Текст книги "Закатиглазка (СИ)"
Автор книги: Феликс Неизвестный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– Давайте – ка пошустрей! – требовала Принцесса – Эдак я, скоро, засну.
Зайчик выбивался из сил, лапки так и мелькали, беспрестанно извлекая барабанный бой.
Драккар разрезал водную гладь, оставляя за собой бурнный пенный след. Ни раз он, вот так же несясь по течению реки, приводил своим появлением в ужас городскую чернь, а крестьяне, едва заслышав, барабанный рокот, бежали с полей, что бы укрыться с бабами и детьми в сырых подвалах глинобитных мазанок и молиться, что бы добрый Король Многоземельный их защитил.
Когда драккар, пересекя озеро, со всего разгону вылетел на берег, вспахивая килем песок, бедный Заяц в бессилии растянулся на мембране барабана, а Принцесса, отбросив вёсла, обтёрла взмокший лоб передником.
– До дворца, ещё, далеко? – еле слышно прошептал Заяц, попытался подняться и свалился за барабан.
– Мы, уже, рядом, – обрадовала Зайца Закатиглазка – но, вначале, нужно зайти в часовню. Мы обязаны преклонить колени пред святыми в благодарность за ниспосланую удачу и покровительство.
– Ты, к тому же, оказывается, ещё и религиозная, – простонал Заяц.
– А вы разве нет? – скорее из вежливости, чем из искреннего любопытства поинтересовалась Принцесса.
– Сложно сказать, – Заяц сел на палубу, пытаясь усмирить, всё ещё трясущиеся передние лапки – иногда мне действительно кажется, что, возможно, я послан свыше.
– Разве что за грехи людские, в наказанье, – оспорила нарождающуюся догму Закатиглазка.
Заяц попытался было ответить на колкость, но от возмущения, его слюнные железы перевозбудились и выдали такое количество жидкости, что вместо слов, он он оплевал себе манишку.
В королевской часовне было тихо и прохладно, приятно пахло тёплым воском.
Принцесса и Заяц, тихо вошли внутрь. Закатиглазка оставила горшочек с золотом у входа и, выйдя, на середину часовни, упала на колени.
У Зайца же, просто перехватило дух от увиденного. И было от чего.
Вся часовня была покрыта фресками тонкой работы. Каждая фреска поведывала зрителю сюжет из жизни Короля Многоземельного и его благостных деяниях.
Вот Его Величество, облачённое в тогу римского патриция, в окружении ангелов с серебрянными трубами, впервые входит в Королевство Многоземельное, жители которого висят на деревьях, цепляясь хвостами за ветки (ведь именно так и было до того как великолепный монарх принял королевство под свою руку).
Заяц переходит к следующей фреске. Здесь Король Многоземельный, опять же, в окружении порхающих над его венценосной главой архангелов, кормит голодающий народ, недавно слезший с деревьев и, ещё, не отбросивший своих хвостов, и покрытый шерстью.
На третьей фреске Король изображён восседающим на золотом троне, ошуюю от него стоят ангелы белокрылые, а одесную – святые с нимбами, а пред стопами его народ в благодарность за спасение слаживает дары.
– Пойдёмте, – тихо сказала Принцесса, она, уже, сотворила благодарственную и готова была идти.
– Чего? – не сразу понял Заяц, зачарованный настенной росписью, но увидев, что Принцесса пошла к выходу, поскакал за ней следом, пробурчав себе под нос – Как заступлю в должность, обязательно, икону со своей парсуной закажу.
Напоследок он оглянулся, дабы ещё, раз насладится красотой, и, только, сейчас заметил, что пол в часовне был не прстой, а мозаичный, из миллионов крошечных кусочков был выложен гордый профиль Короля Многоземельного, держащего в руке белую розу.
Тем временем все благородные гости собрались возле дворцовой лестницы, здесь, согласно установленной традиции, они ожидали выхода Его Величества.
