Текст книги "Тайна семьи Риддл (СИ)"

Ответ появился не сразу. Том обдумывал положение Гарри и как им продолжить общение. Но парень так же знал, что главная душа не позволит этого и Том решил рискнуть.

«Гарри, тебе на…»

– Гарри, ты же знаешь, как это опасно для тебя!

Мальчик подпрыгнул на месте, когда отец выхватил у него дневник из рук. Гарри посмотрев на распаленного злостью мужчину и признавал, что он очень сильно разозлил отца. Как быть?

========== Глава одиннадцатая ==========

Юный Риддл смотрел в алые глаза отца, подмечая, что перед ним лорд Волдеморт, а не учтивый Том Марволо Риддл. Совсем не простая картина. Угрожающий вид отца так и угнетал мальчика.

Гарри попытался выхватить дневник из руки отца, закатывая истерику, но того это даже не проняло – его не провели даже слезы на лице Гарри, насколько он был зол. Гарри встал на колени обратно, и держа руку отца умоляюще смотрел на отца. Он стоял на коленях перед отцом, словно прося милости.

– Прошу тебя, отдай его, молю тебя, папа, – Гарри чувствовал, как из-за слез образ отца смутно выглядел, но он и не пытался стереть слезы. – Пожалуйста, он мне нужен, он пожалуй единственный, кто меня понимает.

Мужчина прикрыл глаза на несколько секунд и вдохнул побольше воздуха в грудь.

– Гарри, – он пустился перед мальчиком, вставая на одно колено, – я не могу.

Он видел, как в глазах Гарри словно рухнул целый мир. Мальчик не переставал плакать и продолжал просить его разрешить пользоваться дневником. Том сжал до побеления костяшек пальцев обложку дневника, он сдерживался из последних сил, чтобы не сорваться окончательно. Несмотря на его полное недовольство и злость от поведения Гарри, маг понимал, что сделает лишь хуже сорвавшись на сына.

Но и крестраж Том не мог оставить мальчику. Такое поведение Гарри было как раз от паразита, который требует тёмной магии, а быть под влиянием крестража являлось очень хорошим пропитанием для него.

– Гарри, – уже смягчил тон Риддл, – помни о паразите внутри тебя. Если я разрешу тебе пользоваться дневником, паразит будет питаться тёмной магией от него и начнёт расти намного быстрее. Крестражи – это очень тёмная магия, Гарри. И это опасно для тебя.

Том смотрел прямо в заплаканные глаза мальчика, что почти дрожал от своей печали. Том обнял сына, несмотря на то, что тот сначала противился, мужчина крепко прижимал мальчика, пока он не успокоился.

– Я буду с тобой, мой дорогой, – Риддл поцеловал сына в висок, – я буду с тобой. Я помогу тебе справится с паразитом, Гарри.

Простыми невербальными чарами Риддл переместил крестраж обратно к себе в кабинет. Он поднял, продолжающего плакать мальчика, на руки и понёс в сторону кровати. Гарри нужно было сейчас поспать. Но перед этим ему надо выпить сладкий чай. Домовик вовремя появился, как раз по расписанию, и поставил на прикроватный столик чашку горячего сладкого чая. Сев на кровать и не выпуская сына из рук, мужчина взял чашку и поднёс её ближе к мальчику.

– Тебе надо выпить чай, дорогой.

Гарри было грустно. Он проклинал этого паразита всем своим естественно. Он провожал взглядом ускользающий дневник и мысленно теребил себя, что нужно было быть осторожно. Отец подвел его к постели, и преподнес чашку чая, мальчик не стал противиться, и выпил весь чай. Приказав эльфу сделать повторную дозу с десятью ложками сахара, он и вторую выпил, но незаметно для отца подлил в чай зелье с удвоенной дозой, он должен был его выпить, когда сбежал из дома для контроля себя, но он так не вовремя впал в кому, и сейчас контроль ему прям очень сильно нужен. Чувствуя, как все тело становится ватным, а сознание словно отказывается работать, он напоследок прошептал нечленоразборное, и вырубился, отец должно быть увидел пустой флакон в его руке. Он ничего не сделает, зелье очень мощное, и он не сможет его разбудить даже если прольет в него противоядие. Гарри уснул, и проспал все три дня. Три дня, и проснувшись словно так, будто проспал на самом деле заслуженные восемь часов сна.

