Текст книги "Союз длиною в вечность (СИ)"
Автор книги: Эстель duplii
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
Дилвин проводил задумчивым взглядом исчезающую за поворотом пару. Все чаще король стал замечать странную близость, возникшую между его супругом и лучшим другом, словно они знали какой-то секрет, неподвластный всем остальным. И хотя он прекрасно видел, как самоотверженно Кай заботится об истерзанном телом и душой Фаэливрине, вездесущая ревность нашептывала сердцу свои черные слова. В лагере болтали, будто бы Ленриссиль проводил ночи в палатке Красавчика, пока Дилвин вместе с гномами спешил на подмогу. Король старательно гнал от себя нелепые мысли об измене. В голове не укладывалось, что его преданный и целомудренный эльф может позволить себе подобную низость. Но, с другой стороны, Ленриссиль был зол на мужа и находился в отчаянии, а о способности Кая «утешать», Дилвин знал не понаслышке.
Сомнения и переживания вновь лишили человека покоя. В их отношениях с принцем что-то изменилось. Из взгляда супруга исчезла теплота, он стал скуп на внимание и ласку. А чересчур смелое поведение Ленриссиля в их вторую близость подливало масла в огонь подозрений. Дилвин понимал, что поступает глупо и не по-королевски, но, проклиная все на свете, направился вслед за мужем, припадая ухом к дверям.
Ленриссиль мучился чувством вины перед Кеанмайром за то, что так долго скрывал от него истинное положение вещей. И сейчас, когда только от этого человека зависела жизнь Фаэливрина, эльф решился рассказать правду. Принц задрал рукав своей туники и протянул Каю руку, перечерченную тонким шрамом. В следующую секунду человека осенило, у кого он мог видеть подобную отметину. Запястье Дилвина украшал такой же след от пореза! Перед глазами Кая промелькнула сцена длинного свадебного обряда, в конце которой союз скрепили кровью обоих новобрачных. Кусочки головоломки складывались в голове Кая в четкую картину. Мужчина не мог поверить в происходящее. Откуда у него могло взяться свидетельство эльфийского союза?!
– Как это могло произойти?! Когда?! И, главное, почему я узнаю последним о том, что успел сочетаться повторным браком?!
Ленриссиль сбивчиво начал объяснять Кеанмайру причину, побудившую Фаэливрина, навсегда связать с ним судьбу. Красавчик не мог произнести ни слова, с трудом оставаясь в здравом уме. Он не понимал, что заставило эльфа, который видел от него только зло и издевательства, заключать с ненавистным человеком нерушимый союз, обрекая себя на вечное одиночество.
– Он любил тебя. Несмотря на все, что ты сделал, – уверенно сказал Ленриссиль.
– Это невозможно, – отрезал Кай. – Фэй не мог полюбить такого подонка, как я.
– Часто выходит так, что любят не за что-то, а вопреки чему-то. Только благодаря силе его чувств ты смог выжить после яда. Без взаимной любви невозможно слышать душу своей половинки. Живущая в сердце любовь удержала его по эту сторону Грани, иначе он вообще не открыл бы глаза!
Кеанмайр вспомнил прочитанные строки чужого дневника и почувствовал себя круглым дураком. Чувства Фаэливрина кричали в каждой отчаянной строчке, написанной для того, чтобы хоть как-то выплеснуть свое горе. Каждый день их совместной жизни Фаэливрин балансировал на грани своих душевных возможностей. Не предаться унынию, не сдаться, не позволить себя сломать... Кеанмайр понял, что если бы не железная сила воли Фэя, то он, даже не заметив, мимоходом растоптал бы его, словно прекрасный цветок, попавший по воле случая под тяжелый сапог солдата. Неудивительно, что у его мужа не осталось больше сил на борьбу. Он отдал их все на споры с собственным сердцем, сражавшимся с гордостью и самоуважением.
– Я понимаю, чем заслужил свои мучения, но за что судьба так горько наказывает Фэя? – грустно спросил Кай, готовый отдать все, лишь бы снова видеть сияющие глаза мужа.
– Ты должен сейчас не казнить себя напрасными терзаниями, а помочь Фаэливрину разбудить свою душу! – рассержено выкрикнул Ленриссиль.
