Текст книги "Никто. Просто фанатка (СИ)"

Автор книги: Foxy Fry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Но я…

– Рад за тебя, что бы ни случилось, а теперь извини, работы много. – Он схватил пачку бумаг и скрылся в кабинете, оставив меня наедине с совестью.

Боже, как же мне было гадко! Не знаю, вполне возможно, что тем чувствам, клокотавшим во мне, не придумали названий, но на душе у меня не кошки скребли, а динозавры – рвали, кусали, топтали… Я вылетела из ресторана как ошпаренная, кинулась куда глаза глядят и по иронии судьбы наткнулась на столб, на котором висело объявление «Пропала девушка» и моя радостная мина. Джей был первым в этом городе, кто относился ко мне по-доброму, искренне. Даже больше, чем по-доброму. И я стремилась к этой доброте, чувствуя внутри себя отклик на неё, а потом всё разом перечеркнула. Молодец, Катя, ничего не скажешь. Как я, оказывается, была неправа, когда в детстве в розовой анкете на вопрос «Что главное в дружбе?» ответила: «Доверие». Мне доверились, а я просто забыла. Я даже боялась думать, что чувствовал Джей, какие мысли у него возникали. А я ведь даже не сумела объяснить и извиниться…

Было уже темно, когда я возвращалась домой. Небо прорезали кинжалы молний, и где-то вдалеке гулко грохотал гром. Я не сразу заметила, что пошёл дождь и я мокрая насквозь. Юркнув в калитку и буркнув что-то охраннику, я обогнула дом и уселась на нижних ступенях, продолжая слушать, как крупные капли бьют по спине. Из гостиной и ещё нескольких комнат на втором этаже лился приятный свет, а двор таял в мягком отсвете фонарей, становясь похожим на сказочный золотой остров. Мысли некоторое время кружили на месте, извиваясь и сжимаясь в тугой клубок, и, когда в его середине взорвалось ядро истины, я не выдержала и разрыдалась. Благо дождь умело скрывал слёзы.

========== Глава 14 ==========

Даже спустя несколько дней никакого морального облегчения не предвиделось. Первой это заметила мисс Тиффани, но ей я ничего не стала рассказывать, отмахнувшись банальным: «Я в порядке». Мудрая женщина, видимо, поняла, что я не готова к разговору, и настаивать не стала. Зато у меня нашёлся весьма неожиданный друг.

Я занималась уборкой в зале, как раз, когда Лили-Роуз, лёжа на диване, что-то читала. Поначалу она не обращала на меня внимания, но потом я заметила, как она внимательно следит за мной. Несколько раз обернувшись и поймав её взгляд, я показательно пожала плечами и повернулась к ней спиной. Я всё ещё чувствовала её взгляд на себе и начала перебирать, что в моём внешнем виде может быть не так. Лили молчала, кивала головой в такт музыке в наушниках и, лишь когда я, здорово ударившись о ножку стула, просто вздохнула, она с каким-то пониманием в голосе спросила:

– Любовь?

Я удивлённо распахнула глаза и, порядком замешкавшись, ответила:

– Наверное… – И тут же мне стало не по себе. Может, от того, что мне советы собиралась давать какая-то, эм, «малявка», а может, что эта «малявка» – дочка Джонни Деппа. Поэтому я поспешила добавить: – Не знаю. – Лили тихо хохотнула. – Что? – спросила я в смятении.

– Боишься, что с тобой заговорит малявка, тут же типа любовь и всё такое?

Я закатила глаза и покачала головой.

– Не думаю. Бояться разговоров мне уже поздно. – Она опять кивнула с понимающим видом, а я, воспользовавшись моментом, поспешила сбежать из комнаты.

Позже на меня свалился недосягаемый сюрприз. Вечером намечалась какая-то светская вечеринка в честь чьего-то дня рождения. И Джонни собирался на эту вечеринку. Когда я узнала, где это будет, у меня отвисла челюсть. В прямом смысле.

– Viper Room?! – воскликнула я, давясь воздухом, когда мисс Тиффани поделилась со мной новостью.

