Текст книги "Лайфхарт (СИ)"

Автор книги: Frozen Helios

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Из ничего не значивших обрывков сложился знакомый информационный класс поздним вечером. Неяркий свет единственного терминала немного разгонял темноту. Лайфхарт привычно просиживал вечер над электронными книгами и документами в бессильной попытке добиться безупречного решения надоедливых тестов. Как назло, они никак не хотели поддаваться. Много сил и времени он тратил попусту, ни на шаг не приближаясь к цели. Слишком однотипными были все неудачи. Неужели он настолько бесперспективен?

Он отвлекся от терминала и принялся расхаживать по кабинету кругами. Документально он был блонди. Возможно ли создание заурядного элитника? Вряд ли. Слишком тщательно велся подбор всех данных для каждого. Так как получился он? Без имени, без способностей, без ценности. Биологический мусор, как писали в статье, которую прочел несколько дней назад. Лайфхарт запнулся, но не счел нужным ухватиться за край преподавательского стола и растянулся на полу.

Загоревшиеся лампы искусственного света ненадолго ослепили, поэтому он пропустил момент, когда в поле зрения возникла офицер Лайт. Она казалась олицетворением невозмутимости, будто для неё было нормой видеть курсанта поздно вечером на полу. От удара о край стола в голове неожиданно прояснилось. Он даже смог выдавить приветствие, впрочем от попыток подняться воздержался. Слово за слово она вытянула из него давно надоевшие слова о бесполезности. Если так считает большинство, то, возможно, хоть доля правды в них была.

Офицер Лайт неожиданно разозлилась. По-настоящему ли? Внешне было похоже, что да. Лайфхарт отметил побелевшие губы, сошедшиеся на переносице тонкие брови, сделавшие взгляд ещё более тяжелым. Она его жалела? По-своему, странно, но жалела. Он понял это с кристальной ясностью. Стало тошно. Никогда он не добивался жалости. Стремился доказать, что не хуже других. Видно, совсем дела плохи. Хотелось отрешиться от окружающего мира. Лайфхарт по-детски подтянул к груди колени и уткнулся в них лбом. Где-то там в опротивевшем внешнем мире раздался шорох ткани.

– Вы же не плакать собрались, верно? – негромко спросила офицер Лайт. Он замотал головой. Ещё чего! Вот уж не хватало! Так опозориться точно недопустимо. – А жаль, – огорошила она его новой фразой. Как так? Уже плакать совсем не хотелось, даже гипотетически. Почему-то стало смешно. Она издевалась! Точно издевалась. Нельзя же такое говорить всерьёз. – Расстраивайтесь, плачьте, кричите – это значит, что вам не все равно, что вы не смирились со своим поражением. А если не смирились – значит, не проиграли, – мотивация так мотивация. Сложно было это оспорить. Лайфхарту, действительно, не было все равно да и мириться пока было преждевременно. – Глубже вдох. Тверже шаг. Каждая новая рана – только повод нарастить броню.

Мысль определенно ему нравилась. Он огляделся и обнаружил ее сидящей рядом с ним на полу. Белый плащ с синей подкладкой служил прекрасным покрывалом. Офицер Лайт внимательно разглядывала его, будто пыталась что-то отыскать. Нашла ли? Нашла. Признала, что он не бездарен. Неожиданно оказалось приятно. Хоть инопланетница так считала. Не то, чтобы ее мнение могло быть адекватной оценкой его способностей.

– Все ответы к тестам есть на сервере академии уже ближе к полуночи, когда я заканчиваю формировать ваши задания к занятию, – подумав, сказала офицер Лайт. Лайфхарт не сразу понял, на что она намекала. Безумная догадка проскользнула в мозгу, и прежде, чем он успел ее окончательно осознать, обратилась в слова. – Если туда влезть, то они перестанут быть проблемой.

