Текст книги "Бойтесь своих желаний (СИ)"

Автор книги: Филантроп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Взрослый плечистый мужик с суровым волчьим взглядом. Одна грубая трудовая ладонь держит за руку беременную супругу, а другая толкает коляску с младенцем. Я слышал, что родители при защите своего потомства, готовы на подвиги.

Проверим, придает ли семья силы или как я утверждал ранее – делает слабже.

С разбега влетаю в коляску с двух ног. Она падает и всё её “содержимое” летит на асфальт. Супруга в полном шоке схватилась за голову, закричала и села на корточки. Мужик секунду осмысливал какого хуя произошло, а уже потом кинулся на меня.

И откуда в людях столько агрессии?

Повалил бедного Аркадия на землю и стал бить кулаками по голове.

Сильный бычара, каждый удар вбивает череп в асфальт по самую шляпку гвоздя. Даже нос и губу разбил. Больно… давно мне кровь не пускали, вот только боль – признак жизни, не больно только мертвым.

– Я живой! Спасибо тебе, Господи!

Всё дядька повеселился и хватит. Тычу пальцами в глаза и резко бью в кадык. Для нового – видоизмененного меня он легок как пушинка, переворачиваюсь вместе с ним и роли поменялись.

Забиваю его говяжью голову.

Пока я бил супруга распылила в лицо баллончик с перцем, жжется сука! Но похуй! Продолжаю бить даже когда он потерял сознание.

Она пыталась защитить. Как умела пинала и стучала рукой по голове, схватила палку и огрела по спине, звала на помощь и похоже так переусердствовала – что по ногам побежала кровь… Схватившись за живот упала на дорогу…

Ооо, похоже выкидыш намечается… Еще одну грешную душу спас.

С семейной пары я впитал неизмеримое количество тьмы. Так много – что плохо стало, успел забежать в кусты и начал извергать из глотки черную вязкую жижу похожую на мазут.

– Жри. Велел Абаддон, и я подчинился…

Стал слизывал её с травы и жрать вместе с землей. Впитал все до последней капли и мысли загустились…

Какая же гадость засела у меня в разуме… Только сейчас стало интересно – чем это может обернуться для человечества…

По пути домой заглянул в парикмахерскую.

Царский полубокс не помешает…

Вытолкал из помещения человека, которого даже не успели достричь, сел на его место и увидел в зеркале целехонькое лицо без единой царапинки.

Как завораживающе в черных глазах поигрывает опасный огонек…

Ударил кулаком по стеклу и наблюдал как порезы заживают за считанные секунды…

Ну Абаддон – ну сукин сын…

– Вы чего… Робко спросила сотрудница…

– У тебя очень красивые волосы, наверное, ты ими гордишься… Свисают аж до поясницы.

Вокруг как раз никого…

Обрил её на лысо и покинул заведение.

Хорошо погулял… Свежий воздух полезен для психического здоровья.

– Редкий экземпляр… Только этот уебок в голове бросает редкие фразы…

Глава 10

Считаете ли вы, что жизнь человека в основе своей трагична?

Все религии учат: земная жизнь – долина скорби и страданий. В жизни человеку вечно чего-то хочется, и он страдает от неудовлетворённых желаний, а как достигает поставленной цели – на минуточку становится счастлив.

Почему так ненадолго?

Потому что уже через минуту он озадачится следующей мечтой и начнёт страдать из-за чего-то другого. Истина проста, как дважды два.

Жизнь человека – это сплошные страдания, а счастье – ни что иное, как временное избавление от этих самых страданий.

Не хотите страдать – не живите вовсе.

В основе страданий лежит некомфортное для нас положение вещей.

Как известно – человек тварь привередливая, и ему трудно угодить.

Так или иначе, но Господом задумано так – чтобы человек страдал на постоянной основе, а поводы к страданию найдутся всегда.

Даже если в жизни у него всё замечательно: деньги, роскошная супруга, дом большой, дети здоровые, и в целом так хорошо – что материться хочется, как хорошо – то он найдёт какую-нибудь обиду в прошлом или захочет стать кем-то другим.

