Текст книги "Союз длиною в вечность (СИ)"
Автор книги: Эстель duplii
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Принц с опаской посмотрел из своего окна вниз. Чтобы выбраться незамеченным, необходимо было спуститься по практически отвесной дворцовой стене, рискуя разбиться об острые скалы.
– Прошу, будь осторожен! – умолял Фаэливрин, впихнув в руки друга сумку с документами и небольшим запасом провизии.
– Фаэливрин, признайся, как тебе удалось добыть эти бумаги? – в который раз спрашивал принц, чувствуя сердцем тревогу.
– Сейчас не время говорить об этом, – отрезал квенди, ни за что не желавший признаваться, какую цену заплатил за добытую информацию. – За рекой тебя ждет лошадь.
– Спасибо вам за все, – выкрикнул Ленриссиль, ловко залезая на подоконник. – Фаэливрин, я вернусь за тобой в ближайшее время!
Фаэливрин не отрывая взгляда, напряженно следил за фигурой друга, карабкающегося вниз по стене. К счастью, Ленриссиль, как и все эльфы, обладал невиданной ловкостью, и преодолеть стену не составило ему особого труда. Очутившись на земле, принц быстро махнул на прощание рукой и скрылся в чаще деревьев.
Нис – женщина
Умбар – судьба
====== Глава 18 ======
Кай медленно точил свой меч, не отрывая взгляда от блестящего лезвия. Монотонная работа позволяла очистить разум от ненужного мусора роящихся мыслей и сосредоточиться. Мысль о том, что Дилвина больше нет, была невыносимой, и Кеанмайр никак не мог с ней смириться, несмотря на свидетельства очевидцев. Человек отложил в сторону оружие, погружаясь в тяжкие раздумья.
После потери короля Вольсинию охватила волна паники, распространяясь подобно лесному пожару и парализуя здравомыслие народа. Сейчас, когда над страной нависла черная угроза, совершенно невозможно было позволять себе окунаться в страх и отчаяние! Однако ужас прочно поселился в сознании людей, вынуждая ремесленников и крестьян спешно грузить скудные пожитки в повозки и бежать с родных земель вглубь страны, тем самым загоняя себя в еще большую ловушку. Люди метались, как муравьи из разоренного муравейника, полностью дезориентированные и напуганные.
Храбрые воины, еще вчера готовые отдать жизнь за Вольсинию и короля, теперь бежали с полей сражений, делая дезертирство нормой. Все чаще были слышны призывы сдаться врагу в обмен на помилование. Неприступное королевство пошатнулось, готовое вот-вот пустить врага в самое свое сердце. Все понимали, что если все оставить как есть, через несколько недель Вольсиния будет полностью покорена.
Орки вовсю пользовались предоставленной возможностью безболезненно прорываться через ослабнувшую оборону, грабя, сжигая и уводя в плен целые деревни. Орочья армия неуклонно приближалась к столице. Счет уже шел буквально на дни.
– Почему совет не предпринимает никаких мер?! – гневно спрашивал Кай у отца. – Неужели эти старые ослы не понимают, что страна погрузится в хаос, если они не возьмут на себя управление ею?
– Сынок, ты же знаешь, что я давно вышел из совета. Мне всегда были не по душе эти напыщенные индюки, думающие только о толщине своего кошелька. Милдред давно бы их разогнал, но это могло вызвать в стране волну протестов, поэтому он и терпел этих дармоедов.
– Перед своим отъездом Дилвин назначил меня членом совета, так что я имею право голоса, – зло выкрикнул Кай, решивший не сидеть сложа руки в то время, как враг стирает с лица земли его родину.
Твердо решив воззвать совет к здравому смыслу, Кай направился во дворец. Но, едва переступив порог совещательной комнаты, молодой человек услышал ожесточенный спор о том, кому по праву должна достаться корона. Жирные боровы, брызжа слюной во все стороны, кричали, доказывая друг другу, кто из них влиятельнее, богаче и знатнее. Кай остолбенел от ужаса, не в силах поверить, что в такой момент этих ублюдков интересует только власть.
