Текст книги "Лайфхарт (СИ)"

Автор книги: Frozen Helios

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Надо же, – притворно умилилась Ти’Сора. Даже руками всплеснула для большей театральности. – Легран, вы поняли, что ошиблись циклом? Я не учу секретарей. Не моя компетенция, – она проигнорировала его ответный яростный взгляд. – Если Лайфхарт захочет что-то спросить, я уверена, он справится без посредников.

Лайфхарт вдруг резко побледнел. Он смотрел куда-то сквозь Ти’Сору, но казалось, совсем не видел ее. Закашлялся, стараясь быть как можно незаметнее, изо всех сил прикрывал рот. Она подошла ближе, намереваясь вывести его из аудитории и отправить приводить себя в порядок. Мало ли, как могла проявиться та самая загадочная мутация, которая даже Раулю не поддалась. Но сделать что-то реальное не успела. Судорожный кашель оборвался на высоте. Лайфхарт почти упал на парту. Лицо его покрылось потом. Взгляд стал совсем расфокусированным.

– Так! Лайфхарт, не закрывайте глаза, – потребовала Ти’Сора, вызывая медицинскую бригаду. Как она жалела, что давно не посещала курсы оказания первой помощи. Вот сейчас бы свежие знания были бы крайне уместны. – Откиньтесь на спинку стула. Молчите! – оборвала она, когда он собрался возражать и едва не закашлялся снова.

– Офицер Лайт, что с ним? – спросил Аддерли с места. Не хотел мешать или не счел нужным вмешаться?

– Если рискнете, можете спросить у медиков. Я не врач и не имею права ставить диагнозы. Но скажу очевидное – ему плохо, – дернула плечом Ти’Сора.

Медики в стандартной зеленой форме появились через минут пять. За это время она успела несколько раз громко окликнуть Лайфхарта и устала держать его прижатым к стулу, чтобы он не пытался прилечь на парту. Пришлось сопровождать их до кара, попутно рассказывая старшему бригады, что произошло. Хотя значимых подробностей было крайне мало. Кар взвыл сереной и растворился в мутной пелене противной мороси.

Ти’Сора, чуть ранее считавшая, что день не задался только у нее, сейчас поняла, что явно поторопилась с выводами. У кого-то, вон, дела еще хуже. Она хотя бы относительно здорова, если исключить навалившуюся с новой силой головную боль. Но к ней уже притерпелась за столько лет. Мелкие капли оседали на волосах и легком кителе полувоенного кроя. Плащ остался в аудитории.

Снова одолевали мысли. Что приключилось с Лайфхартом? Возможно, Аддерли поверил в то, что именно он столкнул его с лестницы, и решил отомстить. Способ, правда, выбрал интересный. Яд или что-то более простое? А учитывал ли то, что медики могут успеть, как в итоге и вышло. Месть – сильный мотив, безусловно. Или Аддерли вообще не при чем, а действовал кто-то третий? Кто-то, кому были выгодны оба инцидента. Слишком близко странные дела происходят к ее группе курсантов.

В аудиторию Ти’Сора вернулась изрядно промокшая, но спокойная. Будто ничего не случилось. Да, действительно, курсанта всего лишь собирались отправить на тот свет, а в остальном – ничего необычного. Иррационально захотелось оказаться подальше от академии, но она привычно остановилась возле стола. Изготовители точно не думали, что он когда-нибудь будет опорой для ставшего вдруг сложным мира отдельно взятого преподавателя.

– Простите, офицер Лайт, – нарушил молчание Коннорс. – Есть вопрос, – и покосился на сидевшего рядом Леграна.

– Если он не касается Лайфхарта, то пожалуйста, – разрешила Ти’Сора. – И оставьте в покое своего соседа. Он телепатию точно не освоит, чтобы задать его вместо вас.

– Это еще почему? – вдруг отозвался Легран, смерив ее нечитаемым взглядом.

– У вас на лбу написано, что в телепатию вы не верите, – несколько небрежно отмахнулась Ти’Сора. – Я слушаю.