The Viper Room. Вы же знаете, что значит Viper Room?! Одно из немногих светских мест, куда паломники деппомании устремляются хотя бы просто поглазеть. Знаменитая «Змеиная комната». То есть, это не просто место, не просто адрес, не просто чёрное здание клуба у бульвара Сансет. Это отправная точка, точка начала. Да. Именно. Иногда, в минуты особой сентиментальности, я называла её «началом нового пути». Но не столь важно название, важна та мысль, крайне неадекватная, переросшая в идею, как в сказке – не за день, не за час, а за секунды. Я должна попасть туда. Эх, если бы мне кто-нибудь дал в тот момент сковородой по голове, отрезвив, я бы, наверное, осталась благодарна. Идея зародилась, и как любой голодный ребёнок требовала пищи, требовала – действий.

Порывшись у себя в чемодане, я, к своему безграничному счастью, откопала маленькое чёрное платье. Спасибо тому, кто убедил меня его взять. Повертевшись перед зеркалом, соорудив на голове что-то экстравагантное и всё же красивое, я пришла к выводу, что хоть и не похожа на светскую львицу, зато, пробравшись внутрь, не буду выделяться из толпы. Да, я бессовестно надеялась попасть в клуб. И, кажется, нечаянно продала мисс Тиффани душу, чтобы уйти…

«Сколько народу. Боже мой, сколько народу! Откуда они только узнают? Боже, сколько же народу! Фанаты, журналисты, какие-то левые чуваки с… чем-то. Я уже почти жалею, что пришла. Ого, ничего себе машинка! Так. Стоп. Я веду себя, как в музее. Походка, осанка. Ты женщина. Ты приглашена. Ты приглашена. Приглашена. Нет, чёрта с два! Я не пройду. Этот громила меня не пустит. Ты приглашена. Блин, он смотрит на меня! Зараза!.. Так, поднести трубку к уху. Алло. Ага. И так далее. Всё, не смотрит. Боже, помоги. А если меня уви… Стоп. Чья это знакомая физиономия? Злорадный смех, я его слышу. Спасибо тебе, кто бы ты ни был!»

Я стояла у самого края дорожки, огороженной лентами и золотистыми столбиками, за которыми, как животные на водопое, толпились зеваки и журналисты. Я боялась двинуться, сделать хоть шаг, ибо мои шансы очень быстро уходили в минус. И тут я увидела Алана Чаплина. Этот горе-репортёр умудрился добыть приглашение и теперь беседовал с охранником, который грозно взирал на ждущие вспышки. Придав своему лицу самое милое выражение, я ступила в импровизированный коридор и игриво помахала рукой: «Алан!». Он обернулся и, искусственно улыбаясь, пошёл навстречу. За пару шагов он успел вспомнить меня, и улыбка его стала более естественной. «Прислуга», – приветливо выдавил он из себя. Я же любезничать не стала.

– Алан, дорогой мой, мне нужно попасть туда, смекаешь?

– В смысле?

Я вцепилась пальцами ему в локоть и, привстав на цыпочки, зашипела в ухо:

– В смысле мне очень-очень нужно попасть внутрь, то есть я хочу, чтобы ты провёл меня туда, в качестве благодарности, ведь у тебя есть приглашение, а у меня нет.

Я вновь заулыбалась и прочитала в его глазах немного восхищённое: «Нахалка». Если бы кто-нибудь знал, чего мне стоил этот подвиг. Охранник на фейс-контроле выслушал доводы Алана без особого энтузиазма, о чём-то с ним поспорил, но потом смягчился и по неведомой причине любезно пропустил меня внутрь.

Едва улица осталась снаружи, мой «кавалер» растворился, юрким ужом протискиваясь между гостей. Я мгновенно ощутила себя Барни Коллинзом в заляпанном кровью кружевном галстуке: отчего-то казалось, что все смотрят на меня, и я поспешила отползти в тёмный уголок и осмотреться. Музыка, люди, столики, вип-столики, свет, сцена. В общем, клуб как клуб, хотя я почему-то представляла его чем-то более грандиозным. Сразу во мне можно было вычислить незваного гостя, ибо кругом все общались, танцевали, выпивали и были, в общем-то, на празднике. Я же одиноко бродила из одного угла в другой, стараясь не привлекать внимания, и тщательно выискивала в темноте в толпе знакомую фигуру. Попадались знакомые лица, но совершенно не те. Наконец, когда прошло пару чрезмерно долгих часов, а в горле у меня окончательно пересохло, я направилась в дамскую комнату, чтобы попить простой воды: ибо на любой здешний напиток мне бы явно не хватило. Лишь пробираясь к противоположной от входа стене, я заметила, так сказать, особую, или вип-вип-зону, и тут же стало ясно, почему я не видела Джонни. Взглянув на своё уставшее лицо в зеркале и надпись на лбу: «Зачем я сюда припёрлась?», я решила скрепя сердце принять поражение и уйти.