– Так, так, я погляжу, вы очень, хм… плодотворно занимаетесь государственными делами, – выплюнул Кай, кипя от ярости.
– Милорд, вы еще слишком молоды, чтобы вмешиваться в дела совета, – раздраженно ответил старший советник.
– Да вы хоть понимаете, что через несколько дней перед воротами Регнума будет стоять армия орков?! – вне себя прокричал Кай.
– Мы полностью контролируем ситуацию, – растягивая слова, ответил советник. – Не думайте, что мы не знаем, что на самом деле у вас на уме! Прикрываясь заботой о стране, вы хотите узурпировать власть!
– Изменник!
– Преступник!
– Заговорщик! – послышались со всех сторон вопли, обезумевших от жажды легкого доступа к королевской казне советников.
Через пару минут в зал вошла стража и неизвестно, чем бы кончился этот вечер для Кая, если бы с улицы не послышались крики:
– Орки!!! Орки наступают! К завтрашнему дню они уже будут здесь!
Советники, явно растерянные такой новостью, в страхе разошлись, откровенно не зная, что предпринять. Их разум был затуманен золотом и короной, а не военной стратегией. Совет еще со времен Милдреда превратился в формальный довесок, совершенно растеряв способность принимать мудрые решения.
Кай устало прикрыл глаза. В душе нарастала паника и боль. Нет, это была не его боль, свою он давно научился терпеть, это снова были муки Фаэливрина. Кай чувствовал, что его эльфу приходится делать что-то омерзительное против воли, и это ощущение заставляло душу буквально выворачиваться наизнанку.
– Нужен кто-то, кто положит этому безумству конец! – стукнул кулаком о стену Кай, разбивая костяшки в кровь.
Сейчас страна нуждалась в человеке, который остановит панику и поведет народ за собой. Таких людей называли героями и слагали в их честь песни и сказания… Кай присел прямо на каменный пол, обнимая колени руками. Королевство погружалось во мрак, а герой не спешил появляться на горизонте. Кеанмайр понимал, что под угрозой жизнь его семьи и существование страны. Лучший друг, которому суждено было стать этим героем, мертв, а сердце возлюбленного разрывается от страданий где-то далеко отсюда. Сейчас Кай отдал бы собственную жизнь за то, чтобы утешить Фаэливрина, заключить его в объятья, прошептать в нежное заостренное ушко, что он рядом и все будет хорошо. Если бы Красавчик переживал только свои чувства, то, пожалуй, опустил бы руки. Что может сделать он один, даже будучи неплохим воином, против целой армии вооруженных до зубов орков?! Но чужая душа внутри него билась пойманной птицей, умоляя о помощи, не позволяя сдаться. Кай твердо осознал, что готов сделать абсолютно все ради того, чтобы вытащить Фэя из кошмара, в котором он сейчас находился, и защитить свой дом и семью.
Люди, хаотично перемещавшиеся по узким улочкам города, моментально притихли, когда услышали протяжный бой колокола на главной площади. Постепенно люди стекались на этот звук, завороженные его звоном. Люди перешептываясь, показывали пальцами на Кая, изо всех сил бьющего в огромный колокол на башне. Когда практически все жители стянулись на площадь, Кай начал речь:
– Народ Вольсинии! Я с прискорбием должен сообщать, что враг подступает к нашим воротам!
В толпе тут же послышались рыдания женщин и плач детей, напуганный слезами своих матерей.
Кай, глубоко вздохнув, продолжил:
– Наш король мертв и мы, поддавшись страху, позволили оркам подобраться к столице. Мы все понимаем, что если Регнум будет взят – Вольсинии придет конец! Мы не должны этого позволить!
– Но что мы можем сделать?!
– Мы простой народ, а не воины! – послышалось со всех сторон.
– У нас достаточно взрослых, здоровых мужчин, способных держать оружие! – вскрикнул Кай. – Сейчас не время надеяться на кого-то и ждать, пока враг сожжет наши дома и убьет нас и наших близких! Мы должны отстоять город!