Толпа гудела как растревоженный улей. Обсуждались перспективы на предстоящую игру, говорили, что первым пятидесяти пойманным выдадут поместья на болотах, что вызывало возмущение у почтенной публики, за исключением некоторых хитрецов, расчитывавших наладить на болотах добычу торфа.
За то, за третье и второе места, к ликованию собравшихся, в этом году предназначались две виллы в Ницце, а за первое место – дворец в Провансе, выкупленный у короля Бельгии Лопольда II. Правда, между чиновным собранием, уже, было заранее оговоренно, что в этом году они все поддадуться и уступят первое место Амтих Амтихычу – видному деятелю королевства, меценату, благотворителю и благодетелю, защитнику нищих и утищителю обездоленных, да, просто, лучшему человеку королевства, в его день рождения, так удачно совпавший в этот раз с Днём пряток.
В кратце можно прибавить, что не только добрыми намерениями руководствывались чиновники уступая первенство Амтих Амтихычу, но и не мение существенными причинами, а именно, тем, что Амтих Амтихыч, был, фигурой крайне сурьёзной и отношение ко всему имел деловое, прагматичное – чуть кто ему не так, сразу, бритвой по горлу, и поминай как звали. Так что идея об уступлении дворца Амтих Амтихычу, нашла всеобщую поддержку, ни воздержавщихся, ни противников идеи не оказалось.
Заиграли трубы, распугав птиц на деревьях. Распахнулись двери дворца, из них, как муравьи из потревоженного муравейника, высыпались, до сотни водолазов, каждый из которых был облачён в жёсткий скафандр для глубоководных погружений. В стёклах лицевых иллюминаторов виднелись потные физии водолазов, укутанные, для неузнаваемости, в платки по самые глаза. Все водолозы были вооруженны металлическими прутами, обтянутыми чёрной резиной, и четырёхугольными скутумами – римскими щитами. Эти водолазы, конечно, не имели никакого отношения к водным делам, кроме того что не тонули, по-причине удивительного устройства характера, а набирались они, исключительно, из лучших представителей королевской милициии.
Водолазы, грохоча скафандрами, сбежали по ступенькам, немного оттеснили толпу, и стали по периметру лестницы.
Вновь запели трубы – выходилоо само Его Величество Король Многоземельный и как, только, силуэт монарха обрисовался на верхней ступеньке лестницы, чиновно – служивое стадо встретило его ликующими выкриками и шумом апплодисментов.
Король был облачён в белый бархат волнами охватывающий его фигуру, розовый широким пояс, вышитый жемчугом, опеленал необъятную талию, того же цвета бантики, охватывали ноги ниже колена, свисая над ослепительно белыми, тонкими чулками. Плечи величества укрывались под густыми локонами, обильно посыпанного пудрой парика, и даже чёрная густая борода Короля, вся была заплетена в аккуратные косички, с пропущенными через них, розовыми ленточками, а усы, напомаженные и завитые, торчали в стороны, как стрелки часов.
Король Многоземельный, медленно, исполненный чувством собственного величия, стал спускаться вниз, изящно переставляя огромные ступни в белых туфлях с бриллиантовыми пряжками, а следом за ним, по ступеням плыла королевская мантия из горностая, нежно – белая внутри и цветочно – розовая с лицевой стороны.
Его Величество, под несмолкаемые апплодисменты, остановилось на середине лестницы, весь в белом, на мраморе, он окинул суровым взором толпу, внущая благоговейный трепет этим лизоблюдам, алчущим объедков с королевского стола. Это была дань традиции. Сейчас Король должен показать трость, которой будут избиваться игроки. На каждые игры новая трость заказывалась у самых лучших заграничных мастеров, не жалелось никаких денег, ибо Король не мог унизить лучших своих подданных, попортив им шкуры недостаточно дорогим орудием.