На крайний случай можно разыграть козырной туз и начать страдать от невозможности определить смысл жизни.

Чтобы не страдать – человек должен не желать ничего, кроме удовлетворения физиологических потребностей, но тогда от человека мало чего остаётся: получается обычное животное или гедонист.

А правильно ли от страданий убегать, если они свойственны и потребны человеку?

Страдания как стимул изменить что-то в жизни и повод к размышлению.

Пока всё хорошо – можно не отрывать жопу от стула, а как прищучит – начинаешь как зацикленный метаться, про Бога вспоминаешь, задаёшь вопросы: а почему мир так хуёво устроен, что мне в нём холодно, голодно и девки не дают? Ищешь закономерности и лазейки.

Таким образом, он может выползти из квартиры-студии в двадцать квадратов и подышать свежим воздухом.

Ненадолго, правда, но хоть что-то в этой жизни сделает, сука ленивая!

Несчастные люди продвигали цивилизацию вперёд.

Всё из-за потребности излить свои страдания в прекрасные произведения, музыку и изобретения. Зачем скулить и бездействовать, если можно заставить себя работать?

Не познавший горя человек весьма глух к страданиям окружающих: он упоён своим счастьем, как наркоман, и плохо соображает, почему соседи плачут – ведь в жизни так много удовольствий.

В его защиту можно сказать, что трудно представить эмоций – каких не испытывал.

В страдании человек узнаёт цену деньгам, здоровью и близким людям. Он видит своё родство со всеми обиженными бедолагами и становится добрее, душевнее.

Правильно говорят: таких бед врагу не пожелаешь, а если пожелаешь – заведомо зная, какой ад предстоит пережить – то ты просто сука, а не человек.

Заметьте – вся культура по большей части замешана на страдании. Трагические жанры преобладают над комическими. Среди художников и писателей нет счастливых людей. Страдания будят душу, расталкивают её, как алкаша с похмелья, и велят вставать за работу и создавать шедевры.

Что влечёт зрителя и читателя? – Сила ощущений.

Страдания острее и мощнее удовольствий.

Счастье может вытерпеть любой человек, а жестокая пытка непереносима почти никогда.

В страдании и борьбе с ним проявляется торжество человеческого духа. Зрителя берёт гордость от того, что герой произведения – такой же слабый, как он, человек – справился с испытаниями.

Быть может, поэтому вы и читаете данное произведение…

А как к страданиям относится он?

* * *

Людям, правда, обязательно страдать? Зачем Господь Бог создал человека – ещё понять можно, но для чего он наделил его способностью переживать, остро чувствовать боль, убиваться из-за потери близкого человека?

И зачем придумал такое множество страшных неизлечимых заболеваний…

Если рак поджелудочной железы – это посланное Богом испытание, чтобы человек на контрасте рассмотрел в жизни хорошее, то почему он в итоге умирает от страшных мучений?

Боль такая сильная, что личность крошится на осколки: он орет, плачет, вопит на стены, не узнаёт родителей, просит Бога, Дьявола и санитаров прекратить мучения.

И только под рассвет, когда солёные слёзы прожгли щеки, он умирает…Сердце и душа разрываются от сопереживания…

Я волонтёрствовал в хосписе ещё, будучи студентом, и уже на второй день после выпуска – официально трудоустроился.

С малых лет во мне жило чувство долга, обязанность и нужда поддерживать людей в трудных ситуациях. Если не ради помощи ближнему – то зачем мы живем?

К сожалению, этот благородный путь не лишён изъянов.

Колоссальный стресс не мог не отразиться на моём лице: усталость режет глаза, и седины в волосах всё больше с каждым днём. Трудно сохранить здоровье, когда через тебя проходят сотни смертей.

Множество молодых судеб не состоялось.

Вы даже не представляете, что такое слушать, когда взрослый мужчина преклонного возраста ночи напролёт плачет и зовёт маму, которая умерла десятки лет назад…

После тех ночных смен, я стал как можно чаще звонить матери и узнавать, как дела – чтобы снизилось её давление…

В хосписе витает атмосфера смерти и усталости от жизни…

Какой чудаковатый божественный замысел…

Не люди выбирают болезнь, а она выбирает тебя…

Четвёртая стадия рака…

При таком диагнозе обычно выписывают долечиваться на дому. Он означает полную капитуляцию врачей перед болезнью, и хоспис выступает последним пристанищем для несчастных больных.

