Текст книги "Необъявленная война (СИ)"

Автор книги: Фрейфея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18. Трудное решение

– Ты рано вернулся, – подметил Блейз, встретив плетущегося по коридору Малфоя. Такими темпами он спустится в Подземелье через час-другой.

– Тебе-то какое дело? – огрызнулся Драко, даже не ускорив шаг. – Отчитываться перед тобой я не намерен.

– Ты явно не в духе сегодня, – потирая кончик носа, констатировал Блейз. Удивительно, еще вчера он завидовал приятелю, способному получить всё, что хочет, а сейчас его кислая мина удручала. – Ты же сбежал в Хогсмид вместе с Грейнджер... Но прошло, судя по всему, неважно. Недотрах?

– И опять это не твое дело! – Драко оскалился.

– Что за лукотрус тебя укусил?! Или грязнокровка достала? Так найди другую – что за проблема-то? А ей я займусь сам. Попка у нее что… – Забини смолк. Лицо Малфоя не предвещало ничего хорошего.

И не ошибся. Драко, дикий от злобы, бросился на не в меру болтливого сокурсника, однако Блейз среагировал быстрее – рванул по Хогвартсу как ошпаренный.

Взметнулась в воздух палочка Драко: «Ступефай!»

Только беглец лишь споткнулся и прибавил ходу. Некрасиво, конечно, бить в спину, но гнев притупляет мораль.

– Проклятье! – выругался Драко, уже подбирая заклинание посерьезней.

– Мистер Малфой! – услышал он позади грозный голос Макгонагалл и опустил руку.

Почти сразу Минерва обогнала забывшегося студента и повернулась к нему с обеспокоенным видом:

– Не ищите неприятностей, мистер Малфой. Помните, вы не дома, – строгий взгляд проследил за почти согрешившей палочкой: та вернулась в карман. – Я рада, что нашла вас, – довольная, глава Хогвартса продолжила разговор уже менее грозно. – Вы идете к себе?

– Да, мэм, – сухо и безлико отрапортовал Драко.

– Тогда вам придется подождать.

– Как угодно, – он не спешил возвращаться в гостиную. Куча ненужных глаз, шёпот за спиной, навязчивые подхалимы.

Противно.

– Но... что с вами? Вы не здоровы? – Макгонагалл, наверно, видела студентов насквозь. Так думал не только Малфой. – Может быть, вам надо к мадам Помфри? Вы бледны как полотно. Я распоряжусь осмотреть вас. И, безусловно, стоит сообщить родителям.

Кругом одни няньки!

– Благодарю вас, но это лишнее, – Драко дорого бы отдал за день вдали от всех. – Я в полном порядке. И уверен, вы искали меня не для этого.

– Вы правы. Ваш отец был здесь и настойчиво просил отправить вас домой, как только вы появитесь.

– Тогда мне лучше проследовать за вами, – Малфой вежливо замер, пропуская даму вперед. – Отец без причины не появляется.

* * *

– Драко, наконец-то, – с волнением сказал Люциус, увидев его силуэт в камине. Поднялся с массивного кресла, отставил фужер с остатками вина.

– Зачем ты искал меня? – Малфой шагнул в комнату. Привычно осмотрелся. Дом, милый дом... Но всё равно на душе не легче.

– Мне нужно кое-что обсудить. Кстати, я забрал пергамент из твоих вещей. – Малфой-старший ожидал возмущения.

– Он мне больше ни к чему, – спокойно произнес Драко, обходя гостиную. – Так что за срочность?

Люциус нервно теребил свою трость, чувствуя нелегкий разговор. Упрямство сына могло проявиться весьма неожиданно. Или не проявиться вообще! Теперь, без волшебной крови, истинная натура грозила превратиться в большую проблему.

– Драко, до меня дошли слухи о тебе и гр... – Люциус не закончил, заметив открыто сердитый взгляд. – Будто вы вместе.

– И ты тут же решил, что это правда! – съязвил Драко. – С каких пор тебя занимают слухи? Нет, мы не вместе, – на последней фразе он скривил голос.

– Не лги мне! – Люциус терпеть не мог такие вольности применительно к себе. – Свой источник я не открою, но нет смысла водить меня за нос. Об этом знает весь Хогвартс. Еще немного, и об этом узнает весь магический мир! – это же нонсенс.

Море негодования разлилось по Мэнору с окриком «мир».

