Текст книги "Призвание (СИ)"
Автор книги: Фрея Пириамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Деревянные стены были все в занозах, кое-где были видны вмятины и отлетевшие щепки. На отдёрнутой занавеске бросалось в глаза большое бурое пятно, которое явно не отстирывалось, хотя попытки и были: ткань выцвела и была особо бледной по краям пятна. На двери с внутренней стороны когда-то был засов, но, судя по щепкам, кто-то сильный отодрал его вместе с гвоздями. «Ведь так нельзя закрыться от того, кто придёт», – подумала девочка, и ей стало не по себе: ведь если герцог действительно бьёт жену, она даже не имеет возможности закрыться от него.
Всё остальное выглядело вполне обычно. Ну разве только таз с холодной водой ещё стоял посреди комнаты.
– Простите, мадам! – вежливо обратила на себя внимание Пантея. Герцогиня отвлеклась от книги и удивлённо приподняла брови. Оглядев незваного гостя с ног до головы, она спросила:
– Как ты сюда попала, я поняла, но зачем? Красть у меня здесь нечего: все ценности хранятся в другом месте.
– Если бы я хотела Вас обворовать, я бы не показывалась на глаза, – ответствовала чумазая гостья.
Герцогиня тепло, по-матерински улыбнулась.
– Так зачем ты здесь? И кто ты?
– Вас же муж бьёт? Я одна из тех, кто хочет Вам помочь!
Женщина закрыла глаза и блаженно улыбнулась. Её пушистые ресницы стали влажными.
– Вечный Огонь, мои молитвы услышаны – да славится суть твоя! Увы, да: отец отдал меня замуж за человека, который умеет притворяться вежливым и добрым, но по сути – просто чудовище.
– Вы не пытались сбежать? Или уйти от мужа?
– Мне некуда бежать, – ответила грустно герцогиня. – К отцу? Он сразу же вернёт меня обратно. Отец и супруг имеют общие серебряные и золотые прииски, с которых поступает хороший доход. По их условию я не имею права покидать супруга, иначе он расторгнет с отцом договорённость по приискам.
Глаза девочки загорелись негодованием.
– Получается, отец Вас просто продал.
– В наших кругах это называется «обеспечил удачной партией», – вздохнула женщина и аккуратно потрогала опухоль на глазу. Потом подошла к тазу с водой, смочила тряпочку и приложила к глазу. В первый раз за свою ещё недолгую жизнь Пантея была рада, что не живёт как дворянка.
– Неужели нельзя убежать?
– Однажды мы были в церкви Вечного Огня, я сделала вид, что хочу поговорить с жрецом, а на самом деле тихонько убежала в город. Без денег – они все у супруга. Ходила по городу, собирая упавшие медяки, чтобы заплатить капитану корабля и уплыть, но меня нашли, – герцогиня расплакалась, но взяла себя в руки и вытерла слёзы. – Я потом пролежала… больной где-то два месяца… – женщина зачем-то положила руку на живот и погладила его отрывистыми движениями. – Лучше бы он меня убил тогда…
– Почему он вообще Вас бьёт? – девочка подсела поближе к герцогине. Та снова заплакала и отвернула лицо.
– Он… получает от этого удовольствие.
Ребёнку всё не расскажешь, а женщина вспомнила, что мог вытворять её муж во время выполнения супружеского долга… После каждого раза она приходила в себя неделю, не желая даже смотреть на себя в зеркало.
– Мы Вам поможем! – сказала Пантея, решительно встав с кровати.
Женщина грустно улыбнулась и приобняла её так, как когда-то обнимала мама. Вспомнив тепло её рук, девочка застыла и почувствовала ком на самом дне горла.
– Спасибо, золотце. Хоть кто-то меня пожалел. Но как ты мне поможешь?
– Со мной… со мной ведьмак, маг и тролль! Мы что-нибудь придумаем!
– Тролль?
– Да, тот самый, которого вы видели издалека…
За дверью послышались громкие быстрые шаги.
Герцогиня испуганно посмотрела на дверь и на Пантею.
– Лезь обратно в трубу! – женщина подсадила её так, чтобы та смогла хотя бы упереться руками и ногами в стенки трубы, взяла молитвенник в руки и загородила собой камин. – Вечный Огонь! Пусть всё обойдётся!
