Текст книги "Закатиглазка (СИ)"
Автор книги: Феликс Неизвестный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Долгие годы расхищал золоторудную шахту! – выпалил, как на плацу, Кобольд – А потом разорил её и уничтожил, не оставил от неё камня на камне!
– Это, уже, неплохой результат, – похвалил король.
– Но это не всё, ваше величество! – продолжил хвастаться Кобольд – По свежайшим сведениям, шахтёрский городок, что жил доходами от шахты, вымер от голода!
– А вот с такими достижениями, вам негоже в заместителях засиживаться, ваше место на самых высоких державных постах, – и король, вновь, обратился к Закатиглазке – я бы тебе посоветовал, этих двоих поменять местами.
– А я, ещё, и на капуктаре умею работать! – добавл Кобольд, воодушевлённый текущим успехом.
– А это мы сейчас проверим, – король принялся разбрасывать бумаги, захламлявшие стол, и обнаружил под ними монитор и системный блок – ну – ка, продемострируйте нам на что вы способны.
Кобольд залез на королевское кресло и быстро защёлкал толстыми пальчиками по клавиатуре, потом взялся за мышь, и началось: он выкручивал её во все стороны, чертыхался, и пыхтел как паровоз. Король и Закатиглазка увлечённо следили за этими манипуляциями и за происходящим на мониторе.
Даже, Заяц не выдержал, и обойдя стол, тоже, посмотрел на монитор, на котором увидел как графически смодулированный танк Т – 32, разъежает меж разбомбленых зданий, временами постреливая вдаль.
– Так он же просто играет в «Танки»? – не понял юмора Заяц.
– Не просто, – пропыхтел, увлечённый сражением Гном – я это время затребую оплатить как сверхурочное. Ах же твою за ногу!. Какой нагиб-то идёт!.
– Спецалист! – констатировал король.
Они бы, ещё, долго смотрели как играет Кобольд, ибо настоящее мастерство, всегда, увлекает, но их прервал Интеллигент, извлёкший из своего портфеля пачку измятой бумаги, и тихонько, на полусогнутых ногах, подступил к королю, прося завизировать документы.
– Когда же кончится эта кампания, – недовольно пробурчал король, и вернув документы Интеллигенту, добавил – а ты сегодня опоздал, значит штраф тебе, пол оклада долой.
– Простите, ваше величество, – Интеллигент поклонился до полу – это больше не повторится.
– Смотри! – пригрозил король – За заборам очередь желающих на твоё место, и за меньшее жалованье пойдут! – и король взмахнул рукой, разрешая Интеллигенту удалиться.
Принцесса, оставив Кобольда самого за работой, подошла к отцу, ласково обняла его за плечи, и нежно улыбнулась.
– Папинька, миленький, – самым умиляющим голоском заговорила Закатиглазка – Мне из надёжных источников достоверно известно, что у тебя в наличии имеется горшочек с двумястами тысячами золотых монет.
– Имеется, – подтвердил король, и провёл Принцессу в угол комнаты, где стоял высокий чёрный сейф с кодовым навесным замком – он здесь, – и король постучал двумя пальцами по сейфу.
– Папинька, отдайте мне горшочек, он мне очень нужен, – попросила Принцесса.
– Ах, доча, это невозможно, – тяжело вздохнул король – ты же видишь, что происходит, осенью выборы, все деньги мои ушли на подготовку, я все партии скупил, все на твоих братьев зарегестрировал, по две – три партии на брата получилось, так что, как бы народец не выбирал, все мои будут, и, ужо, попав в парламент, проголосуют за реставрацию монархии. Не первый раз ведь. Видал я и раньше революции и где они теперь? Благо дело у нас плебесцид имеется, и я на каждую их революцию выборами могу ответить. А кто выигрывает выборы? Да тот у кого греча! Греча – это истинный ключ к победе. Как народные массы на избирательные участки заманить, когда они, начали подозревать, что голосуй – не голосуй, всё равно получишь, всё равно ничего не получишь? Гречей – вот как! Греча – это коричневое, обжаренное золото, греча – даёт безграничное господство. И золото из горшочка пойдёт на выкуп всей гречи в государстве, она, уже погружена и, только, ждёт, когда её заберут. Я всех сыновей с предвыборными турами по стране распустил, но трое, самых верных, поедут за гречей, совершенно секретно, в агитационном поезде, якобы в целях работы с электоратом. Так что, сейчас, денег я тебе дать не могу, подожди когда выборы пройдут, тогда став, опять, самодержавным, я эти деньги быстро отобью, и получишь свой горшочек.