Это учреждение, где существует возможность достойно прожить последние дни.

Тут не говорят «умирающий», «больной» или «умер». В хосписе только «ушедшие» и «покинувшие нас».

Это не дом смерти, а достойная жизнь до последнего дня.

Здесь нет расписания посещений. Родственники – а если они есть, то это великое счастье – могут оставаться с родными сколько угодно. А если таковых не имеется – предусмотрены я и коллеги.

Для одиноких людей мы готовы стать и матерью родной, и отцом, и братом с сестрой.

Наше правило – говорить горькую правду, если человек желает знать, что с ним происходит. Родственники часто молчат и просят врачей лгать о диагнозе, а уже потом, когда врать нельзя, поручают нам вынести последний приговор.

В такие моменты чувствуешь себя злым богом или гонцом, приносящим плохие вести…

В хосписе не предусмотрены аппараты искусственной вентиляции лёгких или реанимация. Мы не торопим и не отсрочиваем смерть. Боремся за качество, а не количество оставшихся дней.

Кто-то хочет дожить до юбилея, чтобы цифра на могильной плите была красивой; другие не хотят умирать зимой и стараются дотянуть до тёплых дней – видимо, заботятся о том, чтобы ребята из ритуального агентства не долбили застылую землю.

Один писатель хотел закончить книгу и отказывался умирать до эпилога. Ушёл на третий день после окончания истории…

Когда человеку есть ради чего жить, даже если дни сочтены, организм соглашается на сделку и расчехляет резервы сил.

У нас разрешено курить.

Я сам подносил сигареты ко рту и стряхивал пепел в случае, если больной неподвижен.

Бросать уже поздно…

Люди исповедуются персоналу…

Взваливают на хрупкие плечи те переживания, что копили в сердце до глубокой старости.

Сожалеют о том, что в школьные годы не нашли смелость признаться в любви самой красивой девочке в классе.

Грустят о тех, кого давным-давно оскорбили в юности. Они не виделись сорок лет, а тоска не переставала грызть душу… Бывало, я по архивам выходил на родственников и давал им возможность встретиться.

Два глубоких старика, проживших жизнь, примирившись, пожимали руки – и человек уходил на тот свет с чистой совестью.

То, что было сделано, – будет жить с нами до конца; всё несделанное – будет томить нас до последнего часа. Такова доля людская.

Многие после инсультов теряют память и проживают второе детство. Рассказывают смешные истории: про мать, отца, первую сломанную игрушку, любимое лакомство, разбитую коленку и дедовский одеколон…

Есть люди, что не лишены позитива в какой бы ситуации ни оказались. Даже на смертном одре будут вспоминать и рассказывать самые пошлые анекдоты.

Один из таких как-то обронил, а я запомнил. – Блин, у вас жить хочется… Наверное, это лучший отзыв о нашей работе…

Но и грусти хватает, когда ребёнок спрашивает маму – А это уже рай? В такие моменты стоишь рядом и не понимаешь, правильно ли всё в этом мире устроено…

Анастасия Ивановна периодически развлекает нас отзывами о самочувствии. Начинаю записывать в блокнот её ответы:

– Умеренно хреново.

– Хуже – чем было, но лучше – чем будет.

Помню, как завязалось наше знакомство.

Подошёл к старушке и произнёс – Доброе утро, Анастасия. Меня зовут Михаил.

– Ну, здравствуй, Миша. Чего хотел?

– Познакомиться с вами.

– Так ты уже по имени обратился, значит, знакомы. И вправду: медицинскую карту я прочёл и уже многое знаю…

– Ну, тогда я хотел бы узнать вас получше.

– Ооо, так часто происходило в молодости: красивые мужчины подходили и робели в двух шагах. Неужели я так хорошо сохранилась? Ответила и подмигнула восьмидесятичетырёхлетняя девочка.