Он был настолько смущён и удивлён таким предложением, что подскочил на ноги, миновав коварный край стола. Голова закружилась, пришлось ей потрясти. Лайфхарт что-то кричал о преступлении, Уголовном кодексе, наказании, но постепенно терял уверенность в своей правоте. Офицер Лайт почти не поменялась в лице, а вот в ее глазах ему померещились смешинки. Или это просто было игрой света? Его хватило на то, чтобы приемлемо попрощаться. После он снова опустился на пол, пытаясь тщетно осознать, что произошло.

Тук-тук-тук. Настойчивый звук раздавался в голове. Но понемногу разгонял засевший там туман. Темные клубы неохотно расступались, уже не пытаясь поведать о чем-то. Короткой вспышкой по нервам пронеслась боль. Неожиданно. Тело перестало быть нематериальным и постепенно обретало чувствительность. Лайфхарт попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Они неуверенно поддались, но гнулись также, как толстые прутья арматуры. Будто со скрипом.

Лайфхарт открыл глаза. Он лежал, укрытый стандартным одеялом. Над ним раскинулся белый потолок. Стандартный. Гладкий. Глянцевый. Без единого изъяна. Но незнакомый. Где он? Это был точно не потолок кампуса. Светлые стены, покрытые панелями с претензией на дерево, но разумеется пластиковые, отчаянно пытались создать уют. Выходило скверно. Большое окно, растянувшееся по одной из стен было затемнено, хотя все равно открывало вид на большое здание напротив. В воздухе витал специфический резковатый запах. Где Лайфхарт мог его раньше чувствовать? Ответ пришёл не сразу. В инкубационном блоке. Так пахли лекарства. Он определенно находился в больнице. Но не мог вспомнить, как сюда попал. Последние воспоминания были слишком расплывчатыми и спутанными, чтобы выстроить их в правдоподобную цепь событий.

– Кхм, – раздалось совсем рядом. Пришлось приложить усилия, чтобы повернуть голову на звук. У медицинского терминала обнаружился сильвер в зелёной форме. – Вы наконец пришли в себя, – констатировал он, бегло оглядев Лайфхарта. Стало не по себе. – Я доктор Альва. Жалобы есть?

– Нет, – Лайфхарт помотал головой. Противная слабость накатила с новой силой. – Вопросы есть. Долго я здесь?

– Около восьми часов. Вас доставил реанимационный кар. После бригадой хирургов проведена экстренная операция, – отозвался доктор Альва, внося данные в историю болезни. Рассмотреть, что он писал, было невозможно. Терминал находился слишком далеко. И его приглушённый свет вызывал рези в глазах.

– Что со мной было, что понадобилась операция? – Лайфхарт отчаялся вспомнить, как попал сюда.

– Вы не помните? – нахмурился доктор Альва и подошёл ближе, заглянул в глаза. – Вы получили большую дозу антикоагулянтов, которые в сочетании с множественными инородными предметами, осколками стёкол, вызвали массивное внутреннее кровотечение. Так зачем вы пытались покончить с собой?

– Че-го? – Лайфхарт закашлялся. Рывком сел, несмотря на протестующий оклик доктора. Удивление пополам с нахлынувшей яростью мигом выместили слабость из мышц. Он в своём уме, если предполагал такое?! Грубить не стоило. Пришлось медленно вдохнуть и выдохнуть, удерживаясь от резких слов. – Вы думаете, что я сам наелся стекла? Оригинальный завтрак такой себе устроил? Вздор, – он непроизвольно скопировал интонации офицера Лайт. – Мне вообще-то на занятия надо. Я и так сегодня все пропустил из-за этих препаратов. Когда меня выпишут?

– То есть вы отрицаете попытку суицида?

– Да. Отрицаю. И готов повторить вам это хоть миллион раз, если нужно, – мрачно ответил он. – Так когда меня выпишут?

– Хм. Через несколько дней, я думаю, – уклончиво отозвался доктор Альва и отошёл к терминалу, снова принимаясь вносить правки в карту.

Лайфхарт лёг обратно. Несколько дней! Слишком долго. Зачем ему терять время на больничной койке, когда он себя вполне приемлемо чувствовал? Он должен продолжать учиться. Ничего не могло быть важнее этого! Может, хотя бы тесты ему позволят писать? В конце концов, штудировать теорию можно и вне аудитории. Похоже, так и задумывалось. На тумбочке возле кровати лежал планшет.

