Текст книги "Ловушка для ходящей (СИ)"

Автор книги: Fallenfromgrace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава 3. Мосты

 Хани молчит на протяжении почти всего «чаепития», предпочитая исподтишка разглядывать нового члена нашего коллектива. Я знаю, что Тео чувствует источаемый по его душу интерес, но предпочитает не реагировать, давая возможность привыкнуть к себе. Наконец, наш воин не выдерживает и смотрит на меня:

 – У нас, кажется, назревает проблема...

 – Какая же? – невозмутимо отпиваю очередной глоток и отрываюсь от своего кофе.

 – Одинаковые вкусы на мужчин, – кивает она в сторону мага, имея в виду то, что обеим по вкусу темноволосые и темноглазые.

 Я делаю вид, что пристально разглядываю Тео, которому от моего внимания становится не по себе – он даже кофе перестает пить – а потом пожимаю плечами и отвечаю подруге:

 – Если соберешься прерывать отношения с Осирисом, за меня не беспокойся – мне блондины больше по душе.

 Тут Хани не выдерживает и хрюкает в свою чашку, а Тео все-таки вздрагивает, но наш дружеский междусобойчик внезапно прерывается раздраженным окриком Боно:

 – Так, прекратили балаган! Как будто мужчин раньше не видели – что одна, что вторая так и распушили хвосты! Простите, Тео, – уставшим голосом произносит босс и оборачивается к некроманту, – раньше этих двоих сдерживала Сури, она была в команде рациональным звеном, потому что одной лишь бы кому начистить лицо, а второй – спасти кого-нибудь от неминуемой смерти, и до лампочки, что иногда она делает это ценой своей жизни...поэтому я вам крайне благодарен за то, что вытаскивали ее из передряг за Гранью, и мне очень хочется верить, что вас к нам определили не для того, чтобы следить за некоторыми клиентами.

 – Нет, мистер Дирк, – качает головой бывший блондин, – я бы никогда не стал исполнять подобные указания совета.

 – Если можно – Боно, – босс смотрит на Тео поверх очков, повторяя слово в слово просьбу, прозвучавшую несколько раньше из уст некроманта.

 – Конечно, Боно, – коротко улыбается Теодор. – Я просто хотел сказать, что Совет действительно обеспокоился вопросом безопасности Рен, и это также входит в круг моих обязанностей.

 Я поневоле изгибаю бровь, не веря только что прозвучавшим словам, а вот Хани явно нервничает, а потому перестает следить за своей речью:

 – Так, может, сократим спайку до двух человек? Что-то я давно бумажной работой не занималась...

 – Хани! – осаживает ее Бонифаций, но Тео спокойно реагирует на реплику:

 – Даю гарантию, что наши обязанности пересекаться не будут. В рамках работы адвокатов я не имею права применять никаких навыков, кроме целительских, – улыбка становится кривой. – Это также часть наказания, которую необходимо соблюдать. Единственное, чего не могу вам обещать – я не очень люблю проводить ритуалы на...живых, – он как-то затравленно смотрит на меня, – поэтому, если можно, обойдемся без крови.

 – Каким образом, интересно? – округляет глаза Хани, которая прекрасно знает, что через кровь Сури вытаскивает из меня вернувшуюся душу.

 – Ознакомитесь в деле – под мою ответственность, – отрезает Боно. – Вот видите, Теодор, – он вновь переключает свое внимание на второго мужчину в кабинете. – Они неуправляемы, когда собираются вместе...

 – Я надеюсь, мы это преодолеем, – с видом терпеливого родителя кивает некромант, и мы, переглянувшись с Хани и вооружившись одинаковыми кровожадными улыбками, понимаем, что приложим все усилия, чтобы его в этом разубедить.

 – Кстати, босс, что там с моим отпуском? – невинно интересуюсь я, смотря на начальника взглядом а-ля "трудный ребенок в ударе".

 – Отпуск? – удивляется Боно. – Да тебя драть надо, как сидорову козу! Чтоб по изнанкам не шаталась в свободное время...

 – Извини, – совершенно искренне раскаиваюсь. – Не хотела, чтобы между вами с мистером Джонсом из-за меня пробежала кошка.

 – На самом деле, я даже рад, что все так произошло. Тебе действительно пора начать понимать последствия своих действий, Рен. И то, как это отражается на окружающих тебя людях. Особенно тех, кому ты дорога, – становится особенно стыдно после этого, и я поднимаю на босса виноватый взгляд. – Но насчет того, что работать заставлю в поте лица, я не обманывал: три дня своего отпуска ты пробыла без сознания, еще четыре тебе на акклиматизацию, кстати, – он подключает к разговору Тео, – я буду ждать полного отчета о состоянии ее здоровья, а также готова ли она продолжать работу ходящей.

