Текст книги "Меняя ход событий (СИ)"

Автор книги: Эйлит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 54 страниц)

– Я не могу определить точное время осознания моей к тебе любви. Но то, что она пришла, настоящая, не выдуманная, не притянутая за уши утонченной девичьей душой, жаждущей новых впечатлений и романтичных грез, – это я могу тебе подтвердить самой чистосердечной клятвой. Любовь к Саске превратилась в пыль, в иллюзию, в мираж, который столько лет отравлял мне жизнь. Увидев в тебе надежду на спасение и проблески почти потерянного будущего, почувствовав в тебе друга и товарища, привязавшись и, наконец, влюбившись в тебя – я поняла, что никогда по-настоящему не любила. То, что я до этого считала любовью, оказалась моя слепая вера в человека, которому я никогда не была нужна. Благодаря тебе я вылечилась от глупой привязанности и пылкой, мной же придуманной влюбленности, которая по прошествии дней и вовсе лопнула как мыльный пузырь. Мое исстрадавшееся сердце стало согреваться теплом твоей души, я по-своему расцвела и поняла, что счастлива с тобой, а Саске стал для меня совсем чужим. Нет, я не потеряла наших товарищеских уз, он дорог мне как друг и напоминание о совместно пережитых радостях и бедах, но моя сказка о нем умерла и вернула меня в суровую реальность. Я проснулась и увидела надежду. Надежду, которую обрела благодаря тебе. Да, мне было тяжело в Акацки, да, я страдала и срывалась, да я ненавидела и не хотела верить в жестокость нашего мира, но я выстояла не сама. Пребывание в «Рассвете» закалило, заставило полностью повзрослеть и ты, Итачи, Конан, остальные, кто так или иначе нам помог, только с вашей помощью я не сломалась и смогла вступить в начало новой жизни. И я клянусь тебе, что будучи твоей женой, буду всеми силами поддерживать очаг нашего счастья. Я верю, что мы все выдержим и устоим, я верю, что мы создадим прекрасный, гармоничный брак. Я верю. Я клянусь.

…

Мне вовсе не хотелось вспоминать былую жестокость и холодность Саске, но я знала, что Дейдара по-прежнему сомневался в полноте моих чувств, и мне нужно было скинуть эту ношу с его плеч.

Переживания за судьбу Учих после встречи с братьями сменились долгожданной уверенностью, что все наконец-то будет, если не хорошо, то по крайней мере не катастрофично плохо. Часть проблем разрешилась, я смогла свободнее дышать, но мука от предстоящей постановочной трагедии то и дело втыкала свои иглы в наш свадебный переполох.

Я не в силах думать обо всем сразу. Я лучше отключусь и предоставлю сценаристам все делать за меня.

После данных клятв, мы по традиции сделали по три глотка из трех чашек, наполненных саке, и обменялись кольцами. Подарок на помолвку я снимать не стала, поэтому сейчас на моем безымянном пальце левой руки красовались два изящных золотых ободка. Дизайн обручальных колец радовал глаз своей простотой. У меня – немного рифленое узором из крохотных ромбов, у Дейдары – гладкое, без украшений.

Наслаждаясь звуками старинной арфы, мы приняли поздравления от моих родных и друзей. Слова наших клятв растрогали практически каждую особу женского пола, и при объятиях и поцелуях я то и дело ощущала влажные щеки.

Затем гости также отпили священное саке и мы, объявленные мужем и женой, торжественно вышли из храма.

…

День разошелся не на шутку, сентябрьское солнце заскучало по июльской жаре и решило подарить нам кусочек лета. В стране Огня не особо контрастный климат, но все же осень приносит толику прохлады и дожди. Но сегодня на улице было просто восхитительно жарко и сухо, а юго-западный ветер прилежно понижал подскочившую температуру воздуха до приятного тепла.

На прогулке по дивному саду при храме мама улучшила момент и тихонько увела меня на скрытую тропинку, где нам бы никто не помешал рассказать друг другу важные секреты. Остальные гости отдельными группами разбрелись по вишневой и сливовой рощам, любуясь отцветающими кустами пурпурной, персиковой и розовой азалий.