Открыв дверь, я тут же наткнулась на кого-то. Аромат незабываемого парфюма, рубашка, жилетка, джинсы, платок, фенечки и браслет… Ну, конечно!

Подняв глаза, я только и смогла из себя выдавить:

– Что вы тут делаете?

На лице Джонни удивления было стократ больше. Я проследила за его взглядом к надписи и серебристому человечку на двери. И был он без всяких там юбочек! Скривившись и почувствовав, как краска заливает лицо, я подняла жалобный взгляд. Так жалобно смотрят нашкодившие щенки, которые надеются избежать наказания. Мне хотелось провалиться до самого земного ядра, залезть в его середину и грустно повыть. Я подумала последовать тактике капитана Воробья и дать дёру, но Джонни всё ещё держался за ручку двери, тем самым преграждая мне путь. Мне даже удалось выдавить что-то типа: «Можно?..». Глаза Джонни подсветила невидимая улыбка, а у меня сердце рухнуло вниз, притом, с таким грохотом, будто это лифт, летящий по шахте этажа так с десятого. Я тут же опустила глаза, поймала взглядом чёрные ботинки и выпалила то, что, наверное, можно будет употребить как эпитафию на моей могилке:

– Ой, у вас шнурок развязался.

Едва я произнесла последний звук, как между нами повисла странная тишина, которая рухнула, когда я со стуком захлопнула рот.

– Спасибо, – кивнул Депп, наконец-то, освобождая путь. Но теперь уже я впала в ступор. Джонни галантно взял меня под руку, отвёл к бару и оставил на попечение бармена и открытого счёта.

Окончательно в себя я пришла спустя неопределённое время, когда потягивала через трубочку коктейль и жаловалась бармену на своё свинство по отношению к Джею. Он-то, бармен, к такому привык, чего уж тут, но я, которую, к слову, слушало ещё человек пять, осознав происходящее, довершила свой помятый вид щедро пролитым бокалом жёлтого напитка. Бармен невозмутимо протянул мне пачку салфеток и ободряюще подмигнул. Остальные часа два я просидела наедине с бокалом вишнёвого сока, молча рассматривая пляшущее отражение огней. Мне было страшно уйти, хотя бы просто двинуться; хотелось окончательно слиться с барной стойкой, мол: «Часть команды, часть клуба». Ну, вы понимаете…

Потом меня нашёл старый знакомый, тот самый, что хотел вызвать полицию, когда я пыталась залезть к Джонни во двор. Уткнувшись взглядом в пол, я безропотно пошла за ним к чёрному входу, где вместо гильотины ожидала машина. Охранник довольно «нежно» усадил меня на заднее сидение и захлопнул дверь. И тут я опять учуяла этот запах, наверное, что-то из серии Карла Лагерфельда.

– Здрасте… – выдохнула я.

– Надеюсь, было весело? – дружелюбно поинтересовался Джонни.

Я заметила в его глазах усталость, которой во мне было стократ больше, и поняла, что это, скорее, вопрос вежливости, но смолчать не успела:

– Это было… долго. – «Долго?! Серьёзно?! Ты сказала, долго?!» – Вас как будто не удивляет… мой… ответ…

– Знаешь, я бы удивился, если бы ты ответила иначе.

– А, ну да, я не очень-то похожа на того, кто привык к таким вечеринкам, – пожала я плечами. Всё это время мой взгляд скользил по обшивке, стёклам, плывущему за окном светящемуся пейзажу, лишь на секунду осмеливаясь взглянуть в лицо собеседнику. – Как вам удаётся всё это, – я очертила взглядом круг, – эм, переносить? Столько людей, шума…

– Это же праздник, – прервал Джонни.

