Текст книги "Сказки народов Восточной Европы и Кавказа"
Автор книги: Фольклор
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)
КАК ГОЛУБЬ УЧИЛСЯ ГНЕЗДО ВИТЬ.
Азербайджанская сказка
е умел голубь гнездо вить и пошел к дрозду поучиться. Дрозд в этом деле был большой мастер. Когда прилетел голубь, дрозд только что начал вить свое красивое гнездо.
Сначала голубь следил очень внимательно за работой дрозда, но когда основание гнезда было готово и начали понемногу подниматься края, голубю стало скучно. Он решил, что учиться ему уже нечему, и начал кричать:
– Умею! Умею! Умею!
Взмахнул крыльями и улетел. И даже спасибо не сказал.
На другой день голубь сам принялся вить гнездо. Донышко гнезда свил, а как дальше делать, и не знает.
Тогда голубь снова полетел к дрозду и стал упрашивать, чтобы дрозд еще раз показал, как надо строить гнездо.
Но дрозд ответил:
– Ты уже хвалился, что умеешь строить, вот и сумей без меня довести работу до конца.
Так гнездо у голубя до сих пор и стоит недостроенное. Однако голубь нет-нет да и похвастается:
– Умею! Умею!
А на самом-то деле и не умеет!
ЛЬВИНАЯ ДОЛЯ.
Татская сказка
Пересказ Н. Капиевой.
о лесу шел голодный лев, а навстречу ему брели волк и лиса. Увидев царя зверей, кинулись они наутек, но лев остановил их и предложил:
– Хотите, пойдем на охоту вместе? Добычу разделим по справедливости.
Как было не согласиться!
Вышли они втроем на охоту. Поохотились. Добыча у них оказалась такая: сначала белка, потом заяц, а под конец олень.
– Ну что ж, волк, приступай к дележу, – приказал лев.
– Ты лев, – говорит волк, – ты наш повелитель. Тебе полагается первая добыча, я, уж так и быть, буду доволен последней, а лиса…
Рассвирепел лев, даже не дослушал волка, взмахом лапы свернул ему шею.
– Дели ты, лиса! – зарычал он.
– О царь зверей, о господин мой лев! – сказала лиса, поглядывая искоса на мертвого волка. – Ты самый могучий из нас, тебе – львиная доля. Зайца ты съешь утром, оленя – в обед, белку на ужин. А мне, малому зверю, много ли нужно! Что оставишь, то и довольно!
Очень понравился льву такой дележ.
– Какая ты умница! – воскликнул он. – Откуда у тебя столько ума?
– Я умна, потому что иногда мне доставался кусочек от волчьего языка, – скромно ответила лиса.
С тех пор лев и лиса неразлучны. Он охотится, а она подбирает остатки.
КАК СТАРЫЙ КОТ ОБРАТИЛСЯ В ХАДЖИ.
Адыгейская сказка
Перевод Т. Керашева, литературная обработка П. Максимова.
оту на старости лет стало трудно ловить мышей.
«Плохо мое дело, – подумал кот, – надо что-то придумать».
И придумал.
Намотал на голову чалму в знак того, что он уже стал хаджи́[117]117
Хаджи́ – человек, совершивший хадж – паломничество в Мекку, к главной святыне мусульман камню Каа́б.
[Закрыть], и велел передать мышам, что он покаялся в своих грехах и хочет помириться с мышами.
– Стар я уже стал и чувствую, что не сегодня завтра умру, – передал кот мышам. – А среди вас есть такие, у кого я съел отца, мать или сына. Соберитесь все на собрание, и я буду просить у мышей, чтобы они простили меня.
Услышав об этом, мыши обрадовались, возликовали. Но среди них оказалось и много таких, которые не поверили раскаянию кота.
– Святых котов не бывает! – говорили они. – Тому, кто поедал нас, а теперь говорит, что не будет нас есть, – верить нельзя!
Больше всех не верили коту две старые мыши – Асра́н и Аудже́дж; они сами не верили и других мышей предостерегали.
Но большинство мышей не послушали их уговоров и пошли на собрание, назначенное котом-хаджи. Старые, опытные мыши, Асран и Ауджедж, не пошли на собрание, взобравшись на плетень, они издали наблюдали за происходящим.
И вот мыши собрались. Пришел и кот-хаджи.
