355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Феликс Неизвестный » Закатиглазка (СИ) » Текст книги (страница 1)
Закатиглазка (СИ)
  • Текст добавлен: 16 сентября 2020, 14:00

Текст книги "Закатиглазка (СИ)"


Автор книги: Феликс Неизвестный



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Феликс Неизвестный
Закатиглазка

Остросоциальная антиутопия

Глава 1

Закатиглазка, вот уже, третью неделю проводила в заточении в маленькой келье на вершине высокой башни, одной из трёх сотен башен, построенных, её величественным супругом, в прошлом Принцем Безземельным, а нынче Королём Многоземельным, для своих политических конкурентов, и иных сомневающихся в святости его королевской власти. Причины приведщие её в данную ситуацию были более чем объективны. Её муж – Король, хоть, и был человеком несказанной доброты и милосердия, но даже у этого святого, во всех, отношениях человека терпение было не железным. И как он не силился, но стерпеть страшное оскорбление нанесённое ему собственной женой, увы, не смог. Тридцать лет назад по бесспорной вине Принцессы он потерял двести тысяч, сумма, возожно и не такая, уж, и колоссальная, но Король Многоземельый, изначальнго бывший нищим принцем и до брака познавший все прелести бедности, готов был удавить и за копейку, а тут, всё – таки, двести тысяч. Нет, он решительно не мог смириться с такой потерей, и его величественная душа требовала возмездия, кое он частично и совершил, заточив Закатиглазку в башню, строго – настрого запретив кормить и поить заключённую, не по злобе личной, разумееться, а с целью экономии государственного бюджета, а, ещё, с целью экономии всё того же бюджета в башне не латали крышу, и дожди обильно орошали помешение, Закатиглазка же собирала дождевую воду, и как цветочек, с неё была сыта, а солнышкобыло ей десертом.

И так, одним прекрасным летним утром, солнечный луч проникнув через большое окно башни осветил тоненькую фигурку Принцессы, она склонилась над батистовыми панталонами короля, её правая рука, вооружённая длиной швейной иглой, мелькала как колибри над розовым кустом – Принцесса штопала. В углу были свалены тюки с королевским бельём и платьем, их доставляли каждую неделю по пятницам, ведь Король Многоземельный был известный озорник и непоседа, гоняя подданых в садах замка, он часто падал в лужи, застревал к кустах и шлёпался с деревьев на которых от него, самым подлым образом, пряталась челядь. Из-за всего этого королевская одёжка приходила в совершенную негодность. И, вот, что бы Принцесса не умаялась от безделья, ей и привозили эту одёжку, на штопку и стирку, испачканное оставляли, а чистое забирали. А, что бы, работа не простаивала по ночам, Принцессе были преподнесены очки с такими толстыми линзами, что в ясную ночь через них можно было расмотреть кратеры на Меркурии, а уж, заниматься в таких очках шитьём да при лунном свете, было, сплошное удовольствие. Напротив рабочего места Закатиглазки, стоял щербатый приземистый столик, на котором лежал открытый медный медальон, с одной его стороны были часы с календарём, а с другой, портрет дивной работы, художника – экспрессиониста, на вид, вроде, воробышек чернильницу перевернул и сделал кляксу, но любящее сердце Закатиглазки безошибочно узнавало в рисунке образ мужа-Короля, и в самые грустные моменты стоило ей, лишь, взглянуть на рисунок, как безудержная радость наполняла душу. Так и в это утро Принцесса, уже, взглянув на любимый лик, и принявшись за очередной тюк белья весело напевала.

И, вдруг, раздался звон колокольчика, внизу, у ворот башни, а это означало одно, что САМ изволили пожаловать.

Когда привозили тюки королевского белья, то сторож сам затаскивал всё на самый верх, в келью заключённой, но Король Многоземельный, вовсе не желал подниматься по крутым ступенькам на такую высоту. Он звонил в колокольчик, висевший у входа, и Закатиглазка спускала из окна косу, которой его величество обматывалось, и Принцесса затаскивала его к себе.

