Текст книги "Необъявленная война (СИ)"

Автор книги: Фрейфея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22. Нелегкое примирение

Гермиона устояла. Слезы и крик рвались на свободу. Отвращение и обида, будто туман, окутали сознание, но не заставили растерять способность мыслить. Что-то в этой картинке было не так. Только Гермиона не могла сразу сформулировать, что именно.

Стараясь успокоиться, она, сдерживая гнев, осмотрелась. Совсем недалеко валялась одежда Астории, чуть позади – Малфоя. О его вещи Гермиона совсем недавно споткнулась. За пару мгновений в умной голове всё стало на свои места. Драко не носил майки даже в холодную погоду, ей ли не знать! Заговорщики успели позаимствовать верхнюю одежду, но нижнее белье их не интересовало. К тому же, Драко терпеть не мог представлений на публике. И он давно не бросался «грязнокровками»! Даже злым. Угрозы, розыгрыш и тайные мысли, мелькнувшие в дуэльном клубе, внесли ясность в ситуацию.

Гермиона понимала, что рискует, но ощущение, что она права, побороло некоторое сомнение. И гордо уйти казалось слишком простым, взыграла скрытая жилка характера.

Обманщики хотят, чтобы Гермиона поверила им. Оскорбилась. И, расплакавшись, поставила в отношениях с Драко точку. Но не будет этого! Не по их правилам.

Гермиона, почувствовала, как нахлынул азарт, и промурлыкала:

– Привет, милый. – Она вытащила палочку.

Неудавшиеся любовники, пораженные, молча и не двигаясь, смотрели, как Грейнджер легкими взмахами сгребает разбросанную одежду в одну большую кучу. Несколько штрихов – и на месте импровизированный горы появились прекрасный резной стул, пара подушек и мягкая тумбочка под ноги.

Гермиона спокойно и с удобством расположилась рядом с ванной:

– Так это тот самый сюрприз? Впечатляет. Не останавливайтесь, ну же, это сбивает, – серьезно предложила она, непринужденным движением ладони подгоняя горе-любовников.

– Убирайся! – истошным голосом бесилась Астория.

– Ой, не играй в недотрогу, ради Мерлина! – Гермиона отмахнулась. – Я просто понаблюдаю за вами. Продолжайте, меня здесь нет. Но, Драко, ты – чудо! Я давно мечтала выкинуть что-нибудь эдакое...

– Грейнджер, ты свихнулась? Пошла вон! – вопила Гринграсс, переходя на подобие визга.

– А ты чего раскомандовалась, милочка? Сюрприз – мой! Да и здесь Драко всё решает. Не так ли?

Гермиона встала и подошла совсем близко к краю ванной, присела на корточки и опустила ладонь в воду.

– Вода как парное молоко. Или я что-то не поняла, Драко, и мне уйти? – в её взгляде мелькали шальные огоньки.

Но тот качал головой с развратно-мстительной искрой в глазах. Астория начала паниковать и под водой пнула подельника. Тот немного пошатнулся, но, конечно же, устоял.

– Вот видишь, он против, чтобы я ушла, – так же наигранно сказала Гермиона и подмигнула хитрецу: – Может, свяжем ее? А, хочешь, я к вам присоединюсь? Ты ведь не против двух плохих девочек? Насладишься нами обеими.

И она сделала вид, что собирается снять одежду. Взбешенная Астория не выдержала и заорала:

– Ты чокнутая извращенка! Убирайся немедленно! Драко, скажи ей!

Гермиона снизошла до хищного соблазнения:

– Ну, давай, Драко, скажи мне! А лучше прогони эту дурочку, и мы продолжим без нее. Как раньше. Я покажу тебе такое, что ей и в самых извращенных снах не привиделось бы…

Про себя лже-Драко матерился и ликовал. Еще раз такой шанс вряд ли выпадет... Попользоваться ситуацией он-то уже успел. А тут явно назревал бонус ответить кое-кому «взаимностью».

– Астория, ты не могла бы… – растянулся в улыбке заинтригованный «Малфой» и смолк.

Гринграсс была в ярости:

– Я всем расскажу, что вы – два идиота! Верни мне одежду, придурошная! – Астория медленно подошла к краю ванной.