Дейдара в сопровождении моего отца и Какаши-сенсея ушли вперед к искусственному, но от этого не менее завораживающему небольшому водопаду, а Цунадэ и Джирайя, которые во время церемонии иногда перебрасывались печальными взглядами, уединились в беседке под уютно раскинувшей ветви глицинией.

«Будут обсуждать сегодняшний сценарий, никак иначе». – я вздрогнула от этой мысли и сильнее обхватила мамин локоть.

– Присядем? – мягко спросила мама, указав на скамейку у ручья.

Я с радостью приняла предложение и тут же сбросила неудобную обувь.

– Сакура, – укоризненно качнула головой ма. – Ты должна привыкать носить окобо. В твоей жизни будет еще не один праздник, где ты должна достойно выглядеть.

– Но одна свадьба, – твердо сказала я. – А на других торжествах можно и на плоской платформе походить.

– Я никогда не могла привить тебе любовь к традиционному, элегантному стилю. – усмехнулась она. – Ты вечно спорила и натягивала на себя практичные, спортивные вещи, коими полностью скрывала свое женское очарование.

– Так я и не в модельную школу поступила, – пробормотала я. – А в Академию Шиноби, где на высоком каблуке в принципе не пощеголяешь.

– Твоя правда, – вздохнула мама и легонько сжала мою ладонь. – Доченька, я бы хотела с тобой кое о чем поговорить. Как ни странно, но у нас с тобой не было времени на подобные разговоры, и сейчас осталась последняя возможность.

«Ох, мама, как же ты права насчет последней возможности», – горько подумала я и вдохнула побольше воздуха, чтобы не дать волю слезам.

– Ты уже, конечно, давно не ребенок, да и подружки у тебя есть. Тебе всегда есть с кем поделиться, и есть у кого получить совет, и в литературе и фильмах я тебя никогда не ограничивала..

Я озадаченно уставилась в мамины глаза.

На что это она намекает?

– Ты так редко бывала дома.. Не один раз я проклинала свое и отцовское решение отдать тебя на обучение военному делу, но изменить ничего не могла. Тебе нравилась твоя служба, и мы с папой решили тебя не изводить и не просить покинуть мир Шиноби, в котором ты так неистово нуждалась. Ну да я не об этом хотела говорить. Просто знай, что я всего-навсего обычная мать и ты мой единственный ребенок, и мне очень не хватает тебя, я скучаю, я не смирилась с твоей работой, я ужасно переживаю, я.. я стараюсь быть сильной, но видит Бог, моя девочка, мои нервы уже истончились до предела.

Ее голос дрогнул, она прикрыла рот рукой и тихо заплакала.

– Мама, прошу! – чуть не взвыла я, упав перед ней на колени и обхватив ее руки. – Я знаю, что вы страдаете, знаю каково вам приходится жить в постоянном страхе, но я не ничего не..

– Шшш, – мама не дала мне договорить и ласково потрепала меня по щеке. – Я не должна сейчас так вести себя. Я не хочу портить твою свадьбу, дочка. Ты вернулась и это главное. Ты возвратила нам счастье, и этого хватило, чтобы снова начать жить. И если мне сейчас в очередной раз придется прощаться с тобой, то я уже не буду так терзаться тоской и тревогой. Твой союз с Дейдарой избавил меня от страха за твою жизнь, я не знаю, седьмое ли это чувство, но я явственно ощущаю уверенность в вашем будущем. Я очень рада, что тебе удалось найти именно такого человека, как Дей. Он любит тебя, Сакура, это не нуждается в подтверждении клятвой, стоит только заметить, как он смотрит на тебя – и все сомнения улетают прочь. Для меня большего и не надо, лишь знать, что отныне ты в надежных руках, и я смогу спокойно радоваться твоему счастью, пусть даже ты будешь от меня за краем света.

Я смотрела в ее проницательные, синие глаза и понимала, что она догадывается о возможном повороте в моей судьбе.

«Ее дочь не станет ждать мужа из тюрьмы и не останется взаперти в Конохе.

А ее зять не собирается поддаваться давлению международного суда и в эту тюрьму садиться.

Вместе они найдут выход из тупика и все как-нибудь уладится.

Будет больно, но она и это вытерпит, потому что это окажется последним ударом в ее материнское сердце».