Так же было и на этот раз. Чуть звякнул колокольчик, Закатиглазка бросилась к окну, и спешно начала спускать косу, кому-то толщина данного подъёмного средства показалась бы сомнительной, но, токмо из неведения, коса Закатиглазки была прочнее любого стального троса.

И, вот, коса была спущена, после нескольки минут ожидания раздалось громогласное – Вира! – Принцесса обхватила двумя руками косу у основания и начала медленно пятиться назад, снизу послышалось мать – перемать, значит Король пошёл на подъём. Принесса допятилась до торчащей из полу колоды и начала ходить вокруг неё, наматывая косу, тем временем мат крепшал – это король приближался к окну, и наконец гигантский силуэт заслонил свет и Его Величество забралось в помещение. Он встал и упёр руки в боки, росту он был под самый потолок, голову венчала треугольная шляпа, сделанная из антикварного выпуска газеты «Петербургскiй листокъ» за май 1864 года и украшеная алым султаном, в ушах блестели золотые серьги, из – под косматых чёрных бровей сверкали глаза, они прямо таки пылали добротой и горели благостью, всё лицо ниже глаз было обильно укрыто усато-бородатостью, борода топоршилась во все стороны, как морские волны в свирепую бурю, местами она была тронута сединой – знаком мудрости, а местами не доставало клока волос, что указывало на активный образ жизни. Под ярко-красным камзолом чётко выступало пузико, размером с пивной бочёнок, и выпираюшим в центре пупком. Ноги, толстенные как два баобаба, были обуты в ярко алые ботфорты, штанишки с внутреней стороны бедра были прошиты страусиной кожей, дабы предохранять от нежелательных результатов трения.

– Ах! Как дивно хорош! – всплеснула руками Закатиглазка.

– Вот каждый раз как видимся, ты мне говоришь одно и то же – зевнул Король.

– Но, ведь, каждый раз Вы божественно красивы – аргументировала Закатиглазка – И какой чудесный камзол на Вас, он так стройнит Ваше Величиство!

– Между прочим это Hugo Boss – Король погладил ткань камзола своими широченными ладонями – Это, знаешь ли, качество! Не зря же они шили униформу для СА, СС и Гитлерюгенда!

– Где же Ваше величиство смогли достать такую редкость?

– У нас на рынке, в прошлом месяце, молдаване палатку открыли – Король, как настоящий модник, был явно доволен похвалой – Там и взял, у них брендовых вещей в великом изобилии имеется.

– Все набобы и магараджи Индии, во главе с Великим Моголом, по сравнению с Вами – кучка грязных оборванцев – у Принцессы, аж начали выкатываться глаза от восхищения.

– Довольно, довольно, и сам знаю – буркнул Король – Давайка, лучше, поговорим о деле – Вот как ты живёшь?

– Как? – Закатиглазка со всем возможным вниманием заглядывала супругу в рот, ей виделись в тёмных глубинах полости, прекрасные созвездия далёких галактик, а временами, она, даже, как ей казалось, могла там раглядеть туманность Конская голова, во всей её непревзойдённой красоте и космическом великолепии.

– Без стыда и совести – вот как! – Король попытался присесть на табуретик жены, но соотнеся ширину своего седалища и площадь поверхности табурета, отказался от этой мысли и продолжил – Неужели я мало раз наставлял тебя на путь истинный?

Вопрос был целиком обоснован, Его Величество, не смотря на крайнюю занятость, всё же регулярно посещал Принцессу, и, по три – четыре часа кряду, вёл с ней нравоучительные беседы, взывая к остаткам её благочестия, иногда с ним прибывал и епископ, или какой-либо иной член высокопоставленного духовенства, и они, уже, коллективно пытались вразумить заблудшую душу, но, увы, всё было безрезультатно.

– Да – да, без стыда и совести! – Король обильно разбавлял свою речь отборнейщей бранью, ибо он, как и пологалось, был первым человеком по этому делу во всём королевстве, и на сём зижделся весь придворный этикет, все королевские вельможи разговаривали исключительно матом – Одумайся, неужели тебе приятно такое призренное существование? Существование в бесконечной лжи и подлости!

Закатиглазка не сводила глаз с монарха и молчала.