Девочка попробовала подняться по трубе, но это получалось шумно – в комнате бы точно услышали. Пришлось упереться в стенки и замереть.
– Ужин принесут сюда минут через сорок, – Пантея услышала голос герцога, и сердце её упало. В голове забегали мысли, что делать, если он сейчас начнёт снова бить жену. – Пока есть время…
Дыхание герцога стало тяжелее и прерывистее. Герцогиня не издавала ни звука. Послышался шорох её платья и топот двух пар ног. Потом глухой стук – упала книга, и женщина, судя по шороху одежды, рухнула на кровать. Затем послышался треск разорванной ткани, пощёчина, в ответ – хлёсткий удар, тихий женский вскрик и хрип.
Девочка прекрасно помнила слова Эскеля насчёт того, что в разведке не надо никуда вмешиваться, но больше не могла сидеть в трубе и слушать, как начинают бить человека. Она с грохотом выпрыгнула из камина, выхватила из сапога ножик и кинулась на спину герцога, который, сидя верхом на жене, сжал её горло руками. Пантея хотела вонзить ему нож прямо в руку, но мужчина резко обернулся, и лезвие прошлось гораздо ниже, слева по спине. Герцог схватил девочку за руку с ножом, и от боли она выпустила оружие, но обхватила противника вокруг шеи свободной рукой как можно крепче. Мужчина откинулся назад и рухнул на пол, стараясь придавить Пантею своим весом, ей удалось немного отвести ноги назад, чтобы этого не случилось. Герцогиня на кровати пыталась отдышаться и остановить кровотечение из разбитого носа.
Пантея била герцога, как её успел научить Эскель, только сил не хватало, чтобы вырубить противника. Герцог рассвирепел, с хрустом заломил девочке руку за спиной и подмял под колено. Пантея пискнула, пытаясь выбраться, и почувствовала, как на спине грубо рвут ткань.
– Чудовище! Ладно я – девчонку не трогай! – голос герцогини вдруг стал низким и решительным.
– Заткнись, ***!
Женщина схватила таз и окатила мужа водой, а потом и ударила, сколько было сил, тазом по голове. Пока герцог лёжа пытался проморгаться и отфыркивался от воды, Пантея змейкой выскользнула из захвата, взяла герцогиню за руку, и вместе они побежали во двор. Вместе оттолкнули охранника, который дежурил у входа в пристройку, и поспешили к воротам.
Дорогу к воротам им преградили другие стражники.
– Приказываю выпустить! – строго сказала им герцогиня, но те скрестили алебарды.
– Герцог не велели.
За спинами беглянок появился Эскель, который, заметив борьбу в пристройке, перелез через каменный забор, а потом, услышав женские голоса во дворе и поняв, что жертвам удалось быстро убежать от обидчика, поспешил на подмогу. Он сложил пальцы в знак Аксий и проговорил стражникам:
– Выполняйте приказ хозяйки!
Стражники с затуманенным взором кивнули и открыли ворота. Все трое побежали в сторону леса и на ходу приняли решение укрыться в пещере тролля, чтобы обдумать дальнейший план действий. Разглядевший разорванную ткань на спине девочки, Эскель подумал, что позже вернётся в поместье и всё-таки выполнит заказ тролля – прибьёт герцога.
Увидев свою красавицу, Хрум постарался выпрямиться и потёр лапой морду, чтобы не быть грязным. Эскель и Пантея усадили герцогиню на камень рядом с костром: она продолжала запрокидывать голову, потому что кровь всё ещё текла из носа.
– Хорошая возьмак! И Николаса убить, и красота спасти!
– О чём это он? – жалобно спросила герцогиня.
– Нет, Хрум, Николас жив, а твою красавицу пришлось срочно вырывать из его лап, – ответил троллю ведьмак.
– Мадам, это тролль попросил помочь Вам, – пояснила женщине Пантея. – Он знал, что муж Вас бьёт.
– Наверное, он увидел это, когда мы были в саду… Супруга тогда сильно рассердило то, что я не хочу с ним разговаривать, и он меня ударил. Несколько раз.
Герцогиня с благодарностью посмотрела на тролля, который не сводил с неё глаз.
– А ты совсем не страшный!
– А ты – красотаа, – низко, но непривычно нежно прорычал Хрум.