– Да, но… Вид у вас уставший, сэр… Эм… Мистер Депп… Джонни… – Я втянула голову в плечи, будто ожидая, что на меня сверху выльют ушат воды. Джонни усмехнулся и чему-то кивнул несколько раз. – Что? – тут же встрепенулась я. – Что-то ещё вас может удивить?

– Ну… – протянул мистер Депп, открывая окно. – Ты не против? – тут же спросил он, прежде чем закурить самокрутку; я отчаянно закачала головой. – Наверное, встреча в закрытом ночном клубе с помощницей моей экономки. К слову, я даже не знаю, как она устроилась ко мне в дом.

У меня в горле образовался комок, который удалось проглотить только с третьей попытки. Ожидала ли я таких вопросов? Да, со временем. Но планировала ли я беседовать с Джонни в его же автомобиле? Хм, не припомню такой записи у себя в ежедневнике. С испугу я растеряла все мысли, которыми можно было бы занять повисшую тишину, и рассеянным взглядом уставилась на блёстки своего клатча.

– А если я расскажу, сколько шансов на то, что меня выставят? – поинтересовалась я, стараясь прямо глядеть ему в глаза. В глаза Джонни. В эти тёмно-карие, согретые заинтересованной улыбкой, завораживающие бездны. Это и есть сыворотка правды?..

– Обещаю подумать, – обнадёжил меня Джонни и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Я тоже глянула туда и увидела лицо Джерри Джаджа, лучшего секьюрити на свете, который с интересом слушал нашу беседу.

«Ну, конечно! Чтобы меня – неизвестно кого – просто так взяли на работу, лишь за поручительство экономки, видевшей меня минут десять? Почему я сразу об этом не подумала?» Отчего-то мне вдруг стало весело. Конечно, полтретьего ночи не самое лучшее время для игры в шпионов, но я решила сделать ставку.

– А как вы узнаете, что я говорю правду? Во мне слишком малая доза вишнёвого сока, чтобы развязать язык. Это точно. Хотя я и так понимаю, что вы или он, – я кивнула в сторону Джерри, – знаете обо мне, может, даже больше, чем я сама. Верно?

– Я вроде не ЦРУ, – усмехнулся Джонни.

– Вроде? – я с подозрением наклонила голову на бок. Тут машина резко затормозила, и я впечаталась в спинку переднего сидения. Потерев ушибленную щеку, я отшутилась: – Верю, вряд ли в ЦРУ так водят.

– Ты мне нравишься, – и Джонни вышел из машины.

– Мы что, уже? – Я закатила глаза, мысленно проклиная того, кто придумал машины и короткие маршруты. Было бы куда приятнее провести беседу, к примеру, в карете… Гораздо дольше.

Я выползла из джипа и поплелась к дому, мысленно выдыхая, ведь это было невыносимо трудно: вести беседу и не употребить ни одного слова из Депполенда, чтобы не выдать в себе фанатку. До сих пор я с искренней самоуверенностью надеялась, что меня всё ещё не раскрыли.

========== Глава 15 ==========

Следующее утро наступило гораздо раньше, чем я надеялась. Горизонт едва посветлел, когда в дверь комнаты раздался требовательный стук. Сначала мне казалось, что это часть инсталляции моего сна, я отмахнулась нечленораздельным “…крыто”. Но стук не прекращался, и мне пришлось подползти к двери и повернуть ключ.

– С добрым утром. – Кто-то похлопал меня по плечу. – Милочка, подъем.

Стало ясно, что это мисс Тиффани, и пришлось разлепить глаза. Экономка недовольно подняла брови и тяжело выдохнула. Двумя пальцами пригладив мою взъерошенную чёлку, она приказала: «Через семь минут жду на кухне».

Хорошо сказано. Я впервые в жизни спала три часа, да ещё после «угарной вечеринки». Не менее четырёх минут понадобилось только на то, чтобы постоять в позе зомби, тупо глядя на закрытую дверь, и наконец-таки сообразить, что сна не предвидится. Натянув первую попавшуюся футболку и джинсы, затянув волосы в хвост, я тихо сползла вниз, ёжась от утреннего холода, тянувшегося сквозь открытые окна просторной кухни.

Стоило только появиться в поле зрения мисс Тиффани, как она тут же включила режим «строгого критика-стилиста».