Все это я читала в безумно просящем подтверждения взгляде, гадая, сама ли она пришла к этим выводам или же ей каким-то образом на них намекнула Цунадэ.

– Все будет хорошо, я обещаю, мамочка, – я привстала и поцеловала ее в щеку. – Твоя девочка справится и больше не будет страдать.

– Большего мне и не надо. – мама облегченно выдохнула и крепко меня обняла.

– Вот только..

– Что? – она разжала объятия и пристально всмотрелась в мое лицо.

– Я буду переживать за вас..

– Не надо! – мама вновь усадила меня на скамью. – Нам достаточно знать, что ты жива и здорова и мы будем в порядке.

– А если.. я не смогу ничего сообщить?

– Мы все понимаем, Сакура. Мы не будем ждать.

Я закусила губу. Ох, опасно расспрашивать дальше, кто знает, через какие допросы им придется пройти позднее с отцом. Чем меньше они знают, тем надежнее наш с Дейдарой и Конан секрет.

– Мам, – на меня вдруг снизошло любопытство. – А о чем это ты говорила в самом начале?

– Ну.. – маме стало почему-то явно неловко. – Теперь возвращаться к этой теме как-то.. странно и нелепо.

– И все же?

– И все же я, прежде всего, твоя мать. А ты моя дочь. И мамы с дочками очень часто говорят по душам, в отличие от нас с тобой.

Я почувствовала легкий стыд.

Действительно, я мало чем делилась с ней.

Не потому что не доверяла или не хотела делиться. А потому что считала, что такая ерунда как сердечные дела не достойны обсуждаться одной из шиноби. Я всегда показывала, как я горжусь этим статусом, и как много он для меня значит. Я ставила себя выше влюбленных пустышек, посещавших обычную школу или даже Академию, и нередко высмеивала их перед родителями, хотя сама, отчасти, и была из-за Саске одной из них. Только вот маме с папой приходилось лишь догадываться, что на самом деле я несу за ярмо, так как для меня было слишком постыдным признаваться в чем-то похожем.

– Не грусти, Сакура, я знаю, что это не в твоем характере: секретничать о мальчиках, – это, скорее моя вина, что я все время надеялась на нормальные женские разговоры с тобой, ведь, в конце концов, не сына же я родила!

Она засмеялась и чмокнула меня в висок и я, вопреки своему омраченному настроению, засмеялась тоже.

– Но, однако, перед свадьбой каждая мать обязана просветить свое дитя, потому что с сегодняшнего дня ты вступаешь в новый, мало знакомый жизненный этап, который требует ответственности и немалой подготовки.

Внезапно я поняла, в какое русло она меня направляла.

– Мама, уж не собираешься ли ты обсуждать со мной подробности первой брачной ночи? – громче, чем надо воскликнула я и округлила свои и без того большие глаза.

– Тише, – она придвинулась ко мне. – Не надо кричать об этом на весь сад. Да, на этом я хотела остановиться более подробно, но есть еще уйма вещей, на которых стоит заострить внимание замужней даме.

– Господи помилуй! – взвыла я и инстинктивно подалась на другой край скамьи, который почему-то оказался слишком близко и, не рассчитав длины, я, подчинившись силе притяжения, шлепнулась на землю.

– Сакура! – вскочила мама и прижала к груди ладони. – Ты не ушиблась?!

«Хорошо хоть не в ручей», – подумала я, а язык уже медленно давал ответ:

– Да нет..

Я уцепилась рукой за лавку и попыталась собрать конечности, стараясь не измять свой роскошно-нежный наряд и ненароком не порвать слишком узкий подол. Запричитав, мама забежала ко мне за спину и просунула руки мне под подмышки, надеясь оторвать мое тело от земли.

Во-первых, я боюсь щекотки и всех ее возможных проявлений, а во-вторых..

Развертывание накала у ворот Конохи, Пейн, Итачи и его иллюзия, страх все потерять, враждебность союзных стран по отношению к бывшим акацки, противостояние Данзо и Саске, желание международного суда заточить нас в клетки, инсценировка свадьбы и игры в счастливых мужа и жену, вечер, который в лучшем случае завершится подставным убийством, а в худшем предречет нам настоящие поминки, разлука с домом и людьми, ради которых я тысячу раз готова умереть на поле боя, и просто неопределенность будущего и… мама, что печется о чувственности своей дочери и горит желанием объяснить как стать и быть хорошей женой..