– Мне стало доподлинно известно, что ты собираешь дождевую воду, которой, впоследствии, и питаешься! А согласно это мудрой государственной книге – Король сунул руку за голенище сапога и извлёк оттуда маленькую потрёпанную книжецу в мягком переплёте на которой большими буквами красовалась надпись «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧИПОЛЛИНО» – все осадки на земле синьора принадлежат самому синьору, и всякий пользуюшийся вышеупомянутыми осадками, обязан уплатить их владельцу. На этой земле синьор – я! А, значит, и осадки мои! Уплатила ли ты мне хоть что-то? Молчишь? То-то же! Чуешь вину за собой. Но это, только, начало. А, вот, жилплощадь на которой ты размещаешся, когда ты в последний раз платила за аренду? Вот, и я не припомню. Далее, сколько ниток ты извела штопая королевское платье, сколько иголок сломала, ты, хоть, раз уплатила мне за них? Как ты можешь так жить?

Принцесса продолжала молчать, внимательнейшем образом изучая ход небесных светил во рту своего повелителя.

– Неужто тебе не знакомо раскаяние? Етить твою мать. – Король протянул к носу жены большущий, как хорошая баварская колбаска, указательный палец и начал им размахивать, словно дирижёрской палочкой – Опомнись! Разве я не ссылал тебя на Соловки в покаяние, душа твоя неблагодарная? Но я, по-милости своей безграничной, готов дать тебе последний шанс стать на путь исправления и сотрудничества. Верни, окаянная, верни мне утраченные, по твоему упущению, средства, в размере двухсот тысяч золотых, и не копейкой меньше!

– Но, ведь, я их бросила ради спасения жизни Вашего Величества – попыталась робко оправдаться Принцесса.

– Что! Мать – пермать! – прогремел Король – Как у тебя хватает дерзости на такую клевету! Это я тебя спас из заточения, облагодетельствовал, пригрел подле себя, а ты мне, теперь, как Шарик, фигвамы рисуешь! Запомни же, ежели не вернёшь мне деньги, прийдётся обойтись с тобой по всей строгости и справедливости, а ты прекрасно знаешь, что на справедливость я, ой как, гаразд. Более не будешь ты у меня проживать в пентхаусах, утопая в пороке и разврате. Нет. Отпралю я тебя в подвал, на веки вечные, оттуда ты, уже, до дождиков моих не доберёшься, и на солнышке не погреешься – и поделом тебе! Уяснила волю королевскую?

Принцесса кивнула.

– Приступай к выполнению немедленно! – Король топнул ногой – Сторож, уже, получил распоряжение выпустить тебя.

– Окажите мне одну милость на прощанье, Ваше Величество, – взмолилась Закатиглазка – разрешите Вас поцеловать.

– Что, опять? – устало выдохнул Король – Я же на свадьбе, уже, позволил тебе этот каприз, неужто тебе всё мало? Ладно, так уж и быть, целуй, но по-быстрому.

Принцесса обхватила ладонь Короля, украшенную семью перстнями, своими ручками и прижала к губам.

– Ну, хватит. – Король выдернул руку – Тебе дай палец, ты по самую шею зацелуешь.

Он, вновь, завернулся в косу, перелез через подоконник, и приказал:

– Майнай!

– Только один вопрос, – пропищала Закатиглазка – а почему вы, уже, тридцать лет и три года как величаетесь Королём, а я, всё ещё, принцесса?

– Воистину, наглость твоя – беспредельна – произнёс Король, и спрыгнул с подоконника наружу.

Принцесса стала потихоньку скидывать кольца волос с колоды, покуда Их Величество не спустились на бренную землю, после она вновь скрутила косу на затылке и постучала в дверь, зовя сторожа. Сторож явился с узелком, который Король от щедрот своих выдал Принцессе в путешествие. В узелке были: каравай зачерствелого бородинского хлеба, столовый прибор – вилка, сношеные башмаки Его Величества, проложеные ватой у носка, дабы прийтись впору Принцессе.

