Текст книги "Меня больше нет (СИ)"
Автор книги: F-fiona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
С театрами затея не задалась. Они действительно сами готовились к елкам – самое прибыльное время в году. Нам удалось разжиться только громадными, но потрепанными куклами Снегурочки и Деда Мороза. Поставили их в самом начале зала, перекрасили.
Яну я звонил каждый час, постоянно возникали какие-то вопросы. Работали мы с самого утра и до позднего вечера. Меня удивляло, что он был неизменно вежлив со всеми, вдумчив. Тогда как я мог психнуть, если что-то не получалось. Самую сложную проблему со снегом решил он. Не знаю как, просто как-то я пришел утром в торговый центр и обнаружил сотни мешков с какой-то белой хренью внутри.
– Это что? – удивился я.
– А ты открой один, – усмехнулся Ян, отвлекаясь от своего занятия (он чинил двигающуюся куклу олененка).
Я разрываю пакет, и меня осыпает тысячью снежинок. Они теплые, не холодные, только поэтому я понимаю, что они ненастоящие. Я как ребенок начинаю их подкидывать, разбрасывать по всему залу, кидать целые горсти в Яна. Он кидает в ответ в меня, бегает за мной. Прерывает нас возмущенный голос «Валуева»:
– И кто будет убирать эту хрень?
– Кто-нибудь, – беспечно улыбается Ян.
Он в последнее время так часто улыбается… Забавно, но ответ мужчину удовлетворил. Он походил, посмотрел, остался довольным увиденным.
– Завтра снимаем сюжет, – роняет Ян.
– Но еще столько делать! – восклицаю я.
– Нужно успеть.
И весь день мы пытались «успеть», ведь так сказал Ян. После обеда мне пришлось звать всех друзей, чтобы помогли, опять же за бесплатные билеты. Дело пошло веселей, но постоянно возникали какие-то вопросы, требующие срочного решения. «Валуев», правда, выделил нам человек десять, которые тоже помогали. Но тут Яну пришла в голову идея сделать качели, и полдня угробили на это. Ведь качели были не простые, а заснеженные, будто бы изо льда. Я носился туда-сюда, поправлял ребят, пытался доработать сценарий. Часам к десяти вечера я плюхнулся на стул и понял, что сил встать у меня нет. Фух, вот это я вымотался.
– Устал? – Ян садится рядом и протягивает мне бумажный пакет с сэндвичем. – Ты не обедал и не ужинал.
– Спасибо, – я смущаюсь, но беру еду. Нехотя жую.
Он не остается со мной. Сразу возвращается к делам.
10 декабря
Домой я попадаю глубоко за полночь. Едва добираюсь до кровати и отрубаюсь прямо в одежде.
***
Просыпаюсь от звонка будильника и понимаю, что-то не так. Спустя какое-то время до меня доходит. Меня морозит, горло першит и состояние такое… На кухне обнаруживается термометр, меряю температуру. Блин! Тридцать восемь и три! Как меня угораздило? Но я все равно пойду, сегодня же важный день. Выпиваю аспирин, чай, но облегчение не приходит. Кутаюсь в плед, трясусь и понимаю, что никуда я сегодня не пойду. Чувствую себя предателем. Набираю Яна.
– Ян, – едва не плачу от досады. – Я заболел.
– Я знаю.
– В смысле?
– У тебя вчера был нездоровый румянец на лице, и ты кашлял.
– А, – какие мы проницательные.
– Лечись. Мы справимся без тебя.
И он кладет трубку, а я чувствую себя обманутым. Как будто выполнил свое дело – отойди. Но мне слишком плохо, чтобы я задумался об этом. Валюсь на кровать и весь день сплю.
13 декабря
Температура спала, но я все еще не очень здоров. Я звонил Яну узнать как сюжет, он сначала не брал трубку, потом взял и как-то сухо со мной разговаривал. Сказал, что все хорошо. Ну, это главное.
Я попытался помириться с Васькой. Он не брал трубку, не отвечал на смс. А мне, между прочим, буду умирать – никто даже воды не принесет.
Но умирать я не собирался. Попросил соседку сходить за продуктами и лекарствами. Добрая баба Нюра даже бульончик мне приготовила. Прозрачный такой. Не то, что у меня получается – мутная вода.
