Текст книги "Призвание (СИ)"
Автор книги: Фрея Пириамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
За окном где-то в кромешной тьме долго ухала сова, но вдруг послышалось хлопанье её крыльев. Кто-то вспугнул. Ещё охотники на ведьм? Ведьмак выглянул в маленькое окно проверить – нет, показалось. Обернувшись, он увидел, как магичка приставила к груди нож и уже почти успела разрезать им кожу. Пришлось использовать Аард, чтобы быстро выбить нож у неё из рук. От грохота разлетевшихся предметов Пантея проснулась и увидела, как девушка безумно посмотрела на Эскеля и кинулась поднимать нож. Тогда ведьмак обхватил её сзади, крепко стиснув сильными руками плечи. Магесса попыталась вырваться, но силы её подвели.
– Не дури, девка! Удумала! Хочешь им на радость себя убить? Они же того и добиваются. Не дури!
Девушка заревела в голос и начала сползать на пол, из-за чего ведьмак решил ослабить хватку. Нет, за ножом она не кинулась, только обняла колени с синяками и прижалась больной спиной к кровати.
Сердце Пантеи дрогнуло, она тихонько подошла к магессе и обняла её:
– Не плачь, пожалуйста! Мы тебя в обиду не дадим! Правда, Эскель?
– Истинная.
– Ты такая красивая! Не должны умирать красивые!
Магесса обняла Пантею, а Эскель грузно сел на пол рядом с ними.
– Трудно, знаю. Но надо немного перетерпеть. Трудно, но надо, – сказал он, и слова эти относились ко всем троим.
========== Живой камень ==========
Через три дня девушка уже более-менее разговаривала. Она немного рассказала о себе. Её звали Элис, она телепортировалась сюда из Новиграда несколько лет назад в надежде, что наконец-то сможет спокойно жить. Поначалу так и было, она охотно помогала местным жителям: приходила в лавку к травнику и устраивала приём больных и нуждающихся в магической помощи. Горожане её стали уважать. Элис даже подружилась с одной хорошей женщиной по имени Марта, прачкой, у которой на руках двое сирот.
– Подожди… Марта? – переспросил Эскель.
– Да.
– Женщина, которая рассказала, где ты живёшь, просила, чтобы ты простила некую Марту, если можешь.
Магичка поднесла кончики пальцев без ногтей к губам, походила по комнате, и её лицо мгновенно преобразилось.
– Нет… нет, она не могла! Не верю!
– Что не могла?
Элис против воли начала плакать.
– Я же её детишек… а она… Нет, не верю!
Магесса прижалась к груди Эскеля, и тот немного растерялся. Слёзы намочили его красную куртку.
– Эти уроды пришли ко мне ночью, когда я спала! Я проснулась от удара по лицу, а на руках уже были кандалы… Где я живу, я никому не говорила, кроме Марты… Детишки у неё болеют часто, вот я и сказала… Нет, не верю!
Ведьмак вспомнил виноватое выражение лица плакавшей женщины и всё понял. Всё-таки это она помогла охотникам найти подругу. Только, может, это вышло случайно? Или охотники угрожали её детям? В любом случае оставался неизменным один факт:
– Послушай, даже если она виновата, именно благодаря ей мы успели к тебе на помощь.
Элис вытерла слёзы и опять уткнулась в куртку ведьмака, ощущая, какая приятная для кожи вибрация исходит от него.
– Какая разница… Жить мне теперь как? Зачем? Как людям верить?
За взрослыми наблюдала Пантея, которая прижимала к груди статуэтку эльфа. Как бы помочь? Ей вспомнился давний рассказ мамы о том, как она танцевала, чтобы приободрить солдат. Она отвлекла их, и им стало легче. Точно, надо помочь девушке отвлечься!
Девочка подошла к Элис и протянула статуэтку.
– Элис, посмотри, пожалуйста! Эскель говорит, что это заколдованный эльф! Можно ли его расколдовать?
– Паня, давай потом, – деликатно сказал Эскель.
Пантея посмотрела на него с некоторым удивлением. Как он её назвал?
Девушка вытерла слёзы и аккуратно взяла статуэтку из рук девочки. После тщательного осмотра Элис, шмыгнув, выдохнула:
– Ого, артефактная компрессия. Я про неё только в учебниках читала!