И вот настал животрепещущий момент. Все замерли, всё стихло, и даже само время остановилось. Муки переживаний отражались на мясистых, алчных лицах гостей. Все знали, что прошлый год выдался тяжёлым, невиданная засуха поразила королевство, почти весь уражай погиб на полях, осенью, с большим трудом собрали какие-то крохи и, тотчас, продали за рубеж. Начался голод. Зимой население грызло кору, а по весне перешли на травку, но к середине лета и она кончилась, и, если бы, не гениальность Короля Многоземельного туго бы народцу черновому пришлось. Но монарх издал эдикт повелевающий всем боярам разобрать молодых холопских девок по гаремам, сим препятствуя размножению новых голодных ртов, да и сами девки здорово обрадовались. Вторым же эдиктом Король велел всей черни, проживающей вблизи границ королевства, оную границу пересечь и искать себе счастья в иных государствах. Но главным орудием в борьбе с массовым голодом, должна будет стать пробирка из далёкого Китая, которую мудрый монарх заказал почтой, а в той пробирке закупорен вирус, и когда Король этого вируса на холопов спустит, те повымирают, а мёртвые, как известно, в продовольствии не нуждаются. Но, к сожалению, путь из Китая не близкий и когда прибудет та пробирка – неизвестно, а дорогостоящая трость нужна, уже, сегодня.
Так удасться ли Его Величеству преодолеть бурю невзгод? Сможет ли он противостоять несчастью? Изыщет ли средства? Никто не знал ответа на эти вопросы.
Король держал драматическую паузу. Нервы собравщихся были на пределе. Его Величесво незаметно сунуло правую руку под мантию, продолжая стоять как изваяние, и, только, на его устах заиграла саркастическая улыбка. И когда напряжение достигло апогея, Король Многоземельный резко вскинул над головой правую руку. Толпа ахнула.
В руке Его Величество держало новенькую, длиной в локоть, трость, с шафтом целиком вырезанном из слоновой кости, исполненом в форме ствола дерева, вокруг которого обвивалась змея, венчал трость бриллиантовый набалдашник в три тысячи карат.
Толпа восхищённо заревела, загоготала, завыла, заблеяла. Да, получить по морде такой тростью – это честь, это признание высокого положения. Больно, конечно, зачастую травматично, но это ничего, за это можно будет отыграться на холопах, вернувшись в имение, дать какому-нибудь из этих бездельников сапогом в рыло, да так, что, враз, шесть зубов выбить, тут и самому полегчает, а коль невтерпёжь, до родового гнезда добираться, невдалеке от королевской резиденции хуторок есть, можно, на кортежах, не сбавляя ходу, влететь, да попередавить всех как крыс, а хатки ихние, убогие, позжигать. Короче, душу отвести, способы имееются, всё же двадцать первый век на дворе – эра высоких технологий. В былые времена, что бы ухайдокать с десяток душ черни, приходилось изрядно повозиться, а нынче, хвала Бенцам, Фордам и прочим, сел на коня четырёхколёсного, разогнался и в мгновенье ока, целую ораву, на тот свет спровадил. Жить стало лучше, жить стало веселее.
Толпа ликовала. Король Многоземельный обводил подданных – прихлебателей победным взором, особо не задерживая взгляда на их блиноподобных лицах, неотличимо одинаковых, исполненных показной преданности, как вдруг, ему показалось, что помеж гостей затесалось какое-то грязное пятно, резко контрастирующее на фоне брендовых костюмов от Шанель, Версаче, Дольче Габбана, и Атолини. Король навёл глаза на резкость и, действительно, сквозь толпу протискивалась нищенка, в грязном, ободранном платьице.
Кто пустил? Кто дозволил?
Но не успел Его Величество и глазом моргнуть, как нищенка, добравшись до оцепления из водолазов, ловко поднырнула меж ними и бросилась по лестнице к нему.
Великое Величество хотело было бежать, но запуталось в складках мантии, и шлёпнулось задом на ступеньку. Нищенка в два прыжка оказалось у ног Короля и тот, уже, зажмурился, ожидая покушения, но вместо того что бы пырнуть монарха кинжалом или как иначе повредить августейшему организму, нищенка, опустилась на колено, и поставила перед Королём какую-то чугунную громаду, а сама так и замерла не поднимая головы.