– Очень хорошо, что вы собрались, – Аллах сделай вас здоровыми, – сказал кот. – Но это место не подходит для собрания. Я стал стар и слабоват глазами. Лучше вы войдите в печь, я сяду у дверцы, и так мы будем разговаривать, чтобы лучше видеть и слышать друг друга.
Кот говорил тихим и мягким голосом, и мыши послушались его.
Подбадривая друг дружку и весело шутя, они вошли в печь и расселись там. Кот-хаджи сел у дверцы.
И только что мыши ладненько высказали коту свои жалобы, как он выпустил свои страшные когти и стал хватать мышей и сворачивать им шеи.
Так и передавил всех мышей, собравшихся в печке. Остался в живых только один молодой мышонок Салим.
– Тебя я отпущу, чтобы ты мог рассказать тем двум старым мышам – Асран и Ауджедж, что произошло с остальными мышами! – сказал кот и, ободрав ему уши, отпустил.
Вырвавшись из лап кота, мышонок Салим пустился бежать от него со всех ног.
– Ох, кажется, чего мы боялись, то и случилось! – в страхе сказали две старые мыши, Асран и
Ауджедж, увидя бегущего мышонка. – Смотри – у этого мышонка нет обоих ушей! Салим! Что случилось? – в сильной тревоге пискнули старые мыши, когда мышонок поравнялся с ними.
– Вестей хороших нет! – дрожа от страха, отвечал мышонок. – Из всех мышей, которые собрались в печке, ушел живым только я один, да и то оставил там свои уши.
Услышав это, старые мыши со страху попадали с плетня, и при этом Асран сломала себе ребро, а Ауджедж – лапку.
Тяжело раненных, их отнесли в дом; они долго лежали там и не допускали к себе ни мышиного лекаря, ни других мышей.
Долгое время они не пускали к себе никого Пустили только одну старую мышь – из уважения к ее старости.
– Что такое случилось с вами, мои дети? – спросила мышь-старуха, войдя в дом, где они лежали, и поставила перед ними немного теплого ханту́пса[118]118
Ханту́пс – пшенный суп, заправленный кислым молоком или сметаной.
[Закрыть], который она принесла с собой, чтоб угостить больных.
– Ох, случилось такое горе, что теперь не стоит и жить на свете… – отвечали ей те две мыши.
– Ну, до этого еще не дошло, – стала утешать их мышь-старуха. – Когда-то со мной случилось еще и не такое горе: моих девятерых мышат заклевал орел, моих десятерых мышат задушила просяная шелуха. И вот хотела я тогда удавиться, но у меня не хватило сил поднять на себя руки… Взобравшись на балку, я бросилась оттуда вниз головой, чтобы разбиться, но упала в корзину с шерстью и осталась невредимой. После этого я решила сломать свои зубы о твердый сыр. Думала так. «Оставшись без зубов, скорее умру». Стала грызть
сыр – и что же? – зубы не сломались. «Утоплюсь в масле», – решила я. Но, всунув голову в густое масло, не утонула – опять осталась жива.
И вот – живу и веселюсь, и ничуть не жалею о том, что мне тогда не удалось покончить с собой! – бодро закончила старая, мудрая мышь. – Советую и вам выбросить из головы невеселые мысли. Ваше горе, в сравнении с моим, – небольшое горе.
Уходя от больных, старушка-мышь посоветовала им допустить к себе лекаря и принимать пищу, которую им принесут.
Те послушали ее и скоро выздоровели. Потом они вывели маленьких мышат, и после этого мыши размножились вновь.
ПАУК И МУХА.
Латышская сказка
Обработка Ю. Банага, перевод Л. Воронковой.
давние времена жизнь на земле была очень трудной, потому что не было огня. Как только зайдет солнце, уже и не видно ничего, и холодно. Люди, правда, знали, что огонь есть в самой глубине адского пекла. Но никто не мог туда спуститься и достать огня.
В те времена миром правил один-единственный король.
У короля была такая власть, что его приказов слушались не только люди, но и все звери, насекомые и всякая другая живность, какая только находилась на земле и в воздухе.
Однажды король объявил большую награду тому, кто спустится в пекло и вынесет огонь. Многие пытались, но ни один человек не смог достать огня.
Все же король решил во что бы то ни стало добыть для людей огонь. Он созвал всех своих советников и велел им придумать еще большую награду герою, который вынесет на землю огонь.
Советники долго думали и наконец решили: тот, кто принесет огонь, на веки вечные может бесплатно есть за любым столом.
