Текст книги "Необъявленная война (СИ)"

Автор книги: Фрейфея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2. Правила игры

На другой день, вечером, Драко Малфой, удобно расположившись на диване в общей гостиной Слизерина, положив ногу на ногу, ждал возвращения внезапно сбежавшего из дома Блейза.

Он появился через двадцать минут.

– Почему так долго? – глядя на неспешную походку приятеля, весьма недовольно спросил Драко. Однако Забини и не думал торопиться. Он смерил Малфоя возмущенным взглядом, выражавшим непонимание по поводу подобного тона, и Драко предпочел говорить более спокойно: – Ну что, я был прав?

– Конечно, – с удовлетворением от изменившегося голоса ответил Забини и, остановившись невдалеке от дивана, сунул руки в карманы, выстраивая в голове очередную версию, которая могла бы объяснить странную просьбу Малфоя. – Где же ей еще быть?! Только я никак не возьму в толк, зачем тебе сдалась эта Грейнджер? Что тебе от нее надо?

– Это – мое дело, твое – подстраховать меня, – пряча палочку от негодующих глаз Блейза, в привычно властной манере отчитал Драко. – Постоишь на шухере. И не впускай никого, пока я не выйду. Тебе понятно?

– Как скажешь, – Забини проследил взглядом за поднимающимся с дивана Малфоем. – Но мне любопытно, неужели ты решил включить подружку Поттера в список побед? Драко, она хоть и смазливая, но не одна из нас! С какого перепуга тебя вдруг потянуло на экзотику? Какие-то скрытые мотивы или что?

– Больше всего некоторых чересчур любопытных волшебников интересует то, что их совершенно не касается, не так ли? – ядовитым тоном бросил Малфой и неожиданно для приятеля все-таки ответил на последний вопрос: – Просто пришло время поставить кое-кого на место.

– Поучить уму-разуму – это, конечно, не помешает, но, Драко, она же… – Забини сделал такое лицо, будто увидел тролля.

В ответ Малфой пожал плечами и решил высказаться на этот счет по-своему:

– Если можно, то не очень-то и хочется, Блейз. А здоровое либидо и гриффиндорская наглость внесли в планы неожиданные коррективы. И мне легче отказаться от великих целей, чем от плохих привычек.

– Грязных привычек, – уточнил Забини и, увидев ухмыляющееся лицо Малфоя, рискнул добавить: – Я до сих пор поражаюсь, как это у тебя выходит... Ну, с девушками… Ты обещал мне сказать, если я поклянусь никому не говорить, и я сделал это, – Блейз говорил это, явно не сгорая от восторга: Непреложный обет – не шутка. Однако уж очень хотелось узнать секрет.

– Мы с Грейнджер просто поспорили, так что забудь о лохматой выскочке, – махнув рукой, разоткровенничался Драко и, немного подумав, продолжил: – А мое «природное обаяние» – слишком сложный вопрос. Скажу только, что один из моих предков позаботился об этом. С наступлением совершеннолетия каждый мужчина в нашем роду обретает волшебную силу: в крови появляется особая магия, что-то похожее на амортенцию. Если мы хотим девушку, то наша кровь будто околдовывает ее. Одурманивает. Это, конечно, не настоящая любовь, но, как видишь, пока кровь меня не подводила.

– Но это же круто! – глаза Блейза светились откровенной завистью. – И что, это действует на всех?

– В любом правиле есть исключения, – без особой эйфории ответил Драко и бросил взгляд на входную дверь. Собственные планы были важнее тайны. – Я не хочу обсуждать это с тобой. На самом деле всё не так уж и круто, как тебе кажется. У этого дара есть обратная сторона. И весьма трагичная для меня.

– Я так понимаю, ты мне не расскажешь? – с нездоровым интересом спросил Забини, и Драко отметил про себя, что любопытство все-таки неприятная черта.

– Нет, это не входило в условие договора. И закончим уже этот разговор! Идем, меня ждет грязная работёнка.

Ослабив галстук, Малфой кивком головы велел Блейзу следовать за ним.