 – Конечно, – кивает некромант, и я понимаю, что эти двое спелись, а нам с Хани придется туго.

 – А потом вас ждет еще одно возвращение, – заканчивает делиться новостями босс.

 И это меня настораживает. Я мгновенно собираюсь и смотрю на него совершенно другими глазами:

 – Кристалл оставили?

 – Да, – кивает начальник, доставая из ящика стола шкатулку, подобную той, что я видела перед праздником Воскрешения. – Просто мера предосторожности, – поясняет он наличие футляра, потому что обычно кристаллы передавались адвокатам в пластиковых пакетах для улик.

 А я чувствую, как неосознанно начинают трястись руки перед тем, как принять из рук босса шкатулку. И как я опять боюсь увидеть там отголосок души нефилима. Открываю и чувствую, что глаза смотрят куда угодно, только не внутрь. Наконец дрожь в пальцах проходит настолько, чтобы заставить себя осмотреть будущего возвращенца, и почти сразу же я облегченно смотрю на Тео. Увидев отражение моих переживаний во взгляде, он еле заметно склоняет голову, будто говоря: "Справимся, все в порядке", – и я невольно улыбаюсь в ответ. Заметив немой диалог, Хани пытливо интересуется:

 – Ну?..

 – Человек. Обычный человек, – облегченно выдыхаю я.

 – Только учти, что наше агентство порекомендовал его жене именно Констанс Бенуа.

 Я застываю на месте, меня прошибает дрожь. Этот человек предлагал разобраться в ситуации, творящейся вокруг меня. Несмотря на то, как искренне благодарил меня за спасение Агнес, я только сейчас поняла, что боюсь его. А теперь он еще и клиентов адвокатам начал поставлять...

 – Который в прошлый раз чуть не угробил Рен, – зло выговаривает Хани.

 – Ну, можно считать этот заказ реабилитацией, – разводит руками Боно. – Человек-то без примеси ангельской крови. В любом случае, Рен, ты всегда имеешь право отказаться.

 – Не вижу причин для этого, – закрываю коробку, передавая обратно боссу.

 Замечаю нахмурившееся выражение лица Тео, но ничего не отвечаю. Вместо этого интересуюсь дальнейшим планом действий:

 – Я надеюсь, хотя бы сегодня можно будет душевно отдохнуть, а потом... – бросив мимолетный взгляд на некроманта, позволяю себе кривую улыбку. – Предоставить себя для исследования?

 – Вполне, – кивает Боно, и я поднимаюсь с кресла, на ходу допивая остатки кофе и бросая Хани на прощание:

 – Не занимай вечер никакими серьезными делами, – и, подмигнув, прощаюсь со всеми, оставляя кабинет босса.

 Выйдя на улицу и бросив взгляд на здание медицинского центра, снова ощущаю странный зов, но сейчас, когда только-только появилось новое дело и мной всецело управляет разум, бояться нечего. Отправляю голосовое сообщение для Сури, где обещаю расправиться с ней особо жестоким способом, если вечером она не подтянется к Джо. А потом ноги сами собой несут меня к дому. Точнее, к месту, где снимают квартиры все маги подвластных Совету управлений. Но прямо сейчас я не хочу там оказываться. Поэтому поворачиваю и выхожу к городскому парку. Туда, где по берегу небольшого пруда стоят аккуратные скамеечки. Судя по положению солнца, в кабинете Боно мы пробыли часа два, и я даже успела удивиться, что мистер Джонс так рано решил навестить нашу контору. Но хозяин, как говорится, барин, а стражам на время суток вообще наплевать. Особенно – после окончания дежурства...

 Опустившись на скамейку, к помощи которой время от времени прибегаю, когда необходимо привести мысли в порядок, откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Прохладно, особенно пока солнце еще не в зените, однако рабочий комбинезон не даст простудиться. Поэтому закидываю руки назад, прогнувшись в области лопаток, и слышу сдавленный смешок:

 – Такие виды – и ни одного зрителя...

 – Ну, один-то явно нарисовался, – возражаю я, не открывая глаз и закидывая руки за голову, внутренне, почему-то, радуясь прежнему шутливому тону, прозвучавшему в голосе собеседника. – Какими судьбами, Тео?