Я перестала цепляться за скамью и обмякла в маминых руках, хватая ртом воздух и безуспешно подавляя истерический хохот, рвущийся из недр моей перешедшей в дикое смятение души.

Боже, как я могу думать о таких тонкостях в эти самые критичные минуты долгожданной развязки? Да я и мечтать об этом не смела, я не строила ни одного миража о нашей счастливой семейной жизни с Дейдарой, я просто в сотый раз балансирую на грани жизни и смерти и в моей голове просто нет места для подобных мечтаний, но мама..

Мама всего-навсего хочет, чтобы я познала настоящее женское счастье, для нее семья – это самое заветное и дорогое, и она желает, чтобы для меня это значило столько же, сколько и для нее.

Но какая же противоречивая сейчас ситуация!

Больше сдерживаться я не могла и захохотала так, что сразу же заболели живот и бока.

Перепугавшись из-за моей истерики, мама упала позади меня на колени и крепко меня обняла.

– Дочка, что, что? Что я такого сказала? Почему ты смеешься?

От ее вопросов, начался новый виток нездорового смеха вперемешку со слезами.

– Сакура! – взмолилась мама, и я услышала, как меня зовут другие голоса.

Ну вот, переполошила весь храмовый сад.

Они поставили меня на ноги, отряхнули кимоно, снова одели жутко неудобные окобо и принялись обмахивать всевозможными платками и веерами, то и дело поправляя шпильки, вуаль, ругаясь из-за макияжа и слез, которые мало совместимы друг с другом и озабоченно заглядывали в глаза, спрашивая, что случилось и чего я хочу.

Хотела я лишь одного. Чтобы все поскорее закончилось. Однако я обещала, что буду счастливой. И обещала, что выдержу.

Просмеявшись и проплакавшись, я с наслаждением впустила в легкие воздух и, наконец, успокоилась.

У мамы был донельзя обиженно-обескураженный вид и чтобы как-то ее утешить, а также хоть на немного утолить любопытство прибежавших гостей и Дея, я приобняла ее за шею и громко сказала:

– Все будет в порядке, ма. Я стану хорошей женой, я ведь только что поклялась перед алтарем.

Потом я подмигнула ей, поцеловала и, развернувшись, величаво поплыла к Дейдаре. Хватит с меня лекций. Просто это не то время и место.

…

Я думала, мне придется заставлять себя притворяться. Думала, будет невыносимо. Но хотела я того или нет, а волны торжества подхватили и закружили меня в вихре восхитительной атмосферы любви и искренней радости.

Вскоре я поняла, что улыбаться, смеяться и светиться от счастья не такое уж и тяжелое дело.

Цунадэ подбодрила фразой: «Да успокойся уже, у меня все схвачено». Джирайя снял напряг со своим: «Я дам знак вечером, когда стемнеет. Ориентируйтесь часов на десять». А папа, на мой вопрос: «Ты рад? Ты принимаешь выбор?», ответил, что принял мой выбор еще тогда, когда я счастливая прибежала с первого занятия у Ируки-сенсея.

Сидеть за богато накрытым, изысканным столом в прекрасном шелковом учикаке нежно-голубого цвета, с расшитыми на нем белыми павлинами, и поочередно принимать окончательные поздравления и чистосердечные напутствия от дорогих мне людей на деле превратилось в большое удовольствие и желание никогда отсюда не уходить.

К тому же мой муж был во вполне правдивом, хорошем настрое: он не делал вид, что наслаждался праздником, он действительно не упускал ни одного момента им же организованного банкета.

Подарок сделали общий.

Огромная, на мой взгляд, сумма денег, была торжественно вручена в большом плотном конверте, перевязанном алой лентой. Когда я вскрыла его трясущими руками, то едва не лишилась чувств от увиденной стопки ассигнаций самым большим номиналом.

– Это лучшее, что нам могли подарить, не подозревая, что мы не сможем использовать возможные предметы быта и интерьера, которые нам запросто могли вручить твои родственники и друзья.