– Но кто будет нами управлять? Все военачальники далеко!
– Я буду руководить вами, если вы готовы мне подчиняться! – уверенно объявил Кай.
– Мы готовы служить вам до последнего вздоха! – прокричала многоголосая толпа.
Кеанмайр, не давая себе время на отдых, начал отдавать распоряжения.
Жители Регнума, не успевшие покинуть свои дома, спешно начали готовиться к осаде. Обитатели города запасались водой, вином, съестными и боевыми припасами. Чтобы избежать голода, запасались зерном, соленым мясом и прочей снедью, которая не так скоро портится. Кроме съестных припасов необходимо было иметь как можно больше оружия, орудий, каменных ядер, а также смолы и масла, поэтому люди трудились в поте лица.
На закате следующего дня орки показались из-за горизонта, неумолимо наступая подобно грозовой туче. Их воины протяжно трубили в рог, выкрикивая боевые кличи. Люди замерли на своих укреплениях, оцепенев от мощи врагов. Сердце Кая, стоявшего на самой вершине городских стен, дрогнуло от свирепости противников, но мужчина, понимая, что не должен показать слабину защитникам города, смотревшим на него с отчаянной надеждой в глазах, взял себя в руки.
Как только враг оказался в пределах досягаемости полета стрелы, Кеанмайр приказал лучникам стрелять. Кай стал для отчаявшихся людей единственным маяком в окутавшем их море мрака, и жители беспрекословно исполняли все его приказы, понимая, что сейчас им выдался единственный шанс отстоять свою столицу. В следующую минуту на врагов обрушился град стрел, однако орки прикрывались мощными щитами, спасающими их от смертельных выстрелов.
Орки, понеся минимальные потери, подошли к городским воротам, не приближаясь к ним вплотную. Люди не имели возможности использовать кипящую смолу и свинец, которые приготовились выплеснуть на головы ненавистных захватчиков и могли только выкрикивать бессильные ругательства, наблюдая, как враги не спеша готовятся к захвату города. Захватчики раскинули лагерь подле городских ворот и начали готовить к бою таранные орудия. Кай с ужасом понимал, что ворота не выдержат их натиска.
Враги знали, что в столице сейчас осталось только мирное население и защитить этих людишек некому. Ингрохк будет щедр на награду, если им удастся, отделавшись малой кровью, захватить богатейший город королевства. Через пару недель к ним придет подкрепление, и захватить обезглавленную страну не составит никакого труда.
– Что же нам делать? – спрашивали у Кая, перепуганные люди. – Наши ворота долго не продержатся!
– У нас есть два выхода, – объявил Кеанмайр. – Либо мы сидим и ждем, пока орки возьмут Регнум штурмом и перережут нас всех, как домашний скот, либо мы сами должны атаковать их ночью.
– Милорд, вы шутите?! Их же в несколько раз больше, чем нас! Мы все погибнем!
– Мы и так погибнем, если будем сидеть сложа руки! – раздраженно произнес Кай. – Послушайте, орки тоже живые существа и нуждаются в отдыхе после длительного перехода. Они убеждены, что мы приняли осадное положение и точно не ожидают нападения. Я уверен, что ночью эти чудовища оставят лишь пару караульных на посту, а сами захрапят, едва лишь зайдет солнце. Если мы застанем их врасплох, у нас есть все шансы одержать победу!
Кеанмайр распорядился спрятать женщин и детей в надежном укрытии. Приободрив мать и сестру, мужчина отправился готовиться к бою, не будучи уверенным, что к утру он останется жив. Он вспомнил себя и Дилвина двенадцатилетними мальчишками и улыбнулся промелькнувшим в памяти картинам. «Дил, сегодня я стал мужчиной!» – с гордостью похвастался перед другом еще по-юношески угловатый Кеанмайр, лишившийся невинности с одной из служанок. Кай горько рассмеялся, только теперь понимая, что отнюдь не постельные подвиги дают право называться мужчиной. Качества, которым придворный Красавчик никогда не уделял должного внимания, стали вдруг естественными и единственно важными. Мужество, стойкость, честь и преданность своим любимым… В этот момент Кай был отчасти благодарен судьбе за возможность наконец-то стать настоящим мужчиной.