Мальчик взаправду ощущал, как улучшилось его состояние. Да, сон пошёл ему на пользу. А это зелье было с долгосрочным эффектом сна. Как раз то, что ему нужно было. Организм выспался, но есть сильно хотелось. Отца рядом не было, и Гарри вышел из комнаты идя в кабинет отца, где того и застал. Мужчина сидел за столом сжимая свои волосы. Что с ним? Почему у него идёт процесс самобичевания? Ведь ничего плохого не могло случится, Гарри спал столько, сколько его организму нужно было. Гарри положил руку на плечо отца.

– Папа, что с тобой?

Том не заметил, как в его кабинет кто-то вошёл, но когда он услышал родной голос, то вздрогнул и резко посмотрел на мальчика. Лицо мужчины было бледным, под глазами залегли круги, а губы его были обескровлены. Глаза сияли красным, но в этот раз цвет был насыщеннее, а зрачок был вытянут, как у змеи.

– Гарри, – хрипло произнёс имя сына Том.

Мальчик выглядел здоровым, если не считать всё той же худобы после комы, то Гарри выглядел действительно хорошо. Значит, получилось?

– Гарри, – Том крепко схватил мальчика за плечи, рассматривая его лицо и потом крепко обнял, почти опрокидывая за собой в кресло.

Гарри не понимал, что не так с отцом. Может, пока он спал, что-то ужасное произошло? Надо будет расспросить, но он разглядел глаза отца, и вздрогнул.

– Папа! Что с твоими глазами? – мальчик сглотнул, и обхватив руками лицо мужчины поглаживая того пальчиками.

Мальчик смотрел в глаза отца, и не узнавал его. У отца были словно змеиные глаза. Дословно, отец выглядел так, словно неделю не спал.

– У тебя мешки под глазами. Тебе надо поспать.

Гарри провел пальчиками по обескровленным губам, и невольно целуя их даря легкий поцелуй, и резко отпрянул гладя на отца.

– Ты выглядишь ужасно. Такое чувство, будто ты меня похоронил.

– Ты лучше мне скажи, Гарри, – голос мужчины продолжал быть хриплым с примесью печали и радости, что мальчик жив. – Почему ты хотел убить себя? Зачем?

Три дня назад Риддл чудом успел вовремя, иначе бы мальчик умер на его руках. Мужчина вздрогнул и снова крепко обнял сына, положив ему голову на плечо.

– Что я сделал не так, Гарри? Чем заслужил это? – Том рвано выдохнул и прижал мальчика ещё сильнее, боясь, что тот исчезнет. – Почему ты решил оставить меня? Почему, Гарри?

Том не мог забыть холодного холод, исходящий от тела сына и слабое дыхание. За сутки мальчик медленно умирал и его невозможно было разбудить, а выпитый им яд смешался с паразитом и противоядия не было времени придумывать. Решение пришло почти сразу, но оно было рискованным…

Мужчина чувствовал себя как в тот день, когда паника охватила его из-за вины, что мальчик узнал об его связи с Розеттой. Он так же чувствовал себя таким пустым и жестоким, когда Гарри не было дома целый месяц. А мальчик мог не стать насовсем…

– Я не хотел убить себя. Это зелье долгого сна, я не хотел просыпаться, но не умирать и…

На мгновение, Гарри забылся и ушёл из своего тела. Было, что-то новое. Он видел глазами отца, тогда когда он вырубился и оказывается это зелье вполне навредило ему ибо его сердцебиение начало утихать, словно он ощутил его руками отца. Что это?

Отец пытался пробудить его, но на мгновение ему пришла мысль. Крестраж. Читал он постоянную мысль в голове отца, которая все время прокручивалась. Что он собирается делать? И, вот вновь глазами отца он видел, что он кого-то убил, и что-то с собой сделал на что самому ему, Гарри, было уже лучше. Словно его взяло под контроль, но не такой, какой был у Тома из дневника, нет, он был родной, словно отец ему помогал найти выход и он справился поборившись с паразитом.