– До осени ждать мне невозможно, – покачала головой Закатиглзка и переспросила по-новой – так что, всё же, так и не отдадите горшочек?
– Не могу я сейчас, – выкручивался король – кампания в разгаре, греча ждёт.
– Воля ваша, – холодно произнесла Принцесса – но вы не учли последствий своего отказа.
И Принцесса, не сгибая ног в суставах, рухнула пятой точкой на пол, разогнав ударной волной исписанные листы бумаги.
– Доча, что случилось?! – испугался король.
Принцесса ничего ему не отвечая, с душераздирающими рыданиями начала закатывать глаза.
Король запрокинул Закатиглазке голову и принялся внимательно разглядывать лицо дочери.
– Точно, глазки закатились, – диагностировал он и, бросившись к двери, наполовину высунулся Из-за неё и прокричал – Вшивый, где ты? Здесь? Бегом, давай, к сыночкам моим, пусть не мешкают, берут аптечку и ко мне!
Через минуту, послышался топот шести пар ног, и в королевский кабинет вихрем влетели три королевских сына – близнеца: пятнадцати, двадцати пяти и тридцати пяти лет, соответственно.
Златокудрые, в небесно – голубых жилетах и белых брючках – клёш, они выстроились по росту, самый низкий посерёдке, перед королём и запели:
Ах милый – милый, наш отец,
Кому приходит, тут, конец?
Поможем, коли, деньги есть,
У нас и все лекарства здесь.
На последней строке один из братьев показал белый свёрток с красным крестом и надписью «панацея».
– Сестра ваша приехала к нам, – король погладил ревушую Закатиглазку по голове – а у неё глазки закатились.
– Сестрица, сестрица! – запищали взволнованные братцы – У нас именно от твоего недуга лекарство имеется! Мы поможем, только, потерпи!
Братья положили свёрток на стол и аккуратно развернули его, в свёртке оказался арапник с шёлковым навоем.
Старший брат крепенько взялся за кнутовище, а двое других расправили навой, и тогда он, круто развернувшись, полоснул Закатиглазку по чём пришлось.
– Ай! Ты дурак!? – заорала, мгновенно пришедшая в вменяемое состояние Принцесса – Вот, уже, чума! Больно же!
– Ура! Ура! Ура! – братья на радостях взялись за руки и принялись водить хоровод вокруг исцелённой Принцессы.
– Хорошо, что денег не пожалели на медикамент, хоть и импортный, – похвалил король сыновей, и взяв Принцессу за руку помог ей подняться, поясняя – наши фармацевты эту чудодейственную панацею из Королевства Многоземельного завозят, с личным знаком качества Короля Многоземельного, супруга твоего, стоит не дёшево, но так и результат превосходный.
– Сестрица, – заголосил младший близнец – Возрадуйся! С нами ты в безопасности, мы тебе в любое время дня и ночи лекарства от глазозакатывания пропишем, и просить не надо!
– Придурошный, себе пропиши, – Принцесса потрогала, горящий после удара, лоб.
– Не ругай их, – попросил король Закатиглазку, глядя на пляшущих братьев – они же так тебе рады.
– И им ты доверишь мой горшочек с золотом? – Закатиглазка скривила недовольную рожицу.
– Именно им, – король чуть посторонился, так как братья закончив с хороводом принялись плясать по отдельности – всю жизнь я их ущербными считал, стыдно было за них перед уважаемыми людьми, даже, на должность их не поставишь, опозорят, ведь, воровать совсем не умеют. А в теперешнем моём деле они, самое то. Иных государственников, попробуй, пошли на такое дело, хорошо, если, хоть мешок гречи привезут, а то и того не доставят, скажут: форс – мажор.
– Дозвольте, папинька, я с ними поеду, – попросила Закатиглазка, по-видимому задумав какую-то хитрость – пригляжу за братцами, что бы чего не сталось.