– И что? – равнодушно бросил нарушитель спокойствия. – Завтра весь Хогвартс узнает гораздо больше, уверяю тебя! – Драко рассматривал морозный узор на окне.

Ему всегда нравилось изучать неповторимый серебристый рисунок, и отец это знал. «Гораздо больше?..» – Люциус терялся в предположениях, воображая газетные заголовки вместе со звоном свадебных колоколов, истерику сына, лекции Нарциссы, палату в Мунго, скандал в исполнении почивших предков... Всё, кроме собственного обморока. Внешне, ничего подобной бури не предвещало, поэтому глава рода терпеливо ждал разъяснений.

Драко обернулся:

– Успокойся, отец. Мы расстались пару часов назад.

– Расстались?.. – лицо Малфоя-старшего заметно просияло.

– Тебя ведь это радует, не правда ли? – саркастично, на эмоциях, поинтересовался Драко. – Не отвечай, я не слепой.

– Это всё к лучшему, поверь мне.

– Что же в этом хорошего? Ну, кроме искренней радости на твоем лице?

– Что?.. Мисс Грейнджер не одна из нас. Это закон Малфоев.

В комнате царило явное напряжение.

– Прости, отец, но я изменился. Оставь предрассудки себе, – тем более, что изжить их непросто.

– Дело не в чистоте нашей крови! Не только в ней – если точно. Ты не хуже меня знаешь причины.

– И что с того? Я не верю Фламель. Наверно, никогда не верил. Чистота крови мне безразлична, Арахниус может перевернуться в своем гробу! С некоторых пор я предпочитаю верить только себе. И чтоб ты понял, как всё серьезно, знай, я нарушил главный запрет Малфоев.

– Драко… – для Люциуса не ново, но он опять побледнел.

– Не хочу обсуждать это с тобой и ни с кем бы то ни было. Всё кончено. Я нарушил запрет и готов заплатить. А еще я удивлен, что ты не слишком шокирован. Будто ты уже знал.

– Я чувствовал неладное, – солгал и не солгал Люциус. – Но зачем ты это сделал? – голос дрогнул. – Ты же обещал мне! Так какого Мерлина ты пошел на поводу у... – Малфой решил сдержаться: – У женщины, – образ молодой, прекрасной, чистой в своей страсти Нарциссы всколыхнул душу.

– Я удивлен, что слышу это от тебя, – возмутился Драко. – По-моему, ты-то должен меня понять!

– Что за юношеские порывы, сын?! Если у Грейнджер не хватало знаний остановить тебя, то ты не она! Я же просил тебя просто жить. Принять себя таким и забыть.

– Я не хочу мириться с чужими грехами! Уже не хочу. Я мечтал жить по-своему, не сомневаясь ни в ней, ни в себе. Я думал, что любовь справится с ядом. Перед ней меркнет даже алхимия, с этим фактом ты не поспоришь!

Люциус вытер платком вспотевший лоб:

«Ох, юность, юность...» – источник многих бед.

– Ты излишне самоуверен, Драко. И ты плохо выглядишь. Голова болит? – в конце концов, здоровье сына важнее репутации, споров, ошибок. Колдомедицина, конечно, творит чудеса, но с безумием особо не продвинулась.

Люциус попытался усадить его, но тот вывернулся и нервно заходил по комнате. Беспокойный отец настороженно следил за ним взглядом.

– Нет, не болит, – сказал, наконец, Драко. – И это странно, – живая потребность поделиться с тем, кто может понять как никто другой, победила: – Когда я узнал, что Гермиона не л... – он не смел произнести правду вслух, – ...ничего не чувствовует ко мне, это сводило меня с ума. Не буквально. Злило, мучило, снова злило... А сейчас… я не помню лишь отдельные мгновения: они будто в тумане. Но мои чувства по-прежнему при мне. Жаль, что Гермиона их растеряла.

– Ты меня пугаешь. У тебя амнезия? – Люциус выронил трость.

– Вроде того. Но я и не пытаюсь всё вспомнить, так мне легче. Успокойся, отец, я в своем уме. По крайней мере, пока, – Драко вдруг замолчал и задумался, стоило ли вообще так откровенничать, но боль струилась сама: – Я боялся безумия, честно. А пару часов назад даже молил об этом, как о спасении. Болело всё: от кончиков волос до ногтей. Я будто проваливался в яму… Так хреново мне еще не было. Это оно?