16 декабря
Решил наведаться в институт. Был тут же пойман Стасиком и отчитан. Хорошо так. Блин, оказывается, уже начались зачеты, а я все прозевал. Пытаюсь поговорить с Васькой, но он делает вид, что оглох, ходит с каким-то хмурым пацаном из нашей группы. Ну и хрен с ним.
Встречаю Машку в коридоре. Она в восторге от нашей «Зимней сказки». Говорит, что будет советовать всем подругам.
18 декабря
Как я и ожидал, наш прошлый сюжет набрал минимальное количество голосов. Зато после просмотра сегодняшнего я оставался в восторге минут десять. Даже попрыгал от счастья. Наш волшебный лес смотрится идеально, реплики Яна идеальны, да и сам он идеальный. Остальные сюжеты по сравнению с нашим просто отстой. Набираю Ваську, который неожиданно берет трубку:
– Ты видел?
– Угу, – скучно отвечает друг. – Мы продули.
– Ну, это бывает…
– Мало смсок отправили.
Смеюсь. Васька не меняется.
– А как тебе новый сюжет?
– Ничего так.
Ничего? И все?
– Васька, приходи ко мне, – зову я.
– Нет, Тём, я занимаюсь. И тебе бы не мешало, а то зачеты не сдашь.
26 декабря
Васька накаркал, я так и знал. Осталось меньше недели до нового года, а у меня из пяти зачетов сданы только два. Стасик злорадствует, Васька качает головой. Я спешно все учу, пытаюсь договориться, чтобы на мои пропуски преподаватели не обращали внимания, даже иду к декану… Учиться надо было.
С горем пополам сдаю два зачета сам, буквально упрашивая преподавателей, с третьим помогает Васька, решив за меня задачу. Мысленно показываю средний палец лыбящемуся Стасику, когда в моей зачетке появляются все необходимые записи.
В благодарность предлагаю угостить Ваську его любимым Макчикеном. Он не может отказаться. Мы идем в Макдональдс, сначала разговор не клеится, потом друг оттаивает, становится тем озорным пареньком, которого я знал. И чего мы столько времени не общались? Пытаемся это наверстать, болтаем обо всем на свете.
– Не могу дождаться новогодней вечеринки! – улыбается Васька загадочно.
– Какой вечеринки? – не понимаю я, помешиваю трубочкой коктейль.
– Ты не в курсе? – друг удивляется. – Я же просил Яна передать. Тридцать первого декабря все участники конкурса приглашены в клуб, там и будет назван победитель.
Вот как… И почему же Ян ничего мне не сказал? Опять я ничего не понимаю, а я это очень не люблю. Обязательно приду на вечеринку, как я могу пропустить такое событие.
31 декабря
Мы с Васькой уже с двенадцати дня начали пить шампанское, поглощать шоколад и смотреть телевизор.
– В детстве было все иначе, – я угукаю, подвыпивший Васька любит поразмышлять. – А сейчас вроде и праздник, но какой-то не такой.
Часов в восемь вечера мы начинаем собираться в клуб. Васька будто на свидание. Принимает душ, выщипывает три волосинки с подбородка, перебирает все мои дезодоранты и туалетную воду. Облачается в черную рубашку и черные брюки. Укладывает волосы гелем. Долго вертится перед зеркалом. А я лишь нахожу чистую футболку и еще более или менее носибельные джинсы.
– У тебя ничего нормального нет? – злится Васька, оглядывая меня.
– А чем тебя это не устраивает? Нормальная футболка. Я еще свитер сверху надену.
– Нормальная, но так ты ходишь каждый день!
– Ой, Вась, это ты полон надежд. А мне-то что?
Друг замирает:
– То есть с Яном у вас ничего?
– А с чего ты взял, что между нами что-то есть? – возмущен я.
– С чего взял? – прищуривается Васька. – Быть может, определил это по искрам, которые пролетают между вами, когда вы рядом?
– Да иди ты! – я отворачиваюсь и делаю глоток шампанского. Чувствую румянец на щеках.