– Езжай, – согласился король – сыночки, слышите? Ваши сестрица любимая соизволила с вами в путешествие отправиться!
От такой новости близнецы разошлись в танце пуще прежнего, и оценив помещение королевского кабинета как недостаточное для своей хореографии, они распахнули дверь и выбежав в коридор, принялись выписывать пируэты.
Король с Закатиглазкой вышли вслед за братьями.
– Как они рады, – умилился, глядя на сыновей, король.
– Это будет тяжёлая поездка, – пробурчала Закатиглазка.
– Ты, даже, не представляешь себе насколько, – усмехнулся его величество.
Принцесса настороженно посмотрела на батюшку, что же он, ещё, удумал?
Обяснение появилось тут же и само собой, вернее не само, а при помощи Интеллигента, который подкатил снизу к лестничному пролёту инвалидное кресло, и начал затаскивать его по ступенькам.
В кресле растянулся дородный дед в штанах ледерхозен в три четверти длины, в толстых вязаных носках, поверх которых были обуты старые потёртые сандалии, красная байковая рубаха в коричневую клетку, ели сходилась на мощном пузе деда, пышная седая борода возлегавшая на широкой груди, скрывала лицо до самого носа, на котором были нацеплены очки на резиночке, на голове у деда была охотничья шляпа с пером, из под которой торчали волосатые уши.
В одной руке Дед крепко сжимал толстую клюку, а во второй, ни менее крепко, он сжимал большой пряник, от которого, уже, был откушен приличный кусок.
Несчастный Интеллигент обливался потом и пыхтел, переставляя кресло со ступени на ступень, Дед же сохранял невозмутимое спокойствие, и жевал пряник.
– Дед, ты чего в кресло уселся? – крикнул король, перегнушись через перила.
– Дедушка, дедушка! – заголосили братья – близнецы, забыв о своих танцах, они поскакали навстречу старику – Хотите мы дадим вам лекарства, от которого вы сразу на ноги встанете!
– Геть іроди! – замахнулся на них клюкой Дед – Чи я дурний по сходцях сам підійматись? На шо тоді цей нероба? – Дед огрел клюкой Интеллигента.
– Вот и дедушка с вами поедет, – обратился король к Закатиглазке.
– Только не он, – прошептала Закатиглазка, не веря своему счастью.
Интеллигент, наконец, заташил кресло наверх, и Дед выскочил из него как пружина, хлопнул клюкой по спине одного из кружившихся рядом близнецов, от чего те, как стая напуганных голубей, порхнули прочь по коридору, Дед проводил их взглядом, пока, они не скрылись из виду, после чертыхнулся и, в сердцах, плюнул.
– Дедушка, посмотри кто к нам в гости пожаловали, – король обнял дочь за плечи и подвёл к Деду.
– Ой радость-то кака! – пробурчал себе в бороду Дед – А я, як їх побачив, спочатку думав, шо то якісь попрошайкі, приперлись грошикі клянчить.
– Нет дедушка, – успокоил Деда король – ты обознался, это внучка твоя пришла тебя проведать.
– Який же я радий! – Дед поспешно затолкал себе в рот остаток пряника – Але ж, зовсім, нічим вас пригостити, тож, малята, вибачайте. Ми самі голодні.
– Ничего страшного, Дедушка, – Принцесса была, тоже, рада Деду – я же знаю, какой вы обездоленный, так что на пиршество и не расчитывала.
– Отож добре, – закивал головой Дед – а коли, вже, додому підите?
– Дедушка, – вмешался в разговор король – Закатиглазка с вами поедет путешествовать, вместе веселей в дороге будет.
– Ось так маєш. – Дед, аж прикусил бороду.
Глава 7
Не смотря на яростные протесты Деда, праздничный ужин, всё – таки, состоялся, и не в силах противостоять такому расточительству Дед заперся в кладовой и поклялся, что не выйдет, покуда единолично не уничтожит все съестные припасы, с этой целью он там и остался ночевать.
Отсуствие Деда за ужином, никоим образом не отбило аппетита у гостей, Закатиглазка вволю нахлебалась, своего излюбленого горохового супу, заготовив, тем самым, газовую диверсию на ночь, и заела казаном спагетти под соусом болоньезе.