– Нет, – закачал головой Люциус и громко выдохнул. – Это боль потери, душевная мука. Это знакомо не тебе одному. То же чувствую я и твоя мать, когда боимся потерять тебя. Всех безумцев в нашем роду преследовали жуткие головные боли, сводя их с ума, изменяя сознание, иногда толкая лишать себя жизни.

– Такую глупость я, наверно, не сделаю... Посадишь меня на цепь, если что?

– Не до шуток, Драко, – Люциус потянуло его обнять. – Когда ты отказался от дара?

– Неделю назад. И ничего, представляешь? Может, провидение решило, с меня и проклятья хватит?

– Нет. Это вряд ли, – их опыт не лжет. – Бесплодие прилагается к яду, я говорил. Кровь, как надеялась Фламель, изничтожила б Малфоев при ее жизни, а проклятье – медленно. Подло. Жестоко. Оно стало гарантией казни, к которой нас приговорили семьсот лет назад.

– Шестьсот шестьдесят три, если быть Грейнджер. Значит, я наказан дважды. Повезло мне, – Драко прельщал черный юмор. – Тогда почему яд действует так долго? Сколько у меня времени?

– Если нет навязчивых состояний и сильных головных болей, то здесь не угадаешь. Кто знает, вдруг ты сильнее, чем остальные, и… – Люциус приподнял брови, предоставляя сыну возможность самому догадаться.

– Что за «и»?

– Есть та, кто любит тебя достаточно, чтобы спасти, – глава рода умело и незаметно подвел к истинной цели разговора. – И она чистой крови. Более того, тебе известно о её чувствах.

– И кто это? – желчно бросил Драко, не пытаясь строить предположений на сей счёт.

– Ты у меня спрашиваешь? – пришла пора Люциусу удивляться. – Там, в Хогвартсе, я нашел любовное письмо. И не лги, что не читал его!

– Ты копался в моих вещах?! – от крайнего недовольства заиграли желваки на лице.

– Ты сам виноват, – типичное обвинение для Малфоя-старшего. – Хранил его в шкафчике с пергаментом.

– Всё равно, ты не должен был его читать. Оно… старое. Давно надо было вернуть его! Письмо, отец, не имеет значения. Я ничего не могу ей дать. Кроме разочарования, конечно.

Упрямый мальчишка!

Жизнь важнее морали.

– Но если она та самая, это как раз имеет значение! – убеждал Люциус дрожащими губами.

Драко остановился и подошел ближе к испуганному отцу:

– А если и она меня не любит? Если это похоть? Кровь? Магия? В Астории Гринграсс мало любви, много фальши. Ну мне так кажется.

– Но ты уже раз ошибся! – а Астория не так глупа. И хитра. Малфоя-старшего ее тактика не пугала.

– Повторяю, я знаю и готов заплатить.

– Зачем?! Если есть хоть маленький шанс избежать этого... – Люциус заговорил мягко: – Драко, прошу тебя, позволь ей быть рядом. Для спасения от яда одной любви мало. Необходимо верить ей сердцем.

– Ты теперь профессор Дамблдор? – подшутил Драко. – Не начинай... – растерянный, он разглядывал отца: просить было не в его характере.

– Ты должен обещать мне, – давил Люциус. – Немедленно! Я не переживу потери… Как и твоя мать! – а вот это был запрещенный прием. Драко любил Нарциссу и будучи заколдованным. По-своему.

– Я не знаю. Я ведь не л... не люблю её.

– Без «не знаю»! Твои чувства – твое дело. Подумай о нас! О себе! Девушка любит тебя, так обещай мне...

В голове Драко отчаянно боролись два «демона»: Гермиона и самосохранение.

– Хорошо, я попробую, – как ни печально, он согласился не ради себя. – Обещаю…

Люциус остался доволен. Наконец, он все-таки задал вопрос, который волновал его ничуть не меньше:

– Ты уверен, что с Грейнджер… всё кончено?

Драко даже застыл:

– Тебе нужно письменное подтверждение?

– Поживешь с мое, поймешь, что даже невлюбленные женщины не любят нас отпускать. Она-то знает, что ты... Не важно.

– Отец, ты что, не слушал меня? Зачем ей я? И что бы ты не думал, Гермиона не из тех, в ком взыграет женское самолюбие от того, что ей предпочли другую.

