Текст книги "Сказки народов Восточной Европы и Кавказа"

Автор книги: Фольклор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

УЧЕНАЯ КОШКА.
Азербайджанская сказка

Обработка Н. Сеидова, перевод Э. Ибрагимова.

ил-был богатый купец. Задумал он однажды отправиться в чужие страны торговать. Накупил много разных товаров, распрощался с женой и пустился в дорогу. Он переезжал из одной страны в другую, пока не приехал в какой-то город. Там он остановился в караван-сарае. А в этом городе существовал такой обычай, что всякий чужестранный купец должен был подносить шаху достойный подарок. После этого шах приглашал купца к себе в гости и играл с ним в на́рды[110]110
  На́рды – настольная игра, состоящая из доски, шашек и игральных костей.


[Закрыть].

И вот наш купец разложил на подносе много дорогих тканей и пошел во дворец к шаху. Шах рассказал ему, что у него есть кошка, которая с вечера до утра может держать на своем хвосте семь светильников. Затем он предложил купцу сыграть в нарды с таким условием: если кошка продержит с вечера до утра на своем хвосте семь светильников, то шах получит все привезенные купцом товары и его наличные деньги, а сам купец отправится в темницу; а если кошка не выдержит этого, то всю шахскую казну получит купец и посадит шаха в темницу. И купец вынужден был согласиться на это.

Как только шах кликнул кошку, она пришла, свернула хвост и уселась перед ним. Шах приказал поставить на ее хвост семь светильников и начал с купцом играть в нарды. Три дня и три ночи играли они, а кошка за это время ни разу не шевельнула хвостом. Наконец в изнеможении купец встал и признал себя побежденным. Жадный и жестокий шах велел связать ему руки и бросить в темницу, а все товары и деньги купца взял себе.

Слуга купца увидел, что с его хозяином случилась такая беда, поспешил обратно на родину и рассказал об этом жене купца. Та немедленно приказала наловить побольше мышей и посадить их в сундук. Затем она переоделась купцом, взяла с собой слуг и с караваном пустилась в путь. По приезде в тот город, где томился в темнице ее муж, она положила на поднос драгоценный подарок и пошла к шаху, а своим слугам передала сундук с мышами и поручила им впускать по нескольку мышей в ту комнату, где она будет играть с шахом в нарды.

Шах принял жену купца с почетом и предложил ей сыграть с ним в нарды на тех же условиях, на каких играл с ее мужем. Она согласилась. Шах позвал кошку. Та тотчас же прибежала, свернула хвост и уселась перед ним. После того как ей на хвост поставили семь светильников, шах с женой купца сели за нарды. Через некоторое время слуги впустили в комнату несколько мышей.

Как только кошка увидела мышей, она хотела было кинуться за ними, но шах так грозно посмотрел на нее, что она осталась сидеть на месте. Немного спустя слуги впустили в комнату еще несколько мышей. Кошка на этот раз не вытерпела, метнулась в их сторону, уронила светильники и переловила одну за другой всех мышей.

По условленному знаку слуги жены купца вошли в комнату, крепко связали руки шаху и заключили его в темницу, а купца освободили.

Так жена купца спасла своего мужа и избавила народ от жестокого шаха.

КАК БАРИНА ПРОУЧИЛИ.
Латышская сказка

Перевод С. Бажановой и Ч. Шкленника.

ил в одном имении очень злой и жестокий барин: он так своих людей работой мучил да избивал, не приведи Господь. Как-то в праздник приказал барин работникам хлеб обмолотить. Делать нечего, пришлось молотить. А староста греется у печи в риге, дубинкой поигрывает и ехидно приговаривает:

– А барин-то прав: в праздник молотьба лучше спорится!

Тут, откуда ни возьмись, – седой старичок, встал рядом со старостой, тоже погреться захотел. Погнал староста и старичка на работу, а тот не идет. Разозлился староста и к барину побежал.

Пришел барин:

– Эй ты, иди работать!

А старичок не идет.

Позеленел барин от злости да как заорет:

– Эй, староста, принеси мне розги, я ему покажу, как от работы отлынивать!

– Не розги неси, – сказал старичок, – принеси-ка лучше недоуздок[111]111
  Недоу́здок – уздечка без удил и с одним поводом.


[Закрыть]!