Кобольд проявил себя с лучшей стороны, нализалвшись водочки, он принялся дебоширить, посылать прислугу по матери и бить посуду. Солёную сёмгу он употребил как метательное орудие, захватывая в пригоршню по большому куску рыбьего филе, он запускал им в рожицы Зайца и всем трём братьям – близнецам, а при каждом удачном попадании радостно гоготал.
В довершении всего Кобольд помочился на стол и, потеряв сознание, свалился в собственную же лужицу, вызвав всем своим поведением глубочайшее восхищение короля.
– Дорогая моя дочь, – напутствовал король Закатиглазку – ещё раз повторяю тебе, возвысь этого гнома, у него огромный потенциал.
Заслышавший это Заяц, попытался показать, что он, тоже, имеет потенциал, нацедил стаканюру водки, и выпил залпом, но в спешке похлынулся, водка в две струи прыснула у него из носа, обжигая его из нутри. Заяц взвигнул, выплеснув остаток напитка изо рта, вскочил, переверул тарелку с горячим супом себе на пузцо, и опрокинув стул, принялся кататься по полу. В газах короля это было полнейшее фиаско.
Спать Закатиглазке постелили в её прежней комнате. Принцесса развалилась на семи перинах, и задумчиво рассматривала росписи на потолке.
В огромном камине, несмотря на летнюю жару, полыхало целое сосновое бревно, ведь, в конце концов, нужно было куда-то девать эти брёвна, не зря же по всей стране гудели вырубки, тщательно выбривая лесистую щетину земной поверхности.
Кобольд валялся посреди комнаты на ковре, куда его бросил Заяц, которому пришлось тащить беспомощную тушку коллеги, и временами, в перерывах между храпами, выдавал нечленораздельные выражения ругательно – командного толка, типо: «а ну – ка очистить помещение!», «живее, сволочь!» и «я те покажу зарплату!»
Заяц высушил брюшко возле огня, и тяжело ступая подошёл к широкой, как аэродром кровати, оценив высоту перин, Заяц подтащил пуфик, залез на него, а уже с него выбрался на перины, и уселся на краю, свесив ножки и грустно смотря на полыхавшее в камине пожарище.
– Чего грустите, Зайчик? – спросила Закатиглазка – Неужели вам не нравиться во дворце?
– Душа у меня разрывается, – аж всхлипнул косой, и потёр лапкой носик – как же так выходит? Всю жизнь я честно отработал, всего этими лапами достиг, – он поднял вверх передние лапки – и, ведь, заслуженно, мог считаться главным мудаком в мире. А, тут, появляется этот! – Заяц зло посмотрел на пьяного Кобольда, видевшего десятый сон – И отнимает у меня всю славу. Где справедливость?
– Ну не переживайте вы так, – Принцесса с сочувствием посмотрела на приунывшего председателя – всё, ещё, впереди. Ещё успеете гадостей наделать, что вас сто лет проклинать будут.
– Где, уж, мне, – расплакался Заяц, обтирая мордочку простынью – прошли лучшие мои годы, не перемудачить мне этого проходимца.
– Обязательно перемудачите, вот увидите.
– А, вот, и не перемудачу. – Заяц громко высморкался в простынь – он, вон, какой ушлый, такую гниду редкостную попробуй перемудачь.
– Всё у вас получиться, главное верьте в себя, – приободрила его Принцесса – вот, я в вас верю!
– Честно веришь? – робко спросил Заяц.
– Честно! – отчеканила Принцесса – Я как, только, вас увидела, сразу поняла, что вы – мудапляс высшей гильдии. А, уж, я в этом разбираюсь. Большего чем вы, я, лишь, одного знаю.
– И я догадываюсь кто он, – уже повеселевшим голоском сказал Заяц.
– Именно! – подтвердила Закатиглазка.
– Вот, всё – таки, что значит аристократическое семейство, – неожиданно сменил тему Заяц – все родичи у тебя с придурью, как и ты, да, ещё, этот дед во главе.