Дальнейшее его не обрадовало, отец не сходил с его постели. Он мог видеть и глазами отца, и от своего ракурса наблюдать. Он понятия не имел, что за биполярность происходила. Воспоминания прокручивались с силой, а ещё было что-то новое, он даже ощущал эмоции, которые испытывал отец. Это была сущая депрессия. Он ненавидел себя в эти мгновения.

С каждым воспроизведением и эмоцией отца, глаза расширялись от этого. Он даже сейчас ощутил это чувство, которое не может уйти с того дня. Как-будто он разочаровал сына. Гарри чувствовал весь страх от потери его.

– О, Мерлин, что это. Почему ты так угнетающе себя чувствуешь всегда. Ты не веришь, что я люблю тебя?

Но мужчина не ответил, а только опустил голову, опираясь на плечо сына, смотря нечитаемым взглядом в пространство перед собой. Гарри жив. Но Том сделал с ним ужасное и он не знал возможных последствий всего этого. Никогда ещё никто не делал человека сосудом для души и как будет чувствовать себя Гарри. Паразит смог подохнуть из-за ритуала создания крестража, это единственное, что могло радовать Тома. Но радость терялась на фоне страха и самотерзаний.

Гарри сделал это всё прямо у него под носом, а мужчина и не заметил! Это же абсурд! Невозможно такое для Тома Риддла. Как же он расслаблялся и переставал быть собой, только из-за присутствия сына рядом. Такого не повториться. Никогда. Риддл сильно пал от своих чувств к Гарри и это чуть не сгубило мальчика. Он не мог такое допустить снова.

– Нет, нет, перестань так себя вводить в заблуждение! Я чувствую это! Нет…

Гарри схватил крепко лицо отца и повернул на себя, смотря расковываясь перед ним, чтобы оттолкнуть ненужные эмоции отца, он поцеловал отца в лоб, затем в висок, поочерёдно целуя лицо отца в попытке успокоить его.

– Так, значит, я теперь крестраж? – мурлыкнул мальчик на ушко отцу, отчего он прикусил мочку уха того.

Гарри раздвинул ноги и пропустил ноги за спину отца крепко обнимая того всем своим телом словно показывая свою любовь.

– Забудь тот инцидент, я был на эмоциях, а ты до сих пор помнишь. Я же эмоциональный, и половина было не всерьёз. Я уже и сам не помню, что там говорил и делал. Папа. Я люблю тебя.

– Нет, Гарри, нет, – Том не мог найти в этом ничего хорошего и никак не мог отвлечься от своих мыслей. – Всё не так, Гарри. Всё это, – он посмотрел на сына печальным взглядом, а лицо его выражало такую муку, будто он сражался сам с собой. – Это всё моя вина, Гарри. Так больше не может продолжаться.

В груди было ужасно больно и он ненавидел себя за слова, которые собирался сказать.

– Гарри, мы должны прекратить это.

Гарри распахнул глаза.

– Нет… Нет. Нет, я не могу, – Гарри слез с колен отца, разглядывая его. – Почему?

На мальчика, как-то прошло все о чем думал Том, и это было не совсем приятным для Гарри. Он не хотел это прекращать.

А отец говорил, какие-то страшные вещи, как-то заражаясь от отца настроением и настроем, он сам начал верить в это, и сглотнув вышел из кабинета держась за стенку, и приводя свои мысли в порядок.

Риддл не останавливал сына, когда тот покидал кабинет. Так было лучше для них двоих. Том перестанет быть слабым от чувств к мальчику, а Гарри сможет жить нормально и в безопасности от Тома.

– Так надо, Гарри, – мужчина горько усмехнулся, не сводя взгляда с того места, где стоял мальчик. – Так надо.

