Текст книги "Ловушка для ходящей (СИ)"

Автор книги: Fallenfromgrace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Глава 10. Перемирие

 Я сижу на кровати в теплых объятиях Хани. Тео исчезает практически сразу же, как появляется подруга, сославшись на то, что у него незапланированный визит в Совет Магов. На самом деле просто избавляет себя от ответов на остальные мои вопросы, подсказывает подсознание, но я сейчас слишком вымотана эмоционально, чтобы злиться еще и на него. В голове набатом бьет мысль о том, что будущее, на которое я продолжала периодически надеяться, несмотря на циничный подход к жизни, никогда не станет прежним и уж точно не окрасится в радужные цвета.

 Я – неизвестное миру существо, живущее на свете более трехсот лет. Потому что первая попытка моего пробуждения не увенчалась успехом. Сколько же я проспала до тех пор, пока меня не решили поднять? Черт, как о нежити о себе говорю. Мне страшно...

 – Ты как? – взволнованно шепчет на ухо Хани, нежно гладя меня по спине.

 Она знает историю вкратце, точнее, то, что я успела прошептать, пока не начала задыхаться от эмоций. Тео очень повезло, что он успел сбежать, прежде чем Хани начала полоскать его имя на все лады. Но я не отвечаю. Мне плохо до судорог.

 Почему я не могу просто подумать о том, что я какой-нибудь очень нужный маг, которого просто заточили в стазисе, не давая проснуться? Почему не могу предположить, что заморозили и тело, и сознание для того, например, чтобы справиться с неизлечимым недугом, которому во времена моего первого существования просто не нашли лечения? Да все просто: магов без большой необходимости не помещают в заклинание сохранения тела. Этот случай произошел только с Тео. И то – с великого согласия мистера Джонса. Никаких других случаев магического стазиса в истории не зафиксировано, а уж к прошлому магов у меня, благодаря все тому же Агазону, в свое время доступ был неограниченный. Каким бы необыкновенным даром ты ни обладал, порядок один: ты умираешь, переходишь Грань, ждешь цикл перерождения и появляешься в новом теле, ничего не помня о прошлой жизни... Мое сходство со всеми нормальными магами заключается только в отсутствии памяти. Что происходило до моего шестилетия – это тайна, покрытая мраком.

 Все, что рассказал Тео, сводится к тому, что я понадобилась Бенуа для какого-то ритуала. При этом сам Констанс твердит, что я должна сделать выбор, восстановив равновесие. Голова кругом... Но я же не человек в общепринятом смысле этого слова. Кто же я? Определенно какое-то создание с даром Ходящей достаточно высокого уровня...на ум, почему-то, приходит параллель сравнения с архангелами. Только вот мой дар явно не со знаком "плюс" будет. Я словно порождение изнанки...смерти.

 – Могло быть и лучше, – признаюсь откровенно, немного успокоившись после первого приступа.

 – Я убью этого некроманта-недоучку... – шипит Хани, когда моя голова устраивается у нее на коленях, и потирает кулаки в предвкушении расправы над мистером Кейном.

 – Тогда нас лишат лицензии – в спайке будет вакантное место целителя, – резонно замечаю в ответ на то, что говорит Хани.

 – Сури обратно заберем, – выкручивается подруга. – Скоро ее подопечного красавчика выпишут, и она сможет обниматься с ним по углам в свободное от работы время.

 Я хмыкаю, и, словно по сигналу, в этот момент звонит мой телефон. Мелодия, поставленная на Сури, играет совсем недолго – я поднимаю трубку, уже предвидя, что произнесет наш бывший целитель. И не ошибаюсь.

 – Доминику...стало хуже, – запинаясь, объясняет подруга, и я сразу же верю ей.

 Если брать слова Агнес о нашем с ирисом взаимодействии за чистую монету, вполне может оказаться, что междусобойчик в парке привел к еще большему изменению реальности. Чем не повод испортить здоровье магу Жизни?

 – Останешься с ним? – угадываю мысли подруги.

 – Да...простите, что опять вас подвела, – кается смуглянка.

 – Чепуха, – отзывается Хани, чуткий слух которой последнюю реплику целительницы уловил. – Две штрафных в следующую встречу – и будешь прощена.

