Текст книги "Вот вилка падает...(СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Ну, не могла же, в самом деле, его родная мать разрабатывать с Кирой план с подбрасыванием виагры в спиртное. Не могла! Хотя бы потому, что знает, как это опасно. Знает, что от этого можно и умереть. И не может же Кира быть настолько жестокой, чтобы в гневе кричать сыну, что он результат того самого пойла – виски с виагрой. Глеб, когда приехал за Инесс, рассказал ему и это… А сердце не заболело. Потому что абсурд возведенный в абсолют уже не болит!

А давать девочке, безумно любящей ее сына, двести долларов за ночи, проведенные с ним, могла? Да еще от его имени… И это после того, как прочла инструкцию, которую ей подсунула Кира, после того, как знала, что ее сын и так чуть не угробил девочку. Могла? Но тогда она не женщина, а монстр. И сердце вовсе не должно болеть из-за подлостей какого-то монстра.

Вот интересно, а на что она потратила те самые сто двадцать тысяч, который у нас якобы требовала Катя? Это было так интересно, что Андрей тут же позвонил, чтобы выяснить.

– Скажи, пожалуйста, а деньги, которые ты присвоила, ты куда потратила?

Марго отметила про себя, что мамой он ее не назвал, а это значит, что все, финиш. Сына она потеряла. Врать больше смысла не было.

– Я отдала эти деньги на… Андрей, только не рассказывай Глебу… Я оплатила этими деньгами Лизину учебу в колледже. Понимаешь, когда я собирала все сведения о Кате, я выяснила, что у нее здесь в России осталась семья. А я все-таки их разлучила. А потом наблюдала за ними издалека… А девочка была такая способная… Сынок, ты думаешь, что я свою вину не чувствовала… Сынок…

Маленький укол в области сердца, и Андрей нажал кнопку «сброс». Странная она какая-то, можно сказать, единственный хороший поступок совершила и того стесняется… «Андрей, только не рассказывай Глебу… » Странная…

А Катенька чуть не умерла при родах. И Инесс чуть не умерла… Теперь он точно знал, что именно он спас дочку. Потому что теперь у него была возможность все сопоставить… и по датам… и по событиям… И этот странный, стоящий перед ним на коленях француз, который умолял его тогда о сдаче четырех порций крови, очень редкой группы крови… Предлагающий чуть ли не полмира за такую малость – не пить перед сдачей крови… Если бы он тогда мог предположить…

«Чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!»*

А они сейчас празднуют совершеннолетие его дочери. И ему нет места на их празднике потому, что он снова обидел Катеньку. Но он же не знал. Он же ничего не знал! Вот сейчас он позвонит и поговорит с ней, и все выяснит, и попросит прощения, и получит его.

Но Катя снова сбросила его звонок. Наверное что-то для себя уже решила. Решила снова неправильно, только что он может с этим поделать? Сейчас ничего. Вот выпишется завтра из клиники и поедет к Катюше, и поговорит. И тогда все встанет на свои места.

Раздался звонок мобильного.

– Пап, привет! Мы тут празднуем. А ты как?

– Я в порядке, сына. Как Инесс?

– Па, ты не представляешь, какая у меня сестрица. Дивная! Но я звоню не для этого.

– А для чего?

– Пап, ты поговорил бы с Романом Дмитриевичем. Если уж Катенька его простила, то тебе сам Бог велел с ним хотя бы поговорить. А, пап?

– Ну, что с тобой, поросль, поделать? Давай трубку Малиновскому.

А потом они долго говорили, и Андрей отметил, как изменился, как повзрослел Ромио. И не знал Жданов, что из всего этого выйдет, может всего лишь одноразовый треп, а может и что-то более серьезное, но одно он знал точно – запрет с имени Малины снят.

***– Маман, ну, хотя би на покас останься. Мне кажьется, шьто ты бегишь от расговора с отцом. Так нелься. Ты же не маленькая, правда? Все бегать и бегать от всрослой жиснь! Поговоры с отцом, sʼil vous plaît.