***
Фишкой этого клуба было то, что пока у всех зима, у них лето. Вместо елочек – пальмы, вместо Деда Мороза – негры. Оригинально, ничего не скажешь. Народу полно, не протолкнешься. Столик мы заказать не догадались, поэтому сидели за барной стойкой. Правда, минут через десять, сидел я один, потому что Васька убежал искать Миху. Кого ж еще? А я думал о словах Васьки. Если даже он заметил что-то между нами, то, быть может, я лгу сам себе? Типа то, что было в лифте – случайность? Ага, часто я сам случайно слизываю с чьей-то кожи капельки крови? Как мне еще повезло, что осколки стекла меня почти не задели. И потом мы с Яном так хорошо сработались, у нас отличная команда получилась. После второго коктейля я понимаю, что должен, нет, просто обязан, поговорить с предметом моих мыслей обо всем. Принимаюсь его искать, но это дело нелегкое. После того, как я переспросил у всех, кого мог, осмотрел все, я ловлю его случайно за кулисами. Он не очень-то рад меня видеть и даже не здоровается. Просто складывает руки на груди. Этот Ян мне очень знаком. Он не тот, кто обрабатывал укус собаки, не тот, кто готовил со мной на кухне ужин, не тот, кто делился сэндвичем. Что-то в голове у меня складывается, но пока слишком расплывчатое изображение, чтобы я смог понять.
– Быстрей, что ты хотел? – его голос безразличен.
– Хотел спросить… – я вдруг теряюсь. Будто переношусь обратно, в школу.
– Спрашивай уже скорей.
Собираюсь с духом и мыслями:
– Ты не отвечал на звонки.
– А должен?
– Ты… – изображение становится четким. – Ты просто хотел победить, да?
– Да, – наверное, все-таки я слышу некоторое удивление в его голосе. Удивлен, что я сам догадался?
– Поэтому ты мирился с тем, что я в команде? Поэтому я был тебе нужен, чтобы снять последний сюжет? Для этого все?
– Точно, – он резко делает шаг ко мне, – иначе я бы с таким дерьмом, как ты, и рядом не стоял.
– А, – моргаю я, – в лифте ты по той же причине меня зажимал?
Слышу, как щелкают его зубы. И сказать-то нечего, да?
– Мой тебе совет, – выплевывает он, – проваливай отсюда. Чтобы я тебя не видел.
– Ты ничего не забыл, да? – тихо говорю я в пустоту. Прошлое будет всегда мешать нам. А я дебил, раз думал, что мы оставим его позади.
– Нет, – нехорошо улыбается он. – Я все прекрасно помню. И если ты думаешь, что мы квиты, то глубоко заблуждаешься. Проваливай.
– Хорошо, – легко соглашаюсь я. – Только скажи, ты хоть раз прокатился на той Феррари?
Его ноздри раздуваются, и я разумно сваливаю, пока все не зашло еще дальше. Нечего было его провоцировать. Хреновый у меня праздник. И как я мог так заблуждаться в Яне? Напридумывал себе черт знает чего… Идиот. А он молодец. Хороший актер. Так использовать меня. Я пытаюсь искать Ваську, а потом понимаю, что ему не до меня, когда Миха рядом. Пошло оно все, если честно. Я сажусь в такси у входа и еду домой.
В двенадцать поднимаю свой бокал под звон курантов, а затем выключаю телефон, потому что на него начинают приходить поздравительные смс.
Январь
1 января
Заваливается Васька. Веселый, невероятно довольный. Наша команда с дурацким названием победила. Эта новость не вызывает у меня столько эмоций, сколько должна. Наш последний сюжет признан лучшим. Он набрал больше всех голосов. Его называют сказочным.
– Куда ты вчера делся? – Васька разваливается на подушках. – Знаешь, Ян зажигал там с каким-то блондинчиком.
– Мне-то что? – мне ведь, правда, все равно.
5 января
Звонят из продюсерского центра и просят срочно зайти за выигрышем. Я, кстати, усердно готовился к экзаменам. Конечно же, я еду. Кто отказывается от денег?
На улице мерзкий дождь (когда уже выпадет снег?), выходить никуда не хочется, но делать нечего. Беру такси, раз уж я теперь богатый.
Встречаю в коридоре ту самую девушку-секретаршу, что была и в первый раз. Она ведет меня в кабинет, где уже сидит знакомый мне мужчина и, к моему удивлению, Ян. Который даже не смотрит на меня, делает вид, что очень увлечен журналом, лежащим у него на коленях. Ну и что здесь делает этот урод?
– Рад тебя видеть, Артём, – мужчина встает и пожимает мне руку. – Меня, кстати, Артур зовут.
Киваю, сажусь на диван как можно дальше от Яна.
– Поздравляю с победой, – мужчина улыбается.
– Спасибо.
– Чай, кофе?
– Нет, спасибо.
– Шампанского? – подмигивает Артур.