Ночь выдалась холодной и безлунной. Тусклый свет ночных звезд лишь на несколько мгновений прорывался сквозь плотную пелену тяжелых облаков. Орки, утомленные долгими часами пути, крепко спали под треск поленьев разожженных ими костров. Люди под покровом ночи передвигались едва слышно, чтобы не потревожить врага.
Орки, совершенно не ожидавшие нападения от загнанных в ловушку жителей столицы, совершили недопустимую ошибку. Неприятели расположились лагерем слишком близко к осажденному укреплению, в свою очередь не укрепившись сами: врагам не пришло в голову ни опоясать свой лагерь окопами, ни воздвигнуть на валах палисады. Это давало людям огромное преимущество. Несмотря на то, что на стороне орков была недюжинная сила и численное преимущество, люди уравновешивали шансы внезапностью и непреодолимым желанием выжить. Главной задачей осажденных было избавиться от как можно большего числа врагов, пока те находились в бессознательном состоянии. Руки людей дрожали, перерезая глотки спящим, но все же они понимали, что враг не пощадит их в случае победы. Вскоре орки пришли в движение, почувствовав угрозу. Дезориентированные воины лихорадочно хватались за оружие, проклиная свою неосмотрительность. Неприятель явно недооценил силы противника, рассчитывая на легкую победу. Никто не ожидал, что горстка перепуганных людишек будет способна оказать серьезное сопротивление.
В промежутке между лагерем осаждающих и осажденным укреплением завязалась ожесточенная битва, с каждой минутой уносившая большое количество жертв. Люди, рискуя своей жизнью, поджигали неприятельские палатки, разрушали осадные орудия и яростно избивали не подготовленных к нападению врагов.
Кеанмайр не замечал ни криков раненых, ни зарева огня, ежеминутно вспыхивающего то тут, то там. Мужчина безостановочно рубил своим мечом вражескую плоть, вкладывая в удары всю горечь от потери Дилвина, разлуки с Фаэливрином, поругания Вольсинии… Кай дрался, как дикий зверь, загнанный в угол. Отчаянно, не на жизнь, а на смерть. Вдохновленные его примером, ни один человек не посмел обратиться в бегство, когда враг нападал, исступленный собственной яростью. Люди, многие из которых едва умели держать в руках меч, до последнего вздоха защищали свои семьи, оставшиеся за городскими стенами.
Когда небо начало сереть от приближающегося рассвета, стало ясно, что враг дрогнул под натиском людей. Орки понесли серьезные потери и, понимая, что без подкрепления легко взять Регнум не получится, остатки врагов отступили на север к эльфийским землям. Повсюду радостные крики людей, не смевших поверить в свою победу, перемешивались с криками жен и матерей, потерявших защитников в сегодняшней битве.
Весь следующий день Вольсиния хоронила своих героев, воздавая им полагающиеся почести. Еще через несколько дней в столицу прибыла часть армии, изрядно поредевшая после изнурительных боев на западных землях, граничащих с орками.
– Долго же вы добирались до нас, – язвительно заметил Кай.
– Милорд, мы никак не могли предположить, что эти твари так быстро дойдут до столицы, – оправдывался главный военачальник Вольсинии. – Они окружили нашу страну кольцом! Пока мы бьемся с ними в одном месте, они нападают в другом!
– Значит больше не нужно ждать, пока они нападут первыми! – выкрикнул Кай, сверкая глазами. – Мы должны собрать остатки армии и двинуться в сторону Айра-Таэри. Именно оттуда орки беспрепятственно входят в наши земли. Если мы перекроем им этот путь, то обеспечим относительную безопасность стране.
– Но это же самоубийство! – возразил опытный военный. – Орки состоят в сговоре с эльфами! Если они объединят свои силы – мы обречены!