Дождавшись, пока доктор Альва задаст ещё несколько бессмысленных вопросов и уйдёт, Лайфхарт схватился за планшет. Экран приветливо замерцал. Свет больно резанул по глазам, но ненадолго. Постепенно боль уменьшалась. Стало возможным различить страницу со списком доступных тестов. Сегодняшний был до сих пор открыт.

Похоже, пришло время в очередной раз испытать судьбу. Лайфхарт усмехнулся. Он открыл тест. Ничего нового не увидел. Те же вопросы, предельно понятно сформулированные, те же ответы, не предполагающие ошибок. Был ли там подвох? Или он просто не справлялся в силу своей бездарности? Ответ за ответом приближался последний вопрос. Все. Лайфхарт ещё раз просмотрел весь тест. Он, как и в другие дни, был совершенно уверен, что отметил верные варианты. Смысла что-то исправлять не было. Лайфхарт завершил тест. Ничего необычного не предвиделось.

Он собирался закрыть журнал, непроизвольно бросил взгляд на рейтинг и потёр глаза. Ещё раз посмотрел. Внимательно. Помотал головой, пытаясь прогнать настойчивое видение. И вдруг расхохотался. До чего он довёл себя размышлениями, что перестал верить в трезвость своего рассудка! Он зажал рот рукой, подавляя рвущийся наружу смех, чтобы не прибежал обратно доктор Альва. Он ведь так и не поверил, что Лайфхарт не пытался покончить с собой. Смех постепенно успокаивался. Лайфхарт вытер заслезившиеся глаза. Ещё раз взглянул на страницу журнала. Вот оно! Внутри разлилось приятное чувство триумфа. Он снова вознёсся над всеми. Встал вровень с умницей Найджелом. Рядом с его фамилией гордо красовалась сотня процентов. Вот заслуженный результат!

Лайфхарт отложил планшет и удобнее устроился на подушке. Пусть он и оказался в больнице, зато тесты поддались. Осталось совсем ерунда – продолжать прилежно учиться. Если упал один камень, то и камнепад не за горами. Он потянулся, тут же скривился от неожиданной боли под стянувшей торс повязкой, на которую раньше не обращал внимания. Прикрыв глаза, задремал ненадолго.

– Лайфхарт, – разбудил его негромкий голос офицера Лайт. Она сама присела на стул у кровати. Что-то промелькнуло в ее взгляде, быстро сменившись привычной проницательностью. – Вам госпитализация определенно пошла на пользу, – она неопределенно дернула плечом, – и я сейчас не только о вашем внешнем виде. Здоровый цвет лица вам, бесспорно, идёт гораздо больше мертвенной бледности. Что изменилось, пока вы сегодня писали тест?

Лайфхарт усмехнулся. Естественно, она уже все знала. Вот только ли поэтому приехала? Он покосился на электронные часы, мигавшие на медицинском терминале. Время отбоя в кампуса. Поздно. Разумеется, ей никто не диктовал режим дня, но к чему такая спешка, что нельзя было подождать до утра.

– Ничего не изменилось, – Лайфхарт пожал плечами, ничуть не смущаясь ее пристального взгляда. Скрывать и так было нечего. – Делал все как обычно. Никаких сложностей.

Офицер Лайт нахмурилась и прикрыла глаза ладонью. Он бы отдал то немногое, что у него было, чтобы узнать, о чем она думала. Лайфхарт разглядывал ее застывшую фигуру из-под ресниц и пытался понять, что на самом деле привело ее в больницу. Наиболее убедительным казалось любопытство. Она хотела знать, как ему удалось справиться с тестами. Ха! Упорный труд и больше ничего. Не могло быть такого, чтобы он не дал никаких результатов. Свои сто процентов Лайфхарт честно заслужил. Он поднялся, поморщившись от ноющей боли, и подошёл к окну.

– Доктор Альва сказал, что вы едва не погибли от антикоагулянтов и стекла, – негромко сказала офицер Лайт. Разумеется, она уже успела и с ним поговорить.

