Текст книги "Меня больше нет (СИ)"
Автор книги: F-fiona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Май. Июнь.
12 мая
А жизнь продолжалась. Ей не было дела до моих страданий. Бесчувственная стерва.
В школе я даже стал общаться с ребятами, мы ходим гулять, в кафешки, кино. Только вот мне кажется, у меня какой-то искусственный смех, не от чистого сердца.
Организм нашел лучший способ защиты – никогда больше не думать и не вспоминать о том, что в моей жизни был такой человек, который растоптал мою любовь и которому я отомстил тем же.
23 июня
Экзамены позади. Сдаю их с отличными результатами. Должен сказать «спасибо», но некому.
Выпускной. Диплом. Шампанское рекой, обещания не теряться в этой жизни, барахтаться вместе. Пьяные слезы, потекшая тушь. Я сижу на перилах моста с бутылкой вина в руке. Рядом Ася, Кирилл, Ваня, Оля и почти вся школа.
– Мы не забудем друг друга, да? – Ася вытирает глаза. Они у нее на мокром месте.
Кирилл икает. Ваня протягивает Асе замызганный платок. Оля забирает у меня из рук бутылку и пьет прямо из горлышка. Красная жидкость стекает по ее шее, по груди на светлое платье. Не жалко.
Я встаю.
Задерживаю дыхание, перед прыжком в неизвестность, и совершаю необходимый шаг. Все. Новая жизнь, встречай, я иду.
Конец первой части.
Вторая часть
Описание: Судьба сводит их вновь. Нелегко забыть боль и обиды прошлого, но Артём и Ян вынуждены делать это, чтобы добиться цели.
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Кинк.
От автора: дорогие читатели, я еще хотела попросить – не кричать раньше времени)
Сентябрь. Часть 1
2 сентября
Утро добрым не бывает. Это я выяснил со стопроцентной точностью за два года учебы в институте. Особенно недоброе утро второго сентября. Это день после первого, если кто не в курсе. День после грандиозной встречи с однокурсниками, обменами впечатлений и пусканием пыли в глаза. Последнее я научился делать мастерски. Хоть и пахал все лето как проклятый, но обставил это так, что чуть ли не на меня работали. Валька из триста второй группы вот ездила на целый месяц в Абхазию, а рассказывала об этом так, будто побывала чуть ли не на Сейшелах. Костян из триста пятой ездил к родственникам в Питер. Довольный что приобщился к культуре. Молодцом. Но все это важно лишь первые три тоста. Потом куда-то девается лоск, важность и апломб. Остаемся лишь мы – девятнадцатилетние дети, потому что взрослыми, кучу идиотов плещущихся в реке– вонючке, где повсюду знаки, что купание запрещено и к тому же наказуемо, с бутылками вина и водки, назвать сложно.
Нас спалили, каждый бежит кто куда, врассыпную. Менты не знают за кем гнаться. После у кого-то на квартире, мокрые, но счастливые, мы согреваемся спиртным. Закуски, как всегда, не хватает, жуем чипсы и сухарики. Поем песни, убеждаем друг друга в правоте своих взглядов. Вот Веник не хочет соглашаться со мной, что «MUSE» самая лучшая группа всех времен. Соседи стучат ментам. Перемещаемся во двор рядом. Нас все меньше, но я один из самых стойких. Втроем, обнявшись, идем по проезжей части. Я так люблю моих друзей.
Утро. Лучше бы не наступало. Как я оказался дома помню смутно. Валяюсь на кровати в одежде, на полу бутылка пива. Хм. Это я притащил типа на опохмел? Поднимаюсь, стараясь не тревожить голову. Но она, зараза, тоже просыпается, отдает тугой болью. Быстро выпиваю теплое дешевое пиво и бреду в душ. Хреново, что сегодня еще учиться. Первое сентября нужно приравнять к главенствующим праздникам, типа нового года. Контрастный душ приводит в себя. Заканчиваю холодной водой, долго чищу зубы. Думаю, как же хорошо, что батя не живет со мной. После школьного выпускного он предложил мне сделку, от которой невозможно было отказаться – каждый месяц я получаю двадцать штук. Не просто так, конечно, подъеб везде. Мне нужно только свалить. Снять квартиру, комнату или жить в общаге. В общем, чтобы он меня не видел. Всего раз в месяц при передаче денег. Нет, конечно, сказано это было красиво. Много высоких слов о взрослой жизни, и так будет удобнее, и прочее. Но суть я уловил. Выторговал еще пять штук и свалил от папани. Неужели так сложно смириться, что сын гей?