Но Гермиона лишь гордо выпрямилась и сказала:

– И не подумаю. Ты же волшебница, сама и возвращай! Надеюсь, ты прилежно училась, потому что обманщики из вас с Блейзом никакие! – тихий голос перешел почти на крик.

Вновь наступившая тишина была весьма красноречивой.

– Раз представление окончено, голубки, – продолжила Грейнджер, – я ухожу. И попрощайтесь с полотенцами! – взмах палочки, и они разлетелись в клочья. – Да, и скажите спасибо, что оставлю палочки. Будет, чем прикрыться. Не размокните тут совсем. Пока!

Она уже открывала дверь, когда в нее влетел, чуть не сбив с ног, настоящий Драко. Радость влюбленной парочки добила Асторию. Она с ощущением полного поражения и обреченности уставилась вниз.

Казалось, бури не миновать.

– Нет, Драко, нет! – Грейнджер схватила его под локоть, – успокойся, всё нормально. Я обо всём догадалась. И уже наказала их за двоих. Пойдем, это разозлит куда больше. Драко... ну идем же! – Гермиона потянула его за собой.

Желваки играли на гневном лице, и он едва сдерживался:

– Надеюсь, Астория, повторять трижды, что между нами все кончено, не надо?

Гермиона потянула его со всей силой:

– Пошли, тебе говорю! Они того не стоят!

Вытащив Драко в коридор, она бросилась к нему на шею со словами:

– Я знала, это не ты! Я знала!..

Малфой аккуратно освободился из крепких объятий.

– Никто не говорит, что ты глупая, но подробности подождут.

– Где ты так задержался?

– Я не задержался, – поправил он, – а вернулся. Я оставил Асторию в ванной. Одетой! – о Мерлин, Драко оправдывался.

Он немного растерялся, наткнувшись на Макгонагалл в коридоре, но выкрутился, отрапортовав: «Вы же сами меня искали!» Номер не помог – её негодованию не было предела. Она несколько минут возмущалась и велела передать Блейзу, что наказание найдет своего «героя». Никто еще не разыгрывал ее дважды! Мол, мисс Грейнджер было более чем достаточно.

– Тогда это чудо, что ты вернулся! – сияла Гермиона. – Или нет? Мы же договорились, да, но...

– Я почуял неладное и решил проверить ванную, – остановил спутанную речь Драко. – Но я и представить себе не мог, что увижу нечто подобное. Честно говоря, я не очень понимал, зачем Астории понадобилось выдавать себя за тебя, но как только узнал, что Блейз отвлек твое внимание, насторожился. Мало ли, что придет в голову двум идиотам.

– Выдавать себя за меня? Ничего не понимаю.

– И даже не пытайся. Главное, ты не попалась в ловушку, как и я.

– Так ты беспокоился обо мне? Почему?

– Сам не знаю. Просто хотел разобраться в происходящем и всё!

– И всё?! Малфой, перестань юлить, черт возьми! Или я тебя укушу...

– Грейнджер, давай не сейчас.

– Нет, сейчас! Я устала от дней и ночей без тебя! Что бы ни нацарапала Кларисс в своем дурацком пергаменте!

Драко замер, пораженный, но догадка очень быстро промелькнула в его голове:

– Так ты знаешь?! Отец!.. Какой же я дурак! Когда он сказал тебе?.. Не важно! Ты должна была признаться мне, а не принимать решение за спиной! – теперь, игнорируя виноватое выражение лица Гермионы, он сам повел ее за руку за пределы замка.

Поравнявшись с Гремучей ивой, он, наконец, остановился.

– Драко, – начала Гермиона, – прости меня, прости... Я хотела спасти тебя.

– Да что ты говоришь!.. Бросив меня? Обманув?

– Но ты должен был мне кое-что сказать, тебе не кажется? Про чистую кровь, например.

– Зачем? О чем тут говорить? О том, что я сделал свой выбор? Я не думал, что тебе нужно это объяснять, Гермиона.

– Но ведь речь шла о твоей жизни!

– Вот именно, что моей. А значит, я волен распоряжаться ей по своему усмотрению!

– Я виновата, прости... Прости, или я себя не прощу. Я нужна тебе, ты сам говорил, и я не могу этого забыть. Яд все еще в тебе...

– Ты что, жалеешь меня? – вспылил Драко. – Не стоит! Я не умру и не сойду с ума, не переживай.