– Гхм, – громко и веско изрекла она на самых высоких диапазонах своего голоса. Я приподняла руками веки и постаралась внимательно посмотреть на начальницу. – Нет, так не пойдёт, милочка. Ты должна выглядеть безупречно, особенно сегодня. Как всегда – в форме и без этой… пакли на голове.

– Что?.. – кисло протянула я. – Мисс Тиффани, я каждое утро так выхожу, а сегодня я спала всего лишь…

– Неважно. – Веский довод, что сказать.

– И почему именно сегодня? – пробурчала я.

Мисс Тиффани заулыбалась и отложила в сторону большой нож.

– Сегодня приезжает миссис Ванесса, милочка.

Мои глаза внезапно смогли раскрыться так широко, как никогда по утрам. Больше я ничего не сказала, а, спотыкаясь, ускакала к себе переодеваться. Негоже это, перед француженкой предстать в образе домашнего бомжа. И не просто перед абы какой француженкой, торгующей круассанами возле Лувра. Это сама Ванесса Паради! Честно признаться, я не питала к ней такой же с ума сводящей любви, как к Джонни, но и спокойно сказать: «Здрасте, а я тут, это, полы мою, ножки поднимите, пожалуйста», я бы тоже не смогла. Для меня, человека, конечно, «суперосведомленного», пара Джонни-Ванесса была идеалом голливудских семей. Зная их историю, видя, как гармонично они смотрятся вместе, я завидовала по-доброму и в тайне надеялась сама пережить хоть на толику подобную им историю.

Привести себя в порядок оказалось делом нелёгким. Мешки под глазами так и кричали: «Эй, псс, есть немного картошки?». Вылив на себя, как мне показалось, весь тюбик тонального крема, завязав волосы в пышный кулёк, надев форму горничной, форму, кстати, которая мне очень шла, протестировав в зеркале улыбку на приветливость и адекватность, я вступила в повседневные заботы.

Около полудня мисс Тиффани вручила мне поднос с завтраком и отправила наверх, к хозяину. Я несколько замешкалась перед дверью его кабинета: то ли вчерашний вечер не давал покоя, то ли это был уже, не без гордости, обыкновенный мандраж.

Постучав и получив ответ, я вошла в комнату. Джонни сидел в кресле за столом, отвернувшись к окну, и разговаривал по телефону. Я решила, это добрый знак, и, стараясь не привлекать внимания, быстро поставила завтрак на стол и поспешила удалиться. Но едва я взялась за ручку двери, как Джонни быстро сказал: «Подожди секунду». Я обернулась: мне ли это? Он улыбнулся и, продолжая говорить в трубку, кивнул в сторону дивана. Сглотнув, я присела на краешек и упёрлась взглядом в паркет. Прошло около минуты, Джонни закончил разговор и обернулся ко мне. Я по-прежнему не умела выдерживать его взгляд: мои глаза бегали по комнате, на миг встречались с его обезоруживающим взглядом, пытались спрятаться, выдавая с потрохами моё волнение.

– Можно тебя спросить, как ты относишься к детям? – задал Джонни вопрос, который я никак не ожидала.

В моей голове закружило столько мыслей – даже тех, которых я успела постесняться, – что я даже сперва растерялась.

– К… вашим или вообще?

– К Лили-Роуз и Джеку, – уточнил Депп. И я как-то испугалась. Зная свою внезапно открывшуюся способность творить чудные вещи, я небезосновательно посчитала, что получу выговор. За что-нибудь.

– Н-нормально. Вы же сами видели. Джек весёлый и интересный мальчишка. А Лили… Я не общалась с ней достаточно, чтобы что-то сказать… А что-то случилось? – Мне очень хотелось спросить: «Я что-то натворила?», но это было бы недостойно столь «талантливого агента».

– Я хотел бы попросить тебя отправиться с ними в город, на прогулку, скажем так.

Джонни говорил абсолютно серьёзно и при этом не являлся галлюцинацией. Надеюсь, он хорошо подумал, прежде чем предложить мне такое. Я никогда не была нянькой ни у кого, особенно у детей мировых знаменитостей. Я не знала их интересы и предпочтения настолько, чтобы «выгулять» без дальнейших последствий.