 Сури смеется, я следую ее примеру, а потом внезапно добавляет:

 – Это не телефонный разговор, но кое-что о здоровье Доминика я бы хотела сообщить вам обеим в ближайшее время.

 – Свидимся еще, – великодушно разрешает Хани и добавляет, когда я уже нажимаю кнопку отбоя:

 – Тем более что господин некромант все равно любые контакты, кроме как со мной, запретил.

 Вместе с окончанием разговора с нашим целителем возвращаются все тяжелые мысли. Хани, будто чувствуя это, прижимает к себе сильнее:

 – Послушай меня, дорогая. Человек ты или переодетая каракатица – и не надо вот сейчас такие большие глаза делать! – мы с тобой знаем друг друга пять лет. И за эти пять лет я ни разу не усомнилась в тебе как в напарнике и просто хорошей девушке. Ты приходишь на выручку тогда, когда ни от кого уже не ждешь помощи. И тебя хочется защищать от всех этих молчаливых некромантов и не пойми откуда взявшихся магов Жизни изо всех сил. Ну чего ты распустила сопли и слезы? – притворно сердясь, восклицает подруга. – Каким бы ни оказалось твое предназначение, ты, прежде всего, самый дорогой мне человек, запомни это, – она крепко сжимает меня, и я чувствую, что готова расклеиться снова. – Э, нет, так дело не пойдет!

 Хани внезапно вскакивает с кровати, отчего я, не успев сгруппироваться, заваливаюсь на бок, и спешит в коридор. – Совсем забыла, пока с твоим ухажером призрачным отношения выясняла! – на ходу выкрикивает она, на несколько минут исчезая в темном проеме двери, ведущей в прихожую, а затем появляясь с двумя внушительными пакетами в руках.

 – Это что? – осторожно спрашиваю я, косясь на содержимое и отмечая стопроцентное наличие продуктов.

 – Это чтобы грусть-тоску разогнать. Короче, женщина, твое место – на кухне! – провозглашает прописную истину Хани и топает в заявленном направлении.

 – Черт, у нас же ужин срывается, – ударяю себя по лбу и несусь вслед за Хани.

 – Именно! – со знанием дела соглашается воин и сгружает сумки на стулья в обеденной зоне. – И сейчас мы с тобой будем тушить овощи для рагу.

 – Не многовато ли для легкого ужина? – скептически оглядываю фронт работ, попутно устраиваясь у раковины с намерением вымыть все овощи.

 Мясом пусть Хани занимается...

 – Деточка, – тоном бабушки-учительницы изрекает подруга, – запомни: мужчина злой, когда голодный, его надо кормить!

 – Какой мужчина? – недоумеваю я, понимая, что нить того самого понимания потихоньку от меня ускальзывает.

 – Тот, которого мы будем умасливать, – заговорщически подмигивает Хани.

 – Ты сейчас куда ведешь разговор? – я начинаю хмуриться.

 – Твой некромант за тебя голову на плаху положит, – уверенно заявляет воин. – Нельзя так просто это оставлять. К тому же, ему без тебя скучно. Скрасим мужчине одиночество.

 – Что-то я не думаю, что это хорошая идея, – уныло ворчу я. – Особенно после моей истерики, которую он имел счастье наблюдать.

 – Да от тебя бы уже давно любой нормальный мужик сбежал, – откровенничает подруга, ловко разрезая свинину на одинаковые кубики. – Сколько ты ему нервов попортила что здесь, что на той стороне Грани...а он ничего – держится. Короче, Рен, надо брать, сама понимаешь! И не мне тебя учить, как именно это делать, – она выгибает бровь так, что я понимаю: не послушаюсь – убьет...

 Странно, но суматоха с ужином на время вытесняет из головы невеселые мысли, а под конец я внезапно понимаю, что действительно поможет справиться с депрессией:

 – Хани, я к Тео, а ты звони Боно – возвращать душу будем завтра!

 Она скептически смотрит на меня, но я уже иду к двери, чтобы на пороге обернуться и поинтересоваться:

 – А он дома вообще?

 – Дома-дома, – кивает Хани – вот же человек-радар! – Давай, не филонь – исполни уже свой долг и позови сюда голодного мужика!