Мальчик ощущал ту трещину в своём сердце, когда отец произнёс это. На самом деле Гарри боялся именно этого, отвержение от собственного отца, он каждый раз просыпался в холодном поту, когда ему снилось это. И оно сбылось. Гарри было больно, и тоскливо. Хотелось плакать, но было так плохо, что он даже этого не мог. Гарри зашёл к себе в комнату и упал на пол зарыдав сжав на себе волосы. Его самобичевания так продолжалось час с лишними минуты и, где Гарри смотрел пустыми глазами. Комната в крах была разгромлена от его бушующих эмоций, мальчик глядел на себя через осколки зеркала представляя их как частички души его отца. Приходила безумная мысль. Отец не доверяет ему свои крестражи. А что если Гарри создаст крестраж, из воспоминания отца он понял, как его создавать и видел в этом ничего сложного. Только в первый раз будет чрезмерно больно. Гарри поднялся с пола и побрег в ванную комнату и осматривая себя в отражении.

Крестраж.

Кажется, он знает, каким первым крестражем будет у него. Он мысленно подмечал его. Его сложно назвать нарциссом, но это будет зеркало. Зеркало, как предмет отражающий свое «я», но ни одно зеркало в этом доме не подойдёт мальчику. Это зеркало находилось в Хогвартсе – зеркало Еиналеж будет им, вместилищем его души. Он хочет посмотреть, какого это. Мальчик вспомнил, что крестный дарил ему дневник после подарка крестражам отца, и решил, что будет изредка высказываться туда. Ему плохо. И это обрушело его на тёмные мысли.

Вытащив из коробки белую книженцию, оценивая её внешний вид. Очень необычный дизайн для дневника. Открыв на пустой странице он начал строчить, сначала это было возмущенные слова об отце, и закончилось тем, что он чувствовал. У него заняло это две страницы для того, чтобы описать то, что он чувствовал. Гарри сам от себя не ожидал, что там много у него накопиться. Закрыв дневник, мальчик вздохнув смотря на себя надел парадную мантию, и аппарировал. Он знал, что у дворика найдёт Лестрейнджа, тот всегда любил почитать в беседке.

– Крестный, здравствуй, – поздоровался мальчик сев рядом.

– О, мальчик мой, – крестный оторвался от книги и обнял мальчика. – Какими судьбами ты ко мне? Ты обычно ко мне не хочешь.

– На этот раз решился, крестный, покатай меня лодке, – улыбнулся мальчик.

– О, Мерлин! С удовольствием, а папа знает? – уже поднялся встать спросил мужчина.

– Какая разница? – пожал плечами подросток.

– Ох, вот, как, ну уж нет, – Рудольфус засучил рукав, где была метка. – Я сообщу отцу, что ты здесь, чтобы он не волновался.

– Предатель! – буркнул мальчик, и аппарировал в маггловский район, где его глаза пали на ювелирный магазин. Удивительно, что он вообще забрёл сюда, но делать было нечего, и очень грустно, и Гарри желал развеять грусть каким-нибудь подарком, ведь день рождения у него уже прошло, которого он даже не провел. Тоска и грусть, какие смешанные чувства. Зайдя в лавку золота и серебра, мальчик с любопытством рассматривал аксессуары, и его глазам пало кольцо.

В этот миг Гарри представил, что отец на одном колене стоит и просит руку и сердце его. Он часто видел, как тот встаёт на одно колено перед, и сотни раз представлял, что тот держит кольцо, но тот до досады хочет чувства. Неужели он не понимает, как ему больно? Глазам пала ещё одна вещь, браслет в виде змейки. Гарри резко задумался, а что если это его будущий крестраж? Кто-то из этих вещей? Гарри положил сумму маггловских денег и потребовал две драгоценности. Впервые его потянуло на такое. Мальчик вновь аппарировал, на этот раз домой, и приказал эльфу принести еды к нему в покои. Риддл рассматривал изумрудное кольцо оглаживая пальчиком.

Риддл ещё долго сидел в своём кабинете, настолько долго, что когда он взглянул на часы была глубокая ночь. Ему ещё не давали покоя недавние события, что не покидали его ум. Том оправдывал себя, что так будет лучше для Гарри и мужчина сможет защищать его, не отвлекаясь на мальчика и не забываясь в его присутствии. Но в мыслях так и кричал голосок, что он совершил ошибку.