 – Видишь ли, я дал Кельвину обещание охранять тебя даже ценой собственной жизни, если это потребуется, – чувствуется, что сейчас кто-то улыбается, разговаривая с моим затылком. А то, что Тео находится сзади, становится понятно хотя бы по тому, что в следующее мгновение его руки, как и несколько десятков минут назад, оказываются по обе стороны от моей... на этот раз груди. Так, что головой я почти упираюсь в его грудную клетку и теперь могу использовать в качестве опоры. Чем, собственно, и занимаюсь самым наглым образом.

 – Тебе не кажется, что слишком много внимания одной отдельно взятой ходящей? И как ты собираешься меня охранять, если утром сбежал, даже не попрощавшись? – говорить, почему-то, становится тяжело, потому что близость Тео, конечно, дает возможность размышлять, но на строго определенные темы.

 И они даже рядом не лежат с теми вопросами, что сейчас необходимо поднять.

 – Извини – утром меня позвал Кельвин, – врет и не краснеет мой незадачливый собеседник, видимо, забыв о том, что совсем недавно менталист публично заявил о невозможности чтения именно нас с Тео. – Будь ты обычной ходящей, – похоже, ему все-таки надоедает смотреть на мои прикрытые веки, так как, боднув меня по голове, некромант вынуждает очнуться и встретиться с непроглядной тьмой его глаз, – ты бы не тратила столько сил на возвращение нефилимов, Рен, – и есть что-то горькое и неизбежное в его улыбке, отчего я прерываю зрительный контакт, отстраняясь от мужчины и наклоняясь вперед. – Тебе бы вообще, по сути, не пришлось их спасать, – он устраивается рядом на скамье, как некогда ирис в сновидении, но отличие настолько разительное, что я не могу сдержать потрясенного вздоха: видеть Тео рядом с собой – это так правильно и естественно, что от непонимания его поведения становится физически больно.

 Словно почувствовав это, мужчина оказывается передо мной на коленях и обхватывает лицо ладонями:

 – Что-то случилось? Откуда эта боль внутри, Рен?

 Я улыбаюсь и кладу свои ладони поверх его:

 – Все нормально, ты просто не привык к моему обычному состоянию, – я даже немного удивлена скорости реакции, но это приятное удивление; хорошо, если придется идти к цели – пониманию этого несговорчивого мужчины – семимильными шагами, я согласна на это, лишь бы такой вот заботы с его стороны было побольше. – И как ты планируешь оберегать меня? – уже пытливо, стараясь заодно избавиться от боли, спрашиваю некроманта. – Охранок понавешаешь? – насмешливо выгибаю бровь в надежде избежать вопросов о своем состоянии.

 Тео оценивает шутку, поднимается с колен и протягивает мне руку:

 – Пойдем.

 Нет, все-таки касаться его сейчас, когда оба обрели плоть и кровь – это словно новая ступень отношений. Там была сила и натиск, здесь и сейчас – мягкое тепло, распространяющееся от его ладони. И я себя чувствую отчасти ребенком, впервые познающим окружающий мир. И сейчас совсем не страшно отдаться на волю чувств, потому что никакой зов не сможет отвратить меня от Тео.

 С удивлением обнаруживаю, что он ведет меня к месту моего жительства. И даже на тот самый этаж, где находится моя квартира. А потом...достает из куртки ключ и отпирает соседнюю дверь! И я припоминаю, что оттуда несколько месяцев назад съехал последний постоялец и с тех пор место пустует. Тео лукаво улыбается:

 – Такой способ защиты тебя устроит?

 – Более чем, – возвращаю ему улыбку и достаю свою связку. – Сосед...

 Распрощавшись с некромантом и понимая, что тот примчится в любую минуту благодаря действию уздечки, поворачиваю ключ в замке и захожу в квартиру. И вроде все то же...почему тогда я так тяжело приваливаюсь к двери и почти сразу сползаю по стенке вниз? Откуда это желание глотать воздух во всю силу легких, хотя руки судорожно закрывают лицо? А потом понимаю – дошло, наконец-то, что осталась на этом свете, что не отпустили...не отпустил, точнее. И я непременно узнаю у Сури, что именно творил со мной один упрямый некромант три этих обморочных дня, во время которых меня посещал ирис. Встряхиваю голову, поднимаюсь, как на автопилоте, с пола и бреду к ванной. Одним точным движением расстегиваю змейку на комбинезоне. Небрежное движение плечами – и одежда уже у моих ног. Как быстро...не припомню такого быстрого избавления от предметов гардероба. Что-то в этом есть...

