Текст книги "Тайна семьи Риддл (СИ)"

Автор книги: Ferril_Freeman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Как ты себя чувствуешь, Гарри? – Том заботливо убрал непослушные волосы с лица мальчика.

Рабастан и Рудольфус немного отодвинулись от мальчика, дабы отцу не вызывал дискомфорт того, что они прям впритык сидят к мальчику. Мальчик счастливо улыбнулся.

– Я себя чувствую более стабильно, вроде стало лучше, я принял ещё одно зелье, и оно помогло, – кивнул Гарри беря ложку и макая в яблочное пюре.

– Кстати, я хотел кое-что сообщить, – пробубнил Рабастан. – Какие-то идиоты говорят о том, что у вас есть родственник… С фамилией Риддл. Мы проверили данные этого маггла, это оказалось подделкой, мужчина вовсе не является им, он переименовался, но эти грязнокровки привержено обсуждают, что это ваш родственник. За подобные слова, что посмели считать, что у вас есть маггловские родственники мы убили их.

Гарри вздрогнул при упоминании маггла с фамилией Риддл, но успокоился, что тот просто поменял имя, и не являлся самим собой родственником. Мужчина довольно оскалился от слов подчинённого. Пусть все эти глупцы подохнут за свой длинный язык.

– Вы молодцы. Я доволен вами, – поощрил Том своих Пожирателей.

День обещал быть хорошим, несмотря на позднее пробуждение и лечение Гарри, всё шло довольно мирно. За спокойным лицом, Том испытывал волну удовольствия видя, что его мальчику лучше и тот в хорошем настроении. Рудольфус, как не кстати, спросил крестника.

– Тебе нужен ещё один дневник? Я тут пришёл поинтересоваться, насколько много ты описываешь дни в страницах, я мог безграничное число их тебе дарить.

Гарри при упоминании дневника вздрогнул, и не знал, что ответить сделать вид, будто вчерашний подарок и есть дневник? Ибо вчера подарок оказался книгой об особой тёмной магии, где упоминается про крестражи и их создании, но отцу об этом лучше не знать. Гарри натянул улыбку и сделал вид, будто не удивлён, намекая, что подарок был именно его личным дневником.

– О, да, я так много пишу, прям очень много… – Гарри вспоминал Тома, как-то стало тоскливо, он наверно всегда дожидается его. Он и правда много пишет Тому, говоря обо всем. – И мне нужен всегда новый, да. И крестный, подари мне альбом для эскизов, мне он очень нужен, я люблю рисовать, и мне вот очень нужен прям, – сжал кулачки Гарри отвлекая отца от мысли его личного дневника, что находится у него и с которым он переписывается по сей день.

Том подозрительно посмотрел на этих двоих, когда услышал о дневнике. Но ничего не сказал. У Гарри всё ещё хранился его крестраж и мальчик явно не хотел с ним расставаться. Риддла это беспокоило, не потому, что Гарри мог многое узнать о его прошлом, а о той опасности, которую из себя представляет дневник. Он мог смело предполагать, что мальчику было плохо не только от еды. Тому нужно потом проверить свой крестраж. И мужчина не спешил о запланированном разговоре с Гарри – о его странном поведении во время обеда с гостями. Том знал, что сын ревнует его, но эта ревность скрывала что-то ещё. Завтра утром пригласит колдомедика, чтобы тот осмотрел Гарри более тщательно. Мужчина сидел в соседнем кресле и спокойно пил чай, пока Рудольфус с Гарри вели беседу.

Рабастан хихикнул, и толкнул в бок брата.

– А можно ты мне покажешь мне свои рисунки, Гарри?

Гарри вздрогнул, все его рисунки сплошные бредни по его мнению.

– А может, не надо?

– Да, брось, Гарри, я всегда хотел рисовать, но не удавалось, хочу посмотреть, как ты рисуешь, – во все зубы улыбался Лестрейндж.

– Можно в другой раз, а? – приподнял брови Гарри.

– О, да, если Милорд разрешит, то я с удовольствием приду и посмотрю, как ты рисуешь если речь идёт не о сегодня, – кивнул Рабастан довольный ответом. – Зачем тебе дневник, если ты итак вроде открытый и милый мальчик? Ты вроде не замкнутый.