Принес староста и розги, и недоуздок. Схватил барин розги и замахнулся на старичка, а старичок взял недоуздок, набросил барину на голову и прикрикнул, как на лошадь:

– Тпрру! Тпрру!

В тот же миг превратился барин в белого коня.

Старичок тотчас же вскочил на коня, огрел его розгами и умчался словно ветер. А поехал он к одному крестьянину, который тому же барину принадлежал. Тем временем стемнело. Привязал старичок коня к столбу и пошел в избу ночлега просить. Хозяин пустил его ночевать и стал плакаться:

– Подчистую разорил меня барин: все время на барщине я горб гнул, для себя и хлеб-то убрать не успел – так он на поле и пророс, и сена для скотинушки не накосил – все лошади, все коровы с голодухи пали. Вот и нечем мне гостя попотчевать, нечем коня его накормить.

– Ну и пусть, не беда, – отвечает старичок, – отведи моего коня в конюшню да кинь ему соломы охапку, раз другого ничего нет.

Взял хозяин фонарь и зажег лучину.

– Неужто у тебя и свечки нет? Нельзя же в фонаре лучину жечь!

– Нету, нету, – жалуется хозяин. – У кого овец нет, у того и сала нет, из чего же я свечки стану лить?

– Как это нет, вон у тебя свечек полно на полке!

Глянул хозяин – ну и чудо! – прав старичок: на полке свечей полно. Зажег он фонарь и, подивившись чуду, пошел коня в конюшню ставить.

Вошел в конюшню – а там весь верх до самого конька сеном набит, вошел в хлев – по всем углам коровы стоят, пошел в овчарню – она овец полна, заглянул в амбар – все закрома хлебом засыпаны. Увидел все это хозяин и остолбенел. А старичок вышел следом и говорит:

– Чего дивишься, заходи в избу, пора спать ложиться!

А наутро отдал старичок своего коня хозяину и сказал:

– Забирай мою лошадь и работай на ней целый

год, не жалей ее, залежь подымай, поля обрабатывай. Через год я приду за своим конем.

Так все и было: лошадь работала за троих, и хозяин на ней все залежи вспахал.

Через год пришел старичок за конем, вскочил на него и поскакал прямо в имение, а там отпустил коня в барском саду. Вскоре увидал староста коня в саду и велел отвести его в конюшню. Наутро запыхавшийся конюх прибежал к барыне:

– Вот диво: конь-то, которого я Вчера в конюшне привязал, за ночь в прежнего нашего барина превратился!

Побежала барыня поглядеть – да, так оно и есть, только так уж барин отощал, так похудел, что едва и узнаешь. Барыня на радостях кинулась обнимать его, целовать, а барин еле языком шевелит:

– Целуй побыстрее да покорми меня: целый год я одно только сено ел!

Скоро барин совсем оправился, и с той поры жил он со своими людьми лучше, чем брат родной: никого не порол, не мучил, по праздникам работать не заставлял.

ТРУДОВЫЕ ДЕНЬГИ.
Кабардинская сказка

Пересказ и обработка А. Алиевой и 3. Кардангушева.

ил-был один крестьянин. От зари до зари трудился он в поле – очищал его от камней, сеял кукурузу, выхаживал ее.

Нелегко было ему работать, никто ему не помогал.

Был у того крестьянина сын, лентяй – второго такого на всем свете не сыскать! Отец выходил в поле задолго до зари и возвращался, когда совсем стемнеет, а сын с утра до вечера бездельничал.

А к отцу тем временем старость подкралась, стали убывать его силы. Хоть и мог он заставить сына работать на своем поле, но решил отдать его в батраки.

Отвез крестьянин сына в соседний аул батрачить за один золотой в год.

Удивился хозяин, почему старик крестьянин запросил за своего сына такую малую плату.

«Видно, он богач, – подумал хозяин, – неспроста этот человек отдал мне своего сына. Чтобы не обидеть старика, я не буду заставлять работать этого парня».

А лентяю только того и надо. Живет лентяй в свое удовольствие – поздно встает, ест лучшие куски, наряжается да веселится.

Когда прошел год, хозяин дал лентяю золотой и с почетом проводил его.

Пришел лентяй домой.

– Как тебе жилось-работалось, сынок? – спрашивает отец.

– С утра до вечера трудился я не покладая рук. Хозяин остался доволен мною.

Протянул сын золотой, а отец взял деньги и, даже не взглянув, бросил в огонь.