– Я собственными руками погубил свое счастье, – упрямо твердил Кай. – Он теперь и близко меня к себе не подпустит…
– А ты рассчитывал, что Фаэливрин при встрече радостно бросится в твои объятия?! – гневно вопрошал Ленриссиль, пугая человека внезапным приступом ярости. – Вы, люди, совсем не умеете ждать и быть терпеливыми! Вам всегда нужно получить желаемое сию же минуту! Даже Дилвин и тот не дает мне времени разобраться в своих чувствах, требуя, чтобы я за один день простил недели недоверия и ложных обвинений! Он ведь даже не осознавал, что постоянно причинял мне боль своими чувствами… Как же я устал ощущать всю горечь душевных переживаний за двоих!
– Чувствовать разочарование в душе любимого тяжело, но, поверь, гораздо страшнее не слышать в ней совсем ничего, – возразил Кай.
– Лучшими лекарствами для Фаэливрина сейчас будут время и безграничное терпение, – сказал принц. – Хватит ли у тебя сил справиться со всеми трудностями, которые предстоит преодолеть? Сможешь ли ты посвятить всего себя заботе о супруге, не прося ничего взамен?!
– Фаэливрин сказал, что мне не хватит всей жизни, чтобы добиться его согласия. Теперь наши жизни равны. И пусть мне не хватит одной человеческой жизни, чтобы отогреть его сердце, я готов положить к его ногам две, три, сто, да хоть тысячу жизней, лишь бы только он снова стал собой!
– Подожди-ка минутку! – перебил Кая, обеспокоенный Ленриссиль. – Там кто-то стоит за дверью!
Кеанмайр выскочил в коридор, намереваясь поймать шпиона с поличным. Каково же было удивление человека, когда он застал за резными створками самого короля.
– Дил, ты что… подслушивал?!
Кеанмайр смотрел на друга таким взглядом, как будто у него разом выросли крылья и хвост.
– И долго ты собирался молчать о том, что можешь читать мои мысли? – зло спросил Дилвин, потрясенный неожиданным открытием.
Короля переполняла обида. Все это время Ленриссиль имел доступ к его самым сокровенным чувствам, скрывая свою необыкновенную способность. Дилвину было интересно, как долго это продолжалось? Если с самого начала их брака, тогда эльф искусно притворялся напуганным и наивным существом, манипулируя искренностью супруга.
– Я не читаю мысли, а ощущаю лишь твои эмоции. Сейчас я слышу, что ты снова записал меня в предатели, даже не разобравшись толком в сути дела! А ведь недавно поклялся, что никогда больше не засомневаешься и не отвернешься, и что же в итоге? Опять повторяешь свою ошибку с точностью до деталей!
Дилвину стало стыдно. Совесть мучила поздним раскаянием за очередные поспешные выводы.
– Я не понимаю, как тебе вообще пришло в голову, подслушивать за дверью, словно любопытному ребенку? Ожидал, что мы с Кеанмайром замышляем против тебя заговор?
У Дилвина не поворачивался язык признаться мужу в своих нелепых подозрениях. Ленриссиль, насторожившись, сосредоточился на ощущениях, идущих от супруга, и потрясенно ахнул, когда догадался о причинах его беспокойства.
– Так ты вообразил, что мы с Кеанмайром… Что мы…
Ленриссиль задыхался, не в состоянии сформулировать свои мысли.
– О, Дилвин, я не ожидал от тебя такого!
Эльф выскочил из комнаты, понимая, что может сейчас наговорить мужу слов, о которых потом будет долго сожалеть.
– Кай, я сам не понимаю, какой демон в меня вселился, – оправдывался Дилвин, который походил сейчас на нашкодившего ребенка, а вовсе не на короля.
– Должен тебя разочаровать, Дил, но Ленриссиль не в моем вкусе, поэтому, так уж и быть, я не стану толкать его на измену, – ядовито заявил Красавчик, который хоть и сильно изменился, но так и не избавился от привычки острить в самые неподходящие моменты.
– Тебе бы все шутки шутить, – огрызнулся король, больше злясь на себя, чем на друга. Он так хотел наладить прежние отношения с мужем, а в итоге все вылилось в очередную ссору.