– Вы на прошлом занятии говорили, что есть дела, где логика может пустить любого из нас по ложному следу, – напомнил Коннорс. – Мне кажется, что это невозможно. В любом расследовании важны факты, которые можно связать логически, чтобы сделать из них выводы.

– Отчасти вы правы, – она пожала плечами. – Но я вас уверяю, что вы не раз столкнетесь с ситуациями, которые нельзя просчитать, обладая даже абсолютной логикой. Они будут вас сбивать с толку и путать все выводы. В итоге ваша ошибка обойдется кому-то очень дорого.

– Я согласен с Дином, – заметил Аддерли. – Нет такого дела, где логика привела бы к ложным выводам. Если правильно и последовательно интерпретировать факты и связывать их между собой логически, картина преступления сложится правильная. И обвинение будет максимально обосновано.

– Что ж, – Ти’Сора хмыкнула. Ее начинала раззадоривать их коллективная уверенность. – Если вы так считаете, я предложу вам дело из реальной практики в течение нескольких дней. Поскольку у вас нет возможности производить следственные действия на месте, будете пользоваться терминалом. Доступ к информации у всех будет одинаковым. Правильно задаете вопрос – получаете нужные сведения, и наоборот. Посмотрим, к каким выводам вы придете. Ваши работы я оценю, – она помолчала, ожидая недовольства, но его не последовало. Элитники, похоже, заинтересовались. Похвально. – Если вы поймете, что запутались и не понимаете чего-то, можете обратиться за помощью ко мне. Но учтите, что за каждый совет я сниму от итоговой оценки 5%. За консультацию стороннего специалиста, – добавила почти не ехидно. – Теперь я расскажу вам, сколько успею до конца занятия, об осмотре места преступления.

Пока элитники писали ритуальные тесты, Ти’Сора раздумывала над делами, которые ей довелось расследовать. Экстраординарные среди них попадались, но хотелось чего-нибудь, что начиналось бы крайне банально и сразу навевало бы скуку. Но то ли она относилась иначе к работе, то ли просто подобные дела выпали из памяти, погребенные под более значительными. Как на зло не вспоминалось ничего. То убийство, пусть и электрическим током в душе, но все-таки. То похищение вируса и массовые заражения гражданских. То вообще побег опытного образца из секретной лаборатории. Слишком сложно. Что-нибудь бы попроще.

Было тихо, как положено во время серьезных экзаменов. Да уж, здесь точно каждый день такой. То ли дело в родной академии Ти’Соры. Там всегда находились какие-нибудь шумные курсанты, которые носились бы по коридорам, кричали во дворе или перешептывались в аудитории. Правда, за неусвоенные циклы никому смерть не грозила. Она негромко хмыкнула.

От созерцания мокрых окон напротив отвлек негромкий стон, остро прорезавший тишину. Опять кому-то поплохело? Коннорс сидел, обхватив голову руками, как при сильной досаде, и едва заметно раскачивался из стороны в сторону. Легран неверяще разглядывал голоэкран, будто он внезапно превратился в меловую доску с неприличной надписью.

Ти’Сора оглянулась и едва успела удержать напускной безразличный вид, хотя очень хотелось потереть глаза. Напротив фамилии “Коннорс” красовался ноль. Яркий, будто густо обведенный белой краской, делавшей его еще четче на строгом синем фоне электронного журнала. По сравнению с предыдущими оценками он казался шуткой. Вот только самому Коннорсу, судя по виду, было совсем не смешно. Другие тоже молчали. Часы над дверью издали короткий писк, моментально разрядив напряженную обстановку. Занятие подошло к концу. Курсанты, оказавшиеся более удачливыми, быстро ретировались.

– Коннорс, – обратилась Ти’Сора к замешкавшемуся элитнику. – Не принимайте так близко к сердцу. У вас еще будет возможность все исправить. Не стоит только опускать руки.

– Понимаете, офицер Лайт, я уверен, что на все вопросы ответил правильно, – отчаянно хмурился тот. – Там нельзя было выбрать другие варианты. Они были совсем абсурдными. Не понимаю, что произошло. Я же не Лайфхарт, чтобы так ошибаться, – он вздернул нос, но тут же осекся и с опаской взглянул на Ти’Сору. Она выпад проигнорировала. – Простите. Я могу идти?