Перед универом я покупаю еще бутылку пива и, стоя под деревом, высасываю ее, плюя на законы о распитии спиртных напитков в общественных местах. Жду Васю. Это мой друг. Не бойфренд, а просто друг. Мы подружились еще на первом курсе и с тех пор не расстаемся. Вообще, на самом деле его зовут Дима Василенко, но сокращение его фамилии так прилипло к нему, что он сам удивляется, когда его зовут по настоящему имени. Вася тоже гей. Можно догадаться, что это нас и сблизило посреди жестокого мира натуралов. Сначала мы сдружились, прониклись, а потом попытались переспать, но ничего не вышло. И мы решили – дружба важней.
В универе я делаю все, только не учусь. Я участвую в местном КВН, помогаю со студенческой газетой, всегда на подхвате в разного рода общественных мероприятиях, ярый член студенческого профсоюза. В общем, мои тройки-четверки ставят только за то, что благодаря мне (что уж скромничать) наша команда КВН заняла второе место среди ВУЗов города. Вася говорит, что у меня искрометно-фантастический юмор, полный сарказма. Сокращенно ИФЮПС.
Мне такое положение вещей нравится, а вот заму декана нет. Он меня ловит на большой перемене, ведет в кабинет самого декана, который постоянно отсутствует на месте. Усевшись в большое кожаное кресло, Станислав Евгеньевич (или сокращенно Стасик), рассматривает меня с отеческим сожалением. Забавно, потому что самому Стасику едва за тридцать. Занял это место по протекции. Он щеголь. Всегда в костюмчиках, выглаженных рубашках, такой важный, заигрывающий со студентками.
– Ну-с, Артём, надеюсь, в этом семестре мы будем видеть тебя чаще на занятиях.
Сомневаюсь, но глубокомысленно киваю. Надеюсь, Стасик не заметит мой не совсем аккуратный вид.
– Ты хоть помнишь, в какой группе учишься?
А зачем мне это помнить, если я не собираюсь появляться на скучных парах? Но, да, помню.
– 302.
Стасик качает головой:
– Вообще-то, 301.
Упс. Ну ошибся, с кем не бывает. Мужчина окидывает меня взглядом, от которого мне не по себе.
– Учись, Артемьев.
Артём Артемьев, каждый раз говорю бате спасибо. Вываливаюсь из кабинета, и тут же ко мне подлетает Васька:
– Чё он хотел?
– Говорил учиться, – пожимаю плечами я.
– Ага, – улыбается друг. – Пошли, просили написать статью для газеты о студенческом лете.
Писать я люблю. Это получается у меня лучше всего. Немного фантазии, красивых, но простых слов, для заправки что-нибудь легкое, не приторное, и, вуаля, готово.
Маша, пятикурсница, редактор газеты, рассказывает суть. Написать не просто там об отдыхе, а о чувствах, которые студент испытывает, сдавая сессию. Это я умею.
Вообще, когда я окончил школу и только решал куда поступать, выбирал я по принципу самый стрёмный институт в городе, где точно никогда никого не встречу из бывшей школы. Это было легко. Мне повезло поступить на финансы. Не знаю, на фиг мне это нужно, потому что я ничегошеньки не понимал и даже не стремился понять из программы. Просто был студентом. Просто весело проводил время. Просто жил новой жизнью.
10 сентября
Сдал статью. Васька ухахатывался. Сегодня решили даже пойти на пары. У Васи, как обычно, была личная трагедия (она у него каждый месяц) – влюбился в натурала. Страдал, бледнел, чуть в обморок не падал, когда объект его любви просто задерживал на нем взгляд при писке «привет» с его стороны.
Мы попали на пару по философии. Черт, ну у кого еще будет философия на третьем курсе? Что-то про Аристотеля. Ни слова не запомнил, играли с Васей в морской бой.
15 сентября
Три дня не сплю, придумываю сценку для КВН. Васька усердно мне помогает своим кряхтением.