– Меня волнует не она, а ты… – настаивал Люциус. Роман с грязнокровкой не давал ему покоя. – Привязанности делают нас уязвимыми, и она сможет вернуть тебя.

– А я ей позволю? Я – Малфой, а не переходящий приз. Она потеряла меня, как только ушла. Всё. У меня есть не один способ отбить у нее всяческое желание: от пари до игры в прежнего Малфоя.

– Какое пари? Я что-то упустил?

– Забудь. Это точно уже не важно, и это очень личное. А сейчас я пойду поздороваюсь с мамой и поднимусь в свою комнату, отдохну, – до завтра он должен освоить притворство в совершенстве. – Я спущусь к ужину. Не беспокойся, всё будет хорошо, отец.

– Честно? – сомневаясь, переспросил он. Однажды сын уже нарушил обещание.

– А когда было иначе? – Драко ответил вопросом на вопрос. И это был единственный раз, когда просьба о честности не взбесила. Наследник древнего рода смотрел на отца уверенным взглядом. Не впадать же в истерику!

А Люциус, не говоря ни слова, старался изобразить улыбку и спокойствие.

Его сын будет несчастен, но жив!

Глава 19. Откровение

– Блейз! – кричал Малфой на всю гостиную, – я же предупреждал, чтоб ты не лез в мою жизнь! Но до тебя, судя по всему, так и не дошло...

Их волшебные палочки были направлены друг на друга.

– Я не понимаю, о чем ты, – скулил Забини. – Тебе уже ничего не скажи... Хреновый из тебя друг!

Он никогда им и не был – не научили.

– И ты говоришь мне про дружбу? – Драко сейчас стошнит. – Ты донес отцу про меня и Грейнджер!

– Ты совсем свихнулся с этой гр... гриффиндоркой, Драко! Делать мне больше нечего.

– Не ври мне! Я тебя знаю.

– Я хотел этого, не скрою. Но я бы не решился! С вами, Малфоями, никогда не знаешь, чего ждать.

– Тогда кто?

– А я-то откуда знаю?! Я тут не один в курсе ваших... прогулок.

– Так узнай кто! – приказал Драко, опуская палочку.

– Зачем? – облегченно выдохнул Забини. – Разве вы не расстались? Такие вести разлетаются моментально. Мы тут не слепые, между прочим! Не зря ж Астория по пятам за тобой ходит.

– И что с того? – Малфой вскинул брови. Забини чуть ли не пыхтел от обиды, пряча за пояс палочку.

– Только и слышно: «Драко, милый, любимый…» Бла-бла-бла.

– Ты что, ревнуешь, Блейз?

– Не твое дело! – делиться не обязан. – Но ты как болтал во сне, так и болтаешь. Так что я в курсе, почему ты не подпускаешь Асторию слишком близко.

– Прикуси язык! – сквозь зубы процедил Драко. – Иначе… Ну, ты понял. Я надеюсь.

Услышав свое имя, Гринграсс собственной персоной появилась на лестнице, ведущей к гостиной.

– Блейз, оставь его. Он не твой парень!

Оскалившись, Забини вышел, хлопнув дверью. Малфой, проводив его взглядом, присел на мягкий диван и откинулся назад, положив одну руку на спинку.

– Драко, – раздался позади приторный голос Астории, – прекрати цепляться к Забини. Не трать силы на недостойных. Он влюблен в меня, вот и устраивает сцены.

Драко стало не по себе. Блейз отвергнутый и оскорбленный, а он вроде как вор.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А что, ты ревнуешь?

Размечталась.

– Может быть, – схитрил Малфой, испытывая прежнюю неловкость.

– Давай лучше погуляем после отбоя. Или пошалим. Как раньше, помнишь? До глупого пари с этой идиоткой, – греть уши – любимое занятие, не считая секса с Малфоем.

– Я же просил, не напоминать мне! Забудь о пари вообще! – не поворачиваясь, заявил Драко. – Больше повторять не стану. Наложу Обливиэйт – и дело с концом!

– Я злюсь на нее, ты тоже меня пойми. Тогда мы с тобой не закончили, – она обняла Драко за шею, прижалась к ней губами: – И виновата эта мерзавка... Утешь меня, и обещаю, больше ни слова не скажу.

Утешение требовалось вполне определенное.

– Астория, замолчи. И хватит давить, дай мне время. Если ты, действительно, меня любишь, будь терпеливой. Устал я от кувырканий в постели. Временно!

Он аккуратно отвел её руки.