– Не смей хитрить! Я кое-что увидела на дуэли. Ты не помнишь ни счастья, ни радости, ни любви...

– Это не так. Уже не так. Я не хотел ничего помнить, но ты, будто клещами, тащишь всё на поверхность. Наверное, еще вчера я бы проклял тебя за это... Но так лучше. Эти воспоминания останутся со мной до конца.

– Как и я, Драко, как и я.

– Нет, Грейнджер. Я не позволю, – Малфой качал головой.

– Ты не можешь простить меня? Но ты нужен мне, упрямый болван!

– Гермиона, ты сама не знаешь, на что подписываешься!

– Я как раз знаю, ты что, забыл? И повторюсь: мне все равно. Дай мне шанс. Я не могу сейчас объяснить, но с исцелением всё не так, как вы думали. Я понимаю, что подставила тебя под удар, и, поверь, сама готова себя проклясть. Твой яд уже начал действовать, потому что я страшно... непростительно ошиблась!

– Возможно. Но ты не можешь это остановить. Слишком поздно.

– Но замедлить могу, я уверена! Твой яд боится меня не просто так.

– Боится? – насторожился Малфой.

– Драко, доверься мне. Я же вижу, с тобой что-то происходит. Сердцем чувствую. И если это не безумие, то что? Скажи мне. Правда ничего не изменит, – сердце ударило о ребра. – Я люблю тебя.

Но он молчал.

– Драко… – взмолилась Гермиона.

– Не сегодня, – твердо сказал тот, – я должен подумать. Я тоже... люблю тебя, но всё не так просто.

– Не хочешь – не говори мне сегодня. Скажи завтра. Послезавтра. Через неделю. Только не уходи.

Она подошла к Драко совсем близко и, вытирая побежавшие по щекам слезы, добавила:

– Поцелуй меня. И, пожалуйста, не в последний раз.

Их губы встретились после долгой разлуки. И тогда, и только тогда, боль и страх, что мучали обоих, испарились, уступая место дикой тоске друг по другу.

Несколько дней терзаний, отчуждения и сомнений растворились в жадных поцелуях и прикосновениях... в морозном воздухе, который вдруг перестал быть таким... в горячем дыхании. Кожа не ощущала холода – только тепло друг друга. Чувствовалось лишь желание, разгоняющее кровь безо всякой проклятой магии.

И соленый вкус на губах.

Гермиона не могла остановить этот поток слез, обрушившийся вместе со счастьем. От того, что Драко рядом. От того, что не ушел. Не оттолкнул.

От того, что хотел ее.

И это чувствовалось больше, чем прежде. Потому что оба соскучились, оба влюблены и оба устали быть так далеко.

– Не надо... Что ты?.. Не плачь, Гермиона... – он стирал ее слезы дрожащими пальцами. – Это же глупо...

Вместо ответа она только сильнее впилась в его мягкие, наглые, искушающие губы, изгоняющие ненужные мысли в голове голодными прикосновениями.

Рванула ширинку на брюках...

Гермиона и сама не понимала, почему так нуждается в близости. Жизненно нуждается. До боли. До скручивающей внутренности потребности ощутить воссоединение каждой клеточкой тела.

– Ты совсем рехнулась, Грейнджер... – Драко рухнул прямо в сугроб и уже стягивал с нее трусики, не замечая ни холода, ни влаги, пропитывающих одежду. – Не смей плакать, когда ты со мной.

– Молчи... Просто молчи... К черту всё!

Гермиона села на Драко сверху, отпихивая ремень и лишнюю ткань в сторону, обхватила рукой член и опустилась на него. Резко. С полукриком прямо в прижатые губы:

– Я такая дура!.. Без тебя всё не так...

Драко не давал говорить – корить себя, анализировать, он затыкал рот поцелуем, кусал приоткрытые губы и насаживал Гермиону на себя без ощущения реальности. Толчок за толчком. Ближе и ближе к разрядке. Сквозь жар в крови, сквозь затуманенный удовольствием разум, сквозь горячее дыхание на коже.

Гермиона дышала урывками, со стоном. Она уже не плакала, но глаза все еще блестели от слез. И наслаждения.

Потому что всё, как прежде. Драко рядом. С ней. В ней. В сердце...

– Я... – он пытался остановить еще один всплеск эмоций и собственный оргазм. Не вышло. – Люблю... – и финальный толчок, – ...тебя.