– Я эмоциональный, – пожал плечами мальчик. – Я сначала делаю, потом думаю, и папу всегда расстраиваю из-за своего спонтанного характера, и мне легче рассказать дневнику, чтобы утихомирить свой пыл ибо потом будет хуже. Я на этой неделе хотел дважды убежать даже, мм, да.

– Да, ты что! – в один голос сказали Лестрейнджи удивляясь ответу.

Гарри заметил, как лицо отца побледнело от его ответа, и он недовольно встретился с ним взглядом.

Том почувствовал укол давно спящей совести от слов Гарри. Мальчик явно говорил уже лишнее этим двоим, что совершенно не нравилось мужчине.

– Рабастан, Рудольфус, пообщаетесь с Гарри в другой раз, – за холодным тоном был скрытый приказ, чтобы эти двое поскорее ушли.

Они кланяясь, и прощаясь с мальчиком, быстро удалились.

– Гарри, не нужно говорить всем о том, что происходит в нашем доме, – сделал Риддл замечание. Ему не хватало ещё, чтобы кто-то знал о их проблемах. Риддл не хотел, чтобы между ним и Гарри снова были недопонимания. И вопрос он спросил мягче, может, он узнает, что творится в мыслях его мальчика:

– Почему ты хотел убежать?

Гарри злобно посмотрел на отца.

– Почему? Да, ты издеваешься надо мной, наверное, – зарычал мальчик от вопроса, он вспыхнул, как спичка. – Избил до крови, а потом игнорировал меня, переспал с той женщиной, которая была деловым партнёрам. И почему же я хотел убежать? Действительно.

Гарри скрестил руки на груди отворачивая голову.

– Я, как идиот сидел, как на иголках, думая, что ты привёл мне новую мачеху, хорошо, что Лиам успокоил меня, что между вами ничего не происходит и вовсе, ага, конечно, а ночью Альба сообщила мне интересную новость, позволь спросить, меня тебе мало что-ли? Как можно после меня умудриться трахнуться с кем-то? Раз так, не подходи ко мне. Не хочу тебе отдаваться. Отдавать свою любовь просто категорично глупо уже. Найду себе парня, мне плевать, убьёшь ты его или нет, найду другого. Я тебе не могу заменить ничто видимо.

Эмоции бушевали в Томе: он продолжал ненавидеть себя за то избиение; он хотел придушить Альбу за её болтливость; он корил себя, что заставил Гарри сомневаться в нём; он корил себя, что не заметил, как мальчик слишком глубоко погрузился в тёмную магию.

И Тому резало уши о том, что Гарри будет с кем-то другим. Мужчина не мог такое допустить.

Он не мог потерять Гарри. Он не хотел портить ему детство своими желаниями касательно сына.Том очень хотел бы этого избежать, но не мог. Это было настоящее сумасшествие. Риддл понимал, что его характер не сахар и Гарри, как самое дорогое доя него в этом мире, мог легко попасть под его вспышку гнева, особенно теперь с их новыми отношениями.

Розетта успокоила его тягу. И мужчина действовал как можно осторожней, чтобы мальчик не узнал об этом. Но проклятая змея всё испортила! Риддл не мог отпустить Гарри и не мог делить его с кем-то другим. Том признавал, что Гарри – эта его слабость, с которой он не может и не хочет бороться.

Чашка чая упала на пол, разливая остатки на дорогой ковёр. Мужчина и не заметил, и не понял, как его охватила паника от того, что он может потерять Гарри. Том упал на колени перед мальчиком и прижался к его свисающим ногам, крепко обнимая их. Голова мужчины была опущена на коленки сына и Гарри мог видеть только его волосы.

– Прости, прости, прости, – шептал Том не останавливаясь.

Гарри все ещё злился, он хотел все выговорить отцу. Сделать боль. Причинить ему боль. Такую боль, что испытал он сам. Он совершенно не заметил, как лицо отца менялось от его слов, насколько тот приходил в ужас. Гарри чувствовал, что мог контролировать им, лишь зачастую его слабостью, искать другого человека он и не собирался, когда у него есть дневник. Он сам чуть не проговорился о Томе, но успел сдержаться, он не хотел терять его, и он обещал Тому не говорить об их отношениях отцу.