Кивком отпустив его, она накинула плащ и вышла в коридор. Не Лайфхарт, чтобы так ошибаться? Абсолютно точно. Он – Коннорс, который уверенно шел, лишь немного уступая Аддерли. Неужели происшествие в аудитории настолько выбило его из равновесия, что он потерял концентрацию и не справился ни с одним вопросом? Теорию вероятности, опять же, никто не отменял. Хоть один ответ можно было просто угадать. Система, которая работала без сбоев только в случае с Лайфхартом, похоже, нашла себе новую жертву. Впрочем, рано еще было делать такие выводы.

На лестнице, возле которой ждал неприметный серый кар, Ти’Сора столкнулась с мрачным Леграном в окружении нескольких курсантов. При ее появлении они тут же оставили его в покое и разошлись. Он неожиданно яростно взглянул на нее и недовольно поджал губы, будто сдерживая ругательства. Хотя это уже было из области фантастики. Элитников, как говорил Рауль, воспитывали таким образом, чтобы они никогда не использовали в речи инвективную лексику.

– Легран, – сухо сказала Ти’Сора, не выступив еще из-под прозрачного козырька. Места было крайне мало. Стоять приходилось почти плечом к плечу. – Если вас задели мои слова, извините. Я уверена, что вы умный юноша и сможете сделать из них правильные выводы.

Не обращая внимания на его вытянувшееся от удивления лицо, она шагнула под усилившийся дождь и через мгновение с удовольствием откинулась на спинку мягкого сидения. Тепло салона особенно казалось приятным после промозглой сырости улицы. Стеклянные стены академии постепенно скрылись из вида. За окном поплыли размытые очертания скоростной трассы, ведущей в Танагуру. Ти’Сора прикрыла глаза, настойчиво уговаривая привычную головную боль не мешать ей. Какое-то время даже казалось, что сработало.

– Что означает “пишет тесты как ты”? – уточнил Рауль тем же вечером, когда Ти’Сора заглянула к нему. Они разместились в небольшой гостиной, оформленной в классическом стиле.

– Я не сразу поняла, о чем говорила Ви, – будто сама себе сказала она, так и не донеся чашку с мятным чаем до губ, – но по дороге сюда вспомнила. Ви тогда лежала в госпитале, когда у нас в академии шел отбор на какие-то соревнования, чтобы поехать, нужно было написать тесты. Я точно знала, что Ви очень хотела на них попасть, однако травма полностью исключила такую возможность, – Ти’Сора помолчала, задумчиво разглядывая едва заметный узор на тонком фарфоре. – Мне неинтересно было ехать без нее, но тесты пришлось писать… Я честно решила все задания, но в бланке ответов отмечала заведомо неправильные варианты. Результаты получились, сам понимаешь…

– Как у Лайфхарта, – кивнул Рауль. – Но мне не кажется, что в его случае это было бы правильным решением. Особенно, если от успешности обучения зависит, в первую очередь, карьера. Почему бы не демонстрировать знания предложенным способом? Нелогично.

– Но я не все тебе рассказала еще, – мрачно протянула Ти’Сора. – Вот казалось бы, Лайфхарта не было сегодня, но в группе все равно оказался провалившийся курсант. Причем способный. Не Аддерли, конечно, но все же. И я не понимаю, чем это вызвано! – она громко поставила чашку на блюдце. – Так он мне ещё и заявил: “Я же не Лайфхарт”!

– Тебя возмущает формулировка или сама ситуация?

– Меня возмущает все сразу, – отмахнулась она и закрыла глаза. – Сначала Аддерли. Потом Лайфхарт. Теперь Коннорс. Что происходит? Я не понимаю. Стараюсь, но не понимаю! – резко встала и подошла к окну, за которым расстилалась ночная Танагура. Город, который никогда не засыпал. Ему было все равно, что происходило с кучкой курсантов. Он жил своей жизнью. Так было правильно.