– Рано ли поздно, они все равно объединят свои силы и добьют нас! – возразил Кай. – Нам нужно попытаться прорваться в Священный лес. Орки хорошо умеют биться на открытых пространствах, но совершенно не умеют вести бой в лесу. В планы эльфийского правителя не входило вовлекать в войну свой народ, значит их воины не нападут на нас сразу. Мы должны рискнуть ради блага своей страны!
– Молодой человек, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? – раздраженно спросил один из полководцев. – Кто вы такой, чтобы отдавать приказы подобно королю?!
– Я всего лишь человек, который хочет сделать хоть что-то полезное ради своего народа! – вспылил Кай. – Я не собираюсь присваивать себе власть в стране, но до тех пор, пока не будет провозглашен новый король, я буду делать все ради победы в этой проклятой войне! Если вы со мной не согласны, предложите лучший выход!
На следующий день самые опытные воины созвали совет, решая как поступить дальше. Слава о защите Регнума успела прокатиться по всей стране, вновь вселяя в людей надежду. Народ готов был поклоняться Каю, который благодаря не только своей отваге, но и внешности стал для простых людей практически божеством.
– На тебя теперь разве что только не молятся! – дразнила брата Джаннет, скрывая за насмешками все возрастающее беспокойство за Кая.
Наконец, после долгого ожидания было объявлено решение совета о скорейшем выступлении войск из Вольсинии к границам Священного леса.
– Фэй, я не знаю где ты и что с тобой происходит, но я клянусь, что вытащу тебя оттуда, даже если мне придется сражаться голыми руками, – пообещал Кай, надевая на себя боевые доспехи.
====== Глава 19. Часть 1 ======
Зима в Айра – Таэри была в самом разгаре. Могучие деревья трещали от мороза и снега, облепившего их ветви, а ледяной ветер завывал среди вековых исполинов.
Неподготовленный путник был обречен на гибель в этом суровом краю, но Священный лес был не страшен для того, кто в нем родился и прожил всю жизнь.
Снежная буря застала Ленриссиля, когда он был уже на подступах к границам Вольсинии. Эльф передвигался осторожно, петляя среди многочисленных тропинок бескрайнего леса, чтобы не попасться на глаза оркам или своим чутким сородичам, от зорких глаз которых практически невозможно было скрыться. Принц не мог позволить себе глупо попасться после стольких трудов, затраченных на его освобождение. Сердце кунду было наполнено постоянной тревогой за Дилвина и судьбу Вольсинии, отданной на растерзание оркам, а также за Фаэливрина, оставшегося без поддержки в королевском дворце.
Снег валил с почерневших небес огромными хлопьями, и лошадь выбивалась из сил, продираясь через высокие сугробы. Ленриссиль с трудом мог разглядеть дорогу впереди себя, постоянно моргая, чтобы растопить снег, падающий на ресницы. Наконец, эльфу удалось обнаружить небольшую пещеру, в которой можно было укрыться от непогоды. Подобрав несколько сухих веток, принц развел костер, чтобы согреться. Порывшись в своих припасах, кунду обнаружил, что у него осталась лишь пара лепешек. Прожевав черствый хлеб, Ленриссиль запил свой скудный ужин талым снегом и, подбросив в огонь еще веток, забылся тяжелым сном, укутавшись в теплый плащ.
Когда эльф проснулся, метель закончилась, и снежный покров ослеплял своим сиянием, отражая солнечные лучи. Принц, захватив с собой дорожную сумку, вышел из укрытия, ища глазами дерево повыше, чтобы как следует осмотреть окрестности с его вершины.