Встав изо стола, Том не спешил покидать кабинет. Он вспомнил об одной маленькой вещи, что не смог подарить сыну подарок из-за недавнего. Мужчина достал из верхнего ящика тёмную коробочку, подарок и правда был не большим, но мог быть важным для Гарри. Как сейчас Гарри примет его было сложно представить. Открыв её, Том долго смотрел на серебряное кольцо с изумрудом. Оно было дорогим и красивым, как и сам мальчик. Риддл хотел сделать ответный подарок на кольцо, которое ему подарил сын. Мужчина за всё это время не снимал его, иногда касаясь губами кольца, представляя, что Гарри рядом.

Том направился в комнату сына и осторожно и тихо открыл дверь. Ему доложили эльфы, что Гарри тут устроил, но они всё привели в порядок и словно не было тут никаких разрушений.

Мужчина тихо подошёл к рабочему столу сына и поставил коробочку. Его не смущала темнота, Риддл знал расположение любого предмета мебели в комнате сына, да и глаза привыкли к потёмкам.

Он не мог решиться подойти, но понимал, что теперь это будет единственная долгая близость с мальчиком, которая ему дозволена. Том так же тихо подошёл к кровати и сел на её край. Гарри спал. Мужчина убрал волосы с лица ребёнка, мальчик отчего-то не хотел их подстригать, и любовался так, словно они больше никогда не увидятся. Темнота не позволяла насладится видом полностью, но разглядеть знакомые черты Том мог. Искушение было сейчас сильным, так хотелось коснуться губ сына. Том осторожно и легко провёл пальцами от виска до подбородка, потом двигая ладонь немного выше и он прикоснулся к губам Гарри. Но хотелось не только этого. Риддл снова тосковал и чувствовал пустоту в груди, она сжирала его, как и чувство вины. Том решил позволить себе одну вещь, пока мальчик спит и не видит его. Мужчина наклонился ближе, находясь теперь очень близко над лицом сына, дыша рвано, будто он может этим делом всё испортить. Но Риддл поддался ближе и коснулся губ мальчика своими.

Гарри на самом деле не спал. Он услышал, что в его комнату вошёл отец, и тогда он начал притворяться, что спит. Он услышал, что отец что-то положил на стол, а когда отец сел подле него и поцеловал, это было, что-то. Он хотел было открыть глаза и поцеловать взаимно, но он помнит про его слова. Это остановило. Гарри чувствовал, как губы отца оставляют след на его губах углубляясь, отчего-то хотелось ответить, но он не хотел же на самом деле портить такой момент! Отец против своей воли мучается от любви. И Гарри не будет падавать знак, что знает все и чувствует. Мальчик так хотел помучить отца заслуженно. Он и поверить не мог, как сильно опустился до жестокости, что ему было плевать. В душе все ещё был осадок от слов, и пустота внутри говорила, что отец просто вырвал его сердце натиском, а сейчас будто извиняется. Мальчик наслаждаясь его поцелуем лежал, отец покинул комнату, и Гарри открыл глаза. Он прикоснулся к собственным губам все ещё чувствуя вкус отца. Немного улыбнувшись, он обнял себя. Помнится, отец что-то клал на стол. Гарри слез с кровати и подошёл к коробочке – подарок. Гарри и не предпологал, что подарок он все же получит. Открыв коробочку, он увидел кольцо. Кольцо?

– Люмос, – мальчик простым заклятием осветил помещение рассматривая подарок отца.

Это самый дорогой подарок будет для Гарри. Он с какой-то любовью поцеловал кольцо и надел его на левую руку, на безымянный палец, представляя, что отец вовсе не так его дарит ему. Погрузившись в свои грёзы, он уходил от реальности представляя, как на его глазах повязка, но когда она спадает, то он видит это кольцо на руке. Это прекрасно. Затем грёзы перешли в откровенную стадию, на нем не просто повязка, он привязан к собственной постели…

Гарри отряхнул голову, он ещё никогда в таком положении не был, и отец вроде не собирается. У Гарри поистине шаловливое настроение, и он не собирается спать. Аппарировав в маггловский район, в маггловское помещение танцев, его встретила очень громкая музыка, улыбнувшись, он наслал на бармена империус и приказал ему налить сидр. Один стакан. Второй, третий. Гарри уже был пьян, затем последовал коктейль перемешанный с водкой, и он действительно улетел от такого спиртного напитка. В глазах плыло, но было весело. К нему подошёл какой-то крепкий мужчина сел рядом.