– Но убивать Николаса… Нет, Вечный Огонь не терпит убийства! – женщина подумала и посмотрела на ведьмака. – К тому же вас будут искать, если герцога найдут мёртвым. Стражники видели Вас с девочкой. Вас могут искать и за моё похищение. Я не хочу, чтобы вы оказались в тюрьме из-за меня! Прошу! Бегите отсюда быстрее, а я лучше… пусть меня считают пропавшей без вести! Укроюсь в каком-нибудь монастыре Вечного Огня. Мне всё равно больше нечего ждать от жизни… Я не могу иметь детей…
– Зачем же в монастырь? – спросил Эскель, параллельно придумывая ещё какие-нибудь варианты.
– Я молилась Вечному Огню, и он послал мне вас! Я теперь обязана служить ему. Я убедилась в том, насколько он силён: он даже в тролле пробудил сострадание!
– Не уходить! – жалобно попросил Хрум. – Если ты меня поцеловать, я буду людем. Стану людем – буду сильный и не обижать! Буду богатый – больше герцога! У меня много жёлтый камень! И красных, и синих!
– Хрум, ты уж извини, – вмешался Эскель, – с чего ты взял, что превратишься в человека?
– Людь с музыкалкой петь об этом. Такой, на которой нитки звенеть. Хорошо петь! Красиво.
– А, ты услышал балладу барда… – ведьмаку стало всё понятно.
– Если красота поцеловать тролля, он становится людь! Таков закон! – Хрум поучительно поднял вверх когтистый палец.
– Прости меня, Хрум, но так бывает только в песнях, – вынужден был разочаровать романтичного тролля ведьмак.
Хрум осерчал и топнул ногой.
– Вот пусть красота поцеловать – увидим.
На лице герцогини появилась растерянность.
– Эскель, а может, Хрум тоже проклят кем-то был? Как Славомир? – с надеждой спросила Пантея.
Ведьмак помотал головой.
– Проклятия наделяют человека разными обличиями, но чтобы тролльим? Сколько живут на свете ведьмаки – никто не встречал тролля, который был бы на самом деле человеком.
– Я бы сказала, что мы такого как раз и встретили, – аккуратно перебила герцогиня, подойдя к троллю поближе. – Он пожалел меня. У него настоящее человеческое сердце!
Красавица приподнялась на цыпочках, чтобы дотянуться до щеки тролля, и тот замер, как замирает собака, над которой хозяин занёс руку, чтобы погладить. Герцогиня поцеловала его и погладила по щеке со словами: «Спасибо тебе, милый тролль! Я всегда буду тебя помнить!»
– Тролль? – расстроенно проревел Хрум и, перебирая всеми четырьмя лапами, побежал к ручью, который журчал в пещере между сталагмитами. Отражение показывало ему привычную каменную морду с кривыми зубами. Хрум сокрушённо стукнул себя кулаком по башке. – Красота поцеловать, а я всё чудовищный! Я так хотеть стал людь! Хотеть взять красоту в жену-у!
Тролль подошёл к стене пещеры и несколько раз ударил в неё крепким лбом.
– Хрумчик, милый, ну не убивайся так! – Пантея обняла тролля за лапу и стала её гладить.
Эскель ведьмачьим слухом различил приближающиеся мужские голоса, бряцанье доспехов и лай собак.
«Холера, выследили! Как? – подумал он про себя и увидел капли крови герцогини, цепочкой идущие по полу пещеры. – По крови. Дурень! Это ж надо так потерять бдительность!»
– Они здесь! – раздалось у входа в пещеру.
Все, кто был в пещере, встрепенулись. Эскель выхватил меч, Пантея, подтянув упавшую ткань на плечике, подняла арбалет, Хрум завёл красавицу за свою широкую спину и грозно опёрся на передние лапы.
– Вон из пещера! Моя дом! – он зарычал на вошедших во главе с герцогом стражников, и те остолбенели. Собаки, которые привели их сюда по запаху, заскулили и попятились назад.
Герцог посмотрел троллю прямо в его покрасневшие от гнева глаза и выронил меч из рук.
– Пошёл прочь, не людь! – ещё страшнее зарычал Хрум, подобрав камень, чтобы запустить в непрошеных гостей.