* * *

В библиотеке, как и предполагал Малфой, в этот час было совсем не многолюдно. Кроме Гермионы, как обычно целиком погруженной в чтение учебника, там крутилась еще лишь пара-тройка студентов. Но те, заметив двух слизеринцев, решили исчезнуть.

– Оставь нас, Блейз! – приказал Драко. – И постой снаружи.

Гермиона узнала голос, но предпочла хотя бы внешне проигнорировать появление Малфоя. Он смело устроился напротив, как только Забини исчез из виду, и, оценивающе глядя на нее, первым начал разговор, расчетливо заигрывая:

– Привет, Грейнджер. Ждала меня?

Она ответила, даже не поднимая глаз:

– Постоянно, – саркастически фыркнула Гермиона. – Вот только не льсти себе, будь оригинален.

– Оригинальность – мое второе имя. И ты бы заметила это, не пялься в книгу библиотечным идолом.

– Я, между прочим, занята. Ты что, не только заносчивый, но еще и слепой? Тогда тебе нужно показаться мадам Помфри.

– Не говори мне, что нужно делать, и я не буду говорить, куда тебе неплохо бы пойти! – раздраженно парировал Драко и заглянул в раскрытый учебник: – Думаешь, здесь есть то, что способно решить все твои проблемы? Ну и как, прочитала что-нибудь полезное? Например, о том, что позволит тебе выиграть спор?

Гермиона вызывающе ухмыльнулась и равнодушно взглянула в самодовольное лицо:

– Я и без этого обойдусь.

– Вот только не льсти себе, будь оригинальна, – передразнил Драко, бесцеремонно изучая обложку. – Говорят, я неотразим.

Гермиона удрученно возвела глаза к потолку: «Напыщенный индюк!»

– Некоторые заблуждения, Малфой, рано или поздно приходится менять.

– Ох, любишь же ты читать нотации… – Драко самовольно захлопнул книгу. – Не бойся своих желаний… Бойся моих, – и только он понимал, что за смысл вложен в эту фразу.

Гермиона намеренно проигнорировала подобное самоуправство и заявила с прежним безразличием:

– Послушаешь тебя и лишний раз вспомнишь, что наглость – второе счастье, а наивность – первое. Я не чета твоим сокурсницам! И что они только в тебе находят? Не понимаю...

– Куда уж тебе! – Малфой резко рванул галстук с шеи, оттого что стало казаться: он все ещё душит его, точно как в гостиной Слизерина.

Грейнджер почему-то смутилась от такого, в сущности, невинного жеста, а Драко, почувствовав облегчение, попытался уколоть ее словом:

– Слушаю тебя и в сотый раз убеждаюсь: сколько правильных зануд, столько и самомнений. О предмете нашего спора я знаю куда больше тебя!.. И заметь, не по картинкам.

– Ты решил вступить со мной в дискуссию? – Гермиона удивленно приподняла брови. – Тогда прими к сведению, что способность заниматься беспорядочным сексом не имеет ничего общего с умением.

– Ты способна сказать «секс», не краснея, Грейнджер? – она невольно коснулась щеки – та горела. – Проповедовать мораль легко, но обосновать трудно. Так что лучше отправь свои умозаключения к лепреконовой матери! – Драко произнес это с явным недовольством: слова Гермионы задели его. – Пока не поздно.

– Надежда, конечно, умирает последней, но глупость, похоже, не умирает вообще. Тебе ни за что не выиграть пари, Малфой.

Он чуть наклонился вперед и специально понизил тон, сделав его более вкрадчивым:

– Полегче с выражениями, Грейнджер. Как по мне, так пришла пора спустить тебя с героических небес на землю. Когда речь идет о моей репутации я не привык рассчитывать на волю случая, только – на врожденное обаяние. И когда ты окажешься подо мной, вот тогда и посмотрим, кто из нас... глупая.

Гермиона хмыкнула.

– Что, будешь принуждать меня? – с раздражением спросила она и заметила, как резко изменилось бледное лицо.