– Инесс, солнышко, давай ты не будешь лезть в мою жизнь. Я достаточно натерпелась. Все, чего я хочу – это покоя. Я жду тебя в Лионе после показа. Тогда же и решим, где и с кем ты будешь жить. Я не хочу больше видеть Андрея. Никогда! Люди не меняются. Поцелуй, пожалуйста, Мишеля с Юленькой, я жду их во Франции.

– Ми прыедем вместе, после покаса, – Инесс чуть не плакала, но зная упрямство матери, понимала, что бесполезно ее уговаривать или убеждать. Проще поцеловать и предоставить ей самой разбираться с ее жизнью. – Я люблю тебья, маман, скоро прыеду, – девочка поцеловала Катеньку и пошла к выходу из аэропорта.

Катя постояла еще немного, подумала и решительным шагом отправилась к трапу самолета.

«Прощай, Андрюшенька! Я очень тебя люблю. Будь счастлив! У меня больше нет сил доказывать, что я не верблюд», – думала Катерина на ходу…

***Глеб поджарил стейк, накрошил салат, нарезал хлеб и отсервировал отцу стол. Парень решил жить с Андреем, и это уже было счастьем. Без него Жданов бы не выжил.

– Пап! Иди кушать. Я бегу к Лизе, вернусь только завтра. Не скучай, ладно?

– Я постараюсь, сыночка.

– Пап, ну, вот поправишься окончательно, и слетаем во Францию. Катенька, она вменяемая, она тебя выслушает. Просто обида пока ей разум застит.

– Иди, милый, иди. Не переживай. Я постараюсь выжить. – Андрей снял очки и потер переносицу.

Дверь за мальчишкой закрылась и Жданов остался один. Она улетела, она все-таки улетела. Не простила… Не смогла…

Есть не хотелось, но Глеб так старался, готовил, сервировал, что не поесть было бы неправильно. Андрей пододвинул к себе тарелку со стейком, взял нож в правую руку, а вилку в левую, отрезал маленький кусочек мяса и поднес его ко рту. Сердце почему-то дрогнуло и пропустило удар. От неожиданности он разжал левую руку и вилка с еще не надкусанным кусочком упала на пол. И в ту же секунду раздался стук в дверь.

«Катька моя! Не улетела! Пришла!» – понял Жданов и пошел открывать дверь…

Вот вилка падает…

Комментарий к Финал № 1

* Откровения Иоана Богослова

========== Финал № 2 ==========

Андрей все силился понять, почему же сердце-то не болит? После всего, что он сейчас услышал. После всего, что ему рассказали его же дети. Рассказали отстранено, как-то безлично, словно и не его историю рассказывают, и не их, и не Катину. Как-будто бы пересказывают какой-то мексиканский сериал, ну, не мексиканский, так еще какой-нибудь латино-американский, с донами Педрами и рабынями Изаурами. Наверно потому и сердце не болит, что в жизни не может такого случиться.

Ну, не могла же, в самом деле, его родная мать разрабатывать с Кирой план с подбрасыванием виагры в спиртное. Не могла! Хотя бы потому, что знает, как это опасно. Знает, что от этого можно и умереть. И не может же Кира быть настолько жестокой, чтобы в гневе кричать сыну, что он результат того самого пойла – виски с виагрой. Глеб, когда приехал за Инесс, рассказал ему и это… А сердце не заболело. Потому что абсурд возведенный в абсолют уже не болит!

А давать девочке, безумно любящей ее сына, двести долларов за ночи, проведенные с ним, могла? Да еще от его имени… И это после того, как прочла инструкцию, которую ей подсунула Кира, после того, как знала, что ее сын и так чуть не угробил девочку. Могла? Но тогда она не женщина, а монстр. И сердце вовсе не должно болеть из-за подлостей какого-то монстра.

Вот интересно, а на что она потратила те самые сто двадцать тысяч, который у нас якобы требовала Катя? Это было так интересно, что Андрей тут же позвонил, чтобы выяснить.

– Скажи, пожалуйста, а деньги, которые ты присвоила, ты куда потратила?

Марго отметила про себя, что мамой он ее не назвал, а это значит, что все, финиш. Сына она потеряла. Врать больше смысла не было.