Муж красавицы сильно побледнел, схватился за сердце и начал задыхаться. Он сполз на пол пещеры, тряся головой, которая упрямо отказывалась вбирать воздух через нос или рот, и с хрипом протянул руку в сторону стражников. Те стояли в полной растерянности, не зная, как помочь хозяину. Герцог попробовал стукнуть себе в грудь, пытаясь завести остановившееся сердце, но это ему не удалось: он искривился в предсмертной судороге, и по камням под ним разлилась тёмная лужа – организм избавился от уже ненужной жидкости.
Один из охранников осторожно подошёл к герцогу и пощупал шею. Пульса не было.
– Да упокоит его Вечный Огонь! – прошептал стражник и снял шлем. Но тут же надел его обратно. – Убить тролля! Отомстить за Его Светлость!
Стражники уже готовы были кинуться в бой, только Эскель встал перед троллем и демонстративно навёл на них остриё меча.
– Только троньте его – перережу глотки всем.
– А я нашпигую болтами! – добавила Пантея, взяв главного из охраны на прицел.
– Ваш хозяин умер сам, от своей трусости. Разрыв сердца, – сказал ведьмак.
Герцогиня тихонько вышла из-за спины тролля и приблизилась к телу мужа. Чтобы убедиться в том, что он точно умер, она поддела носком туфельки его руку, и та бессильно упала обратно.
– Слава Вечному Огню, да простит он меня! Мои молитвы услышаны!
– Какой будет приказ, госпожа? – спросил стражник, преклонив перед ней колено.
Красавица взглянула на него, как на жалкого дождевого червя.
– Не госпожа я тебе! – ответила она строго и оглядела остальных охранников. – Где были вы все, когда супруг бил меня, накрывая подушкой, чтобы не оставлять синяков? Не вы ли вернули меня в дом, когда я убежала? Где вы были, когда… когда я истекала после этого кровью и… потеряла дитя? Убирайтесь отсюда все! И заберите тело вашего герцога – не оскверняйте эту пещеру!
Охранники покорно выслушали герцогиню и сделали всё, как она повелела. Женщина проследила за ними глазами, а когда они ушли, устало села на камень, часто поморгала, чтобы не расплакаться. Посидев так немного, герцогиня сказала:
– Пойду и я. Вознесу молитвы благодарности Вечному Огню, а потом уйду в монастырь. Спасибо вам всем! Я буду просить Вечный Огонь о милости и помощи вам! Прощайте!
Никто толком не успел ей ничего ответить: женщина очень быстро выбежала из пещеры.
Хрум проводил её собачьим взглядом и горестно заревел:
– Красота ушла! Людь с музыкалкой соврать! Арррр!!!
Он пошёл опять биться головой о стену пещеры. Эскель и Пантея с грустью наблюдали за ним, не зная, как ему помочь: непостижимы дела сердечные, и нет для них каких-то общих рецептов.
Ведьмак почувствовал, что по своду пещеры пошла трещина – удары были сильными.
– Хрум, ты это, прекращай! Пещера может обвалиться!
Тролль ничего не расслышал из-за своего рёва и закричал громче, от его раскатистого крика задрожали сталактиты и сталагмиты. Эскель попробовал наложить на Хрума Аксий, чтобы успокоить, только расстояние до него было слишком большим для действия знака.
– Холера!
Перед ведьмаком с Пантеей упал огромный кусок камня, загородивший дорогу к Хруму. Слух Эскеля уловил, как ползут дальше новые трещины.
– Уходим! – скомандовал он девочке и ухватил её за руку.
– А как же Хрумчик?! Он же погибнет! Хрум!!! Беги!!!
– Хрум! Беги! – крикнул ведьмак ещё громче, и от эха отвалился ещё кусок камня.– Он не слышит. Бежим!
– Хрумчик!
Ведьмак закинул девочку на плечо и побежал к выходу, уворачиваясь от падающих камней.