– Не понимаю тебя, Дилвин, – сказал Кай, сменив шутовской тон на серьезный.– Рядом с тобой живой, здоровый, любящий муж и вместо того, чтобы наслаждаться с ним счастьем, когда тень войны больше не угрожает Гасуру, ты тратишь драгоценное время на глупости!
Опозоренный король поспешил вслед за мужем, чтобы без криков и взаимных упреков спокойно разобраться в ситуации.
Кеанмайру же было не до выяснения отношений королевской четы. Сейчас он нужен был Фаэливрину, который по-прежнему не проявлял никакого интереса к окружающему миру. Кай долго думал о причинах, заставивших Фэя захлопнуть свою душу на замок. Видимо, эльф считал свою роль в войне полностью исполненной и, удовлетворив чувство долга, заложенное у всех квенди в крови, решил, что жить ему больше незачем. «Глупыш, как же теперь убедить тебя в том, что ты нужен и любим?» – рассуждал Кеанмайр, входя в спальню мужа. Сердце человека сжалось при виде безжизненного взгляда Фэя. Мужчина нахмурился, когда увидел, что эльф так и не притронулся к принесенной в покои пище.
– Малыш, пожалуйста, съешь хоть что-нибудь, – взмолился Кай, не на шутку обеспокоенный голодовкой супруга.
– Я не голоден, – последовал неизменный ответ.
– Фэй, прошу тебя, всего пару ложек!
Кеанмайр, зачерпнув с тарелки немного остывшего овощного пюре, поднес ложку к лицу Фаэливрина. Эльф отпихнул руку Кая, который от неожиданности уронил тарелку прямо на чистую простыню. Квенди моментально прикрыл голову руками, группируясь, чтобы избежать возможного удара. Руки Кая задрожали, когда он увидел, насколько отработанным до автоматизма, было это движение. Сомнений не оставалось – эта отвратительная тварь, именуемая Шугратом, била Фэя! Причем била часто…
– Не волнуйся, мой хороший, сейчас мы поменяем тебе белье на кровати, – спокойно сказал Кай, не допуская в своем голосе ни тени агрессии. – Давай сделаем так. Ты соглашаешься выпить немного бульона, а я оставляю тебя в покое, в противном же случае мне придется уговаривать тебя до следующего утра.
После продолжительного молчания, эльф едва заметно кивнул головой. Кеанмайр, убедившись, что миска с питательной жидкостью опустела, с сожалением оставил супруга одного.
Прошло еще несколько дней, и тело эльфа медленно, но верно начало исцеляться. Синяки и ссадины постепенно исчезали с белоснежной кожи, раны на порезанных осколками руках затянулись, Фаэливрин начал сам вставать с кровати и передвигаться по комнате, очень неохотно покидая ее пределы. С большим трудом Ленриссилю удавалось уговорить друга пару раз выйти на несколько минут на свежий воздух. Для эльфа сидение в четырех стенах должно было быть пыткой, но Фэй, казалось, хотел оградить себя от всего внешнего мира.
Кеанмайр постоянно был рядом с мужем, ревностно следя за тем, чтобы он как следует питался, потому что ел эльф по-прежнему мало и неохотно. Человек всеми силами старался добиться от супруга хотя бы незначительной реакции на общение, но все было бесполезно. Кай поклялся себе не сдаваться и упорно продолжал попытки. Зная о любви мужа к чтению, человек каждый день клал рядом с кроватью эльфа очередной редкий том, взятый из библиотеки Хальдара, но эльф не перевернул ни одной страницы, глядя целый день в одну точку. Иногда за сутки Фаэливрин мог не проронить ни единого слова, приводя окружающих в отчаяние.
Ленриссиль тоже старался, как мог, расшевелить друга. Долгие часы кунду проводил в комнате Фэя, рассказывая ему о новостях или просто болтая на отвлеченные темы. Кай заметил, что рассказы принца благотворно влияют на любимого, видимо, на подсознательном уровне вызывая чувство доверия и защищенности. Постепенно Кеанмайр начал подключаться к рассказам Ленриссиля, вставляя свои дополнения или рассуждая с младшим правителем о чем-либо. Так, Кай хотел приучить Фаэливрина к мысли, что он больше ему не враг.