– Я не насильник, Грейнджер, я же сказал! – Драко взбесила такая постановка вопроса. – Азкабан мне определенно не грозит, ведь мне не придется заставлять тебя. Уж, поверь... Очень приятно, знаешь ли, лишний раз почувствовать вашу слабость и капитуляцию.

– Ты слишком самоуверен. Как и все Малфои, – и Гермиона, открыв учебник на прежней странице, продолжила чтение.

Драко, сунув галстук в карман, в некотором недоумении пересел на скамью к Грейнджер и придвинулся как можно ближе.

Сердца обоих учащенно забились.

«Если она и волнуется, у нее прекрасное самообладание», – подумал Малфой. И уже вслух медленно и негромко спросил:

– Ты боишься меня? – теплое дыхание скользнуло по ее коже мягкой волной.

– Ни капельки, – Гермиона по-прежнему не сводила взгляд со страницы, но усвоить прочитанное не получалось. – У меня нет на это ни одной причины. Бояться – это, скорее, по твоей части…

– А кого? – Драко едва сдержал смех. – Тебя? Не смеши меня, ради Мерлина. Мне будет приятно сыграть и на твоих слабостях, ведь со вчерашнего дня даже твое происхождение меня не останавливает.

– Какая неожиданность! – сама язвительность. – Неужели возбуждает? – уколола Гермиона.

Драко пожал плечами:

– Не более чем старая вешалка, но вызов есть вызов. – «Член чистокровных не ищет».

Драко поправил тонкую прядь выбившихся из заколки каштановых волос и, наклонившись к Гермионе, слегка подул на ее кожу за ушком. Это игра в «кошки-мышки» доставляла Малфою особое удовольствие. Он, действительно, упивался собственной властью над слабой половиной человечества.

– Может, не станем терять время и перейдем сразу к главному? – издевательски прошептал Драко. – Расслабься... Больно не будет.

– Как бы тебе больно не было, Малфой! И прекрати паясничать, – таким же тоном выпалила Грейнджер, но, скрывая нахлынувшее волнение, тут же вскочила со своего места и захлопнула учебник.

Потом схватила в охапку еще несколько книг и двинулась к стеллажу. Поставив последнюю брошюру на полку, она услышала, как встал из-за стола Малфой. И, чуть погодя, его шаги сбоку от себя.

Драко подошел совсем близко, и Гермиона, даже не успев толком повернуться к нему, почувствовала, как он схватил ее за талию и с силой прижал к библиотечному стеллажу. Грейнджер ударилась затылком о деревянную полку, и тот неприятно заныл, но это было такой ерундой по сравнению с ощущением от горячих и дерзких рук.

«Я не боюсь тебя, Малфой… Нисколько!»

Это было самовнушением, потому что на самом деле Гермиона немного испугалась такого резкого поворота событий. Но показывать этого была не намерена. Она, внешне спокойная, стояла и смотрела Драко в лицо, давая понять всем своим видом, что ей не просто не страшно, ей – все равно.

«Ты ничего мне не сделаешь. Ничего…» – повторяла она про себя, пока Малфой медленно наклонялся к ее шее.

Начинать соблазнение с губ – уж слишком традиционно. Драко это надоело! Он видел, как сами собой – от сладкого предчувствия – закрываются глаза, как пульсирует вена под нежной кожей.

«Попалась», – и эта мысль опьяняла.

Зря Малфой так подумал про Гермиону, потому что как только губы коснулись шеи, именно его волшебная кровь застонала. Разогналась по венам чистой, но бурной рекой.

«Черт! Что происходит?»

Рука Драко чуть дрогнула от непривычных ощущений, но не поцеловать Гермиону снова он не смог. Внутри разгоралось странное чувство… Опасное… Определенно! Он едва-едва провел мягкими губами по шее, изучая взглядом завораживающий рисунок вен под тонкой кожей, и замер, медленно вдыхая ее аромат.

«Значит, именно так пахнет нечто запретное… пагубное… грязное».

Малфой почти не удивился: табу всегда завораживали. Его – точно.

Еще один поцелуй. Долгий... Будоражащий кровь. Второй... Третий...