– Сора, – голос Рауля раздался ближе, чем она ожидала. Заставил отвлечься на отражение в стекле и встретиться там с его спокойным зеленым взглядом. Он стоял за ее спиной на расстоянии вытянутой руки. Высокий. Уверенный. Стабильный. Определенно стоило взять с него пример и собраться. Она ответила его отражению легкой усмешкой.

– Хоть сама берись за расследование всех этих странностей, – фыркнула Ти’Сора. – Мне же мало работы. Вот темными вечерами скучно, заняться нечем. А тут и полезное, и приятное в одном флаконе, – вспомнился почему-то рекламный слоган любимых духов Ви.

– Главное, о курсантах не забывай, – хмыкнул Рауль, вернувшись обратно в кресло. – Работа прежде всего, помнишь? Тебя наняли готовить главу Департамента полиции, а не выискивать преступников, поэтому не отвлекайся слишком сильно на посторонние проблемы. Вероятно, они того не стоят.

Ти’Сора собиралась согласиться со всем, что он скажет, но ее отвлек писк планшета, забытого на столике. Еще что-то случилось? Журнал. Надо же. Лайфхарт снова добавил вопросы к и без того угрожающе огромному списку. С другой стороны, когда было все просто? Нужно непременно посетить его в госпитале, раз уж ему настолько лучше. Заодно, может, выяснится что-нибудь любопытное.

– Похоже, расследование состоится, – выпрямилась Ти’Сора в кресле и снова потянулась к чашке. Мятные нотки приятно пощекотали язык. – Есть у меня одна догадка. Правда, она не совсем доработана, но как первоначальная версия сгодится, – жизнь становилась лучше с каждой минутой.

– Если без него никак, то побуду твоим доктором Ватсоном, – отозвался Рауль, глубоко вздохнув. – Но только во внерабочее время.

– Спасибо, конечно, за участие. Но последнее, чего бы мне хотелось, так это тебя отвлекать. Я и так занимаю слишком много времени, – она покачала головой. – И кто такой Ватсон? Известный амойский следователь?

– Персонаж детективных книг терранского писателя Конан Дойла. Спутник и биограф сыщика Шерлока Холмса. Вымышленного, правда, но известного, как ты хотела. Не слышала о нем?

– Увы. Аон далеко от Терры, да и художественная литература меня не интересовала никогда. Положусь на твоё мнение, – пожала плечами Ти’Сора. – Вот только попрошу без биографий, – ужаснулась тут же. – Мне хватает аонских репортеров. Если дело хоть немного громкое, то хоть расстреливай их, лишь бы не мешались. Пишут обо всем подряд: о полицейских, потерпевших, преступниках, но все или неправда, или, в лучшем случае, полуправда.

– А как же ” и полезное, и приятное”, Сора Холмс? – усмехнулся он, разглядывая ее. Цепко. Пристально. Так он, наверное, изучал цепочки ДНК в лаборатории.

– Позвольте поставить под сомнение и пользу, и удовольствие, доктор Ам, – поежилась Ти’Сора, даже почти не притворяясь. – Но все же, я постараюсь разобраться со всем сама, не мешая тебе и не отвлекаясь от своей работы. Мне просто любопытно, что ли, чем кому-то не угодила простая группа курсантов.

========== Глава 4. Кого вы видите? ==========

Тук-тук-тук. Странный звук. Размеренный. Постоянный. Тук-тук-тук. Что это? Тук-тук-тук. Сердце? Так билось чьё-то сердце. Его сердце.

Из неприятного липкого тумана, клубами вившегося в голове, то и дело острыми монолитами возникали обрывки воспоминаний. Они перетекали одно в другое, складываясь в неровный узор его жизни. Так по кусочкам возможно воссоздание некогда разбитой вазы. Когда-то красивой и ценной, но теперь бессмысленной. Проще выбросить и купить новую.