Гарри повернул голову, когда услышал, что отец упал на колени и подполз к его ногам. Скажем так, Гарри был удивлён и поражён действием отца. Злость начала утихать, и совесть твердила о том, что не нужно было говорить ничего, оставляя в неведении отца, но Гарри был слишком вспыльчив, не мог с собой ничего поделать. Ему стыдно. И вот отец обнимает его ноги и просит прощения у него. Мальчик краснея, поджал губы и погладил отца по волосам.

– О, папочка, – проговорил спокойно Гарри. – Конечно же, я никого не найду, мне ведь кроме тебя никто по сердцу не мил. Это ты прости меня. Но за секс с Браун я тебя не прощаю, увы. Я жадный, я собственник. Не люблю, когда мне изменяют.

Риддл не знал, что с ним, он не мог ничего делать, кроме как извиняться перед Гарри. Его плечи дрожали, а сердце беспокойно билось. Том не мог успокоиться, он изо всех сил старался, но не мог. Прикосновения Гарри были настоящим благословением для него и Том смог начать ровно дышать. Но мужчина не поднимал головы. Он не мог, не мог смотреть в глаза своему сыну. Всё ощущалось как и в те дни, после его срыва, когда он избегал мальчика. Но чувствовалось это намного тяжелее и больнее. Он бы пал в глазах своих сторонников, увидь они его в таком жалком состоянии.

– Не буду, не буду так, – продолжал шептать Риддл. Слова сами выходили из уст, пока его сознание крутило отнюдь неприятные картинки. – Не буду, прости – прости, не буду…

Том поубивает всех, он убьёт каждого, кто посмеет желать Гарри. И он убьёт любого, на кого Гарри обратит внимание слишком сильно. Потому что, Гарри его. Его ребёнок, его сын, его самое дорогое сокровище. Он никому его не отдаст.

Гарри и понятия не имел, как за короткое время, пока отец уходил на работу, а он со скуки изучал азы магии, умудрился обучить легилименцию, и приложив не заметно палочку проскользнул в сознание отца, совсем не заметно, если он и заметил чужое присутствие в его сознание, то и не смог различить ибо тот был в таком ужасном состоянии, что не чувствовал присутствие в его сознании.

А он вдоль секунды хотел ударить отца по больному ответив: «интересно, что бы подумали твои сторонники едва увидев тебя таким?»

Его остановило лишь состояние отца, он выглядел совсем в безысходности. Гарри не мог позволить себе ударить ещё больнее по душе отца, хотя желание была.

Было желание разрушить, разбить, сломать, унизить. Лишь в доль секунды у него проявилась жестокость по отношению к отцу. Что с ним будет, когда ему исполнится совершеннолетие? Убьет отца? Гарри ещё не знал на что способен, и немного боялся своих способностей. Гарри льстили мысли, что он действительно убьёт тех, кто будет с ним, кто понравится ему. Том прав. Как же ему не знать самого себя. Как же.

– Папочка, не надо, поднимайся, – Гарри поглаживал отца по спине иногда царапая короткими ногтями. – Всё хорошо. Я люблю тебя по-прежнему. И всегда буду любить.

Том отрезвился от последних слов Гарри. Пару минут мужчина не понимал, что происходит, пока до него не дошло, что он в стразе потерять сына, стоит сейчас на коленях и просит прощения. Хотелось рассмеяться от своего унизительного положения. Однако Риддл был поразительно опустошён после недавней потере контроля.

Он поднялся на ноги, его глаза растерянно бегали по комнате, иногда задерживаясь на сыне. Взяв себя в руки, Том сделал пару шагов в сторону. Позвав эльфа, он приказал принести ему вина и эльф быстро справился с приказом, появляясь с подносом, на котором была открытая бутылка вина и уже наполненный бокал. Эльф поставил поднос на столик и исчез. Том сразу взял фужер и сделал один большой глоток, жмурясь. Спиртное ударяло в голову, помогая прояснить мысли и до конца расслабиться. Мужчина не ожидал от самого себя такого поведения. И как сейчас объясниться перед сыном, Том не знал. Это было что-то новое в его характере, чего раньше и не проявлялось даже намёками. Молча, Том сделал ещё один глоток, на этот раз меньший.