16 сентября
Решили развеяться, пошли в кино. Увидел в автобусе рекламу примерно такого содержания: «Если ты молод и активен, то участвуй в жизни своего города! Первый и единственный развлекательный телеканал для молодежи».
– Вась, глянь.
– И что?
– Мы молоды. Активны. И телеканал. Это же круто. Пропуск, можно сказать.
Телевидение – это же неизведанный мир! Наверное, там жутко интересно.
– А что там делать? – недоверчиво покосился на меня Васька, а потом сам догадался, – ну, ты хорошо пишешь! Типа сценарист?
– Типа давай погуглим и посмотрим.
После кино мы пошли ко мне и обнаружили много чего интересного в сети. В нашем городе собираются сделать телеканал для молодежи. Ну, это громко сказано, всего-то пару часов в день будут транслировать новостные блоки из жизни студентов и школьников, программы, музыку. Известная продюсерская фирма проводит конкурс на самый лучший сюжет о городских развлечениях. Приз – работа на этом самом канале и сто пятьдесят тысяч рублей.
– Тёмка… Такие деньги! Мы должны участвовать! Что, ты не напишешь о развлечениях? Да лучше всех!
– А как это снять? Мы же не умеем, – я был настроен скептически.
– Да, ладно, все решится! Давай отправим заявку?
– Вась, давай подумаем, позвоним.
– Когда ты так говоришь, то ни хрена мы делать не будем.
– Понимаешь, такие большие деньги так просто не дадут. Или дадут подставным участникам.
Мы поспорили еще некоторое время, а потом я махнул на Ваську рукой, строго-настрого наказав ему не впутывать в это дело меня. Хочет – пусть участвует. А мне еще на репетицию КВНа завтра.
23 сентября
Над монологом пингвина для КВН я бился уже неделю, и не выходило смешно. Я сидел в актовом зале в окружении участников команды. Ничего в голову не шло. Я не понимал, почему не получалось. Написано же смешно, типа я пингвин по жизни, тяжело мне жить не на Северном полюсе, но даже улыбки не вызывало. Отправив ребят репетировать другую часть выступления, мы с Денисом (капитаном команды) пытались добиться чего-то. Битый час. Переставляли слова, я вспоминал, сочинял шутки, но не выходило. И тут залетает раскрасневшийся Васька:
– Мы участвуем!
– Ага, – кивнул я, думая, что он о КВНском.
– Нет, Тёмыч, мы будем участвовать в этом конкурсе на ТВ!
Денис недоуменно смотрит на моего друга. Я поднимаю голову:
– Что?
– Я отправил твои статьи для газеты и мне перезвонили. Сказали, что написано хорошо, стоит попробовать, как ты пишешь сценарий. Только там нужна команда из четырёх человек, один типа должен быть ведущим, другой видеооператором, а мы должны придумывать и режиссировать.
– И где мы найдем ведущего и видеооператора? – иронично интересуюсь я. Вечно Васька так восторжен.
– Вообще-то, у них как раз есть два человека – ведущий и чел с камерой.
– И они согласны к нам в команду?
– А куда им деваться? Денег все хотят. Поехали, Тём, нас ждут к трем.
Уже два. Если ехать, то сейчас. Чего же я медлю? Это шанс заниматься тем, что мне нравится. Скомкано извиняюсь перед Денисом, бежим вниз, на улицу. Стоит попробовать. Вдруг получится?
***
Офис у продюсерской фирмы находился в старинном здании в центре города. Нас, и правда, ждали. Когда Вася позвонил в домофон и назвался, нас сразу пригласили на второй этаж в уютный кабинет с кожаными диванами и японским мечом на стене. Через пару минут к нам вышел солидный такой мужчина и его секретарша, молоденькая девушка.
– И кто из вас Артемьев? – мужчина садится напротив нас.
Васька указывает на меня.
– Сам писал? – хмурится мужчина и кидает передо мной листики с моими «творениями». Опасливо киваю. – Неплохо. Что, в конкурсе хочешь поучаствовать?
– Да.
– Ну, это правильно. Мы собираемся в следующем году раскручивать Новый Молодежный Телеканал. Это название, НМТ. Как?
– Нормально, – сказал я, хотя мне не понравилось. Васька закивал.
– И нам нужны толковые ребята. Для этого и конкурс. Вы делаете три сюжета о том, как провести молодежи время в нашем городе. Перед новым годом среди команд выбирается победитель. Все просто и честно. Согласны?