Из осколков собралось белое пространство инкубационного блока, где Лайфхарт впервые открыл глаза. Мгновенно его ослепил белый нейтральный свет. Глаза недолго слезились, а рези постепенно утихали. Горечь раствора, заполнявшего капсулу-инкубатор, осела на языке и требовательно активировала рвотный рефлекс, подавлять который приходилось силой воли. От увлекательного занятия – сортировки мыслей и базовых знаний, вложенных в его мозг, – отвлекло негромкое покашливание рядом. Лайфхарт поднял голову и встретился с цепким взглядом зелёных глаз. Захотелось неловко поежиться. Впервые он видел другого блонди. Он должен быть таким же? Лайфхарт попытался вспомнить, какова его специализация, но не смог. Зачем его создали? Он слушал негромкий голос Рауля Ама и все отчетливее понимал, что судьба уже предрешена.

Следующим воспоминанием оказалась аудитория академии в день начала самого первого учебного цикла. Лайфхарт исподволь разглядывал других элитников, оказавшихся рядом с ним. Так или иначе все они претендовали на пост главы Департамента полиции. Уверенные. Независимые. Каждый из них непременно хотел признания своей уникальности. Многих отправят на утилизацию, если в итоге должен остаться один? Выводы напрашивались сами собой. На самого Лайфхарта посматривали недобро, то ли потому что он был блонди, то ли потому что не имел имени. Казалось бы такая мелочь – набор символов рядом с фамилией. На самом же деле, подобное легко объяснялось – от него не ждали успехов, он был первым на утилизацию. Тем не менее, Лайфхарт учился вместе с другими и не был хуже большинства, поэтому под первую волну отчисления не попал. Удержался. Выдохнул.

Второй цикл начинался с триумфа! Лайфхарт был первым в рейтинге. Был над всеми. На него теперь смотрели с долей зависти, впрочем не столь явной. Уголовное право казалось чем-то очень простым. Задания не доставляли неприятностей, легко подчинялись логике, устные собеседования в качестве ежедневного контроля только радовали. Так было до встречи с тестами. Они оказались тем самым гладким камнем, которые опаснее других. Вопросы не вызывали трудностей, но ответы были сформулированы крайне расплывчато. Лайфхарт раз за разом ошибался и оказывался все дальше от первой строчки рейтинга. Вот уж точно, чем выше взлетел – тем больнее падать! Падать, и правда, было больно. В глазах сокурсников все чаще появлялось мстительное удовлетворение. Илберт Легран, устойчиво занимавший четвёртую строчку, не раз говорил: «Не расстраивайся, Лайфхарт, ты всего лишь пародия на блонди. Тебя быстро утилизируют, даже не заметишь!» Ситуация ухудшалась с каждым днём, рейтинг становился ниже. Над ним откровенно насмехались. Лайфхарт начал проводить свободное время в информационном классе, заучивая все, что могло пригодиться. Кроме того, это позволяло реже бывать в кампусе и избегать встреч с согруппниками. В конце цикла Лайфхарт обнаружил свою фамилию на пятнадцатой строчке. Пытаться изменить ситуацию не было возможности. Время безвозвратно ушло. Оставалось надеяться, что Илберт говорил правду, и смерти он не заметит. Было обидно, что не успел сделать ничего стоящего. О нем даже никто не вспомнит, как о многих других элитниках, оказавшихся бесполезными для Амой.

Лайфхарт бесцельно брёл по академии, разглядывая безликие светлые стены. Прощаясь? Возможно. Пока впереди не услышал голоса. Он хотел свернуть в соседний коридор, ведущий к выходу, но негодование собеседников, проскальзывавшее в словах, заставило замедлить шаг и прислушаться.

– Почему так много? – он легко узнал куратора параллельной группы. В его голосе звенел металл. – Зачем ей так много курсантов?!

– Если бы я знал. Инопланетница, – презрительно хмыкнул куратор его группы. – Сама себе на уме, – прозвучало оскорблением. – По пятнадцать курсантов из трёх групп. Как она собирается с ними справляться – ее проблемы, но обучение в группе, состоящей более чем из двадцати курсантов, бесперспективно. Да, они элита, но даже им нужны адекватные условия…

Лайфхарт не стал слушать дальше. Инопланетница? Женщина?! Выбор казался странным. Безусловно, она могла чему-то научить элитников, если задействована в сфере полицейской работы. Однако хватит ли ей квалификации, чтобы составить хотя бы приемлемую конкуренцию преподавателям академии? Впрочем, если Юпитер сочла ее кандидатуру достойной, то она проявила выдающиеся способности. Неплохо было бы поучиться у неё.