– Я понимаю, – шептала я в ответ Дею. – Но это же очень много! Они что, вложили сюда все неприкосновенные запасы?

– Сакура, – усмехались в ответ голубые глаза. – Среди приглашенных нет малоимущих людей, даже твои друзья чунины уже наверняка скопили хорошую сумму на многочисленных миссиях, данные Конохой.

«Если учесть еще бриллианты и сбережения Дейдары, – подумалось мне. – То на сытую жизнь теперь хватит на очень много лет».

После пиршества и немного утомительных тостов, пришел черед резать воистину классически-эпический торт, что представлял собой три ступени бисквитного теста, покрытые белоснежным кремом, на котором «росла» не менее кремовая бледно-розовая сакура, опоясывающая весь шедевр кулинарного искусства.

«Везде сакура, – со смешком оценила я про себя. – В волосах сакура, на торте сакура и даже я – Сакура».

На вкус он был бесподобен, так что я, и так уже объевшаяся разных вкусностей, с аппетитом слопала предназначавшийся мне большой кусок с символическим «на счастье».

Приглашенные музыканты (я когда-нибудь перестану считать расходы на этот праздник?) заиграли более быструю, живую мелодию, подначивая всех начать лирические танцы.

Мы вышли в сад, где они играли и разбились на пары, поминутно краснея и хихикая над забытым чувством посещений редких дискотек и вечеринок. Нам как шиноби не часто выпадала возможность нормально веселиться, куда важнее было нестись на очередную тренировку, чтобы на каком-нибудь экзамене или миссии не ударить в грязь лицом перед

товарищами.

Эстрадный оркестр лихо переключался с одной композиции на другую, давая возможность передохнуть в перерывах медленных, тягучих мелодий, и мы, восстановив силы, вновь плясали под будоражащие дух резво поющие струнные, духовые, клавишные и ударные инструменты.

С благосклонного разрешения мамы и тети я, наконец, переобулась в удобные сандалии и перетанцевала почти со всеми гостями мужского пола.

Поначалу мы оттаптывали друг другу ноги, но после двух-трех ритмичных мотивов, в раж вошли даже такие немузыкальные и ленивые люди как Чоджи и Шикамару.

Пластика и гибкость тела ниндзя брали свое, и мы вытанцовывали просто умопомрачительные пируэты. Музыка лилась, по саду начинало веять приятной вечерней прохладой, благоухали цветы и смеялись гости, я, чувствуя себя королевой бала, тоже смеялась и изящно отпивала холодное шампанское в перерывах между энергичными и лирическими танцами.

– Я больше не могу, – кровь прилила к моим щекам, и на меня напало ребяческое веселье. – Я не могу, но хочу! Ноги как деревянные, однако я еще не станцевала с Наруто!

– Быть может, стоит все-таки отдохнуть? – ласково спросил Дейдара и отодвинул от меня бокал.

– Нет! – упрямо заявила я и вытащила из идеальной прически два завитых локона как украшение висков. – И отдай мое шампанское.

– Сакура, не стоит налегать на спиртное, держу пари, ты пьешь в первый раз и можешь быстро опьянеть.

– Это мой последний раз, – сверкнула глазами я. – Последний раз с ними.

Он вздохнул и поднес бокал к моим губам. Я сделала маленький глоток и зажмурилась от романтичности нашей сцены.

Мы стояли под аркой, декорированной красными розами и желтой гирляндой, которая тепло

оттеняла зеленые листья и сочные лепестки малиново-алого цвета. На высоком столике, обернутым в белую скатерть, стояли напитки и свеча, поставленная в стеклянный сосуд с разноцветными камнями, блики которых радугой плясали на столе.

Такими же столиками и арками была обставлена вся терраса и сад, где также расставили деревянные скамьи и тяжелые садовые вазы с азалиями, создавшими монохромное великолепие от тускло-розового до глубокого пурпурного оттенка.

«И где мама набрала столько цветущих цветов? И эти тяжеленные, каменные вазы? Надо бы следить, чтобы кто-нибудь в угаре танца не сшиб одну из громадин себе или кому другому на ногу».

