Текст книги "Частная практика. Начало (СИ)"

Автор книги: esteem

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 4

Вятка. Октябрь.

Под мерный, неторопливый разговор родителей и Мелинды, а так же под урчание большой кошки, своей лапищей, таки закрывшей Оленьке обзор – как бы говоря: «Да, что ты там не видела.» – девочка задремала.

– И что? – Виктория Андреевна, увидев, что её ребёнок сладко сопит, приложила палец к губам и понизила голос, – Вот так взяла и выдала на гора целый бизнес-план?

– Представь себе, – так же тихо ответила Мелинда, – Чётко разложила всё по полочкам. Что она будет делать, и за что ответственна буду я. Причём дополнительно, так сказать по ходу дела, дала мне несколько толковых советов.

– О, боже, – едва слышно воскликнула Виктория и посмотрела на супруга. Викентий пожал плечами и затянулся сигарой.

– Краску купить не проблема, – сказал он немного погодя, – Да и со шприцами не вижу трудностей. И не стоит тратить лишние деньги и заказывать их на производстве. У нас в клинике достаточно таких, с толстыми стенками. Под списание. Вам ведь не обязательно новые?

– Думаю, что нет, но у Оли всё равно надо спросить. Я же говорю, в нашей компании она отвечает за технологии и производство.

– Кстати, насчёт производства, – Вик отложил сигару в пепельницу и сделал глоток из бокала, – что это за сжиженный концентрат? По-моему так ты называла магическое наполнение ваших косметических мазилок?

– Именно! – Мелинда посмотрела на родителей, в её глазах зажглась искорка торжества, – Неужели начало доходить?

– Что доходить? – не поняла Вика.

– Значит ещё не начало, – с грустью констатировала девушка, – А жаль.

– Мэл, ты можешь не ходить вокруг да около, а просто ответить на вопрос? – раздражаясь прошептал Викентий Петрович.

– Так о чём я вам здесь, битый час толкую? Вы хоть поняли какую продукцию мы будем выпускать?

– Речь шла о косметике, если мне не изменяет память, – ответил Вик.

– Не просто о косметике, а о косметике на магической основе, – поправила его Мелинда.

– Ну?

– Что ну? Что ну? – начала раздражаться уже Мелинда, – Ты же сам только что задал вопрос. Тебе напомнить?

– Не надо мне ничего напоминать, я спросил, что это за сжиженный концентра...Э-э, это то о чём я только что подумал? – изумился Виктор Петрович, – Сжиженная магическая субстанция? Но как?...Как это вообще возможно? Многие маги не то, что не видят плетений, но даже не чувствуют их! Вот...вот как я например! – Викентий впал в ступор.

– И правда, Мэл, – продолжила за мужа, Виктория Андреевна, – Как? Каким образом нужно воздействовать на магию, чтобы сжать её до состояния жидкости? Да магия вообще – эфемерное понятие! Как можно сжать её? Это тоже самое, что поднять левитацией стул на котором сам сидишь! Да нет. Стул будет легче поднять, хоть какие-то предпосылки к этому имеются. А вот, магию? До сжиженного состояния? Это ж какую силу нужно применить?

– И тем не менее, – настаивала девушка, – ваша дочь, совершенно уверена в успехе! И по её словам дело не в силе.

– А в чём? – опомнился Вик.

– Ну-у... – замялась Мелинда, – Олька создала формулу...а вы родители, когда в последний раз заглядывали в комнату своего ребёнка? – вывернулась девушка.

– Погоди-погоди, – не дал себя сбить с мысли Вик, – Какую формулу?

"Не, не вывернулась," – подумала Мелинда.

– Формулу сжатия магической субстанции до жидкосного состояния. Сейчас, по её словам, она работает над кристаллической. Так когда вы заходили в комнату своей дочери?

– Давно... – задумавшись машинально ответила Виктория Андреевна, – Вик?

– Я тоже... Мэл, – тихо продолжил Викентий Петрович, – ты понимаешь, что изобрела Оленька? Что она создала?

– Ещё бы, – так же тихо отозвалась девушка.

– Вик, Мэл. Я боюсь, – на грани слышимости произнесла Виктория Андреевна.

– И я, – сказала Мелинда, – Я тоже боюсь.