– Нет, – я вымученно улыбаюсь. – В чем дело?
– О, ты сразу к делу, ну хорошо, – мужчина сразу становится серьезным, теряя за долю секунды свой несколько шутовской вид. – Ладно. Нам понравились ваши работы. Все. Когда Михаил монтировал, я зашел посмотреть, и увидел на пленке, как вы с Яном ругаетесь. Знаешь, вы отлично смотритесь в кадре. И я понял. Вы и дальше должны так же хорошо смотреться. Предлагаю вам стать ведущими нашего Первого Молодежного Канала.
Я несколько десятков секунд переваривал услышанное. А потом переспросил:
– Я, ведущим?
– Да.
– Но я…
– Понимаю, что ты хотел писать сценарии, но пока могу предложить тебе только это. Сценаристов у нас и так хватает. Начнешь, а потом посмотрим. Условия прекрасные – два дня сьемок в неделю, зарплата тридцать кусков. Интересная работа, общение с разными людьми.
Вот уж не ожидал… Я сидел и не шевелился, будто замороженный. Забавно… Я и Ян – ведущие. Да мы друг другу жизни не дадим. Как это можно? Деньги большие. И, наверное, работа, действительно интересная. Но… Ян. Нет, я не хочу. После всего… Вычеркнуть Яна раз и навсегда из своей жизни. Мы не сможем с ним существовать на одной площадке.
– Простите, эта работа не для меня, – произношу я твердо.
– Может, подумаешь? – вижу недовольство на лице продюсера. Наверное, ему не часто отказывают.
– Нет, я…
Вдруг замечаю довольную ухмылку Яна. Черт возьми, он же этого только и хотел! Чтобы я отказался от роли ведущего! Он думал, что он будет один блистать. Меня клинит. Ну уж нет. Мгновенно меняю свое решение. Сразу на сто восемьдесят градусов. И наступает такое долгожданное спокойствие. Мило улыбаюсь:
– Вы знаете, я согласен. Об этом же можно только мечтать! Конечно, да.
Ян меняется в лице. Если бы в кабинете мы были наедине, он бы точно меня убил на месте. Он отшвыривает журнал, но сдерживается, ничего не говорит. Лишь бешено пульсирующая венка на шее выдает его. Мне быстренько подсовывают договор, я подписываю его, и секретарша приносит шампанское. Ян с кислейшей миной берет бокал. Я же счастлив как никогда:
– Спасибо, что выбрали меня.
– Надеюсь, я не ошибся, – Артур доволен.
Мы чокаемся, выпиваем.
– Приходи завтра к двенадцати, займемся вашим имиджем.
– Имиджем? – удивляюсь я.
– Ну, конечно, это телевидение, мальчик! – мужчина хлопает меня по плечу. – Мне пора, рад, что ты согласился.
– Угу, – допиваю шампанское из бокала.
Артур и девушка уходят. Зато подходит Ян:
– И какого хрена?
– Что? – невозмутимо смотрю на него.
– Какого хрена ты согласился?
– О, решил попробовать себя в роли ведущего. Деньги, слава. Кто от этого откажется?
Он возвышается надо мной и мне кажется, что он еле сдерживается, чтобы не ударить меня.
– Мы еще посмотрим, как долго ты продержишься.
Хлопнув дверью, Ян выходит. А я сглатываю. Черт. Во что я ввязался?
6 января
Прихожу к двенадцати в продюсерский офис. Ян уже тут. Прямо-таки источает недовольство. Злорадно хихикаю внутри себя. Так ему! В кабинете нет свободного места. Всюду сумки с одеждой, чемоданы с косметикой. Странного вида девушка прыгает от одной сумки к другой. Странного, потому как одета в ярко-зеленое платье, красные лосины и синие сапожки. Резиновые. При виде меня она восклицает:
– О, это второй? Какое чудо! – подбегает ко мне, поднимает мою руку, задирает вверх, словно снимая мерки, трогает волосы. – Он мне нравится.
Секретарша кивает. Вообще, кивать – ее работа.
– Я Юми, стилист. Щас мы из тебя конфетку сделаем.
Мне поплохело. Юми? Стилист? Судя по всему, что она на себя нацепила, как же она из меня что-то сделает? Но зря я так. Девушка свою работу знала. Начала она с цвета волос. Стала прикладывать к моему лицу разного цвета пряди. Кивала сама себе.