– Я не собирался умирать! – Лайфхарт резко развернулся, усилием воли не обращая внимание на головокружение, и яростно посмотрел на неё. Она же осталась невозмутимой. Собственная порывистость показалась неуместной. – Прошу прощения, – он тряхнул головой и отвёл взгляд.

– Это были не вы, – вдруг согласилась офицер Лайт. Она что, поверила ему на слово? Немыслимо! Любой факт должен подвергаться тщательной проверке. – Я не знаю, стоит ли говорить вам это, – замолчала, неотрывно глядя в окно. – Я уверена, что ваше попадание сюда и покушение на Аддерли связаны. Кто-то играет против вас.

Лайфхарт почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его и Найджела хотели убить. Вот, что она пыталась сказать. Зачем? Найджел – лидер, поэтому выбор его мишенью можно понять. Но сам Лайфхарт? Он, не смотря на свои внутренние убеждения и стремления, со стороны выглядел совсем непрезентабельно. Кто бы это ни был, назвать его поступки логичными не получалось.

– Неужели я заслужил чьё-то внимание? – спросил Лайфхарт. Ему хотелось, чтобы она подтвердила его догадки.

– Радуйтесь, – усмехнулась офицер Лайт. – Вот только в вашем голосе я слышу удивление, – она приподняла бровь. – Напрасно, – нахмурилась, увидев его скептическое выражение лица. – Раз вы так уверено стоите, то идите сюда, – она указала на зеркало, растянувшееся вдоль дальней от кровати стены. Сама оказалась рядом. – Кого вы видите там?

– Я? Я вижу обычного элитника, ничем не отличающегося от других. Не хуже, но и не лучше. У него есть свои слабости, есть и сильные стороны, которые пока не пригодились, поэтому о них никто и не догадывается. Я вижу того, у кого осталось не так много времени на то, чтобы учиться, чтобы попытаться что-то изменить, даже если другие считают это бессмысленным. Я вижу того, кто признает поражение только тогда, когда других вариантов не останется. Вот, кого я вижу, – Лайфхарт делал вид, что смотрит в зеркало, но на самом деле, ему было неинтересно разглядывать себя. Ничего нового там все равно не появилось. Стандартная внешность для стандартного элитника.

– Вот как, – протянула офицер Лайт. – Мне, видимо, пора заняться своим здоровьем, – она проигнорировала вопросительный взгляд. – Я совершенно ясно вижу блонди. Юного, только начавшего длинный путь к своему законному месту в обществе, но уже блонди. Не привыкшего сдаваться, готового идти до конца. Я вижу блонди, который маскируется под обычного элитника, потому что не хочет выделяться, но все-таки чувствует потребность в этом – быть лучше, быть сильнее, быть выше. Вот, кого вижу я.

Лайфхарт встретился с растерянным взглядом своего отражения. Блонди? Он действительно похож на блонди? Цветом волос – несомненно. А вот со всем остальным можно было поспорить. Он ведь выделялся из элитников, вот только не совсем так, как предполагалось. Он не заставлял других гнаться за собой, а сам плёлся позади всех. Вот уж точно поведение, достойное блонди. Отражение криво усмехнулось. Ложь. Все эти слова – ложь. Однако почему они звучали так искренне, что хотелось в них поверить? Иллюзии ни к чему хорошему не приводили, только туманили разум и сбивали с пути. Лайфхарт решительно потряс головой. Верить в сказки удел обычных людей, а он – элитник. Так пусть каждый из них останется при своём мнении. Только время расставит все по своим местам.

От размышлений его отвлекли негромкие отдалявшиеся шаги. Офицер Лайт неспешно направилась к двери. Наверное, она решила, что больше им говорить не о чем. В лучах приглушенного света поблёскивала заколка-перо. Лайфхарт засмотрелся на переливы и вместо слов прощания выдал совсем другие.

– Почему вы не сказали директору, что видели меня утром, когда Найджела столкнули с лестницы? – спросил. Шаги, в которые он неосознанно вслушивался, стихли.