– Значит, расколдовать нельзя? – поинтересовался ведьмак.
– Нет, почему… Просто я никогда раньше этого не делала… Мне надо подготовиться, вспомнить теорию. Девочка, читать умеешь?
Пантея кивнула.
– Посмотри, пожалуйста, в подвале книгу о метаморфозах: там должна быть глава про артефактную компрессию. А я… поесть, что ли? … Тут надо много сил.
«Вот это другое дело!» – довольно подумал про себя Эскель.
Подготовка к ритуалу заняла несколько дней. Ведьмак и Пантея помогли магессе изготовить нужные предметы, а потом ловили в подвале мышей, чтобы Элис потренировалась накладывать и снимать компрессию. Две мыши процесс обратного превращения не пережили, у одной получился сильный вывих задних лап. Магичка ругалась, швыряла ритуальные подсвечники об стену, но брала себя в руки и продолжала работу над заклинанием. В конце концов мыши стали возвращаться к жизни нормально, и можно было приступить к работе над статуэткой.
Элис была взволнована.
– Всё получится! – неуклюже подбадривал её ведьмак.
– Может быть и нет. Заклинание было наложено очень давно, я даже точно не скажу, сколько лет назад. Метод, который я буду использовать, более современный. Не навредит ли это эльфу? И потом, последствия декомпрессии могут быть самыми разными. Может, он не проживёт долго…
Эскель, чувствуя себя немного неловко рядом с такой образованной дамой, подумал и сказал:
– По крайней мере, мы попытаемся вернуть его к жизни.
Пантея уселась на пол неподалеку и стала жадно наблюдать за каждым движением магессы: она впервые видела мага за работой. Как девушка зажигала свечи, как расставляла треножники, как размещала в них прозрачные гранёные кристаллы – всё было очень плавно и красиво. Эскель тоже залюбовался. «Вот почему Геральт предпочитает магичек», – подумалось ему.
Вспышка магического света – и что-то очень тяжёлое с шорохом рухнуло на пол в центре пентаграммы. Элис, тяжело дыша, присела на кровать, а Эскель помог подняться расколдованному эльфу, на котором были старинные длинные одежды. Тот долго пытался проморгаться и закрывал острые уши руками, потому что ему казалось, что звуки стократно усилились. Ведьмак усадил его на скамью, Пантея из любопытства присела рядышком.
Эльф осмотрелся и в растерянности начал чесать лицо и руки. Девочка посмотрела на Элис, и та ответила:
– После декомпрессии такое бывает: кожа растягивается.
– Ты молодец, Элис! – похвалила её Паня.
Эльф молчал, прислушиваясь к своему организму. Эскель решил начать диалог:
– Приветствуем! Ты как?
Пленник артефактной компрессии внимательно вслушался в его речь, но не ответил. Элис догадалась, почему, и обратилась к эльфу иначе:
– Ceádmil!
– Cead, beanna… – ответил ей эльф, и глаза его оживились.
– Que suecc’s?
– Точно, Старшая Речь! – хлопнул себя по лбу Эскель. – Никогда не был в ней силён.
Элис задала эльфу ещё несколько вопросов, которые ни ведьмак, ни Пантея не поняли. Эльф отвечал и то становился грустным, то недоумевал. Особенно погрузился он в мысли от последней реплики магессы.
Потом девушка перевела разговор:
– Его зовут A’rsa, в переводе со Старшей Речи это значит «древний». Он сказал, что смертельно болен, поэтому сам попросил своего ученика превратить его в статуэтку. Он надеялся, что его расколдуют, когда найдут лекарство от болезни. Только, видно, что-то с учеником случилось: А’рса пробыл в виде статуэтки двести пятьдесят три года.
– Сколько?! – воскликнула Пантея.
– Примерно так же он удивился, когда я сказала ему, какой сейчас год. До сих пор – видите – сидит не свой.
– Сказали бы мне такое, я бы тоже так сидел, – с пониманием сказал Эскель. – А вылечить его можно?
– Можно. Я читала, что в древности была такая болезнь, при которой начинала сворачиваться кровь. Можно сказать, что это профессиональное заболевание: им часто страдали маги. Бороться с этим недугом научились уже давно.
– То есть он маг?
– Да.