 Каждый шаг, приближающий к цели, дается с трудом. Но я продолжаю идти, пока, наконец, не звоню в соседнюю со своей дверь. Несколько минут не наблюдается никакого отклика, потом я, наконец, слышу легкие шаги по ту сторону разделяющей преграды.

 Когда дверь открывается, я невольно сглатываю: Тео в свободных светлых брюках на ходу одевает футболку, и часть обнаженной груди и торса становится мне заметной, пусть даже на самую маленькую долю секунды. Некромант это замечает, но не выдает ни одной из своих фирменных шуток. Просто смотрит на меня и ожидает того, что я скажу. Видимо, еще не забыл, как пришлось рассказать о немного более долгой жизни, чем та, что я успела запомнить с шести лет. Но меня сейчас это не волнует. Точнее, волнует не так сильно, как хотелось бы.

 Я успеваю десятки раз прокрутить последние слова Хани о том, как в действительности ко мне относится Тео. В груди разливается тепло, губы трогает легкая улыбка, и я смущенно лепечу, глядя на Тео:

 – Там...мы...в общем...

 Он заинтересованно склоняет голову набок и еле заметно приподнимает уголки губ. И я понимаю, что просто соскучилась по нему. По ласковым улыбкам, по беззаботным разговорам и лукавому прищуру глаз. Соскучилась настолько, что готова снова оказаться за Гранью, чтобы никто не мешал нам быть вместе. И вообще – находиться с ним вдвоем – это какое-то естественное состояние, которого меня лишили, когда Тео вернулся в мир живых... И тут приходит осознание, что стремление быть рядом с ним носит куда более серьезный характер, чем я подозревала раньше. И я боюсь дать определение этому чувству, потому что знаю, что достигла того состояния, когда не хочется видеть с собой никого другого. Когда от одного его вида настроение резко подскакивает вверх и появляется огромная жажда жизни, а еще хочется смущаться и краснеть, подобно маленькой девочке. Я боюсь всего этого, потому что не уверена, как именно он ко мне относится, несмотря на позицию Хани в этом вопросе.

 Я вздрагиваю, а дальше все происходит синхронно с обеих сторон: я, качнувшись, тянусь к Тео, он распахивает объятия, преодолевая расстояние в последний разделяющий нас шаг и накрывает мои губы своими. Одна рука зарывается в волосы, другая судорожно сжимает поясницу, привлекая меня к нему максимально близко. И руки сами собой взлетают на широкие плечи, а все существо отзывается такой бурей ощущений, что первое время я пугаюсь собственного отклика. Потом приходит осознание себя в любимых руках, и я перестаю опасаться этого слова, взорвавшись восторгом оттого, насколько хорошо мужчина понимает меня. Ни за что не пойду к Кельвину... Эта уздечка стала моим спасением. Она привязала меня к Тео, и больше я не стану убегать.

 Он целует так, словно мы не виделись тысячу лет. Словно затянувшееся ожидание встречи лишило покоя и сна. Сминает губы, жестко перемещает руки по спине и иногда больно сжимает кожу на голове, стискивая волосы. А мне все нипочем, и я позволяю себе тихонько застонать под его напором. Ответная реакция Тео дает понять, как тяжело ему сдерживаться. Неужели действительно все так сложно с этим выбором? Так почему не открыться и не рассказать, что на самом деле ожидает меня впереди, чтобы вместе решить, как жить дальше? Тео на мгновение отрывается, глядя на меня сияющими глазами. И в них я вижу отражение своих собственных чувств. Или мне просто так кажется. А когда поцелуи продолжаются дальше, я понимаю: хочу жить. Просыпаться рядом с ним, смотреть на сонное лицо, улыбающееся остаткам ночных грез; засыпать обессиленной после очередного бурного примирения, стараться быть опорой и поддержкой также, как и он в свое время для меня. И все свои желания я выражаю через поцелуй, заставляя Тео тяжело дышать в ответ.

 – Так-так-так, кому-то, я так понимаю, и без ужина вполне себе ничего? – раздается откуда-то сбоку насмешливый голос Хани, и Тео нехотя отрывается от меня, смотря наполовину затуманенными, наполовину расширившимися от страсти глазами.