– Лайфхарт, я не знаю, кто покушался на жизнь Аддерли, чтобы так разбрасываться ценной информацией, которая могла бы сыграть вам на руку, – офицер Лайт даже не обернулась. Она стояла, расправив плечи и вскинув голову, но от ее фигуры, резко очерченной тенями неровного света, веяло напряжённой решимостью. – Если расследование службой безопасности начнётся, я сообщу им о вашем алиби. Но до тех пор прошу и вас молчать. В любом обществе, где полагаются на электронные системы слежения, утратить важные сведения очень просто. Достаточно лишь вмешательства извне.

– Что это значит? Вы не доверяете директору? – опешил Лайфхарт. У офицера Лайт с директором даже на первый взгляд были непростые отношения, но подозревать его в покушениях на курсантов было запредельным безумием. Он выполнял свои обязанности, служил системе. Любому элитнику этого достаточно.

– Лайфхарт, не имеет значения, доверяю я ему или нет. Электронные системы слежения есть и в его кабинете. Как думаете, смог бы кто-нибудь узнать, о чем мы говорили с ним? А когда не знаешь, что искать, камеры можно бессмысленно посматривать часами, – она пожала плечами и вышла из палаты, кивнув на прощание.

========== Глава 5. Полдня разговоров ==========

– Как же так?! – не выдержал Коннорс. На его щеках яркими пятнами заалел румянец. Отнюдь не смущения. Ярость, непонимание, почти жажда крови. Все это отражалось в потемневших карих глазах, делая их почти чёрными.

– Дин, успокойся, – весомо посоветовал Аддерли, привстав со своего места. Он взглянул на задумчивую Ти’Сору, меланхолично наблюдавшую за аудиторией. Впрочем подойти к разгневанному сокурснику не спешил.

– Отстань, Найджел! – прикрикнул Легран. Он изо всех сил вцепился в предплечья Коннорса, мешая ему самовольно покинуть класс. – Тебя никто не спрашивал! Ты же у нас самый-самый, вот и не лезь в чужие дела!

– Тишина! – Ти’Соре надоел переполох. Она сочла, что пары минут должно было хватить элитникам, чтобы взять себя в руки и прекратить шуметь. – Мне непонятен ажиотаж. Ничего же не поменялось. Те же тесты, тот же один несдавший, – она намеренно говорила безразличным тоном. Ей было интересно, что получится в итоге.

– Но он же не Лайфхарт! – тут же взвился Легран, повысив голос. Он даже вскочил, присоединившись к уже стоявшему Коннорсу. Надо же, обидно было за товарища.

– Свежая мысль, – хмыкнула Ти’Сора. Почему-то именно это заставило обоих элитников опустить головы и сесть на свои места. Она благодарно кивнула Аддерли, который по-прежнему был готов физически вмешаться. – Даже позволю себе с ней согласиться.

– Офицер Лайт, – почти прорычал Легран. О, давно с ней никто так не разговаривал. Со времён ее собственной учебы. Куратор едва ли не каждый день вызывала их с Ви на ковёр. Не лень же было. – Ясно же, что Лайфхарт жульничает! Он просто не может так писать тесты! Он пользуется тем, что его никто не видит! – ничуть не смутившись издевательски заинтересованного взгляда Ти’Соры, продолжал он.

– Можете доказать, курсант Легран? – умиленно спросила она и удовлетворенно кивнула, когда Легран стушевался и сжал зубы. На его щеках выразительно заиграли желваки. Можно только представить, как он был зол. Возможно, так же как сам Коннорс. – Лайфхарт находится под присмотром медицинского персонала, под десятком камер видеонаблюдения. Кроме того, пока открыта программа тестирования, использовать другие окна невозможно. В этом можете убедиться сами, если хотите, – дернула плечом. Дальше задерживаться смысла не было. Как только в воздухе начала витать ярость, любая продуктивная деятельность была обречена на провал. – Итак, господа курсанты, если сегодняшняя тема всем понятна, можете быть свободны. Задание на завтра вам известно.

