Текст книги "Город, стоящий у солнца (СИ)"
Автор книги: Exile_kun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Ах да! У Госпожи гостила последние дня три одна крылатая, – догнал меня его голос уже в другом конце коридора, – не видел, как она со стороны наблюдала за вашим награжденьицем? А? А?! И как на тебя смотрела – тоже не видел, сука?!
– Десять, девять…
Морду ему я так и не набил. Успокоился. Сам. И пошёл добиваться в кабак, где и встретил Её…
========== Глава 7. Демонёнок. ==========
«Фауст» – небольшой, но уютный бар совсем неподалёку от моего нового дома – я открыл для себя уже сравнительно давно. Уютная атмосфера, душевная музыка, хороший алкоголь. Стоявший за стойкой молодой немец улыбнулся и приветливо кивнул.
– Как обычно?
Я кивнул в ответ.
– Давно никуда не выбирался… Что нового? – поинтересовался я, глядя, как высокий стакан заполняется льдом.
– Из Городов три кораблика с беженцами пришли. Пятерых тут неподалёку расселили, портят мне теперь воздух, – пожаловался бармен, – грубые, глупые, как вы, русские, их называете… А, вспомнил! Гопники.
– У тебя-то им что делать? Культурно чуждое же для них заведение…
– Докапываться до всех и каждого, – хмуро проронил мой собеседник, откупоривая бутыль с ромом, – вчера чуть поножовщину не устроили, еле выгнал. Сегодня, глядишь повезёт.
– Повезёт?
– А ты вообще по сторонам не смотришь? Вон в углу!
Я обернулся и с удивлением для себя заметил компанию из четырёх человек. Ох уж эта моя внимательность! И впрямь трое чотких пацанчиков уверенно обступали и что-то угрожающе поясняли…
– Светлая? Тут?!
– Ну, тёмные в Городе крылатых тебя не особо смущали, – лениво пожал плечами немец, – эмиссары, типа, неприкосновенны и всё такое.
– Надо ей помочь! Хоть и враг, а девушка всё-таки! – воскликнул я изумлённо.
– Ша! Сиди! Эти трое только позавчера приехали, такие зелёные, что даже тебя зеленее!
Я пропустил последние слова мимо ушей, но доброму совету подчинился. На душе, впрочем, следующие полстакана было очень неспокойно.
– Всё! Капут задохликам! – радостно сообщил бармен. Я с удивлением бросил взгляд на это сборище и увидел, как двое дебилов заталкивают крылатую в туалет, а третий остаётся в зале постоять на стрёме.
– Они же её сейчас вдвоём изобьют и изнасилуют!
– Сиди! Попадёшь ещё под раздачу! – он пододвинул ко мне новый стакан с выпивкой.
Из уборной раздался грохот и громкий, но какой-то испуганный что ли, мат, плавно переходящий в визг. Дверь с грохотом распахнулась, чуть не сбив с ног третьего шакала. Впрочем, лучше бы он упал, а не попытался рыпнуться на крылатую. Звук этого удара был слышен, наверное, даже на улице. Светлая двинулась к нам, и я, надо признаться, немного запаниковал.
Уверенная походка. Прямая спина. Бледная кожа. Короткие светлые волосы. Асимметричная причёска. Льдистого цвета глаза. Острые черты лица, чем-то напоминающие нашего куратора и такой же оскал. Тонкие руки и изящные пальцы покрыты чужой кровью. Бармен поприветствовал её поклоном.
– Водочки, Ганс! – на стойку упало несколько крупных самоцветов.
– Ваша щедрость не знает границ, госпожа. Это куда больше, чем стоит вся водка в моём скромном заведении, – улыбнулся немец.
– Боюсь, тебе опять придётся устраивать ремонт, – она тепло улыбнулась бармену, – аккуратность всё-таки сложно назвать одним из моих достоинств.
– Вердамтешайзе! – выругался Ганс, глядя куда-то в окно. Входная дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о ближайшую стену, а гостевой колокольчик оторвался и повис на одной пружине.
– Вот она! Там, у стойки! Эта сучка покалечила Павло и Гаврилу!