Гермиона не ожидала такого. Не поцелуев, нет. Иного... Она – о, господи! – ощутила особое тепло в ногах. Голова немного закружилась.

«Подумаешь!.. И сов... сем не при... ятно... Просто губы... Тог... да... да... почему?.. »

Гермиона ослабевшим голосом запротестовала:

– Отпусти меня немедленно! Это же библиотека… Наглость какая!

Губы Драко в который раз коснулись шеи и застыли, пытаясь сдержать рискованный порыв: поцеловать Грейнджер менее целомудренно. На сегодня этого не планировалось. Но так тянуло!

– Лучше не зли меня, – сдерживая неожиданный гнев на нее и на себя, процедил Малфой. – Или ты предпочитаешь гриффиндорскую гостиную? – волновало одно: лишь бы не заметила, лишь бы не поняла... «Какого черта я слабею?» – Я не отпущу тебя, ведь мы еще не договорились о награде. И разговаривать об этом я буду на своих условиях.

– Так что ты хочешь? – Гермиона стремилась не только не думать о губах Драко, но и побыстрее прекратить это испытание. – Меня тебе не видать.

– Ну это как посмотреть... Кое-что я уже видел, не так ли? И это было... весьма и весьма... вкусно.

– Забудь, – запретила ему Гермиона. – Или учти, мой Обливиэйт тоже безупречен.

– А ты учти, что когда проиграешь, скажешь своим друзьям, что спала со мной.

– А это еще зачем? Что за бред? – с возмущением спросила Гермиона и уперлась кулаками в плечи Малфоя.

Он посмотрел ей в лицо и ответил тоном, не желающим терпеть никаких возражений:

– Просто я так хочу. Этого достаточно.

– Но это же будет неправда! Я ни за что не попрошу тебя!

– Почему же? – с непритворным удивлением произнес Драко и с небольшим, но все-таки нажимом опустил руки Грейнджер вдоль тела. – Не только попросишь, но и… – Малфой оборвал фразу. «Будешь умолять, идиотка!» – В любом случае, это мое условие. А какое твое? – и снова наклонился к шее. Она будто звала его…

Гермиона ослабла еще сильней, когда Драко поцеловал ее за ушком и слегка коснулся кожи кончиком языка.

– Я сообщу тебе о нем позже, Малфой. Как только придумаю что-нибудь особенное, – голос дрогнул от нежных прикосновений.

Драко пытался овладеть положением:

– Не трать силы. Не стоит...

– А ты не забегай вперед. И давай условимся о следующем: никому ничего не рассказывать.

– Любишь секреты, Грейнджер? – ласково прошептал Драко, понимая, что этим можно добиться гораздо большего. Как и компромиссом. Сдать одну позицию ради успеха не помешает: – Так и быть… договорились. Тебе, определенно, везет, я сегодня добрый.

Правая рука Драко отпустила талию и потянулась к вороту блузки, слегка отвела его в сторону и губы прикоснулись к ложбинке между ключиц. Гермиона ощутила едва уловимый аромат и с изумлением заметила, что пахнет Малфой восхитительно. Не приторно. Тонко. Соблазнительно.

– Раз мы обо всем договорились, – она не без труда пыталась сохранять самообладание и говорить более безразлично: – Ты отпустишь меня наконец?

– Ну, даже не знаю, – Драко сильнее прижался к ее телу своим, и Гермиона поняла, что он возбужден.

Малфой хотел, чтобы Грейнджер почувствовала это. Вот так. Нагло. Решительно. Потому что его тело не просто просило об этом, а требовало. И этот факт начал волновать не на шутку.

«Стойкая грязнокровка. Я, что, недостаточно хочу? Или... она? Теряю навык».

И хотя Гермиону необъяснимо дразнило столь откровенное проявление желания, она собрала волю в кулак и воскликнула:

– Всё! Хватит с меня, – и со всей силы оттолкнула Малфоя от себя, как только ощутила, что его рука нахально и не спеша поползла по бедру.