Ни слова не сказал лентяй. Не удивился, отчего это отец вдруг стал деньги в огонь бросать. Повернулся и пошел себе спать. Подумаешь, деньги – один золотой!

Понял отец, что ничему не научился его сын, и решил отдать его к другому хозяину. Отвез он сына в другой аул.

Новый хозяин, как и первый, решил, что неспроста старик отдал своего сына в работники. И тоже не заставлял лентяя работать.

И снова незаметно пролетел год. Опять лентяй получил золотой.

Приходит он к отцу.

– Ну как, сынок, тебе работалось?

– Работал я от зари до зари. Вот мой заработок, – ответил сын.

– Дай-ка его сюда!

Протянул сын золотой, и снова отец взял деньги и, даже не взглянув, бросил в огонь. И опять ни слова не сказал летняй. Даже не спросил, почему это отец деньги в огонь бросает. Повернулся и пошел себе спать. Подумаешь, деньги – один золотой!

Видит отец, что напрасно прошли два года.

Решил он в третий раз отдать сына в работники. Отвез его в самый дальний аул, выбрал бедного крестьянина. В доме у него было много едоков да мало работников.

– Вижу я, трудно тебе живется, – говорит старик отец бедняку, – нет у тебя помощников. Оставляю тебе на год своего сына: научи его работать как следует, а платы с тебя никакой не надо!

Новый хозяин с первого же дня заставлял лентяя работать наравне с собою.

Вставали они чуть свет, работали без передыху и заканчивали, когда все звезды на небе зажгутся.

Медленно потянулись дни, каждый казался лентяю таким длинным! Трудно было ему с непривычки: пот катился градом по его лицу, а хозяин не разрешал утереться.

Не взвидел лентяй белого света, а потом стал привыкать к работе и вскоре уже не мог без дела сидеть. И снова быстро побежало время.

Кончился год.

Теперь парень уже не был похож на прежнего лентяя: нарядная одежда его поизносилась, на руках появились мозоли.

Пришла пора отправляться домой.

На прощанье хозяин и говорит ему:

– Твой отец не просил с меня никакой платы, но ты хорошо потрудился! Вот тебе два золотых – купишь себе новый бешмет.

Приходит сын к отцу.

– Ну как, сынок, тебе работалось?

– Хорошо работалось.

– А заплатил ли тебе хозяин за твои труды?

Протянул сын отцу два золотых, а тот даже не взглянул на них – в огонь бросил.

Не выдержал тут сын, закричал, стал голыми руками раскаленные угли разгребать.

– Как же можно трудовые деньги в огонь бросать!

ЗАЯЦ-СЛУГА.
Сказка крымских татар

Пересказ М. Булатова.

ил на свете бедный человек Насы́р-Эдди́н-оджа́. И до того он дожил, что не осталось у него в доме ни монетки, чтоб хлеба купить, ни полена, чтоб печку истопить.

– Что будем делать, ага? – спрашивает у него жена. – Ничего у нас нет.

– Не печалься, – отвечает Насыр-Эддин-оджа. – Сегодня у нас ничего нет, завтра всего будет много! Только ты во всем меня слушайся. Ступай сейчас же к мяснику и попроси у него в долг – в последний раз – баранины, а у соседей выпроси муки, кофе да дровец. Скажи всем, что завтра расплачусь, вдвое отдам. А сама приготовь угощенье на четверых, да смотри получше – вечером я знатных гостей приведу!

Удивилась жена:

– Что ты затеял, ага? Зачем тебе эти гости понадобились?

– Сама увидишь! А когда мы придем, ты только скажи: «Что же вы так замешкались? Наш слуга уже давно прибежал и передал мне твой приказ приготовить кавурму́ – жаркое, пирожки да кофе».

Еще больше удивилась жена:

– Какой же это наш слуга? Откуда он возьмется?

– А вот сейчас я пойду принесу его! – говорит Насыр-Эддин-оджа.

Ничего не поняла жена, подумала:

«Уж не тронулся ли разумом мой ага?»

А Насыр-Эддин-оджа отправился к знакомому охотнику.

– Будь, – говорит, – мне другом: дай тех двух зайцев, которых ты вчера в силки поймал. Очень они мне нужны!

Не отказал охотник, дал зайцев Насыр-Эддину-одже.