«Чёрт...»

Всё произошло так неожиданно. Всё случилось так... естественно.

Драко уперся лбом в блузку Гермионы, растворяясь в необъяснимых мгновениях счастья, ощущая, как хрупкие ладони гладят по волосам, губы целуют их. И услышал тихий шепот:

– Я тоже... Всегда.

– Ночью. Ты повторишь это ночью. Каждую ночь!

Он поднялся на ослабших ногах вслед за Гермионой. Она улыбнулась в ответ и потянулась за волшебной палочкой.

Оба просто хотели чувствовать друг друга рядом, слышать и верить, что эти мгновения продлятся как можно дольше.

Глава 23. Последнее испытание

Спустя три дня Малфой спокойно отдыхал на коленях у Грейнджер, лежа на маленьком диване в небольшой квартире на окраине Хогсмида.

Гермиона молча ерошила белоснежные волосы и наслаждалась мгновениями самой обычной человеческой близости.

– Хочу тебе сказать, – протянул Драко, – что той ночью, в спальне, ты вела себя просто... из рук вон! Будь эта какая-нибудь другая девушка, я бы выгнал ее еще раньше.

– Я знала, что ты меня непременно выставишь! Ты еще долго продержался!

– Тогда зачем ты устроила этот фарс?

– Старалась разозлить, как могла. Злость мешает контролировать эмоции и поступки, а подобного ты ожидал от меня меньше всего. Да, это было рискованно, но в любви как на войне... сам знаешь! Я должна была заставить тебя либо признаться, либо выставить меня за дверь, но прежде назначить встречу в другом месте. Чтобы не перебудить всех и расставить все точки над «и».

– Знаешь, интриганка, ты бесила меня!

– Но всё получилось, не так ли?

– Да, но это твое поведение очень осложнило мне задачу потом, когда Астория подстерегла меня в ванной. Я думал, ты опять меня провоцируешь, но ей оказалось, и правда, далеко до тебя. К тому же, она выдала себя раньше, чем я сорвался.

– Даже не буду спрашивать, что Гринграсс от тебя хотела, и как далеко всё зашло.

– Не было ничего, и не могло быть. Никакие оборотные зелья не превратят ее в мою Гермиону.

Драко поднял голову с колен, присел рядом и невинно поцеловал ее в губы.

– Может, теперь расскажешь, что произошло, пока меня не было. Только без сальных подробностей, – он рассмеялся.

С момента, когда Гермиона догадалась, что это был Блейз, она довольно подробно пересказала ему их диалог.

– Ты опасна, как фурия, – с изумлением произнес в конце Драко. – Это ж надо было заколдовать их одежду! В трансфигурации они не сильны. Даже не представляю, как и в чем они выбрались оттуда.

– Да, я такая! Бойся меня, Малфой, ибо в гневе я страшна!

– Тогда мне, наверно, не стоит злить тебя лишний раз! – Драко опять рассмеялся и посерьезнел: – Ты что-то говорила про яд, Гермиона...

– Ты хочешь об этом поговорить? Сейчас?..

– Да, пока я не стал нагло к тебе приставать.

– Ну, я бы не отказалась лишний раз сказать тебе «нет», – мечтательно выдала Гермиона, и в ее голосе промелькнул явный намек.

– Так... Давай без твоих соблазнительных «нет», – Драко мог быть и ласков, и настойчив.

– Я прочитала очень много о ядах. Они как паразиты. Ведут себя будто преступники: хитрят, изворачиваются, прячутся, однако способны испытывать страх и боль. Яд можно ранить, но сложно убить, особенно, если он начинает действовать.

Гермиона увидела, как изменился в лице Драко, но не замолчала:

– Я знаю, почему ты потерял сознание в первый раз. Ты глубоко ранил его, лишил некоторой силы. Что-то безумно напугало яд, он почувствовал, что его существование под угрозой. Или же рана была столь значительна, что ваш симбиоз сказался и на тебе. А, может, всё вместе.

– Но ведь в следующий раз этого не произошло. И почему ты пугаешь яд, ты же маглорожденная?

– Вот этого я пока не понимаю. Возможно, ответ прямо перед глазами, только я его не вижу. Когда я попыталась проникнуть в твою голову, он снова почувствовал угрозу, и ты отключился. Он не столь силен, как раньше, поэтому ты легче справился с ним.