– Да, только у нас же нет двух членов команды, – напоминаю я.
Мужчина поворачивается к секретарше:
– Они пришли?
– Сейчас узнаю, – девушка скрывается за дверью.
– Ну, ребятишки, если вы попадете на телевидение, то вам очень повезло. Дело интересное и прибыльное.
Все, как я хочу. Черт, нужно однозначно попробовать! Открывается дверь, заходит сначала секретарша со словами:
– Вот, пришли.
А за ней следом появляются двое парней. Я теряю дар речи, когда узнаю одного из них. Ян. Внутри неожиданно печет, сердце заходится в быстрых неравномерных ударах. Вижу, как он скользит по мне взглядом, пока не узнавая, как расширяются его глаза, как радужку полностью заполняет черный зрачок, как на его красивом лице застывает гримаса презрения.
Пиздец, блядь.
Попробовал. Прощай, телевидение.
– Это Ян, ведущий, – представил мужчина парней, я едва разглядел второго, все не мог отвести взгляд от Яна, – это Михаил, видеооператор. Это Артём, сценарист. Это Василий, режиссер. Надеюсь, сработаетесь. Подписывайте контракты. Это формальности. Ну, которые дают вам право пользоваться нашей студией, аппаратурой.
Он говорил что-то еще, но я не слушал. Понимал, что вот так вот пялиться некультурно, но жадно впитывал в себя весь образ Яна. Он изменился. Очень. Заметно похудел. Если раньше его тело было хорошо тренированным, то сейчас так не скажешь. Нет, по-прежнему мускулистые руки, подтянутый живот. Но менее накачанные. Прическа совсем несложная. Даже не прическа, а стрижка в парикмахерской за двести рублей. Однако хоть он и выглядел сейчас просто в футболке и джинсах, в нем чувствовалась порода. Взгляд был властным, горящим, полным ненависти, направленной на меня. Наверное, он хорошо смотрелся бы в кадре.
– Я не буду работать с ним, – выплевывает Ян, складывая руки на груди.
Все оборачиваются и смотрят на меня. Мужчина-продюсер недоволен.
– Сегодня последний день для подачи заявлений для участия в конкурсе, – встревает секретарша.
– И я не собираюсь работать с этим, – мерзко улыбаясь, говорю я.
– Тём, сорок тысяч на рыло, ты что? – шипит сбоку Васька.
Михаил тоже не обрадован, судя по сдвинутым бровям.
– Так, ребятишки, – хлопает в ладоши мужчина. – Вы тратите мое время. Или вы будете работать вместе или никак. Это ясно? Минута на размышления.
Моя красочная карьера на телевидении, которую я выстроил перед глазами, меркла. Что, блядь, этот мудак делает здесь? На хрен ему этот конкурс? Ведущий, блин! А это был мой шанс вырваться из скуки повседневности, которую я старался заглушить всяким КВНами и студенческими газетами.
– Решили? – спрашивает мужчина.
– Согласен, – вдруг говорит Ян.
Удивленно смотрю на него, но он отводит взгляд. Что за игры?
– Артём? – молчу. Черт. Что делать? – Артём!
– Согласен.
Мне кажется, или Ян выдыхает? Хм. Ну, Васька-то точно, даже дышать перестал, когда ждал моего ответа.
Секретарша кладет перед нами контракты, я, Вася, Михаил, не читая расписываемся, Ян же досконально его изучает. Мужчина хмыкает. Наконец, и он ставит свою подпись.
– Поздравляю, ребятки, – продюсер встает. – Жду от вас первый сюжет к пятнадцатому октября.
Он и девушка уходят, оставляя нас четверых в кабинете. Повисает неуютное молчание. Васька тут же рушит его, подбегает к Яну и этому Михаилу, жмет их руки, знакомится. А я чувствую такой же дискомфорт, как в кабинете у стоматолога. Надо, а хочется сбежать. Вася обменивается с ними телефонами, какими-то незначащими фразами, и говорит, что нам пора. Точно. Нужно валить отсюда.
Михаил выходит первым, за ним Васька, а потом по идее должен я, но Ян не дает.