В душе Ленриссиля царила пустота от невозможности почувствовать эмоции Дилвина. Принц ощущал, что муж жив, но его чувства словно были покрыты густой дымкой, не давая возможности понять, что с ним происходит. Словно Дилвин спал глубоким сном, не просыпаясь. Это здорово пугало кунду, несмотря на то, что он хранил в сердце надежду на лучшее. Ленриссиль всячески гнал от себя мысли о дальнейшей судьбе, но против воли, они не давали эльфу покоя. Он добровольно отказался от своей семьи. Теперь Ленриссиль больше не принц, а обычный эльф без рода и племени. Юноша чувствовал, что он никогда не станет таким как прежде. Слишком сильные изменения произошли с его душой с того времени, как он покинул родной дом после свадьбы. Только теперь, пережив предательство отца и разлуку с любимым человеком, Ленриссиль осознал, каким наивным ребенком был все это время. Принц никогда не знал боли, страданий, лишений. Дилвин окружал его безграничной заботой, ограждая от всех тревог и волнений щитом своей любви, тем самым не давая своему прекрасному мужу повзрослеть.
Ленриссиль грустно улыбнулся, вспоминая чудесное время, проведенное рядом с супругом. Эльф не мог смириться с тем, что любимый счел его предателем. Принц убеждал себя, что рассудок Дилвина помутился от потрясений, и он обязательно одумается, стоит лишь только ему поговорить с мужем. Но, несмотря на голос разума, иглы обиды от несправедливых обвинений кололи эльфа в самое сердце, отравляя его своим ядом. Ленриссиль чувствовал себя оскорбленным, и его душа требовала, чтобы Дилвин попросил прощения за свои подозрения.
Не успев спуститься с дерева, Ленриссиль услышал тревожное ржание лошади и чьи-то крики. Сердце принца пропустило удар, когда он рассмотрел орков, так некстати попавшихся ему на пути.
Огромные создания отличались острым животным обонянием и наверняка почуяли эльфа, как собаки добычу. Теперь они не успокоятся, пока не выяснят, что понадобилось остроухому путнику возле человеческих границ. Ленриссиль понимал, что если орки не признают в нем пропавшего принца, то стоит только им увидеть остриженные волосы, как его немедленно доставят к Хальдару.
В этот момент Ленриссиль как никогда пожалел, что у него нет с собой лука и стрел, иначе он с легкостью расстрелял бы врагов, не выходя из своего укрытия. Фаэливрин при всем старании не смог обеспечить друга луком, потому что он был слишком велик, чтобы беспрепятственно пронести его под одеждой. Единственным оружием, которое смог передать ему Фаэливрин, был острый кинжал из эльфийской стали, который Ленриссиль теперь всегда носил за поясом.
Эльф понимал, что уйти незамеченным он уже не сможет. Если орки в ближайший час не разыщут нарушителя границ, то позовут подмогу, и тогда ему уже не скрыться.
Принц закрыл глаза, сосредотачиваясь и вспоминая все уроки боевых искусств, которые он оттачивал с наставниками.
Преимущество эльфов в бою заключалось в их обманчивой утончённости и горделивой надменности, сбивающей врага с толку. На самом же деле, лесные воины были чрезвычайно искусными и агрессивными бойцами. Сильные, изогнутые двуручные мечи, чья рукоять в пропорциях равна клинку, не имели аналогов среди других рас и позволяли эльфам крутить ими «мельницу», наступая на врага. Боевой стиль квенди отличался красотой, быстротой и опасностью. То, как они использовали оружие – положив ладонь на тыльную сторону клинка и делая вокруг себя «мельницу» – тысячелетиями повергало в трепет людей, орков и гномов, владеющими традиционными рубящими и колющими ударами. И хотя ни меча, ни лука у Ленрисиля не было, но все же эльф был достаточно обучен, чтобы противостоять грозному противнику. *
Орки огласили лес предупредительным криком, приказывая неизвестному путнику добровольно показаться им на глаза. Не дождавшись ответа на свои просьбы, воины, обеспокоившись, начали тревожно всматриваться в темнеющий зимний лес. Вскоре орки решили разделиться и обследовать территорию в поисках скрывающегося эльфа. Враги были не настолько глупы, чтобы не догадаться, что если квенди прячется от их глаз, то ему есть что скрывать.