Гонцы разнесли эту весть по всему свету, объявили ее не только людям, но и зверям, и птицам, и насекомым. Много героев пускалось в опасный путь, но никто не мог вынести огонь из ужасной глубины.
Но вот услыхал королевскую весть Паук и сразу решил добыть огонь. Он спешно принялся вить веревки, чтобы на них спуститься в преисподнюю. Когда веревки были готовы, Паук, не сказав никому ни слова, отправился в ад.
Добравшись до края ада, смельчак привязал конец веревки к крепкому корню дуба и опустился на самое адово дно, подобрался к костру, выхватил горящую головешку, вихрем помчался обратно к своей веревке и благополучно выбрался наверх.
Хотя Паук и умел ловко лазить, все же, поднимаясь из такой глубины, да еще с ношей, он сильно устал. Очутившись на земле, Паук лег немножко отдохнуть, а огонь положил рядом. Паук хотел лишь чуть-чуть вздремнуть, но его обуял сон, и он крепко заснул.
Настала пора выгонять скот, а Паук все еще спал. И тут Мухе, которая летала взад-вперед
неподалеку, в нос ударил странный запах. Она оглянулась кругом и вдруг видит чудеса в решете: возле Паука пылает огненная головешка!
Муха поняла, что это Паук вынес огонь из ада. И что же она сделала?
«Разве такой соня знает, как с огнем обращаться? Будет спать, пока огонь не погаснет! А благодарность мне пригодится больше, чем ему!» – решила она.
И, быстро схватив головешку, Муха улетела.
Она принесла королю головешку и говорит:
– Получай, владыка, огонь! С опасностью для жизни вынесла я его из самого пекла. Давай обещанную награду!
Король был очень рад. Устроил пир в честь Мухи и выдал ей такую грамоту: на веки вечные Муха может обедать за всеми столами.
Паук проснулся лишь к концу дня. Глядит – пропала головешка! Заволновался Паук, забегал. У всех спрашивает, не видал ли кто вора. А все смеялись над Пауком: помешался он, что ли? Ведь уже давно известно, что это Муха с опасностью для жизни вынесла огонь из самого пекла.
Услыхав об этом, Паук действительно чуть не помешался от обиды. Начал он кричать во весь голос:
– Муха – воровка! Муха – воровка! Она меня обокрала! Это я вынес огонь из пекла, и только мне полагается обещанная награда!
Многие поверили рассказу Паука, но только головой покачали: поздно, ведь Муха уже получила грамоту.
Это еще больше разобидело Паука. Падая и спотыкаясь, еле переводя дыхание, Паук потащился к королю, чтобы рассказать, как Муха его обокрала.
Муха сидела на почетном месте, по правую руку короля. Паук стал рассказывать, как было дело.
– Паук все врет, – сказала Муха. – Найдется ли хоть один, кто видел бы Паука с огнем? Ни одного!
ПЕТУШОК И КУРОЧКА.
Украинская сказка
Перевод Г. Петникова.
или себе дед да баба а у них была курочка да петушок. Дед с бабой померли, а петушок и курочка все без них поели – и бобочки, и все дочиста. Сели на насесте. Петушок: «Кукареку!» – схватил камешек, да и подавился. Вот курочка плакала-плакала, побежала потом к морю воды просить:
– Море, море, дай воды!
– Зачем воды?
– Петушку воды:
Лежит петушок на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
А море говорит:
– Ступай к волу, пускай рог даст!
Она и пошла, просит:
– Вол, вол, дай рог!
– Зачем рог?
– Морю рог: море воды даст.
– А зачем вода?
– Петушку вода:
Лежит петушок на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
А вол и говорит:
– Так ступай к кабану: пускай клык даст! Пошла она, просит:
– Кабан, кабан, дай клык!
– Зачем клык?
– Волу клык: вол рог даст.
– Зачем рог?
– Морю рог: море воды даст.
– А зачем вода?
– Петушку вода:
Лежит петух на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
– Так ступай к дубу: пускай желудь даст! Вот курочка и пошла:
– Дуб, дуб, дай желудь!
– Зачем желудь?
– Кабану желудь: кабан клык даст.
– Зачем клык?
– Вол рог даст.
– Зачем рог?
– Море воды даст.
– А зачем вода?
– Петушку вода:
Лежит петух на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
– Так ступай к девке: пускай нитки даст! Вот курочка пришла и говорит:
– Девка, девка, дай ниток!