 Стою под душем, стараясь ни о чем не думать. Рассредоточить сознание и отпустить на волю. Интересно, куда меня заведет это желание?

 ...Страх. Безумный, нечеловеческий и абсолютно неконтролируемый. Бегущий по венам, словно электрический разряд. И я задыхаюсь ровно до тех пор, пока не осознаю, что это не мои эмоции. И ощущение сжимающегося вокруг тела кокона – тоже не мое! Откуда же оно появилось? Когда открываю глаза, понимаю, что все еще нахожусь в душе, упершись руками в стену, и судорожно выдыхаю, а сверху нескончаемым потоком льется на затылок вода. Сквозь стекающие по волосам струи смотрю вниз и вижу окрашенные в темный цвет струи. Поднимаю руку к носу – а вот кровь точно моя...и головокружение тоже. Надо уходить отсюда, не дай Творец – случится обморок. Что же со мной происходит?

 Когда медленно выхожу из ванной, на ходу пытаясь натянуть халат, раздается настойчивый стук в дверь, и я отчего-то знаю: Тео. Держась за стену, подхожу, чтобы открыть, а потом вижу его сосредоточенное лицо и пытаюсь непринужденно улыбнуться, но выходит только жалкое подобие приподнятых уголков рта, потому что свет меркнет перед глазами, и я начинаю падать в обморок. Некромант ловит меня, рывком залетая в квартиру, и несет к кровати. Вынырнув из недолгого беспамятства, нахожу себя в его объятиях, бережно сжимающего и повторяющего, словно заклинание, одни и те же слова:

 – Рано, слишком рано!..

 Что это? Очередное звено игры, в которую я оказалась втянута? Что об этом известно Тео? Почему, почему меня продолжают держать в неведении? Неужели я не достойна того, чтобы быть посвященной?

 А потом все мысли уходят на второй план, и остается только чувство безумного страха и одиночества, которое сгибает пополам и заставляет скулить, словно от физической боли. И снова объятия Теодора – крепкие и бережные одновременно – не дают мне отключиться от мира окончательно. А сам мужчина ласково шепчет на ухо:

 – Милая, прислушайся к себе – это ведь не твои чувства...и это – тоже, – вновь говорит он, когда меня охватывает новая волна тревоги и панического ужаса. – Хочешь, я отведу тебя туда, где ты перестанешь бояться?..

 Я поднимаю на него взгляд и на долю секунды ощущаю, как меня обволакивает родная тьма в глазах Тео. Исчезают чужие эмоции, и я впервые после прихода домой могу вздохнуть полной грудью. А вслед за этим ощущаю, насколько близко сейчас находится возвращенный из-за Грани человек, к которому я испытываю самые противоречивые чувства. Смотрю на него, словно впервые, и не могу дать названия тому, что поднимается из самых глубин существа в ответ на уверенное касание Тео.

 – А вот это – точно твои, – улыбка трогает губы некроманта, и я вспоминаю, какие они мягкие и теплые, когда к ним прикасаешься...

 Черт, неужели слишком громко чувствую? Судя по расширившимся зрачкам Тео – определенно. Но мне сейчас трудно заставить мозг перестать думать о некроманте именно в этом ключе. И, словно в ответ на мои мысли, мужчина с грустной улыбкой на губах пропускает сквозь пальцы один из моих локонов и задумчиво повторяет:

 – Точно твои...

 Когда именно это начинается, мозг ни за что и никогда не признается, но я обнаруживаю себя прижатой к груди Тео и ловящей губами его голодные поцелуи. Растерявшись на мгновение, начинаю также неистово отвечать, запуская пальцы в волнистую шевелюру и притягивая к себе, вдыхаю аромат его тела, от которого теряю голову окончательно. Мне необходимо тепло, которое может дать только Тео...и его руки, сейчас медленно, но верно распускающие пояс халата. В голову приходит мысль, что это ужасно несправедливо: на мне-то всего одна часть гардероба, а он успел снять только куртку – и потому я решаю во что бы то ни стало исправить эту оплошность, стягивая с него майку и попутно целуя в плечо. И тут же оказываюсь прижатой к постели, а чьи-то уверенные руки сбрасывают халат с моих плеч окончательно...чтобы в следующую минуту напряженно замереть, потому что меня охватывает новая волна чужих эмоций.