Тут, наконец, налетели водолазы. Они были в полной растерянности Из-за того что сегодня им довелось держать оцепление против таких людей, только десятерым из которых было должно всё население королевства, что оно регулярно, три дня в неделю, и отрабатывало. Естественно ни о каком жёстком поведении, когда приходится иметь дело с такими синьорами, не могло быть и речи, чем и воспользовалась, внезапно прорвавшая оцепление нарушительница.
Водолозы в своих тяжёлых скафандрах никак не могли поспеть за быстроногой прохвосткой и та, смогла настичь Его Величество. Те же водолазы, которые стояли, по обе стороны лестницы, были обращенны лицами, в стороны, и ничего не видели в своих иллюминаторах. Но, уж, когда дюжина водолазов из оцепления настигла нарушительницу, склонившуюся перед Королём, и они смогли разглядеть, что это всего лишь обычная нищенка, тут уж, они не сплоховали и показали, что хлеб свой едят не зря. На склонённую спину и голову обрушился шквал ударов дубинками. Водолазы окружили нищенку и, побросав, мешавшие в этом случае щиты, охаживали её по первое число.
Принцесса оказалась в одном шаге от окончания своей истории и жизненного пути, ибо королевские водолазы отличаются крайней исполнительностью и качеством работы, и если, уж, взялись кого лупить, то не останавливаются, покуда побиваемый не испустит дух, но Принцессу спас её муж и благодетель Король Многоземельный.
Его Величество, пыталось вытащить подол мантии из – под пяток, когда подоспели водолазы и взялись за работу. Их дубинки так и рассекали в опасной близости от королевской особы. Король хорошо знал своих архаровцев, в пылу они могли задеть и его самое, даже не заметив, тем более скоро у них запотеют стёкла иллюминаторов, и они, вообще, перестанут кого-либо различать. Водолазы с заплывшими глазами – дело, конечно, хорошее, когда спускаешь их на чернь, но тут под раздачу мог попасть сам монарх.
Его Величесвто обернулось, высматривая герольда, тот стоял на верхней ступени лестницы с медным горном в руках. Водолазы, находясь в скафандрах, были лишены слуха, и обращатся к ним с просьбами остановиться было бесполезно, они были глухи ко всем мольбам. Призыв горна – единственное, что они могли расслышать, под своей бронёй.
– Труби отступление! – прокричал Король герольду.
Тот сперва растерялся, так как подавать такой сигнал, покуда нарушитель порядка, ещё, дышит, ему не доводилось, но монарх одарил герольда таким взглядом, что он, сунув мундштук себе в рот, задул в него до спазма лёгких.
Трубный сигнал, высокий, пронзительный, разлился по резиденции. Водолазы, громыхнув скафандрами, развернулись спинами к толпе, и ударяя на каждом шаге металлическими подошвами о мрамор, побежали вверх по лестнице. Медленно и неуклюже они пересекли площадь, и укрылись во дворце.
Король нервно ялозил ножками, пытаясь высвободится из мантии. Нищенка, продолжавшая стоять перед ним со склонённой головой, заметила, его неуклюжие тщетные попытки, протянула к руки королевским стопам и ловко распеленала их.
– Ты кто такая? – Король испуганно поджал ноги к животу – Чего тебе надобно? Кто тебя подослал?
– Ваше Превеликое Величество, – нищенка подняла голову и взглянула в лицо августейшего – это – я, ваша верная Закатиглазка.
Услышав это Король надменно выпятил губу и тяжело встал на ноги, отвергнув попытку Принцессы помочь ему, боясь что бы она не запачкала грязными руками королевского платья.