– Эта хищница глубоко запустила свои когти! – обмануть Гринграсс – непростая задача. Не полная дура. – Милый... Золотой...

– Ни слова больше! – взъерепенился Драко. Достала!.. И противными словечками тоже. – Мы же договорились: Грейнджер не тема для беседы. Или все-таки напомнить, что я злой волшебник, а?

– Тогда с тебя поцелуй… Я так соскучилась!

Астория спешно присела рядом, но Малфой лишь чмокнул ее в щеку.

– Опять?! Что за дружеское приветствие? – возмутилась Гринграсс и обняла Драко за шею, обвив руками словно удавкой. – Мне не пять лет!

– Всё, что могу, – отстраняя назойливую девушку, ответил он, – я предупреждал. Ты знала, на что шла. Может быть, позже… – Гринграсс потянулась к вредным губам. – Черт, не выводи меня из себя, Астория!

Но та будто оглохла:

– Бу-бу-бу... А что ты бормочешь во сне, лапуля?

– Не зови меня так, мне не нравится. И себя, как несложно понять, я не слышу. Кошмары – и всего-то!..

– Я прогоню их, любимый, только шепни. Я готова ждать, сколько потребуется, и я заставлю тебя забыть эту дря... – Драко уже вязало во рту от пафосных нежностей. И его вывели из равновесия нападки на Гермиону. – Молчу, молчу! Остынь. Убери палочку. Просто дай мне шанс, Драко. Одна ночь – и всё! Большего не прошу.

– Не сейчас, я же сказал! Давай вернемся к этому разговору в другой раз. Ясно? – Малфой встал и направился к спальне.

– Обещаешь? – слащаво поинтересовалась Астория.

Но Драко лишь натянуто улыбнулся в ответ.

«Как вы замучили меня своими обещаниями!» – раздраженно подумал он и скрылся за дверью.

* * *

– Гермиона, ты неделю почти не ела, – обеспокоенно выдала Джинни за завтраком. – Одними знаниями сыт не будешь! Если так дальше пойдет, станешь проводить время не в библиотеке, а в больничном крыле.

– Мне что-то не хочется, – Гермиона заглушила пространство, предчувствуя маленькие разборки.

– Думаешь, мы не знаем, отчего ты такая? Выбрось его из головы! Он мизинца твоего не стоит!

– Джинни, если ты помнишь, я сама его бросила, – несмотря на чары, прошептала Гермиона. Вдали от Драко она теряла уверенность не только в голосе, но и в своем выборе.

– Тогда почему ты похожа на привидение? – Уизли не проведешь. Особенно ту, кто вырос с Фредом и Джорджем.

– Устала, наверное...

– Ну да! А косишься на слизеринский стол по привычке, – саркастичное замечание в стиле рыжего семейства. – Ты и без того какая-то бледная, но когда видишь, как Малфою строит глазки его новая подружка, так становишься еще белее.

– А она его подружка? – раздавленный голос выдал Гермиону.

– Ага, попалась! Подружка или нет, но Астория хвастается этим на каждом углу. Особенно, когда ты неподалеку. Ты ревнуешь?

– Вот ещё! Думала, просто сочиняет. В любом случае, я не ожидала, что это будет она.

– Да еще так быстро, – закончила за Гермиону Джинни. – А чего ты ждала? Это же Малфой! Мы сто раз тебя предупреждали! Хотя, если честно, вид у него не слишком счастливый. А после провала на прошлой Защите сомневаюсь, что Астория не врет. Мне Гарри рассказывал...

– А что произошло?

– Так ты не видела? Хотя да, забыла, Защита это святое. Не до Малфоя, – иронию не услышал бы только глухой.

– Что бы ты ни думала, Джинни, я за ним не слежу! К тому же, мы отрабатывали Патронуса, а он мне и раньше не всегда давался.

– А сейчас как? На раз-два? – Джинни удрученно качала головой. – А не ешь ты потому, что Трелони предрекла тебе смерть от ожирения, – она исходила неверием и не скрывала этого. – Вообще-то, на Защите сплоховал Малфой, а не ты.

– Но это сложная магия. Ничего удивительного, что у него не выходит.

– А Гарри, между прочим, стоял поблизости и уверяет, что это была выдра. Слабая, еле заметная, почти сразу пропала, но выдра! И сколько Малфой потом ни старался – ничего! Даже слабой струйки.

