Текст книги "Сказки народов Восточной Европы и Кавказа"

Автор книги: Фольклор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

СЕСТРИНА ЛЮБОВЬ.
Литовская сказка

Перевод и обработка Ф. Шуравина и 3. Шитовой.

мерла у одного человека жена, оставила малых сирот – двух братьев и одну сестрицу. Погоревал, погоревал вдовец, но в дом хозяйка нужна, малым деткам – мать, вот он и женился во второй раз.

Выбежали как-то братья во двор поиграть.

– Ты будешь лошадка, – говорит старший, – а я – кучер. Ты «и-го-го» кричи, а я тебя погонять буду. Но-о, Сивка, но-но!

– Нет, ребята, – говорит им мачеха, – вы лучше в серых волков поиграйте. Станьте на четвереньки и кричите «у-у-у».

Послушались пасынки мачехи, стали на четвереньки – и ну выть по-волчьи. А отец, глядя на сыновей своих, не нарадуется.

– Смотри, как ребятишки наши резвятся! – говорит он жене.

А та хлопнула в ладоши и говорит:

– Вот пускай и превратятся они в волков, пускай рыщут по лесам дремучим, по пескам горючим, по оврагам сыпучим!

Не успела вымолвить, как оба брата превратились в волков и побежали к лесу.

Выскочила на крыльцо за ними сестрица, плачет, убивается, руки ломает, братьев своих милых зовет.

Тут только поняли отец с дочерью, что за мачеху он в дом привел: не женщина это Божья, а злая колдунья – ла́уме.

Вот и говорит отец дочери:

– Берись, Ма́рите, за всю работу по дому, угождай мачехе как можешь. Авось смилостивится она и возвратит сыночкам моим человеческий облик.

Раньше всех в доме вставала падчерица, позже всех ложилась. Работа в руках у нее спорилась: и пряла она тоньше всех, и ткала быстрее всех, а если за рукоделье какое возьмется – вся деревня сбегалась поглядеть. Но мачехе все было мало.

– Ты уже совсем, девка, выросла, – говорила она падчерице. – Не век же тебе на отцовских хлебах сидеть, пора тебе приданое готовить!

Послушалась Марите мачехи, наткала себе штуку полотна, нашила сорочек, простынь, наволок и, по обычаю, принялась полотенца вышивать. Да такие они у нее красивые получились, что и глаз не оторвать. Все она на них вышила: и как они с отцом и матушкой родною хорошо жили, и как матушка умерла, а отец к ним в дом злую мачеху-лауме привел, и как братья на двор играть выбежали, а мачеха их в волков превратила, и как она сама, Марите, стоит на крыльце и руки ломает. Увидала мачеха полотенца эти, ничего не сказала, только еще пущую злобу на Марите в душе затаила. Дождалась она, когда муж ее зерно на мельницу повез, схватила полотенца падчерицы в охапку и вышвырнула их за дверь.

– Ступай и ты за своими полотенцами! – кричит.

И вытолкала Марите на улицу, а дверь за ней на засов заперла.

Завязала Марите полотенца свои в узелок, идет по дороге, слезами заливается. Свернула она к лесу. Трое суток лесом шла, видит – пламенеет что-то вдали, точно костер горит. А это был дом Солнышка, сюда оно к вечеру почивать спускалось.

Постучалась Марите к Солнышку в окошко. Впустило ее Солнышко в дом да и спрашивает ласково:

– О чем ты плачешь, красавица?

Рассказала девушка Солнышку, как злая мачеха-ла́уме братцев ее в волков превратила, а сама еще пуще слезами заливается.

– Солнышко, Солнышко красное, не видело ли ты моих милых братьев? – спрашивает.

– Побудь у меня до вечера, – сказало Солнышко, – вечером я соберу к себе все свои лучи, что за день по белу свету разбрелись, и расспрошу их, не видели ли они твоих братьев.