– Я и сам вижу, что это – ты, – недовольно произнёс он – ты почему в таком виде заявилась. Хочешь меня перед гостями опозорить? – Король нахмурил густые брови – Здесь между прочим и иностранные послы присутствуют. От самого Деспота Межигорского прибыли, по обмену опытом. Вон стоят, – Король приветственно склонил голову, и двое послов, разодетых в халаты из золотой парчи, стоявшие в первом ряду гостей, низко поклонились Его Величеству – что они о нас, теперь, подумают? Скажут, что ни хрена нет культуры в моём королевстве! Вон, опять, кланяются придурки, – и Король вновь склонил голову отвечая на поклон послов, а, после, крикнул им – эй, вы, дибилы, хватит башками о землю биться, я и с первого раза увидел! – Король показал послам неприличный жест и продолжил разговор с женой – Из-за тебя нас за границей будут за варваров считать. Кстати погляди, что эти послы мне преподнесли. – Король порылся в складках мантии и вынул, небольшой, золотого цвета батон – Видала! – он щёлкнул по батону пальцем и хлебо – булочное изделие ответило глухим металлическим звоном – Чистое золото! – Король нежно погладил батон по гладкому блестящему боку – Говорят, что Деспот Межигорский так богат, что кушает исключительно золото. Золотые батоны намазанные икрой из золота, золотые пироги, начинённые золотой стружкой, золотые пельмени с фаршем из молотого золота, да – а – а. – мечтательно выдохнул Король.
– А как же он потом, – Принцесса замялась – ну, когда, всё это перевариться.
– Всё предусмотрено, – понял Закатиглазку муж – у Деспота вся сантехника отлита из золота, злые языки утверждают, что это излишняя роскошь, но по всем законом метафизики и алхимии, только, в такую сантехнику возможно отлаживать драгоценные отходы.
– Поняла, – восхищённо произнесла Принцесса – а потом, эти отходы переплавляют, и снова делают из них яства к высочайшему столу?
– Возможно, – задумался Король и с подозрением поглядел на свой батон.
– Получается, этакий, самодостаточный правитель, – развила догадку Закатиглазка.
– Надо будет это как-нибудь выяснить, – Король задумчиво поскрёб бороду и, вдруг, словно опомнился – А где, кстати, ты всё это время шлялась?
– Ваше Величество, по вашему приказу я доставила вам двести тысяч золотых монет! – Принцесса сдёрнула лоскут ткани накрывавший чугунный горшочек, прдставив взору Короля гору сияющих монет.
– Это хорошо, – Король взял монету поданную Закатиглазкой и поднёс к глазам, внимательно осматривая её – но я так и не понял, где ты шлялась?
– Так вот же. – Принцесса недоумённо показала на горшочек.
– Это не оправдание, – отрезал Король.
В это время, гости, завидевшие переизбыток драгоценного металла, пробудивший в них, и без того обострённый хватательный рефлекс, начали осторожно подкрадываться к лестнице.
Но Король, он на то и Король, ничего не укроется от его взора. Едва заметив движение толпы, он гаркнул на них во всё горло:
– Брысь! – и грозно топнул ногой, а Принцессе быстро прошептал – Накрой золото.
Чиновничья толпа, зашипев, неохотно подалась назад, и замерла, втягивая, раздувшимися розовыми пятачками запах золота.
– Приказываю начать игру! – прогремел Король – Все в сад! – он подал сигнал герольду и тот затрубил начало пряток.
Заслышав трубный призыв, толпа гостей, в срочном порядке ринулась к зелёному лабиринту. Каждый стремился обойти остальных, что бы занять место как можно дальше от входа, и, соответственно, увеличить свои шансы на выигрыш. Амтих Амтихыча пропускали вперёд как и было условлено. Тем же кто был недостаточно расторопен и не успевал отскочить с дороги, Амтих Амтихыч, прилаживал к спине волшебный утюг, магическая составляющая которого заключалась в том, что хоть он и был не подключен, но едва кого коснувшись, вмиг раскалялся. Поговаривали что именно благодаря тому, что в юности Амтих Амтихыч нашёл этот чудодейственный артефакт в волшебной пещере, он и смог сколотить себе приличное состояние.
Проводив гостей взглядом, Король перебросил подол мантии через руку и повелел Принцессе:
– Бери золото и следуй за мной!
И едва Его Величество собралось уходить, как что-то серо – грязное соскочило со щиколотки Принцессы и упало ниц перед государем.
– Это ещё что такое!? – возмутился Король, брезгливо разглядывая дрожащий комочек.