– Стоять, – он упирает в стену руку, не давая мне пройти. Все такой же грозный и внушительный, хоть и легче килограммов на пять. Сглатываю. – Если хоть кто-нибудь узнает о том, что было между нами, то тебе не жить.
Это он вообще или о чем-то конкретном? Но переспросить не решаюсь. Легко киваю. Ян обжигает взглядом и выходит. Фух. Сразу дышать легче. Как же мы работать будем?..
Сентябрь. Часть 2
23 сентября
Всю ночь не сплю. Вернулся к старой привычке – курю на балконе, продрогнув от пронзительного, несмотря на обычно тёплый сентябрь, ветра. И почему судьба имеет такое извращенное чувство юмора? Встреча с Яном, с человеком, которого я навсегда хотел бы забыть. Как и он меня, наверное. После всего, как мы сможем работать в одной команде? И вообще, чего этот богатенький папенькин сынок вдруг ввязался в конкурс? Он изменился… Стал как будто проще. Только серые глаза все такие же яркие. И властные. Уверенные в том, что их хозяин – король. Черт, не представляю, что будет дальше… Видеть Яна снова и так сложно, а участвовать в этом гребаном конкурсе…
Возвращаюсь в кровать. Сон, естественно, не идет. Если я откажусь, то буду выглядеть слабаком. Да и потом деньги не малые. Со злости отбрасываю подушку. Ублюдок, сейчас он разрушит мою наладившуюся жизнь. Но я ему этого не позволю.
24 сентября
Относительно тихие дни, и вот Васька на перемене говорит:
– Мне звонил Ян, сказал, что нужно встретиться, обсудить первый сюжет.
Тревожно стучит в груди. А друг продолжает:
– Так что после пары у памятника Ленину.
Последняя лекция. Черт. Старательно записываю за преподом. Впервые в этом семестре. Васька удивленно за мной наблюдает, но никак не комментирует. Что-то рассказать ему про Яна, конечно же, пришлось. Он удовлетворился простым «мы не ладили в школе». К счастью, впечатлений от встречи с продюсером и участием в конкурсе Ваське хватило с лихвой, и он не стал лезть ко мне в душу.
Время, всегда так тоскливо-медленно тянущееся на лекциях, вдруг понеслось вперед не хуже гоночного болида. Я вздрогнул от громкой мелодии звонка. Васька покидал свои вещи в сумку, закинул ее на плечо и радостно посмотрел на меня. Чего это он такой счастливый? В мою душу закрались подозрения, но сейчас было не до этого. Мы спустились в галдящей толпе студентов на первый этаж и, постояв буквально пару минут на остановке, сели в автобус. Идти на эту встречу мне физически не хотелось. Все мое существо противилось этому. Но… Почему всегда есть «но»?
Четыре остановки, и мы на месте. Васька тянет меня за рукав, потому что я отстаю. Нехотя поднимаю глаза и вижу у памятника лишь этого Михаила, видеооператора. В прошлый раз я его не разглядел, зато сейчас имел такую возможность. Парень был тем еще экземплярчиком. Широченные джинсы, ярко-оранжевая футболка в облипку, массивные бутсы. На запястьях просто невероятное количество браслетов. Волосы до плеч, всклокочены будто бы специально. Странно, тогда в кабинете он выглядел более прилично. Готовился, не иначе.
Васька подскочил к нему, как кузнечик, протянул руку:
– Привет! Как дела? Давно ждешь? А у нас тут пара была по экономике, скукотень такая! А ты где учишься? А где живешь? О, это у тебя череп на брелоке? – мой друг бесцеремонно схватил своими цепкими пальчиками брелок, висевший в одной из петелек под ремень на джинсах парня. Сам парень ошалел от количества посыпавшихся на него слов. А я улыбнулся. Васька всегда, когда нервничает, болтает много. Хотя он и так болтает много.
– А где этот, ведущий? – как бы между прочим, абсолютно равнодушно спрашиваю я.
– Звонил, сказал, немного задерживается, сейчас будет, – отвечает Михаил, стараясь не замечать, что Вася стал перебирать все его браслеты. – Я это, Миха, зови так лучше.
– Меня тогда Тёмой, – киваю я, оттаскивая за руку Ваську. Он бросает на меня гневный взгляд. Типа «не мешай». Понятно, нашел новый объект.
– Добрый день, – раздается голос Яна позади нас.