Ленриссиль тем временем внимательно следил за орками из укрытия, подсчитывая количество врагов и свои возможные действия. Отряд состоял из пятнадцати вооруженных воинов, на счету которых было немало отнятых жизней. Принц понимал, что ему придется устранить всех неприятелей до единого, чтобы иметь возможность продолжить свой путь и добраться до людей. Ленриссиль никогда прежде не убивал и, несмотря на то, что орки были жестокими и безжалостными, сердце принца дрогнуло, когда разум продумывал детали уничтожения недругов. Силой воли кунду заставил себя отбросить лишние эмоции, мешающие настроиться на предстоящий бой.
Каждая мышца прячущегося среди ветвей Ленриссиля была напряжена и готова к нападению. Взгляд сосредоточился на рыскающих фигурах орков, а рука уверенно сжимала рукоять кинжала. Эльф распустил шнуровку на своей рубахе, делая из получившейся веревки прочный жгут.
Когда один из орков подошел достаточно близко, Ленриссиль молниеносным движением накинул удавку ему на шею, затягивая петлю. Орк не успел даже вскрикнуть, беспомощно хрипя и хватаясь слабеющими руками за горло. Убедившись, что враг не дышит, эльф, собрав все силы, сумел перепрыгнуть на соседнее дерево, не касаясь сапогами земли.
Свежевыпавший снег прекрасно сохранял все следы, оставленные на его поверхности, и Ленриссиль, не желая быть обнаруженным, перемещался по ветвям деревьев, на его счастье растущим достаточно близко друг от друга. Вскоре ему удалось устранить еще двух врагов, не слезая с ветвей. При этом кунду забрал вражеские мечи, которые хоть и были слишком тяжелы для эльфа, но все же повышали шансы уйти от врага живым.
Затаившись среди хвои раскидистой сосны, принц наблюдал за пятерыми орками, ожесточенно спорящими между собой. Ленриссиль понимал, что как только они наткнутся на трупы своих сородичей, то им станет окончательно ясно, что неизвестный эльф является их врагом, подлежащим уничтожению.
Ленриссиль оторвал несколько шишек, обильно покрывающих дерево, прошептав перед этим действием ритуальные слова, прося у дерева прощения за причиненный ущерб, и незаметно кинул в одного из орков, попав ему прямиком по макушке. Воин выругался, грозя кулаком в сторону леса. Подождав несколько минут, Ленриссиль повторил попытку, на этот раз угодив орку прямо в глаз.
– Ты вздумал смеяться надо мной, Рикшат?! – взревел орк, обращаясь к одному из спутников.
Воин, не понимая, в чем его обвиняют, грозно рыкнул на сородича, вызвал в нем волну неконтролируемого гнева. Вскоре среди орков завязалась потасовка, закончившаяся гибелью двоих особенно агрессивных созданий. Среди орочьего народа подобные перепалки, заканчивающиеся убийством, были обычным делом и не вызывали осуждения среди соплеменников.
– Прекратить! – раздался грозный окрик командира, заставившего дерущихся воинов опустить мечи. – Вы, жалкие куски шакальего помета, даже не заметите, когда вам свернут шеи, как курам! Двое наших удушено, а третий валяется с перерезанной глоткой!
Орки заулюлюкали, выражая недовольство.
– Я чую, что эльф где-то совсем рядом! – кровожадно пророкотал командир, втягивая в ноздри воздух. – Как только мы поймаем эту тварь, то повыдергиваем ей руки и ноги!
Воины одобрительно закричали, поддерживая предложения сородича. В этот момент тонкая ветка под Ленриссилем хрустнула, и орки подняли взгляды вверх…
Принц понял, что пути к отступлению нет и спрыгнул на снег, приготовившись драться против десятерых чудовищ.
Лишь немногих эльфов Айра-Таэри специально обученные воины удостаивали чести посвящать в уникальный боевой стиль, известный как Ливрэ Сикил или Песнь Клинка, подчеркивающий красоту и экономичность движения, превосходящих грубую разрушительную силу. Однако эльфийская Песнь Клинка обманчиво опасна, несмотря на всю кажущуюся мягкость и внешнюю изящность. Существовали два типа Певцов Клинка: те, кто познавали это искусство как дополнительный навык, и те, кто сделал его своей жизнью.