Принцесса сразу же надела на шею медальон с портретом Короля и проглотила хлеб, а вилку положила в карман передника, окончив трапезу, она обула башмаки поверх чулок в сине – белую полоску. Если бы у неё было зеркало, она бы, безусловно, восхитилась тем, как башмаки Короля идут к её тёмно-синему платью викторианской эпохи с белым передником, но такими, ненужными безделушками как зеркала, Король её, естественно, не баловал.

Итак, Закатиглазка отправилась в путь.

Глава 2

До границы Закатиглазка добралась менее чем за неделю, дорогу она знала прекрасно, так как имела честь собственноручно прокапывать оросительный канал по которому шла вода приобретаемая Королём в соседнем государстве.

Таможенные служащие без проблем пропустили её, они были знакомы со времён протяжки Принцессой колючей проволоки вдоль границы, им частенько доводилось подкармливалить свою принцессу, а на аппетит Принцесса никогда не жаловалась, если за пайку не приходилось платить из королевского кармана, в противном случае она строго – настрого возбраняла малейшую трату, ибо не желала быть в тягость супругу.

Но, едва, перейдя границу, она поняла, что абсолютно не помнит дороги на свою малую историческую родину. Больше тридцати лет она ни разу не покидала Королевства Многоземельного, Король не позволял, да и сама она не имела к этому ни малейшего желания.

Принцесса пробралась через берёзовую рощицу и поднялась на обильно поросщий травами холм, желая с его верхушки осмотреть окресности и хоть как-то сориентироваться на местности. Взору её открылась обширная долина, по левую сторону она вся была покрыта возделанными полями, как шахматная доска клетками, по середине долины пробегала узенькая речушка, а с правой стороны, в далёкой синей дымке, у самого горизоната, виднелись, белые домики, с соломенными крышами.

У маленького кривого мостика переброшенного через речку поднялась пыль, и зависла плотной непроглядной стеной, из которой доносился едва различимый собачий лай.

– Сейчас посмотрим, что это там творится. – Принцесса взгромоздила на переносицу свои очки – телескопы.

В резко обрисовавшихся чертах окружающего пространства она разглядела собачью свору, состоящую из всевозможнейщего вида представителей друзей человека, они летели во весь опор, вывалив красно – синие языки, впереди них, опережая шагов на двадцать, нёсся, какой-то маленький комочек грязно – серого цвета. Комочек делал зигзаги, и даже петли, но свора не отставала.

Вся кавалькада постепенно приближалась к холму. И вот, благодаря линзам, Принцесса рассмотрела, что серый комок, столь свирепо приследуемый псами был обычный худосочный заяц. Беглец перебежал реку вброд и начал подниматся по холму, но силы оставляли его, преследователи стремительно сокращали расстояние.

Закатиглазка отыскала в траве увесистый камень, и крепко зажав его в ладони, прокрутилась вокруг своей оси на одной ноге, и умело метнула камень, благо дело, опыт у неё в этом деле был ого – го, чистка каменных завалов в горах королевства Многоземельного, была целиком её обязаностью, там-то она наловчилась управляться с такими глыбами, что швырнуть обычный камень на приличное расстояние ей не составляло никакого труда.

Камень полетел, со свистом рассекая воздух, и преодолев расстояние, шагов в сотню, врезался в собачью свору, особо никого не зашибив, но псы остановились, недоумённо олядываясь по сторонам, не понимая откуда именно прилетел им такой сюрприз.

Принцесса же не теряя времени запустила ещё один снаряд, собаки не дожидаясь, когда он достигнет конечной точки бросились врассыпную, и поняв, что против такого оружия противопоставить ничего не могут спешно ретировались обратно, за реку.

Тем временем, ничего этого не видевщий заяц продолжал карабкатся на верх, и прокатившись в густом репейнике выскочил прямо на Закатиглазку, со всего лёту вшибся ей в ноги, вытянулся во весь рост, на секунду замер, и с пронзительныи писком рухнул на спину.

Принцесса склонилась над загнанным зверьком, он представлял собой довольно жалкое зрелище. Заяц был стар, побитый многочисленными проплещинами, да ещё шерсть вымокла в речке, и покрылась густой дорожной пылью, репяхи облепили бока, всё брюхо было покрыто коркой свежей, и не очень, грязи, рёбра худой грудной клетки часто вздымались, из глотки вырывались хрипы и свисты.