– Там много Патронусов парило, Гарри мог и ошибиться. Может, это Рона…

– Нет, Гермиона, не Рона. Пусть Гарри и носит очки, но у него прекрасное зрение в таких вещах. Да и Блейз распускает слухи, что Малфой уже не тот. Даже сбить его с ног не смог.

– Промахнулся. Бывает…

– Вот и я говорю, он явно подавлен. Вид у вас обоих, кстати, болезненный. И Малфой все дни приглядывает за тобой, я заметила. Так что, ешь. Быстро! Иначе он решит, что ты страдаешь. Или я сама затолкаю еду тебе в рот! А Рон мне поможет.

Но Гермиона молча возила вилкой по тарелке.

– Рон! – сказала погромче Джинни, сбросив Оглохни. – Помоги-ка мне.

– В чём?

– Поддержи её за руки.

– Ты с ума сошла! – возмущалась Гермиона, но Рон уже пересел и схватил ее за кисти прямо через стол. Улыбающиеся лица друзей выдавали несерьезность их угрозы. – Прекратите паясничать!

– Тогда ешь, – пробурчал Рон, освобождая от хватки. – А то пойду и набью морду этому г... Малфою!

Шантажист. Рыжий.

– Не смей! – выпалила Грейнджер. – Не вмешивайся.

– Так я тебя и послушал! Не знаю, что там у вас произошло, – предупредил Рон, – но меня подмывает разобраться с индюком по-мужски.

– Пожалуйста, не надо ни с кем разбираться, – искренне попросила Гермиона.

– Только ради тебя. Один раз, – чеканил Рон. – Я пожалею чёртова заморыша. Только один раз. И только ради тебя. Но в другой...

Вдруг над столом Слизерина пронесся возглас Астории:

– Драко, милый, у тебя кровь! – Гринграсс вскочила с места.

– Прекрати, Мерлинова борода! – он когда-нибудь придушит эту истеричку. – Не надо паники, просто порез. Я поранился о бумагу, а не насмерть подавился.

– Я же говорила, что читать вредно! Да еще за завтраком. Тебе надо к мадам Помфри. Я отведу тебя.

– Это всего лишь порез, Астория, не перегибай! – (и как она могла ему нравится? За красивые глаза?) – Я тебе не первокурсник! Сам справлюсь.

Драко достал из кармана палочку и направил ее на рану:

– Эпискей!.. – и снова: – Эпискей... – но ничего не произошло.

Все очень удивились, когда Малфой вскочил и выбежал из зала.

* * *

Обеспокоенная Гермиона отправилась искать Драко тем же вечером. Тем более, что Астория явно делала то же самое, неожиданно для всех вбежав в библиотеку. Откровенно довольный вид указывал на то, что, не найдя Малфоя рядом с Грейнджер, Гринграсс испытала удовлетворение и радость. Пытаясь изобразить равнодушие, сыщица удалилась спокойным шагом.

Не в пример суматошной подружки, Гермиона не рыскала по Хогвартсу наугад, ноги сами вели её в Астрономическую башню. Сердце подпрыгнуло, когда она нашла там Драко. Облокотившись на парапет, он всматривался в чёрную ночь и казался от этого более далеким, чем прежде. И более любимым, чем позволяло сознание.

Словно почувствовав чужое присутствие, Драко тут же обернулся, заметил ее, но бежать уже не было смысла. Да и не хотелось.

Гермиона стояла и смотрела на Малфоя, не зная с чего начать. Он опередил ее:

– Чего тебе надо, Грейнджер? – голос отдавал чем-то недобрым. – Место в башне уже занято. Или тебя подослали?

Злая жестокость.

– Не надо так, – Гермиона приблизилась. Всего на шаг, но так его тепло согревало стылую совесть. – Драко, я просто хочу поговорить.

– Какой я тебе Драко? – он скривил рот. – Давай без фамильярностей. Хотя чему я удивляюсь? Даже не представляю, о чём мы можем говорить... О погоде? О том, какая ты прилипала? О пари? Которое, кстати, закончено. Неплохо повеселились, да?

– Забудь ты о споре! Я хочу поговорить о тебе.

– Уже забыл. Или ты пришла за наградой? Как же лучшая выскочка Хогвартса и без очередной «медальки»! Хочешь место в Зале славы?

Очень смешно.

И объяснимо:

– Злись не злись, я не исчезну! – выпалила Гермиона, истекая душевной болью. – Может, я могу что-то сделать для тебя...