Драко, скрывая эмоции, улыбнулся в ответ и елейно заявил:

– Не хватит. Твое сердце, бьющееся, как колокол, говорит о том, что ты лжешь. Это был аванс. Всего лишь... Но если ты капитулируешь прямо сейчас, я пойму.

– Лучше – ты. Ведь нам обоим известна истина, – Гермиона на миг опустила взгляд, смело намекая на эрекцию.

– Вот именно, что обоим. И как бы ты меня сейчас не уговаривала, я не терплю публичных представлений. Приходи сегодня ночью в Астрономическую башню. Или я сочту это поражением.

Драко самодовольно разглядывал алые губы, пылающие щеки и видел, как Грейнджер борется со своей натурой. А он, на какое-то время застывший, будто околдованный, пытался усмирить свою.

Неожиданно для Малфоя, Гермиона достала из мантии волшебную палочку и сбила его с ног заклинанием. Быстро нагнулась к растерянному Драко и с вызовом слегка укусила его за шею.

– А это мой аванс! – заявила прямо в лицо с некоторым ехидством. – Я приду, будь уверен.

И потом твердой походкой Гермиона направилась к выходу.

Глава 3. Первое свидание

После недолгих раздумий Гермиона пришла к заключению, что спасовать сейчас не имеет права. Списывая свои прошлые ощущения на то, что парень так целовал ее впервые (Рон ограничивался лишь поцелуями в губы), она решила прийти на встречу во всеоружии и поэтому надела красивое белье в надежде, что это прибавит шансов в – не исключено – неравной борьбе. Мельком взглянув на себя в зеркало, Гермиона заметила больший, чем обычно, румянец на щеках. Заметила, но проигнорировала. И даже блеск в собственных глазах значил для нее лишь волнение от адреналина в крови, но никак не от сладкого предвкушения.

«Это всё нервы. Ничего особенного в Малфое нет. Самоуверенный! Заносчивый! И... глупый! Вот...»

Глубоко вдохнув, досчитав до десяти и вспомнив пару дюжин непростых заклинаний, лишь бы доказать себе, что в порядке, Гермиона взяла с прикроватной тумбочки волшебную палочку и, набросив на себя невидимые чары, неспешно и почти неслышно отправилась в Астрономическую башню.

* * *

Той же ночью, в условленном месте, Драко признал, что первый раз в жизни так нервничает. Необъяснимый жар в крови уже угас, и воспоминания о выдержке Грейнджер больше не заставляли бешено колотиться сердце.

«Тогда откуда это волнение перед... Да ну, нет! Свиданием? Вот тебе и древняя магия – капризничает как девчонка!»

Незнакомое чувство было странным и вместе с тем удивительно тёплым.

«А грязнокровка, похоже, не так слаба, как казалось в начале».

В любом случае, Драко знал, что со временем чары станут действовать на неё всё больше и больше. И чем дальше зайдет дело, тем сильнее станет возбуждение, и тем сложнее ей будет сопротивляться.

Он мечтательно закрыл глаза. Предчувствие такой желанной победы казалось Драко единственной причиной для непонятного беспокойства. В ожидании Грейнджер он решил поступить неординарно и наколдовал букет разноцветных аквилегий*, надеясь, что это ослабит ее защиту.

«Черт! Придется действовать тоньше: цветы, ласковые слова – девушки любят весь этот бред. Я свихнулся! Но на войне как на войне…»

Время шло, а Грейнджер так и не приходила. Но когда Драко с удовлетворением отметил, что она, наверное, сдалась, та показалась на последней ступеньке, полная «боевой» решимости. Малфой, не говоря ни слова, следил за приближением истинной гриффиндорки, и Гермиона этим воспользовалась, чтобы прервать неловкое для нее молчание:

– Что, язык проглотил? Драко... – последнее слово ей далось ой как нелегко, несмотря на то, что она десять раз повторила его про себя по пути в Астрономическую башню.

Малфой невольно задержал дыхание при звуках собственного имени, сказанных скорее ласковым, чем раздраженным, голосом. Драко поймал себя на мысли, что Грейнджер, похоже, не такая уж и идиотка, раз пустила в ход и свои уловки, но уступать ей в этом был не намерен.