– Вы уверены? А если я их захочу похитить? – прямо спросила я, откровенно напрашиваясь на пересмотр решения.

– А ты захочешь? – Я замотала головой. – К тому же, – Джонни ненавязчиво заправил за ухо прядь волос, отчего у меня с губ едва не сорвалось блаженное восклицание, – Джерри поедет с вами.

О! Прекрасно. Просто обожаю Джерри и его способность одним взглядом пресекать любое моё действие! Пожалуй, он один из окружения Джонни, о ком известно столько же, сколько и об агенте 007: только имя. Хотя иногда я замечала его очень тёплые отношения с мисс Тиффани, но вполне возможно, что это «прикрытие». Словом, мне не улыбалось несколько часов гулять по городу вместе с ним. В его присутствии я бы точно не рискнула вновь драться подушками с Джеком… Тем не менее, мне кажется, каждый, кто общался с Джонни, – особенно из «простых смертных» – знает: если он тебя о чём-то попросил, ты не сможешь отказать. Даже не пытайся.

Поэтому в ответ я промямлила:

– Конечно. А мисс Тиффани не будет против? – Джонни рассмеялся – так мягко, что я приняла это за комплимент – и добавил: «Иногда я сомневаюсь, что ты работаешь на меня».

Вернувшись на кухню и поведав мисс Тиффани о рухнувшем на меня счастье, я стала раздумывать над программой грядущего мероприятия. На ум же ничего не шло, как назло. Спустя час во дворе зашуршал гравий под колёсами автомобиля, затем на лестнице раздался топот и детский смех. Приехала Ванесса. Любопытство было столь велико, что я походкой каракатицы перебазировалась в дверной проем кухни, сделав вид, что протираю маленькую картинку, висящую рядом на стене. С моей позиции открывался чудный вид. Ванесса вошла в дом, с обеих сторон её обнимали Лили и Джек. Она была гораздо красивее, чем на фото: лёгкое белое платье-сарафан с небесно-голубым поясом, распущенные волосы, присобранные тёмно-изумрудной повязкой. Я поняла, почему Джон влюбился в неё. В ней было что-то неуловимое, воздушное, и будто бы атмосфера рядом становилась светлее. Ванесса улыбалась и вовсе не выглядела уставшей после перелёта Париж – Лос-Анджелес. Джонни спустился ей навстречу, и они обнялись. Вроде ничего особенного – просто объятья двух людей. Но в этих объятьях было нечто неподдающееся описанию. Фотограф во мне хотел тут же запечатлеть этот момент единения семьи, фанатка исходила слюной и слезами умиления, а какой-то «левый чувак» хотел оказаться в эпицентре этих объятий. Всё это продолжалось каких-то несколько секунд, затем семья отправилась на террасу, оставив меня наедине с мыслями о бренности существования.

***

– И куда мы поедем? – Недовольная Лили-Роуз бухнулась на заднее сиденье чёрного джипа, бросив на меня быстрый взгляд и обращаясь к сидящему впереди Джерри. Джек залез следом: он тоже не был особо счастлив, но и откровенного негодования не показывал.

– Выберемся в город, развлечёмся, – вставила я, неуверенно улыбнувшись.

– Правда? – Лили скрестила руки на груди. – Мы должны были ехать с мамой и папой, «развлекаться», – ответила она, показав руками кавычки.

Этого я не знала. Глупо было бы с моей стороны начать объяснять, мол, видимо, у твоих родителей дела, а потому мне придётся составить вам компанию. По себе знала, что прогулку с родителями – по всей видимости, долгожданную, – не заменит таскание по городу с малознакомой горничной.

Я ретировалась, предоставив право выбора маршрута детям. С той круглой суммой, что была выделена на «развлечения», думалось, выбрать интересное место не составит труда. Но Лили и Джек были искушённей в этом отношении. У Лили-Роуз было скверное настроение и, видимо, решив избавиться, в первую очередь, от меня, она выбрала первым пунктом шоппинг в каком-то супердорогом – для меня особенно – бутике. Джек был не против. Я же потащилась за ними как собачонка, в то время как мистер Джадж невозмутимо вышагивал следом.