– Мальчик, как тебя сюда пустили? – в голосе была издевка, он провел по бедру мальчика оценивая его внешность. – Оу, Луи, погляди он такой красавец. Хочешь пошалить?

– А ты предлагаешь? – усмехнулся Гарри, его чувства были затуманены и он не понимал уже ничего. – Хочешь побыть моим папочкой? Увы я не послушный, очень не послушный.

Мужчина рассмеялся и поднял совсем пьяного подростка и увёл в какую-то комнату при клубе, кладя на диван.

– Малыш, я буду нежным, ты только попроси, – раздевался мужчина успокаивая мальчика тем самым.

– Я не девственник, но, – мальчик пнул маггла. – Но только сзади. Я прикажу, и ты отдашься мне, – засмеялся безумно Гарри.

– Какой смешной! Твои родители не видят тебя, – засмеялся мужчина и навис над мальчиком.

– Пошёл вон, – Гарри прищурился осознавая ситуацию.

Сон у Тома был беспокойный, от чего мужчина проснулся с больной головой и не в духе. Он принял зелье и стало легче, но плохое настроение никуда не делось. Зайдя в ванну и посмотрев в зеркало, Том заметил, что красные-змеиные глаза всё ещё при нём. Если они не исчезнут и завтра, то ему придётся ходить под постоянным гламуром. Риддл вздохнул. Всё идёт совсем не гладко, как хотелось бы.

Гарри оттолкнул мужчину от себя и кинул в того смертельное проклятье. Выбор сделан – цель поставлена. Всё просто и легко. Мальчик поднялся с постели, вытащив книгу из маленького мешочка расширяющего просторнство, он вытащил книгу. Всё для ритуала было готово, чужая смерть, предмет для вместилища – когда он начал ритуал, то ему стало очень больно, и он упал на пол чувствуя, как его разделили с такой силой подобно смерти.

– О, Мерлин! Как больно… – мальчик сжался калачиком на полу прижимая к груди коленки и плача от невыносимой боли.

Отец это делал не первый раз, и не чувствовал подобного, а для Гарри это было впервые, и подобный процесс был болезненным. Душа словно ныла, но мальчик ощутил, как это разделение сняло его тягу к отцу и боль в груди от решения отца перестать быть близкими. Словно он был уже не он. Это и есть крестраж? Он отдал все чувства на создание новой жизни со своим именем. Когда ему стало легче, и боль стихла, он подполз к маленькому зеркальцу, коснувшись его он ощутил тепло. Он уже создался? То есть уже родилась личность? Было столько вопросов. Зеркальце стало действительно родным, он ощущал, как ему было хорошо его прикосновения. Возможно его крестраж поглотил его любовь и живёт с ней. Тогда, что же остаётся ему самому? На сколько доли любви в нем осталось?Мальчик аппарировал домой. Настроение было воодушевляющее. Гарри поглаживал зеркало.

– Это наверно было бы странно, если ты оживешь и мы заговорим то выглядело бы будто я разговариваю сам с собой.

Гарри положил зеркало на кровать оценивая предмет.

Несмотря на напряжённые отношения с сыном, дом не ощущался пустым. Но было одиночество. Риддл спустился в гостиную, до завтра ещё было время. Но присоединится к нему Гарри? Том сомневался, но мальчику всё ещё нужно соблюдать диету и мужчине нужно следить за этим. Он подошёл к роялю и задумчиво посмотрел на инструмент. Давно он не играл.