– Зачем нитки?
– Дубу нитки: дуб желудь даст.
– Зачем желудь?
– Кабану желудь: кабан клык даст.
– Зачем клык?
– Волу клык: вол рог даст.
– Зачем рог?
– Морю рог: море воды даст.
– А зачем вода?
– Петушку вода.
Лежит петух на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
– Так ступай, – говорит, – к бабе: пускай масла даст!
– Баба! Баба, дай масла!
– Зачем масло?
– Девке масло: девка ниток даст
– Зачем нитки?
– Дубу нитки: дуб желудь даст.
– Зачем желудь?
– Кабану желудь: кабан клык даст.
– Зачем клык?
– Волу клык: вол рог даст.
– Зачем рог?
– Морю рог: море воды даст.
– А зачем вода?
– Петушку вода:
Лежит петух на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
– Так ступай ты к липе: пускай липового цвету даст!
Она и пошла:
– Липа! Липа, дай цвету!
– Зачем тебе цвет?
– Бабе цвет: баба масла даст.
– Зачем масло?
– Девке масло: девка ниток даст.
– Зачем нитки?
– Дубу нитки: дуб желудь даст.
– Зачем желудь?
– Кабану желудь: кабан клык даст.
– Зачем клык?
– Волу клык: вол рог даст.
– Зачем рог?
– Морю рог: море воды даст.
– Зачем вода?
– Петушку вода:
Лежит петух на горе
И не дышит,
Только хвостиком
Все колышет.
Дала ей липа липового цвету, баба за липовый цвет масла, девка ниток, дуб за нитки желудь,
кабан за желудь – клык, вол за клык – рог, а море за рог воду дало.
Вот напоила курочка петушка, да и живут себе, хлеб жуют и посто́лом[119]119
Посто́лы – обувь из сыромятной кожи домашнего изготовления.
[Закрыть] добро возят.
КУКЛУХАЙ
Даргинская сказка
Пересказ Н. Капиевой.
поле стояло дерево, было в дереве дупло, в дупле гнездо, в гнезде трое птенцов, а с ними их мать, Куклуха́й-птица.
Проходил однажды полем хан-волк, увидел Куклухай с ее детками и зарычал:
Это поле мое,
В поле дерево мое,
В дереве дупло мое,
Что в дупле – все мое!
Куклухай, Куклухай,
Сколько у тебя детей?
– У меня их всего трое, – ответила Куклухай.
Разгневался хан-волк:
– Почему трое?.. Значит, один растет без пары! Отдай его мне, а не то прикажу срубить дерево. Скоро зима, мне дрова нужны.
Заплакала Куклухай, захлопала крыльями и бросила волку одного птенца. Волк проглотил его и ушел.
Но назавтра он пришел опять и опять завыл под деревом:
Это поле мое,
В поле дерево мое,
В дереве дупло мое,
Что в дупле – все мое!
Эй, Куклухай, Куклухай,
Сколько у тебя детей?
– У меня их всего двое осталось, – сказала Куклухай.
– Зачем тебе двое? Живешь ты бедно. Двоих тебе будет трудно вырастить. Отдай мне одного на воспитание.
– Нет! – сказала Куклухай. – Не отдам!
Тогда хан-волк кликнул дровосеков, и дровосеки пришли с острыми топорами.
Горько заплакала Куклухай и отдала волку еще одного птенца.
На другой день пришел волк в третий раз и завыл громче прежнего:
Это поле мое,
В поле дерево мое,
В дереве дупло мое,
Что в дупле – все мое!
Эй, Куклухай, Куклухай,
Сколько у тебя детей?
– У меня теперь один-единственный сын, – ответила Куклухай, еле живая от горя.
– Ну, я избавлю тебя от забот о нем. Я беру его на службу к себе, а ты гуляй себе по лесам.
– Нет, не отдам я его! Делай что хочешь, – заплакала Куклухай.
Тогда волк рассердился и приказал дровосекам рубить дерево. Топоры ударили, дерево дрогнуло, и последний птенец выпал из гнезда. Хан-волк съел его и ушел.
Громко закричала Куклу хай и улетела далеко в лес, села на кизиловый куст и запела:
В поле дерево росло,
Было в дереве дупло,
Было гнездышко в дупле,
Жили деточки в тепле,
А теперь не стало их,
Бедных деточек моих.
Откуда ни возьмись, прибежал хитрый лис, который давно уже хотел стать ханом вместо волка.
– О чем плачешь, милая Куклухай? – спросил он сладко.
И доверчивая Куклухай рассказала все, как было.
– Не плачь, милая Куклухай, – сказал лис. – Я добрый. Я помогу тебе отомстить злому волку. А ты лети-ка по лесам и всем рассказывай, какой он злой.
И Куклухай полетела рассказывать о злодействе хана-волка.
А лис пошел прямо к волчьему логову.
– Куда торопишься, лис? – спросил волк, завидев лиса.
– Бегу на мельницу поживиться мукой. Мельничиха пошла к соседям огоньку попросить, и на мельнице никого нет… Хочешь, вместе пойдем, хан-волк?
– Пойдем, – сказал волк.
Пришли они на мельницу. Волк первый забрался в ларь и наелся муки досыта. А когда пришла очередь лису лезть, он сказал:
– Ты, хан-волк, стой на страже. Только смотри не вздумай удрать!
– Что ты, лис, я и не собирался! Ешь спокойно.
– Нет, хан-волк, лучше давай я тебя привяжу. Это ведь ненадолго.
– Ну что ж, если ненадолго – привязывай.
Лис привязал хвост волка к мельничному колесу и пустил мельницу. Колесо закружилось, и с ним вместе волк. Било его, кружило его, а он рвался изо всех сил, пока не вырвался и не убежал. А хвост свой оставил на мельничном колесе.
Через несколько дней лис, будто случайно, снова попался хану-волку навстречу.
– Разбойник! – зарычал волк. – Ты что со мной сделал?
– А что я такое сделал? – лис притворился удивленным. – Я тебя в первый раз вижу.
– Как, разве не ты заманил меня на мельницу? Разве не ты оставил меня без хвоста?
– Что ты, что ты! – вскричал лис. – Я здесь совсем ни при чем. Я старый лекарь и занимаюсь только тем, что раны лечу.
– Вылечи меня, пожалуйста, – попросил волк. – Стыдно в лес без хвоста показаться. Кто же станет уважать бесхвостого хана!
– Никто не станет, – подтвердил лис. – Я тебя вылечу. Только помни: слушайся меня!
Лис привел волка к стогу сена.
– Спрячься в стог, – сказал он, – не вылезай, пока я не позову.
Волк залез в стог, а лис поджег сено и убежал. Волк терпел, пока не загорелась на нем шерсть. Выскочил из стога, бесхвостый, бесшерстный, и тут же издох от боли и досады.
– Ну вот, – сказал лис Куклухай-птице, – с волком я расправился. Теперь лети, скликай всех птиц. Пусть выберут меня ханом вместо волка. Я ведь добрый!
И Куклухай полетела из конца в конец по всему лесу и везде пела песни о доброте лиса.
А сам лис тоже рассказывал всем, какой он хороший и как он наказал злого хана-волка.
– Теперь, – говорил он, – надо выбрать нового хана, да чтоб была у него пушистая шкура и длинный хвост.
Все согласились выбрать лиса ханом. Только куры были не согласны. Но их никто не слушал.
И сделался лис ханом.
Наступила весна, и снова вывела Куклухай птенцов.
Села она на верхушку дерева и запела такую песню:
Что за счастье у меня,
Что за детки у меня:
У них растут перышки,
Вырастают крылышки,
Скоро детки полетят,
Будут по лесу гулять…
Не успела Куклухай кончить свою песню, как увидела хана-лиса в золотом платье с серебряным кинжалом. Лис выступал важно и шел прямо к дереву, а за ним шагали два дровосека с острыми топорами.
Подошел лис к дереву и закричал:
Это поле мое,
В поле дерево мое,
В дереве дупло мое!
Что в дупле – все мое.
Куклухай, Куклухай,
Всех детей мне отдай!
– Послушай, добрый лис, – закричала Куклухай, – ведь это я живу здесь со своими детками, я, Куклухай-птица!.. Ведь мы с тобой были друзьями, пока ты не сделался ханом.
– Глупая ты птица, – ответил лис. – Не можешь отличить, где правда, а где обман, – и велел дровосекам срубить дерево под корень.
Дерево срубили, лис съел птенцов и ушел.
Так поплатилась Куклухай за то, что поверила обманам хитрого лиса. Ведь хан-лис ничем не лучше хана-волка.
ЛИСИЦА-ХИТРИЦА.