– Есть от чего, – начал он вкрадчивым тоном. – Сейчас даже звезды в небе меня заворожили бы меньше, – Драко легким движением руки расстегнул пуговицы на своем пиджаке, чтобы тот не стеснял его движений, и приблизился к «продуманной грязнокровке» непозволительно близко для прежнего Малфоя. – Рядом с тобой мне не только голос изменяет, но и сон не идет.

– А днем ты не выражался столь изысканно. Это всё ночь?.. Или ее тепло? Или ты просто забылся? Но, увы, сегодня тебя ничего не ждет, кроме… – ироничный тон откровенно намекал на проигрыш Драко, и Гермиона заметила, как у него чуть приподнялся уголок губ – битва началась!

– Ночь – особое время... это как темная повязка на глазах, заставляющая узнавать привычный мир на ощупь...

– Слышать в невероятной тишине дрожание ресниц... – смело подхватила Гермиона.

– Сходить с ума от шепота на обнаженной коже… – Драко не уступал: – От горячего выдоха...

Сердце Гермионы пропустило удар.

«Да уж… Борьба не будет легкой. Вот тебе и Малфой! Кто бы мог подумать!.. А чего ты ждала? Давай начнем, детка?»

– А ты вооружился, – прозвучало в ответ. Грейнджер инстинктивно увеличила дистанцию, но Драко успел уловить уже знакомый аромат духов. Завёлся. – За словом в карман не лезешь.

– Ты плохо меня знаешь. Одно объятие, одно подглядывание, один укус...

«Решила, что сможешь мне не уступать? Наивно… И глупо».

– Да, я опасна...

– Мне, конечно, надо быть осторожнее, ты источаешь аромат разбитого сердца, – прошептал Малфой и подошел почти вплотную. Про себя он уже победно улыбался.

Напряжение нарастало.

Гермиона сделала шаг назад и, не отводя взгляда от бледного лица, оперлась спиной на колонну. Сердце забилось сильнее.

Эта игра в настоящее свидание приятно щекотала нервы обоим, но каждый понимал, что подобные приемы по соблазнению никого не вводят в заблуждение. И кто из них первый прервет весь этот фарс – вопрос времени. И выдержки.

И после этого…

Драко показал спрятанные за спиной красивые цветы и протянул их Гермионе со словами:

– Они молчат, но говорят о многом.

Он не проигрывал ей в этой битве взглядов. Глаза в глаза. Будто они влюбленные, а не двое ненормальных студентов, решившихся на дурацкое пари.

Гермиона с возмущением приоткрыла губы, но руки не протянула. Это было уже слишком! Для Грейнджер – точно.

И поэтому сорвалась первой:

– Так, всё, Малфой, прекрати уже! Мы оба знаем, зачем мы здесь. И уж точно не для всего этого! – она указала разгневанным взглядом на букет. – Зла на тебя не хватает!

Драко откровенно ликовал.

– Этот раунд я выиграл. Как же здорово, когда тебя ненавидят! Можно приходить и бесить некоторых, получая от этого...

– Ты абсолютно бессовестный! – не сдержавшись, оборвала его Гермиона. – Как так можно жить?!

– Грейнджер, совесть никогда не уберегала меня от греха, зато точно помешала бы получить удовольствие. Например, от следующего…

Малфой не отбросил, а аккуратно положил букет неподалеку и, вновь приблизившись, скользнул рукой по талии Гермионы.

– Мы здесь не ради пустой болтовни и тем более словесных дуэлей, поэтому я не стану ждать... пока ты попросишь, – на выдохе прибавил Драко и стал медленно тянуться ее губам. «Прочувствуй этот момент. Ты не можешь быть сильнее остальных… Не можешь…»

И Гермиона не могла. Она хотела этого: почувствовать его губы.

Необъяснимо. Глупо. Но факт.

Она хотела понять, есть ли что-то такое в этом заносчивом мерзавце, чего ей стоит опасаться. То, перед чем и вправду невозможно устоять.