Гарри некоторое время наблюдал за отцом с пустым выражением лица.

– Однажды я раба обучал, который был упрямый сначала, ну, так я ему два пальца и отрубил, – произнёс, как в ни в чем не бывало Гарри. – Он хотел убежать, так я ему пригрозил убить его женушку и сына, – якобы сменил тему их напряженной ситуации мальчик. Он услышал папино: «у тебя был раб?»

– Да, он у нас в подвале, – спалился случайно мальчик за чтением его мыслей, ответил Гарри. Он заметил, как отец нахмурился. – Всего-то жалкий маггл.

Том нахмурился, но решил, что ему показалось. Хотя ощущал странную беззащитность своих мыслей, очевидно он не заметил, как во время его… паники, ослабла защита на его разум. Но мог ли Гарри владеть легилименцией? Он мог спросить сейчас, но не стал.

Мужчина с лёгкостью восстановил щиты на свои мысли и сделал новый глоток. На раба – маггла ему было плевать. Но потом надо будет самому взглянуть на него.

Поставив бокал на поднос, Том тихо вздохнул.

– Извини за моё поведение. Такого не должно было произойти, – «такого не должно было быть совсем».

Он краем взгляда посмотрел на сына: мальчик сидел спокойно, всё на том же месте.

– Я понимаю, все равно я прощу тебя, только дай мне пожалуйста время. Том все объяснил, и я не стану тебя винить, – проговорил мягко Гарри.

У Гарри словно было раздвоение личности. Он ощущал, как сильно хотел подбежать, прыгнуть на отца, и просить, чтобы тот взял его, но и также было другое желание, хотелось нагнетать на отца его недостатки, довести до состояния потери контроля, о, да. Гарри опустил голову, тщательно потерев виски. С ним было что-то не так. Это с ним происходит с недавних пор, что-то внутри сломалось, и из-за трещин выходит что-то по истине ужасное.

Гарри не знал, что это, он всегда побуждался жестокими мыслями. Эта трещина произошла со дня его первого убийства. Первый глоток убийства. Испробовал сладкий плод – резко вспомнил мысль отца, которая таилась во время его бичевания. Он мой. От услышанного внутри разума отца он вспоминал сейчас с приятной дрожью. Впервые он залез к нему в голову, и это было так волнительно, так молниеносно, и не правильно, знать о чем думает отец. Гарри поднялся с кресла, и подошёл к отцу, уткнувшись в него.

– Ты вновь закрыл разум, – пробубнил Гарри в грудь отца. – Я прочёл твои мысли, когда ты в панике открыл сознание. Скажем так, я немного в восторге. Я люблю тебя.

Гарри прочёл его мысли. Это обескуражило мужчину. Он настолько был растерян, что не заметил, как Гарри подошёл к нему. Том посмотрел на уткнувшего в него мальчика и по привычке коснулся его головы, приводя волосы в порядок. Хотя знал, что это бесполезно.

И я тебя люблю, хотел он сказать в ответ. Но почему – то он опустился на одно колено и прижался своим лбом ко лбу Гарри. Том смотрел в его зелёные глаза, за которыми скрывалось много тайн от него. Риддл желал разгадать их все, владеть каждой мыслью в голове мальчика, но это было бы неправильно по отношению к Гарри. Том поцеловал мальчика, простым и лёгким касанием губ, наслаждаясь такой близостью.

Наплыв жестокости и злобы вновь посягнул на Гарри, и он сжал от этого кулаки, пытаясь унять, не сотворить глупости. Надо будет потом спросить Тома об этом, что с ним происходит, из-за их обмена с Томом в нем начало что-то ужасное развиваться с ускоренной силой, заставляя хозяина делать для своего освобождения. Он не хотел вредить отцу, и потому случайно поранил себя Секо об бедро ноги, чтобы отрезвиться. Казалось над ним кто-то берет вверх. Управляет. Гарри было больно, но это остановило наплыв негатива.

Мальчик спрятал вновь палочку, и обнял за шею отца, опустившись на колени, он повалил отца на ковёр и сел на него верхом. Пальцы мальчика запустились под подмышки мужчины и начали щекотать. Риддл рассмеялся, но не от щекотки.