Она обвела взглядом собравшихся. Коннорс, наспех побросав вещи в сумку, почти бегом выскочил из аудитории, едва не задев плечом автоматические двери. Легран поспешил его догнать, недружелюбно оглядываясь на Аддерли. Тот никуда не спешил, педантично укладывал учебный планшет в чехол. Остальные элитники старались не привлекать к себе внимания. Место Лайфхарта за второй партой все ещё пустовало.

Ти’Сора ничуть не кривила душой. Те же тесты, тот же один несдавший. Вот только было в этом что-то неправильное. Она посмотрела на голоэкран. Фамилия «Лайфхарт» красовалась в самом начале рейтинга рядом с гордой сотней процентов. Сколько шума наделали три маленькие цифры, оказавшись снова на непривычном для большинства курсанотов месте. А вот Коннорс, второй раз отброшенный в самый конец списка, сильно выбивался из общей картины.

Система, до первого удачного решения Лайфхартом, не давала сбоев, а тут почему-то стала работать против кого-то другого. Нет, с точки зрения воспитания, это играло благоприятную роль – возможно, элитники поймут, что на месте несдавшего может оказаться любой из них. Хоть Лайфхарта оставят в покое. А с другой стороны, искусственно занижало рейтинги и вводило в заблуждение любого, кто не присутствовал на занятиях.

Возможно ли, что тесты связаны с нападениями на курсантов? Вполне. Вот только кому это понадобилось и какова конечная цель, пока представлялось весьма туманно. Распутывать такой клубок следовало с чего-то одного. По поводу пресловутых тестов, имелись некоторые догадки, проверить которые можно было только эмпирически, поэтому Ти’Сора решила отложить их на утро. Оно и покажет, насколько она права. Оставались нападения. Ими можно было заниматься в свободное время.

Сразу после окончания занятия Ти’Сора отправилась в кампус. Нужно было срочно начинать действовать, пока никто больше не пострадал. Падение Аддерли с лестницы можно было бы счесть случайностью, но покушение на Лайфхарта, едва не стоившее ему жизни, так назвать уже не получалось. Двое курсантов одной группы, пострадавшие с разницей в несколько дней, определенно вызывали подозрения. У Ти’Соры точно. Они не могла понять, почему бездействует та самая служба безопасности, которая должна была начать расследование. Неужели они решили все пустить на самотек? Оригинальный выход.

Ти’Сора задумчиво разглядывала большое стеклянно-зеркальное здание нужного ей корпуса, окруженное кованной изгородью. Кампус элитников представлял собой сложную систему зданий, с четким распределением курсантов как между ними, так и внутри. Пришлось крайне внимательно поизучать карты, одолженные у Рауля, чтобы самостоятельно выяснить, где именно жили ее подопечные. С перемычек между этажами подмигивали камеры видеонаблюдения. Жаль, что Аддерли упал там, где их не было, если верить краткой записи в журнале дежурного по кампусу. Что еще больше усиливало подозрения. Слишком удачное было совпадение. Слишком похоже на точный расчет.

Ничего, вести очередное дело, которое началось не под прицелом вездесущих камер, было не впервой. Ти’Сора пожала плечами. Окружавший ее прохладный влажный воздух начинал понемногу раздражать. Неугомонный дождь все продолжался, будто пристально следил за ней. Невыразительно хмыкнула. Так до мании преследования недалеко.

Ти’Сора беспрепятственно вошла в тихий холл общежития, мельком осматриваясь. На верхние этажи вела широкая мраморная лестница с высокими перилами. Всю центральную часть комнаты занимал большой ковер, на котором стояли несколько темных бархатных диванов и кресел. Неяркий рассеянный свет лился с потолка, резко вычерчивая контуры предметов. По правой стене гордо вытянулся большой голоэкран с ровными рядами символов. Пришлось подойти чуть ближе, чтобы обнаружить лишь расписание. Зато сразу для всех курсантов, живших в корпусе. Ти’Сора нахмурилась. Много свидетелей не предвиделось. Занятия у большинства начинались с семи утра. Только ее группа приходила к девяти. Скрипя зубами, директору академии пришось уступить и поставить пары так, как удобно было ей, а не по системе. Ежедневно к семи Ти’Сора точно не смогла бы вставать.