Все трое не сговариваясь посмотрели на свернувшуюся калачиком на широком сидении, спящую девчонку. Сверху, как одеялом её укрывали две здоровенные лапы рыси, развалившейся на спинке кресла.

– Под влиянием Олькиной магии, Фея вымахала до размеров приличной пумы, – заметила Виктория Андреевна.

– Мэл, – не обращая внимания на Викины слова, обратился к девушке Викентий Петрович, – а может как-то переориентировать ваше производство. Скажем, на что-нибудь другое, более...мм...обыкновенное?

–Более обыкновенное и так все выпускают, толку-то.

Потом она встала из-за стола и направилась к лестнице на второй этаж.

– Сейчас, – обернувшись сказала она, – Сейчас вернусь.

Родители переглянулись и вновь обратили внимание на спящего ребёнка.

– Ну, – задумчиво пробормотал папа, – Как минимум Императорскую премию, мы уже имеем.

– Императорскую?

– Ну, да. За формулу выделения магической субстанции. Представляешь, Вика? Можно будет в буквальном смысле, подержать в руках магический сгусток! Вернее капельку жидкой магии. Живой! Настоящей!

– Нет, Вик, – жена положила ладонь на руку мужа, – Не Императорской. Бери выше.

– Нобелевку?

– Хм. Если у неё получится кристаллизировать, то две!

– Великий, боже! Что за монстра мы вырастили?

Виктория Андреевна, легонько стукнула мужа по руке.

– Не говори так о своей дочери!

– А я не о ней. Я о её зверюге, – выкрутился муж. Оба тихонько рассмеялись. Викентий сделал глоток из бокала и потянулся к погасшей сигаре.

– Только никто ничего не получит, – сказала спустившаяся со ступенек и держащая в руках пачку журналов и альбомных листов Мелинда, – И в руках ты ничего не подержишь, Вик.

– Это ещё почему? – удивился мужчина.

– Да, Мэл, – поддержала его Виктория, – Объясни. Это же научное достижение! Открытие!

– О, Всевышний! – подняла глаза к потолку, Мелинда, – За, что ты послал бедной хорватской родственнице, этих двух шлимазлов?

– Мэл, не ёрничай, – оборвал её Вик.

– Ну, а как вас ещё назвать? Нет, права была Олька. Вы кроме своих клизм ничего вокруг не видите и не замечаете! – девушка всплеснула руками, журналы и альбомные листы посыпались на стол.

– И всё же, – насупился Вик, – я бы попросил...

– Как только там, – Мэл подняла палец вверх, – узнают об Оленькиной формуле, за нас так примутся, что мало никому не покажется! Имперские "разумники", будут нас трясти вплоть до выжигания мозгов! А Ольку, запрут в какой-нибудь "почтовый ящик" и мы до конца жизни её не увидим!

– Но почему?! – воскликнул папенька. В своих, только что обломанных мечтах, он уже представлял себя надевающим на шею дочки золотую нобелевскую медаль, а за дверями дворца шведского короля, его уже ждал грузовик наполненный миллионом полновесных золотых шведских марок.

– Тсс! – зашипели Мелинда с Викой.

Девочка тревожно заворочалась, а рысь низко заворчала.

– Но почему? – шёпотом закричал Викентий Петрович.

– Потому что, – отвечала девушка, – Оленькино изобретение, это продукция имперского, стратегического назначения! Готовая формула, выделения сжиженного магического концентрата, это государственная тайна! Высшего приоритета. А носители такой тайны, как вы понимаете, долго не живут! Ну-у...если они не государственные деятели с допуском ААА.

– Да откуда ты всё знаешь-то?!

– В отличие от вас, я училась не в простом мед. институте, а в магической академии на факультете боевого целительства. И кроме всего прочего, нам преподавали азы как имперской гражданской, так и военной юриспруденции!

Родители посмурнели.

– Да не расстраивайтесь так, Вик, Вика. Придумаем, что-нибудь. Лучше вот, посмотрите. И она разложила на столе, уставленном пустыми чашками и бокалами, несколько технических журналов и рисунки и чертежи из Оленькиного альбома.

– Что это? – с глубоким изумлением спросил папенька, рассматривая футуристические изображения моделей автомобилей и байков.

– Это, – спокойно ответила Мелинда, – технические разработки нашей вундеркиндши.