Над грудами камней, ещё минуту назад бывших пещерой, взвилось густое облако пыли. Оно постепенно оседало на листьях, травах и сидящих неподалёку Эскеля с Пантеей. Девочка горько плакала, утирая грязные слёзы рукавом курточки. Ведьмак молчал, покусывая стебелёк какой-то травы. Думалось о многом. Жалко было такого доброго тролля. Сочувствие вызывала герцогиня, которой поломали жизнь. Не верилось, что её жестокий супруг скончался, как по заказу, сам, без посторонней помощи (обычно такие живут и здравствуют, сводя нормальных людей в могилу), и вместе с тем было отрадно, что не пришлось взять на душу новых убийств. Жалко было золотых самородков, которые теперь навеки погребены под грудами камней. Вспоминалось, что за постоялый двор были уплачены чуть не последние деньги. Эскель даже рассуждал, нельзя ли всё-таки получить за тролля награду у писаря, и чувствовал при этом, как жалость и уважение к Хруму больно колют совесть. Нет, денег за убийство тролля не дадут точно: он погиб по своей вине. Хотя и виной это не назовёшь – скорее бедой. Только сказать писарю о смерти Хрума надо, чтобы он больше не переживал на его счёт.
– Мне тоже его жаль, Паня, – сказал девочке ведьмак, понимая, почему она так долго плачет. – Но нам надо возвращаться. К писарю зайти. К А’рсе. Надо узнать, нет ли ещё на каких чудовищ претензий – а то у нас на зиму совсем не останется денег. Пошли.
Пантея всхлипнула в последний раз и встала с травы.
Писарь не заплатил за тролля ни медяка, как Эскель и полагал. Совесть его успокоилась окончательно, но пришлось возвращаться на постоялый двор с пустыми руками.
А’рса лежал на кровати и, когда они вошли, слабо указал рукой на деревянный столик рядом. На нём блестело несколько золотых монет.
– Откуда это? – удивился Эскель.
– У постояльцев отравление. Я сделать снадобье, они заплатить. Хозяин тоже заплатить: постояльцы важный.
– Молодец! – похвалил его ведьмак и устало сел на табурет снимать сапоги. Может, маг, когда окрепнет, будет в плане заработка подспорьем?
Пантея всё это время стояла задумчивая в дверях, а под вечер, когда все уже поели и располагались спать, спросила эльфа:
– А’рса, скажи, а можно ли магией превратить тролля в человека?
– Есть маскировать мазь, заклинания преобразить. В теории – трудно, но мочь быть. Маги исправлять горб, кривой зуб, лысину…
Он не договорил, потому что девочка разревелась и выбежала за дверь.
========== Кровопивец ==========
Хозяин постоялого двора подобострастно и с опаской выпрямился перед вошедшей городской стражей. Её начальник не сразу соизволил посмотреть на него своими выпученными глазами:
– Это у тебя ведьмак комнату снял?
– Да, вашество!
– Веди.
Хозяин покинул своё место, быстро пошёл в сторону комнаты, а вслед за ним и стража.
– А мне он сразу не понравился! Рожа у него бандитская, да ещё с эльфами якшается! Вот сюда, вашество!
В комнате все пока ещё спали, только Эскель, услышав скрип двери, быстро очнулся и сел на свою подстилку на полу.
– Чем обязан? – спросил он вошедших.
– Хе! Убил герцога – и ещё спрашивает! – усмехнулся один стражник.
– Ответишь за убийство герцога Уайтфорда и похищение его супруги. Следуй за нами, – добавил начальник, ещё больше выпучив свои глаза.
Ведьмак встал с пола, размышляя о том, как быстро герцогские стражники успели донести на него. Кроме них было некому.
– Герцог умер от разрыва сердца, а его жена ушла в монастырь. По своей воле, – кратко ответил он капитану.
– Охранники Уайтфорда утверждают другое. Как это мог здоровый молодой дворянин умереть от сердца?
– Для меня это тоже загадка – ведь сердца у него не было, – Эскель крепче сжал рукоять меча, который взял с пола, когда поднимался.
Услышав громкий разговор, проснулись Пантея и А’рса. Девочка протёрла заспанные глаза.
– Иди с нами, – настоял начальник стражи. – Лучше добровольно, иначе мы применим силу.
Эскель взглянул на эльфа, который слегка воздел руку для заклинания, и представил, что будет, если в А’рсе распознают мага. Формула была проста: эльф плюс маг равно дорога на ближайший костёр… Разве для того его расколдовывали, чтобы он так быстро погиб?
– Ладно, ведите, – ведьмак глазами дал А’рсе знак, чтобы тот успокоился. Эльф его понял и опустил руку.
– Куда вы его забираете? – Пантея встала между стражей и Эскелем. – Он ни в чём не виноват!
– Не виноват – разберёмся и отпустим, – ответил ей капитан стражи, аккуратно взяв за руку, чтобы отвести в сторону.