Вообще она, что называется, мировая женщина, сохранившая чувство юмора и крепкий ум.

– Времени у меня не так много, да и юноши нынче нерешительные. Так что пойдём гулять сейчас же! Твёрдо заявила она, и морщинистая рука железной хваткой сковала запястье, потащив меня на выход.

Во дворе стояло пианино. Старушка уселась и играла минут двадцать, а я слушал и наслаждался.

– Эх, пальцы совсем не слушаются. В детстве мама посадила нас с сестрой за пианино. Она распсиховалась, а я не бросила играть… Совсем скоро и с сестрой увижусь… Несложно догадаться, что у умирающих людей грустные ноты очень часто проскальзывают в речи.

И как ответить на ухаживания такой женщины?

Я ей мороженое завтрашним днём купил – хотел порадовать с утра, а она с ночи не проснулась…

Я рыдал на пломбир, и он капал на пол, смешиваясь со слезами.

* * *

Заходя в следующую палату, вспоминаю, как месяц назад в ней уходил мужчина. Покидал свет очень болезненно – мог бы отмучиться раньше, но любимая супруга не отпускала…

Как только боль чуть-чуть утихала, дыхание становилось реже, и он успокаивался – она трясла его за плечи и умоляла открыть глаза, посмотреть на неё, со слезами на глазах просила не оставлять её одну!

Она не находила сил отпустить его и не спала рядом уже двое суток.

Он – в одноместной палате. Я организовал ей чай и раскладушку, но она сидит на постели и держит его руки. Говорит нам, что всё понимает, но всё равно не устаёт спрашивать – Он умирает? Мы киваем головой, а она просто не может смириться…

Разве можно было вмешиваться?

Сегодня я навещаю и провожаю в последний путь уже супругу. Она лежит на его койке и сжимает в руках мои ладони…

* * *

Александра Николаевна, древняя старушка, попросила на ужин необычную рыбу. Пришлось прошерстить город и узнать, что эта рыба, увы, занесена в Красную книгу.

Оставалось лишь замаскировать обычную хорошую селёдку.

Какое же было счастье, когда женщина с аппетитом ела её, приговаривая – Жирненькая, вкусненькая! Ну совсем как в молодости!

* * *

Совсем глухая Лидия Ивановна осталась без слухового аппарата – не удалось подобрать. Она не слышит и потому говорит очень много и громко.

Сижу вечерами и слушаю её истории.

Рассказывает она, как и многие старики под занавес жизни, о том, что тревожит душу.

Вот первый раз тебя видит, но сразу про больное – как убили отца, как погиб старший брат, как ей одной было тяжело помогать маме… – признаётся, что было неохота, кается и плачет…

Обнимаемся с ней и прощаемся в воскресенье…

* * *

Живут у нас две прекрасные пожилые барышни.

Одна – резвая дама с характером: привыкла мчать по жизни, заводить друзей, путешествовать, альпинизмом заниматься, коней на скаку останавливать, на баяне играть и крепко обнимать.

Другая – скромная, ласковая, тихая и вкусно готовит. Рецептами отказывается делиться, говорит, что фамильный секрет унесёт в могилу.

Жили они, поживали, болели, лежали и поддерживали друг друга. Да так сдружились, что открыли друг другу страшные тайны.

Как оказалось, у них на двоих был один любовник…

И всё они молодые ломали голову – с кем это он пропадает…

И вот наконец встретились соперницы в хосписе…

Решили не разговаривать друг с другом до конца жизни…

Каждая история, посетитель, пациент и гость живут во мне.

Память зацементировалась в сердце – значит, они будут жить, пока жив я.

Правда, есть нюанс… С такой жизнью я рискую в скором времени пополнить ряды пациентов. Но ничего…

Это мой долг и крест. Если я хоть на минуту удачной шуткой или конфетой смогу вызвать улыбку, облегчить участь – значит, день был прожит не зря. Из этих не прожитых зря дней складывается моя жизнь и биография.

Жаль, что мои старания не смогут оценить надолго – мои новоиспечённые друзья умирают в течение месяца. Но и не нужно: не ради похвалы работаю… До конца не знаю почему, но точно уверен – буду, обязан, не брошу!