– Так он мне ненастоящий дед, – Принцесса принялась расплетать косу – эта старая сволочь была такой же старой, ещё, сорок лет тому назад, а может и больше. Откуда он взялся в столице неизвестно, но покоя от него никому не стало. У всех он требовал льгот и, обязательно, уступать ему место в пивных, из которых он не вылазил, в такси ездил исключительно бесплатно, читал газеты у ларёчников не покупая, ссылаясь на то, что он, дескать, старый, и что герой труда, и войну прошёл, и в одиночу обезвредил какого-то опасного маньяка и все ему должны. И получалось, так, что бывал частенько бит, хотя в долгу перед обидчиками никогда не оставался, а давал им в морду заранее. А потом, принялся он к нашему дворцу каждое утро приходить и стучать клюкой по воротам, требуя что бы король ему пенсию повышенную назначил, судейскую, хотя в жизни ни одного невинного не засудил. Его, было, охранники хотели, по старой традиции, в лес вывести и прикопать, но, тут, телевизионщики иностранные набежали, стали у него спрашивать, что да как, а он, возьми и заяви, что король ему внуком приходится, и дети королевские, все как один – его внуки, и что он войну победил за короля, хотя при батюшке и войн никаких не было. Скандал начался международный, другие короли торговлю прекратить хотели, ибо, что же это за правитель такой, у которого Дед бедствует и лично на войне воюет, значит не умеет такой правитель государство своё обворовывать, и не один уважающий себя самодержец с таким королём дела иметь не желает. Пришлось, тогда папиньке Деда этого во дворце прописать, оформить на него двадцать квартир в столице и автопарк из лучших европейских марок, а по телевидению, за большие деньги, была заказана передача у самого Вечернего Мудазвона под названием «Дедушка любит скорость». Короче, насилу, тогда скандал загладили, с тех пор этот Дед считается полноправным членом правящего дома, или, точнее, правивщего.
– Ваша династия, прямо, притягивает интересных личностей, – подметил Заяц и почесав за ухом, залез под простынь, свернулся клубочком и заснул.
Утром их разбудили около девяти часов, и просили к завтраку.
Кобольд, после вчерашнего, чувствовал себя не важно, потому к завтраку не вышел, а затребовал холодную ванну и пол – литра водки на опохмел.
Закатиглазка же, любившая, покушать как следует приняла порцию Гнома на себя, и его добавку, тоже. Но всё же завтрак был скудноват, так как, оккупировавший кладовую Дед, ещё не покинул свой пост, чем ограничил доставку продуктов к столу, к великому неудовольствию Принцессы.
На площади перед дворцом, уже, ждал кортеж, состоящий из двенадцати автомобилей Мерседес – Бенц G класса, которому пологалось доставить королевских деток на вокзал.
Пока, остальные собирались, Принцесса и король первыми вышли к кортежу.
– Не плохие кубики, – оценила автомобили Принцесса.
– Восемьсот лошадок в каждом, – король похлопал по капоту автомобиля – два месяца как с конвейера сошли.
– Лучше бы вы, папинька, экономили на кортежах, – Принцесса носком пынеступа постучала по покрышке колеса-тогда бы и деньги из моего горшочка вам не понадобились.
– Что ты, доча! – возмутился король – На нашу страну весь германский, да и японский автопромы работают, это тысячи заводов, миллионы рабочих мест! А перестанем мы у них закупаться? Что они делать тогда будут? В других-то странах народцы скаредные, так и норовят каким-нибудь эконом классом затариться, так что вся надежда на нас. И мы, надо сказать, не подводим.
– Это точно, – мрачно произнесла Принцесса – А что это они все с мигалочками? – она указала на крыши автомобилей – Разве вас их не лишили после отречения?
– Поначалу хотели, было, лишить, – король опёрся о статую амура, целившегося из маленько лука куда-то в небеса – но я кому надо отслюнявил, и порешили оставить за мной эту маленькую льготу, как за заслуженным государственным деятелем, достигшим пенсионного возраста при сверхнагрузке монарших обязанностей.
– Да, не лёгкое это дело, быть королём, – Закатиглазка внимательно следила за тем как в один из мерседесов грузили сейф, внутри которого обретался желанный горшочек с золотом – по мужу своему знаю, трудится как раб на галерах.