Каждую ночь Кеанмайр засыпал с надеждой, что завтра, проснувшись поутру, он почувствует искрящийся поток эмоций льющихся из ставшей родной души, но состояние Фаэливрина оставалось без изменений. Для Кеанмайра время будто остановилось, навсегда заключенное в небольшой комнате, которая стала добровольной тюрьмой для его мужа. А жизнь за окном, между тем, продолжалась, требуя действовать и принимать решения.
Утомленные войной народы нуждались в наглядном доказательстве долгожданной победы над недругом. В честь разгрома орочьей армии и возобновления мира между эльфами и гномами было решено устроить большой праздник. Ленриссиль от лица всего своего народа принес извинения Телхару за прошлую подлость своего отца и предложил возобновить дипломатические отношения, не забыв приложить к договору богатые дары и золото в качестве компенсации за военные потери. Дилвин также обещал щедро отблагодарить союзников по прибытии в Вольсинию.
Люди, искренне полюбившие отважного младшего правителя, также простили эльфам предательство их короля, понимая, что целый народ не несет ответственности за жесткие решения своего государя.
Наконец-то все народы вздохнули спокойно и вместе могли веселиться под сенью могучих деревьев Священного леса.
Праздник начался с чествования победителей. Старейшины, произнесшие красивые речи во славу освободителей, поклонились по очереди всем правителям, говоря слова благодарности. Когда пришла очередь Ленриссиля обратиться к своему народу, эльф произнес:
– На протяжении всей жизни, Айра-Таэри безраздельно властвовал над моим сердцем, не оставляя в нем место ни для чего другого. Но с тех пор, как я сочетался Священным союзом, мне было суждено познать иную любовь, не менее сильную и глубокую, чем чувства к родине и народу. Я не могу пополам разорвать сердце и душу. После смерти короля ноша правления Айра-Таэри по закону должна лечь на мои плечи. Но этот груз мне не по силам. Ради свободы, своей и всех наших народов, я отрекся от королевского рода и не имею над вами больше власти. Отныне я принадлежу только своему супругу и мой дом там, где и его. Вы же должны будете провозгласить нового короля!
У Дилвина потеплело на сердце от слов мужа. Они оба нашли в себе силы откровенно поговорить, раскрыв все сомнения и обиды, камнем лежавшие на сердцах. Супруги поклялись не торопить друг друга, позволив времени постепенно расставить в их отношениях все на свои места. Возлюбленные договорились, что с возвращением в Вольсинию они начнут новую жизнь с чистого листа, учась заново узнавать и понимать друг друга.
Эльфы были готовы к подобной новости, понимая, что их кунду теперь навсегда связан с чужеземцем. Получив молчаливое одобрение сородичей, Ленриссиль продолжил:
– В знак благодарности я хочу преклонить колени перед тем, кто подарил нам победу, свободу, мирное будущее и позволил сохранить все, что дорого сердцу.
Принц подошел к стоящему в стороне Фаэливрину, который обязан был присутствовать на празднике. По эльфийским традициям отказаться прийти на торжество значило нанести непоправимое оскорбление всем своим сородичам. Кай очень удивился, когда Фэй согласился пойти на официальную часть празднества. Видимо, правила, вдолбленные наставниками с детства, не позволили Фаэливрину даже в теперешнем состоянии пойти против закона.
Ленриссиль опустился на колени перед застывшим эльфом, вызвав шокированный возглас у всех присутствующих. Еще большее изумление у толпы вызвал Дилвин, последовавший примеру мужа. Никогда король не должен был преклонять перед кем-то своих колен! Но правители Вольсинии были стольким обязаны Фаэливрину, что с легкостью переступили через правила. Принц ожидал осуждения этого поступка от своего народа, но каково же было его потрясение, когда сначала старейшины, а затем и простые эльфы, как по команде, опустились на землю, безмолвно благодаря Фаэливрина.
Квенди бесстрастно поклонился в ответ и через несколько минут покинул праздник. Кеанмайр последовал за мужем, не желая ни любоваться эльфийскими лучниками, демонстрирующими меткость, ни слушать веселые песни, ни пробовать угощения, специально приготовленные к пиру.