Два с половиной часа шатания по залам и примерочным кабинкам не принесли желаемого удовольствия. Мозг устал косплеить «Крик» Мунка при виде ценников. Выйдя из магазина всего с парой пакетов каждый, дети дружно сообщили: «Это скучно. Хочу домой». Первая мысль была сдаться и вернуться домой, но потом мне стало стыдно. Неужели я, преданная фанатка самого Джонни Деппа, короля развлечений, не смогу развеселить двух детишек?!

– Слушайте, конечно, это скучно! Кто так развлекается? Шоппинг? Серьёзно? – Деппов оглядел красочный скептичный взгляд. – Вы больше похожи на замужних барышень, которым действительно делать нечего, кроме как блуждать по магазинам и сплетничать о том, кому какое платье больше не подойдёт. – Детишки переглянулись, не зная обижаться или слушать дальше. – Вы были хоть раз в парке развлечений?

– Четырежды. В Диснейленде. В Париже и Вегасе.

– Диснейленд? – я отчётливо фыркнула. – Поверьте, други, не всякую радость можно купить за деньги. Поехали, я кое-что покажу. – Уверенность, с которой я намекнула, что Диснейленд может не быть лучшим местом на планете, их заинтриговала и убедила отдаться на волю моей фантазии.

Незадолго до моего «побега в горничные» Джей водил меня в гастролирующий парк аттракционов. Такие парки особенно популярны среди тех, кто не может позволить себе поход в Диснейленд или студию Universal. Там всегда весело и не протолкнуться. Пожалуй, лучшая характеристика места. Я действовала на свой страх и риск, полагаясь на деппоманское чутье. И ведь не прогадала!

Мы провели в парке порядка пяти часов. Не было ни одного аттракциона, где не остались бы наши следы. Мы ловили «пальчиковую рыбку» в огромном бассейне с шариками, нечаянно стянув штаны с клоуна, что следил там за порядком. Катались на американских горках, сбивая подвешенные наверху воздушные шарики с водой и обрушивая на сидящих сзади кучи брызг. Брали на абордаж батутный «Летучий голландец» в компании со скелетом, недо-пиратом и человеком с головой морской звезды и перепачкались с ног до головы в разноцветные краски, что олицетворяли порох. Гонялись наперегонки на роликах сквозь «Тоннель страха», побив рекорд по числу попаданий мячом в Красную Королеву. Играли в живые шахматы и катались на механических лошадях, а-ля ковбои Дикого Запада. Прыгали на батуте, пытаясь достать подвешенный кверху сундук с сокровищами. И всё это в разноцветных париках и со смешными очками-шляпами в духе Тима Бёртона. В конце концов, меня закрыли в хрустальном гробу и спустили с горки в бассейн под одобрительные крики толпы.

После всего этого веселья нас занесло в маленькую кафешку с помпезной вывеской «Гранд-опера». Несмотря на знатную дозу усталости глаза младших Деппов искрились счастьем, и я не без гордости могла выдохнуть. Миссия выполнена. Просидев минут сорок в кафе, весело болтая о прошедшем дне, мы окончательно подружились. Хотя куда уж больше после того, что мы творили в парке! Пожалуй, этот день был идеален, если не считать певцов караоке в «Гранд-опера». Причём, удивляло то, что пели практически все, от каждого столика выходил представитель, поражавший публику своим «талантом». К счастью, внимательные официанты особо часто дававшим петуха солистам не давали возможность «добить» зрителей, а подтрунивать над горе-певцами было всё-таки занимательно.

Однако всё стало на свои места, когда я попросила счёт, и официантка с улыбкой указала на висевшее у входа объявление: «Акция! Только сегодня мы отменяем товарно-денежные отношения!», и ниже содержалась информации о соответствии денежного счёта… количеству песен, которые необходимо спеть, чтобы расплатиться. Узнав это, я впала в оцепенение. Петь? На людях? Нет, спасибо. Я пошла в кумира боязнью пения.

– Лили, давай. Это у тебя мама певица, а не у меня. Всего… эээ… две песни! Это быстро!

– Не-а, ты нас привела – ты и пой, – упрямо закачала головой Лили-Роуз. Я обиженно надула щёки. – Детский труд вне закона и… Меня бы сюда не занесло, – она многозначительно закатила глаза и артистично повела плечом.