«Этого просто не бывает», – последнее, что промелькнуло в ее голове перед прикосновением.

Его прикосновением – осторожным, нежным, с легкостью встречающим ответное движение губ…

Движением, заставляющим ненадолго задержать дыхание...

На один удар сердца отстраниться, чтобы вновь почувствовать сладость первого касания. Хотя бы что-то похожее...

Раствориться, погружаясь в ощущения с головой, не веря самой себе. Просто, чтобы понять...

Это случилось.

Малфой поцеловал ее.

Поцеловал. Целует...

Не останавливается.

Никакой робости в движениях. Только желание довести друг друга до срыва, вжаться сильнее, разрушить эту неблизость... Они оба этого хотели.

И в тот же миг, когда Гермиона почувствовала его язык, ее и без того часто бьющееся сердце ускорилось. Поцелуи Малфоя были не просто приятны, они отнимали рассудок по каплям. Заставляли ее отвечать ему с придыханием и подаваться всем телом навстречу. Еще слабо, но трогательно. Волнующе…

Всё ближе и ближе...

А Драко не спешил – подкрадывался к её желаниям.

Она чувствовала, как трепетно его руки гладили ее волосы, шею, плечи… Гермиона сама не осознавала, в какой именно момент обняла его в ответ. Прильнула, будто невидимые нити притянули ее к Малфою.

Она ошиблась в себе. В нем.

И Драко тоже.

Языки пламени вдруг обожгли его вены. Сердце отчаянно застучало о ребра, заявляя о том, что это – она… Та, которая ему нужна.

Но Малфой протестовал! Каждой клеточкой. С каждым вдохом. Выдохом. С каждым движением губ.

«Нет! Это невозможно…»

Может, и так… Только все тело Драко ломило от жара и возбуждения. Сейчас сам Малфой готов был поклясться, что это в жилах Грейнджер течет магия. Магия, заставляющая целовать ее более страстно.

И он целовал. Смело. Самозабвенно.

Драко уже не ограничивался только губами. Не получалось. Но ведь так и должно было случиться… Так задумано…

Он целовал шею, ощущая тонкий аромат духов. Спускался ниже и ниже...

Он хотел большего… Намного большего! Хотел Грейнджер. И в какой-то момент стало вдруг наплевать на ее «нельзя»…

Если оно прозвучит.

Но его не было.

И не могло быть!

Драко верил в это.

Резко распахнув её мантию, Малфой расстегнул пуговицы на блузке. Его руки встретили лишь слабое сопротивление, когда, решительно оттянув красивое бельё вниз, коснулись груди.

Какого оно цвета? Потом он даже не вспомнит. Только грудь…

Желание остановить Драко исчезло у Гермионы с первым стоном, как только его губы с плохо скрываемой жаждой прильнули к соску. Она почти забыла, что это нелепый спор…

«Как же сладко…»

– Мал...

Гермиона изо всех сил старалась произнести хоть слово протеста, но ее тело, тающее под ласками, не позволяло ей этого.

А Драко не просто не хотел останавливаться. Ему казалось, что он буквально не сможет.

Не сможет. Но должен!

«Чтобы победить... Чтобы проучить... – сработали проблески сознания. – Я не насильник, я зачарован. Грейнджер сломается, я знаю. Еще немного… Давай».

Малфой все ждал капитуляции, но ее не было. А неровное дыхание и стук неистового сердца лишь усиливали собственное желание.

«Соберись, черт возьми! – потому что если он зайдет дальше, уже не остановиться. – Или ты скажешь это...»

И когда Драко снова впился губами в ее губы, в какое-то мгновение поймал себя на слове:

– Грейнджер, я… – он почти обронил это. «Почти…» Звук собственного голоса будто окатил ледяной водой.

Драко решительно отстранился. Только он знал, чего ему стоило придать лицу обычное холодное выражение.

Гермиона победно посмотрела на Малфоя и со сбивающимся дыханием тихо произнесла:

– Что ты хотел сказать? Давай, продолжай.