На следующий день после праздника, гномы, заключившие с эльфами выгодное соглашение, довольные исходом дел, отправились на свои земли. Вслед за подземным народом домой начали собираться и люди. Дилвин понимал, что время неумолимо идет вперед, и он должен возвращаться, чтобы поставить Вольсинию на ноги после вторжения врагов. Воины отдохнули и набрались сил, пользуясь гостеприимством квенди, и теперь мечтали поскорее вернуться к своим семьям.
– Завтра мы отправляемся в путь, – распорядился Дилвин, который и сам хотел как можно скорее взяться за восстановление благоденствия в государстве.
Люди, обрадованные хорошей новостью, восторженно предвкушали победоносное возвращение на родину.
В день отъезда людей пасмурное небо очистилось, озаряя Священный лес ярким солнцем, предвещая путникам счастливую дорогу. Королевская чета вместе с Каем собралась в столовой подкрепиться перед длительной поездкой. К величайшей неожиданности всех троих к завтраку спустился Фаэливрин, тщательно одетый и причесанный. Кай радостно подумал, что состояние супруга улучшилось, но вскоре эльф разбил вдребезги радужные мечты мужа.
– Кеанмайр, ты можешь выполнить одну мою просьбу? – обратился к мужу Фэй, не притронувшийся к поданному проворным слугой завтраку.
– С радостью исполню все, что ты пожелаешь, – пообещал окрыленный человек.
– Я знаю, что у людей можно расторгнуть брачные узы. Прошу тебя, освободи меня от нашего супружества.
В горле Кеанмайра встал ком. Фаэливрин желал окончательно разорвать с ним все связи.
– Но, Фэй, ведь мы все равно останемся супругами по эльфийским законам.
– Ты возвращаешься в Вольсинию, где наш брак не имеет никакой силы. Получив свободу, ты сможешь заново жениться.
– С чего ты взял, что я хочу жениться на ком-либо другом?
– Ты обещал выполнить мою просьбу. Держи свое слово. Я остаюсь в Айра-Таэри. Мое место здесь.
– Неужели ты оставишь меня одного?! – всполошился Ленриссиль, напуганный словами друга. – Мы же всегда были с тобой неразлучны! Пожалуйста, милый, поедем с нами. Ты нужен мне… Всем нам.
– Ты теперь не один, у тебя есть Акуа Фэа. Я спокоен за ваше будущее, будьте счастливы.
Фаэливрин говорил так, будто прощался с другом навсегда.
– Но ведь у тебя тоже есть… – начал было Ленриссиль, но Кай решительно перебил принца:
– Твое желание для меня – закон. Если ты так хочешь, то сейчас же получишь бумагу о расторжении брака.
– В документе нужно обязательно указать причины расторжения уз, – сказал Дилвин, которого сильно удивило спокойствие Кеанмайра. Его муж заявляет о том, что остается в Священном лесу, а Кая, казалось, совсем не трогало подобное решение.
– Супружеская измена достаточно серьезная причина? – спросил Фаэливрин.
– Только если она обоюдная, – уточнил король.
– Я добровольно делил постель с орком по имени Шуграт. Об этом знает, наверное, все королевство. Не понимаю, зачем сородичи склоняли колени перед шлюхой.
– Да они пятки тебе целовать должны за все, что тебе пришлось вынести ради всеобщего блага! – выкрикнул Кай, не справившись с эмоциями.
Больше всего Кая разозлило то смиренное спокойствие, с каким муж говорил о себе подобные вещи. В душе Фэя по-прежнему не промелькнуло ни единой эмоции, когда будничным тоном он назвал себя шлюхой.
Дилвин, не видя объективных причин для отказа, приказал принести бумагу и чернила и самолично составил документ, свидетельствующий о расторжении брака. Эльф не дрогнувшей рукой поставил свою подпись и, передав перо Кеанмайру, проследил, чтобы он тоже подтвердил свое согласие.
– Пусть ваше будущее будет счастливым и безоблачным. Прощайте, – сказал единственную фразу Фэй, перед тем, как скрыться.