Ленриссиль был слишком юн, чтобы в совершенстве овладеть техникой Поющего Клинка, на оттачивание которой уходили долгие столетия, но все же он усвоил азы плетения боевых узоров. Эльф закружился на месте, входя в сражение, как будто танцуя. Его движения казались грубым оркам обманчиво медленными и изящными. Эльф отклонял клинки противников, лениво подаваясь назад, чтобы самому попасть в цель. Техника требовала, прежде всего, обманных движений и тонкости. Певцы Клинка верили не в сокрушительные удары или в мощную и яростную атаку, а больше в полное предвосхищение различных атак, таким образом беря верх над противником и делая его неуклюжим. **
Эльф плел вязь узоров, кружась и ускоряясь, превратившись для растерянных орков в мельтешащее пятно, наносящее смертоносные удары. Враги запаниковали, сбиваясь в кучу, тем самым мешая друг другу и облегчая кунду задачу.
Ленриссиль остановился только тогда, когда почувствовал, что его удары рассекают только лишь морозный воздух. Осмотревшись, эльф обнаружил, что поверженные враги лежат бездыханными у его ног.
Принц, упав на снег, окрашенный темной кровью врагов, тяжело дышал, сотрясаясь от дрожи, охватившей тело. Квенди не мог себе представить, что когда-нибудь ему придется убивать. Видимо, судьба решила напомнить Ленриссилю о том, что, несмотря на юность, он, как и всякий мужчина своего народа, должен быть защитником.
Принц поднялся с холодного снега, превозмогая головокружение. Слишком долго он не тренировался, как следует, и исполненная им Песнь Клинка, отняла у кунду последние силы. Несмотря на усталость, Ленриссиль понимал, что задерживаться здесь ни в коем случае нельзя, пока не подоспел новый отряд орков. Подозвав лошадь, измученную не меньше своего хозяина, эльф снова отправился в путь, рассчитывая до захода солнца добраться до человеческих земель.
Вольсиния встретила супруга своего короля пустотой и безмолвием. Все приграничные поселения были разорены и уничтожены. Эльф ехал в полной тишине, ежась от ужаса и отвращения к оркам и собственному отцу, позволившему сотворить подобное преступление. Ленриссиль доел последний кусочек лепешки, которую старательно берег, отламывая совсем понемногу. Когда солнце скрылось за горизонтом, унося с собой короткий зимний день, принц понял, что совершенно выбился из сил. Орки больше не заходили в разоренные ими деревни, зная, что после их набегов поживиться там больше нечем, и эльф рискнул переночевать в уцелевшем ветхом домишке, стоящим на окраине поселения.
Разведя в очаге огонь, принц согрелся, после чего его тут же сморил сон.
Громкие голоса незнакомцев вытащили Ленриссиля из мира сновидений, заставив резко вскочить с постели. «Неужели это орки?!» – с ужасом подумал принц, нащупывая в темноте рукоять кинжала. Прислушавшись к звукам, доносящимся снаружи, эльф понял, что голоса принадлежали отнюдь не оркам. «Люди!» – возликовал в душе принц, окрыленный удачей. – «Наконец, я добрался до людей! Они проводят меня прямо к Дилвину!»
Привыкнув к почтительному отношению людей при дворе, принц без всякого опасения выскочил на улицу навстречу голосам.
Перед взором Ленриссиля предстали грязные, усталые воины, измученные тяготами и лишениями изнуряющих боев. Люди выглядели изможденными и озлобленными. На доспехах и оружии воинов бурела засохшая кровь, волосы превратились в колтуны, а в глазах читалась жажда убийства любого чужеземца.
Ленриссиль, почувствовав волны неприкрытой ненависти, исходящей от людей, инстинктивно сделал шаг назад.
– Так-так-так, кто это тут у нас? – хрипло спросил одноглазый человек, пристально рассматривая квенди единственным глазом.
– Да это же эльф! – вторил ему второй воин. – Точно тебе говорю! Вон и уши торчат из-под волос!