– Не может быть! – Викентий Петрович, впился глазами в двухместный спорткар под названием "корвет".

– О, Всевышний! – Мелинда снова посмотрела на потолок.

– Мэл, оставь свои причитания о бедной, хорватской родственнице, – оборвал её кривлянья, Викентий Петрович, – Объясняй давай!

– А, что тут объяснять. Я нашла эти рисунки в альбоме Ольки. Она заснула прямо на нём. Пришлось вырывать листы и прятать. От греха. Скажешь я не права?

– Права на сто процентов. Если всё это не фантазии, то ... я даже не знаю.

– Я отослала копию вот этого рисунка вместе с чертежом в патентное бюро Петербурга. Жду уже третий месяц. Ответа пока не было. Впрочем рассмотрение может занять и год. Мы ж не одни там такие умные.

Вик посмотрел на рисунок скутера.

– Для затравки?

– Ага. А там посмотрим.

– А это, что? – он указал пальцем на вроде бы как двигатель. – Движок? Странный какой-то. Плоский. А где крышка картера? Клапана? Свечи? Что? Электро? Как это? Журналы? Давай посмотрим.

– Вот, Вик. Смотри. Журнал "Наука и техника" за прошлый год.

– Ну? Да тут электродвигатель размером полтора метра на два! Даже в фуру не войдёт! Экспериментальная разработка "Руссо-Балт?" Ну, ладно. Оставим пока. А это, что? Что за коробочка? Компьютер? Бортовой? Заче... Даже так? Хм. А где руль? Мэл, не надо надо мной издеваться, я за рулём уже почти шестнадцать лет!

– Вик. Дорогой. Я не издеваюсь. Я объясняю. Вот сам смотри. Всё подписано. Что, где, куда! Почерк своей дочери узнаёшь? Да я так же сидела и гадала. Разбиралась. Я тоже автомобилист. Не смотри, что такая юная, – Мелинда зарделась.

– Ладно. Значит рулевая колонка под панелью сенсорного управления. Выдвигается при запуске двигателя. Датчики-распределители на всех основных узлах. Чёрт, как всё запутанно. На каждое колесо отдельное тормозное усиление. Сенсоры рессор. Два ведущих моста. Ага. Электронная коробка передач. Впервые слышу о такой. Открывается и заводится посредством голосового управления или системой тач ап. Эге. Не прошёл дактилоскопию – пошёл пешком. Занятно. И это всё её придумки? Не сложновато ли для подростка. Тем более девочки? Стоп! Погоди! Рассчётная максимальная скорость до 400-от км в час? Такое разве возможно?

– Вик, спросим у неё, – Виктория Андреевна сидела молча. Всё равно в технике она не разбиралась.

– Конечно спросим, – вместо мужа ответила Мелинда, – Но не сейчас. Спросим когда я получу ответ из Питера, – И ещё, Вик. Ты как всегда пропустил главное. Все узлы работают на магической энергии, однако они устроены так, что водить машину может и пустышка.

– Интересно. А что с аккумулятором? Вот это? Пенал для карандашей? И всё? Окрашенный латунной краской. Ага магия огня заключённая в ледяную оболочку, а внутри обыкновенные вынутые из деревяных цилиндриков простых карандашей грифельные стержни. Перманентный перепад температуры даёт простое статическое напряжение, которое воздействует на граффит. Добавленное воздушное плетение разгоняет энергию по каналам управления, а капля магии жизни, работает как охлаждение и выравнивание мелких сколов и трещин на граффитовых стержнях. Система водного охлаждения не нужна. Только масло для трущихся частей автомобиля. Хм. Этакий мини ядерный реактор, зацикленный на себя. И на сколько хватает заправки. На год?! Потом поменял пенал для карандашей и дальше поехал? Но, Мэл! Это ведь тоже продукция стратегического назначения. Если я не ошибаюсь. Аккумулятор, так точно! И, что нам со всем этим делать?

Ответить Мелинда не успела. Из кухни вышла Ирина Михайловна с подносом, на котором стоял кофейник, три чашки и блюдо со свежайшей выпечкой, по холлу распространился чудный запах ванили и корицы.

– Ирина Михайловна, спасибо вам огромное, – улыбнулась Виктория, – Однако уже поздно. Не хотите пойти отдыхать? А мы уж сами тут приберёмся.