– Эй! – всплеснула я руками. – Напомнить, кто чуть ли не на ходу выскочил из машины с криком: «Кафе! Хочу есть!»?

– Даже не уговаривай, – Лили гордо вздёрнула подбородок, а потом добавила, закинув брату руку на плечо: – В качестве поддержки мы с Джеком, так и быть, подождём тебя здесь.

Я с обречённым вздохом поплелась на сцену. В голове тут же созрел план: спеть что-нибудь эдакое, да так, чтобы и полкуплета было достаточно. Но, наткнувшись на имя Джей на бейдже работника, я ощутила, как трещит по швам всё моё так тщательно взращённое самообладание. Вздохнув и почувствовав, как сердце болезненно сжимается, я указала на песню «Broken». Быть может, это тот случай, когда песня говорит за тебя лучше, чем ты сам. С первых аккордов я почувствовала ставший в горле комок и тут же закрыла глаза. Песня вдруг показалась бесконечно долгой. Только когда музыка стихла, последовали аплодисменты, я поняла, что не так уж ужасно пою, как предполагала. А по щекам всё ещё бегут слезы.

Уставшие и счастливые мы в обнимку ввалились в дом поздно вечером, решив до конца быть «пиратской братией». По дороге даже успели составить собственный кодекс, записанный правда не в толстенную книгу, а на диктофон в телефоне. Я впервые в жизни увидела улыбку сурового охранника Джерри, казавшегося, правда, уже и не таким суровым. Каждый отправился в свою комнату с явным желанием бухнуться в объятья кровати и отдохнуть от веселья. Едва коснувшись подушки, я поняла, что зря считала себя кроликом-энерджайзером: три часа сна против пяти часов веселья – ничто. Вырубилась – верно будет сказано о том, как я уснула.

Среди ночи меня разбудил звук чего-то разбившегося и торопливые шаги. Точнее, наоборот – сначала шаги, потом что-то разбилось. Прислушавшись несколько секунд к напряжённой тишине, я выудила из-под кровати бейсбольную биту – лучшее оружие против воров – и отправилась вниз, на кухню, к источнику шума. Подкравшись к двери, я резко выскочила в проём и тут же застыла от увиденного. Холодная подсветка диодных ламп на шкафах, полутёмная кухня и мистер Джонни Депп, стоящий у открытого холодильника с тарелкой винограда в одной руке и придерживающий дверцу другой. Он был одет явно по-домашнему: простая белая футболка и широкие спортивные штаны. Но это неважно. Джонни Депп ест по ночам? То есть теперь ко всем прочим его идеалам относится и знаменитое «ест по ночам и не толстеет»?!

После того как мозг произвёл этот незатейливый анализ, я заметила, что и кумир мой несколько шокирован. Не будешь тут удивлён: в дверях твоей собственной кухни стоит девушка в длинной, по самые колени, абсолютно белой футболке, замахнувшись на тебя битой, и смотрит как на привидение. Выйдя из моментного оцепенения, Джонни медленно закрыл дверцу холодильника и закинул в рот виноградинку.

– Вы что, едите по ночам… тайком? – сурово спросила я, словно Джонни ввалился в мою кухню.

– А ты по ночам, видимо, охранником подрабатываешь? – тут же парировал Депп, указывая на занесённую над головой биту и отправляя в рот ещё одну виноградину.

Я тут же опустила руки, так резко, что раздался свист от разрезаемого битой воздуха.

– А вы… Я просто подумала, вдруг воры… Это же… Ну… Я… Виноград не мытый.

После этой фразы внутренняя я, скромная и рассудительная, застрелилась из водяного пистолета. Не дожидаясь ответа, я примостила биту в углу, деловито взяла у Деппа из рук тарелку с виноградом и пошла его мыть. Дыша как ёж-астматик, водрузив грозди винограда на специальную посудину, я так же молча вернула ягоды Джонни и добавила: «Приятного аппетита». Джонни удивлённо поднял брови, принимая виноград, и я прочитала на его лице то недоумение, которое я всё чаще стала вызывать у людей. Я собралась идти спать, но он остановил меня фразой: «Составишь компанию?». Действительно, почему бы не посидеть с Джонни Деппом в три часа ночи, если не позже, и не поболтать о чём-нибудь?