Было 8:35 утра, когда Аддерли столкнул неизвестный, так утверждал директор. Если верить расписанию, а оснований ему не верить пока не нашлось, то никого, кроме группы самой Ти’Соры в кампусе уже не было. Мог ли кто-нибудь из курсантов напасть на Аддерли? Мог. Конечно, элитники редко прибегали к решению вопросов таким примитивным методом. Но исключать из подозреваемых кого-то еще, кроме Лайфхарта, у которого оказалось алиби, было преждевременно. Мотив можно предположить и позже, когда ситуация хоть немного прояснится.

Ти’Сора поднялась до места почти трагедии и задумчиво остановилась на полутемной лестнице, протянувшейся от четвертого этажа к промежуточной площадке перед пятым. Аддерли стоял там, наверху. Не самое очевидное место для преступления. Слишком хорошо оно просматривалось и сверху, и снизу. Поднявшись на предполагаемую точку начала падения, она опустила руку на перила, как обычно делал Аддерли. Он не держался, а просто легко скользил по поверхности. Так почему, почувствовав толчок, он не схватился за них, а позволил себе упасть? Возможно, все произошло настолько стремительно, что хваленая реакция элитников просто не сработала. Как возможно было это организовать? Оставались только одни вопросы и ни намека на ответы.

Раз так, то начать следовало с опроса. Если выяснить, кто где был в то утро, то можно примерно очертить хотя бы круг подозреваемых, у кого имелась возможность покушения. Мотив пока мог подождать. Ти’Сора поблагодарила Рауля, поспособствовавшего еще прошлым вечером тому, чтобы она заранее получила номера комнат своих курсантов. Она сверилась с отсортированными Бальтазаром данными и спустилась обратно на первый этаж. Поквартирный, в данном случае покомнатный, обход всегда должен был проходить по правилам.

Однако тут Ти’Сору ожидало разочарование. Первые двадцать девять курсантов в один голос утверждали, что в то злополучное утро уже были в академии или на пути к ней и узнали о случившемся от одногруппников незадолго до начала занятия. Сговорились они, что ли? Слишком одинаковыми получались показания. Подозрительно. Даже слишком. Хотя более вероятным был вариант, что это просто-напросто была чистая правда. Но как некстати она звучала. Отвратительно. Возмущало еще и всеобщее нежелание назвать хоть одного согруппника, кто был свидетелем инцидента, помимо Коннорса. Уж с ним беседа давно была запланирована. Аддерли же вообще отсутствовал. Куда он подевался?

– То есть и вы уже были в аудитории? – Ти’Сора смерила тридцатого курсанта нечитаемым взглядом, отметив, что тот даже бровью не повел.

– Так точно, – отозвался он. Хороший мальчик. Предоставил ценнейшие сведения. В очередной раз. – Мне рассказал Илберт, – вдруг выдал он.

Ти’Сора моментально подобралась. Вот свидетель и обнаружился. Пусть несколько пристрастный в своей неприязни к Лайфхарту, явно способный заведомо исказить картину инцидента, но вполне терпимый в данном случае. Выбирать пока было просто не из кого. Распрощавшись с тридцатым курсантом и еще раз перепроверив имена тех, кто на момент происшествия, по словам других, уже был в академии, Ти’Сора решительно направилась к комнате Леграна. Он наверняка мог добавить что-то новое.

Пустынные коридоры кампуса постепенно наполнялись голосами и шагами. Курсанты других направлений возвращались со своих занятий. Мимо проходили элитники всевозможных цветов, и каждый считал своим долгом окинуть Ти’Сору высокомерным взглядом. Отдельные субъекты еще и вопросительно приподнимали брови. Она только невыразительно морщилась и напоминала себе, что они – элита, им положено так себя вести.