Лайфхарт усмехнулся. Ещё не все! Его путь не окончен! Он не знал, кто та инопланетница, которая так взбесила преподавателей, но был ей благодарен. Она очень удачно провела опасную черту под его фамилией. Он приложит все силы, чтобы снова ощутить то превосходство над другими. Лайфхарт уверенно вышел в холл, разом оставив упаднические настроения в коридоре.

Клубы тумана некоторе время оставались бесформенными и невнятными, пока не явили новую картину.Снова была аудитория. Только курсантов в ней оказалось больше, чем было обычно. Они разбились на маленькие группки и негромко переговаривались, то и дело поглядывая на двери. Все ждали появления нового куратора. Лайфхарт откинулся на спинку стула, неосознанно копируя позу сидевшего неподалёку сильвера. Тот коротко скользнул по нему невыразительным взглядом темных серых глаз и тут же отвернулся к голоэкрану, будто на нем было что-то интересное.

В одно мгновение все голоса смолкли, будто их просто выключили. В тишине стали слышны только негромкие легкие шаги. Лайфхарт подавил желание обернуться, чтобы увидеть наконец таинственную инопланетницу. Его локоть задела ткань белоснежного плаща. Шаги тоже стихли. Он взглянул на девушку, гордо выпрямившуюся у преподавательского стола. Она была среднего роста, сухопарая. Длинные волосы, на макушке напоминавшие хохолок, небрежно, но выверенно лежали на плечах. У правого уха на пряди волос поблескивала драгоценными камнями заколка-перо. Тяжелый взгляд синих глаз бесстрастно скользил по группе. Высокие резко очерченные скулы делали узкое лицо более выразительным. Лайфхарту показалось, что в ней было что-то от хищной птицы, но он вряд ли смог объяснить свою ассоциацию. Назвать ее красавицей казалось невозможным, но взгляд она определенно цепляла.

Лайфхарт мельком оглядел согруппников, попадавших в поле зрения. Лица многих из них выражали злость, граничившую с удивлением. Тот же Илберт неприязненно кривил губы. Дин, его приятель, настороженно хмурился. Тот самый сильвер, который привлёк его внимание в перерыве, казался невозмутимым. Интересно, насколько это было наиграно? Цикл под руководством Лайт Ти’Соры обещал быть крайне щедрым на неожиданности.

Снова встретившись с тестами, Лайфхарт почти взвыл. Почему опять? Неужели нет других способов проверять знания? Впрочем, вчитавшись в вопросы, он обнаружил, что ничего с расплывчатыми формулировками здесь не фигурировало. Он в каждом вопросе пытался найти подвох, но не получалось. От напряжения зарябило в глазах, но без толку. Вопросы были строго по существу, ответы предельно четкие. Подходил только один из них. Остальные моментально отсеивались. На минуту возникло ощущение недавно пережитого триумфа. Он снова окажется на вершине рейтинга. Вот только ещё пара вопросов. Лайфхарт не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Он вернулся в реальность только, когда время, отведённое на тест, вышло. Успел обрадоваться.

Но тут же поник, увидев результат. Как же так? Он был уверен в каждом ответе. Сжав руки в кулаки до боли в пальцах, он несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Попытался себе успокоить тем, что ещё есть время, чтобы исправить положение. Выходило скверно. Илберт и Дин почти необидно напомнили ему, чем закончились его предыдущие встречи с тестами. Будто он сам успел об этом забыть! А вот обращение к нему офицера Лайт оказалось неожиданным. Лайфхарт привык оставаться незаметным, что даже вздрогнул, услышав свою фамилию. Он взглянул на неё. Мерцание голоэкрана за ее спиной обрисовало гибкую фигуру. Пришлось прищуриться, чтобы свет не так слепил.