– Нет, деточка. У меня ещё посуда не мытая, да и стирку не мешало бы поставить. Вы когда нашепчетесь, кофейку изопьёте, ребёнка уложите, тогда и я почивать отправлюсь, – домработница развернулась и пошла на кухню.

– Что нам со всем этим делать – будем думать. Будем крепко думать, а ещё крепче молчать, – Мелинда забросила в чашку с кофе несколько ложечек сахару и принялась аккуратно перемешивать.

– И откуда у неё такие познания? – непроизвольно вырвалось у маменьки.

– Вика, а как ты думаешь, что сейчас читает твоя дочь? – Мелинда вопросительно изогнула бровь.

– Э-э, я полагаю, что-нибудь подростковое? Что-нибудь героическое? Мужественные рыцари, юные барышни? Что-то про любовь.

– Точно! Про любовь! Про странную любовь девочки-подростка к учебникам по физике за выпускной курс политехнического факультета, МГУ.

– О, боже! – по привычке воскликнула маменька.

– Кстати, учебники по информатике и програмированию, Высшего Технического Петербуржского училища имени Петра Великого, она отложила в стопочку под названием "изучено". Как тебе – рыцари?

Виктория Андреевна тяжело вздохнула.

– Хочешь сказать, что мы упустили дочь?

– Нет. Пока нет. Если бы она поначалу, вместо работы с нами и учёбы в школе, трещала с подругами, шлялась незнамо где с мальчиками и тусовалась в клубасах, то да. Мы бы её упустили. К счастью она оказалась домашним ребёнком, тянущимся к знаниям. Просто иногда, она бессознательно требует к себе родительского внимания. Просто в силу возраста. Но вы – родители, своей постоянной занятостью, сами отталкиваете её от себя. Как ты думаешь, почему когда у неё начались "лунные дни", она обратилась ко мне, а не к тебе?

Вика опустила голову.

– Вы её ещё не упустили, но всё идёт к этому, – жёстко сказала Мелинда, – Всю работу не переработаешь. Всех не вылечишь. Вика, у вас с мужем, подрастает умная , талантливая, уникальная девочка. Уникальная во всём. Помни это. Пока ещё есть время, пока она зависит от вас, дайте ей свою любовь и нежность. Дайте ласку и заботу. Ты же сама видишь, как изо дня в день она всё дальше и дальше отдаляется от вас. Не заметила? Она уже совершенно не интересуется, что твоим, что Викентия мнением? Ей уже не интересна твоя оценка её действийй.

– Да, Мэл. Но её знания меня пугают, – ответила Виктория Андреевна, – Иногда мне кажется, что она намного старше меня.

– Перестань! Это магия жизни. Она не изучена. И у тебя есть уникальный шанс, попытаться изучить её, близко общаясь с дочерью! Тот старый маг, пятьсот лет назад, тоже обладал обширными знаниями, но использовал их во зло. За что и поплатился. Я права, Вик?

Викентий Петрович нехотя кивнул соглашаясь. Наступила неловкая пауза. И в тишине раздался сонный голос из кресла.

– Как говорил один мой знакомый – покойник – я слишком много знал, – Оленька кряхтя перевернулась на другой бок.

– А вот подслушивать – нехорошо, – строго сказал, продолжительное время молчавший папенька. Но в ответ раздалось всё тоже ровное сопение дочки.

– Это спросонья, – прошептала маменька, – Бывает.

Однако Мелинда вскочив из-за стола подошла к креслу и легонько дотронулась до плеча спящей девочки.

– Оль, – тихо, но в голос позвала она, – Оленька.

– Мм? – раздалось из-под лапы.

– Ты мне кое-что обещала. Помнишь?

– Мм?

– Показать действие твоего крема, на примере Феи.

Виктория Андреевна, частично устыдившись, но и частично воодушевившись отповедью Мелинды о недостаточном внимании к дочери, возмущённая поведением...э-э...двоюродной племянницы, бросилась было вот прямо сейчас, направо и налево, доказывать всем и каждому, как она любит свою Оленьку, но папенька удержал её за локоток, внимательно прислушиваясь к невнятному бормотанию "сестёр".

Меж тем, девочка приподнялась и села.