– A d’yeabl aep arse! – воскликнул А’рса и обхватил голову руками.
– А это как переводится? – спросила Пантея.
Элис скривилась, пытаясь найти приличный перевод.
– Эм… что он попал в очень трудное положение.
– Ещё бы, – Эскель посмотрел на эльфа. – Пережиток нескольких эпох, без родных и друзей. Врагу бы не пожелал!
Магесса походила по комнате, в задумчивости потирая подбородок.
– У меня есть в библиотеке старый учебник Старшей Речи. Отдам его вам. А сама… хочу телепортироваться куда подальше. Не хочу здесь находиться.
Эскель понимающе кивнул.
– Только не наделай глупостей.
Элис легонько улыбнулась.
– Нет, не беспокойся. Раз уж вы оказались здесь, зачем-то я ещё должна пожить, хоть и тошно. Только не здесь. Но сначала приготовлю нашему гостю из прошлого снадобье.
Пока магесса трудилась над лекарством, Пантея указала эльфу на горшок с заячьей похлёбкой и показала жестами, что ему неплохо было бы поесть. А’рса посмотрел на горшок, медленно позеленел и закрыл рот рукой с тонкими длинными пальцами, но это ему не помогло: его всё равно вырвало прямо на пол. Девочка охнула и сморщилась, а Эскель почесал в затылке. Элис стояла ко всему этому спиной, однако поняла, что случилось, и сказала:
– В книге написано, что работа желудка может быть на некоторое время нарушена. Лучше начать с воды и какого-нибудь бульона.
Девочка намотала на швабру тряпку и, брезгливо отворачиваясь, попробовала убрать рвоту с пола. Эскель понял, что у А’рсы ко всему прочему скрутило живот, и повёл его из дома в кусты.
– Следи за ним, – наставляла Пантею Элис. – Он очень слаб, нужно наладить ему питание и следить, чтобы он не заболел. Его организм сейчас может не перенести наших заболеваний. Когда он окрепнет, за него можно будет уже не волноваться.
– А ты не останешься с нами?
– Нет, девочка, не могу. Мне здесь плохо…
– И всё из-за этих сволочей, – пробурчала Пантея, глядя в сторону болота, где сгинули охотники на колдуний. Элис на секунду замерла с пестом в руке. Сначала она покачала головой, осуждая грубую речь девочки, а потом хмыкнула и улыбнулась: правильно ведь ребёнок говорит. – Мне жаль будет с тобой расставаться, ты хорошая. И ты знаешь эльфский язык.
– Ты тоже можешь его выучить, главное стараться. Только чур не ругаться на нём, ты же всё-таки дама!
– Дамы не путешествуют с ведьмаками, – философски изрекла девочка.
– Ну, готово. Держи! – магичка протянула Пантее склянку со снадобьем и принялась быстро писать что-то на обрывке бумаги. – Храни его плотно закрытым и прячь от солнца. И ещё на всякий случай я сейчас запишу рецепт этого снадобья. Болезнь вернуться не должна, но декомпрессия – вещь непредсказуемая.
Девочка кивнула, и в этот момент в дверь вошли Эскель и А’рса, который опирался на его плечо. Элис оглядела их, сунула листок с рецептом девочке в руку и подошла к ведьмаку.
– Спасибо тебе за всё. И прощай!
Она поцеловала Эскеля в щёку со шрамом, обняла Пантею и попрощалась с эльфом на его языке. После этого она открыла портал, который полыхал огненным и электрическим цветом, и шагнула в неизвестность.
В комнате стало тихо и грустно: дом без хозяина – сирота.
Все трое помолчали, а потом Пантея вскрикнула: «Учебник!» – и полезла в подвал.
========== Магия восстановления ==========
Все прекрасно понимали, что в лесной хижине придётся задержаться. А’рса, хоть и был болен, показывал завидные манеры: его одеяло всегда лежало на кровати очень аккуратно, а лекарство из склянки он принимал так, будто не лечился, а пил изысканное вино на званом вечере. К тому же он следил за своими длинными, чуть ниже плеч, каштановыми волосами: он причёсывал их всякий раз после пробуждения, дневного или ночного. Ещё эльф стремился поддерживать чистоту тела: Эскель регулярно натаскивал с ближайшей реки воды, чтобы он принял ванну. Это было маетно, зато и какой результат: при должном уходе и хорошем питании А’рса поправлялся на глазах. Ведьмаку пришлось потратить бо́льшую часть оставшихся денег на походы в город за овощами и крупами (мясо он добывал в лесу сам). Во время очередного такого похода он услышал, как бабы судачили, что некая Марта пыталась повеситься у себя дома, да нашлись люди, что её из петли вынули.