– Не бойся, Зайчик – побегайчик, – Принцесса аккуратно взяла зверька под передние лапы и поставила на ноги – страшные собаки больше не гонятся за тобой.

– Сучье племя, – прохрипел, задыхаясь Заяц – ишь поразвели, иродов. Не возможно, уже, даже морковью разжиться с огорода, какая-нибудь паскуда да заметит, а стоит одному пасть раззявить, они и все тут.

Заяц обессилено уселся на лист лопуха.

– Бедненький Зайка – пожалела его Принцесса и, присев рядом, принялась выбирать репяхи из заячьей шерсти.

– Ну, ничего, – Заяц задрал лапу, что бы Принцессе было сподручнее выкрутить репях из подмышки – мы, ещё, посмотрим как они запоют когда я восстановлюсь в должности. Я буду, ещё, писать в министерство сельского хозяйства, должны же они отреагировать в конце концов!?

– Пишите, пишите – утешала его Закатиглазка, думая, что несчастное животное бредит на почве стресса.

– А я, ведь, раньше, руководил всем этим совхозом – пробурчал Заяц и провёл лапой по воздуху указывая на лежащие в долине поля.

– Как же тебя на должность поставили? – удивилась Закатиглазка, стараясь держать лицо на почтительном расстоянии от зверя, ибо у косого оказалась удивительно милая повадка плеваться при разговоре, обильно орошая слюною пространство – Ты же зайчик.

– Сам фигею, – ответил Заяц – однако так и было. Не веришь? А, вот, послушай.

История зайчика – побегайчика.

В кооперативном совхозе, с государственным капиталом, и безобразной формой управления, однажды, в виду административных пертурбаций на должность руководителя совхоза был назначен Заяц. Самый обычный Заяц – Русак. Он был изловлен капканным методом, и после двух дней выголодовки вступил в должность.

Первым делом новый руководитель строжайше запретил собак. Все жившие на подвластной ему территории псины были изведены особой живодёрной службой, основанной самим Зайцем, и финансируемой как отдел первичнейшей потребности. Уже, покончив с собаками, Заяц выписал себе премию, за усиленный труд, и сшил у портоного на себя чёрный сюртук с белым платком, белую рубашку, шёлковый галстух с огромной золотой булавкой, двубортный жилет, брюки в полосочку, на голову – изяшный котелок, и по невероятно высокой цене, приобрёл заграничные часы – Монтана, с 16 мелодиями.

После Заяц разобрался с избытками горюче – смазочных материалов, перепродавая их контрабандным путём в соседнее государство, благо граница рядом. По итогам решения топливного вопроса, оказалось, что технику не чем заправлять, и дабы она ненужным грузом не пылилась в ангарах, её продали по системе долгосрочного беспроцентного кредита на 49 лет частному предприятию с красноречивым названием «Хвостик пупочка», а после, ЧП «Хвостик пупочка» милостиво согласилось подписать контракт на аренду совхозом техники предприятия. Чуть попозже ЧП «Хвостик пупочка» арендовало у совхоза все земли сельскохозяйственного предназначения сроком на 49 лет, с возможностью отсроченной выплаты на 50 лет, а совхоз в свою очередь арендовал эти самые замли у ЧП. Сам же, Заяц, как истинный хозяйственник, вообще, запретил эксплуатацию арендовоной техники, дабы избежать возможных поломок и, как следствия, расходов наремонты. На вопрос, а как же мы, теперь, без техники работать будем, Заяц лаконично заявил:

– А люди у нас на что? Или они хотят, что бы за них работала техника, а они бездельничали и деньги гребли?

Впредь первое предложение этой фразы стало лозунгом всего хозяйства, и даже была прописана большими красными буквами на здании сельсовета.