– Так, перекрасим в этот цвет.
– Перекрасим? – возмутился я.
– Ага, – невозмутимо кивает Юми. – «Морозный шоколад» подойдет.
– Какой шоколад? – в ужасе переспрашиваю я.
Но хрупкая на вид девушка с силой усаживает меня на стул, набрасывает на плечи полотенце и начинает обрабатывать волосы краской, которую ей подала секретарша в розовой мисочке. Блин… Думаю, что батя мне этого не простит. Ян недолго наслаждается моим беспомощным возмущением. Закончив со мной, Юми переключается на него. С ним проще, девушка быстро говорит:
– Перламутровый русый.
И Яна тоже красят.
Потом Юми выбирает несколько комплектов одежды для меня и Яна. Если я все правильно понял, то мне уготована роль этакого соседского пацана: рваные джинсы, облегающие кофты. Ян же типа прилежный мальчик. Брюки, рубашки. Хорошо, не смокинг.
С меня смыли краску, Юми пару раз щелкнула ножницами, нанесла мусс на волосы, и небрежно высушила феном. Без особого желания смотрю в зеркало. Мои глаза расширяются. Как цвет волос и новая прическа могут так поменять человека? Я выглядел очень модным уже сейчас, а уж если меня переодеть, то вообще сойду за икону стиля. Все-таки эта Юми мастер своего дела. Не могу дождаться, каким же будет Ян. С ним девушка тоже разобралась быстро. Пара взмахов ножницами, феном и расческой, и я офигеваю. Ян стал настоящим блондином. И ему это очень идет. Некстати вспоминаю слова Васьки про то, как Ян зажигал с блондином на вечеринке. Что ж, они теперь будут смотреться отлично. Думаю, мне здесь делать нечего.
– Я могу идти? – подхожу я к секретарше. Она кивает:
– Я позвоню. Я Кристина, если что.
– А я Тёма.
– Я знаю.
Мы улыбаемся друг другу, потом я замечаю стилиста, перебирающую аксессуары (любой магазин бы позавидовал ее коллекции):
– Пока, Юми. Спасибо.
И выхожу. Не прощаясь с Яном, даже не смотря на него.
8 января
Кристина позвонила. Пробная съемка. С Яном мы чуть друг друга не поубивали. Все началось с его саркастических замечаний в мой адрес. Я даже удивился, что это он активизировался? Затем мне это надоело, и я как бы случайно пролил на него кофе. Почему-то ему это не понравилось. Мы пару минут покричали друг на друга, потом Кристина развела нас по комнатам. Но встретились мы у камеры. Хоть Ян и выглядел охуительно в своей белоснежной рубашке и черной жилетке, но никто не дает ему право насмехаться надо мной. Незаметно для всех я ущипнул его, когда он говорил свою реплику. В свою очередь Ян наступил мне на ногу. Три раза. Я едва дождался, когда камеру выключат, чтобы высказать ему все, что думаю о нем, его родителях и вообще о его происхождении. Он в долгу не остался. Пришлось вызывать охрану, чтобы нас разнять.
9 января
Ну, теперь я могу сосредоточиться на экзаменах, потому что синяк на пол-лица не придает моему лицу очарования в кадре. Артур ругался, наорал на меня, но дал неделю отгула. Хотя я думаю, синяк можно было и загримировать.
16 января
Вместо приветствия Ян поставил мне подножку. Я так красиво упал, столкнув цветок, не успев выставить руки и сгруппироваться. Вытирал кровь, льющуюся из носа, полчаса. Ублюдок.
17 января
Это гениально – подсыпать ему в кофе жгучий перец. Нужно было видеть его лицо. Я так давно не хохотал.
19 января
Кто там говорил про два дня в неделю? Мы работали сутками. Я с трудом успевал на экзамены и обратно. Приходивший периодически Артур заявлял, что это временно, пока мы ничего не умеем, дальше будет легче.
Да, несомненно, едва мы попривыкли к камере и телесуфлеру, мы стали искажать реплики, чтобы посильней подколоть друг друга. Мне кажется, что Ян получал от издевательств надо мной нереальное наслаждение, тогда как мне все это стало надоедать.
С глупым упорством я продолжаю отрицать то, что происходит со мной. Только вот тело не обманешь. Взгляд Яна – и нежные крылышки бабочек щекочут в животе, легкое касание – и взрыв мурашек по телу, его насмешливый взгляд – и я в плену этих серых глаз. Все еще хуже, чем могло показаться сначала. Меня словно поглощают зыбучие пески, и единственное что я могу – это просто не двигаться.