Эльф стремился поскорее встать с постели, чтобы с ним больше не возились, как с младенцем, но Пантея сердилась, когда он лишний раз опускал ноги с кровати, и властным жестом указательного пальчика возвращала его обратно. Зато по вечерам она не давала покоя: садилась к нему на кровать со свечкой и учебником по Старшей Речи и учила с ним слова. Попутно и А’рса обучался человеческим словам, так что вскоре он с мягким акцентом называл своих лекарей по именам и мог обмениваться с ними простыми словами типа «есть», «пить», «расчёска», «мыло», «спасибо» и «книга». Последнее слово он произнёс, указывая Пантее на подвал, и она поняла, что он просит принести ему ещё магические книги. Ведьмак понимал, почему: А’рса хочет восполнить вековые пробелы в своих знаниях.
Пока эльф изучал книги, шепча ругательства или искренне удивляясь, Эскель размышлял о его дальнейшей судьбе. Ну, помогут они ему поправиться, а дальше что? Родных у него нет, ученик умер двести лет назад, и сам он, по сути, ходячий мертвец: должен был скончаться давно, а вот живёт и благодаря стараниям его и Пантеи даже почти здравствует. Отпустить его самому устраивать свою жизнь нельзя: на магов повсюду идёт охота, эльфов тоже привечают далеко не везде. Напрашивался только один выход: отправить его в Каэр Морхен. Можно было бы и Пантею с ним оставлять. Эскель навещал бы их, приходя на зимовку, а летом путешествовал в поисках ведьмачьих заказов – чем не жизнь? Только вот, как показывает опыт, никогда так гладко ничего не проходит: что-то всё равно вмешивается в самый продуманный план.
Прежде чем покинуть хижину с почти здоровым А’рсой, ведьмак сходил в город и подобрал для эльфа более современную одежду, чтобы его магическая порода не просматривалась хотя бы по внешнему облику. Привыкший к более изысканным нарядам, А’рса отворотил нос от обновок. Пантея с большим усердием пыхтела, глядя в учебник, чтобы хотя бы коряво сказать на Старшей Речи о том, что сделать это необходимо для его же безопасности. Ей это удалось: скрепя сердце, эльф переоделся в штаны и рубаху, которые в своё время никогда бы в жизни не надел.
Ехать с ним в Туссент было нельзя: слишком тяжёлой была бы для него дорога. На телепортацию маг тоже не был годен. Поэтому было принято решение повернуть в сторону Каэр Морхена.
По дороге кошелёк Эскеля похудел окончательно, так что пришлось искать ведьмачий заказ. И спутники нашли его в одном поселении около гор.
========== Красавица и чудовище ==========
Листок на доске объявлений был измят, а само объявление – накорябано дрожащим неровным почерком:
«Пусть возьмак убьёт Николаса. Награда – кусок жёлтого камня».
Объявление было бы похоже на шутку, если бы внизу меленько не было приписано: «Зайдите к писарю для обсуждения заказа на тролля».
Пантея тоже прочитала написанное и задумалась:
– Это тролля, что ли, зовут Николас? И почерк почему разный?
– Узнаем у писаря.
Писарь, толстенький губастый мужичок в очках, очень обрадовался, увидев Эскеля, и затараторил:
– Пан ведьмак, наконец-то вы пришли! Значит, дело было так: третьего дня сидел я и переписывал очередное объявление, как вдруг дверь – нараспашку, грохот страшенный! Я глаза зажмурил, а как открыл – стоит передо мной тролль! Нет, правда! Указывает мне лапищей за стол, мол, садись. Я и сел, от страху больше. Он рычит: «Возьмаку пиши! Пусть Николаса убьёт!» Я ему хотел возразить, что ведьмаки людей не убивают, а он как заревёт: «Николас – не людь!» Хвать меня за шею, наклоняет к столу и говорит: «Пиши возьмаку!» Жить охота: написал я, чего он хотел, а снизу от себя добавил. Пан ведьмак, уж вы разберитесь с ним – ведь жить не даст!