– Почему ты не остановил его?! – выкрикнул Дилвин, не понимая, как можно так спокойно отпустить своего возлюбленного.
– Дил, я в отличие от тебя, слышу все, что творится в его душе! Сейчас в ней только тупое упрямство и больше ничего. Переубеждать Фэя в данный момент бесполезно и забрать его с собой в Вольсинию можно разве что силой.
– Но зачем ты согласился на расторжение брака? – не унимался король.
– Для меня жалкая бумажка не имеет никакого значения. Если Фэю так будет спокойнее, я готов подписать все что угодно.
Кеанмайр смял в руках бесполезный документ, швырнув получившийся комок бумаги на пол.
– Что же теперь делать?– запаниковал Ленриссиль. – Кай, ведь ты не можешь бросить его здесь?!
– Разве кто-то говорил о том, что я собираюсь его бросить? – вкрадчиво спросил Кай, выделяя каждое слово. – Раз Фэй хочет остаться в Айра-Таэри, значит так оно и будет. А я останусь вместе с ним.
– Но ты не сможешь жить в Священном лесу! – закричал Ленриссиль. – Ты будешь окружен эльфами, уклад жизни которых слишком сильно отличается от обычаев Вольсинии.
– Значит, я отращу себе уши и научусь прыгать по ветвям, словно белка! – в своей манере съязвил Кай, начиная выходить из себя. – Я готов спуститься за Фэем даже на дно Великой копи дворфов, а это уж похуже, чем жить среди твоих сородичей!
Кеанмайр махнул рукой и отправился писать письмо родителями, чтобы передать его с королем.
Ленриссиль и Дилвин никак не могли прийти в себя от неожиданного исхода сегодняшнего утра.
– Фаэливрин очень дорог моему сердцу, – признался принц, приняв твердое решение. – Он без оглядки последовал за мной в Вольсинию, когда я был до смерти напуган предстоящим браком. Фэй принял на себя самые страшные удары, позволив мне вырваться на свободу. Однажды я уже оставил его без поддержки и не хочу повторять своей ошибки. Пожалуйста, Дилвин, не держи на меня зла, но я должен быть рядом, пока он не поправится.
– Ри, ведь мы вместе решили начать новую жизнь. Я пообещал тебе, что мы никогда больше не расстанемся, но мой долг перед Вольсинией не позволяет мне задержаться даже на лишний день.
– Ты нужен своей стране… нашей стране, – исправился принц, – и поэтому должен отправляться в Вольсинию немедленно.
– Я не хочу ни минуты находиться вдали от тебя, – прошептал Дилвин, судорожно обнимая мужа.
– Ты всегда будешь рядом со мной. Вот здесь, – сказал принц, указывая на свое сердце. – Если я буду чувствовать твою любовь, то буду счастлив.
– Ты прав, Ри, люди обычно не умеют долго ждать. Ваш народ с самого рождения привык, что в его распоряжении есть долгие века и тысячелетия. Жизнь людей гораздо короче и каждый день мы проживаем, словно вечность. Никак не могу привыкнуть к мысли, что впереди у нас много времени, чтобы преодолеть все трудности. И хотя сейчас мое сердце переполнено грустью от очередного расставания, я понимаю и принимаю твое решение. Кай без тебя не справится, отталкивая от себя Фэя излишним напором. Ты же будешь сдерживать темперамент Кеанмайра и поможешь ему найти путь к заблудившейся душе Фаэливрина.
– Спасибо, что понял меня, Дилвин. Ты не представляешь, как для меня это важно.
– Я буду терпеливо ждать вас столько, сколько потребуется, – сказал король, целуя мужа на прощание.
Через пару часов Ленриссиль и Кеанмайр вместе с многочисленными эльфами проводили исчезающие за деревьями колонны людей, возглавляемые своим королем. Как только последний человек исчез из пределов видимости, принц и Красавчик поспешили во дворец.
Кеанмайр предсказуемо застал Фаэливрина лежащим на кровати в своей комнате.
– Что ты здесь делаешь?! – последовал вопрос, произнесенный звенящим от дрожи голосом.