22 января
Сегодня последний экзамен. Который я, к великому недовольству Стасика, сдал (хотя по идее, он радоваться должен, он же замдекана). Правда, на тройку, но это дела не меняет.
Сразу после экзамена мчусь на студию. Васька недоволен. Конечно, мы всей группой планировали завалиться в какое-нибудь кафе. Вижу Яна, и весь мой позитив улетучивается. Он отпускает какую-то шуточку по поводу моей внешности. Ничего не отвечаю. Быстро пробегаю текст глазами, даю себя загримировать, выхожу к камере. Ян еще пару раз безуспешно пытается меня подколоть, но я не обращаю на это внимания. Да сколько можно? Этим ядом в его голосе можно весь персонал студии потравить. И я хорош, если честно. Ведусь на провокации, принимаю правила его игры, точно так же язвлю в ответ. Меня тошнит уже от этих подколок и токсичного сарказма. Хватит.
Ян удивлен. Отрабатываем перед камерой, в перерыве режиссер нас поправляет, учит, как лучше. Выпиваю чай и снова к камере. Улыбаясь, читаю свою реплику, как вдруг рука парня ложится мне на задницу. Я упускаю тот момент, когда мог еще возмутиться. Продолжаю что-то говорить, но все мои ощущения сконцентрированы на этой горячей ладони, поглаживающей мою попу. Я все-таки решаю не запарывать съемку. Делаю вид, что ничего не происходит. Каждая минута как час. Ян руку не убирает, с преувеличенным энтузиазмом читает свои реплики. Еле сдерживаюсь, чтобы после команды «снято», не убежать. Ухожу нарочно медленно, а в пустом коридоре срываюсь. Не нахожу ничего лучше, чем спрятаться на кухне. Она тут небольшая. Холодильник, стол, мойка. Выпиваю воды. Затем решаю сделать себе чай. Рука дрожит, когда я насыпаю две ложки сахара в кружку. Жду, когда чайник закипит.
– Вот ты где, – раздается голос Яна. Я мысленно стону. Не поворачиваюсь. Ну за что мне это?
Парень подходит ко мне вплотную, ставит свои руки на стол по бокам от меня. Чувствую его дыхание на затылке.
– Это квалифицируется как сексуальное домогательство, – еле слышно говорю я.
– Правда? – он наклоняется и кладет подбородок мне на плечо. – Тогда я буду делать это постоянно.
Не сомневаюсь. Его руки ползут по моей груди, я резко скидываю их.
– Не нужно.
– Будешь противиться?
– Отпусти, придурок.
Ну его на хрен этот чай! Вырываюсь и отскакиваю от парня. В его глазах смешинки. Блин. Все. Он нашел способ меня довести. Самое ужасное, что в паху у меня просто дикий зуд, джинсы выпирают спереди.
– Малыш, – его улыбка просто дьявольская. – Я от тебя не отстану.
– Да пошел ты! – буквально выбегаю из кухни.
23 января
Слабая надежда на то, что Ян отступится от своей линии поведения, исчезает, едва мы оказываемся одни в лифте. Он прижимает меня к стенке, бесстыдно лапает. При этом его глаза холодны, как лед в Арктике.
Мои попытки вырваться он отбивает. Скручивает руку за моей спиной, прикусывает мочку уха. Спасением становятся раскрывающиеся створки лифта.
***
Если так пойдет, то я буду бояться в туалет сходить. Он ловит меня у раковины, толкает, я налетаю лбом на зеркало, которое было треснуто и без меня, а с моим участием оно попросту разбилось и вылетело из рамы. На лбу ранки. Струйка крови медленно прокладывает себе дорогу по моему лицу.
– Совсем придурок? – злюсь я. Нахер было это делать?
Ян самодовольно усмехается. Ни капельки раскаяния. Берет салфетки и подходит ко мне:
– Давай помогу, котенок.
– Пошел на хрен, урод!
Но меня не слушают, разворачивают к себе. Я бью Яна в живот. Достал, козлина! Он неприятно улыбается, даже бровью не ведет, хотя я ударил неслабо. Одно движение, холодный палец, касающийся точки за ухом, и мои ноги подкашиваются. Парень успевает подхватить меня, дотягивает до подоконника, усаживает на него. Перед глазами школьные времена. Чёрт, даже ощущения те же! Спустя столько времени! Не хочу…
– Ублюдок, – шепчу я.