Пантея не выдержала и прыснула – уж очень странная и забавная история, а вот писарю было не до смеха: дверь в его избе после визита тролля была раскурочена и починке не поддавалась. А’рса с долей брезгливости осматривал помещение, в котором они все находились.
– А кто такой этот Николас, что тролль захотел его убить? – спросил Эскель.
– Это наш герцог, у него усадьба вон в той стороне. Недавно, с год назад, сюда переехал в усадьбу со своей супругой. Уж чем он троллю насолил, не знаю, а только разобраться с чудищем надо бы. Возьмётесь?
– Пожалуй. Интересное дело: в первый раз на моей памяти чудовище пишет объявление на человека! Тролль куда ушёл?
– Я и не знаю: видел его впервые в жизни и больше не хочу!
Путники вышли из писаревой избушки и направились в сторону постоялого двора: А’рсе от долгой дороги начало нездоровиться, ему было бы неплохо полежать денёк-другой. Он шёл рядом с товарищами очень медленно, а его кожа напоминала по цвету лист недозрелой капусты.
Когда дело с постоялым двором и койкой было улажено, хотя и не без препирательств (хозяин двора не жаловал эльфов), Эскель и Пантея вернулись к дому писаря и осмотрелись. Ведьмак нашёл отпечатки тяжёлых тролльих ног, цепочкой идущие в сторону леса. Значит, где-то неподалёку есть пещера: тролли не живут на открытом пространстве.
Пока они искали вход в пещеру, Эскель вспомнил одну историю.
Однажды он принял в пригорной деревушке заказ на чудище, которое приспособилось таскать у крестьян кур. На месте преступления Эскель обнаружил громоздкие следы, ведущие к горам. Дойдя до конца следа, он увидел в пещерке тролля, который что-то собрался готовить на здоровенной закопчённой сковороде. Видно, её он тоже стащил у кого-нибудь из деревни. Увидев Эскеля, тролль не испугался, а обрадовался и прорычал: «О-о-о, гость в доме! Садись, угощать яичницу буду!»
Ведьмак был настроен на бой, но ответить насилием на такое гостеприимство не посмел. К тому же он никогда не видел, как тролль готовит яичницу. Он с улыбкой присел на траву и наблюдал, как чудище хлопочет, камушками выбивая огонь для костра, но процесс готовки не высмотрел: тролль загородил собой сковородку.
В представлении тролля яичницей была зажаренная неощипанная курица. Не желая обижать хозяина, Эскель пощипал птицу, как мог, в одном месте и попробовал мясо. Оно было прожарено не так уж плохо, но, поскольку на язык всё время прилипали перья, ведьмак скоро отказался от угощения, сказав, что наелся. Тролль был этому рад: ему больше достанется.
Пока чудище уплетало свой обед, ведьмак заметил, что у людей яичницей называют блюдо только из яиц. С этим тролль был не согласен: «Курица получается из яйцо. Значит, курица тоже яичница!»
Эскель не решился убить такого кулинара и философа, поэтому порекомендовал ему оставить крестьянскую птицу и переключиться на стаю диких гусей, которую видел у реки неподалёку. Курица что – на один троллий зуб. Гусь посущественнее будет! Тролль вдохновился этой идеей и радостно захлопал лапищами. Даже хотел бежать к реке не закончив обедать, но Эскель его остановил и рассказал, как правильно готовить гуся на огне. Был бы тролль грамотным, он наверняка бы записал рецепт – так внимательно он слушал гостя. В итоге чудище перестало красть кур у крестьян, и в общем в этой истории остались довольными все, кроме гусей.
– Рассказывай такие истории почаще, пожаалуйста! – попросила Пантея.
Наконец, вход в пещеру был найден. Вместе с Пантеей Эскель вошёл в неё, на всякий случай намазал меч маслом против огров. То же самое сделала и девочка.
Ведьмачье чутьё Эскеля улавливало дыхание чудовища и какие-то шорохи в своде пещеры. «Ненадёжная пещерка, – подумалось ведьмаку, посмотревшему вверх. – Много трещин, порода осыпается».