– Ваше Величество, – Принцесса сделала реверанс – разрешите вам представить Зайчика – Побегайчика, – она указала на распростёртого Зайца, прижавшегося лбом к холодному мрамору ступеньки и не смевшему, даже, шелохнуться – он, всячески содействовал в том, что бы добыть и доставить двести тысяч золотых монет для Вашего Величества. В самые тяжкие часы, невзирая на опасности и невзгоды, он сохранял верность вам, что доказал не только словом, но и делом. Его единственное желание – служить самому великому в мире владыке – Королю Многоземельному! Посему, за свой бескорыстный подвиг, он нижайше просит у Вашего Величества, назначения на скромный пост министра финансово – материальных растрат и хищений.
– Ты Заяц что – ли? – спросил Король у распростёртого зверька.
– Да, Ваше Превеликое Величайшенство! – у Зайца от страха и волнения стучали зубы – я есть Зайчик – Побегайчик. Прошу вас примите меня на службу. Хочу, ещё, потрудится. И пенсия у меня маленькая, жить не на что, вся надежда осталась у меня на вашу милость.
– Значит заяц, – пробурчал себе под нос Король, обернулся и пальцем подозвал к себе герольда – видишь это животное, – сказал Король герольду, тот кивнул в ответ – сейчас возьми его и доставь на кухню, – герольд снова кивнул – пускай повар к обеду рагу из него приготовит.
Герольд поклонился и, схватив ошеломлённого королевской милостью Зайца за уши, поволок его на кухню.
– Принцесса! Спаси! – орал обезумевший Заяц, трепыхаясь и норовя укусить герольда за палец – Помоги! Принцесса!!!.
Но Закатиглазке, уже, было не до Зайца. Она, с драгоценной ношей на руках, едва поспевала за Королём, отмерявшим широченный шаги, своими дубоподобными ногами, при этом не прекращая укорять провинившуюся жену.
– Ты знаешь, – возмущался он – что нет у тебя ни стыда ни совести? Знаешь. Я, собственно, и открыл тебе на это глаза. Но ты упорно не желаешь исправляться. Мало того, что пропадала кто знает где, так, ещё, и заявилась на королевский приём в столь неподобающем виде. Платье сменить не могла что ли?
– Так, ведь, оно у меня одно, – пропыхтела Принцесса – вы запретили иметь больше, что бы не зажиралась.
– Какая же ты подлая! – Король, даже, на секунду остановился, что бы с укором заглянуть в глаза Принцессе – На любое моё слово находишь себе оправдание. Это низко! – разнервничавшись Король зашагал ещё быстрее.
Принцессе, тоже, пришлось прибавить ходу, что бы не упустить ни слова из уст Его Величества. А слов было немало.
– Теперь ты заявилась как ни в чём не бывало! – благородно негодовал Король – И расчитываешь, что я, как всегда, смолчу? Что я буду и дальше потакать твоим порокам. Но, на сей раз ты превзошла сама себя, привела с собой, ещё, и собутыльника! Меня, конечно, трудно вывести из терпения, но тебе это всё – таки удалось!
Они подошли к дворцу, и Принцесса с удивлением заметила, что его стены покрыты стеблями плетистых роз, усеянных большими белыми бутонами.
– А когда это здесь успели цветник развести? – спросила она, самым грубым образом перебив речь Его Величества.
Король, не снеся такой наглости, грязно обругал Принцессу, толкнул входную дверь, и войдя во дворец, захлопнул её за собой.
Принцессе пришлось повозиться с закрытой дверью, откравая её носком пынеступа, когда ей, наконец удалось проскочить внутрь, она очутилась в большом овальном зале, на потолке которого был написан лик Короля Многоземельного парящий в небесах.
Весь зал был уставлен диванами и кушетками с витыми ножками и причудливо изогнутыми спинками, на которых развалились королевские водолазы. Зал был столь велик, что вся сотня стражей смогла легко в нём вместится. Одни играли в карты за чайным столиком, другие, хлестали водку, рассевшись на мягком уголке для чтения газет. На Принцессу никто не обратил внимания, а она, в последний момент, уловила взглядом, мелькнувшую в боковой арке зала, меж двух статуй изображавших Его Величество, одна в образе Аполлона, а другая в образе Геракла, королевскую мантию и побежала за ней следом.