– Гарри, я не боюсь щекотки, – в глазах мужчины искрилось веселье от попыток мальчика.

Он заметил, как Гарри недовольно надулся и Том посчитал это милым. – Какой ты милый, – он нежно коснулся щеки мальчика.

Гарри надул губки, что не смог защекотать отца до боли в животе. Боль. Гарри вновь почувствовал наплыв тёмной силы, и задрожал всем телом, на этот раз было очевидным выплеском, им явно кто-то управляет, он словно ощущает, как кто-то стаскивает его с отца.

Откуда-то возникла из подсознания мысль:”ты же не хотел больше спать с отцом».

Да, не хотел. Да, он обижен. Ему все равно хотелось отца, так сильно. Почувствовать его внутри, наслаждаться его дыханием на шее, таить от поцелуев. От воспоминаний их совместной ночи его словно накинули волну Круциатуса. Что это было? Что с ним не так?

– Папочка, я сейчас приду, надо переодеться, мне неудобно в пижамке, – пролепетал мальчик, и быстро ветром забежал к себе в комнату, заперев ванну, и открыв дневник в спешке написал.

«Со мной что-то странное происходит. Я не знаю, что со мной. Я чуть не замахнулся на отца. У меня была такая злоба, я хотел причинить ему боль. Господи, Том, что со мной?»

Неудобно в пижаме? Это была странная отговорка и мужчина непонимающе смотрел на, спешащего покинуть гостиную Гарри.

*

Впитав чернила, на страницах сразу появился ответ.

«Гарри, не паникуй. Может, твой отец что-то сделал, и это вызвало у тебя такое желание?»

Гарри трясся, но понимая, что ответ его не удовлетворил, он отложил дневник. Том не знает. А возможно Том и сам боится его. Мальчик прижал к себе ноги обнимая себя, всхлипнул.

– О, боже. Я хотел смерти отцу, – немного захныкав подросток прошептал, рана из бедра кровоточила.

Гарри вспоминал ту ненависть, ту злобу, ту жестокость, что представлял, и с каждым разом вздрагивал. Неужели он на это способен? Он чувствовал там в гостиной голод по свежим душам. Это вспоминалось с дрожью и волнением. Он мог навредить отцу.

Том, сосредоточившись, он потянул Гарри к себе, не желая отпускать такого поникшего мальчика сейчас. Как только мальчик появился, он сидел сжавшийся на полу, Том сразу поспел к нему, кладя руки на плечи мальчика.

– Гарри, – мягко сказал он и потом посмотрел вниз, – у тебя кровь, – Том выглядел поражённым. Опустив руку на кровоточившую рану, парню осталось только пожелать и раны как не бывало. Гарри обнял Тома за шею, всхлипнув.

– Это было что-то странное, – прошептал мальчик. – А если я убью папу?

Мальчик вздрогнул от этой мысли. Ему не хотелось, чтобы это когда-нибудь произошло. Он любил отца, и не представлял жизни без него.

– Когда отец паниковал и был в состоянии бичевания, я ощущал такую злобу, такую ненависть по отношению к нему, я хотел его обидеть, ударить так больно, – Гарри помогал головой вспоминая свои чувства. – Это я себя поразил, чтобы не замахнуться случайно на него, ибо было трудно контролировать себя.

Том обнял Гарри в ответ и молча слушал мальчика.

– Не бойся, это могли быть просто эмоции из-за поступка твоего отца. Ведь совсем неприятно, когда любимый человек спит с кем-то другим, когда вы оба живёте под одной крышей. – Парень медленно водил рукой по спине мальчика, успокаивая, – Гарри, не рань больше себя. Мне неприятно видеть раны на тебе, – У Тома было настоящее беспокойство на лице, смешанное с печалью. Мальчик всхлипнув кивнул, и глянул на лицо Тома.

– Ты прав, это наверно эмоции, – пожал, как ни в чем не бывало юноша.

Гарри сел на диван, и взялся за руку Тома толкнув его на себя, чтобы он упал на Гарри. Когда Том свалился на него, он обнял его руками и ногами.

– Я паучок, я съем тебя, – мурлыкнул Гарри на ушко Тому. Парень нависал над Гарри и он не сдержал смешка от его слов.