– Простите, – услышал я собственный голос с некоторым удивлением, – что, не зная вашего имени и не будучи представленным…
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что я несу?! Зачем?! Она же меня сейчас убьёт нахрен! – заметались в моей голове панические мысли, как и бывает всегда, когда я говорю что-то прежде, чем думаю. К нам, впрочем, никто пока не шёл – уроды стояли у самого входа в бар и накручивали себя ругательствами, но влетать с двух ног к «простой девушке», с лёгкостью уложившей их друзей, пока не решались.
– Короче!
– Тут Вам выпить без приключений всё равно не дадут! – выпалил я, – А мне никогда не выпадало поговорить с кем-то из ваших, крылатых.
Парни в дверях, похоже, наконец, на что-то решились и быстро двинулись к нам.
– Почему бы не выпить у меня? Я клянусь, – торопливый жест предложения-клятвы, – не причинить Вам никакого вреда. Просто хочется, наконец, разобраться…
– Он хороший, – влез бармен, – зелёный, но хороший.
– По рукам! – согласилась крылатая.
– Э, внатуре! Сышь, к те обращаюсь! – рука самого дерзкого из новой пачки легла на плечо моей собеседнице.
– Если ты сейчас же не уберёшь свою культяпку, я сломаю тебе её в трёх местах, – холодно процедила она. Я чуть сдвинулся в сторону, изображая страх, шагнул назад… И вырвал из кобуры пистолет. Щёлкнул затвор.
– Слушай, умник, до комендатуры пройдёмся? Вы трое арестованы!
Чистый блеф, но эти трое и впрямь были зеленее меня.
– Шеф, ну это ж из этих, ёпта… Враги они! Мужик!
– У этой – дипстатус, а ты сейчас на вышку договоришься, – подыграл мне Ганс.
– Пацаны, чо стоим! Валите этих! – заверещал бритоголовый, но «пацаны» аккуратно, стараясь делать вид, что они тут просто мимо проходили, потянулись к выходу.
– Вот оно ведь как бывает, – я осклабился, – сегодня кент, а завтра мент. Когда речь заходит о жизни и смерти, да даже просто о боли, количество друзей резко убывает.
Нельзя загонять другого человека в угол. Нельзя доставать оружие, если ты не готов выстрелить. Нельзя выдавать себя за того, кем ты не являешься. Паникующий гопник умудрился резко выхватить нож, пырнуть меня куда-то не глядя и зигзагами, как заяц, метнулся к выходу.
– Сука! – выдохнул я, нажав спуск. Хлопок, второй, третий… Только к пятом выстрелу мозг наконец осознал произошедшее, связав удар и расползающееся под рубахой мокрое пятно. Бок пронзило болью. Я закашлялся и выронил пистолет, впрочем, ублюдку уже давно хватило.
– Ой, цирк, – рассмеялась светлая и тут же холодно приказала: – руку убери!
Лёгкое касание, неяркий свет из-под пальцев.
– Для того, кто не умеет сам залечивать собственные раны, ты слишком много выделываешься.
– Спасибо, это было совсем необязательно, – я виновато улыбнулся, и тут вскрикнул от боли – из-под ладони девушки вырвалось несколько электрических искр.
– Если я что-то делаю, значит обязательно! – отрезала она.
– Прости, братан, напачкали мы тут, – обратился я к бармену, – сколько за всё это?
Ганс рассмеялся и замотал головой. В глазах его заплясали ехидные огоньки.
– Это всё, как говорите вы, русские, полная куйня! Надо только будет вывесить объявление, что у нас новая позиция в нашем особом меню. Идите уже отсюда! Вы оба тут привлекаете слишком много ненужного внимания.
– Ты, кажется, предлагал мне выпить и поговорить, демонёнок?
– Демонёнок?! – я аж задохнулся от такого обращения, – это я-то демонёнок?! Я – демон!
– Ага, именно так, демонёнок. Демоном ты будешь… Когда дорастёшь!
Меня разрывали на части невысказанные вопросы, но до моих скромных «апартаментов» мы дошли почти в полной тишине. Ступив за порог гостья сдержанно похвалила интерьер, с чуть большим интересом рассмотрела образцы оружия в стеллажах, скользнула скучающим взглядом по вышедшей к нам Насте (её же зовут Настя, да? Всегда забываю, как зовут ухаживающую за домом девицу) и в предельно вежливой, тактичной манере, так ярко характеризующей воинов Света, поинтересовалась:
– И где?