 А я готова придушить подругу, потому что именно сейчас все, чего мне хочется, – это продолжить начатое на пороге уже в непосредственной близости к кровати или какой-нибудь другой горизонтальной поверхности. Бросаю рассерженный взгляд на подругу, но в ответ получаю лишь невозмутимое напоминание:

 – Я сказала пригласить мужчину поужинать, а не соблазнять, не отходя от кассы! Черт, Рен, – она притворно хмурится, – иногда мне кажется, что ты моешь уши не водой, а компотом!

 После чего драгоценный воин и первый претендент на мучительную смерть от моей руки разворачивается на сто восемьдесят градусов и скрывается в глубинах квартиры. Я мысленно обещаю расправиться с ней с особой жестокостью, но чуть позже, и возвращаюсь к Тео. Тот недоуменно смотрит на меня, и от этого хочется весело засмеяться, что я и делаю:

 – Пойдем. Ты же хотел узнать, до какой степени я умею готовить, – подмигиваю некроманту, утаскивая за собой так, что он только успевает захлопнуть дверь своих апартаментов.

 Мы сидим втроем на кухне, словно никогда не расставались и наша спайка существует, вопреки всем законам логики, вот уже пять лет. Хани, помня бурную сцену у дверей квартиры Тео, не пышет огнем в его сторону после исторического осмотра, за который до сих пор собирается его убить, и честно пытается присмотреться. Некромант, в свою очередь, не отпускает ответных шуточек и, кажется, даже чувствует себя в своей тарелке. Узнав о переносе работы на завтрашний день, долго хмурит брови, сканируя меня взглядом, но потом все-таки дает добро на возвращение души, необходимой клиентам. Хани до сих пор гложет любопытство, каким образом Тео собирается вытаскивать из меня принесенную с изнанки душу, но в ответ на вопрос мужчина лишь загадочно улыбается, отвечая, что для обычной человеческой души вену разрезать совсем не обязательно. Мне становится немножко обидно за Сури, ведь она так старалась все эти пять лет, но неприятное чувство проходит, когда Тео благоговейно рассказывает о работе девушки-целителя в нашей прежней спайке. В общем, мы потихоньку приходим к взаимопониманию.

 Наши с Хани тушеные с мясом овощи, которые периодически разбавляются красным вином, заботливо припасенным Хани, Тео хвалит от всей души. Вечер определенно удается, думается мне, когда Хани достает из холодильника огромную коробку с тортом. Откуда она вообще успела ее притащить? Неужели мы с Тео так дол го целовались, что часть купленных воином продуктов успела разместиться на холодильных полках? У меня расширяются глаза – я-то поняла ее идею – а вот Тео еще пытается дать ей понять, что в него больше не влезет.

 – Знаешь, дорогой, – невозмутимо отвечает Хани на мягкие отказы некроманта попробовать "хотя бы кусочек", – как образовалась наша спайка?.. Сначала мы, как примерные девочки, наелись у Джо вот такого вот тортика, а пото-о-о-м, – она смотрит на меня с выражением лица нашкодившего ребенка, довольного своей авантюрой, – вот потом началось веселье, когда мы напились первый раз.

 – Я не совсем девочка, – вежливо замечает Тео, но Хани только отмахивается:

 – Тем более – должен уважать переменчивое женское настроение. И вообще – ешь уже, а? Мне еще домой добираться... – тоскливо смотрит на улицу воин.

 И я понимаю: скучает по Осу. И новый год совсем близко, а она будет одна. Но это ее выбор, я не смею его переделывать...

 Тео скрепя сердце соглашается, и вскоре мы с Хани наблюдаем умильную картину сытого некроманта, только из-за природной скромности не произносящего ни звука. Мы мысленно пожимаем друг другу руки за удавшееся пищевое совращение мага, и Хани начинает собираться домой.

 – Глаз с нее не спускай, – щурится блондинка, собираясь в прихожую и в последний раз окидывая взглядом кухню и остающихся на ней человек, то есть, нас с Тео.

 – Буду беречь, как зеницу ока, – хмыкает в ответ некромант, и мы вместе провожаем воина до дверей.