Тролль сидел у костра рядом с высоким сталагмитом и держал в лапах картину. Пантея закрыла глаза и тряхнула головой, подумав, что это ей мерещится. Нет, тролль в самом деле сидел с картиной. Эскель убрал меч и подошёл к хозяину пещеры.
– Ведьмака заказывал?
Тролль оторвался от картины, радостно подпрыгнул на всех четырёх лапах и заревел:
– Возьмак! Пришёл, увидел письмо! Ты убить Николаса?
– Я пришёл узнать, чем он тебе так неугоден.
– Николас – не людь! Николас бить жену, а она красота! – тролль махнул лапищей на портрет. На нём была изображена спокойная сосредоточенная женщина с редкими тонкими чертами лица. В её выразительных, с пушистыми ресницами глазах светилось желание чего-то неземного, тонкого и негрубого, чего жизнь, к сожалению, предоставить ей не могла. Возможно, потому в руках у женщины, несомненно красивой, была запечатлена книга о церкви Вечного Огня.
Эскель оценил портрет:
– Действительно красивая. А где ты взял портрет? Стащил?
Тролль почти обиделся.
– Хрум не вор! Хрум его нашёл! Николас и жена едь по дороге, картинка упасть. А Хрум подобрал!
– Хорошо, Хрум, ты не обижайся на меня. Я просто хочу знать все мелочи.
– Аааа, – с пониманием прорычал тролль.
– А что за жёлтый камень, который ты обещал в награду? – спросил Эскель.
– Камень большоой! – протянул Хрум и углубился в пещерную темноту. Оттуда он с грохотом вытолкал здоровенный кусок горной породы с россыпью золотых самородков. Без сомнения, это была самая большая оплата работы, когда-либо обещанная ведьмакам: на такое количество золота можно купить себе дворянский титул и забыть о ремесле навсегда.
– Ох, какая красота! – Пантея поразилась тому, как красиво самородки переливались красными и зелёными цветами на отблесках костра. Про их стоимость она пока не догадывалась. Эскель посмотрел на неё и подумал, что за это золото девочку можно было бы отдать на воспитание чуть не в дворянскую семью. Ещё и на приданое бы осталось. Это она маленькая ещё и не думает о будущем, а надо бы: затею с Белым Волком она рано или поздно перерастёт – что у неё останется?
Крайне заманчивое предложение, только на другой чаше его весов жизнь человека. Ведьмаки Школы Кота не колебались бы при таком выборе, а Эскель задумался. Нет, человека он убивать не хотел точно. Он размышлял, как бы получить награду без крови и без воровства.
– Знаешь, Хрум, в мире живёт много женщин, которых бьют мужья. Почему же ты хочешь убить именно Николаса?
Тролль опустил голову и отвёл глаза в сторону. Быть не может! Неужели…
– Влюбился?
Хрум отнял у Эскеля портрет и демонстративно повернулся к гостям каменной спиной.
– Не твоё дело, людь. Хочешь жёлтый камень – убивай Николаса. Не убивай Николаса – иди вон без камня! Другой возьмак куплю!
– Ты погоди сердиться-то. Я подумаю, что можно сделать. И вообще: ты сам большой и сильный, не пытался помочь ей?
– Красота сидит в большой дом. Я большой, меня к дому не подпускать – стрелять. А возьмака – пускать.
– Ну и дела! Разве тролли влюбляются в людей? – спросила девочка у ведьмака, когда они вышли из пещеры.
– Честно – я такое встречаю впервые, хотя всякое бывало.
– Знаешь, Эскель… мне жалко эту женщину: пусть даже Николас герцог, разве можно бить свою жену?
– Это его не красит.
– Давай ей поможем?
– Как? Герцог уже взрослый человек, который привык к жестокости. К нему нельзя просто подойти и сказать: «Не бей свою жену! Это плохо!»
– Может, помочь ей сбежать?
– Охотник свою добычу так просто не отпускает. Тут надо подумать. И узнать все подробности дела. Может, тролль вообще врёт всё про Николаса, хотя в большинстве своём они на враньё не способны: тупые больно. Но проверить не мешает.
– Значит, идём в поместье?
– Да. Раз Хрум пытался помочь даме сердца, стражники его видели. Так и скажем, что хотели бы узнать подробности о тролле, на которого сделали заказ. Мы даже не соврём нисколько.