– Я отдала эти деньги на… Андрей, только не рассказывай Глебу… Я оплатила этими деньгами Лизину учебу в колледже. Понимаешь, когда я собирала все сведения о Кате, я выяснила, что у нее здесь в России осталась семья. А я все-таки их разлучила. А потом наблюдала за ними издалека… А девочка была такая способная… Сынок, ты думаешь, что я свою вину не чувствовала… Сынок…

Маленький укол в области сердца, и Андрей нажал кнопку «сброс». Странная она какая-то, можно сказать, единственный хороший поступок совершила и того стесняется… «Андрей, только не рассказывай Глебу… » Странная…

А Катенька чуть не умерла при родах. И Инесс чуть не умерла… Теперь он точно знал, что именно он спас дочку. Потому что теперь у него была возможность все сопоставить… и по датам… и по событиям… И этот странный, стоящий перед ним на коленях француз, который умолял его тогда о сдаче четырех порций крови, очень редкой группы крови… Предлагающий чуть ли не полмира за такую малость – не пить перед сдачей крови… Если бы он тогда мог предположить…

«Чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!»*

А они сейчас празднуют совершеннолетие его дочери. И ему нет места на их празднике потому, что он снова обидел Катеньку. Но он же не знал. Он же ничего не знал! Вот сейчас он позвонит и поговорит с ней, и все выяснит, и попросит прощения, и получит его.

Но Катя снова сбросила его звонок. Наверное что-то для себя уже решила. Решила снова неправильно, только что он может с этим поделать? Сейчас ничего. Вот выпишется завтра из клиники и поедет к Катюше, и поговорит. И тогда все встанет на свои места.

Раздался звонок мобильного.

– Пап, привет! Мы тут празднуем. А ты как?

– Я в порядке, сына. Как Инесс?

– Па, ты не представляешь, какая у меня сестрица. Дивная! Но я звоню не для этого.

– А для чего?

– Пап, ты поговорил бы с Романом Дмитриевичем. Если уж Катенька его простила, то тебе сам Бог велел с ним хотя бы поговорить. А, пап?

– Ну, что с тобой, поросль, поделать? Давай трубку Малиновскому.

А потом они долго говорили, и Андрей отметил, как изменился, как повзрослел Ромио. И не знал Жданов, что из всего этого выйдет, может всего лишь одноразовый треп, а может и что-то более серьезное, но одно он знал точно – запрет с имени Малины снят.

***Глеб поджарил стейк, накрошил салат, нарезал хлеб и отсервировал отцу стол. Парень решил жить с Андреем, и это было счастьем.

– Пап! Иди кушать. Я бегу к Лизе, вернусь только завтра. Не скучай, ладно?

– Мне некогда будет скучать. Сейчас Катенька приедет. Нужно будет помочь ей разложить вещи, да и вообще…

– Пап, ну, вот поправишься окончательно, тогда можно и суетиться. Катенька вменяемая, она сама все сможет разложить и устроиться. И вообще… может мне остаться? Я не думаю, что сейчас подходящее время оставлять вас наедине. Тебе еще вредны перегрузки. – Глеб состроил невинное, младенческое лицо, и Андрей засмеялся. – Я честно могу подождать еще годик, пока вы мне сестричку подарите.

– Иди, милый, иди. Не переживай. Я постараюсь выжить. – Андрей снял очки и потер переносицу.

Дверь за мальчишкой закрылась и Жданов остался один. Она не улетела, она придет! Простила… Смогла…

Есть не хотелось, но Глеб так старался, готовил, сервировал, что не поесть было бы неправильно. Андрей пододвинул к себе тарелку со стейком, взял нож в правую руку, а вилку в левую, отрезал маленький кусочек мяса и поднес его ко рту. Сердце почему-то дрогнуло и пропустило удар. От ожидаемой неожиданности он разжал левую руку и вилка с еще не надкусанным кусочком упала на пол. И в ту же секунду раздался стук в дверь.

«Катька моя!» – понял Жданов и пошел открывать дверь…

Вот вилка падает…