Девочка посмотрела на него с недоверием:
– Врёте!
– Нет, выполняю свою работу.
– Да чего с ней церемониться? – один из стражников хотел грубо оттолкнуть Пантею, которая приняла защитную позу, в сторону, но получил от начальника по лицу.
– Ещё раз, ***, полезешь поперёк меня – нос со стороны затылка выйдет! – пригрозил капитан, и его выпученные глаза покраснели. – Давай, милка, иди: ничего мы с твоим ведьмаком не сделаем.
Другой стражник жестом показал Эскелю, чтобы он отдал мечи. Пришлось это сделать.
Как только стража увела ведьмака, хозяин постоялого двора перестал улыбаться и силком потащил Пантею за дверь. А’рса вступился за неё и схлопотал по лицу удар крепким жирным кулаком. Девочка укусила хозяина за руку, которой он её тащил, прижалась к эльфу и закричала:
– Мы заплатили за комнату на целых три дня вперёд! Вы не имеете права нас выгонять!
– Я тут хозяин: кого хочу, того впускаю! Пошли отсюда вон оба! Ещё подельников убийцы мне тут не хватало! У меня честное заведение!
Маг с удовольствием сжёг бы его заклинанием дотла, но был ещё слаб, да и Эскель напомнил ему о том, что нежелательно на людях показывать своё магическое искусство – не те времена пошли. Если его арестуют за колдовство, девочка останется совсем одна.
– Bloede arse! Ghoul y badraigh mal an cuach! – ядовито проговорил эльф и плюнул обидчику под ноги.
– ***! – бросила хозяину постоялого двора и Пантея, которой давно хотелось от души выругаться, только перед Эскелем было стыдно. А’рса (и она на это рассчитывала) её не понял: ещё не успел вкусить всей прелести человеческих ругательств.
Рассердившись, обидчик запустил в них чашкой для умывания, но попал только в дверь, которую постояльцы успели за собой захлопнуть. Увидев рядом метлу с толстой ручкой, Пантея растянула рот в пакостливой улыбке и засунула эту метлу за ручку двери так, чтобы хозяин двора не смог выйти без посторонней помощи. А’рса одобрительно кивнул ей, и они вышли на улицу, чтобы забрать Славку из стойла. Каждый думал о том, как быть дальше.
Эскель сидел теперь на треснувшей скамье у начальника стражи. По дороге один из стражников, пользуясь тем, что ведьмак безоружен, хотел почесать об него кулаки, но вместо этого получил по зубам сам – от капитана. После этого Эскель начал подозревать, что он начальнику стражи зачем-то нужен, притом целым и невредимым. Может, даже и донос охранников герцога был просто поводом завладеть вниманием (и не только) ведьмака.
Начальник закрыл дверь своей каморки на засов и грузно сел на табурет рядом с «преступником».
– Слушай, ведьмак, мне, откровенно, глубоко плевать на герцога и его жену. Убил ты его или не убил – мне тоже плевать.
– На что же тебе не плевать? – спросил Эскель с таким выражением глаз, что капитан стражи понял: догадался, паразит, о том, что его сюда привели больше не из-за смерти Уайтфорда.
– Вижу, догадался. Сын у меня погибает, помощь твоя нужна. Поможешь – замнём мы это дело с герцогом, мне от него ни жарко ни холодно.
– Что с сыном?
Капитан осмотрелся выпученными глазами, хлебнул что-то из чашки и подсел к Эскелю ближе:
– Вампиром он делается…
– Его укусил другой вампир?
– Нет, он у меня никуда и не ходит толком.
– Тогда он не может быть вампиром. Вампиры – реликты Сопряжения сфер, человек стать одним из них без укуса не может.
– Но у него же выросли зубы, а кожа серая и прямо к черепу прилипает! – отец вампира нервно вскочил с табурета и стал ходить по комнате. – У меня с давним боевым товарищем уговор поженить наших детей. Сначала всё было нормально, а потом, ***, лет в пять Юлиуш начал болеть, худеть, бояться солнца. Клыки эти ещё… Если б ты его видел, ведьмак! А друг напоминает: когда, дескать, за свадебный стол сядем? Я сначала, ***, врал, что Юлиуша взяли на учёбу родственники в другом городе, потом – что его не отпускают со службы…
Эскель внимательно выслушал собеседника, перебирая в голове все случаи с вампирами из своей практики и прочитанных книг, но так ничего подходящего и не подобрал. Если у человека признаки «вампиризма» начали проявляться так рано, капитан стражи, может, что-то недоговаривает про укус вампира? Если это вампиризм вообще. Высшими вампирами ни отца, ни сына назвать точно нельзя: они не плодятся, как обычные люди. Остаются только проклятье или какая-то болезнь с весьма интересными симптомами.