– У вас прекрасно получается игнорировать их нападки, – сказала она. В голосе чувствовалась насмешка, но он не мог быть уверенным, что не сам ее выдумал. – Так держать. Только не стоит делать этого с таким видом, будто в вашей оранжерее резко завяли все цветы, – Лайфхарт удивленно посмотрел на неё в упор. Что она такое говорит? Он привык быть позади всех, не обращать внимания на констатацию его невыдающихся способностей, а она безосновательно приняла это за внутренний стержень. Надо же! В полной растерянности он выходил в тот день из аудитории.

Коридоры кампуса долго гудели. Тема для обсуждения была одна. Постоянно циркулировала по коридорам и комнатам. Казалось, даже ночью она не оставляла никого в покое. Имя новой преподавательницы постоянно перемещалось из одних разговоров в другие, появляясь то в одном, то в другом ключе. Лайфхарт был даже благодарен, что внимание согруппников переключилось на неё. Его, по крайней мере, оставили в покое.

Когда разговоры немногого поутихли их ожидало новое потрясение. Лайфхарт, правда, узнал о произошедшем немного позже. В тот день он отправился в учебный корпус, когда остальные еще спали. Очень хотелось дочитать несколько статей, на которые он наткнулся предыдущим вечером. Только время было уже позднее, поэтому пришлось их отложить. Он поднимался по лестнице в библиотеку, поскольку информационный класс был уже занят, и едва не столкнулся с офицером Лайт. Она приветственно кивнула ему и привычно смерила проницательным взглядом. Он подавил желание поежиться и продолжил свой путь. Статьи увлекли настолько, что он едва не опоздал на занятие. Только войдя в аудиторию, ощутил застывшее в воздухе напряжение. Согруппники были чрезмерно ему не рады. Особенно неприязненно на него смотрел Дин. А вот сильвер, которого, как он позже выяснил, звали Найджелом, ограничился легким кивком в знак приветствия. Лайфхарт ответил тем же, едва сдержав удивление. С чего бы вдруг? Они даже и парой слов не обменялись с самого начала обучения.

Офицер Лайт негромко читала лекцию о принципах осмотра места преступления. Ее голос высокий и звонкий прекрасно отражался от светлых стен, достигая тех, кто сидел на последних партах. Едва минула половина занятия, как ожила внутренняя связь академии. На голоэкране высветилось яркое сообщение: “Курсанта Лайфхарта и куратора офицера Лайт просят немедленно явиться в кабинет директора!” Пожав плечами, офицер Лайт кивком головы приказала следовать за ней.

Лайфхарт сразу понял, что вызов связан со странным поведением согруппников, но даже предположить не мог, что произошло. Он шел по пустынным коридорам, разглядывая узкую спину куратора. Офицер Лайт была крайне спокойна. Знала, в чем дело? Преподавателям всегда доступно больше информации, чем курсантам. Невольно пришлось отметить, что когда она взглянула на сообщение, нахмурилась. Вряд ли что-то знала.

Директор встретил их, грозно расхаживая по своему просторному кабинету. Он был высоким статным сильвером. В выцветших голубых глазах застыла решимость. Крылья длинного носа раздувались. Окинув непроницаемым взглядом офицера Лайт, предложил ей присесть. Лайфхарт остался стоять. Он попытался сохранить невозмутимый вид, но сказать, получилось или нет, не смог бы.

– Офицер! Довожу до вашего сведения, что курсант Лайфхарт совершил покушение на курсанта Аддерли, – низкий бархатистый голос, пронизывал до костей. Вызывая невольную дрожь. – Вы можете мне объяснить причину данного поступка?

Лайфхарт опешил. Он что-то сделал Найджелу? Неправда. Он во внеучебное время даже в общей гостиной с ним не пересекался. Они и жили на разных этажах. Да и с чего бы покушаться на его жизнь? Найджел был безусловным лидером. Его трудолюбию и прилежности можно было только радоваться. Если он заслужит место главы Департамента полиции, то сможет навести порядок. Юпитер точно будет им довольна. Найджел был не просто лучше многих, он был лучшим из лучших.