Вернулся он домой и говорит жене:

– Вот я и двух слуг принес. Одного мы посадим в чулан, а другого я с собой унесу. Запомни, что я тебе еще скажу: позови соседского сына Веле́ша, посади его в тот же чулан, где заяц будет, и проси его играть на скрипке. Как только мы войдем в дом, подай ему знак – пусть играет веселее. А как услышит Велеш, что к чулану подходят, пусть положит свою скрипку у двери, а сам спрячется.

Жена говорит:

– Как велел, так и сделаю. Ты плохого не придумаешь!

Посадил Насыр-Эддин-оджа одного зайца в чулан, а другого взял под мышку и пошел в кофейню.

В кофейне шум, разговоры: одни кофе пьют, другие калья́н[112]112
  Калья́н – прибор для курения табака через воду


[Закрыть] курят, третьи скинули туфли и расселись на коврах.

Сел Насыр-Эддин-оджа возле двери, принялся своего зайца поглаживать.

Обернулись все в его сторону, стали над ним насмехаться:

– Смотрите-ка, видно, он охотником стал!

– Эй, Насыр-Эддин-оджа, как это ты зайца поймал?

А Насыр-Эддин-оджа посмотрел на всех и спокойно молвил:

– Какой уж я охотник! Где мне ловить зайцев! Нет, этого зайца я не поймал, а нанял.

– Как это «нанял»?

– А очень просто: как другие нанимают. Этот заяц – мой слуга, он все мои поручения исполняет. Лучшего слуги и не найти. Ведь вы сами знаете, какие зайцы проворные, как быстро они бегают!

Удивились все, но не поверили Насыр-Эддину-одже: мало ли что он придумает!

– Выдумки это твои!

– Какие выдумки! – отвечает тот. – Нет ничего проще, как проверить правдивость моих слов.

Обернулся Насыр-Эддин-оджа к трем богатым торговцам и говорит:

– Будьте вы судьями в этом деле!

– А что мы должны делать?

– Ничего особенного. Согласитесь только пожаловать ко мне. Я сейчас пошлю моего слугу к жене и прикажу ей приготовить для вас хорошее угощенье.

Любопытно стало богачам.

– Ну что ж, – говорят они, – согласны. Пусть твоя жена для нас хоть кофе сварит.

– Нет, – говорит Насыр-Эддин-оджа, – какое же это угощенье! Одним кофе сыты не будете.

Нагнулся он к уху своего зайца и сказал:

– Эй, мальчик, слышишь, что гости требуют? Пусть твоя хозяйка сварит к нашему приходу кофе. Да что кофе! Одного кофе нам мало. Скажи хозяйке, чтобы она хорошую, жирную кавурму приготовила. Запомни: кавурму! И свежий лаваш[113]113
  Лава́ш – хлеб, испеченный из тонко раскатанного теста.


[Закрыть] пусть испечет. Запомнил ты: лаваш! И пирожков пусть испечет. Не забудь – пирожков!

Слушают все, улыбаются недоверчиво, переглядываются. А Насыр-Эддин-оджа приоткрыл дверь пошире и отпустил зайца.

Тот – скок! – и умчался.

– Ну, теперь прощайся со своим зайцем! – засмеялись все.

– Зачем прощаться? – говорит Насыр-Эддин-оджа. – Мы с ним скоро встретимся!

Посидели еще немного в кофейне, поговорили, покурили, а потом не спеша пошли к дому Насыр-Эддина-оджи.

Вышла жена Насыр-Эддина-оджи, поздоровалась с гостями и стала их упрекать:

– Что же вы так замешкались? У меня все уже готово!

Вошли гости в дом и видят: скатерть расстелена, на скатерти блюда с угощеньем стоят.

Удивились они и спрашивают:

– Как же ты узнала, что мы придем и что будет у вас трое гостей?

– Чего же вы удивляетесь? – отвечает им жена Насыр-Эддина-оджи. – Прибежал наш слуга и передал мне приказанья мужа. Только не сказал, что вы по пути так задержитесь.

Переглянулись богачи, уселись и стали есть.

– Ишь, – говорят, – все угощенья поданы, какие хозяин зайцу заказывал: и кофе, и лаваш, и пирожки, и кавурма! Ничего не забыл!

Самый богатый из гостей поел, попил и спрашивает:

– А где же сейчас ваш заяц-слуга?

– Сейчас он отдыхает, – говорит Насыр-Эддин-оджа. – Ушел в свой чуланчик и играет на скрипке. Слышите?

Прислушались гости: в самом деле, кто-то на скрипке играет.

– Эй, Насыр-Эддин-оджа, разреши нам взглянуть на твоего зайца! – говорит любопытный богач. – Очень я люблю все необыкновенное, все диковинное!

И другие гости стали упрашивать:

– Разреши нам посмотреть на твоего зайца!

– Что ж, – отвечает Насыр-Эддин-оджа, – так и быть, покажу вам моего слугу. Только идите тихонько, не разговаривайте: если заяц услышит шум, он бросит скрипку и перестанет играть. Он у нас пугливый, смущается играть при чужих. А если перестанет играть – ни за что потом не уговорить, не упросить!

Гости говорят:

– Мы тихонько пойдем, ни словечка не скажем.

– Ну, пойдем!

Пошли они за Насыр-Эддином-оджой к чулану на цыпочках, боятся дышать. Слышат, кто-то играет в чулане на скрипке, да так весело!

Не выдержал самый богатый гость и говорит:

– Очень хорошо! Очень хорошо!

И только он сказал – затихло в чулане.

– Э-э, не надо было тебе так громко говорить! – стал упрекать богача Насыр-Эддин-оджа. – Смутил ты моего зайца!

А богач свое твердит:

– Пек якши́! Очень хорошо!

И другие двое не отстают:

– Пек якши! Пек якши! Покажи нам своего зайца!

Приоткрыл Насыр-Эддин-оджа дверь. Заглянули гости в чулан и видят: лежит на полу скрипка, а в углу сидит заяц, уши прижал.

Взял его Насыр-Эддин-оджа на руки, стал гладить да приговаривать:

–, Не бойся, огла́н, не стыдись: сыграй еще для гостей.

А заяц только уши жмет да лапками дрыгает.

Стал самый богатый гость приставать к Насыр-Эддину-одже:

– Продай мне твоего зайца!

И второй гость пристает:

– Продай лучше мне! Я больше заплачу!

Третий кричит:

– Мне продай! Я не поскуплюсь: сколько запросишь – столько и дам!

Самый богатый ногами топает:

– Никому не уступлю! Я первый просил про дать мне зайца!

Такой шум подняли, что весь дом затрясся.

А Насыр-Эддин-оджа спокойно говорит:

– Как можно продать такого зайца! Он тебе и слуга, и музыкант. Да и жена привыкла к нему, ни за что с ним не расстанется. Нет, лучше и не просите: не продам я моего зайца!

Стали богачи наперебой уговаривать Насыр-Эддина-оджу:

– Променяй на бешмет!

– Променяй мне зайца на осла! На двух ослов! На трех!

– Возьми сто золотых!

Насилу уговорили Насыр-Эддина-оджу. Хорошо, жена помогла, сказала:

– Стыдно тебе, не хочешь ты выполнить просьбу наших гостей!

Вздохнул муж и говорит:

– Ладно, отсчитывай скорее золотые, пока я не передумал!

Отсчитал самый богатый гость деньги, отдал Насыр-Эддину-одже. А сам схватил зайца и давай кричать:

– Эй, заяц, теперь ты мой слуга!

Потом обернулся к двум другим богачам и сказал:

– Нечего нам ссориться из-за этого зайца – так, видно, Аллаху было угодно, чтоб он стал моим слугой.

Согласились те два богача: видно, Аллаху было угодно, нельзя спорить и ссориться.

– Ну, – говорит первый богач, – хочу я на радостях угостить вас всех. Эй, заяц, беги ко мне домой и скажи своей новой хозяйке, что я приду с гостями после вечернего нама́за[114]114
  Нама́з – молитва у мусульман.


[Закрыть], пусть приготовит нам хороший ужин! Да смотри у меня – проворнее, не то достанется тебе!

Пустил он зайца на пол, а тот в дверь – только его и видели!

Посидели гости, поговорили о том о сем и пошли в мечеть на молитву. А потом все отправились к богачу ужинать. Один Насыр-Эддин-оджа не пошел.

– Что-то, – говорит, – у меня нога заболела и спину ломит.