– О, даже так, – игриво протянул Том, а потом его лицо заметно стало печальным. – У нас сейчас мало времени и скоро мне нужно вернуть тебя, Гарри. Том пальцем огладил линию брови мальчика, как-то зачаровано следя за этим. Гарри опечаленно вздохнул.

– Это точно, – согласился Гарри. – Интересно, что делает в этот момент папа? Может он пошёл смотреть моего раба?

Задумался про себя мальчик.

– Я тебе вроде говорил, что к нам забрег маггл, и когда отец ушёл налаживать дела в министерстве, я его отыскал и на цепь посадил.

– Только на цепь? – поинтересовался Том, хитро улыбаясь. Том продолжал очерчивать разные контуры на лице мальчика, сильно увлечённый этим странным делом.

– Нет, я ему ноги сломал, чтобы не сбегал, а за его упрямость я его два пальца отрубил, у него есть жена и сын, я отыскал и их, и держу на мушке, если он вытворит что-то глупое, – мурлыкнул Гарри.

Мальчик разглядывал лицо Тома, который очерчивал контур на его лице, Гарри наслаждался его лаской.

– С магглами по другому и не надо поступать, – Том не скрыл своего отвращения в голосе.

Ему нравилось, что Гарри развивает в себе жестокость, крестраж это по особому возбуждало. Если мальчик созреет достаточно, то Том сможет попросить его об одной услуге. Но сейчас он не спешил, стараясь быть единственным спасительным крюком для Гарри, слушая все его переживания и страхи, утешая этого бедного ребёнка, чей отец так ужасно поступает с ним. Бедный – бедный Гарри.

Тому, пожалуй, и правда нравится этот мальчик. И он считал его особым уже не потому, что тот был чадом главной души, а уже по собственной симпатии. Но парень не собирался падать так унизительно, как сделал это отец Гарри. Том почувствовал эмоции главной души и он почти рычал от злости, насколько он стал слабым, что поддался этой любви. Он покажет потом Гарри его место, что мальчик не смеет манипулировать им. Он запрёт его, чтобы Гарри даже не смел сбежать и будет по-настоящему послушным мальчиком.

– Гарри, – тихо позвал Том, смотря со скрытым деланием в глаза Гарри, – поцелуй меня, пожалуйста

Гарри покраснел, но улыбнулся от счастья, он приложил руки на щеки парня, поцеловав Тома. Поцелуй был нежным и невинным. Гарри старался нежно касаться таким желанных и нежных губ, принимать в себя язык слизеринца, который разбойничал в нем, заявлял свои права. Собственник. Усмехнулся про себя Гарри. На мгновение Гарри распахнул глаза, заподозрив кое-что.

«Не бойся, это могли быть просто эмоции из-за поступка твоего отца. Ведь совсем неприятно, когда любимый человек спит с кем-то другим, когда вы оба живёте под одной крышей.»

Откуда Тому знать о чем они разговаривали в гостиной с отцом? Он не планировал вообще подавать намёков отцу, что знает о измене ему. Скажем так, насладиться его тревогой. Но все вышло из-под контроля из-за его вспыльчивости, но откуда это знает Том, что Гарри говорил? Гарри оторвался от губ Тома, но все ещё держа его ладонями за лицо.

– Откуда ты знаешь, что было в гостиной? Ведь я говорил тебе, что не стану намекать отцу о том, что я знаю, что он спал с Браун. Я тебе сказал лишь то, что чувствовал и свои опасения, но не о том, что выговорил отцу. Том?

Том вмиг сделал виноватое выражение лица, будто раскаиваясь за что-то.

– Прости меня, ты был так расстроен, что когда ты очутился здесь, я не удержался и посмотрел в твои мысли. – Том отвёл взгляд. – Здесь, – намекая на мирок внутри дневника, – всё подчиняется мне и у меня не было трудностей пройти сквозь твои ментальные щиты. Ты, наверно, злишься на меня, Гарри. Но я правда беспокоился о тебе.

Парень присел, отстраняясь от мальчика, выглядя виноватым за свой поступок.

Гарри стало легче от сказанного. Том просто беспокоится за него. Всего-то. О чем можно было говорить плохо о нем? Том знает все его секреты, и прекрасно его понимает, и Гарри рад, что Том беспокоится. Мальчик вновь поддался вперёд, обхватывая крепче его лицо ладонями и прильнул губами к губам слизеринца, вновь даря поцелуй. На этот раз поцелуй был со стороны Тома, и тот жёстко целовал его, отчего поцелуй казался ненасытным и жадным.