Она и ждала этих слов, и боялась. Но почти проигравший судорожно искал способ изменить ход ее мыслей.

– Я… Я думаю, на сегодня хватит, – Драко поправил свой пиджак. – Мне столько всего надо сделать, что лучше я пойду спать, – и сам стал застегивать одежду Грейнджер.

– Ты испугался? Или признаешь свое поражение, Малфой? – с легкой улыбкой спросила Гермиона, но понимала, что так запросто он не сознается. Даже если, действительно, почти проиграл.

– И не надейся! – надменным голосом произнес тот. – Между прочим, это была проверка боем. И мне кажется, она прошла успешно, не правда ли? Кто-то возбужден не на шутку.

Губы и щеки Грейнджер пылали, знакомое тепло неудержимым потоком разливалось по всему телу, но она по-прежнему не собиралась соглашаться с Малфоем.

– Это ты про себя, да? Потому что я… – она смутилась, но продолжила: – Ну… это было неплохо, но не так чтобы очень. Это эффект от первой близости. И не более. И теперь я уже абсолютно уверена, что устрою, – Гермиона старалась, чтобы слова её походили на правду, но понимала, что заливает на полную катушку.

– Тебе стоит врать поубедительней, – укол.

– А тебе – изворачиваться! – туше. Два характера – две искры.

– Умей проигрывать, Грейнджер! – потому что иначе и быть не может.

– Не тебе. Не сегодня. Никогда! – прямо в губы.

«Ври дальше!» – Драко молчал.

Он не стал доказывать её ложь, бессконечно споря, поэтому наклонился и поцеловал Грейнджер. Опять.

Зачем он это сделал? Зачем?!

Потому что его кровь будто взбунтовалась.

Но он хотел ее губ. Хотел как дурак. Снова. Таких мягких, податливых, нежных…

И что бы Гермиона ни говорила, Драко чувствовал, что она горит. Не так как он, наверное, но все-таки… А неопытным идиотом Малфой себя точно не считал. Их поцелуй был недолгим и прощальным, но они оба не желали уходить без него.

Дозадирались!.. И в какой-то степени только что проиграли. Оба.

– Малфой... – выдохнула Гермиона. «Зачем?..» Зачем он поцеловал ее снова? Зачем она снова ответила?

– До следующего раза, – тихо оборвал Драко и рывком отстранился, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание. «Черт! Хватит! Проиграть? Мне?! Нет. Вот так, запросто…»

– Следующий раз на моих условиях, – изображая спокойствие, заявила Гермиона. – Ты первый остановился, поэтому выбор места и времени за мной.

– Хорошо, – Малфой мечтал сбежать и не собирался с ней спорить. – Только если ты не станешь ждать больше трех дней. Мне не терпится ощутить вкус победы.

– Я в этом глубоко сомневаюсь, – Грейнджер опять улыбнулась. – Самоуверенный спорщик…

И вдруг Гермиона снова удивила его. Драко не без удовлетворения отметил, как она протянула руку к букету, взяла его и направилась вниз по лестнице. Малфой провожал ее глазами и размышлял про себя:

«Если бы это не была Грейнджер, я бы подумал, что она и есть та самая. Но она не чистокровная, и, наверное, это все объясняет».

Другие в большинстве случаев уже стонали под ним.

«Но надо как-то взять себя в руки, ведь чуть не сорвался. Почему же она так действует на меня? С гр… гряз… – черт! что за ерунда? – грязно… кро-овко-ой, скорее всего, все несколько иначе, и мне потребуется больше времени», – попробовав Грейнджер, язык отказывался от правды, словно ее магия подавляла более древнюю всего с одним поцелуем.

«Ну, хорошо, двумя...»

На маглорожденных, видно, чары действовали медленнее или немного слабее.

«Если они вообще действуют... Нет! – Драко решительно отогнал эту мысль. – Она просто пытается обмануть меня, я готов поспорить и на это…»

Малфой решил, что подумает обо всем позже.

_______________

* Аквилегия – красивый цветок, символизирующий одновременно чистоту и коварство, а в некоторых странах – соблазн и даже распутство.