Стражники у ворот в поместье от скуки разминались, размахивая дубинками и лениво нападая друг на друга. Подошедшие ведьмак с девчонкой сразу привлекли их внимание и внесли в их жизнь разнообразие.
– О, ведьмак! Глянь, Кристоф!
– Только мутантов нам здесь не хватало! Ты только глянь на его рожу! Э, да он ещё и с довеском!
Пантея сразу нахмурилась и хотела что-то ответить, но Эскель её опередил:
– Мутант со страшной рожей пришёл поговорить с хозяином поместья.
– И чего тебе от него надо?
– Читал я, что тролль тут у вас завёлся.
– Как же, видал я его! Здоровый такой, как ходячая скала. Но мы с ребятами его прогнали.
– Он тут пер…передически…
– Периодически! Кристоф, ну что ты как без языка? Чай, при господине служишь, а не при булочнике!
– Он тут периодически ходит вдалеке. Чего ему тут надо – не знаем.
– Герцог или герцогиня его видели?
– Ага.
– Мне бы с ними тоже поговорить.
– Ишь, чего захотел!
– Раз тролль приходит сюда, это может быть связано с герцогом или герцогиней! – вмешалась девочка.
– Вот именно, – кивнул Эскель. – Он может угрожать ваших господам. Разве вы не хотите их безопасности?
Кристоф почесал затылок под лёгким шлемом.
– Ну, ладно. Герцог в саду, а герцогиня занемогла, у себя в беду…буд…
– Будуаре! Когда ты уже запомнишь, дубина…
Герцог Николас сидел в саду на скамье и читал. Неподалёку прогуливался стражник с большим мечом в ножнах, которые раскачивались при ходьбе. Эскель и Пантея аккуратно прошли по тропинке, чтобы не задеть красивые цветущие кусты.
– Как здесь красиво, – протянула Пантея. – Такой хороший порядочный дом…
– Поверь мне, в таких порядочных домах чаще всего творятся всякие зверства, – ответил ей ведьмак. Он не стал рассказывать девочке, как когда-то в одном знатном доме ему сделали заказ на экимму, которая поселилась в винном погребе. Когда ведьмак спустился туда, то увидел около тридцати человеческих скелетов в загоне, где разгуливал упырь, а рядом с загоном – стул и небольшой столик с разбитой бутылкой вина. Как потом выяснилось, хозяин дома обожал смотреть на то, как вампир раздирает людей, и регулярно снабжал его новыми жертвами – бродягами и пьяницами… А ведьмака нанял тогда, когда экимма начала рассматривать в качестве добычи его самого.
Увидев гостей, Николас загнул страницу книги, отложил её в сторону и поднялся со скамьи.
– Приветствую вас, господин и маленькая госпожа, – герцог заложил руки за спину и кивнул головой в знак приветствия. Эскель успел заметить, что между костяшками пальцев на обеих руках герцога были бледные сизо-желтые синяки.
– Приветствую, герцог, – ответствовал ведьмак. Пантея сделала реверанс, как её когда-то учила маменька. Николас приподнял на это бровь.
– Чем обязан визиту ведьмака и его… хм… спутницы?
– Я прочёл по объявлению, что в окрестностях завёлся тролль. Стражники сказали, что чудище подходило к вашему поместью.
– Это правда. Мы с супругой в это время прогуливались по саду. Он пришёл с той стороны, – герцог указал головой в сторону, где находился дом Хрума.
– Как выглядело чудовище?
– Я видел тролля вживую впервые, поэтому запомнил хорошо. Он высокий, спина у него – как у большой черепахи, вся из камня. Лапы сильные: если ударит – мало не покажется. Агрессии с его стороны не наблюдалось, но моя охрана от греха подальше прогнала его стрелами. С тех пор если я и видел его, то только вдалеке – он сообразил, что подходить сюда нежелательно.
– Хорошо. Ещё я хотел бы поговорить с Вашей женой. Может, она заметила в поведении тролля что-то особенное?
– Боюсь, она сегодня нездорова, и не думаю, что её сведения чем-то отличаются от моих. Поэтому, если у Вас больше нет ко мне вопросов, я прошу извинить меня и покинуть поместье: у нас на сегодня назначен званый ужин, нужно продолжить приготовления. Я провожу Вас до ворот.