– Сию минуту, – я шутливо поклонился и елейным голоском полюбопытствовал: – и что же пресветлая госпожа предпочитает в это время суток.
– Джин с тоником.
– Организуй! – сказал я в пространство, и девочка юркнула в погреб.
– Не умеешь ты ещё, демонёнок, слуг воспитывать! – с какой-то вселенской грустью в голосе сказала крылатая.
Джин пошёл хорошо. нелепые шутки, вежливый, если не считать ехидных обращений моей собеседницы ко мне, разговор ни о чём… После второго захода Кейра (ну и дурацкое же имя!) наконец завела беседу о том, что сам я так и не решался сказать:
– Ты же, помнится, демонёнок, не из чистого гостеприимства и альтруизма меня к себе пригласил. Спросить хотел что-то, так ведь?
– Я просто ничего не понимаю. Я вчера-позавчера стрелял в твоих друзей-сородичей, они стреляли в меня. Старшие орали, что война идёт, мол, и все рвём жопу для победы… Возвращаюсь – а тут крылатые, враги мои, по кабакам шляются и никто ни в кого не стреляет!
Кейра рассмеялась. Я терпеливо ждал.
– Какой же ты ещё зелёный, демонёнок! – она подняла стакан, будто собираясь произносить тост, – за наивность юных! А если серьёзно, то ваших рогатых на нашей земле тоже никто не трогает, так ведь?
– Да, так. Оттого и непонятно! Что за война такая?
– Войнушка нужна, милый демонёнок, чтобы мальчикам и некоторым особо злобным девочкам в неё играть. И только не говори, что ты при желании не откупился бы от повестки на фронт! Собрались в ничейной песочнице, постреляли из своих пукалок и разошлись по домам, а из города в город курсирую наши и ваши, ищут тех, кому в своём городе тошно, да вывозят к себе.
– Скажи ещё, что это всё слухи, что светлые пленных пытают и тех, кто к ним переметнуться решил!
– Да какие уж тут слухи! – Кейра давно завладела бутылками и разливала спиртное сама, что получалось у неё куда лучше и ровнее, чем у меня или Лиды (Лиды?).
– Нам говорили…
– Правду вам говорили, демоняткам. Вот только очищение через страдание – это человеческий концепт, и не мы его придумали. Посмотри на того же мальчика-очкарика, с тобой вместе приехал который…
Я и не скрывал своего удивления. Откуда эта странная светлая знает про Грома?
– Не парься, мы с твоей «госпожой куратором», – эти слова прозвучали с какой-то непонятной мне издёвкой, – давно знакомы. Так вот, о чём я? Ах да! Недовольство и поиск нового дома.
– А?
– Почему тебе в Городе не сиделось, нафига ты на тёмную сторону полез, благородный юнош? Ну вот чего тебе там такого не хватало, а тут вот прям есть?!
– Эм… Свободы? – я, надо признать, несколько опешил от такой постановки вопроса. Кейра громко и звонко расхохоталась.
– Ну-ну, каких свобод нам так не хватает?!
– Сексуальных… – выпалил я почему-то (сам не знаю, что на меня нашло) и комната потонула в гомерическом хохоте, переходящем в конский ржач.
– Вива… Сэкшел… Революшн! – еле проговорила она, сбиваясь на каждом слове. Потом, вроде, успокоилась. Отдышалась. Засадила полстакана сразу. Посмеялась ещё немного, вытерла слёзы, выдохнула и спросила: – а тебе-то нахрена, демонёнок?
– Ну… – я растерялся и уставился в одну точку, располагавшуюся, похоже, на дне своего стакана. Она положила руку мне бедро, близко к… Я покраснел и, кажется, испуганно вскрикнул.
– Сама невинность! Только на обряде инициации и позволил себе забыть о приличиях, да? – она со вздохом убрала руку, – хочешь я, вот просто так, в знак благодарности за этот джин, за помощь в баре и прочее расскажу тебе в чём именно ты категорически проебался?
– Интересно будет послушать! – я искренне надеялся, что лицо моё не выражает ничего, не выдавая ни интереса моего, ни обиды… Ну, или хотя бы оно уже не такое красное.