– Я? Вздор, – фыркнула офицер Лайт, подперев щеку кулаком. Ее спокойствие никуда не делось. – А можно полюбопытствовать, что случилось? Голые обвинения – просто пустышка. Слова. Не более.

– О, пожалуйста. В восемь тридцать пять утра курсант Аддерли был найден у подножия лестницы между вторым и третьим этажами. Его обнаружил курсант Коннорс, который и сопроводил его в медицинский кабинет. Несколько курсантов слышали шум падения, топот и видели, как Лайфхарт скрылся с места конфликта, – директор указал на застывшего в недоумении Лайфхарта. Как в 8:35? Он был уже в академии и никуда не выходил из библиотеки.

– Интересно, – по голосу было понятно, что офицеру Лайт неинтересно. Она смотрела в окно и размышляла о чем-то своем. Не скажет, что видела его утром? – А сам Аддерли что говорит? Вы ведь уже успели с ним поговорить, правильно?

– Разумеется! – нахмурился директор. Она, наверное, его тоже раздражала, но выбора у него не было. Приходилось работать. – Курсант Аддерли не видел нападавшего. Он спускался по лестнице и почувствовал, что кто-то сильно толкнул его. Он ударился головой и ненадолго потерял сознание. Когда смог прийти в себя, рядом был уже курсант Коннорс, – он помолчал, ожидая ответа, но тщетно. Офицера Лайт снова занимал вид за окном. – Будет начато расследование службой безопасности. Вам есть, что сообщить?

– Нет, – отозвалась она после непродолжительного молчания. – Лайфхарт? – взглянула на него. Он опустил глаза и покачал головой. Если она не стала говорить, что видела его в академии, то ему тем более не стоило этого делать. Сильно будет похоже на оправдание, а оправдываться он не хотел. – В таком случае, до свидания, – офицер Лайт поднялась и легкой походкой направилась к выходу. Она не видела или сделала вид, что не видела, как неприязненно ей в спину смотрел директор, сжимая кулаки.

Снова заклубился темный туман. Лица, голоса, места смешались в пеструю картину. Без смысла. Без системы. Они кружились, собираясь причудливой мозаикой и рассыпались карточным домиком. Некоторое время в голове была приятная пустота. Спасительная. Безопасная. Спокойная. Пока туман опять не пришел в движение.

– Лайфхарт, – звучал насмешливый голос Илберта. Их обступили согруппники, занимавшие комнаты преимущественно на четвёртом этаже кампуса. – Неужели ты думал, что если Найджел умрет, ты снова чудом выбьешься в лидеры? – издевательски растянутые слова вызвали хохот. – Так тебе надо всех нас перебить! Вот тогда ты окажешься первым.

Лайфхарт просто разглядывал собравшихся и молчал. Смысла доказывать свою невиновность ещё и им не было никакого. Он понимал, что любые его слова будут тут же подняты на смех. Почему они решили, что он виноват? Его же никто не мог видеть во время происшествия на лестнице. Он был в другом месте! На Амой, конечно, существовала процедура клонирования, но вряд ли его подвергали ей.

– Молчишь? Нечего сказать? – не унимался Илберт. – Ты жалок, Лайфхарт. Трус! Неудачник! Не стоило зазнаваться только потому, что когда-то тебе случайно повезло. Система все равно все расставила на свои места. Всем же ясно, что место недоблонди – последнее? – слова были встречены смехом и согласными восклицаниями.

– Хватит! – по комнате отдыха разнесся негромкий голос, моментально перекрывший остальные. К обступившим их сокурсникам приближался Найджел. – Оставьте его в покое.

– А тебе самому не обидно, что вот этот, – Илберт небрежно указал на Лайфхарта пальцем, – пытался тебя убить?

Ответа Лайфхарт уже не слышал. Он кивком поблагодарил так вовремя оказавшегося на этаже Найджела и неторопливо пошёл к себе. Свободные часы можно было потратить более рационально, нежели выслушивать пустые обвинения. За спиной ещё какое-то время раздавались выкрики и смех.