– Твой Наруто уже заждался. – подначил меня Дей, и я лукаво улыбнулась.

– Да, я знаю. А тебя, похоже, заждалась Ино. Я видела, как она смотрела на тебя, когда вы танцевали.

– И как же она смотрела на меня? – поднял бровь блондин.

– Сладким взором влюбляющейся дурочки.

– Не знаю, не заметил.

– Конечно, ведь с кем бы ты сегодня не кружился в танце, ты все время ищешь взглядом меня, а когда находишь, то не спускаешь глаз.

– Должен же я контролировать свою пьяненькую жену! – лучезарно улыбнулся он.

– Я тоже за тобой слежу, – не поддалась на провокацию я. – Не думай, что мимо меня ускользнет твой кому-либо брошенный украдкой знак!

– Я вас понял. – Дейдара галантно поцеловал мою руку и подвел к изводящемуся от нетерпения Наруто, возле которого стояла смущенная Хината.

– Сакура-чан! – обрадовался тот. – Я уж думал, не дождусь!

…

Крепкие руки Узумаки слишком настойчиво сжимали мою талию, его хрипловатое дыхание слишком горячо обдавало мою шею, а напряженность спины слишком ясно давала понять, что, уходя, я нанесу ему огромную рану, которую он вряд ли сможет исцелить.

Если он так реагирует на мою свадьбу, зная, что я останусь в Конохе, а Дейдару заберут, то почему он так неистов? Или же он что-то подозревает? Мог ли Джирайя как-то намекнуть ему?

– Почему ты обнимаешь меня так, как будто мы с тобой прощаемся? – не выдержала я, и мы замерли в несинхронной фигуре своего же придуманного танца под аккомпанемент драматичной скрипки.

Наруто молчал какое-то время и смотрел невидящими глазами на мое легкое жемчужное ожерелье, а потом вдруг отпустил меня и с горьким вздохом произнес:

– Я никогда не доверял своей интуиции и вообще я мало что знаю о предчувствиях и каких-то сверхъестественных способностях угадывать будущее, но сейчас я, черт возьми, нутром чую, что это последний раз, когда я вижу тебя!

Я вздрогнула, он мучительно потер пальцами глаза.

– Скажи мне, что ты останешься здесь, Сакура-чан, скажи, что ты никуда не исчезнешь!

«Если бы я только могла! – отчаянно подумала я. – Это будет еще жестокосерднее по отношению к нему! Сегодня или завтра, им расскажут о нашей гибели, а если я намекну ему на наш замысел, то рискую уничтожить все дело! Но так он хотя бы будет знать, что я осталась жива…»

– Почему ты молчишь?

Я постаралась сделать так, чтобы голос звучал хладнокровно.

– Ты портишь мне праздник.

– Что?

– Ты портишь мне свадьбу, Наруто! – я яростно топнула ногой. – Хватит с меня уже ваших предчувствий! Надоело! Я выхожу замуж, потому что хочу успеть урвать для себя хоть немного счастья перед разлукой с ним, а ты изводишь меня своим непонятным нутром!

– Сакура-чан, – голубые глаза сделались виноватыми. – Я..

– Ты эгоист. – нахмурилась я. – Думаешь только о себе! Если я тебе так дорога, то задумайся на мгновение, чего же хочу я, и оставь меня уже в покое со своей привязанностью!

Если сейчас вот так втоптать его чувства, то он не будет мучиться всю жизнь, если внушить ему, что я счастлива, и быть с Дейдарой мое единственное желание, он, в конце концов, отпустит меня. Даже в загробный мир.

– Ты любишь его, я знаю, я понял. И он любит. И.. и я, п..правда, рад. Но я хочу, чтобы ты осталась, Сакура. Чтобы мы остались друзьями.

Я смягчилась и погладила его чуб.

– Мы всегда будем друзьями. Ничто в этом мире не сможет разлучить нас, Узумаки. И я останусь, я же только что об этом сказала.

Нет, я не могу поставить под угрозу план Цунадэ. На кону наши жизни и ее репутация как Хокаге. Она и так уже заплатила за все слишком высокую цену. Поэтому я буду лгать.