– Первое: «в Городе нет свободы» – это ересь! Свободы изнасиловать и убить прохожего на улице, той да, не найдёшь. Свободы затащить в свой дом и вволю попользовать незнакомую девицу – тоже. А так… Ну вот представь какое-нибудь извращение. Скажем, юноша пишет на форуме, будто бы снилось ему (за сны-то нигде не судят), что его в грубой и извращённой форме у него же дома поимела страпоном девушка-садистка.
– И это в Городе?
– В Городе, в Городе, в обители добра и справедливости. Что с таким юношей будет?
– Хана ему? – предположил я.
– Ну что ты! Просто на том же форуме какая-нибудь девушка, а то и не одна, напишет, что она-то профессиональный психолог и может помочь побороть такие греховные и страшные сны. Кто за плату, кто по доброте душевной. И поможет?
– Душеспасительной беседой али гештальт-терапией какой? – ехидно осведомился я.
– Не-а! – улыбка моей собеседницы стала ещё шире, – Наручниками. Плёткой. И огромным силиконовым ХУИЩЕМ!
– Крылатые ещё и так выражаются?
– Ага, – благодушным голосом согласилась Кейра, – но это не самый главный твой провал! Хуже другое. Окей, получил ты свою свободу. Даже сексуальную. И что ты с ней делаешь? Смотришь дрочерские реалити-шоу?
– Ну почему же…
– Представь себе картину: хочет девушка приключений. Она делает вид, что дом, принадлежащий ей, неотчуждаемый, ни и светлых, ни у тёмных не принято выгонять человека из единственного жилья… Вот этот вот дом у неё, ха-ха, изъяли за долги. А она – бедная, несчастная, запуганная – ходит по чужим поместьям (богатым, заметь!) и слёзно просит дать ей поработать. Не знаю, чего она хочет. Возможно, разыграть сказку про Золушку или бледную, пардон, бедную Лизу и найти себе принца, который осыпет её золотом и реализует её эротические фантазии на шёлковых простынях.
– К чему ты это ведёшь?
– А может быть, только может быть, она ищет чудовище (богатое чудовище), чтобы разыграть с ним сюжет типа «пятидесяти оттенков». Ну, и потрахаться хорошенько. Может быть, она и работу ищет, но затем, чтобы покрутить задницей перед шефом, и может быть, потом разыграть…
– Кейра!
– Короче, вагон мечтаний, а натыкается она на тебя! И ты даёшь ей комнату в доме, предлагаешь оплачиваемую работу – но никаких, сука, оттенков, чудовищ и золушек! И соскочить она не может, месяц-другой ей придётся реально работать, а то вся легенда прахом пойдёт, и больше она в этом городе в подобные игры и не поиграет – сарафанное радио, оно такое. Представляешь, какой ты, демонёнок, мудак – с её точки зрения?
– Это не смешно!
– Да, это не смешно. Это, блять, уморительно! – в голосе гостьи зазвучала какая-то непонятная мне злость, а Кейра, всё распаляясь, продолжала: – тебе в Городе «сексуальных свобод» не хватало? Ну, умотал ты из Города, и что? Тут в паре реплик, простых и скучных предположений о твоей забавной служанке секса больше, чем у тебя в жизни было.
– Да один только обряд инициации!
– Вы с друзьями договорились забыть или считать, что его вообще не было?
В дверях замер девичий силуэт. Не знаю, что из слов Кейры Соня (Соня?) слышала, но вмешиваться в беседу она не стала.
– Знаешь, демонёнок, – задумчиво проговорила гостья, ловя на язык последние капли из перевёрнутой бутылки, – а ведь я могу сделать из тебя демона. Хотя бы потому, что это выглядит невозможным.
– Я и так демон! Вполне себе! – буркнул я неуверенно.
– Нет, демонёнок, нет. Наберёшься смелости смотаться в Город эмиссаром, можешь заглянуть на огонёк.
Крылатая встала из-за стола, уронив на пол визитку.
– Как неаккуратно. Да, если вдруг когда-нибудь попадёшь в плен во время этой дурацкой игры в войнушку, скажи, что у тебя большой долг перед Стальной Кейрой. Тогда тебя отправят не в пыточные мастерские, а ко мне. Возможно, ты даже не пожалеешь об этом решении…
Уже в дверях гостья ненадолго задержалась, смерила грустным взглядом Катю и с чувством сказала:
– Твой мастер – на редкость порядочный человек!