– Хорошие мальчики не ругаются, Тём, – смеется он.
Вытирает кровь с лица. Осторожные касания. Я бы даже сказал заботливые. Блять… Если закрыть глаза, то можно представить, что я ему небезразличен. Я же вижу это! Он играет. Он будто злится и пытается меня довести. Пытается… выиграть. Доказать что-то себе. Сволочь. Его руки под моей рубашкой, гладят бока, касаются соска, стискивают его. Отворачиваюсь. Что ж, буду безвольной куклой. Ведь ему доставляет удовольствие мое сопротивление?
– Ну, Тёма, не будь бревном.
Его губы мимолетно касаются моих. Голова кружится. Внутри феерия. Тело отзывается на его нежность, счастливо, получая неожиданную ласку. Я обнаруживаю, что могу двигаться и убегаю. Ян смеется мне вслед.
24 января
Пытаюсь с ним поговорить, но это бесполезно. Он обхватывает меня за талию, когда я делаю себе кофе. Черная жидкость выплескивается на пол. Ян надавливает между лопаток, и я невольно прогибаюсь.
– Хороший мальчик, – жаркий шепот. – Так и хочется тебя трахнуть, когда ты так выставляешь задницу.
– Ян, – протягиваю я бессильно, касаюсь подбородком столешницы. – Ну хватит! Ты достал.
– Правда? – он доволен. Прижимает мои бедра к своим.
– Ян, прошу тебя, отстань от меня.
– Ты не так просишь, – едва слышно говорит он, наваливаясь на меня. – Учись просить лучше. Хочешь, научу?..
Слышу шум в коридоре и вздрагиваю. Ян недовольно отходит от меня, и я могу разогнуться. На кухню заходят три девушки. Одна гример, другая помощник кого-то там и Кристина. Смотрят на меня, Яна и разлитый кофе.
Я выскакиваю. Блять, это невыносимо. До зубной боли хочу Яна. И в то же время я – объект домогательств. Так и есть, я чувствую то, что обычно чувствуют женщины, когда их босс пристает к ним. И деваться-то некуда.
Что же будет дальше?..
29 января
Блять. Я схожу с ума. Он сводит меня с ума. Яна слишком много. Он везде. Он и в реальности, и в мечтах. В мыслях, в кошмарах. Он на работе, он даже дома меня не оставляет. Я постоянно возбужден. И в сексуальном, и в нервном плане. Он зажимает меня каждую свободную минуту, трется о меня, касается так, что я теряю голову. Правда, быстро прихожу в себя, но чувство сексуальной неудовлетворенности съедает меня. И ничего не помогает… Едва я вижу Яна, то падаю духом. С нервной дрожью жду его пошлого шепота, его неласковых прикосновений… Мысли лишь о нем одном. Я задыхаюсь. Я просто не могу так больше. Я ничего не ем, похудел, не высыпаюсь, не запоминаю текст, вздрагиваю от каждого шороха.
Проснувшись сегодня, я понимаю, что с меня хватит. Первым делом еду к Артуру в офис. Говорю, что увольняюсь. Мужчина выслушивает меня и приторно-сладко улыбается:
– Понимаешь, Тём, по контракту ты не можешь уйти еще два с небольшим месяца.
– Как это? – удивлен я.
– Читать нужно, что подписываешь, – без жалости говорит Артур. – Как бы тебе объяснить. Три месяца испытательного срока ты обязан выполнять любое требование компании, так как ты ее собственность. Ты можешь уволиться, конечно, но заплатишь неустойку в размере ста тысяч за месяц.
– Так много? – я просто убит всем сказанным. Кажется, я в ловушке.
– Малыш, это еще мало. Иди и работай. И скажи Кристине, что тебе пора корни подкрасить.
Выхожу с опущенной головой из кабинета продюсера. Вот так. Я наивный мальчик. Дурак, проще говоря. Выхода у меня нет. Еду на студию, понимаю, что если еще так будет продолжаться, то я просто сойду с ума. Это невыносимо. Это будто зуд в том месте, которое ты никак не можешь почесать. Честно говоря, я готов на что угодно уже, лишь бы это прекратилось.