Парень старался запомнить эти ощущения от их поцелуя, ведь ему придётся не забирать Гарри сюда почти целую неделю. И Том признал, что будет тосковать без присутствия мальчика рядом с ним.

– Гарри, – нехотя прекратил он поцелуй, – тебе пора.

И, Том отпустил мальчика.

*

Риддл старший беспокоился, что Гарри долго не появлялся и он решил проверить сына. Он нахмурился, заметив, что дверь в ванну снова закрыта. Могло ли Гарри снова стать плохо?

Том постучал в дверь.

– Гарри, с тобой всё хорошо?

– О, нет, Том, – пролепетал мальчик, и его вытолкнуло из дневника.

Гарри услышал стук в дверь, он спрятал дневник в полотенце, и открыл дверь.

– Папочка? – Гарри выглянул из двери. – Что такое? Я тут хотел искупаться, но резко вспомнил, что ты меня ждешь. Что-то я разрываюсь между ощущениями.

Мальчик пропустил отца в ванную, он взял из тумбочки помаду, и хихикнув прильнул к отцу, и нарисовал помадой на щеке отца. У Гарри было озорное настроение, хотелось пошалить, похулигать немного.

Том немного удивился, но решил попасть под настроение мальчика. Он прижал сына к себе.

– Ты негодник, – усмехнулся мужчина и наиграно строго добавил, – я выброшу все помады, которые только имеются у тебя.

Гарри захихикал.

– Разве тебе не нравится? – проговорил весело Гарри. – Подожди меня.

Гарри вытолкнул отца из ванны, и запер ванну. Накрасив аккуратно перед зеркалом губы помадой, надел ободок с бантиком, и надевая голубое платье а-ля Алиса в стране чудес. Аккуратно надев белые чулки, и балетки, он поправил платье и вышел к отцу. Он заметил, как отец распахнул глаза рассматривая сына с ног до головы.

– Я твоя Алиса.

Том не понимал, что собирается делать его сын. Он присел на край кровати и ждал появления Гарри. Но он совсем не ожидал, что выйдет… совсем и не Гарри. У мужчины перехватило дыхание от внешнего вида мальчика. По телу прошла стая приятных мурашек и Риддл заинтересовано наклонился ближе.

– Надо же, какой сюрприз, – протянул он.

Гарри выглядел красиво. Том не мог перестать рассматривать мальчика и еле сдерживал себя, чтобы не коснуться слишком откровенно. Гарри положил одну ножку назад и поклонился, держа подол платья.

– Мой Лорд, – мурлыкнул Гарри, поговорив совсем невинно.

Гарри откровенно говоря выглядел, как «мечта педофила», невинный лик, не смотря на свой возраст его лицо все ещё детским, а платье придавало ему какую-то изысканность, будто он родился для того, чтобы радовать чужих глаз. Рождён для любви. Рождён для отца. Невинное дитя – дитя тьмы, ибо внешность обманчива, и отец его должен об этом знать по себе, какой парой бывает коварная красота для человека не знающий её последствий и обманутый восхищением. Гарри пользовался подобным фактом, и хорошо пользовался талантом очаровывать, этот талант он приобрёл от отца.

Мальчик поклонился отцу, и ступил ближе улыбаясь своей невинной улыбкой даря чувство шарма и радости, что исходили от него. Бантик на шее Гарри забавно выглядел совсем не аккуратно завязанный, но скрывающий укус на шее. Гарри обхватил руками ладонь отца, и поцеловал её, отдавая уважение. Он прям пай-мальчик, которого любил всегда отец. Послушный и такой знакомый, без тени жестокости и тайн, что он всегда скрывал, добрый и лучезарный ребёнок, он вернул тот облик, к которому отец привык.

========== Глава восьмая ==========

Откуда в его сыне, в прекрасном и милом ребёнке, была эта способность так восхищать его? Он видел много красивых женщин и мужчин, бывали и особо наглые юнцы, которые считали себя достойными заполучить его сердце. Но его сердце всегда принадлежало Гарри, даже до его рождения. По коже прошло приятное тепло от касания Гарри к его ладони. Мужчине было всё равно на оставшийся след от помады, он протянул руку ближе к лицу сына и коснулся его нежной щеки.