Нагнала она, несбавлявщего шага, Короля, когда тот шёл через ряд проходных комнат, вёдших в его личный кбинет. Все стены в комнатах были обиты белым бархатом с вышитыми золотой нитью вензелями и увешаны, большими, от пола до потолка, картинами из королевской жизни – Король Многоземельный поучает крестьян, Король Многоземельный поучает горожан, Король Многоземельный поучает солдат, при чём все они были писанны заграничными живописцами из художественных академий, в отличии от того портрета, что носила в медальоне Принцесса.
– Я, ведь, по доброте своей, надеялся, – продолжил чихвостить Закатиглазку Король – что ты оценишь по достоинству моё самопожертвование, то что я снизошёл до такой как ты и взял в супруги королевские, надеялся, что всю жизнь ты будешь мне за это признательна, но, разве, от тебя дождёшься?!
Они подошли к резной двери двери кабинета, украшенной позолотой. Король вытащил из кармана связку ключей, выбрал нужный и отпер дверь.
Внутри кабинета на толстом ковре из овечьих шкур стоял двухтумбовый стол из красного дуба, два высоких шкафа, из того же сорта дерева, забитые томами книг, в которых у короля была постоянная нужда. Нет, читать он не особо любил, да, вообщем за всю свою жизнь он прочёл, только, Приключения Чиполлино, зато книгами хорошо было растапливать, находившийся в кабинете камин, украшенный по бокам маленькими пухлыми амурчиками, а на каминной полке возвышалась гипсовая скульптура Короля Многоземельного, на сей раз в образе Гая Юлия Цезаря.
Кабинет, как и другие комнаты дворца, был обит белым бархатом, но стены и потолок его были особо багато декарированы золотой лепниной, а восточная стенка, с поттайной дверцой, расписанна искуссной фреской на тему сельской жизни, ну, естественно такой, какой её представлял себе Король, с румяными пастушками в пышных платьях и с завитыми локонами, переплетёнными лентами, с лугом, покрытым пушистыми травами, и откормленными, чистенькими бурёнками, на шеях у которых висели золотые колокольчики, а на хвостиках были повязаны праздничные банты.
Принцесса глубоко вздохнула, каждый раз когда она глядела на эту фреску, она вспоминала выгон, где сама выпасала королевские стада, и тот, реальный, пейзаж весьма мало походил на изображённую идилию.
Король сбросил на пол надоевшую мантию, поставил трость в корзину для зонтиков, и уселся за стол, в тонкое креслице, тяжко заскрепевшее под навалившейся тяжестью.
Принцесса поставила горшочек с золотом с боку на стол, стараясь не попасть на разложенные бумаги, и облегчённо потёрла уставшие предплечья.
– Ну – с, и что мы будем с тобой делать? – Король Многоземельный открыл приходно – расходную книгу в кожаном переплёте и провёл указательным пальцем по столбцам написанным синими чернилами – Ты, хоть, представляешь себе каких убытков стоил мне твой загул?
Принцесса покачала головой, давая знать, что не имеет о том ни малейшего представления.
– Пожалуйста, – Король сверялся с книгой – плановая стирка штор в королевских резиденциях, плановая чистка ковров в королевских резиденциях, выведение грызунов и насекомых, в пяти резиденциях было прочищено девятнадцать каминов, в семи заменены витражи на двадцати семи окнах, прочищены канализационные сливы в трёх резиденциях, и в седьмой летней резиденции, в этой самой, починена кровля левого крыла, – Его Величество захлопнуло книгу и посмотрело Принцессе в глаза – Может ты думаешь, что мне все эти работы провели бесплатно? Сделали поблажку в честь моего высокого титула. Так я тебя разочарую – взяли с меня по-полной, ободрали как липку. Но тебя же не волнуют такие мелочи, тебе, лишь бы, с зайцами по лугам скакать, вместо того, что бы выполнять свои прямые обязанности! – Король в сердцах хлопнул ладонью по столу и опрокинул чернильницу, забрызгав чернилами свои белые манжеты – Как ты намереваешься искупить свою провинность, чем компенсируешь мои потери?