Подошли гости к дому богача – темно. Постучали раз – не открывают дверь. Постучали еще раз – не открывают дверь. Стали стучать кулаками изо всех сил. Вышла заспанная хозяйка, зевает спросонья и сердито спрашивает:

– Что это ты не вовремя гостей привел?

– Как – не вовремя? Ты разве не ожидала нас? И ужин не приготовила?

– Да как же я могла знать, что вы придете?

– А разве тебя заяц не предупредил об этом? – удивился богач.

– В своем ли ты уме? Какой заяц?

– Да наш новый слуга!

Рассердилась жена:

– Ум у тебя помутился или ты вздумал посмеяться надо мной?

Хлопнула она дверью и ушла в дом.

– Так, видно, этот плут обманул меня! – завопил богач и бросился к дому Насыр-Эддина-оджи.

Прибежал он и давай кричать и кулаками размахивать:

– Обманщик ты! Обманул ты меня!

Сел Насыр-Эддин-оджа на тахту и спрашивает:

– Чем же я тебя обманул?

– Заяц к моей жене не пришел, ничего ей не передал и сам неизвестно где.

Улыбнулся Насыр-Эддин-оджа:

– Не я тебя обманул. Сам себя ты обманул!

– Как так – сам?

– Вспомни: ты приказать-то зайцу приказал, а сказал ли, где ты живешь – на какой улице, в каком доме?

Ударил богач себя по лбу кулаком:

– Верно, не сказал!

– И еще: не успел ты зайца взять, как начал ему наказаньями грозить. А он этого не любит. Вот и потерял ты проворного слугу! Сам себя и вини!

Видит богач – нечего возразить, и поплелся домой злой и пристыженный.

А Насыр-Эддин-оджа и с долгами расплатился, и хлеба и дров купил, и стал жить без нужды.

ДАТУА И ПЕТРИКЕЛА.
Грузинская сказка

Пересказ М. Булатова.

ыло ли, не было ли – в давние времена жили два человека. Одного звали Да́туа, другого Петрике́ла, и были они оба большие плуты.

Однажды Датуа достал мешок, набил его туго мхом, сверху положил немного шерсти и принес продавать. Когда он стал взбираться по склонам хребта, попался ему навстречу Петрикела. У Петрикелы на спине тоже был большой мешок, а набит он был скорлупой грецких орехов. Только сверху покрывали скорлупу настоящие орехи.

– Здравствуй! – крикнул Датуа.

– Здравствуй! – ответил Петрикела.

– Откуда идешь и куда путь держишь?

– Да вот несу продавать орехи. А ты откуда идешь, скажи мне?

– Я, брат, несу шерсть продавать. Только появилась у меня сейчас хорошая мысль. Никакой ведь нам выгоды не будет, если мы с нашим грузом станем тащиться по такой тяжелой дороге туда и обратно. Только чувяки износим! Давай лучше поменяемся мешками: ты понесешь продавать шерсть в свои места, а мне дай орехи – я тоже вернусь обратно в свои и продам их.

– Хорошо ты придумал! Глупо тащиться по такой тяжелой дороге. Лучше вернуться нам в свои места. На, возьми мои орехи, а взамен отдай мне свой мешок шерсти.

Так, ничего не подозревая, плуты обменялись мешками, и каждый пошел к себе домой.

Прошли они часть пути и, когда перестали видеть один другого, остановились и торопливо раскрыли каждый свой мешок. Видят – обманули друг друга!

Подосадовали они, поворчали, да ничего не поделаешь!

Спустя некоторое время плуты встретились. После приветствия Датуа сказал Петрикеле:

– Я думал, что один я такой плут, но выходит, что ты, брат, ничем не уступаешь мне!

– Вот еще! Чему же тут удивляться, брат? Если ты умеешь плутовать, почему бы и мне не уметь?

– Ну, так давай побратаемся!

– Давай!

– Денег у нас обоих нет, торговать нечем – поступим вместе в услужение к какому-нибудь богатому человеку.

– Пусть будет по-твоему.

Стали плуты искать места.

Ходили они, ходили и наконец узнали, что какой-то старухе нужны два работника. Явились они к старухе и стали спрашивать, какую работу она им даст и сколько платить будет.

Старуха сказала:

– Есть у меня корова и этот дом. Одному из вас придется гонять корову на пастбище со свирелью, чонгу́ри[115]115
  Чонгу́ри – музыкальный инструмент.