Белорусская сказка
Пересказ А. Якимовича, перевод Г. Петникова.
или дед и баба. Ничего у них в хозяйстве не было, одна только курочка Хохлатка.
Жили они, жили и дожились до того, что и варить-то больше нечего. Вот дед и говорит бабе:
– Баба, а баба, свари, пожалуй, Хохлатку, а то что ж?..
Замахала баба руками:
– И что ты, дед, надумал! Уж лучше будем голодные, а Хохлатку варить я не дам.
Услыхала то курочка, побежала во двор, нашла там бобовое зернышко и принесла его бабе.
Говорит дед:
– Вот и хорошо! Свари, баба, хоть этот бобочек.
Поглядела старуха на бобок:
– Дед мой, дед, да какая ж с одного-то бобочка еда? Я для него и горшка не подберу. Лучше давай-ка посадим его. А как вырастет, испечем целый бобовый пирог.
– А где ж мы его посадим? – спрашивает дед.
– В поле.
– В поле его ворона выклюет.
– Ну, во дворе.
– Во дворе его курица выгребет.
– Давай посадим его тогда под полатями, в хате.
– Ладно, – согласился дед и посадил бобовое зернышко под полатями, в хате.
Взошел бобок и давай расти. Рос, рос, уперся в полати.
– Что нам, баба, делать? – спрашивает дед.
– Надо полати разбирать.
Разобрал дед полати, а боб растет и растет – вырос до самого потолка.
– Что нам, баба, делать? – опять спрашивает дед.
– Надо потолок разбирать.
Разобрал дед потолок, а боб растет и растет – вырос под самую крышу.
Дед и крышу разобрал. Выглянул бобок на свет и давай расти еще веселей. Вырос до самого неба.
Взял тогда дед мешок, полез по стеблю на небо, собрал спелые стручки и назад воротился.
Обрадовалась баба – принес дед целый мешок бобовых стручков.
– Ну, теперь-то мы уж пирога наедимся!
Пошелушила баба стручки, высушила бобы на печи, смолола и замесила в деже[120]120
Де́жа– большой сосуд, в котором замешивают тесто
[Закрыть] на пирог тесто.
А тесто подымается и подымается – лезет вон из дежи. Положила его баба на лопату, вылепила из него пирог, разукрасила разными узорами, чтоб был покрасивей, – и в печь.
А пирог растет и растет – из печи на шесток лезет. Открыла баба заслонку, а он прыг в хату, из хаты за порог и убежал.
Бросились дед с бабой догонять пирог. Да где там!.. Так и не догнали.
Прикатился пирог в лес. А тут навстречу ему рыжая лиса. Схватила она пирог, выела мякиш, в середку шишек напихала и побежала с пирогом к пастушкам.
Нашла в поле пастушков и говорит:
– Пастушки, пастушки, дайте мне бычка-третьячка, я вам за это пирог дам.
Видят пастушки – хорош пирог у лисы: желтенькая корочка так и блестит, так и хочется его отведать. Подумали и отдали лисе бычка-третьячка.
– Только смотрите ж не ешьте пирог, пока я не заеду за горку, – говорит лиса.
Села она верхом на бычка и поехала. И только скрылась за горкой, пастушки и говорят:
– Сядем на песочке, съедим по кусочку!
Разломили пирог, а в нем одни только шишки еловые… Обманула их лисица-хитрица!
Едет лиса на бычке, видит – стоит на дороге пустая повозка, а недалеко человек пашет. Подкралась она тихонько к повозке, запрягла в нее бычка-третьячка, уселась на мягкой соломе и едет себе дальше, кнутом бычка погоняет.
Приехала в лес. Идет ей навстречу волк. Набегался, уморился, еле ноги волочит.
– Куда, кума, едешь? – спрашивает.
– За тридевять земель, в тридесятое царство.
– Зачем?
– Там, говорят, столько кур, что и коршуны их не клюют.
– А бараны в том царстве водятся? – облизнулся волк.
– Да там их хоть пруд пруди!
– Ох, лисичка-сестричка, возьми и меня с собой: подвези хотя бы мой хвост.
– Что ж один-то хвост везти? Садись весь ты.
Сел волк. Едут дальше. Встречают медведя.
– Куда, кумовья, едете?
– За тридевять земель, в тридесятое царство…
– Зачем?
– Там, говорят, и коршуны кур не клюют, – отвечает лиса.