 Оставшись с ним наедине, я испытываю какую-то странную неловкость, поэтому извиняюсь и проскальзываю на кухню с желанием вымыть небольшую горку посуды, появившуюся после приготовления и поедания блюд на столе. Открыв кран и намереваясь приступить к действу, внезапно ощущаю на талии руки, которые мягко, но настойчиво привлекают к сильному телу Тео. По телу пробегает волна предвкушающих мурашек, но сегодня, видимо, не мой день, потому что усмехающийся некромант, очевидно, почувствовавший мое состояние через уздечку, кладет подбородок на правое плечо и сообщает:

 – Я сам. В качестве благодарности за исключительную и неоценимую помощь...

 – Не буду разыгрывать спектакль и говорить, что гостям мыть посуду противопоказано. Ненавижу это дело, – признаюсь я, хмыкнув, и покидаю теплое гнездышко объятий Тео, усаживаясь за стол и молча наблюдая за действиями некроманта.

 Он только шире улыбается на мое замечание и не спеша приступает к делу. Правду говорят, бесконечно можно любоваться на три вещи: огонь, воду и то, как другие работают... Особенно, если эти "другие" обладают захватывающими видами сзади и позволяют ими наслаждаться: игрой мышц спины, когда руки с губкой намыливают очередную тарелку или ополаскивают бокал, когда поднимаются, чтобы чистую посуду определить в сушилку, когда... Как, все-таки, хорошо, что Тео здесь, а не на изнанке. Что бы я, например, делала сейчас, останься он за Гранью? На губах поневоле расползается улыбка, я по-настоящему счастлива оттого, что могу вот так, просто и беззаботно, проводить время рядом с некромантом. И совершенно неважно, чем мы в это время занимаемся, но это такая отдушина для меня.

 Почему же не покидает ощущение надвигающейся беды, которая опять поставит нас по разные стороны Грани? Только вот теперь без права на возвращение моей бессмертной души... Дождется ли Тео моего перерождения? Ведь, если он действительно ангел, то должен жить намного дольше, чем обычный человек или даже маг. И разрешат ли мне вернуться, если он все-таки сможет надеяться на свое длительное существование?..

 – Иногда ты так странно себя ведешь, что мне, и правда, хочется побывать в твоей голове... – врывается в мысли голос Тео, и я, словно очнувшись ото сна, моргаю, попутно оценивая обстановку на кухне.

 Я сижу, уронив голову на руки, а передо мной на коленях располагается некромант, пытливо разглядывая выражение моего лица. Посуда разложена по полочкам, и я невольно улыбаюсь: приятна забота мужчины, а еще все лежит на своих местах, и от этого ощущение дома, которое возникает всегда, когда Тео оказывается рядом, только крепнет. Я ненадолго прикрываю глаза, потому что сейчас, когда он совсем рядом, у меня есть возможность вдохнуть его запах и позволить себе еще немного побыть в мире собственных мыслей. Глубокий вдох, и ноздри наполняются ароматом сидящего рядом человека. Хорошо. Так, как никогда не было в жизни...

 – Завидую твоей выдержке, – говорю, улыбаясь и открывая глаза. – Я бы давно залезла к тебе в мысли.

 – Что именно ты хочешь там увидеть? – удивленно приподнимая брови и, кажется, искренне поражаясь моему признанию, тихо спрашивает некромант.

 – Не знаю, – приходится признать спустя некоторое время, смутившись. – Просто никак не могу привыкнуть к тебе живому, наверное. Словно на изнанке и здесь узнала двух совершенно разных людей... Но я ведь помню, как возвращала твою душу – я бы ни с какой другой ее не спутала. Значит, это все-таки ты?

 Тео улыбается. Как же мне нравится его улыбка. Она очень похожа на ту, лукавую, которую он так любил демонстрировать за Гранью.

 – Просто там я был самим собой, не обремененным никакими обязательствами. А здесь их слишком много, Рен. И если что-нибудь позабыть и забросить, то в один прекрасный момент все, что я защищаю, может исчезнуть. Я не хочу, чтобы ты исчезала, – одна его рука приподнимается, и ладонь ложится на мою щеку, даря тепло и спокойствие, как обычно бывает в его присутствии.