Сын Минато вдруг положил мне на шею горячую ладонь и, надавив, приблизил мое лицо к своему.

– Сакура-чааан, – словно змей-искуситель протянул он. – Я знаю что..

– Что? – мне не нравилась эта внезапная перемена в его поведении. Чего он хочет?!

– Что ты мне врешь! – зло выплюнул парень и отпустил меня, так что я, потеряв силу давления, отшатнулась назад.

– Стой! – я нагнала его в два шага, схватила за плечо и резко развернула к себе. – Что ты имеешь в виду? Почему ты так говоришь?

– Я еще не выжил из ума, чтобы так быстро забыть о том, что ты сказала мне, когда я приходил к тебе перед свадьбой. – он сымитировал голос противно похожий на мой: – “И что бы не случилось потом, ты, главное, головы не теряй. Кто знает, что нам еще придется пережить. Ты просто верить всему не должен”. Ты думаешь, я такой дурак, чтобы не понять, что..

– Тише, – зашипела я, заткнув ему ладонью рот, мысленно обругивая себя всеми плохими словами. – Да я, идиотка, пожалела тогда тебя и сболтнула лишнее, а сейчас ты портишь нам все дело! Не вздумай кому-нибудь растрепать, иначе все очень плохо закончится.

Он уставился на меня испуганным взглядом. Ну вот, снова этот страх за меня.

– Узумаки Наруто, ты меня понял? – я говорила очень тихо, отчетливо и зло.

Друг убрал мою ладонь от своего лица.

– Просто скажи, что мы еще увидимся.

Я едва не застонала. Опять двадцать пять!

– Мы ведь увидимся? – испуг в глазах сменился незнакомым мне накалом.

– Да, – выдохнула я. – А теперь дай мне слово.

– Я никому ничего не скажу даже под страхом смерти.

Наруто повернулся было, чтобы зашагать прочь, но замешкался и снова посмотрел на меня.

– А ты опять солгала.

Он ушел.

Я тоскливо проводила его взглядом.

Как много я упустила за это время. Я совсем не знаю «нового» Наруто. Я хочу, но не могу облегчить его боль. Все, что нам остается – это смириться. Мне, наверное, не представится возможности когда-нибудь вновь увидеться с ним, и, похоже, я просто не умею красиво прощаться.

====== Глава 68. “Когда все, наконец, закончилось”. Часть 2 ======

…

– Это точно последний танец с гостем, – устало сказала я. – И мне все равно, если я кого-то упустила.

– Да ладно тебе, мы ж недолго. Так, отдать дань традиции.

Его акулья улыбка вызвала у меня смешок.

– Как ты вообще здесь оказался? И где твои напарники?

Суйгецу застиг меня едва ли не врасплох, когда я расстроенная подошла к Дейдаре после разговора с Наруто.

– Мои напарники теперь сами по себе. Наш отряд распался.

– Я знаю.

– Откуда? – открыл рот бывший подопечный Саске, а я прикусила язык.

Еще не хватало выболтать ему о моей встрече с Учихами! Ведь это тогда младший сообщил мне эту новость. Если об этом услышат неправильные уши, хлебнем лиха все сполна.

– Ну, я просто рассудила логически. Саске был вашим связующим звеном, без него вам нечего больше предпринимать.

Я поймала недовольный взгляд своего мужа.

Суйгецу слишком энергично «вальсировал» со мной по саду, чуть ли не сшибая расставленные по периметру декоративные вазы.

И к тому же его внезапное появление нас всех очень удивило. Не успела я излить душу Дею, как он выпрыгнул будто черт из табакерки и, вручив мне шикарный букет роз (похоже, я сегодня заработаю аллергию), уволок танцевать.

– Да, ты права, но с Джуго мы ладили неплохо. Я думаю, мы с ним определенно пересечемся. Сложнее с Карин. Но хочешь верь, хочешь нет, она стала лучше.

Я скривилась.

– Может ли стать лучше человек, который так люто ненавидел ни в чем неповинную перед ним девушку и желал ей самой страшной смерти? Я не забыла, что она со мной сделала. И что говорила, когда вы принеслись забирать мое тело.