 А Тео, оторвавшись от меня, шумно выдыхает и смотрит на результаты своих трудов и мое почти обнаженное тело. Сглатывает, поднимает глаза и командует:

 – Идем, – а затем поднимается с постели, предлагая мне руку, которой я и пользуюсь, попутно решив поинтересоваться:

 – Куда именно, Тео?

 – К ирису, – и то, с какой интонацией некромант произносит мне одной известное прозвище, дает знать, что сон на скамейке не только я видела...

 – Зачем? – содрогнувшись, отпускаю его руку, тем не менее, направляясь потихоньку в ванную, где снова пытаюсь упасть в обморок от чужого скопления эмоций.

 Мужчина подхватывает меня и упирает в край раковины так, чтобы я заняла устойчивое положение:

 – Вы с ним связаны, – приоткрывает завесу тайны, над которой я уже почти перестала биться, а затем бережно поднимает черный комбинезон с пола и, оглядев состояние моей одежды, оставляет вещь и ненадолго выходит из ванной.

 Я не знаю, каким образом можно ориентироваться в моей квартире, но появляется он уже полностью одетым и несущим в руках мое нижнее белье. Внутри все кричит от дикого смущения, но для Тео подобная глубина эмоций сейчас не доступна, ибо я почти взяла себя в руки, а потому можно немного построить из себя упрямую буку.

 Оглядев мою решительно настроенную против ухода из квартиры позу, некромант только усмехается и...сам начинает меня одевать. Причем уверенное попадание крючков бюстгальтера в пазики наводит меня на мысли, что в свое время кто-то очень часто занимался этим, но вот следующий далее долгий поцелуй в основание шеи напрочь лишает остатков разума, заставляя только чувствовать. А Тео тем временем опускается на корточки, беря в плен поочередно обе мои ноги. Щеки опаляет огнем смущения, но не из-за того, насколько интимной может выглядеть со стороны сцена, а потому, что губы некроманта вновь оказываются на моей коже перед тем, как помочь трусикам оказаться именно там, где только что был оставлен поцелуй. Следующий достается животу...а потом я беру в руки его лицо и срывающимся голосом проговариваю:

 – Можно я комбинезон натяну самостоятельно?..

 Этот, как есть, гад довольно ухмыляется, кивнув, и, поддерживая меня, ждет, когда я справлюсь с заданием. Убью! Вот только от поцелуев его отойду – точно убью... Руки дрожат, срываясь с язычка змейки почти у самого горла, и Тео перехватывает инициативу, осторожно приподнимая мой подбородок, чтобы ненароком не прищемить кожу, и завершая начатое. Потом, осматривая меня на предмет возможных повреждений от своих действий и все так же придерживая за подбородок, медленно приближается ко мне и целует долгим чувственным поцелуем, от которого подкашиваются ноги. Мужчина подхватывает меня, не отрываясь от доставляющего обоим удовольствие процесса, и только крепче прижимает к себе, дожидаясь, пока мои руки окажутся на его плечах.

 А в следующее мгновение я ощущаю легкое головокружение, от которого еще крепче ухватываюсь за некроманта, но сдавленный ох откуда-то сбоку заставляет прийти в себя и оторваться от Тео. Ой, а где это мы?

 Бросив на спутника недоумевающий взгляд, получаю в ответ просьбу не спрашивать сейчас ни о чем. О деталях я догадываюсь сразу: мы с Тео в том самом медицинском центре, из которого рано утром меня забирала Хани. Только вот каким именно образом мы тут оказались? Не мог же Тео всю дорогу от дома до пункта назначения пронести меня на руках, заставляя забыть об окружающем мире своими поцелуями? Нет, мог, конечно, только вот я слишком отчетливо помню ощущение поясницей холода раковины, которое было перед самым покашливанием невольного свидетеля нашего появления в центре. А это значит, что имеет место быть разговор о еще одном неучтенном у некроманта даре. Интересно, Кельвин Джонс вообще в курсе, кому доверил меня охранять?

 Тео берет меня за руку и уверенно ведет в направлении лаборатории с ирисом. Я все сильнее ощущаю эмоции, теперь уже не остается сомнений, проснувшегося после воскрешения мага, и мне совсем это не нравится, потому что того затапливают непонимание и страх. Навстречу попадаются явно озадаченные и смущенные сотрудники центра, и приходит в голову мысль, что все складывается не совсем так, как планировали изначально заказчики сотворения нового тела для мага жизни. Наконец, когда до лаборатории остается последний поворот, мы с Тео натыкаемся на Сури, которая тут выполняет функции наблюдателя за новым членом общества. Даже в своем монохромном диапазоне я различаю бледность лица целителя, который не в состоянии сейчас определить, что происходит во вверенной ему лаборатории. С тревогой оглядев нас с некромантом, она хмурится:

 – Что вы тут делаете? И как попали сюда? Все входы оцеплены после...того, как очнулся Доминик.