– И за что мне такое счастье, – задумчиво произнёс Том.

Он любовался и смотрел на сына с чистой нежностью, которую прежде никому никогда не дарил. Слова отца для мальчика показались оскорблением. Разве он не достоин его?

– Не говори так, отец, – он приложил пальчики в кружевных перчатках к губам отца, и надул губки. – Это звучит, как оскорбление. Ты достоин, чтобы у тебя был такой же ребёнок, как и ты сам, но я считаю себя не достойным тебя.

Мальчик говорил так невинно. Он выглядел словно чистый ангел. Сей женский прообраз ему очень шёл, будто вписывался в его хрупкую натуру. Он был, как раз маленьким и худым, что добавляло только достатки к его совершенству. Гарри и сам был само совершенство, но тот так не считал. Отчего-то Гарри являлся все-же перфекционистом, и всегда видел в себе недостатки. Гарри хотел быть идеальным. Всё знать, все изучить, быть равным отцу, походить на него. Быть Апостолом Смерти. Гарри обвил шею отца, и запрыгнул на него самого.

– Скажи, тебе нравится, когда я такой?

– Ты мне нравишься в любом образе и виде, Гарри, – признался Ридлл.

Он прижал мальчика ближе, обнимая того за талию. Склонившись к шее, Том вдохнул приятный запах кожи мальчика. Это было по истине наслаждением – быть просто близко с Гарри.

Гарри обнимал отца за шею, он по истине боялся, что отец развяжет бант на шее и увидит укус Тома на шее. Он не мог этого допустить. Он не даст ему снять ленточку с шее. Гарри уронил отца на кровать, и приподнял подол платья, показывая белоснежные чулки, как невеста на свадьбе в средневековье. На бедре была ленточка с цветами зелёных оттенков против всего голубого на нем.

– Сними её, – подсказал Гарри. – В средневековой Англии муж должен был развязать ленточку на бедре своей будущей жены.

Мужчина поддался от напора мальчика, падая на кровать, он не сводил взгляда с сына. Гарри выглядел настоящим сокровищем в полном своём естестве. Риддл чувствовал тягу прижимать и не отпускать сына, быть щитом и опорой, чтобы его сокровище жило счастливо и в безопасности.

Том проследил, как Гарри поднимал подол платья, демонстрируя откровенный вид, от которого приличные барышни возмущённо начали бы вздыхать. Риддл заметил зелёную ленточку на бедре мальчика, что так и просила прикоснуться. Риддл, после просьбы сына, так и сделал. Он как зачарованный смотрел на Гарри, как ленточка медленно спадала вниз, словно не будь её и Тому можно будет взять всё. Всё – что есть в Гарри, что он может дать. Гарри рождён для любви, и это очевидно. Его отец создал именно таким. И Гарри видел в этом прекрасное что-то, он видел отца, как бога, когда отец видел его своим ангелом. Они стоят друг друга. Гарри хихикнул, приложив руки к губам. Ему очень шли кружевные перчатки на руках, подол платья опустился скрывая кружевные трусики и белоснежные чулки на нем.

– Папа, – жарко прошептал подросток. – Ты выйдешь за меня?

Мальчик призвал шкатулку на тумбочке, и вытащил оттуда кольцо-метаморф, меняющее под цвет настроения обладателя, Гарри старался держать так, чтобы кольцо не запомнило его, чтобы при мгновении не путало чувств и эмоций отца. Гарри надел осторожно кольцо на палец, совсем осторожно, и камень на кольцо ощутив ауру и настроение хозяина окрасилось алым – любовь, счастье, радость.

С помощью этого кольца Гарри лучше будет знать состояние отца.

– Я искал для тебя подарок, и нашёл его после того случая с бунтом, это извиняющий подарок за моё не послушание тебе.

Это был странный, неправильный, безумный момент. Но он был таким волнительным и прекрасным тоже. Казалось, их двоих не волновал остальной мир, когда они были с друг другом.

Назад к карточке книги "Тайна семьи Риддл (СИ)"