– Мне бы твоего сына увидеть, – сказал ведьмак.
– Да не вопрос. Поведу тебя вроде как на место преступления – а сами зайдём ко мне. Только, ведьмак, учти: ежели, ***, кто про это узнает – будешь виноват, ***, во всех убийствах за последние пятьдесят лет!
– И Фольтеста? – усмехнулся Эскель, ничуть не испугавшись угрозы.
– Ежели до этого дойдёт – и его тоже.
– Госпожа, не подскажете, где тут монастырь Вечного Огня?
– Нет тут монастыря. Он находится далеко за городом – вон в той стороне.
– Спасибо!
Пантея вместе с А’рсой, неуклюже из-за разницы в росте ведя Славку, старались отыскать герцогиню, чтобы она подтвердила невиновность Эскеля, только ни в одной из церквей её не видели. Значит, герцогиня не заходила вознести благодарность Вечному Огню, как хотела, а сразу пошла в монастырь, и теперь благодаря городской даме они узнали, где этот монастырь искать.
Маг устал и дал понять, что ему было бы неплохо присесть. Усадив его на высокий каменный бордюр, девочка похлопала себя по урчащему животу и полезла в кармашки штанов. Конечно, она ничего там не нашла: заработанные эльфом деньги были уплачены за комнату и еду, но в постоялый двор теперь путь заказан.
А недалеко шумел рынок… Уличные музыканты лихо играли собравшимся зевакам песню-страшилку о конюхе, который накормил своей неверной женой её любовников.
– Сиди пока здесь, я скоро приду! – пообещала А’рсе Пантея и побежала в сторону рынка, думая, как бы у слабого ещё мага не отняли коня. Ведь с таким трудом он Эскелю дался…
На рынке от запаха продаваемой снеди желудок свернулся ещё сильнее. Девочка старалась не смотреть на еду. Пробиралась ближе к доске объявлений, где надеялась прочесть что-то о подработке. Среди брачных объявлений, угроз и рецептов от расстройства живота Пантея прочитала просьбы об убийстве речных пучеглазых людей и о помощи в лавке заморских диковинок. Первое девочка свернула и положила в походный мешок про запас – для Эскеля, а со вторым объявлением пошла в сторону указанной лавки.
Не успела она отойти и на десяток шагов, как сзади послышалось:
– Эй, девчуля! Работу ищешь?
Пантея обернулась на голос и увидела немолодого мужчину с редкой щетиной на лице. Что-то было в его облике и глазах такое, что ей не понравилось: всё нутро сразу напряглось.
Мужчина достал из кармана монету и, держа её перед собой, стал подходить ближе.
– Я тебе эту монетку дам, если поможешь моей матери со стиркой. Она вон там – внизу по реке.
– А чего Вы сами ей не поможете? Вы вроде не больной и не старый, – Пантея сделала шаг назад.
– Так где ж это видано, чтоб мужик стирал? – мужчина приблизился. – А ты – вон какая крепкая! Такой только по дому и работать!
В нос ударил неприятный запах перегара, смешанный с амбре давно не мытого тела. Пантея зажмурилась от этого запаха, со всей силы саданула незнакомцу промеж ног, как её научил Эскель, и быстро убежала вглубь города.
Хозяин лавки аккуратно обмахивал свои сокровища сухим от старости гусиным крылом, когда девочка вошла внутрь.
– Чего тебе?
– Я тут по объявлению… – запыхавшаяся Пантея протянула хозяину листок. Тот внимательно прочёл его.
– Так я взрослого ищу! Который грамоту ведает, считать умеет и не стащит чего-нибудь из лавки. Или, того хуже, разобьёт! – мужчина начал сердиться и сунул девочке почти в нос какую-то старую вещь. – Видишь? Это древняя эльфская табачница, древнее всех нас вместе взятых! Тут и надпись на древнем эльфском даже есть. А ты хочешь, чтобы я тебе её доверил? Иди к мамочке своей, в куклы играть!