– Да там, говорят, и баранов хоть пруд пруди, – поддакивает волк.
– А меду там много?
– Да там, говорят, медовые реки текут!
Обрадовался медведь:
– Так возьмите и меня с собой. Хоть одну лапу подвезите.
– Что ж одну лапу везти? Уж садись ты весь.
Уселись втроем, едут дальше. Вдруг сломалась оглобля.
Говорит лиса медведю:
– Ступай, кум, принеси оглоблю.
Пошел медведь в лес, нашел вывороченную ель и притащил к повозке. Увидела лиса, раскричалась:
– Ах ты, медведище, ах ты, дурачище, разве это дерево для оглобли! – и к волку: – Ступай, кум, принеси-ка оглоблю потоньше.
Пошел волк и принес кривой еловый сук. Лиса и на него накричала, плюнула и пошла сама за оглоблей. А тем временем медведь с волком съели бычка-третьячка, шкуру соломой набили, на ноги поставили и пошли себе, посмеиваясь.
Вернулась лиса, глядь – ни волка, ни медведя, только бычок стоит. Приладила она оглоблю, села в повозку, махнула на бычка кнутом, а тот – брык! – и повалился.
Поглядела лиса на бычка и обо всем догадалась.
– Постойте же вы у меня! – пригрозила она волку и медведю и пошла своею дорогой.
Долго ли она шла, а в пути уж осень ее застала. Встречает волка, того, что бычка съел:
– Здравствуй, кум! Как поживаешь?
– Плохо, – говорит волк. – Видно, простыл под дождем, так весь и трясусь. Зуб на зуб не попадает.
– Значит, надо новый тулуп сшить, – советует лиса.
– Ты верно, кума, говоришь, – согласился волк.
Побежал на выгон, схватил овечку и притащил в лес.
– Хватит на тулуп? – спрашивает у лисы.
– Мало, – говорит лиса.
Принес волк еще одну овечку.
– А теперь хватит?
– Нет, надо еще одну.
Притащил волк и третью.
– Ну а теперь, – говорит лиса, – надо портного искать.
– Где ж мне искать его, кумушка?
– Я знаю хорошего портного. Пойдем к нему Привела лиса волка на луг. А там в кустах на привязи жеребец пасся.
– Вот он, портной.
Засмеялся волк:
– Да какой же это портной? Нет, кумушка, как хочешь, а ума у тебя мало.
Обиделась лиса:
– Ты о моем уме не слишком-то языком болтай! Была я умной и буду, а ты как был дураком, так дураком и останешься.
Тут уже волк обиделся, даже обозлился:
– Еще посмотрим, кто из нас поумней!
– Не хвались наперед, – говорит лиса, – вот увидишь, как с тебя сейчас шкуру сдерут.
– Кто сдерет? – щелкнул зубами волк.
– Хозяин этого коня.
– Не может быть! – не верит волк.
– Вот увидишь. На чем жеребец привязан? – спрашивает лиса.
– На веревке.
Засмеялась лиса:
– Вот и видать, что ты дурак!
– Почему? – подскочил волк.
– Жеребец к колу привязан.
– Не может быть! – захлопал глазами волк.
– Идем покажу.
Подвела лиса его к колышку, к которому был привязан конец веревки, сняла веревку, сделала петлю и закинула волку на шею. Не успел волк и опомниться, как очутился в петле. Тут подбежала лиса к жеребцу, замахала хвостом. Жеребец испугался и как бросился бежать домой.
Вот так и притащил он в петле волка своему хозяину. Ну а там с него и шкуру сняли.
Вернулась лиса в лес, закопала овечек в мох про запас, одни только мозги на обед оставила. Села под елью и ест.
Идет медведь, тот, что бычка съел.
– Что это ты, кумушка, жуешь? – спрашивает.
– Мозги. Ты слепой, что ли?
– А где ж ты достала их?
– Из головы. И ты можешь достать, если хочешь.
– Как?
– Очень просто: разгонись да стукнись головою об дуб, вот мозги и выскочат.
– Спасибо, кума, за добрый совет. Так я и сделаю. А то есть давно хочется.
Нашел он самый толстый дуб, разогнался изо всей силы да как грохнулся об него лбом!
Тут ему и конец.
А лисица-хитрица наелась и пошла запивать водой из ручья. Увидали ее пастушки.
– А-а, старая обманщица! – закричали они в один голос. И напустили на лису собак.