Васька и Миха здороваются в ответ, а я сжимаю губы. Повисает молчание. Даже Вася что-то притих. Старательно не смотрю на Яна, вообще делаю вид, что его здесь нет.
– Нам, как бы, обсудить идеи надо, – Миха.
Вася кивает и вдруг говорит:
– Тут как раз Тёмка недалеко живет! Один. Пошли к нему! Ой!
Это он ойкает от сильного толчка под ребра. Кто его за язык тянул? Ко мне, Яна?! Он в своем уме?
– Отлично, – радуется Миха, – а я пиво тогда куплю.
– А я чипсы! – вставляет Вася.
Ян смотрит на них с сомнением, но говорит в свою очередь:
– А я закажу пиццу. Идем.
Матерюсь про себя. Вот я припомню это Ваське!
***
По пути ко мне заходим в магазин. Васька счастливо роется в чипсах. Это его любимая еда, кстати, как и все эти гамбургеры, хот-доги и пиццы. Так что тут ему Ян угодил. Они с Михой пошли в соседний отдел за пивом. Я воспользовался этим, чтобы зашипеть на друга:
– Ну какого черта ты приглашаешь ко мне кого ни попадя?
– Ну, а где нам обсуждать все? Это же важно! Да и ты никогда не был против гостей…
– Вась, ты совсем? Я же сказал, что мы с Яном в школе не дружили. И это мягко сказано.
– Ну так это было в школе! – друг кладет пачку сырных и луковых чипсов в корзинку.
– Ты непробиваем! – сквозь зубы восклицаю я и тащусь на кассу.
Квартира у меня была самая обычная. Всего десятка в месяц. Девятый последний этаж панельки, советская планировка. Крошечная кухня прямо у шахты лифта, так что слышно каждое его движение. Спальня и зал. Обе комнаты выходят на разные стороны дома, так что у меня два прекрасных вида. Несколько дачных домиков и бескрайние степи до горизонта. А если выйти на балкон, то можно увидеть город, живущий своей ни на минуту не замирающей жизнью. Прямо под окнами у меня рыночек, автобусная остановка, чуть дальше поликлиника – так что место оживленное. Перед тем, как я сюда заехал, хозяйка сделала ремонт. Простой, но мне эта простота была симпатична. Со мной даже посоветовались при выборе обоев, так как папа дал понять, что проживу я тут долго. Для кухни я выбрал зеленоватые, потому что особо вариаций не было – плитка фартука зеленая. А вот для спальни и зала я постарался. Хотелось чего-то светлого, неяркого, уютного. В итоге я остановился на бледно-бежевых обоях для зала, и нежно-кремовых для спальни. Хозяйка фыркала, что слишком бело, но согласилась.
Из мебели у меня была кровать со шкафом в спальне, стол и два стула на кухне (не считая трех ящичков из кухонного гарнитура), а в зале низкий стол в японском стиле на пушистом ковре. И никаких стульев. Сидеть прямо на полу. Правда, у меня была широкая плазма и икс-бокс, купленные на деньги, заработанные летом после первого курса.
Так же я был счастливым обладателем холодильника и микроволновки, купленных папой.
Мы поднялись в полном молчании на лифте и я, скрепя сердце, пропустил «гостей» в квартиру. Васька привычно повесил сумку на гвоздик, торчащий из стены, скинул кроссовки и протопал на кухню. Миха несколько замешкался, зато Ян снял свои ботинки и аккуратно поставил их у стеночки. Без спроса надел мои тапочки и последовал за Васей. Миха пожал плечами, разулся и спросил, где туалет. Тяжело вздохнув, я прошел в зал, помня, что там беспорядок, ведь я всю ночь трудился над сценкой для КВНа. Ветер, проникнувший в комнату из беспечно открытой утром форточки, раскидал все листки. Я принялся их собирать, пытаясь тут же отсортировать на нужное и ненужное. Появились ребята, с чипсами, пивом и стаканами. Васька сгрудил все это на стол, прямо на мои записи. Я одарил его недовольным взглядом и стал выдергивать свои заметки из-под запотевших баночек. Никто, конечно, мне помогать не стал. Пока я закончил со своими бумагами, ребята выпили уже по полбанки пива. Вздохнув, я положил мои записи в углу, присоединяясь к ним, как вдруг заметил в руках Яна один из листиков с моими сочинениями. Губы его были ехидно искривлены. Только издевок мне сейчас не хватало. Тянусь через весь стол и выдергиваю из его рук бумагу. Стараюсь взглядом передать, что лучше бы ему помолчать, но не удается, Ян произносит с хорошо различимой насмешкой:
– И это ты написал? «Монолог пингвина»? И ты собираешься писать сценарий к нашим сюжетам? Тогда мы проиграли.