– От того-то нам, государственным людям, финансовые надбавки и положены, – поддержал Принцессу подоспевший Заяц – за высокие достижения в труде и за выполнение особо важной работы, доплаты на восстановление подорванного здоровья, доплата за тяжёлые условия работы, доплата на день рождения, на Новый год, и на Пасху. Да, и доплата за получение доплаты. Чиновничать это вам не составы разгружать, это тяжело.
– А то мы без вас не знаем, – король покосился на Зайца – у нас чиновничий люд, столь, предан отчизне, что не только сами, ярмо служебное тянут, но и дитятей своих не жалеют, чуть прописи обучат, и, сразу, на службу государству. При мне была доплата за поколения на службе: служат отец и сын, значит двойной оклад каждому, служат отец, сын и внук – тройной оклад, и так далее. У нас, выходило, что по пять поколений единовременно службу несли, ибо жили по сто сорок лет каждый. Так за дела государственные радели, что помирать отказывались!
– Да, да, да, – подхалимничал Заяц – чиновничать, это не каждый сможет, это вам не уголь копать, это там каждый сможет, с углём этим, ну, кроме меня, конечно, а я не могу, а вот чиновничать – это всегда рад.
На крыльце появился опохмелившийся и посвежевший Кобольд, за ним выпорхнули близнецы, как всегда радостные, они распевали какие-то частушки тоненькими голосками.
Последним вышел хмурый Дед, увидев Принцессу и короля, он приподнял шляпу и плюнул на крыльцо.
Путники расселись в трёх автомобилях: в одном Принцесса, Заяц, Кобольд и пожелавший проводить их до вокзала король, следующую за ними машину заняли три брата, и отдельно, в гордом одиночестве, устроился Дед.
Включив мигалки, кортеж, завыл сиренами и рванул с дворцовой площади, вылетел в ворота и, как нож в масло, врезался в поток, пытающихся спастись с его пути автомобилей.
Машины массово выезжали на тротуары уступая дорогу, замешкавшихся, из окон мерседесов кортежа охранники крыли отборным матом через громкоговорители.
Завидав такую красоту Кобольд не удержался, перелез на переднее сиденье, вырвал из рук охранника громкоговоритель, и, тоже, принялся выражаться по-матери в адрес нерасторопных автомобилистов. Но, не смотря, на крепкий мат, кортеж продолжал буксовать, в автомобильном море, тогда в мерседесах сопровождения стали открывать дверцы, и оказавшиеся внутри люди в спортивных костюмах с квадратными лицами, представленые вчера Закатиглазке как журналисты, принялись бить ногами по мешаюшим проезду машинам, но, увы, даже от этого толку было мало, так как места на тротуаре, уже, не осталось, и отъезжать было некуда.
Кортеж практически остановился, Закатиглазка выглянула из окна, пытаясь разглядеть, есть конец затору, и заметила, что в переулках, с обоих сторон дороги притаились, невзрачные обшарпанные фургончики, с решётками на маленьких окошках.
– А это кто такие? – удивилась она.
– Рыбаки, – подсказал, смотряший через плечо Принцессы король – они всегда за кортежами следуют, для них тут самый улов идёт.
– Что ещё за рыбаки? – не поняла Принцесса.
– Сейчас увидишь, – усмехнулся король.
Тем временем, квадратнолицые журналисты принялись за расчистку дороги по-сурьёзному. Они повылазили из машин, снаряжённые битами, кастетами и газовыми баллончиками. Заведев такой их решительный настрой, стоящие в пробке водители стали бросать свои машины, и спасаться бегством, прыгая по капотам и крышам, а иногда и друг по другу.
В образовавшуюся людскую давку, с радостным кличем вклинились журналисты, раздавая удары на право и на лево, чем, заметно, подстегнули народ к освобождению улицы.
Разбегавшиеся автомобилисты, спасаясь от журналистов, толпами хлынули в переулки. Тут-то из фургончиков выскочили снабдители родины свежим мясом – военкомовцы. Развернув поперёк переулка бредень, они захватили живую волну в её главе, и принялись выуживать будущих рекрутов.
Стоя на крышах своих машин, с широко расставленными ногами, военкомовцы, умело орудуя баграми, цепляли людей, и свеженьких трепыхающихся, забрасывали в тёмные пуза ненасытных фургончиков.
Особо резвых рекрутов глушили заранее заготовленным веслом, и на всякий случай связывали бичёвкой.
Сегодняшнему улову военкомовцы не могли нарадоваться, призывник шёл до того густо, что можно было брать голыми руками. За пять минут, все фургончики были забиты уловом до отвалу, военкомовцы с трудом, трамбуя призывников ногами, позакрывали дверцы, и маленькие машинки медлено, с раздутыми, как у козочек после выпаса, боками, кряхтя и покачиваясь, поехали сдавать улов в столичные военкоматы.
– Они же их всех передавят, – сказала наблюдавшая за ловом Закатиглазка.
– Половину, точно, живыми до военкоматов довезут, – король был более сведущ в этом вопросе – а при таком улове, им и половины за глаза хватит.
Кортеж, наконец, начал двигаться, мало – помалу, как ледокол, прорубывая себе проход, самая плотная часть пробки была пройдена.
Кобольд, принимавший активное участие в побиении автомобилистов, так увлёксе пинанием чьего-то бездыханного тела, и не заметил, что кортеж поехал без него. Он припустил вдогонку, изо всех сил семеня короткими кривыми ножками и выкрикивая нелицеприятные эпитеты по адресу забывших его однополчан.
И, хотя, кортеж продолжал двигаться с черепашьей скоростью, для Кобольда это была настоящая эстафета, в довершении ко всему, из окна высунулась ушастая заячья голова, и заметив бегущего Кобольда, скривила ему пренеприятную рожу и показала язык. От ярости Гном поднажал, и задыхающийся, дотянулся, таки, до дверцы машины дёрнул её на себя, и с разбеу запрыгнул внутрь, приземлилившись, прямо, на Зайца.
– Подлец. – хрипел развалившись на Зайце Кобольд – косоглазая дешёвка, ты видел, что я догоняю и скрыл!
Король посмотрел на придавленного Зайца, приподнял правую бровь и глубокомысленно произнёс:
– А вы не так безнадёжны как я предполагал, мой пушной друг.
В ответ Заяц оскалился подленькой ухмылкой.
На отдельном пироне их, уже, поджидал ярко-красный локомотив с паросиловой установкой, к которому были прицеплены три вагона, один – для нужд машиниста и кочегаров, второй, расписанный предвыборными лозунгами пятидесяти с лишним партий и окрашенный в партийные цвета – для проезда монарших особ и их сопроводителей, и третий вагон с тремя большими спальнями – купе.
В первую очередь начали грузить сейф, двое охранников попытались поднять его, что бы подать на подножку, где ношу бы подхватили двое других, но, увы, не рассчитали сил, и металлическая громада выскользнув из рук перебила одному из охранников ногу.
– Ну ничего толком сделать не могут, – король отпустил хорошую затрещину пострадавшему и добавил – оштрафован!
– Отойдите рукожопы! – разогнала охранников Принцесса – Смотрите как нужно. Вот чему я замужем научилась! – она обхватила обеими руками гладкие бока сейфа и прижав к себе, оторвала неподъёмную громадину от земли.
– Доченька, тебе не тяжело? – король бросился помогать Закатиглазке.
– Не мешайте, папинька, – отвергла его услуги Паринцесса – я моего сизокрылого постоянно на ручках таскаю, так что мне, теперь, любая тяжесть нипочём!
Принцесса поставила сейф на подножку, от куда, уже, охранники потащили его волоком в глубь вагона.
Раздался гудок паровоза.
– Ну, прощайте детки! – у короля навернулись слёзы на глазах.
Близнецы принялись обнимать отца и нацеловывать во все щёки.
– Я первый! Я – начальник! – Кобольд запрыгнул на подножку и покрутил выпяченным задом перед остальными.
Но тут ему на плечо лягла чья-то рука, Кобольд тут же брезгливо стряхнул её, и обернулся, намереваясь отчитать наглеца.
Это был Дед.
– Пенсіонери завжди у транспорті йдуть поперед усіх, та займають найкраші місця, затям собі, – прогнусавил сквозь усы Дед.
– Тут тебе не электричка, и не автобус! – огрызнулся Кобольд – Это приличный вагон для очень важных персон, а не дом престарелых, а главное я – начальник, а значит я, всегда, захожу первым!
– А, як шо, я даси тобі доброго ляпаса? – Дед поднёс свою широкую ладонь к лицу Кобольда.
Гном, какое-то время, изучал ладонь, прикидывая насколько опасно для здоровья получить ею леща, и придя к выводу, что лучше это не проверять на себе, отодвинулся в сторону и, сделав пригласительный жест ручкой, сказал:
– Проходите, Дедушка.
Дед, опираясь на клюку, чинно прошевствовал в салон, Кобольд скрутил ему в спину фигу, и засеменил следом.
Закатиглазка, тоже, запрыгнула на подножку и помахала на прощанье отцу, тот не заметил этого жеста, ибо отчаянно отгонял от себя близнецов, всё норовивших чмокнуть его напоследок, в конце концов, он вырвал у старшего свёрток с арапником, вынул кнут, и, только, при его помощи загнал братьев в вагон.
– Досвиданья, наш папочка! – кричали братья, даже когда, не тольоко сам король, но и вокзал, скрылись из виду – Досвидания! Досвидания! – пролетели мимо окон вагона последние стройплощадки пригорода, и состав покинул столицу, а братья всё старались перекричать друг друга – Досвиданья! Досвиданья!.
– Да заглохните вы! – Закатиглазка отпихнула братьев и захлопнула дверь.
– Сестрица, ты не волнуйся, – Старший Брат молитвенно сложил руки – что арапничек у батюшки остался, у нас, ещё, с собой есть!
– Вот! – Средний Брат вытащил Из-за пазухи скрученный кольцами кнут.
– Хочешь мы тебя, прямо сейчас, подлечим? – тут же предложил Младший Брат.
– Отвали, дурак! – отвергла предложение Принцесса, и на всякий случай отошла от сердобольных братьев.
А те завидев в вагоне бильярдный стол, сразу же забыли про Пртинцессу, и побежали разбирать кии, намереваясь расписать партию в карамболь.
В углу большого белого дивана, прислонившись спиной с подушечке, развалился Заяц, его красные глазки горели здоровым блеском, как это бывает когда начальство обдумывает подлости.
В самом конце вагона была вмонтирована барная стойка, и за ней, уже, хозяйничал Дед. Он поставил перед собой высокий пивной бокал, заполнил его до половины портвейном, а поверх него, до самых краёв налил водки, аккуратно палочкой смешал напитки, уселся на хокер, и принялся присёрбывать коктель, щурясь от удовольствия.
Справа от барной стойки стоял сейф. Закатиглазка, искоса поглядывая на объект своих вожделений, тоже, подошла к стойке, налила себе стакан газировки, залпом осушила и облакотившись локтями о полированную поверхность стойки, спросила у Деда:
– Выходит, правду говорили, что вы водку с портвейном мешаете?
– Брехня, – не признался Дед и сделал большой глоток из бокала.
– Что? Где? – это Кобольд кряхтя и чертыхаясь влез на хокер возле Деда – Где портвейн с водкой? Я буду! Наливайте!
– А вам не кажется, что после вчерашнего вам, пока, хватит? – Принцесса недобро взглянула на Гнома.
– Ага, ты мне, ещё, закодироваться предложи, – нервно проворчал Кобольд.
– Не можна тобі, – вклинился Дед – ти замалий.
– Пенсии слова не давали! – Кобольд хлопнул кулаком по столу – Я здесь главный!
– Ти ба який, – Дед возмущённо покачал головой – я усе життя на сталілітейному пропрацював, три війни воював, а такого не бачив.
– Ну, значит, не был ты нигде, – сделал вывод Кобольд – потому, что в тех местах, о которых ты говоришь, таких как я полно.
– Як це не був? – Дед поднял шляпу и промакнул лоб платочком – У мене і медалі є.
– Так у меня, тоже, есть, две медали ветерана труда, и что с того? – хмыкнул кобольд – И, даже, две похвальные грамоты имею, правда не на моё имя. А у тебя удостоверения наград на чьё имя?