Гарри долго смотрел на зеркало словно улавливая свою душу, но решив, что он сделал все правильно, то отложил зеркальце в ящик тумбочки. Мальчик выглядел уже не пьяным, словно весь ритуал отрезвил его всего или таким он вместил душу? Он даже представить может если кто-то будет носить его и напитавшись крестраж материализуется и они увидят пьяного подростка, да, Гарри было самому смешно. Расчесав свои волосы, он спустился вниз, от него все равно разит алкоголем, он заметил отца и немного удивился, но не став придавать особое значение, сел за стол приказывая принести еды. Куда делась та дрожь перед отцом? Та тоска? То восхищение, что он испытывал при виде отца. Как-будто его обделили этим. Неужели это все забрал крестраж?

– Доброе утро, отец, присоединишься? – Гарри сам удивился своему холодному тону. Он никогда ещё не говорил с ним с таким холодом. Что это? Может, это разочарование? Делов-то. Отец сильно расстроил его, так что пусть не удивляется. Его удивил такой тон сына, но не показывая этого Том просто развернулся и легко улыбнулся.

– Доброе утро, Гарри, – мужчина обратил внимание на помятый вид мальчика и нахмурился, – да, я с радостью присоединюсь.

Такое поведение мужчина мог понять и решил не обращать внимание, но внешний вид Гарри заставлял желать лучшего. Он хотя бы спал? Риддл сомневался. Мужчина сел на своё место и он почувствовал совсем неприятный запах алкоголя. И такой запах мог быть только от маггловского спиртного, у волшебников не может быть такого в алкоголе. Том заметно скривился.

– Где ты достал эту дрянь? – Тихо и почти шипя спросил Риддл.

Его глаза недобро сверкнули и с их новым видом выглядело это весьма жутко.

Гарри теперь мог говорить не правду отцу с учетом того, что тот не договоривал ему, и как он отверг его, то Гарри не имел права уже открываться отцу. Мальчик натянул улыбку стараясь быть добрым и ласковым.

– О, это мне Малфой подарил! Дрянь это точно, но хорошо так продирает во время стресса или печали, – пожал плечами мальчик намазывая ореховое масло на хлеб и откусывая. – О, Мерлин! Я ужасно голоден.

Гарри списывал все на подарок, чтобы отец не знал, где он проводил на самом деле время. Глаза Гарри не были яркими, но мальчик не мог об этом знать совсем не видя себя со стороны.

Малфой? И маггловский алкоголь? Риддл сильно сомневался в этом. Даже если это «дрянь», как выразился мальчик, тогда почему от него так пахло, словно тот выпил отнюдь не один стакан. Риддл решил промолчать сейчас, но внутри всё бушевало от злости. Мужчина с подозрением посмотрел на сына. Гарри ему врал и это ранило сердце. Он увидел, что ест сын и еле сдержал себя в руках, но произнёс строго.

– У тебя диета, Гарри. Это тебе есть нельзя.

Том приказал эльфам принести порцию каши и бросил круциатус в обслуживающих, что подали мальчику не ту еду. Домовики послушно и быстро исправили свою ошибку, и теперь уже кривился Гарри.

– Ты должен съесть всё. Это полезно для твоего желудка.

Риддлу сложно было сдерживать себя после создания ещё одного крестража, но мужчина старался изо всех сил.

Гарри фыркнул от того, что отец приказал принести ему диетическую еду. Смотря на кашу с ненавистью, он не притронулся даже к ней, удивительно, он даже истерику не поднимет и не будет возмущаться. Словно не в его духе. У него, какой-то новый уровень. Мальчик выглядел странным, если раньше он выглядел ореолом чистоты и невинности, то сейчас он выглядит так словно строит, какие-то стратегии. Гарри с тяжелым вздохом взял ложку, и принялся есть кашу, и куда делся тот юношеский максимализм? Гарри словно на три года повзрослел или ему кажется?

Риддл ел кашу, словно не чувствуя её вкус, и обдумывая, что ему делать дальше? Зеркальце лишь пробный крестраж. А, что если оно разобьется? Из материала было ясно, что душа заключенная в предмете всеми силами будет защищать вместилище. Ага, его душа затянет тогда любого человека тогда в зазеркалье, Гарри от этой мысли хихикнул. Гарри вёл себя странно, совсем непривычно для Тома.