[Закрыть] и бубном, потому что моя корова любит плясать под музыку. А другому надо будет работать дома: мести пол, наводить чистоту и выносить мусор куда-нибудь подальше. Буду вас за это кормить и деньги вам платить буду. Если согласны – поступайте ко мне.

– Почему не согласны? Согласны! – ответили Датуа и Петрикела разом.

На другой день Петрикела остался дома хозяйничать. А Датуа захватил с собой хлеба, бубен, свирель и чонгури и погнал корову на пастбище.

Вымел Петрикела кое-как все углы, навел чистоту, мусор собрал в одну кучу, но поленился отнести подальше от дома: решил свалить мусор на соседском дворе.

Только он собрался вывалить мусор, как хозяева этого двора накинулись на него и больно поколотили, приговаривая:

– Не посмеешь больше свой мусор на нашем дворе сваливать! Не посмеешь!

Пришел Петрикела весь в синяках и повалился в хлеве.

«Эх, – думает, – не для того, оказывается, соседский двор, чтобы туда мусор выбрасывать!»

А Датуа-плуту тоже плохо пришлось: не успела его корова выйти на пастбище, как стала бегать и прыгать по полю из конца в конец, и носилась она так до самого вечера, не давая отдыха своим ногам. И Датуа не давал покоя своим ногам: он бегал за коровой, бренчал на чонгури, дудел на свирели, изо всех сил бил в бубен…

Только поздним вечером корова перестала прыгать и скакать и вернулась домой. За ней вернулся и Датуа. Он так измучился от беготни, что и пища ему не шла в рот. Вошел он в хлев и спросил Петрикелу:

– Что с тобой, братец, не болен ли ты?

– Почему это ты решил, что я болен?

– А почему же ты лежишь?

– Да вот, вымел я и дом, и двор, и хлев, а мусор свалил на соседском дворе. А там соседи как только увидели меня, зазвали в гости, пригласили к столу и славно угостили. От такого угощения я даже устал, а от вина у меня немного голова кружится… Ты-то расскажи, как время провел.

– Тоже неплохо! Пришел я в поле, забил в бубен, ударил пальцами по струнам чонгури и задудел на свирели. Тут корова моя пустилась отплясывать лезгинку. Целая толпа мужчин и женщин собралась веселиться вместе с нами. Можешь ты себе представить – хлеб принес обратно домой и поесть забыл!

– Раз так, братец, то завтра я пойду пасти корову, а ты погостишь и попируешь у наших соседей!

– Пусть будет по-твоему, не хочу обижать тебя отказом, – сказал Датуа.

На другой день Петрикела испытал то же, что и Датуа: корова заставила его бегать целый день без передышки. А Датуа получил то же, что и Петрикела: соседи так исколотили его, что он едва ноги до хлева дотащил.

Ночью они признались один другому в своем лукавстве и стали советоваться.

– Если мы не удерем отсюда, – говорили они, – то помрем или с голоду, или от побоев.

Решили Датуа и Петрикела, не откладывая, бежать. Но беда была в том, что по вечерам старуха сама наглухо запирала снаружи двери, и невозможно было уйти. Петрикела сказал:

– Вот что мы сделаем: сложим в мешок наши пожитки. Один из нас пусть подставит спину другому и поможет вылезти через щель в потолке хлева на крышу. Оттуда можно будет спустить веревку и поднять мешок с нашими пожитками и того, кто внизу останется.

– Ты замечательно придумал! – одобрил Датуа. – Я сильнее тебя и одинаково легко могу вытащить из хлева и мешок с нашими пожитками, и тебя!

Петрикела сразу же подставил спину, и Датуа вылез на крышу.

Тут Петрикела сложил в мешок пожитки, забрался в него сам и крикнул вверх:

– Эй, друг! Тяни наше имущество и спускай обратно веревку!

Датуа поднял наверх мешок, взвалил на спину и пустился бежать, совсем не заботясь о своем приятеле.

Пробежал он большое расстояние, устал, захотел передохнуть и бросил мешок на камни.

– Тише ты, дьявол! Так мне ведь больно! – крикнул Петрикела и вылез из мешка.

– Сам ты дьявол! Знаешь, как от тяжести у меня поясница разболелась!

– Ну а я-то чем виноват? Не обманывали бы мы друг друга, так и не болели бы у нас ни поясница, ни бока, – сказал Петрикела.