– Не извольте гневаться, – Закатиглазка вынула из нагрудного кармана, сложенную пополам пачку купюр и положила её перед Королём.
Это были деньги заработанные Принцессой во время приключений, на продаже машин, роялей и экономии на всё, чём, только, возможно, да ещё и пенсионная карточка в придачу.
– Нет, гневаться я, всё – равно, буду, – проворчал Король и принялся скурпулёзно пересчитывать банкноты, время от времени слюнявя палец, пересчитав деньги дважды, он сунул их в большой конверт из плотной бумаги, поднялся Из-за стола и подошёл к пузатому секретёру на коротеньких ножках, отпер, ключом из связки, один из ящиков, спрятал в него конверт с деньгами и запер ящик на три оборота.
– Мне этого мало, – объявило Его Величество вернувшись за стол.
– Готова искупить самоотверженным трудом на благо Вашего Величества! – Закатиглазка вытянулась по струнке.
– И я тебе эту возможность предоставлю, так уж и быть, – Король откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе – хотя надо бы тебя заточить в узилище за твои проделки, но, к твоему счастью, дел невпроворот, впрочем как и всегда, – Король тяжело вздохнул – и как и всегда ты этим пользуешься, знаешь, что я в ущерб экономике не пойду, – он запустил ладонь в горшочек с монетами, прикосновение к драгоценному металлу успокаивало его – значит, сейчас же, не теряя ни минуты, отправляйся в королевские поля, там тебя работёнка ждёт, да овечьи отары поперегоняй, а то тебя как не было, никто ими не занимался, ещё нужно дорогу заасфальтировать и колодец вырыть, даже не знаю с чего и начать, так что постарайся сделать всё одновременно.
Принцесса поклонилась до полу, в знак глубокой признательности за королевскую доброту и всепрощение.
– Погоди секунду, – Его величество поднесло к глазу монокль на золотой цепочке – Ну ка покрутись, – Принцесса закружилась на одной ножке – А где твоя коса? Прогуляла, бесстыжая! Чем ты, теперь, плуг тянуть будешь? А самосвалы для погрузки картофеля? А суда против течения как потянешь? Я и капли горючего не куплю, выкручивайся как знашь, но что бы урожай был собран! В королевстве голод лютует, народ без куска хлеба сидит, а это значит, что пришло самое время, мне как государю, продавать продукты втритодорога и хорошо на этом нажиться, это мой монарший долг! – Король сделал глубокий вдох и унял поднимаюшийся гнев.
Закатиглазка стояла не зная, что делать.
– Так уж и быть, ступай, – милостиво отпустил её Король – время не ждёт.
Закатиглазка, собралась было уходить, но, вдруг вспомнила одну важную вещь. Сунула руку в карман передника, вынула оттуда волосатую гномью кисть и подала обрубок Его Величеству.
– Что это за гадость? – Король взял кисть за средний палец, внимательно изучая непонятный предмет.
– Эта рука осмелившегося посягнуть на королевское золото, – пояснила Закатиглазка.
– Хорошая штука, – Король помахал обрубком – в хозяйстве нужная. А то сколько можно холопам по щекам хлестать собственною ручкой? – Его величество жалобно поглядело на свою пухлую нежную ладошку – А с таким инструментом я вдесятеро больше морд смогу отхлестать. Нужно, только, палку – держатель на неё заказать, что бы далеко не тянуться.
Король заботливо отложил гномью руку в сторону, загрёб приличную горсть золотых монет, намереваясь начать подсчёт содержимого горшочка, а Принцесса, уже взялась за ручку двери, намереваясь покинуть кабинет, но, неожиданно, уловила, непонятно откуда взявшийся, аромат роз.