Но не правдой было бы сказать, что новый начальник, только, распродавал имущество, нет, он его и закупал, но закупал, конечно, персонально для себя. Так на просёлочных дорогах совхоза появился автомобиль ЗИС-2 с кузовом кабриолет, семиместный, 1939 года выпуска, тёмно-вишнёвого цвета. Заяц очень любил поздний выезд на службу, когда тесные улочки заполнятся спешашими людьми, и тут появляется он, на персональном авто, серая лапка яростно барабанит по клаксону, пешеходы отпрыгивают в стороны, жмутся к покосившимся изгородям, втягивают животы, что бы уберечься от трёхтонного гиганта, почти двухметровой ширины. Заяц открывает окно и безбожно материт мешающих проезду, поддаёт газу, и обдаёт презренных клубами дорожной пыли и выхлопных газов.

От службы Заяц, так же, умел извлекать пользу и удовольствие, 20 – ого числа месяца ему подали список всех работников совхоза, и он, методом научного тыка, пером с красными чернилами поподчёркивал тех кто в этом месяце будут лишены половины оплаты. Отпуска, Зайчик, как рачительный хозяин, упразднил, никаких больничных, сверхурочных, и всего подобного в этом духе. За опоздание на работу Заяц приказал нещадно сечь провинившихся арапником по голому заду. На проходных воротах был вывешен портрет Зайца во весь рост, и каждый проходящий обязывался снимать головной убор, кланятся до земли и креститься на изображение, нарушителя ждал всё тот же арапник.

Леса и подлески были объявлены закрытой территорией, и временами можно было увидеть разгуливающего в них Зайца в клетчатом твидовом пиджаке и брюках – голифе с ружьём наперевес, и ползли слухи, что руководитель является большим любителем зайчатинки, но так ли это, точно не известно, а вот то что нарушителей, забредавщих в лес, Заяц отстреливал нещадно – это знали все, и единственное, что как-то спасало, застигнутых на горячем, это то, что зверёк, всё же, по-природе, был косой.

Вот так насыщенно прошла первая неделя руководства Зайца.

В дальнейшем была произведена грандиозная стройка ударными темпами, по документам был построен зерновой элеватор, а в натуральном виде, на берегу реки выросла трёхэтажная дача из красного кирпича, с пристроенным гаражём, и двориком в двадцать соток. Опять же, по дукоментам, собственником постройки был совхоз, но жил там, почему-то, собственной персоной Заяц.

Отныне, для женской половины работников совхоза, вводилась новая повинность, а именно, согласно графика вывешенного на доске объявлений прибывать на дачу к Зайцу, для хозяйственных работ.

Какие именно работы происходили на зайцевой даче, доподлинно не известно, но спустя чуть меньше года разразился невиданный до сих пор бум рождаемости. Причём, познать радости материнства, выпало счастье всем тем работницам, кто успел, согласно графика побывать на объекте руководителя, было ли это совпадение или на дачном участке была какая-то особая экология, так положительно влияющая на женский организм, это загадка для учёных, а они как известно, не всегда, ещё, могут отвечать на столь сурьёзные вопросы. Как и не смогли они, в лице местного фельдшера – акушера, разгадать тайну повального врождённого косоглазия обнаружевавшегося у всех новорожденных.

Но, и здесь не обошлось без эксцесса. Нашлась одна нерадивая работница, напрочь отказавшаяся от выполнения почётной обязанности на даче руководителя.

Скандал по этому поводу бушевал не одну неделю. Первыми возмутились товарки отказницы, мол, отслужить должны все в обязательном порядке, кроме, разве, тех, у кого имеется освобождение по медицинской части, о чём выдавался билет при особых комиссиях, а так как такого билета женщина не имела, то обязана отишачить как все. Миллионы раз, была повторена мантра-только, служба на даче у Зайца сделает из неумелой девчушки настоящую бабу! Ни один мужик не посмотрит на ту, которая срок на даче не отслужила! – но ничего не действовало на бунтарку.

Многоразово собирались заседания, где прорабатывалась несознательная позиция отказницы, ей объявлялось общественное порицание, её аморальное, несознательное поведение подвергалось беспощадной критике – всё безрезультатно.

Наконец пришлось применить к ней карательные меры: вынесение строгого выговора с внесением в личное дело, увеличение рабочего дня на черыре часа, лишение выходного дня – сроком на год, лишение пятидесяти процентов заработной платы – сроком на три года.