 Я закрываю глаза и тихо радуюсь мгновению близости, пусть даже такой мимолетной, с человеком, которого, кажется, начинаю любить по-настоящему. Там, за Гранью, это было словно небольшое увлекательное приключение. Там мне нравился задор Тео и безотказное желание возвращать мне частицы души. Там появилась благодарность и влечение. Все-таки, как ни крути, помощь Тео оказывал достаточно интимными способами, которые, надо сказать, мне очень понравились. Потом, когда я его вернула, сначала не знала, как относиться к тому, что он наконец-то жив. А узнав, сколько сил он потратил на приведение меня в норму, поняла: что-то внутри перевернулось, навсегда привязав к некроманту. Надо ведь не по словам судить, по поступкам. Его говорят о том, что он постарается всегда быть рядом. По крайней мере, пока я жива...

 Легкое касание к губам заставляет вздрогнуть от неожиданности, но в следующую секунду я отрываюсь от Тео, удивленно глядя на него. Мужчина улыбается. Он явно не против продолжения. И я осторожно слезаю со стула, приближаясь к нему и не разрывая зрительного контакта.

 Тео отодвигается, садится на пол, я устраиваюсь верхом на нем и с удовольствием разглядываю. Пальцы зарываются в волосы, осторожно массируют кожу головы, и некромант довольно щурится – ему нравятся мои действия. За это меня награждают глубоким поцелуем и еще сильнее прижимают к сильному телу. Невольно выгибаюсь – хочется быть еще ближе, настолько, насколько это вообще возможно, но меня гложет сомнение, что сегодня опять не получится продолжить начатое. Поэтому я просто наслаждаюсь ощущением близости Тео, не торопясь переходить к более тесному общению.

 Мужчина издает тихий стон и отрывается от меня с сожалением:

 – Рен, если мы сегодня доведем все до конца, завтра у тебя просто не останется сил для возвращения души... – раскаяние в его глазах настолько искреннее, что я, испустив шумный вздох, тяжело смотрю на него:

 – И вот так всегда, чертов некромант... Иногда мне кажется, что совсем не стоит прислушиваться к твоим доводам и лучший способ добиться своего – просто изнасиловать тебя!

 Тео откидывает голову назад и начинает заразительно хохотать. А я, несмотря на чудовищную досаду и неудовлетворенность, не могу не улыбнуться, радуясь его хорошему настроению. Отсмеявшись, мужчина возвращается ко мне и нежно проводит рукой по волосам:

 – Ты бы знала, как мне этого хочется с того самого момента, как позволил себе проникнуть в твой сон и успокоить.

 Я не могу сдержать торжествующей улыбки и хитрого взгляда в ответ, и Тео качает головой, улыбаясь:

 – Лиса, самая настоящая лиса...

 Я улыбаюсь еще шире и, наконец, задаю вопрос, интересовавший меня все время, прошедшее с момента моей небольшой догадки:

 – А ты, и правда, ангел?

 – Почти угадала, – лукавая улыбка Тео служит мне ответом. – Ауру посмотрела?

 Я киваю, продолжая обнимать его. Не хочется отпускать. Хочется растянуть мгновение близости навечно.

 – В действительности это будет совсем не так, как во сне, – словно извиняясь, поясняет Тео.

 – Но все-таки будет? – мой удивленный вид порождает новую волну смеха некроманта, и он опять целует меня:

 – Ты чудо, Рен. Хитрое, доброе, верное и долгожданное чудо... Новый год скоро, – напоминает внезапно он.

 – Через два дня... – задумчиво воскрешаю в памяти числа, и тут мозг озаряет внезапная идея:

 – А ведь на новый год обязательно сбываются чудеса! – точно знаю, что изображаю сейчас говорящий взгляд, потому как Тео обманчиво-тяжело вздыхает, чтобы почти сразу улыбнуться:

 – Что с тобой поделаешь, неугомонная ходящая...

 – Подари мне чудо, – совершенно искренне отвечаю я, прижимаясь к нему и устраивая голову на плече. – Проведи праздник со мной.

 Снова вдыхаю аромат, и единственное желание сейчас – заснуть в таком положении. Никогда от него не отрываться. Потому что наконец-то нашла свой дом. И никуда отсюда не хочу уходить. Ласковые слова Тео, сопровождающиеся нежными поглаживаниями спины, только служат тому подтверждением:

 – Как же я по тебе скучал, девочка...