Единственный мой вечный друг – это бездомная кошка. Как-то пришла с улицы, выбрала себе хозяина и была с ним до последнего часа. А потом, по-видимому, осталась – потому что вкусно кормили.

Радовала гостей своим присутствием и нежным нравом, ластилась и мурчала на старческих коленях.

И вот в один из вечеров она заговорила со мной…

Похоже, зря я от отпуска седьмой год отказываюсь.

Заработался…

– Чистая душа в чёрством мире… Большое везение, что я нашла тебя… Зверь заговорил ласковым умиротворённым женским голосом.

– Ты кто такая и о чём говоришь? Я бы удивился, честно, если бы умел… Профессия слишком сильно деформировала характер и способность выражать эмоции.

– Я ангел сострадания Наталиэль, и я сострадаю тебе в нелёгком ремесле… Кошка прыгнула на колени и свернулась клубком.

– Спасибо, конечно, наверное… Но ситуация странная. Может, я по ошибке наркотический препарат, предназначенный для пациентов, принял?

– Как тебя зовут, о храбрый муж? Почему «муж»? Я же холост… Или так мужчин раньше называли?

– Михаил… Ответил я и зачем-то начал поглаживать кошку…

– Ты сильный – сильнее многих, кого я встречала. Я хочу разделить твою ношу, сделать тебя крепче. Объединив усилия, мы сможем избавить мир от страданий и горечи. Что-то откликнулось в душе при её словах…

– А почему кошка говорит… Задал я неуместный вопрос…

– Извини. Просто новый мир населяет слишком мало сострадающих людей, и моих сил недостаточно для демонстрации обличия… Вздохнула она с сожалением…

– Что ты ответишь мне, Михаил? Готов ли ты принять вызов всем страданиям на свете?

Верите или нет, но я впервые почувствовал себя пациентом хосписа. Мне впервые в жизни стало тяжело, и я впервые захотел, чтобы кто-то взял немного поклажи с моей души…

«Я правда смогу излечить мир от страданий?»

Звучит слишком нереалистично. Так же нереалистично, как говорящие кошки…

Быть может, я был рождён для великой цели и смогу не просто помогать людям до глубокой старости, а спасти всё человечество?

– Согласен…

Тут кошка уснула, а я почувствовал тепло в груди… И уже через пару секунд все чувства обострились. Боль… Она повсюду. Ей словно стены покрашены… Тоска витает в воздухе, и в глазах рябит… Что ещё за шестые и седьмые чувства?

– Как избавиться от ужаса вокруг? Откуда он появился? Не думаю, что можно обойтись простой влажной уборкой…

– Он был всегда. Просто теперь ты видишь и знаешь больше, чем обычный обыватель. Ответила Наталиэль и продолжила – Люди источают из себя боль, переживания и весь негатив, чем может заразиться разум.

– Если ты избавишь людей внутри помещения от страданий, то со временем шлейф негатива рассеется.

– Ты что, их убить предлагаешь!? Что за фокусы с избавлением? Типа нет человека – нет проблем?

– Ну что ты… Я просто имела в виду использовать дарованную мною способность… Впервые различаю в голове виноватые ноты.

Способность…

– А что делать-то?

* * *

Подхожу к новенькому…

Подросток, совсем ещё мальчишка…

Рак проник глубоко и не оставил шансов к сопротивлению…

Даже во сне он плачет… А днём на лице нет жизни – просто смотрит в одну сторону пустыми глазами и почти ничего не ест…

Даже представить не могу, как сложно молодому парню на пике сил смириться со скорой неизбежной смертью. Ещё и родители постарели на целую вечность.

Им предстоит самое трагическое, что только может возникнуть в жизни – похоронить своего ребёнка…Обычно дети хоронят родителей, а не наоборот…

Проинструктированный Наталиэль, я ставлю ладонь на лоб мальчишке – и происходит следующее…Чёрная энергия с тела подступает к голове и плавно перетекает в мою ладонь. Кожа начинает покалывать, словно ты руку отлежал…

А потом чёрное нечто абсорбируется в комок белой энергии, что направляется к моей голове…Ой, чует сердце – обычным покалыванием не обойдётся…

– Готовься, мой дорогой… Кажется, Наталиэль умолчала о чём-то важном…

Плоть во мне осиротела… Я словно стал другим человеком.

* * *

Детство.

Маленькие ручки, короткие ножки и писклявый, режущий слух голос… А ещё мир каким-то тёплым воспринимается…Попробуйте вспомнить что-нибудь из детства – да там на улице градусов тридцать не меньше, а ещё всё такое светлое и доброе.

В ранние годы тебя не тревожит политика, история, и в людях ты ещё не шибко разбираешься, чтобы понять: что в толпе мало хороших.

Дома есть мама, что сильнее всех на свете, и бабушка, смысл жизни которой – накормить тебя.

Детство – хороший период нашей уродкой жизни. Девяносто процентов радости жизни приходится на первые десять лет. Там не нужно работать на нелюбимой работе, ещё рано хоронить родителей и страдать от неразделённой любви.

Эхх, какие мы были глупые – стремились вырасти как можно быстрее…

Я снова окунулся в детство, но не своё, а этого юноши.

Долгожданный сын, шквал заботы, детский сад, спортивные секции, первая школьная драка, в которой вышел победителем, а проигравший спустя неделю стал твоим лучшим другом.

А потом появилась она – самая красивая, что может быть на свете, и ты узнаёшь, какие чувства может испытывать человек: как может страдать и быть счастливым в рамках одного дня.

Чувства кипятком обжигают внутренности, и они, как пельмени, варятся до полной готовности. Годы бегут: злейших врагов и преданных друзей всё больше, есть мечты сбывшиеся и несбывшиеся, взлёты до пробития потолка головой и падения до разодранных коленей тоже не редкость…Мальчишеские страсти прут по жизни – ты бежишь впереди паровоза и не желаешь уходить с рельсов. Жить так нравится: погружаешься в книги и удивляешься – сколько в жизни нового и интересного, и ты ещё так молод, чтобы всё познать…

И вот ты впервые матюгнулся на отца и мать. В слезах выбежал на улицу, бродил по снегу, ненавидел и клял себя за несдержанность, корил за то, что принёс личные – по существу пустяковые – проблемы в дом.

Извинялся, каялся и не знал, что они давно были готовы к твоему бунтарству и даже на секунду не обижались, а лишь снисходительно улыбнулись со словами: «Наш мальчик стал совсем взрослый».

Сами были такими же и старались реализовать в тебе свои лучшие стороны – дать тот стержень, с которым не боязно отправлять сына во взрослую жизнь, чтобы он держал осанку ровно и не разменивал жизнь на сволочей.

И вот выпускной, признание на вялых ногах самой красивой и нарядной… Неуклюжий танец и неудачный поцелуй… Эйфория бьёт по мозгам, а впереди такая долгая жизнь…

Сука, как жить хорошо! И я готов ко всем хорошим и плохим событиям, прощу предательство и буду наслаждаться любовью круче, чем в голливудских фильмах.

Буду самозабвенно работать и сжигать себя в творчестве, заслужу повышение и женюсь, нарожаю кучу детей и постараюсь воспитать их лучше себя.

* * *

Обычные анекдоты Богу наскучили – он искренне смеётся, нарушая планы, выстраиваемые человеком. Кашель ознаменовал последнюю стадию рака лёгких, а я ещё и не курил никогда… Ну, только пару раз за школой, но там, честно, не понравилось…

Шансов – ноль… Слова врача как обезглавливание от палача.

Мир устроен так несправедливо… Тот, кто следит за здоровьем и хочет жить больше всех на свете – умирает молодым, а те, кто проклинает жизнь и утопает в алкоголе, доживают до глубокой старости.

Мир побледнел, и обычное его лицезрение режет глаза – лучше бы я ослеп…

Внутри пустота, и она разрастается быстрее раковой опухоли. Я стал чёрств со всеми…

Родители, любимая девушка, преданные друзья…

Я груб и ничего не могу поделать с собой… Словно это они виноваты в моей печали…

А потом злость выдохлась – и осталась безнадёга…

– Ваш сын ещё среди живущих, но ненадолго… Я сердцем чую их боль…

В голове, как пластинка, заела одна мысль: «Я умру, я умру, я умру, я умру… Я не оставлю после себя ничего. Пройдут года, и никто про меня не вспомнит, все останутся равнодушными, мир продолжит перелистывать календарь без меня…

Горько-то как…

Могу килограмм сахара в чай добавить – а всё равно горечь никуда не денется…

– Я жить хочу! Жить хочу!

– Зачем тогда моё рождение затевалось? Если надо – заберите всё, чем наградили: внешность, деньги, друзей, любимую… Заберите всё – но только дайте пожить! Душа разбилась, сердце разбилось, все кости разбились!

– Мне больно! Господи, зачем ты делаешь больно тем, кто тебя любит!? Люди – эй, вы, живущие, приходите на меня посмотреть! Я живой, и мне больно! Я привязан невидимыми нитями к окружающим людям, и они натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки…

Каждая нить обрывается у самого сердца… И боль такая острая…

* * *

Я отстранил руку и упал на колени… Из глаз брызжут слёзы… Схватился за грудь и не могу начать дышать по-новому… Тяжело…

– Тише, Мишенька… Мой хороший… Ты справился… Наталиэль положила руку на плечо. Я поднял взгляд и увидел её обличие…

Какая она прекрасная… Ангел в широком смысле этого слова… Один только облик может утешить… Был взор её звезде подобен ясной…

Я женщиной был встречен столь прекрасной, что обязался ей служить во всём…

Тебе служить – сплошное утешенье, и я, свершив заслуги, не приму – мне нужно лишь узнать твоё веленье…

На утро пацан проснулся свежим и по-хорошему смирившимся. Первым делом вежливо попросил телефон позвонить родителям – проговорил два часа и успокаивал их в ответ.

Риторика сменилась на – Ничего страшного, это судьба, и у неё свои закономерности.

Бесконечно благодарил близких за то, что они – это они. Попрощался с друзьями, обнял каждого и пожелал любимой девушке прожить счастливую и долгую жизнь.

Ещё около двух недель мы играли с ним в шахматы, шашки, много шутили – и он ушёл от нас с улыбкой на лице… После пережитых воспоминаний он стал мне как сын…

Я почувствовал счастье…

Я мог пригодиться человеку…

Я прожил день не зря!

Он ушёл без сожалений, по-настоящему…

Такое дано не каждому – даже здоровому человеку, прожившему сотню лет…

Значит, я собственноручно могу избавить мир от страданий…

Я крепкий – у моего сердца много запасов клея. Разбивайте хоть каждый день. Я готов вынести и впитать страдания всех людей на планете. Пусть они будут счастливы, а я буду довольствоваться их счастьем…

Мне не страшно подвергаться таким суровым испытаниям – ведь теперь есть та, кто будет утешать только меня…

– Мой хороший… Ласково шепчет Наталиэль…

Глава 11

Помню, цыганка в юности нагадала – если выдержишь череду трагедий и неудач, то к зрелым годам заживешь на широкую ногу. Правда потом меня её братья цыгане по голове палкой ударили и все деньги забрали, но сейчас я прощаю бородавочницу – не обманула…

Проскофий впервые купается в шоколаде…

Кто бы знал, что в жизни так много приятного…

Если ты симпатичный и при деньгах, то вся цивилизация и люди на планете работает на то – чтобы доставить тебе удовольствие и облегчить жизнь.

С помощью демона зависти Левиафана, Проскофий приобщился к числу хозяев жизни и получил доступ к удовольствиям, закрытым для обычных людей со средней зарплатой и графиком пять-два.

Я был некрасив настолько – что даже самая уродливая и заезженная шалава отказывалась дать мне по тройному тарифу.

Хромал здоровьем, имел долгов на целый пароход, об меня вытирали ноги даже те – об кого вытирали ноги и уборщик – пик моей карьеры – драил полы и терпел оскорбления круглые сутки.