– Ого!.. – перебил Драко и всплеснул руками, как плохой комедиант. – Теоретически – да, можешь. Неужели ты подумала-погоревала и решила пуститься во все тяжкие? Это чувство вины, скука, азарт или эротические фантазии? Так вот я не приму эту щедрость. Секс с тобой мне не интересен.

– Драко, не огрызайся. Я чувствую, что-то происходит. Тебе... больно. Прости.

Но ведь и ей больно. Им обоим тяжело, даже если кому-то приходится лгать.

– Больно? Мне?! Ты перегрелась, что ли? Или кончай представление, или засунь свое участие знаешь куда?!.. А давай поспорим на то, как быстро ты свалишь!

– Зачем ты ведешь себя, как болван? – заводилась Гермиона. – Я беспокоюсь о тебе! – заявила она так рьяно и громко, что птицы с крыши разлетелись в разные стороны.

И тут Драко поменялся в лице – от злого гада до ехидного гаденыша:

– Это еще почему?! Очередная героическая миссия, или заболела?

– Я же не стерва какая-нибудь. После того, что было...

– А что между нами было? Глупое развлечение и не более. Тебе приснилось что-то или привиделось. Ты бы, наконец, поела по-человечески. Экзамены тебя доконают. Не стоят они твоих переживаний!

– Так ты следишь за мной? А как твоя подружка на это смотрит? Астория, кажется?

– Кажется?.. – Драко усмехнулся. – Не поверю, Грейнджер, что в тебе чувство собственности проснулось! С чего?! Подумаешь, пара-тройка голых экспериментов. Это не повод для разговоров по душам. Мы с Асторией вроде как вместе, а что, в книгах об этом не пишут? Она красива, чистокровна, богата, отец опять же доволен. И мы с ней не такие уж разные!

Гермиона ощущала скрытый намек на последний разговор:

– Значит, ты выбрал... её? – она лихорадочно сглотнула, мечтая услышать «нет».

– А что такое? Неужели... ревность?

– А если и так? – ужалила откровенностью Гермиона.

– Вечер сюрпризов! Спасибо! Поделились впечатлениями и попрощались, идет?

– Не делай вид, что не понимаешь, о чём я! – голос дрожал.

– А должен? Ты перечитала книжек из Запретной секции, что ли? Заколдовала сама себя? Бред? Температура?

– Просто ответь, что тебя мучает. Ты неважно выглядишь, – Гермиона не обращала внимания на колкости. Привыкла. И она... любила Малфоя и таким.

– Так. Для информации. Чтобы ты отстала. Мне пофиг. Покувыркались и разошлись. Проигрыш, может, и действует мне на нервы, но я в порядке: жив, здоров, невредим. А вот ты какая-то бледненькая.

– Проигрыш? Кому? В чём? Вот это, действительно, бред!

Драко прищурился:

– Прелесть быть волшебником в том, чтоб иногда шарахнуть себя Обливиэйт. И плевать на всяких зануд!

– То есть... ты пытаешься убедить меня, что ничего не помнишь? – вот наглец!

– Что там помнить-то?! Если только твои голые ноги. Или грудь. Или даже «нет, Малфой, нет...» – Драко цинично изобразил предыхание. – Ты выиграла. Один раз. Ты меня поимела. Почти. Тебе этого мало?

– Можешь считать меня дурой, но я уверена, с тобой что-то не так. Ты слишком колюч, и меня это тревожит. Кажется, кто-то ошибся. Снова. Как же с тобой всё сложно!

Драко подошел ближе:

– Почему ты так беспокоишься обо мне? Что, черт возьми, происходит?!

– Пока не знаю. Я должна подумать. Ты что-то скрываешь. Опять. И не жди, что я сдамся! Так и передай своей памяти!

– Я ничего не понимаю. У тебя в голове бардак. Как обычно, впрочем.

– Мы еще вернемся к нашему разговору, будь уверен! А сейчас я уйду, – и Гермиона побежала вниз по лестнице.

«Не может не лезть, куда не просят», – Драко ощутил, как сомнения, словно змеи, вползли в его сердце.

Но надежда опасна, если рушится снова и снова. И самые сильные могут отчаяться. Он предпочел отогнать даже ее тень и вернуться к прежним размышлениям. Теперь Малфой знал, что с ним не так.

И к этому он, определенно, оказался не готов.