К счастью, на студии Яна пока нет. Значит, я могу немного отдохнуть. Я иду на кухню, делаю себе кофе – две ложки кофе, две ложки сахара и молоко. Медленно пью. Черт возьми, что будет, когда начнется семестр? Смогу ли я учиться? Сейчас каникулы, а у меня времени с Васькой-то увидеться нет. Не то что… Кстати, он не обиделся, что я стал ведущим, а ему ничего на телевидении не перепало. Говорит, что так даже лучше. С Михой он иногда встречается. И тогда его глаза горят. Зато мои потухают, когда я вижу Яна. Это моя бесконечная пытка. Никогда не думал, что можно настолько желать человека. Оказывается, я многого не знал.
Вздрагиваю от тихого шороха и, как оказывается, правильно. Ян уже подошел близко:
– О чем задумался, котенок?
Снова этот низкий голос. Соблазняющий, обволакивающий, отдающийся в ушах.
– Ни о чем.
– Ну, маленький, – он кладет руки мне на плечи, начинает мягко их массировать. – Расскажи мне. Я же переживаю.
– Уйди, а? – прошу я, делая вид, что движения тонких пальцев никак не отражаются на мне. Внутри же все томится.
– Куда же я от тебя уйду? – он усмехается. – Только ты можешь уйти. И прекратить все это.
– Как? – я подскакиваю. Смотрю на него. – Как, скажи?
– Уволься, – равнодушно подсказывает он.
– Я пытался! Меня послали! – его брови взлетают вверх. Он не знал. – Да, три месяца я собственность компании. Уволиться смогу только в апреле!
– Хм, ну тогда тебе не повезло.
– Ян, прошу тебя, хватит. Я… – запинаюсь. Ну и что я ему скажу? Что все мои мысли о нем? Что хочу его до боли?
– Тём, как это прекратить, ты тоже можешь догадаться, – он странно на меня смотрит. Мне становится не по себе, потому что кажется, что он знает обо мне все. Знает, что полностью завладел мной. Знает, что я медленно схожу с ума.
Как же это достало.
– О чем ты? – без сил сажусь на стул.
– Подумай. Это легко.
Его голос другой. Без издевки. Он непривычно серьезен. И… будто бы откровенно намекает, что эти обнимашки тоже для него даром не проходят.
– Ребята, – залетает Кристина. – Пора.
Ян уходит. Мы так и не договорили. Словно услышав меня, Артур распоряжается через Кристину дать нам несколько дней на отдых. Это хоть что-то. Но лучше не становится… Я словно одержим Яном.
Февраль. Часть 1
2 февраля
Я хочу его. Так хочу, что не могу думать ни о чем другом. Это страсть, это похоть, это все затмевающее желание. Быть может, это так волнительно, потому что я знаю, что он никогда не будет принадлежать мне без остатка, нас слишком многое разделяет. Но я хочу его, так хочу, что решаюсь. Ведь на это он намекал, да? Мозг вырубается, когда в действо вступают гормоны. Я выпиваю для храбрости бутылку шампанского и иду к нему. Хватит уже игр. Если он пошлет меня, то я, по крайней мере, сделаю для себя выводы. Долго стою перед его дверью, не решаясь позвонить. Что я делаю?.. Мелькнувшая разумная мысль исчезает в потоке бессмысленных. Я все-таки звоню. Через минуту дверь распахивается. Ян не выглядит удивленным. Он спокойно смотрит на меня, подмечая лихорадочно горящие щеки, покрытые румянцем от собственной наглости и смущения.
– Ян, – сглатываю, – я хочу тебя.
Все. Я сказал. Это страшно. Первую секунду.
Выражение его лица не меняется. Может, его зрачки расширились и хоть как-то высказали удивление, но из-за тусклой лампочки в подъезде мне этого не видно. Секунды бесконечны, мое сердце срывается вниз, когда парень делает шаг в сторону, пропуская меня в квартиру. Не верю. Захожу, разуваюсь.
– Иди в ванную. И… почисти зубы.
Руки трясутся как у алкоголика со стажем. Я быстро принимаю душ, чищу зубы его щеткой, мимоходом думая, что он не будет рад, ведь он такой педант в этом вопросе. Ну да ладно, куплю ему новую.
Когда я выхожу из ванной в одном полотенце на бедрах, то удивляюсь. Свет приглушен, кое-где горят свечи. Не стоило, конечно, но приятно. Ян оборачивается ко мне. Ничего не могу прочитать по его лицу.