Тут начала сердиться Пантея:
– Вы маму мою не трогайте! И вообще, Вы хоть знаете, что тут написано?
– А тебе-то что?
– Тут написано: «Йозеф – старый тупой осёл».
– А ну, пошла отсюда! Вот *** мелкая! Ещё и обзывается!
– Да я Вам серьёзно! – Пантея достала из своего мешка учебник по Старшей Речи и нашла свою любимую страницу с ругательствами. – Вот, глядите!
Хозяин, покрасневший, посмотрел в книгу, потом на табакерку, потом подошёл к одной из полок и взял в руки маленький коричневый кувшинчик. Прочитав надпись на нём, мужчина зачерпнул в рукомойнике воды и умыл своё красное лицо:
– Я и впрямь старый тупой осёл… Тут написано то же самое.
– Ой… так это Вы Йозеф?
– Да, холера меня возьми! Слышь, мала́я, тебя звать как?
– Пантея.
– Откуда такая грамотная взялась? Ну, Ольгерд, ну, погоди! Я тебе покажу, как мне всякую чушь совать!
– По объявлению взялась. Так Вам в чём здесь помощь нужна?
– Ты мне, мала́я, уже помогла. Чтоб я ещё раз с этим Ольгердом дело имел! А я-то думаю, чего их не берёт никто?
– Господин Йозеф, я пришла сюда работать. Мне нужно купить поесть мне и моему другу. Если Вы будете дальше охать, я уйду искать другую работу.
– Нет, погоди… Пангея!
– Пантея.
– А, ну да. Давай так: ты погляди аккуратно все остальные надписи, хорошо? А я тебе и твоему другу сейчас попрошу жену что-нибудь сготовить.
– А давайте я и друга сюда приведу? Он эльфский лучше меня знает.
– Ну разумеется, разумеется! Ну, Ольгерд, пёс ты ***!
Пантея и А’рса до глубокой ночи проработали над «эльфскими» диковинками, и выяснилось, что среди всех сокровищ лавочника настоящими были только четыре вещи. На радостях Йозеф даже разрешил своим нежданным помощникам остаться переночевать и накормил Славку старым овсом, который завалялся в закромах со времён, как издохла его собственная лошадь.
На следующий день Эскель увидел Юлиуша. Человека в нём можно было узнать только по печальным глазам, которые почти не были прикрыты веками: нос, вдавленный, как у летучей мыши, подобрался к переносице, почти сразу же под ним расположился рот без губ, полный длинных красноватых зубов. Кожа на всём теле была тонкая, бело-серого цвета, зато волосам и ресницам могла позавидовать любая девушка: они были очень длинны. Юноша был невообразимо худ и непонятно как ещё жив.
В сердце ведьмака зашевелилась искренняя жалость, которую никак нельзя было показывать несчастному: он уже начинал нервничать.
– Отеф… Кфо эфо? – прошепелявил Юлиуш, прячась от бледного луча света, который проник в его обитель из открытого люка.
– Это ведьмак, сынок.
Эскель поразился, с какой любовью и мягкостью произнёс эти слова суровый капитан стражи.
– Он прифёл меня уфить?
– Нет, что ты! Что ты! – отец аккуратно обнял сына за тонкие плечи, прикрытые толстой кофтой с длинными рукавами. – Я привёл его, чтобы он тебе помог!
Юлиуш посмотрел на гостя с такой надеждой, что Эскелю захотелось отвести глаза. Он уже знал, что помочь юноше нельзя: это не проклятье. Ни один признак не выдавал, что это может быть проклятьем.
– Мне очень жаль… – заставил себя сказать ведьмак. – Но ведьмачье ремесло здесь бессильно. Это болезнь. И я не знаю, как её лечить.
– Не говори так, – начальник стражи ухватил Эскеля за плечи и крепко стиснул их. – Должен же быть выход!
Несчастный парень затрясся и кинулся ведьмаку в ноги:
– Уфей меня! Я уроф! Я не мофу так фить! Эфо не физнь! Уфей!
– Нет, сынок! Не говори так! – его отец опустился на колени рядом и обнял. – Будь мужчиной. Мы найдём выход! Я тебе обещаю!