«Званый ужин – а сам сидит и спокойно читает», – подумали одновременно Пантея и Эскель.
– Нет, спасибо, мы помним обратную дорогу. Спасибо за сведения! – ответил Николасу ведьмак и развернул Пантею в сторону выхода.
– Если Вы хотите знать моё мнение, тролля можно и не убивать: нам он не причиняет никаких неудобств. Впрочем, дело Ваше, – герцог поклонился ещё раз и направился в сторону дома.
– Он ведь врёт всё о званом ужине? – спросила Пантея Эскеля, когда они отошли подальше от поместья.
– Врёт. Его слуги не носятся как угорелые, как это бывает в таких случаях. На обеих руках у него синяки. Если судить по его телосложению, он не занимается кулачными боями. Так что Хрум, скорее всего, прав.
Девочка ненадолго задумалась, а потом спросила:
– А можно ли вообще точно узнать, врёт человек или нет?
– Ого, вопрос. Только ответа я на него тебе не дам. Потому что сам периодически нарываюсь на обманщиков. Поэтому с людьми всегда надо быть осторожным.
– То есть бояться их?
– Не, осторожность – это не страх. Осторожность – это когда ты знаешь, на что человек бывает способен, и стараешься не довести ни его, ни себя до крайности. Единственное, что здесь можно посоветовать – смотреть надо на вещи. Вещи, в отличие от людей, врать не умеют. А были бы у них языки, врали бы и они…
– Смотреть на вещи – это как ты, на костяшки пальцев и на поведение слуг?
– Да.
Эскель с Пантеей прогулялись вокруг поместья, размышляя, как бы увидеться с герцогиней. Стемнело, в доме зажгли факелы и свечи. Стала видна пристройка с узкими окошками, на которых стояли резные решётки. В одном из них мелькнул женский силуэт с книгой в руках. Может, это и есть возлюбленная тролля? Как бы проверить?
Около входа в пристройку расхаживал стражник, да ещё и находился этот вход неудобно: вырубишь одного охранника – другие заметят. Ведьмак осмотрел крыши: в принципе, если перелезть через каменный забор и забраться на крышу пристройки, можно было бы попасть внутрь по трубе (вероятно, в пристройке есть камин). Только она больно узкая для взрослого человека. Эскель прикинул, как двигаются стражники, обходя территорию усадьбы, и сказал Пантее:
– Пань, попробуй аккуратно проползти на крышу вон по тем крепким вьюнам. Стражник обходит пристройку с нашей стороны нечасто. Достаточно времени, чтобы успеть пролезть в трубу. Другие охранники тебя не заметят: угол глухой для обзора. Помни: это разведка, что бы ни случилось – никуда не вмешивайся! Но на крайний случай я буду здесь рядом.
Девочка кивнула, всё поняв, и отстегнула с пояса ножны, чтобы не издавать мечом лишнего шума и было удобнее забраться в трубу. На всякий случай Пантея всё равно спрятала за сапог небольшой ножик – не так давно она вспомнила, как мать ей говорила, что лучше его всегда брать с собой. Ножик появился у неё только после зимовки: Эскель отдал ей один из своих, когда решил, что ей уже можно доверять холодное оружие.
Хорошо, что камин не был растоплен – лето всё-таки. Пантея, стараясь не пыхтеть, сползла до пола, вся чумазая от старой копоти, и увидела перед собой молодую женщину в богатом, но кое-где надорванном наряде. Герцогиня сидела на низкой кровати с книгой в руках и что-то шептала. По обложке было понятно, что это молитвенник для служителей Вечного Огня. Женщина была так погружена в молитву, что ничего не замечала вокруг. Впрочем, одним глазом она видеть сейчас и не могла: он был закрыт красно-синей опухолью.
«Вот же сволочь!» – подумала девочка о герцоге, который, вероятно, являлся автором этого увечья, и осмотрелась, помня совет Эскеля о том, что вещи не врут. Тут Пантея осознала, что ей пока не хватает опыта, чтобы хорошо читать подсказки вещей. Ничего больше не оставалось, как стараться запомнить обстановку как можно точнее, чтобы передать Эскелю: уж он-то поймёт, в чём дело.