– Не будем об этом – сглотнул беловолосый. – Я как вспомню, у меня аж мурашки по коже. Подумать только, ты была мертва и одновременно жива. Жуть! А уж когда ты на меня из леса вылетела, тут я сам чуть душу небесам не отдал.

Я расхохоталась:

– О да, это было умопомрачительно! Одно из моих самых любимых воспоминаний, относящихся к этапу бесконечного отчаяния и страха под названием «фаза Пейн».

Кстати, после погружения в мир Итачи, который, по его словам, и иллюзией-то не был, я простила Карин. Если в ней в действительности хотя бы на толику скрыто то, что она показала в Дзэнто*, тогда я готова снять перед ней шляпу.

– Рад, что вхожу в число твоих любимых воспоминаний, – подмигнул парнишка. – Но вообще я тут не ради тебя.

– Я это знаю, – хмыкнув, я остановила наш «вальс». – Ну, хватит, Суйгецу, я слишком устала от движения. Давай сядем. Да и ты здорово нервничаешь. Мы с тобой тут чуть весь танцпол не разнесли.

– Ты мне только скажи, – он покорно плюхнулся на скамейку рядом со мной. – Она обо мне говорила что-нибудь?

Я качнула своими серьгами с жемчужными подвесками в виде больших капель.

– Почему бы тебе самому у нее об этом не спросить?

– Я не могу, – вздохнул он, мечтательно прищурившись. – С такой как Конан нужно вести себя очень осторожно. Я пришел сюда сегодня, чтобы прозондировать почву. К тому же я слышал, что вас судит СВС*. Скажи, Сакура, все настолько плохо?

– Боюсь, что да – пробормотала я и вдруг меня осенило. – Господи, а как ты про свадьбу-то прознал??

– То же мне секрет. – фыркнули в ответ. – Да об этом где только не гудят. Вы же с акацки знаменитости. О вас только ленивый не болтает. А тут еще шумиха с судом. Народ любит сплетни смаковать, и ваша любовная история просто лакомый кусок для всевозможных пересказов.

– Но почему нашему делу придали такую огласку?! – от возмущения я чуть не вскочила на ноги. – Это почти что государственная тайна, черт их побери, как Коноха могла растрепать столь конфиденциальную информацию?!

– Болтать начала не Коноха, – остудил мой пыл Суйгецу. – А кто-то другой из СВС. Не будь наивной дурехой, Сакура, такое происшествие, как поимка трех акацки (тебя я считаю тоже), это невероятный успех для стран-союзниц и подведение итогов для всех собранных сведениях об Организации. И уж конечно они постараются получить всю выгоду от заточения солидной части зла, так долго терроризирующего их любимые земли и народ. Акацки ненавидят и чтобы скрывать собственные косяки и неудачи, всю возможную вину сейчас будут скидывать на вас и еще больше разжигать ненависть у тупых обывателей.

Я сжала кулаки.

Чертовы интриганы, гори они все синим пламенем!

Если бы в Конохе вместо Цунадэ был кто-нибудь типа Данзо, я бы уже давно была за решеткой вместе с Дейдарой и Конан, или, что более вероятно, на каких-нибудь металлических столах в испытательной лаборатории.

Меня передернуло. Власть везде одна и та же, Цунадэ тоже вынуждена прислушиваться к мерзким обезьянам из совета старейшин, которые имеют огромное влияние и право брать под уздцы правительство в стране.

Мне стоит только в сотый раз поблагодарить судьбу за то, что она дала Конохе такую Хокаге как внучку Хаширамы Сенжу, которая самоотверженно даровала нам жизнь.

…

Настал почти, что самый долгожданный всеми незамужними особами момент на моей свадьбе. Бросание букета.

Вообще-то эта традиция нам чужда. Но влияние далеких западных стран давно внесло свои коррективы в празднование таких важных событий, как Новый год, бракосочетание, дней различных Святых, именин и других торжеств. Поэтому я, взяв небольшой элегантный букет из бело-вишневых глоксиний, под нетерпеливые возгласы девочек взобралась на крыльцо террасы, как на почетный пьедестал.

Я развернулась к аудитории спиной и с улыбкой послушала суету построения подруг и учителей-дам. Все парни и сенсеи встали по краям и приготовили кучу фотоаппаратов и камер.