– Точно так, госпожа! – с грустью ответила моя работница.
Хлопнула дверь.
========== Глава 8. Кнут и пряник. ==========
Комментарий к Глава 8. Кнут и пряник.
Раздели, высекли, не дали… Судьба героя нелегка XD
Всё это безумие: наш бросок в бессмысленную битву, моя первая смерть, разговор с Кейрой – весь этот бред надолго выбил меня из колеи. Как и предсказывала крылатая, вскоре та девчонка поблагодарила меня за моё большое, доброе сердце и отправилась на поиски новых приключений, а я опять остался один. С обязанностями моей помощницы, впрочем, легко справлялись робот-пылесос и пара каких-то забавных зачарованных штуковин, напоминающих гибрид швабры, перьевой метёлки и страуса.
В доме стало тише и значительно просторней – факт.
Стало холоднее и как-то пусто – субъективное ощущение.
На оборотной стороне визитки светлой были её контакты в инфосети, заменяющей и нам, и крылатым земной Интернет. Был её номер. Я не позвонил на него ни разу. Мне нечего было сказать.
Дела пошли своим чередом: магазин, бар, редкие вылазки на нейтральную территорию… После какой-то из них госпожа куратор, заметившая, что бьёмся мы как-то, по её словам, «без огонька» сообщила, что воинскую повинность вполне можно заменить выплатой военного налога, что большинство наших с радостью и сделало. Я отказался и продолжил выходить сам. Не из страха быть обвинённым в трусости, нет!
Наверное, я втайне подсознательно, тихо, молча желал чего-то, в чём стеснялся признаться даже себе самому, старательно оттягивал момент принятия решения, боялся взять на себя ответственность. Страстно ждал, но пытался всё списать на слепой жребий, случай, судьбу, рок… И когда в очередной схватке удача вдруг отвернулась от нашей группы, я не стал уходить привычным образом, хотя гранаты и яд оставались у меня под рукой. С чувством какого-то странного облегчения, отрешённо, будто бы покинув тело, я смотрел, как крылатые заламывают мне руки… Кажется, моя улыбка вывела из себя этого молодого. Он ударил меня – и тут же получил нагоняй от старшего за нарушение Устава. Смешно!
Из нашей весёлой ватаги схватили двоих – меня и ещё одного парня (не знаю его, да и не собирался знакомиться). Уже перед самой погрузкой на один из летающих кораблей он вдруг попросил позвать старшего. И, к моему огромному удивлению, навстречу этой просьбе действительно вышел кто-то, чьи доспехи и одеяния выглядели на порядок дороже.
– Меня хотел видеть один из ваших, – имя того, в чьи руки мой собрат вверял свою судьбу, он прошептал крылатому на ухо.
– Может быть, хотя бы он наставит тебя на путь истинный, – равнодушно проговорил тот светлый в украшенной тонкой резьбой кирасе, отвернулся от собеседника и подошёл ко мне. Сбиваясь от волнения и страха, с паузами, медленно, но я всё же смог сказать ему:
– Я в долгу… У меня большой… Неоплаченный долг… Перед Стальной Кейрой.
Сзади кто-то со смехом предположил:
– А она опять взялась за старое?
– Да нет, за молодое, – ответил другой, тоже не знакомый мне, голос.
Удара парализатора я даже не успел почувствовать. Просто – «бах!» – и меня поглотила тьма.
– Надо же… Ты всё-таки решился? – вот это был голос Кейры, я узнал его сразу же.
Темно, но это уже другая темнота – мои глаза закрывала плотная тяжёлая, повязка. Кажется, я сижу на чём-то вроде стула или кресла. Даже мягко. Я попытался сорвать повязку, но не смог – оказывается, у меня связаны руки. Разум обрабатывал происходящее с заметной задержкой. Кажется, металлический холод… Жёсткая грань… Наручники?
– Ты не слишком-то торопился, – с наигранной обидой попеняла мне моя незримая собеседница, – И да, кляпа-то у тебя нет. Не молчи, скажи что-нибудь. Ну же.
– Я… Я… Я не…
– Не прогрузился что ли ещё? – спросила сама себя Кейра, – ладно, я сегодня добрая. Смотри!