А, так, вцелом, исключая этот неприятный эпизод дела Зайца шли как нельзя лучше. Ему пошёл четвёртый год, он разъелся до целых девяти килограммов, изрядное пузико, как ком славы выступало под жилетом, а двойной подбородок роскошно растёкся по белоснежному воротнику. Автомобиль он больше сам не водил, для этой цели обзавёлся шофёром, и для пущей солидности приобрёл трость с янтарным набалдашником. Посёлок к тому времени, с подачи главы жыводёрного отдела Слуцкого, получил гордое название «Зайчуткино», и всё бы хорошо, но в итоге Зайчика – Побегайчика подвела жадность.

Не желая больше нести расходы по приёму явившихся исполнить почётный долг работниц, а их всё же приходилость угощать техническим спиртом, цистерна с которым стояла прямо во дворе, да и, потом, разносились слухи об, мягко говоря, нескромном быте руководителя, об обшитых дубом комнатах, о мебели из полисандра, о персидских коврах, об итальянских хрустальных люстрах, да, ещё, много о чём, а это никак не вязалось с постоянными призывами Зайчика к народным массам о преимуществах аскетического образа жизни. Но в тоже время нельзя было лишить женщин возможности нести повинность, и Заяц пошёл навстречу страждущим, стал лично выезжать на дом, правда Из-за этого график несения службы совсем сбился, и иные дамы имели честь принимать Зайца у себя и по три раза за неделю, но ради народного счастья, он готов был пойти на подобные нарушения.

Теперь в посёлке все домохозяйства обязывались держать ворота всегда открытыми, ибо авто руководителя могло въехать во двор в любой момент времени суток, двери в домах, так же, никогда более не запирали.

И вот, однажды, в обеднюю пору воскресного дня, тёмно-вишнёвый ЗИС – 2 припарковался у дома потомственого тракториста Василия. Шофёр молнией выскочил из авто и, угодливо склонясь, открыл заднюю дверцу, расфранченный Заяц вальяжно выставил нижнюю лапку на подножку, верхнюю лапку принял шофёр, и помог Зайцу выйти. Лил обложной дождь, Заяц недовольно поморщился, шофёр, тут же, поднял над головой начальника открытый чёрный зонт, и вместе они проследовали к входной двери, шофёр пинком ноги распахнул её, внутрь Заяц прошёл сам.

Когда Заяц появился на пороге тесной комнатушки, всё семейство обедало: отец – тракторист, невысокий худощавый мужичок с проплешинами, его жена, рослая баба, пудов шести, да трое малых деток, двое из которых были подозрительно косоглазенькие.

На какой-то миг всё семейство онемело, только, звякнули ложки выпавшие из застывших пальцев. Заяц молча стоял, его глазки нетерпеливо уставились на присутсвующих, первая пришла в себя хозяйка, подскочила к Зайцу и приняла у него шляпу – котелок и трость.

– Я смотрю хорошие манеры в этом доме не в чести – плюясь слюной, прокомментиовал Заяц.

Все сидевшие за столом дружно встали, хозяйка отодвинула освободившийся стул, предлагая нежданному гостю сесть.

Заяц, пыхча, вскарабкался на стул, после это семейство вернулось на свои места. Он осмотрел сервировку маленького кривоногого столика, она оставляла желать лучшего, не к такому он привык, но что ж поделать, выбирать не приходилось. Заяц подтянул к себе кастрюлю с борщём, и, пошерудив в ней половником, выловил говяжью булдыжку. Зажав булдыжку в лапках Заяц быстренько обгрыз мясо, после чего разжал пальцы и кость плюхнулась обратно в кастрюлю, подняв столп брызг, и множество пятен свекольного цвета обильно усеяли скатерть, о которую и сам Заяц тщательно вытер запачканные лапки. На десерт он выпил два стакана сладкого грузинского чаю, срыгнул, и обратился к хозяину дома.

– А, что ничего покрепче чая нет?

Зайцу подали фунфырик тройного одеколона, он сразу отхлебнул половину, прямо из горлышка, и, уже, слегка заплетающимся языком продолжил.

– Ты посмотри на себя со стороны!

– А что не так-то? – испугано пролепетал Василий.