Козел. Я раскрываю рот, но Васька перебивает:
– Тёма талантливый человек! С его помощью наша команда КВН заняла второе место, он участвует в выпуске газеты. Он звезда нашего института!
– Да ну? – изогнутые брови Яна говорили лучше всего о том, что он думает.
– Если тебе что-то не нравится, – тихо говорю я, не отводя глаз, – то дверь там.
– Конечно, если в защиту сказать нечего…
– Ты прочитал лишь один набросок и с того решил, что я бездарь? А как насчет другого? – взорвался я. – Как насчет других моих работ? У меня десятки статей и есть более удачные шутки. Не стоит судить о книге по ее обложке.
– Я и не сужу, – спокойно отвечает Ян. – Эту книгу я зачитал до дыр.
«Тоньше» намека и придумать невозможно. В груди бешено колотится сердце. Невольно, я подаюсь вперед, чувствую непреодолимое желание ударить Яна. Он в моей квартире не провел и десяти минут, а я уже зол. Все потому, что все мои творения, будь то просто пара абзацев для КВНа или статья для газеты, мне дороги, как матери дорого ее дитя. Одни получаются легко, другие трудно, но я все равно всех их очень люблю. А тут Ян покушается на самое дорогое для меня, еще и намекает на наши отношения.
Внезапно Васька срывается в коридор, рассыпая чипсы, возвращается с сумкой и долго там роется. С победным криком:
– Вот! – он протягивает Яну институтскую газету с моей статьей о лете.
Ян возводит глаза к потолку, но читает. А я разрываюсь между желанием грубо выставить его или надавать ему по роже и грубо выставить его. Миха никак не комментирует происходящее, пьет свое пиво, а Васька весь будто на иголках, следит за движениями глаз Яна по строчкам. Наконец Снежный Принц откладывает газету и говорит:
– Какая будет тема нашего первого сюжета?
Мне хочется закричать: «Выкусил, а?», но я сдерживаюсь. Нужно показать ему, что я повзрослел, что я профессионал.
Мы долго общаемся, спорим, дискутируем. Все понимают, что нужно что-то особенное, интересное для первого раза, ведь по нему нас будут оценивать. Город у нас небольшой, хоть и миллионник, мест не так уж и много. Перебрав все варианты, мы останавливаемся на торговом центре для первого сюжета, оставив набережную для второго. Бегло обсуждаем план. Сначала нужно съездить к этому самому центру, разведать там все, потом отобрать самые интересные места, снять и попытаться уместиться в выделенные пять минут.
После трех банок пива я почувствовал себя захмелевшим. Работать и что-то придумывать не хотелось, отлучившись в туалет, я долго курил на балконе, мечтая, чтобы «гости» свалили уже из моей квартиры. Но не тут-то было. Васька, казалось, совершенно не собирался расставаться с Михой, а Ян увлеченно делал какие-то записи.
Через какое-то время привезли пиццу, ребята радостно на нее накинулись. Миша усердно работал челюстями, ухватившись за возможность не отвечать назойливому Ваське, сам Васька, как и я с утра ничего не ел. Один Ян не отрывался от своих записей и сдержанно жевал пиццу. Я же глотнул еще пива, хрустя чипсами. Было ужасно неуютно. Я так понимаю, это из-за присутствия Яна. Я старался не глазеть на него, и получилось бы, если бы я не выпил так много. Забавно, но меня развезло. Три банки пива на голодный желудок. Какая же он все-таки сволочь… Какое право он имеет появляться в моей жизни теперь, когда я почти забыл его? Встаю покурить, задевая стол, моя банка летит на пол, пенная жидкость разливается и быстро впитывается в ковер. Ян чуть усмехается, а Васька замирает.