Свет! Ярко! Я даже зажмурился на миг, но как только глаза хоть чуть-чуть привыкли, я жадно впился взглядом в окружающую обстановку. А было всё… Я так и не смог определить, скромно сие или нет, но обставлена комната была со вкусом. Очевидно, мы находились в кухне. Линолеум двух цветов, чёрный и белый, разделял помещение на две части. В одной – чёрной – стоял ничем не примечательный обеденный стол, три стула, к одному из которых наручниками прикован я, пара ваз с неизвестными мне растениями. Белая отводилась для шкафчиков, мойки, холодильника, здоровенной электрической плиты, имевшей на мой взгляд больше кнопок, чем иная клавиатура, и почему-то барная стойка. Вокруг плиты и вытяжки слабо мерцало какое-то заклинание. Отсекает запахи?
– Мой маленький уютный второй домик, – с улыбкой поведала Кейра, – его адреса у тебя нет. Здесь ни слуг, ни лишнего пафоса… Тут я отдыхаю ото всех, готовлю для удовольствия, играю, принимаю некоторых – очень даже некоторых – гостей. Самое место для продолжения нашей беседы, да?
Она была одета очень просто: чёрная футболка с логотипом неизвестной мне группы, светлые джинсы, босые ноги. Никаких украшений и макияжа, как мне показалось.
– Ты была… В чём-то ты была права, – смог я выдавить из себя, – эта девчонка и впрямь свалила.
Кейра рассмеялась.
– И ты попал в столь неудобное положение только для того, чтобы сказать об этом?
– Нет, я…
– Отвечать на риторические вопросы необязательно. Знаешь, ты ведь смог меня заинтересовать, – голос крылатой стал медленным, тягучим. Я почувствовал… Страх? Не знаю, насколько это слово уместно. Страх – это чувство, которое может вызвать бешеная собака, вооружённый враг, темнота, высота, пустота… Смерть.
Каждое слово Кейры заставляло меня вздрогнуть, как нож, резко приставленный к горлу. Как набор игл, замерших в сантиметре от зажатых в тисках пальцев. Это паника.
– Ты смог меня заинтриговать. И разочаровать немного.
– Я не понимаю…
– Ты держишь слово, и это достойно уважения. Любой демон нашёл бы тысячу предлогов, чтобы заманить свою гостью в постель, – моя собеседница улыбнулась, – посему такая выдержка прямо восхищает! Но. Всегда есть своё но. – Кейра коснулась моих губ указательным пальцем, намекая, что сейчас перебивать её точно не стоит, – Ты клялся «не причинять мне зла»? Что ж, я открою тебе секрет: никто из живущих больше сотни-другой лет не найдёт ничего злого или плохого в сексе. Если секс хороший, конечно. Понимаешь, почему меня так рассмешили твои рассуждения о свободах и прочем? Не пользуешься ты своей свободой, даже когда шанс сам плывёт тебе в руки.
– Может быть, ты развяжешь меня? – прервал я наконец её затянувшийся монолог.
– Нет, это было бы слишком просто. Я хочу, чтобы ты получше понял, в чём был неправ.
– Если кто-то что-то от меня хочет, он или она всегда может меня об этом попросить! – выпалил я неожиданно для себя самого с какой-то внезапной злостью в голосе, – Я не обязан понимать чужих намёков! И читать, что там в головах у тёмных девочек и светлых воительниц, я не обязан!
– Ага, и первые шаги к тебе пусть делают сами девушки! Которые и так приходят в твой дом и всеми силами демонстрируют свою симпатию…
Мерзко заверещал таймер электроплиты. Кейра отошла от меня, взяла со стены прихватку с маленькими мультяшными лисятами и открыла духовку. Свечение вокруг плиты погасло, и по кухне разошёлся запах зажаренного со специями мяса. Только сейчас я осознал насколько голоден. Звон посуды, какие-то скрытые от меня гордой светлой спиной манипуляции…
– Что это? – не выдержал я.
– Убиваю двух зайцев одним махом. С одной стороны, я обожаю готовить, хотя делать это только для себя одной несколько лениво, с другой – это может быть неплохой иллюстрацией происходящего.
– Что?
– Иногда мне кажется, что у тебя не слова даже, а звуки платные. И тариф жадный-прежадный.
Расставляя по столу приборы, Кейра ласково проговорила: – А наш мысленный эксперимент будет заключаться в следующем: вот этот восхитительный кусок говядины – это всё то хорошее и милое, что ты, по мнению девушки, мог бы для неё сделать. А заодно – всё то удовольствие, которое она могла бы тебе доставить. А ты в данном эксперименте – та самая девушка, которая хочет всего хорошего и милого. Или даже, пожалуй, вы оба.
– А ничего, что у меня так-то руки связаны?
– Ну, как ты там сказал… Если кто-то что-то от тебя хочет, он или она всегда может тебя об этом попросить?
В голове я прокручивал сотни ответов от учтивых и даже самобичевательских до агрессивных и вызывающих, но ни один из них не подходил в полной мере. Наверное, ещё немного, и Кейра бы услышала, как у меня мозги скрипят. Девушка принялась за свою порцию, изящно работая ножом и вилкой, и в мою сторону даже не смотрела. Лишь где-то полкуска мяса спустя она проронила:
– Я же знаю, что после заряда-другого из парализатора всегда хочется есть. Тебе что, правда так сложно найти правильные слова?
– Представь себе! – выпалил я с яростью.
– Хорошо, а я-то уж подумала, что ты онемел, – девушка вернулась к своей трапезе.
Я молчал. Нет, на самом деле я угрожал, требовал, торговался, просил, умолял… Про себя, внутри своей головы. Но выбрать, что сказать вслух, мне так и не удалось. Через какое-то время, покончив с мясом в своей тарелке, Кейра встала из-за стола и с непонятной мне горечью сказала: – Как же всё запущено… Понимаю. Наверное, это было слишком сложно.
Щёлкнули замки наручников, брякнули упавшие на пол браслеты. Я судорожно начал растирать затекшие запястья.
– Ешь, пока совсем не остыло. А потом решай, что дальше. Прямо по коридору портал, захочешь – тут же окажешься дома. Но учти, я не люблю тех, кто мечется как говно в проруби, не зная, на что решиться. Убежишь сейчас, а потом передумаешь, захочешь вернуться – и при следующей встрече я запорю тебя плетьми до смерти, считай, это вместо твоих извинений.
– Или? – только и смог выдавить я.
– Или ты решишь погостить тут немного и набраться ума-разума. Тогда тебе в дверь справа, там ванная, – ответила Кейра, и после недолгой паузы добавила: – Ты же потный весь. За стол я тебя в таком виде, так и быть, пустила – в первый и последний раз – но уж марать шёлковые простыни в гостевой спальне не позволю! – она резко развернулась и быстро вышла, захлопнув за собой дверь.
Я быстро, почти не чувствуя вкуса, подъел всё, что оставалось на столе, и пошёл в ванную. Не потому что на что-то решился, или задумал что-нибудь хитрое, нет. Просто первый вариант выглядел как выбор, который потом я не смог бы исправить, переиграть. Не люблю непоправимых поступков и окончательных решений.
Ванная как ванная, ничего особенного. Зеркала, смесители, шкафчики, батареи флаконов и флакончиков… Я навёл себе воду потеплее, набрал ванну, бухнув в воду какую-то синюю сферу с надписью «пена», разделся, тупо бросая вещи себе под ноги, и лёг в воду. Одежда моя сама собой поднялась в воздух и плавно полетела в сторону стиральной машины.
– Э? – только и смог удивлённо проговорить я.
– А смысл грязные тряпки на чистое тело надевать? В шкафчике справа халаты есть. Чёрные и серые – мужские, – прозвучал откуда-то издалека недовольный голос хозяйки дома.
– Спасибо!
– А на нижней полке ещё и тапочки. Не стесняйся, короче!
Я не стеснялся. Я так не стеснялся, что выбравшись из ванны и вытеревшись насухо, я сначала обмотал бёдра полотенцем, потом, немного подумав, обмотался ещё одним полотенцем побольше и только после этого накинул предложенный махровый халат. Мягкий. Уютный. Длинный, как раз мой размерчик. Сука, у него нет пуговиц! После десяти минут попыток максимально, до упора закрыть всё, что только можно и намертво завязать пояс, я наконец покинул ванную комнату тихими, осторожными шагами. Вся эта конструкция не внушала мне доверия и я чувствовал себя практически голым.
– Знаешь, демонёнок, я правда хочу дать тебе шанс. Наверное, я слишком сентиментальна, но… Молчи! Иди на мой голос!