Рос зашуганным и забитым как дворовый пёс. На грубость в свой адрес не мог никому ответить ни словом – ни делом.

На психологов денег не было, но держу пари – специалист выявил бы бутон душевных заболеваний. Такой бутон разве что из геморройной жопы вылезти может, на котором лучше не гадать – любит он или не любит…

на котором не нужно гадать – любит он или не любит…

Кому-то всё по праву рождения, а остальным ничего…

Чужое горе никого не ебет, даже если редкий прохожий бросает жалостливый взгляд на бомжа, то ему по большему счету похуй. У каждого человека своя жизнь – маленькая зарплата, дети дебилами растут, и неудовлетворенная супруга набирает по три кило в день – тут не до сострадания.

Мне не во что было обуться зимой, а они забивают гардеробные тряпьем. Самое главное, что я не ленился и работал на пределе сил! С меня брали по способностям, но по потребностям, даже самым скромным, забывали платить!

Теперь все по-другому…

Я откусил от жизни жирный кусок и даже подбородок в соусе испачкал…

В моем пользовании красивое спортивное тело высокого мужчины. Настолько привлекательное – что порой трудно от зеркала отойти. Роскошный дом, где деньги заначены на каждом углу.

Прошлый хозяин не доверял банкам и хранил сбережения в виде резанной бумаги. Как знал, что его тело отнимут…

Наличности столько – что могу три жизни прожить…

Правда мучает жуткая мигрень, голова болит о том – куда деньги тратить…

Вкусной еды море и даже ходить в магазин не нужно, люди с неподъемными квадратными сумками за спиной доставят все к порогу.

От вкусностей кубики пресса находятся под угрозой. Их нужно спасти, но какие физические нагрузки могут быть полезнее и слаще еды? – Конечно же секс.

Моя супруга роскошная, денег в неё вложено больше, чем в национальный валютный фонд, каждый сантиметр кожи стоит дороже квартиры в центре… И мне позволено сжимать, облизывать и трогать такую роскошь – где и сколько захочу…

От вседозволенности в отношении её тела крышу сорвало… Я трахал её на пределе физических возможностей, старался запятнать, хватал и тянул за волосы, прикусывал ягодицы, нежно душил…

Оказывается, когда их трахаешь грубо и небрежно, они только тащатся… Впервые я могу относиться к кому-то как к предмету…

– Я тебя не узнаю… Ты прямо как – когда мы только начали встречаться… Впервые обронила она здравую мысль…

– Я сотру тебя до дыр… На что она звонко замурлыкала и шире раздвинула ноги…

Охх, жить хорошо, а хорошо жить еще лучше.

К счастью, супруга оказалась невероятно глупым человеком. Особых странностей помимо секса в поведении супруга она не заметила. Вообще женщина целыми днями только и делает, что смотрит короткие видео на телефоне и занимается сексом по первому требованию…

Вот кто точно смыслом жизни не заморачивается…

Мне явились откровения…

В школе на уроках истории я не до конца понимал, а зачем люди древности так много воевали, болели и терпели скотскую жизнь? Бесконечные кровопролития, черная неблагодарная работа, антисанитария, голод.

В чем их смысл жизни?

Теперь я на своем примере понял! – Они ебашили по-черному, чтобы такие как он, а теперь я – могли брать от жизни максимум!

Ну спасибо вам рядовые и крестьяне!

Сколько увеселительных заведений придумано…

Как ребенок бродил по паркам развлечений и хватался за всё что шевелится и на высоте!

Человек, взращиваясь в тепличных условиях совсем забывает – что такое страх. Ни диких зверей, ни ядовитых насекомых по улицам не бродят.

Холеры и чумы тоже нет.

Максимум пьяное быдло привяжется или коллекторы дверь подожгут, но этот вопрос решаем.

Вот предприимчивые люди и придумали как заработать на страхе при помощи аттракционов.

Я взял моду кушать в ресторанах.

Как только халдеи, хостел и швейцар видят дорогой костюм с золотыми запонками – встают на четвереньки признавая превосходство. Хозяин жизни пришел и изволит трапезничать.