 – Что с ним? – без предисловий идет в атаку Теодор, пользуясь замешательством Сури.

 – Он проснулся и...ни с кем не идет на контакт, – потерянно отвечает девушка.

 – Пустишь туда Рен? – взгляд мужчины говорит о том, что он понимает, о чем говорит. – Она успокоит.

 – Ты в своем уме? – Сури начинает заводиться. – Он никого к себе не подпускает – даже санитаров с успокоительным!

 – Пусти меня, – прошу я, почувствовав, что ирис уловил мое присутствие и теперь хочет, чтобы я появилась. – Он меня зовет...

 – Нет, Рен, ты что! – возражает целительница. – Мне не нужен твой труп вместо его – живого!

 – Я займусь ею, – говорит мне Тео, попутно начиная воздействовать на состояние Сури.

 Джонс точно не погладит его по головке за то, что остановил целителя, являющегося куратором Доминика... Но я надеюсь, что влияние на процессы жизнедеятельности подруги будет минимальным. И недолгим...

 Обхожу Сури, застывшую статуей, стороной, заворачивая за угол, где мне, благодаря большому стеклу лаборатории, открывается вид на забившегося в угол мужчину, оглядывающего окружающее пространство с видом затравленного зверя. В душе невольно зарождается сочувствие к очнувшемуся магу, и, похоже, ирис мои эмоции улавливает, потому что мгновенно фокусирует взгляд на точке, в которой я сейчас застыла. В его глазах непередаваемая смесь боли, испуга и надежды, и я, охваченная внезапным порывом защитить его ото всех, преодолеваю расстояние до двери в лабораторию за доли секунды, распахивая ее и уверенно заходя в помещение. Смотрю на него, не в силах сделать шага, и время для нас останавливается. Понимаю, что все это неправильно, все, что связывает меня с этим магом – только факт его возвращения с изнанки. Но все чувства и вмиг обострившиеся инстинкты говорят о том, что наша с ним история – гораздо глубже, сильнее и запутаннее. И сейчас все, чего я хочу, – это узнать о нем как можно больше. Поэтому делаю по направлению к ирису несколько шагов и замираю посреди белоснежной лаборатории. Не могу придумать ничего успокаивающего, просто пытаюсь открыто улыбнуться ему. Ирис все еще напряженно смотрит на меня, но в его эмоциях потихоньку уменьшается страх и появляется радость. Потом все разом подскакивает на порядок, а я вижу, как он одним плавным движением преодолевает разделяющее нас расстояние и, опускаясь на колени, утыкается носом в мой живот, обнимая меня. Я вздрагиваю, это не укрывается от мужчины, но идущие от него эмоции сродни чувствам ребенка, впервые ощутившего материнское тепло. И я не могу сейчас оттолкнуть его от себя. Душу мягкими лапками обволакивает уверенность в том, что нужно просто открыться, что это – единственный путь к спасению и освобождению от чужих эмоций. Но я все еще сомневаюсь.

 Но когда мужчина поднимает на меня ясный взгляд, а по сну я помню, что они серо-зеленого цвета, время останавливается окончательно. Замирает оттого, что мои ладони очерчивают контур его лица, замирая рядом с подбородком и подтягивая ближе к себе. Одно мгновение глаза в глаза – и я чувствую, как рвется связующая нас нить, взгляд же ириса обретает осмысленность.

 В сознание приводит короткий, но сильный укол чужого отчаяния. Это не ирис – его я больше не чувствую. Кто тогда? Остается только Тео, и, разрывая зрительный контакт со светлоглазым мужчиной, поворачиваю голову в сторону стеклянного ограждения-стены. На той стороне вижу совершенно ошалелую Сури, переводящую потрясенный взгляд с меня на ириса. И столько в нем сейчас намешано, что мне становится не по себе, потому что я знаю: из меня выпытают абсолютно все сведения, представляющие для целителя интерес.

 А Тео исчез. Я отчетливо осознаю это, и бегство некроманта отзывается в груди тупой болью. Что такого он увидел, что подвигло его покинуть это место? А то, что мужчины в здании нет, я могу сказать с абсолютной уверенностью: я больше не чувствую его эмоционального отклика.