Свет в коридоре погас, и я, вытянув руку перед собой, осторожно пошёл вперёд.
– Сюда. Молодец. Теплее, теплее, сейчас откроем, – скрипнула дверь, и Кейра взяла меня за руку, – молодец. Хорошо.
Я молчал, пытаясь хотя бы ни во что не врезаться и послушно шёл за своим поводырём в этой кромешной темноте.
– Я хочу проверить одну вещь, если уж честно. Многих твоих сородичей, демонёнок, это быстро избавляет от ненужной стеснительности. Ты не против немного поиграть?
– В какую игру? По каким правилам?
– Правила простые до невозможности, во что-то такое моя любимая сестрица играет с твоим товарищем. Помнишь, такой в очочках и всегда при пиджаке? Вы ещё подглядывали за ними на корабле… Ты же не думаешь, что сестрица не знала?
– Это мерзость и извращение!
– Многие из вас так и говорят. «Это мерзость! Это гадость! Это отвратительно!» А потом, как-то вдруг сразу «да, да, Госпожа, ещё! Пожалуйста!»
– Мне это кажется таким сомнительным заявлением…
– Проверим? Я поставлю большие песочные часы, в которых песчинок хватает аж на целый час. Если за час тебе это не начнёт нравиться – значит не твоё. Просто эксперимент, ты ведь из Города бежал в поисках свободы и экспериментов! А теперь вот вдруг стало слабо?
Она даже не скрывала того, что разводит меня, провоцирует, злит. Всего час? Что ж, это не выглядит как необратимый поступок. Скорее как ситуация, за которую я не буду нести ответственность, как бы ни повернулись события.
– Я принимаю эти условия.
– Я принимаю эти условия, Госпожа! – поправила меня Кейра и тут же, без перехода, потребовала:
– Протяни вперёд руки!
Я подчинился и почувствовал, как на моих запястьях поочерёдно сжимаются петли широких, в полторы мои ладони, кожаных наручей. Щёлкнул замок, потом другой. Я знаю, видел такое в одном шоу: сами по себе эти наручники всего лишь два коротких и толстых ремня, но вот на их пряжках прикреплены специальные колечки – продень в них дужку замочка, и расстегнуть или хотя бы ослабить крепления без ключа будет невозможно. Кейра подняла мои скованные руки и подцепила их к какому-то крюку над моей головой… Наверное.
– Как Вам удаётся видеть в этой темноте… Госпожа?
– Тут много свечей, – ответила крылатая, и в комнате плавно, позволяя моим глазам привыкнуть к свету, загорелись десятки огней, – тут очень много свечей, но светили они лишь для меня. Если бы ты больше времени уделял обучению колдовству, демонёнок, ты умел бы и не такое.
До меня начала доходить нелепость ситуации. Я в халате с длиннющими рукавами, руки мои скованы и подняты над головой. При всём желании, Кейра мало что сможет сделать, не развязав меня хотя бы ненадолго.
– Ага, конечно, именно так, – светлая будто бы прочитала мои мысли, – тебе нечего опасаться.
У меня пробежал холодок по коже от её улыбки. Стоп! Нет! Это не холодок. Просто одежда на мне начала расходиться по швам.
– Ой. И куда это оно делось?
– И не жалко?
– Сотворённого за пару минут? Нет, не особо. А кто-то уже успел забыть о правильном обращении! – мою правую щёку обожгла пощёчина.
– Простите, Госпожа, – торопливо исправился я.
– Конечно прощу. Как же не простить? Десяток розог получишь, и сразу прощу. А ты застенчивый, – она сорвала с меня полотенце и замерла.
Пауза начала затягиваться. Я пугливо молчал. Кейра тоже будто проглотила язык, таращась, не глядя, а именно таращась на второе полотенце. Я зажмурился. Когда речь всё-таки вернулась к моей «Госпоже», голос её утратил все игривые нотки:
– Блять, серьёзно?! Я откопала ёбаный реликт! Дамы и господа, сегодня на арене цирка смертельный номер – самый застенчивый демон-пиздострадалец во всём злоебучем мироздании! Может, мне тебе свои крылья с нимбом отдать, а самой на тёмную сторону перейти?
Я попытался что-то сказать, но, слушая заливистый, истеричный хохот Кейры сам начал смеяться.