Кай готов был плакать от счастья, когда почувствовал, что непробиваемый щит апатии трещит под напором изумления, рвущимся из души Фэя. Эта первая эмоция после пережитого кошмара стала для Кеанмайра живительным бальзамом.
– Ничего особенного, всего лишь пришел справиться о самочувствии своего супруга, -невозмутимо ответил Красавчик.
– Ты мне больше не супруг, – отрезал Фаэливрин.
– В Вольсинии может быть и нет, а вот в Священном лесу действительность нашего брака не оставляет никаких сомнений.
Кеанмайр ликовал, ощущая, как сопротивляющегося всеми силами эльфа захлестывает досада, раздражение, непонимание. Фаэливрин не мог дать объяснения действиям мужа. Они выбивали его из ледяного спокойствия, из которого ему так не хотелось выбираться…
Кай впервые за последние дни улыбнулся, зная, что он на верном пути.
====== Глава 26 ======
Солнце набирало силу с каждым днем, обнажая темную землю на заснеженных тропах Айра-Таэри, постепенно превращавшихся в грязевые болотца, беспощадно засасывающие подошвы путников.
Ленриссиль радовался, что его муж, судя по расчетам, успел благополучно добраться со своим войском в Вольсинию, пока узкие тропы Священного леса не стали для людей труднопроходимыми. Эльф с легкостью мог себе представить, в какую пытку для них превратилось бы возвращение домой по подтаявшим дорожкам, достаточно ему было взглянуть на плетущегося сзади себя Кеанмайра, то и дело проваливающегося в мутную жижу по щиколотку.
– Я же говорил, что твоя идея пойти с нами на охоту была плоха с самого начала.
Красавчик злобно зыркнул на принца, понимая его правоту. Человек жил в Айра-Таэри уже две недели, и все это время его не покидало ощущение собственной никчемности и бесполезности. Квенди считали Кеанмайра слабым и ущербным существом, взирая на него с тоскливым сочувствием, с каким смотрят люди на беспомощных калек, которым не под силу справиться с элементарными задачами. Вот и сейчас, увязавшись с эльфами на охоту, Кай еле переставлял ноги, то и дело увязая или поскальзываясь на ледяной корочке, не успевшей растаять. Красавчик весь с ног до головы измазался в грязи, отскакивающие от сапог куски летели во все стороны, попадая даже на Ленриссиля, на чистом одеянии которого не было ни единого пятнышка, как будто он гулял по дворцовым залам, а не передвигался по лужам и непроходимой земляной каше. Остальные охотники ушли далеко вперед, легко скользя по тропам, словно паря. Принц же не захотел бросать друга, вынужденный останавливаться каждые пару шагов, оглядываясь в сторону Кая.
– Прости меня, Ри, – извинился расстроенный Красавчик. – Из-за меня ты вынужден был отстать от сородичей.
– Ничего страшного, – утешил человека принц. – Но, Кай, дело вовсе не в охоте. Просто ты не можешь идти против своей природы. Не нужно пытаться подражать эльфам, одаренным великим Таэрэ особыми возможностями.
– Но как я смогу помочь Фэю, если не в состоянии и шагу ступить на его земле без посторонней помощи?!
– Ты действительно считаешь, что Фаэливрину есть дело до твоих бесполезных стараний стать одним из квенди?! Глупец, как же ты не поймешь, что единственное что может вернуть его – это твоя человечность.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Кеанмайр.
– Ни один сородич не в силах заставить Фаэливрина чувствовать. Нас с детства учили говорить красивые слова, почитать старших, уважать законы, но не многие из эльфов умеют давать волю гневу, радости, слезам, страху… Эта наука сложна для моего народа, но для тебя она естественна, как для нас жизнь в Айра-Таэри. Дай своему любимому то, в чем он действительно нуждается, и не борись со своей сущностью.
Кеанмайр осознал, что действительно пытался, словно крохотный муравей, взобраться на гору, которая была ему не по силам. Как можно было равняться с эльфами человеку, не наделенному природой их гибкостью, острым восприятием и быстротой? Красавчик понял, что избрал неверный путь, чтобы изучить изнутри жизнь лесного народа. Вернувшись из леса почти под вечер, Кай опрометью бросился к жилищу Фаэливрина, чтобы успеть до его возвращения сделать все задуманное.