– Ишь какой тунеядец, рожа, уже, в фотографию не влазит – поддатый Заяц плевался пуще прежнего – въезд у тебя кочка на кочке, я что – ли распланировать его, тебе мордовороту, должен?

– Не ругайтесь пожайлуста – пролепетал бедный тракторист, отирая рукавом заплёванное лицо.

– А как мне с тобой разговаривать? – Заяц второй раз приложился к фунфырику – Потому что ты – наглый хам, тунеядец и бездельник! По твоему отношению, ты – наглый хам, вот и всё!

– Разрешите убрать – окончательно поникший хозяин потянулся рукой за осушенным фунфыриком.

– Себе, знаешь куда, его засунь! – Заяц швырнул пустой фунфырик в голову подчинённого – Чучело огородное.

– Я, сейчас же, пойду, всё сделаю – Василий поднялся Из-за стола на полусогнутых ногах и засеменил к выходу.

– Спиногрызов своих, тоже возьми, – буркнул Заяц – пускай с измальства к труду приучаются.

Дети, держа с двух сторон за руки младшую сестрёнку, последовали за отцом, их мать набросив платок на голову, тоже, засобиралась.

– А, вот, ты, не ходи – остановил её Заяц.

Сытый и пьяный Заяц выбрался Из-за стола, и залез на, изрядно побитый молью, диван, над спинкой которого было окно открывающее вид на въезд во двор, где под проливным дождём Василий и дети принялись выравнивать площадку.

– Работайте, работайте, я слежу, – Заяц заплевал оконное стекло, увлажнив, даже, затаившегося в углу рамы паучка. Поглядев несколько секунд на ход работы, Заяц начал неуклюже стаскивать с себя брюки, затем сюртук, жилет, с галстухом пришлось повозится, корокие заячьи пальцы никак не хотели его развязывать, и вот, наконец, непослушный галстух был развязан, вслед за ним спала и рубаха.

– Ну что, Маруська – подмигнул Заяц хозяйке – нам ли быть в печали!

Вдруг из под дивана послышался престраннейший шебуршаший звук. Заяц на секунду замер, но подумал, что это в животе урчит после тройного, снял часы и положил их на подоконник. Затем обвернулся к хозяйке и шаловливо пропел:

 
– Зайчишка – зайка серенький,
По бабанькам скакал!
 

В этот момент из под дивана выкатился чёрно – пепельный клубок. Заяц ошалело уставился на него, не веря своим косым глазам. Клубок, был, щенком, самым собачьим щенком, на коротеньких толстых лапках, с короткой мордочкой с мокрым носиком, а хвост, размером с мизинец, свернувшись бубликом лежал на спинке малыша.

Щенок, тоже, увидел Зайца, от чего его пушная шерсть на загривке встала дыбом, он зажал маленькие ушки, и, для начала, злобно зарычал. Заец отпрянул от края дивана, от чего щенок залился лаем, звучало это как детская пищалка, но для Зайца было, вполне, достаточно, и его кишечник непроизвольно спустил с десяток окатышков, прямо, под ноги.

Щенок протупцевавшись вдоль дивана, нашёл место пониже, закинул туда передние лапки, и грозно ворча, начал карабкаться. Заяц издал пронзительный визг, развернулся и прыгнул лбом в окно, надеясь, разбив стекло, прорваться наружу, прочь от ужасного зверя.

Раздался удар, стекло дало трещину, но выдержало. Секунду Заяц держался на стекле, прилипнув к собственной слюне, обильно выделевшийся пристолкновении, а затем, оставляя влажный след на стекле, съехал на подоконник, на котором его и поджидал щенок, и как только, тот самый, хостик – пупочкой оказался перед носом свирепого собаки, он вципился в него маленькими, острыми как иглы зубками. Заяц заверещал как сирена, слюни и сопли забрызгали ему всю морду, и попали в глаза, лишив возможности видеть. Со слепу косоглазый, начал скакать из угла в угол, прилаживаясь макушкой о стены, а щенок не отпускал, рычал, дёргал головой, будто намереваясь отодрать ненавистную пупочку от зайцевого тела.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю