Текст книги "Закатиглазка (СИ)"

Автор книги: Феликс Неизвестный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6

– Подъём! – разбудил Закатиглазку грубый голос, трое незнакомых людей, в униформе трясли кресло в котором, после ночных приключений, крепким сном спала Принцесса. Она, с неохотой, открыла один глаз, и посмотрела на беспокоящих сон типов, ими оказались охранники вокзала.

– Вон на хер! – прикрикнул один – Тут тебе не ночлежка!

Двое других подхватили заспанную Принцессу под руки и повели на выход.

– А может мы поезда дожидаемся! – завопил Заяц, упавший с колен Принцессы, где он дремал, вывернувшись тошим животиком кверху.

– Знаем мы таких ждунов, – ответил ему охранник – мы вас здесь с заутрени наблюдаем, дрыхните беспробудно пять часов подряд, никаких вещей у вас нет, а мелкий уродец, сидящий в кармане её передника, газует безостановочно, Из-за чего в этот зал люди заходить отказываються!

Заяц потянул носом воздух, и вынужден был признать, что дальнейшее нахождение в помещении может быть не безопасным.

– Хорошо, хорошо, уходим, – сказал он подталкивающему его в спину охраннику – вы, главное, закурить здесь не вздумайте.

Так сонные, уставшие и голодные, наши герои вступили в столицу, город – герой Зажратинск.

Зажратинск представлял собой безумное нагромождение свечек – небоскрёбов, уходящих вершинами в верхнюю границу тропосферы, разделённых узенькими улочками, где с трудом, и то, боком мог протиснуться человек.

В городе небоскрёбами давно были застроены все парки и детские площадки, застраивались и берега узенькой вонючей речки, потом эти берега обваливались вмести с возведёнными на них строениями, а на освободившемся месте снова выростал очередной кирпичный пик. Нетронутыми застройкой оставались, только, дворцы в центре столицы, до революции принадлежавшие политической элите, а после революции, оставшиеся у прежних же владельцев.

Ещё Зажратинск был городом мостов: хрустальные, серебряные и золотые, они в великом многообразии перебрасывались через реку, а каждые три месяца их сносили и строили заново, ибо городской бюджет нуждался в постоянном, безостановочном освоении. С той же целью шёл беспрерывный замен тротуарной плитки вдоль двух главных улиц – Мордотрескинской и Вмаслекатинской, днём плитку срывали, вечером заново вылаживали, ночью опять срывали, а утром вылаживали, и так безостановочно.

Закатиглазка, выбрала путь по главной улице, надеясь сократить дорогу бесплатным, если удастся, проездом в общественном транспорте, но на проезжей части, гигантской колоной в двенадцать рядов, не имевшей ни начала ни конца, её встретило скопление автомобилей самых дорогих мировых марок, сбившихся в единую необозримую ленту.

– Полагаю Из-за такой пробки автобуса мы ждать будем долго, – предположила Закатиглазка.

– Когда я был здесь, – вставил Заяц – на этом месте была эта же пробка, так что об автобусе придётся забыть. Вообще, дороги Зажратинска – это одна сплошная пробка.

– А как же люди перемещаються? – спросила Принцесса.

– Ну кто как, – с видом специалиста ответил Заяц – правительственные кортежи с мигалками пролазят, поставят во главу бульдозер и проталкиваются, а сразу за бульдозером идёт машина гружённая спецназначенцами, и если какой автомобилист вздумает возмущаться, то отмутузят, мало не покажеться.

– Именно так правительственные кортежи и при отце моём ездили, ещё, до этой вашей революции, – вспомнила Закатиглазка – а остальные как же?

– А остальные, – продолжил Заяц – из машины в машину пересаживаются, так и передвигаються по городу.

– Не проще ли тогда пешком? – удивилась Принцесса.

– Пешком, конечно, проще, – подтвердил Заяц – но, только, далеко ты так не уйдёшь, если, конечно, ты не женщина. За каждым углом, за каждым мусарным баком, и, даже, в подъездах прячутся служащие военкоматов, и ежели ты, такая негодная сволочь, что не смог машины себе купить, то твоё прямое место в армии и только там, вот такое ихнее мнение.

– Стоп! – воскликнула Принцесса – А как же метро?

– Метро? – Заяц усмехнулся – Да все вагоны метро идут исключительно в военкоматы. В армии людишки всегда нужны, свежее мясцо, так сказать. Генералов-то много, ни в одной армии мира столько нет, должен же им кто-то дома и дачи строить, и их детям тоже, да мало ли где можно дармовой солдатский труд применить. Я когда совхозом руководил, сам с одним сержантом за канистру самогона договаривался, он мне пригнал целую роту на уборку капусты. Ну а, вдруг, войну какую затеять случиться охота, на этот случай, казармы должны быть всегда заполнены.

В подтерждение слов Зайца на фасаде многоэтажного дома висела вывеска с которой, изображённый на ней, устатый дядька в пагонах сурово взирал на прохожих, вопрошая большими красными буквами – «Почему, Ты, ещё, не в армии?!»

– Так вот почему на улице нет мужчин, – Закатиглазка посмотрела в обе стороны улицы, словно желая убедиться в верности своего утверждения – Хотя нет, посмотрите.

По противоположной стороне, спрятав голову в плечи, мелкими перебежками, держась по над стеночкой, пробирался, низкий худой мужчина, в старом помятом костюме и больших очках, постоянно сползавших ему на кончик носа. Обоими руками он держал перед собой старый потёртый портфель, как будто прикрывая им свою впалую грудь. Жидкие волосы на голове торчали в разные стороны, только чёлка была аккуратно уложена на бок.

– Какая редкость! – воскликнул Заяц, тоже, запреметевший фигурку с портфелем – Да это же Вшивый Интеллигент, а я думал, что их, уже, не осталось, можно сказать экземпляр для Красной книги, давайте понаблюдаем, не спугните.

– Вы же говорили, что слово «интеллигент» – ругательное и его нельзя произносить, – вспомнила Закатиглазка.

– Если с приставкой «Вшивый», то можо, – тихонько сказал Заяц – это, уже, имя собственное, получается.

Принцесса и Заяц с интересом следили за Интеллигентом, даже Кобольд, всё ещё не отошедший от неприятной встречи со злопамятным и мелочным шахтёром, громко шмурыгая носом, уставил свои маленькие глазки на редкостное создание.

Интеллигент, между тем продолжал пробираться вдоль улицы, он явно куда-то спешил, потому что каждые десять секунд смотрел на наручные пластиковые часы фиры «Асачи», иногда он срывался на лёгкий бег на цыпочках, но резко останавливался, словно испугавшись превысить скорость, озирался по сторонам, вновь срывался на бег рысцой, и прижавшись спиной к фонарному столбу, сливался с ним, демонстрируя навыки маскировки.

На пути у Интеллигента, перегородив тротуар, был припаркован фургончик с надписью «Мороженое».

Интеллигент, бесшумно, на корточках подобрался к фургончику, и спрятавшись за ним, высунул Из-за угла машины голову, изучая улицу через очки – черепахи.

Вдруг, с протяжным визгом, распахнулись задние двери фургончика и оттуда, один за другим, выскочило шесть здоровенных детин в военной форме.

Интеллигент от неожиданности ойкнул и, подскочив, было бросился наутёк, но не тут-то было, один из военных, уже, набросил ему лассо на тощую шею, и потянул к себе. Интеллигент со всего маху шлёпнулся задом на мощённый плиткой тротуар, попытавшись, в падении, рукой подхватить слетевшие с переносицы очки, но это ему не удалось, и тяжёлые линзы с характерным звоном разбились о дорогу.

Тут же, на павшего Интеллигента, навалились все шестеро, каждый из которых весил, как минимум, втрое больше него, и они, вшестером, принялись усердно выкручивать тонкие, как у паучка, ножки и ручки Интеллигента, попутно потчуя его зуботычинами.

– Что это они с ним делают? – Закатиглазка приложила ко лбу ладонь козырьком, закрывая глаза от слепящего солнца.

– Это военкомовцы, – пояснил Заяц – всё, отбегал свое Интеллигентишка, познает, теперь, все радости почётного долга.

А военкомовцы никак не могли сойтись во мнениях, как засовывать Интеллигента в фургончик.

Одни кричали:

– Надо головой вперёд!

Другие противоречили:

– Нет, надо ногами назад!

При этом они носили потенциального призывника вокруг фургончика, пытаясь выставить его нужной стороной, но дойдя до двери оказывалось, что сторона не та, которую хотели одни, приходилось вновь обходить машину, но тогда, как назло, оказывалось, что вышили стороной, которой не хотели другие. Только и слышалось:

– На ле – во! Ать – два! На пра – во! Ать – два!

К тому же в и без того сложные манёвры постоянно вмешивался Интеллигент.

– Пожалуйста отпустите меня, – канючил он – я служить не могу по состоянию здоровья, у меня сколиоз второй степени, плоскостопие третьей, ай – яй – яй, вы же мне ручки вывернете! Я на работу опаздываю, в изберательный штаб Его Величества, меня Из-за вас уволят!

– А служить кто будет?! Мы что ли?! – рявкал на Интеллигент самый мордастый военкомовец, по всей видимости старший по званию – Стыдно тебе должно быть, родину защищать не хочешь! А генералы, между прочим, открыли свинокоплекс при части. Кто будет за хрюшками ухаживать, если мы каждого призывника отпускать будем? Разве, что у тебя серьёзные справки имеются, свободноконвертируемые?

– Нету у него справок, – отвечал вместо Интеллигента другой военкомовец – я, уже, у него карманы проверил, один червонец и всё.

– А дома у тебя справки есть? – поинтересовался старший у Интеллигента – Хотя бы тысячи две справок, найдётся?

– Откуда – а – а? – не своим голосом пропищал Интеллигент, которому как следует выкрутили левую ногу – Я на треть минимального оклада работаю, и того два месяца как не получал.

– Ну тогда служить тебе и служить! – прекратил военкомовец бесполезный разговор.

И Интеллигента, с растянутыми, как у морской звезды, конечностями, опять понесли вокруг фургончика.

– Вы слышали, этот рахитик скзал, что работает в изберательном штабе моего папиньки, – Закатиглазка в волнении схватила Зайца за ухо с силой дёрнула его.

– Ай! – взвизгнул Заяц – Слышал, слышал. Не тронь уши! Толку то с того? Этот интеллигент, уже, считай не жилец. Если к военкомовцам кто в руки попал – пиши пропало.

– Вперёд! – выкрикнула, не слушавшая его Принцесса – За мной!

И все трое побежали через дорогу, Принцесса бежала первой, пернпрыгивая через капоты автомобилей, из которых на неё лился поток самых высококлассных ругательств, но Принцесса не придавала им значения, в душе посмеиваясь ничтожности владения матерным оборотом у автомобильшиков в сравнении с её наивеликолепнейшим мужем, все они были жалкими интеллигентишками, в прямом смысле слова.

Заяц с Кобольдом пробирались под машинами на четвереньках, и порядочно отстали от своей предводительницы.

Военкомовские охотники за головами, как раз приступили к кручению изловленного призывника вокруг оси, делая три круга влево, а затем столько же в право, пытаясь, всё же, обнаружить нужную часть, для впихивания в фургончик, за этим процессом и застала их Закатиглазка.

– Стойте! – тяжело дыша после пройденной линии препятствий выкрикнула она, схватив за локоть одного из военкомовцев – Этого забирать нельзя, он мне очень нужен.

– Отставить! – огрызнулся Принцессе военкомовец и стряхнул её руку – Пришла очередь вашему пострелу идти Родину защищать, так что не мешайте, мамаша, а то мы его, так, и до вечера не погрузим.

– Вы не так меня поняли, – ответила Принцесса, желавшая разъяснить, что родственных связей с пойманным не имеет.

– А что тут не понять? – удивился военкомовец – Нам генерал ясно сказал, если план по призывникам не выполним, он наших деток в армию позабирает, так что не мешайте, а то, ведь, и вас можем мобилизировать, и не посмотрим что баба.

На этом моменте он запнулся, и вытарашил глаза на подоспевших Зайца и Кобольда.

– Молодые люди, – обратился он к ним – предъявите военные билеты!

– Нету у нас никаких билетов, – просипел Заяц, предчувствуя неладное – ни военных, ни проездных, ни в театр, ничего нет.

– Ага! – военкомовец аж подскочил от радости – Уклонисты!

– Никакие мы не уклонисты. – Заяц попятился назад, а Кобольд юркнул ему за спину.

– Как же это вы не уклонисты? – продолжал военкомовец – У нас в государстве лицу мужеска пола строго на строго запрещается существовать без военного билета, или, на худой случай, приписного, а у вас ни того ни другого нет и значит вы самые, что ни на есть уклонисты. Но, уж, кончилось ваше время, достаточно вы погуляли на гражданке, обое пойдёте служить, в десантуру вас направим, ибо сразу видно – богатыри!

– Но я уже старый для службы! – заплевался Заяц – По возрасту не подхожу.

– Это ничего, – успокоил его военкомовец – в армии сразу молодым станешь.

– А мне нельзя служить, – выкрикнул Из-за зайцевого плеча Кобольд – я – начальник, неизлечимый.

– Если ты начальник, – лукаво улыбнулся ему военкомовец – почему пешком ходишь? Где, хотя бы, твой служебный транспорт, или, может, удостоверение имееться? Ах нет удостоверения? Это не страшно, мы тебе сейчас в военкомате такое удостоверение справим, по первой группе пойдёшь.

– А вот моё удостоверение! – Закатиглазка ткнула развёрнутым документом в лицо военкомовцу, тот замер изучая пред'явленную ксиву, в которой с левой стороны были наклеяны фото Принцессы в профиль и анфас, в графах золотыми чернилами были прописаны имя и титул, а справой стороны красовалась алая государственная печать с королевским гербом.

Удостоверение – это реальная сила. Военкомовец, спустя три минуты ознакомления с документом, вытянулся по струнке перед Принцессой, и дрожащей ладонью отдал честь Закатиглазке.

– Чего изволите, Ваше Высочество! – пролаял он.

– Отпустить этого! – распорядилась Принцесса и указала пальцем на схваченного Интеллигента.

– Отпустить! – набросился на подчинённых военнкомовец, и принялся раздавать им затрещины, вследствии чего Вшивый Интеллигент был поставлен на землю.

Хромая, наощупь, он подковылял к своей спаситильнице.

– Б – благодарю, от всей души, благодарю, – он попытался взять Принцессу за руку для рукопожатия, но лишённый очков, а с ними и ясного зрения, ткнул ей пальцем в глаз – Ах, приношу глубочайшие извинения, не по злому умыслу, а лишь, по причине сильнейшей близорукости, прошу простить мне этот казус.

Он ещё долго мог рассыпаться в извинениях, но Принцесса вытащила из кармана свои очки и нацепила их Интеллигенту на переносицу, и не дав тому произнести благодарственную тираду, на которую он, уже, изготовился, Закатиглазка схватила его за шиворот и потащила за собой, оставив ретивых сотрудников военкомата без улова.

– Давай, топай быстрее, – подталкивала Принцесса спасённого – пока до военкомовцев не дошло, что у меня удостоверение просроченное.

– Помилуйте! – Интеллигент, вообще, остановился – Как так просроченное?

– А так, выдали мне его покуда папинька был королём, а так как после революции его от власти отстранили, то выходит и мой титул анулировали, и удостоверение моё теперь не действительно.

– Но это же нарушение закона, – промямлил Интеллигент – подложные докуметы. Мы должны немедленно вернуться.

– Иди давай! – Принцесса железной рукой пхнула Интеллигента между торчащих из – под пиджака лопаток, от чего тот пробежал вперёд пять широких шагов и поравнялся с Кобольдом и Зайцем, которые, уже, почти, перешли на бег, спасая свои жизни от конституционного почётного долга.

– Отпустите меня граждане, у меня никаких денег нет, – взмолился Интеллигент, решив, что попал в руки банды вымогателей, ведь не даром же они вырвали его из лап военкомовцев, а за бесплатно, как известно, в этой стране ничего не бывает, и как бы не пришлось ему ещё горше, чем в армии, будет, теперь всю жизнь им долг выплачивать.

– Отпустим, не бойся, – Принцесса схватила Интеллигента за плечо, и затащила в переулок, что бы совсем скрыться из поля зрения военкомовцев – но за это ты проведёшь нас в избирательный штаб.

– Зачем вам туда? – Интеллигент запаниковал пуще прежнего – Вы журналисты? Вы из тайной полиции? Или конкурирующая партия? Хотите разведать наши политические секреты?

– На читай! – Принцесса ткнула Интеллигенту своё удостоверение – Дочка я твоего начальника, а штаб ваш, в нашей бывшей монаршей резиденции находится.

– А я-то вам на что? – спросил, успокоившийся после личного ознакомления с удостоверением Интеллигент – Что же вы не помните где ваш дворец находится?

– Да я здесь всю жизнь, только, в кортежах с затемнёнными окнами ездила, – Закатиглазка спрятала удостоверение в карман – Откуда мне знать где что находится, это была задача шофёра.

– Что ж, в благодарность за спасение моей ничтожной жизни, я проведу вас к вашему батюшке, – Интеллигент поклонился Принцессе до земли, от чего очки соскользнули с его переносицы и непременно бы разбились, если бы сама Принцесса не подхватила их и, вновь, надела Интеллигенту, а тот снова принялся за благодарственные речи – ах, это такая честь, что вы собственной персоную, снизошли, соизволили, так сказать своею собственною ручкой.

– Да веди уже! – разозлилась Принцесса.

– Понял, – пикнул Интеллигент-только не бейте.

– А вот этого тебе никто не гарантирует, – радостно улыбаясь, сказал Кобольд, которому очень понравился их новый знакомый – а тебе известно кто я такой?

– Не имею удовольствия знать, – извиняющимся тоном промямлил Интеллигент.

– Не имеешь удовольствия знать? – передразнил его Кобольд – Да я же – начальник!

– А я, ещё больший начальник! – вмешался Заяц.

– Из тебя начальник как говна пуля! – презрительно ответил Зайцу Кобльд.

– Ну тем не менее, ты всего лишь мой зам, – горделиво подбоченился Заяц.

– Кто зам?! Я зам?! – вспенился Гном, словно, впервые слышит про такое – А сможешь ли ты исполнять рукодственные обязанности лучше своего зама?

И после этих слов, Кобольд смачно захрипел носоглоткой, сложил губы трубочкой и метко плюнул Интеллигенту в лицо, при чём если бы не очки, подаренные Принцессой, Интеллигент мог бы лишиться глаза, но толстая линза выдержала удар снаряда – харкотины, которая в итоге бессильно повисла на дужке очков.

– Ой – ой, подумаешь, – хвастливо покачал головой Заяц, подступил на шаг к Интеллигенту, подпрыгнул, и что было духу, плюнул. Но увы плевок не достиг не только лица Интеллигента, но даже не попал ему на пиджак, а как знак начальственного бессилия, приземлился на помятую штанину.

– Заступ, – лаконично констатировал Кобольд – и, даже, так не смог.

– Не было заступа! – закричал Заяц, как будто, это что-то решало – Не было! Не было!

В ответ Кобольд модча постучал носочком кломпа по тротуару, демострируя свою линию заплёва, которую Заяц пересёк на большой шаг.

– Хватит! – прикрикнула Принцесса, знавшая, что выяснения отношений между начальниками может затянуться на неопределённо долгое время.

Заяц и Кобольд неохотно расступились давая ей дорогу, Интеллигент рысцой побежал впереди, опасаясь, что начальники вновь возьмутся за него, и как оказалось, опасался не зря.

Всю дорогу Заяц и Кобольд, не взирая на высокий темп, заданный Принцессой, демонстрировали свои руководящие навыки, стремясь превзойти друг друга. Они по очереди догоняли Интеллигента, и пинали его под зад, после чего отчаянно спорили, чей удар был лучше, подбивали несчастного Интеллигента под заднюю ногу, по итогу этой процедуры, Кобольд дважды сбил Интеллигента с ног, а уж как они заплевали тыл Интеллигента, любо – дорого было посмотреть. А когда путники добрались до проходной изберательного штаба – дворца, Заяц с Кобольдом затребовали Интеллигента высказать своё мнение, кто же из них показался ему бòльшим начальником.

Интеллигент изящно раскланялся перед обоими начальниками, и самыми витеватыми фразами описал свой восторг от чести побывать, пусть, и самый короткий срок под руководством персон, столь искушённых в искусстве руководства, что, пожалуй, впервые в жизни он смог ощутить, что такое твёрдая начальственная рука, но всё же, с сожалением, вынужден признать, что господин Кобольд проявил большее начальственное рвение, что никак не умаляет руководственного гения господина Зайца, уступившего, лишь, малую толику господину Кобольду.

– Вот так-то! – щёлкнул пальцами перед носом Зайца Кобольд.

– Ну ты у меня попляшешь! – пригрозил Заяц Интеллигенту, и показал ему кулак.

– А вот этим тонким ходом вы сравнили результат, – поспешил успокоить Зайца Интеллигент – пока что между вами, достойные господа, начальственная ничья.

В проёме ворот, у шлагбаума, их остановил квадратнолицый человек, подстриженный под бокс, в пятнистой форме.

– Однако, – подумалось Закатиглазке – как много в этой стране людей с квадратными мордами, то-то их за границей, всегда, узнают и понимают, что наши.

– Пропуск! – гаркнул квадратнолицый.

– Вот, извольте, пожайлуста, – Интеллигент предоставил документ для осмотра.

– Это кто такие? – не ясно к кому обращаясь спросил квадратнолицый, указывая на троих золотоискателей.

– Они со мной, – ласково заглядывая в крошечные глазки квадратнолицего ответил Интеллигент – просят провести их к королю, пропустите, будьте так любезны.

Закатиглазка, вспомнила, как совсем недавно помогло её удостоверение принцессы, решила, что и второй раз это может сработать и показала своё удостоверение квадратнолицему, правда, тот изучил его гораздо более пристально, нежели военкомовец, осторожно покусал за края обложки, потом вставил его себе за ухо, задумчиво поводил глазами, и, наконец, вручил удостоверение, обратно, Закатиглазке признав за действительное.

– Я должен кого-нибудь из вас записать в журнал, – квадратнолицый достал из кармана объёмистую книжицу и карандаш.

– Ты записывайся, – шепнул Кобольд Зайцу и подтолкнул его к охраннику.

– Фамилия? – спросил квадратнолицый.

– Побегайчик. – неуверенно промямлил Заяц.

– Называем инициалы полностью, – затребовал квадратнолицый усердно скребя карандашом по бумаге.

– П. З. Ф. – снова промямлил Заяц.

– Полностью! – вновь потребовал квадратнолицый.

Заяц огорошенно посмотрел на своих друзей, словно, спрашивая совета, но не получив его повторил:

– П. З. Ф.

– Ты, что дебил?! – возмутился квадратнолицый – Называй свои инициалы полностью!

– З. – решил попробовать Заяц.

– Нет, ты, и правда, дебил, – квадратное лицо, аж покраснело – говорю же тебе, назови свои инициалы полностью, тебя, что З, зовут?

– Нет, – ответил Заяц – моё имя Зайчик.

– Вот так! – облегчённо выдохнул квадратнолицый – А дальше?

– Филиппович. – неуверенно произнёс Заяц.

– Ну наконец, разродился, – квадратнолицый протянул Зайцу журнал для росписи – что же ты безграмотный такой, даже, не знаешь что такое инициаллы полностью, а их у тебя, поверь, каждый охранник запрашивать будет, работа такая.

– Фига се. – прошипел на ухо Зайцу Кобольд – да ты, оказывается, Филиппыч?

– Ага, – пошептал в ответ Заяц, ставя роспись – это я сам придумал, авторитетно звучит, сразу начальственность чувствуется.

– Блин, – завистливо прикусил губу Кобольд – надо и себе что-то, эдакое выдумать.

И, вся четвёрка, пройдя под шлагбаумом, вошла в сад.

– Я ничего здесь не узнаю, – оглядывая растительность сказала Закатиглазка.

Это было и немудрено, за садом давно не ухаживали, всё поросло сорняками, от вымощенных тропинок не осталось ни следа, местами попадались упавшие деревья, и, одичавщие, страусы.

Но высокий белый дворец, монаршье родовое гнездо, почти не изменился, разве что, стены были исписаны, при помощи аэрозольных баллончиков с краской, сильными лозунгами типа: «мы – не раы, рабы – не мы», «свобода, равенство, братство» и «юшенко – так!», а так же лозунгами попроще: «вова – дебил», «курительные смеси оптом» и «приму на своей територрии, состоятельного, щедрого мужчину».

Но не изменился дворец, исключительно, снаружи, внутри же царил полнейший хаос. Все стены и колоны дворца были увешаны самыми разнообразными предвыборными гобеленами, с выткаными на них лозунгами всевозможных политических партий, всех цветов: зелёных, красных и белых, коричневых и голубых. Тут были широко поедставлены партиии демократического толка, такие как: «демократы в атаке», «демократы в засаде», «демократы в отступлении», а так же «демократы за развитие» и «демократы за отставание». Консервативные течения были представлены следующими партиями: «стабильность», «непроходимость», «неоспоримость» и «непроломность». От левых сил присуствовали: «коммунистическая партия», «социалистическая партия», «социал – коммунистическая партия», «комунно – социальная партия» и «социально – коммунистическое объединение пролетарских резервов». Были партии и вовсе непонятной политической ориентации: «за жизнь» и «против жизни», «партия районов» и «партия жилтовариществ», «партия пенсионеров» и «партия пионеров», «идущие в ногу» и «бредущие вразброд», короче, всего ассортимента и не перечислить.

По дворцу, нещадно топча персидские ковры, бегали толпы служащих, как муравьи в потревоженном муравейнике. Они перекрикивались друг с другом короткими фразами:

– Покупайте! Обманывайте! Предавайте!

На втором этаже обычные служащие были обильно разбавлены людьми в спортивных костюмах и, опять же, квадратными лицами. Последние дополняли общий гул феней, и усердно сплёвывали на ковры, попутно они прихватывали какого-нибудь, пробегавщего мимо с кипой листовок служащего, щедро били и выворачивали карманы.

– А это кто такие? – спросила у Интеллигента Принцесса о квадратнолицых в спортивных костюмах.

– Журналисты, – ответил Интеллигент – И лучше их обойти, а томогут и заинтервьюировать.

Интеллигент повёл Принцессу и её провожатых по окружной галерее, где во время монархии хранилась коллекция живописи, нынче же галерея была заполнена не менее интересными экспонатами – предвыборными плакатами мажоритарщиков.

На одном из таких плакатов было изображено лицо, с трудом вмещавшееся, на довольно таки немалом поле плаката, лицо мило улыбалось, от чего румяные щёчки полностью закрывали глаза улыбающегося, а откормленные подбородки туго натянулись. Под лицом крупным шрифтом было написано:

 
Давыд Дмитриевич —
Заработал деньги сам!
Заработает и Вам!
 

Дальше стоял номер, соответствующий номеру кандидата в бюллетене с галочкой напротив.

А на другом плакате были такие агитационные строки:

 
Честный, добрый, компитентный,
Кандидат у нас отменный,
Пальцем нос – не ковырял!
А трудился и пахал,
Труд его ты оцени,
Депутатом избери!
 

И под стишком красовалось не менее упитанное лицо, чем у предыдущего.

А следующий был ещё краше, и так далее, и по нарастающей.

Буквально, разбегались глаза от нагромождения лучезарных лиц кандидатов, всех как на подбор, кругленьких, лоснящихся, горящих задорным румянцем, в незастегающихся пиджаках, демонстрирующих взорам избирателей сверхобъёмные талии, нажитые непосильным трудом.

У Принцессы, уже, начала идти кругом голова от бесконечности окружавших плакатов и искромётности лозунгов, когда, наконец-то галерея закончилась, и у самого выхода, валяющийся на мраморном полу плакат, с завернувшимся уголком, как бы проводил их стихами:

 
С утра, Урод,
Не жри бутерброд!
А в карман его суй,
И беги – голосуй!
 

С глубоким уважением кандидат в депутаты Богоцеловалов.

И, вот, взбежав по винтовой лестнице, они добрались до кабинета Его Величества Отца.

В самом кабинете царил не меньший беспорядок чем во всём остальном дворце, исписаные листы бумаги полностью укрывали пол, подобно ноябрьскому листопаду. Не меньшие кипы были разложены на столах, и врывающийся в распахнутые окна ветер подхватывал их, кружил, унося под высокий потолок, и от туда они, медленно вальсируя, оседали на пол.

Посередине кабинета, за самым широким столом, в кожаном кресле сидел король. Он подпёр щёку рукой, его длинный королевский парик с маленькой коронкой съехал на бок, в руке он держал гусиное перо, которым что-то скурпулёзно выводил на лежащей перед ним бумаге.

Вошедших король не заметил, что не удивительно в такой вакханалии, да к тому же, он и сам, был весь в работе. Принцесса тихонько подошла к нему сзади и взглянула через плечо короля на бумагу по которой тот так усердно царапал кончиком пера.

– Папинька, – прошептала она на ухо королю – сколько я вам говорила, что перо без чернил не пишет.

– То-то у меня никак человечек не получается, – отрешённо пробурчал король, снял запревшие очки, протёр их и повернулся к Закатиглазке – чем могу быть полезен, мадам?

– Папинька, это же я, Закатиглазка, – Принцесса отступила на шаг, что бы король лучше мог её разглядеть – дочка ваша возлюбленная.

– Моя дочка возлюбленная, сейчас владычица королевства Многоземельного, – отмахнулся король – а, значится, особа высочайшего положения. Вся в золоте и бриллиантах, целая армия прислуги её обхаживает, и ездит она, толко на золотых лимузинах, а вокруг пулемётчики на мотоциклах. И, если бы, такая персона в наше государство пожаловать изволили, то я, уж, об этом бы знал.

– Да что же вы меня, совсем, не узнаёте, – Закатиглазка прокрутилась вокруг своей оси, но король всё так же непонимающе смотрел на неё, тогда она достала удостоверение принцессы и показала ему – смотрите, вот тут, ваша собственная подпись имеется.

– Ага, моя, – подтвердил король – а где вы взяли сей документ?

– Вы собственноручно мне его вручили на именины, разве не помните?

– Ладно, уж, – король лукаво усмехнулся – розыграл я тебя, доча. Конечно же узнал. Ты, вон, совсем не изменилась, только, будто на сто лет постарела, а так от прежней и не отличишь.

Король слез с кресла и заключил блудную дочь в объятия.

– Совсем я замотался с этими выборами, – пожаловался король – что и про этикет позабыл, Представь же мне свою свиту, – он указал на Зайца с Кобольдом, а слово «свита» вышло у него как-то, уж, пренебрежительно, и кольнуло по самолюбию сотоварищей Принцессы, но виду они постарались не подавать, ибо чётко знали основное субординационное правило: «Старшему в жопу не заглядывают» и ещё одно, дополнительное: «я – начальник, ты – дурак».

– Это министр финансово – материальных растрат и хищений Зай Филлипович, – Закатиглазка взяла за уши Зайца и подставила его поближе к королю.

– И что же, – вопрошал у Зайца его величество – много ли вам довелось расхитить за вашу профессиональную карьеру?

– Ну, я в течении пяти лет разворовывал один совхоз, – робко ответил Заяц.

– Всего-то? – король заложил руки за спину – Прямо сказать, не самый блистательный послужной список, – и обращаясь, уже, к Закатиглазке добавил – доча, если тебе нужны по-настоящему толковые государственники, я могу тебе порекомендовать особ более компетентных, есть у меня знакомые в правительстве, так воруют, что береги карманы, истые хозяйственники.

– А я – Кобольд, повелитель земных недр и первый заместитель министра финансово – материальных растрат и хищений! – внезапно прервал короля Гном, неутерпевший, столь долгого невнимания, что, даже, нарушил этикет, первым обратившись к королю.

– Хм, – хмыкнул король – а это преинтересный хам, – его величество жестом велел Кобольду приблизится и задал тот же вопрос что и предшественнику – а много ли вам удалось расхитить?