– Но я не хочу падать без сознания, когда Кларисс заблагорассудится!

– И не будешь! Я думаю…

– Ты уверена?

– Ведь я рядом, он будет экономить силы и разрушать тебя изнутри осторожнее, надеясь, что все-таки успеет довести дело до конца.

– Звучит не слишком утешительно…

– Прости, это я во всем виновата.

Гермиона снова почти расплакалась.

– Вот только не надо!.. Прошу тебя. Так уж вышло. Я же не умру.

– Ты не хочешь сказать, что с тобой? Ты же знаешь, правда?

Драко молча кивнул.

– Ты всё равно узнаешь, – со вздохом произнес он. – Лучше я тебе покажу.

Малфой достал волшебную палочку и направил её на камин:

– Инсендио!

Но ничего не произошло.

– Что с ней? – обеспокоенно спросила Грейнджер. – Сломалась?

– Нет, проблема не в ней… А во мне.

Она сразу поняла, о чем идет речь. Несколько секунд размышляла, пытаясь вспомнить или понять что-то конкретное. Наконец, лицо Гермионы прояснилось:

– Но яд не может лишь тебя магии, он не дементор. Ты таким родился, это часть вашей семьи не одно поколение!

– Значит, он блокирует мою магию. И ты сама сказала, что уничтожить яд невозможно.

– Я так не говорила. Почти невозможно. Все равно я смогу замедлить его действие. Кто знает, может, решение найдется само собой.

– А если нет?

– Ты забываешь, кто я по рождению. Мне это безразлично. Я хочу быть с тобой. Если одной любви окажется недостаточно, то так тому и быть.

– Ты даже не представляешь, как много значишь для меня, а я так мало могу тебе дать.

Драко опустился на колени и обхватил точеные ноги. Он сидел так несколько минут и просто впитывал любимое тепло. Его руки скользили по ее ногам, едва касаясь, вызывая у Гермионы легкую дрожь.

Драко растягивал предвкушение, прислушиваясь к дыханию и долгожданным словам:

– Нет, – тишина рассыпалась. – Нет... Сто раз нет...

Губы Малфоя нежно коснулись коленей Гермионы. Он целовал ее бедра... руки, с трепетом гладящие его по волосам... Целовал ее губы.

Война с собой окончилась, и в этих ласках сквозила особенная чуткость.

Драко поднялся с колен, взял Гермиону за руку, и, не говоря ни слова, повел в спальню.

Их губы снова встретились, и они не целовались, а утоляли чувства друг друга, не в силах оторваться. Кожа горела желанием наготы и потребностью обжечься любимым телом.

Казалось, одежда никогда не закончится...

Но как только это произошло, и они оба упали на гладкий шелк, ни один из них уже не смог бы сказать «нет». Вкус губ пробуждал жажду обладания, и руки спешили, утоляя её, по волосам, шее, плечам и бедрам. Они прикасались к груди, ласкали и впивались в кожу, заставляя хотеть друг друга сильнее и ярче. Эти же руки легко находили самые чувствительные места, дразнили и оберегали, делились мгновением.

Сладкое переплетение ног, первое проникновение – всё это было на грани боли от близости не только души, но и тела. Они не занимались любовью – они дышали ей. И этим чувством пропитался весь воздух. Всё существо утонуло в ней, в прикосновениях и звуках. В том, что нельзя увидеть – только почувствовать сердцем.

Никогда еще Драко не занимался любовью так долго. Толчки дарили безрассудство, дыхания – трепет. Губы касались всего, до чего могли дотянуться: лица, шеи, плеч, груди, кончиков пальцев. И Гермиона отвечала ему тем же. Но не тогда, когда стоны срывались с ее губ. Он не мог обходиться без них, припадая к их нежности снова и снова. Не было гонки и криков, лишь – неторопливые «шаги» вплоть до того момента, когда сдержать себя уже невозможно.

И слова «я люблю тебя» становятся единственным, что человек знает, произносит и слышит, запирая чувствами время.

Наконец все так, как и должно быть.

* * *

Гермиона отдыхала в объятьях Драко и слушала размеренные удары его сердца.

– Выходи за меня, – вдруг прошептал Малфой.

Она даже не заметила, как слетело с губ «нет».

– Я серьезно, выходи за меня, – настойчиво повторил он.