После отъезда Дилвина Фэй перебрался жить из роскошных покоев, с которыми были связаны слишком тяжелые воспоминания, в дом своих родителей, продолжительное время пустовавший. Кай и Ленриссиль вслед за Фаэливрином покинули королевский дворец, заняв небольшое жилище, в котором раньше жил один из казненных Хальдаром мятежников.
Кеанмайра не переставала удивлять архитектура эльфов. Казалось, что дома врастают в стоящие рядом деревья, органично и естественно вписываясь в лесной пейзаж. Постройки квенди, длинные и узкие, и сами походили на деревья. Дойдя до дверей с изображением огромного дуба – символа рода Миллиамни, Кай осторожно постучал. Ответом ему была тишина, и человек догадался, что Фэй опять отправился бродить по лесу в одиночестве. Войдя в дом, двери которого всегда были открытыми, Кеанмайр уверенно зашагал по крутой лестнице, готовясь совершать каждодневные, ставшие уже привычными, действия.
Фаэливрин не понимал, почему судьба не может смилостивиться над ним и подарить долгожданный покой. Зачем Кеанмайр остался в Священном лесу, бередя его израненную душу?! Квенди приложил все силы, чтобы уединиться ото всех в своем родовом пустующем доме, но упрямый человек никак не хотел перестать его мучить. Стоило только ему, Фаэливрину, решить уехать из дворца – несносный Кай в тот же день последовал за ним, да еще и Ленриссиля потащил с собой! Фэй не понимал, почему верный друг так горячо поддерживает его супруга. Неужели Кеанмайру удалось усыпить его бдительность?
Фаэливрин все ждал момента, когда муж покажет себя перед их народом во всей красе, но человек не спешил демонстрировать свою развратную натуру. Чего уж там говорить, Кай был предельно заботлив, учтив и удивительно терпелив… Все это было пугающе непривычно. Виртуозная игра или… О том, что следовало за этим «или», эльф запрещал себе даже думать. Кеанмайр был назойлив словно муха, донимая мужа своим вниманием и постоянным присутствием. Фаэливрин понимал, что не должен реагировать на мужа, но каждый раз от его слов или действий душа снова начинала оживать и метаться, словно загнанный в ловушку зверек. Чтобы как можно реже видеть Кеанмайра, Фэй уходил на долгие прогулки, которых раньше избегал. Эльф не хотел признаваться даже самому себе, как соскучился по дыханию ветра, сидя в дворцовой комнате, и если бы не Кай, то он долго не решился бы покидать ее пределы. Родной лес будто помогал исцелению квенди, стирая с лица мертвенную бледность и снова наполняя свое дитя живительной силой. Фаэливрин вскоре окончательно окреп и перестал ощущать слабость и нежелание шевелиться.
Природа пробуждалась и пела, восславляя торжество жизни после суровой зимы, и душа эльфа незаметно оттаивала, словно земля после долгой стужи. Несколько дней назад Фаэливрин случайно набрел на первые подснежники, пробивающиеся из черных островков, окруженных потерявшим свою белизну снегом. Не удержавшись, Фэй погладил их нежные головки мимолетным касанием. «Надо же, я даже не заметил, как пришла весна…» – удивленно подумал эльф, впервые вырываясь из плена своего равнодушия. Фаэливрин полной грудью вдохнул воздух, пахнущий теплом и свежестью и, впервые за долгое время, поприветствовал солнце, протягивая к светилу распахнутые ладони…
Возвратившись в свой дом после прогулки, Фэй застал привычную картину. Жилище было прибрано, вода натаскана, а на столе стоял горячий ужин, дожидаясь своего хозяина. У эльфа после смерти родителей никогда не было слуг, поэтому сомневаться в личности загадочного помощника не приходилось. Каждый вечер Кеанмайр управлялся по хозяйству, спеша закончить все дела до того, как супруг вернется, а наутро человек даже не заикался о своих стараниях. Фаэливрин, не видя смысла бороться с неизбежным, уселся за накрытый стол, вяло ковыряясь в тарелке. «Что ему нужно от меня? Какие цели он преследует?» – ломал голову юноша, не находя никаких ответов.