Затопила Марите печку, напекла Солнышку и наварила всякой снеди, полный стол яствами уставила.

Потемнело за окном, стали к Солнышку лучи его на отдых собираться. Сели хозяева с гостьей за стол, и, когда все наелись, спрашивает Солнышко у своих лучей:

– Не повстречались ли вам братья Марите, которых злая мачеха-лауме в волков превратила?

– Нет, – отвечают лучи, – мы ведь только днем по белу свету бродили, а волки больше по ночам рыщут. Спроси, девушка, у Месяца, может быть, он что-нибудь о братьях твоих знает.

Расспросила Марите дорогу к Месяцу, распрощалась с хозяевами да как оглянулась с порога – видит, что Солнышкина светлица так и осталась после ужина не метена. Взялась она за метлу, хорошенько пол подмела, сор собрала и уже хочет его в печку кинуть.

– Стой, красавица, – говорит Солнышко, – не выбрасывай сор, а завяжи его в уголок полотенца, авось он тебе еще сгодится.

Послушалась Марите его совета, завязала сор в узелок полотенца и отправилась в путь-дорогу.

Шла она лесом, глядит – впереди что-то серебрится и голубеет, точь-в-точь глыба льда сияет. А это был Месяцев дом, сюда он к утру почивать спускался.

Постучалась Марите к Месяцу в окошко, а сама стоит, слезами заливается. Жалко ей братьев своих, поскорее разыскать их хочется.

Впустил ее Месяц в дом да спрашивает ласково:

– О чем ты плачешь, красавица?

Рассказала ему девушка про братьев своих, как злая мачеха-лауме их в волков превратила.

– Месяц, Месяц ясный, не видел ли ты моих милых братьев? – спрашивает.

– Переночуй у меня, – говорит Месяц, – а наутро я соберу к себе все свои лучи, что всю ночь по белу свету бродят, и расспрошу их, не видели ли они твоих братьев.

Истопила Марите печку, напекла и наварила Месяцу всякой снеди, полный стол яствами уставила, легла спать, а заснуть не может – все лучей Месяца дожидается. Чтобы тоску разогнать, взялась она постирать белье Месяцу. Белье у нее белое, как кипень, получилось. Протянула она веревку во дворе, белье развесила. А тут светлеть стали окна, начали к Месяцу лучи его на отдых собираться.

Уселись хозяева с гостьей за стол, откушали.

– Не видали ли братьев Марите, которых злая мачеха-лауме в волков превратила? – спрашивает Месяц у своих лучей.

– Видели, – ответили лучи, – они на Стеклянной горе логово себе устроили, но взобраться на гору эту обыкновенному человеку не под силу.

Расспросила Марите у лучей Месяца дорогу к Стеклянной горе, распрощалась с хозяевами, вышла во двор, глядит – белье, что она постирала, уже высохло на веревке. Принялась она его снимать, потом веревку от столбов отвязала, свернула жгутом, хочет в кухне на крюк повесить.

– Стой, красавица, – говорит Месяц, – не вешай веревку на крюк, лучше возьми ее с собой, авось она тебе еще сгодится.

Послушалась Марите Месяца, взяла с собой веревку и отправилась в путь-дорогу. Шла она, шла лесами дремучими, песками горючими, оврагами сыпучими и счет потеряла дням и ночам, что она в пути провела. Утомилась, обессилела, еле-еле до Стеклянной горы добрела.

Ступила она на Стеклянную гору. А гора эта крутая и скользкая, никак на нее не взобраться. Голая она вся, только на самой вершине сухая сосна торчит.

«Что же делать?» – думает Марите. А в это время вышло из-за тучи Солнышко и глянуло ей прямо в лицо. Она и вспомнила про сор, что Солнышко наказало ей в уголок полотенца завязать. Стала она этот сор перед собой сыпать, ноги уже не скользят – так она до половины Стеклянной горы и добралась. А тут ночь уже наступила, потемнело вокруг, а Марите всего только полпути прошла.

Дальше гора еще отвеснее, еще круче, а у Марите уже весь сор вышел.

«Что мне делать дальше?» – думает бедняжка.

А тут Месяц из-за тучи вышел и глянул ей прямо в лицо. Тут-то и вспомнила Марите про веревку, что Месяц наказал ей с собой взять.

Сделала она петлю из веревки, размахнулась изо всех сил и накинула ее на засохшую сосну, что на Стеклянной горе росла. Так по веревке и добралась она до самой вершины. А на вершине вход в пещеру чернеет. Вошла Марите в пещеру, а в пещере лестница – вниз ведет. Спускалась Марите по лестнице этой, спускалась, тысячу ступенек насчитала и со счету сбилась. Привела ее лестница в богатые хоромы. Смотрит девушка – не то это человеческое жилье, не то звериное логово.

Посреди хором стол богатый стоит, две лежанки у стен, но лежанки не одеялами, а мхом лесным устланы, а вокруг них кости обглоданные валяются. Догадалась Марите, что это жилище ее братьев.

«А что, как не узнают меня братья, – думает бедняжка, – и загрызут меня насмерть? Развешу-ка я тут по стенам свои полотенца. Если признают их братья – значит, они люди еще, а не признают – значит, и впрямь они в диких зверей превратились».

Развесила Марите полотенца свои по стенам, а сама в печку спряталась и ждет.

Под утро вернулись волки в свое логово, увидели полотенца на стенах и говорят один другому:

– Глянь-ка, братец, а ведь это мы с батюшкой, с матушкой родною и с сестрицей счастливо живем.

– А это отец злую мачеху-лауме к нам в дом привел.

– А это она нас в серых волков превратила.

– А это сестрица Марите на крыльце плачет, руки ломает… Сестрица Марите, где ты, родимая?

– Я здесь! – отозвалась Марите и вылезла из печки.

Рассказали братья ей, что злая лауме такое заклятье на них наложила: если кто хочет их расколдовать, чтобы они снова в людей превратились, должен тот человек крапивы нарвать, напрясть из крапивы пряжи, соткать из той пряжи дерюгу, сшить из той дерюги рубашки и рубашки те на волков надеть – тогда они снова в людей превратятся. А пока не превратятся они в людей, человек этот должен молчать, слова даже нельзя ему вымолвить, «да» и «нет» сказать нельзя.

И крапиву рвать, и прясть, и ткать, и шить – все это он должен делать молча.

– Но кто же возьмет на себя такую муку, чтобы нас спасти! – сказал меньшой брат и заплакал.

– Я и не такую муку на себя взяла бы, только бы вас, милые братцы, спасти, – ответила Марите. – Сегодня наговоримся вдоволь, а завтра уж я молчальницей стану.

Назавтра нарвала Марите крапивы, стала пряжу из крапивы прясть. Руки ее белые пузырями покрылись, но она молчит, слова не вымолвит.

Потом из пряжи Марите наткала дерюги и принялась из дерюги этой братьям рубашки шить. И прядет, и ткет, и шьет – все это молча.

А в это время охотился в лесу подле Стеклянной горы молодой бравый охотник. Глянул он на гору и видит, что над горой дымок вьется, значит, кто-то тут живет.

Решил охотник взобраться на гору – поглядеть, кто на ней поселился. Привязал он коня своего у подножия горы, смотрит – по склону горы тропинка вьется, сором посыпанная, чтобы ноги по ней не скользили, а дальше веревка свисает, к сухой сосне привязанная.

Долго ли, коротко ли взбирался охотник на гору, но наконец добрался до самой вершины, отыскал пещеру и по лестнице спустился в жилище волков. Только сейчас оно на звериное логово и не походило, так Марите его убрала да разукрасила.

Вошел охотник в хоромы и ахнул: сидит в хоромах этих у окна красавица, каких он еще и не видывал, и шьет что-то.

– Кто ты, красавица? – спрашивает охотник, а девушка молчит.

– Не можешь ты говорить со мной или не хочешь? – спрашивает охотник, а девушка в ответ ни полслова.

– Матушка моя повсюду невесту для меня искала, – говорит охотник, – но как увидит она тебя, других уже искать не станет. – А сам поближе к Марите подходит. – Хочешь ты со мной к матушке моей поехать? Скажи только «нет», и я тотчас уйду, оставлю тебя в покое, – говорит охотник.

А девушка в ответ ни «нет», ни «да» не говорит.

– А, раз так!.. – сказал охотник, схватил девушку на руки и вынес ее из пещеры на белый свет.

Спустился он со своей драгоценною ношей со Стеклянной горы, усадил девушку на коня и увез с собой. И не видел он, что за ним выскочили на дорогу два серых волка да подглядели, куда он их сестрицу умчал.

Горько было молодому охотнику, что невеста его за целый день слова ему не вымолвила, но недолго пришлось ему мучиться.

Сшила к вечеру Марите вторую рубаху. Видит охотник – вышла его красавица на крыльцо, а под самое это крыльцо два серых волка прибежали. Не успел хозяин и ружье с гвоздя снять, набросила его красавица на волков рубахи, и превратились волки в статных, рослых парней. Тут невеста заговорила и рассказала охотнику все – и про мачеху-лауме, и про колдовство ее, и про заклятье, что она на братьев Марите наложила.

Не знала только Марите, что заклятье мачехи еще не кончилось. Как сшила девушка братцам рубахи, осталась у нее еще дерюга, а остаток этот ни мерить, ни вешать нельзя было, иначе братья Марите снова в волков обратятся.

Ничего этого не знала счастливая невеста. Целыми днями она песни распевала да помогала свекрови к свадьбе готовиться. Порешили они с женихом послать гонца – пригласить батюшку Марите на свадьбу.

Как узнала злая мачеха-лауме про счастье, что ее падчерице и пасынкам выпало, решила она на своем поставить, снова парней в волков обратить. Переоделась она цыганкой, завернула котенка в лохмотья и на руках его, как ребенка, укачивает.

Подошла злая лауме под окно падчерицы и умильно так просит:

– Красавица, красавица, богатая будешь, счастливая будешь!.. Может, есть у тебя в доме плохонькая дерюжка? Отмерь мне всего четыре внучку моему на пеленки… Не пожалей в такой день!

А про себя думает: сейчас отрежет кусок, и снова братья превратятся в волков.

А Марите скупой никогда не была.

– Зачем мне отмерять тебе четыре пяди? – говорит. – На тебе всю дерюгу, что у меня осталась! – И бросила цыганке в окно дерюгу.

Так доброта Марите спасла братьев от злой колдуньи. Вскоре сыграли веселую свадьбу Марите и охотника. Сто гостей созвали, сто гусей приготовили, сто пирогов напекли. Мне бы такую свадьбу устроили – я бы хоть сегодня женился!

ОКАМЕНЕЛОЕ ЦАРСТВО.
Ассирийская сказка

Обработка А. Алиевой.

ил-был на свете бедный пастух Бикра́й, который долго не имел детей. На старости лет у него родился сын, назвали его Сараном. Саран скоро вырос и стал пасти стадо. Недалеко от пастбища была высокая черная гора, покрытая травою и дремучим лесом. Пастух Бикрай никогда не загонял туда стада, так как он знал, что там жили семь братьев – дэвов; поэтому перед смертью он строго-настрого завещал сыну своему никогда не гнать на эту гору стада.

Но вскоре после смерти отца Саран забыл его завещание и в один прекрасный день погнал туда скотину. Вопреки завету отца он не увидел дэвов. Место же ему очень понравилось, и на другой день он опять отправился со своим стадом на черную гору. На этот раз в глухой чаще леса он увидел прекрасный дом с железными воротами, которые он одним ударом разбил вдребезги, и зашел во двор. Здесь он увидел младшего из семи дэвов, который смотрел за домом и готовил пищу своим братьям.

Дэв, заметив Сарана, разгневался великим гневом и бросился на него. Но Саран, благодаря своей силе и ловкости, одолел его, потом зашел в дом, где был приготовлен великолепный обед. Пообедав, он наполнил свою пастушескую сумку пищею для своей матери и со стадом преспокойно вернулся домой.

Никому ничего не говоря, он каждый день гнал стадо на черную гору и вскоре победил всех семерых дэвов; шестерых он зарыл в глубокую яму, а седьмого, самого старшего дэва бросил в близлежащую пропасть. Истребив всех дэвов, Саран не стал пасти стадо и переселился со своею матерью на черную гору.

Много добра было у дэвов, и Саран ни в чем не нуждался. Каждый день он ходил на охоту, добывал птиц и зверей, ловил рыбу. Однажды, когда Саран был на охоте, его мать подошла к краю пропасти и, услышав стоны дэва, решила помочь ему. Каждый день она приносила дэву хорошую пищу, а сыну ничего об этом не говорила. Через некоторое время дэв выздоровел, выбрался из пропасти и стал мужем матери Сарана.

Прошло немного времени, и мать сказала Сарану, что скоро у него будет помощник – младший брат. Вскоре у матери Сарана родился мальчик, которого назвали Мича́хом. Сын дэва рос не по годам, а по дням; в семь лет он уже стал ходить с Сараном на охоту.

Однажды Мичах остался дома и случайно услышал разговор матери с дэвом. Он узнал, что его отец-дэв по совету матери превратится в змею и скроется в нижней части двери, чтобы ужалить до смерти Сарана, когда тот возвратится домой.

Вечером Мичах вышел навстречу своему брату и недалеко от дома стал требовать, чтобы тот сел ему на спину и так зашел в дом, – в противном случае им обоим угрожает несчастие. Саран, не зная, в чем дело, сначала отказался, но потом вынужден был уступить просьбам брата; он сел на семилетнего Мичаха и так попал в дом.

Дэв не мог ужалить своего родного сына и потому не смог ужалить и Сарана.

В другой раз Мичах узнал, что его отец превратится в ядовитого скорпиона и скроется в верхней части двери, чтобы укусить Сарана в голову. Узнав об этом, Мичах перед приходом брата вышел ему навстречу и стал просить взять его теперь на спину и так зайти в дом, так как теперь беда угрожает сверху. Усталый Саран сначала отказывался, а потом уступил Мичаху, взял его на спину и так вошел в дом. Дэв и в этот раз не мог укусить Сарана.

Саран, удивленный поступками своего брата Мичаха, спросил его о причине их; тогда Мичах открыл ему всю тайну, сказал, что дэв стал мужем их матери. Этот дэв, превратившись один раз в змею, а другой раз – в скорпиона, хотел погубить Сарана, но он, Мичах, взяв его на спину, избавил от укуса в пятку, а сев на него – от укуса в голову.

Услышав рассказ Мичаха, Саран в тот же миг прогнал и дэва, и мать, и братья стали жить вдвоем. Но скоро надоела им жизнь без хозяйки в доме, и Мичах посоветовал Сарану, как старшему брату, найти себе невесту.

Когда Саран собрался в путь, Мичах указал ему на два небесных светила и сказал, что большое принадлежит Сарану, а маленькое ему и в случае, если одно из них закроют тучи, они должны поспешить на помощь друг другу. Выслушав своего брата, Саран отправился в дальние страны. Много лет он странствовал, но нигде жены по сердцу не нашел.

Но вот на одной горе он заметил стадо овец и направился туда; приблизившись, он увидел, что и овцы, и пастух, и собаки – все обращены в камни и стоят неподвижно. Удивился Саран и пошел дальше, но скоро его глазам представилось целое окаменелое государство, в котором и люди, и животные, и птицы, и здания, и деревья, и травы с цветами – все обращены в камни. Направился он в царский город, зашел во дворец, но и здесь представилось тоже все окаменелое: стоит царь, окруженный сановниками, но и они каменные, – словом, ничего нигде живого Саран не встретил.

Вышел он из города, сел отдохнуть на горе. Вдруг он заметил дым, который шел из одного дома на краю города. Саран направился туда – узнать, почему все окаменели в этом государстве. Зашел он в дом, откуда выходил дым, и увидел красавицу, на коленях которой, положив голову, и отдыхал отвратительный дэв.

Красавица, увидев Сарана, сжалилась над ним и попросила его поскорее удалиться, а то проснется дэв и превратит его в камень. Но Саран ответил, что никуда не уйдет, пока не убьет дэва и не возьмет ее себе в жены.

Долго красавица умоляла, чтобы Саран ушел, но он и слушать об этом не хотел. Он разбудил дэва и грозно потребовал отдать ему красавицу. Трудно было дэву стерпеть такое оскорбление от обычного человека, каких он уничтожил великое множество. Разгоряченный, со сверкающими молниею глазами, с мельничными жерновами и огненным мечом, бросился он на Сарана, у которого, кроме лука и пастушеской дубины, ничего в руках не было. Швырнул он в Сарана камнем, но Саран прыгнул так высоко, что камень пролетел и не повредил ему.

Настала очередь Сарана. Пустил он стрелу с такою силою, что она свалила с ног дэва, который тотчас почувствовал, что теряет последние силы: обливаясь кровью, попросил он прекратить борьбу до следующего дня; согласился на это и Саран.

На другой день начали они бороться, и дэв понял, что силою не одолеть ему Сарана. Собрал он все оставшиеся силы и так дунул на Сарана, что тот в одно мгновение превратился в камень.

Небесное светило Сарана тотчас помрачилось, и его брат Мичах, заметив это, поспешил к нему на помощь. Долго он шел по той дороге, по которой странствовал Саран, и наконец прибыл в столицу окаменелого царства. Не встретив здесь нигде ни людей, ни живых существ, он зашел в последний крайний дом, где увидел дэва, прелестную красавицу и своего брата, превращенного в камень. Тотчас потребовал он, чтобы дэв обратил окаменелого брата в человека, и когда дэв отказался, он начал с ним борьбу.

Три дня продолжалась эта борьба, ни один из них не мог одолеть другого; тогда дэв решил и Мичаха обратить в камень, подул на него своим дыханием, но ничего не смог с ним поделать – ведь Мичах был дэвского происхождения. Тогда Мичах собрал свои последние силы, повалил дэва на землю и своим мечом снес две его головы, а одну оставил; затем взял его за длинные уши и приказал сначала превратить Сарана в человека. Когда Саран ожил, Мичах вывел дэва из дому и велел ему оживить все, обращенное в камень. Что было делать дэву – пришлось ему исполнить требование Мичаха.

Скоро город и все царство ожили: люди начали ходить, говорить, птицы запели, деревья и цветы расцвели, послышалось ржание коней, мычание коров, блеяние овец, ожила природа, и жизнь потекла своим порядком.

Когда Мичах убедился, что все приведено в прежний вид, тогда он снес и последнюю голову дэва. Стали братья жить в доме дэва у красавицы, на которой женился Саран.

Скоро царь узнал, что это Мичах спас его царство от козней злого дэва, призвал его к себе и в знак благодарности выдал за него свою красавицу – младшую дочь, справил обоим братьям семидневную свадьбу.

Вскоре после свадьбы Мичах и Саран с огромными богатствами и красивыми женами возвратились в свой дом, где стали жить-поживать да детей наживать.