В ответ на настойчивый стук в комнате Леграна что-то упало. Послышалась какая-то возня. И все затихло. Ти’Сора недолго постояла под дверью, разглядывая таблички с именами, и снова постучала. Громче. С намеком. В комнате раздались едва различимые шепотки. Если бы не очень к месту повисшая в коридоре тишина, они остались бы неуслышанными. Внутри точно кто-то был. Рука непроизвольно потянулась к кобуре на поясе. В свете последних событий вполне можно было ожидать новых покушений.

– Ты трус! – дверь отъехала в сторону, являя всему коридору довольное лицо Леграна, которое впрочем моментально вытянулось от удивления. – Офицер Лайт? – в голосе проскользнула едва заметная нотка не то раздражения, не то просто разочарования.

– Трусиха, с вашего позволения, – будто между прочим поправила Ти’Сора. – А теперь позвольте узнать, с чего вы сделали такой вывод? – ей было, правда, интересно. Не каждый день вот так ни с чего упрекают. Давно остались позади те дни, когда ее запросто могли и отругать, и наказать просто из личной неприязни, возникновение которой так и осталось загадкой.

– Простите, офицер Лайт. Я не вам, – Легран даже взгляд не опустил. Ни капли раскаяния. Мог хоть притвориться, она бы не обиделась.

– Что-что, курсант Легран? – Ти’Сора выжидательно посмотрела на него. Никаких подсказок. Пусть сам пытается исправить свой промах.

– Виноват, – негромко признал он, поморщившись, как от изнурительной зубной боли. Тем не менее отступил в сторону, пригласив войти.

Ти’Сора мельком оглядела стандартную комнату, рассчитанную на двух курсантов. Она была обставлена с педантичной симметричностью, будто кто-то облазил ее со строительным уровнем и линейкой. Две кровати у противоположных стен. Две тумбочки рядом. Два письменных стола с ученическими терминалами. Два узких шкафа. Ничего лишнего. Даже никаких личных вещей на видных местах. Невольно вспомнились комнаты друзей в общежитии родной академии, где стены были увешаны плакатами, кровати застелены постельным бельем, один комплект ярче другого, столы, заваленные побрякушками и, конечно же, одежда, равномерно распределенная по всем горизонтальным поверхностям. Да уж, тот легендарный бардак почти всегда достигал почти космического масштаба.

– Легран, скажите мне, где вы были в то утро, когда с лестницы упал Аддерли? – Ти’Сора не считала нужным ходить вокруг да около. Уж своих курсантов можно было прямо расспрашивать. Оставалось только гадать, рискнет ли кто-нибудь солгать?

– В академии, – кратко отозвался он и с преувеличенной грациозностью сел в кресло, продолжая смотреть на Ти’Сору сверху вниз.

– Даже не сомневаюсь. На мое занятие вы явились без опоздания, – она оперлась на спинку другого кресла. Рауль много раз просил так не делать, но привычки в который раз оказались сильнее. – Я спрашиваю вас про 8:35 утра. Где вы были в это время? – уверенное выражение лица Леграна забавляло. – Один из ваших сокурсников сообщил, что именно вы рассказали другим о том, что случилось с Аддерли.

– Предатель, – тихо выплюнул Легран. – Кто он, вы, разумеется, мне не скажете, – обманчиво тонкие ладони, свободно лежавшие на подлокотниках, сжались в кулаки. На мгновение показалось, что затрещала ткань перчаток.

– Разумеется, – без капли ехидства заверила Ти’Сора. – Итак. Я слушаю.

– Я вышел из комнаты и спускался по лестнице около 8:30 утра, – голос Леграна несколько дрожал. Брови сошлись на переносице. Казалось, еще немного и он ринулся бы в драку с самой Ти’Сорой. Но вдруг его лицо разгладилось. Даже яростный огонек в глазах бесследно потух. – По дороге встретил еще несколько одногруппников. Мы вместе спустились до первого этажа, когда услышали шум и топот наверху. Пришлось подниматься обратно.

– Вы встретили кого-нибудь?

– Никак нет, – язвительно, но в строгом в соответствии с уставом ответил Легран. – Вам же уже до меня все доложили. К чему этот допрос? – он снова начал распаляться, но изыскал в себе силы хоть немного успокоиться.