Гермиона приподнялась и посмотрела ему в глаза.

– Ты с ума сошел?

– И не думал даже. «Нет» это в смысле «да»? – переспросил Драко.

– Нет, – улыбаясь, Гермиона медленно опустилась на его плечо. – Нет это нет.

Она чувствовала, как любящие губы целуют ее в макушку, думая о том, что хочет прожить так всю жизнь. И только теперь желание иметь ребенка заявило о себе в полную силу. Слезы снова покатились по щекам, и Малфой почувствовал прохладную влагу.

– Гермиона, что с тобой? – он присел, приподнял ее за плечи и заглянул в заплаканные глаза. – Не молчи... Что такое?

– Сама не знаю, – солгала она, ведь сказать правду не было сил, и слезы потоком заструились по лицу.

– Что-то ты, бедная моя, слишком эмоциональна в последнее время, – улыбнулся Драко и стал вытирать их пальцами. – Прошу тебя, успокойся. А то я решу, что тебя подменили. Ты так не похожа на ту Гермиону, что спасла меня от самого себя.

В наступившей тишине можно было услышать, как что-то щелкнуло в ее голове.

– И от проклятья, – задумчиво произнесла Грейнджер.

Драко как молнией ударило:

– Черт!.. Ну причем тут оно?

– Его больше нет, – негромко, но уверенно заявила Гермиона.

– Быть такого не может, с чего ты это взяла?

– Просто знаю и всё. Вот что так сильно ранило тебя. Урон стал столь велик, а угроза – столь близка, что ты отключился на несколько минут.

– Ты ошибаешься. Успокойся... – Драко плел, что мог, лишь бы закрыть больную тему: – Ты слышала предание, ты читала пергамент, мне колдомедика позвать? В доказательство!

– Зови, это всё упростит. Я знаю, что я читала. И я знаю, что с ним не так. По-моему… И то, что твоя кровь боится меня, лишь подтверждает догадку.

Лицо Драко напряглось, он даже не мог пошевелиться.

– Ты тешишь себя надеждой, и от этого мне больнее, – сказал он.

– Послушай меня, прошу, – Гермиона горела яркой звездочкой, – всё сходится. Я зациклилась на яде, поэтому мне и в голову такое не приходило! Пергамент не врет. Ты сам говорил, что Кларисс писала послание перед смертью, поэтому и строчки неровные. Она со своим пристрастием к аккуратности и тут такое накарябать, извини за выражение. Да еще смазать последний символ и оставить всё как есть! Ну уж нет!..

– Может, пергамент просто свернули рано?

– Нет, он смазан в сторону и вниз, а не вверх. Фламель просто не дописала его, вот и всё! Нельзя предугадать момент своей смерти, а писать рунами утомительно, скажу я тебе.

– Так что ж там по-твоему было написано?

– Точно не знаю, но если яд так меня страшится, то символ отрицания должен идти за последним.

Счастливая и довольная Гермиона излучала радость.

– А если ты ошибаешься? – с недоверием спросил Драко. – Не в первый раз, между прочим.

– Не-а, – игриво заявила она. – Вы со своей манией чистой крови и подумать об этом не могли. Что за ирония... Гениальная женщина! Только невольно ввела вас в заблуждение.

– Гермиона, – Драко схватил ее за плечи. – Ты сама понимаешь, что сейчас говоришь? Я не?.. Ты чокнулась! – Драко почему-то улыбался, боясь впустить истину.

– Говори, что хочешь. Но если верить природе, через несколько дней мои подозрения превратятся в твердую уверенность. И к колдомедикам не ходи!

– Ты хочешь сказать, что... беременна?

– Я и мысли такой не допускала, думала, стресс, но теперь… Эти несколько дней не случайность. Мой организм раньше меня не подводил. Так что...

– Нет, Гермиона, нет, – не веря, повторял Малфой.

– Драко, ты провоцируешь меня своим «нет». Мы, беременные дамочки, можем быть очень озабочены.

И она повалила его на постель.

– А если ты не права? Твоя самоуверенность тебя погубит.

– Эту «погибель», – она погладила даже не намечающийся животик, – я переживу. И с ядом твоим что-нибудь придумаю, вот увидишь. Проклятия больше нет. Не мытьем, так катаньем, я это докажу.

– Дурочка ты, – прошептал Драко, уступая напору.

Но какая теперь разница...