– Все хорошо! – заверяю их я и бреду на балкон. Сажусь там прямо на пол и курю. Долго курю, одну за одной. Хреново все. Очень хреново. И настроение такое плохое…
– Ты как? – это Васька, выходит за мной, садится на пол, как и я.
– Да нормально.
Мы молчим. Затем друг произносит:
– А они ушли.
Деликатные какие.
– Ну и хорошо, – я глубоко затягиваюсь.
– Тём, все нормально? – киваю. – А как тебе Миха?
Неопределенно пожимаю плечами. Парень как парень. Да заметил я, что он понравился Ваське.
– Он… необычный.
У Васьки, когда ему кто-то нравится, то он именно такой. Необычный.
– Он натурал, – говорю я, выбрасывая бычок с балкона.
– Да, – тяжело вздыхает друг. – Можно я у тебя переночую?
– Оставайся.
Когда я ему отказывал? Его родители давно привыкли, что Васька частенько у меня остается. К тому же, они привыкли, что их сын гей и спокойно это воспринимают. В отличие от моего папаши, который первое время деньги на мое содержание засовывал мне в руки, не интересуясь даже, как мои дела. Хотя и сейчас-то он особо не интересуется, но по моим ощущениям лёд тронулся. Два года понадобилось. Только сейчас мне это уже так не нужно, как тогда, когда я остался в полном бардаке в своей душе и абсолютном одиночестве.
Кровать у меня одна. Правда, полуторка. Мы легко умещаемся на ней с Васькой. Он вообще миленький. Маленький, худощавый, с мелированными волосами до плеч и косой челкой. Любит толстовки и джинсы. Не видел его никогда в чем-то другом. Он очень общительный, добрый, заботливый даже. Правда, непроницательный и недальновидный. Но я отношу это к плюсам.
– Тём, ты спишь? – едва слышно шепчет Васька.
Хочется промолчать, ничего не отвечать, но я произношу:
– Нет.
Сквозь шторы просвечиваются огни города. Их отражения в виде теней прыгают по стенам.
– Тёмка, у нас все получится.
– Конечно.
– Нет, правда. Ты мастер своего дела. Обязательно придумаешь парочку смешных шуток.
– Это не шутки, Вась, а сарказм. Понимаешь? Есть разница.
– Есть, – легко соглашается он.
Вообще, это саркастический цинизм. У меня никогда не было чувства юмора, а вот умение видеть вещи в истинном свете появилось. Так что я не комик, а циник. Не пойму только, почему всем это так нравится, но мне же лучше.
– Тём, – снова зовет во тьме друг, и я чувствую от него запах сырных чипсов. Доел-таки перед сном.
– А?
– Мне кажется, что мы победим.
– Было бы здорово, – без особого энтузиазма отвечаю я.
25 сентября
Утром мы с Васькой завтракаем бутербродами, неохотно собираемся в институт. Мне приходится выпить таблетку от головной боли. Настроения никакого. Сажусь перед телевизором с чашкой кофе, пока Васька треплется с кем-то по телефону. Мой взгляд падает на лист с идеальным почерком. Это вчера писал Ян? Да. Читаю. Хм, да это план. Почти что сценарий. Даже с расстановкой по минутам. А с нами посоветоваться? И кто тут должен писать сценарии? Меня охватывает злость.
– Вася! – ору я.
Друг забегает в комнату.
– Скажи-ка, и что там у нас дальше по плану?
– Идем в институт…
– Нет, по конкурсу. Вчера собрались. И?
Вася закрывает рукой микрофон сотового:
– Ждем, когда ты напишешь сценарий, типа.
– Ну так я его написал, – нехорошо улыбаюсь я. – Звони, после пар будем снимать.
Сентябрь. Часть 3
26 сентября
После пар не получилось. Получилось только сегодня. И все по вине Яна, он, видите ли, не мог. Хотя может даже к лучшему, сегодня суббота, мы с Васькой со спокойной душой прогуляли занятия, выспались. Я переписал заметки Яна своим почерком, ничуть не изменив содержимое. С ледяным спокойствием внутри я ждал, когда он сам появится, потому как мы все уже были в сборе на назначенном месте в торговом центре. Васька сидел на бортике фонтана и облизывал земляничное мороженое, Миха (напяливший на себя сегодня все черное) со скукой перебирал свои браслеты. Рядом с ним стояла большая сумка, в которой была камера.