– Точно! – сказала она громко и посмотрела на родителей. – Мам, пап, я обещала Мелинде показать в действии новый вид нашего крема, но так-как никаких ненужных баночек и тюбиков в доме я не нашла, мамины крема трогать не хотела, Мэл мне свои не предложила, а зубную пасту я трогать не стала, то Фейку я намагичу чистыми плетениями, без этих всяких мазюк. Ладно?

– Давай уже, "намагичу", – улыбнулась Мелинда.

– Фейка. Иди сюда, – позвала девчонка.

Рысь, спрыгнула со спинки кресла и ткнулась мордой сидящей Оленьке... как сказал бы "деда", в район "сисег", а по мнению Мелинды в область только-только намечающегося декольте.

– Ну ты и здоровая у меня стала, – девчонка принялась трепать и щекотать мурлыкающую кошку. Фея из маленького котёнка за восемь лет сытой и вольготной жизни, превратилась в матёрого хищника. Правда нрав у неё так и остался весёлым и игривым. – Так, а сейчас замри, – велела хозяйка. Рысь послушно застыла, а Оленька картинно, напоказ родителям, а больше всего Мелинде, дотронулась пальчиком до одной кисточки на ухе Феи.

От кисточки и до подушечек на лапах, по телу рыси пробежала серая волна.

– Слабый концентрат некры, – пояснила девочка.

– Зачем? – удивилась Мелинда, – Ну я понимаю в кремовой массе, он должен разрушить все органические соединения, а на Фейку-то зачем?

– Я сегодня заметила, что она чешется. Может блошки где завелись, так сейчас они подохли.

– Фи, мадмуазель! Как не стыдно?

– А! – легкомысленно отмахнулась Оленька, – Чай не на балу! – девчонка приложила другой пальчик ко второй кисточке кошки. По её телу пробежала светло-зелёная волна.

– Целка! Упс. Целительная магия, так же слабой концентрации, – щёчки Оленьки, запунцовели, – Так. На всякий случай.

Виктория Андреевна возмущённо посмотрела на Мелинду.

– Домашняя девочка? Да? Тянется к знаниям?

– А не подскажешь, кто тебе в гинекологии помогал? Когда я не работала? – выгнула бровь Мэл. Вика стушевалась.

А Оленька продолжала.

– И наконец...ррр – ррр – ррр...барабанная дробь! – девчонка просто легонько подула в нос рыси. По её телу побежала волна, неся с собой видимые изменения. Заматеревшая , восьмилетняя Фея, на глазах превращалась в молоденькую рысь. На первый взгляд специалист дал бы ей года полтора, максимум два. Кошка, хоть и не стала меньше, но значительно постройнела, а её мускулы на груди и лапах, стали мощнее и рельефнее. Но самое главное – шерсть. Вместо бурой с рыжеватыми подпалинами и серыми пятнами разбросанными по всему телу, шерсть помолодевшей Фейки, стала цвета червонного золота. С чёрными пигментными пятнами. И вся Фейка стала такая ладная, аккуратная, как на лубочной картинке. И свет от неё шёл...непонятный, таинственный. А на шёрстке, на ярком свету – сверкали золотые искорки. Как живые. И на кисточках...словно звёздочки сияли.

– Сказка! – воскликнули все трое наблюдателей одновременно.

– Э-э, – протянула Оленька, – слегка перестаралась...

– Господи! – раздалось из дверей в кухню, – Лесная царица!

Все обернулись и посмотрели на Ирину Михайловну, которая, что-то шептала и мелко крестилась.

– Фейка, идём спать, – Оленька позвала свою преображённую и оттого немного пришибленную от всеобщего внимания зверюгу. – Вот увидит тебя Булька, все локотки от зависти поискусает! – девчонка с кошкой, рысью поскакали на второй этаж.

– Баба Ира – отомри! – крикнула Оленька напоследок. Домработница встрепенулась и пришла в себя.

Лишь через полчаса, когда все успокоились, привели себя в более-менее адекватное состояние, Мелинда унесла обратно рисунки и чертежи, а домработница по новой накрыла к чаю, когда Ирину Михайловну, практически насильно усадили со всеми за стол – мотивируя тем, что семейная тайна раскрыта и теперь она для них, практически родной человек – наступила минутная пауза. Все почему-то одномоментно потянулись к чашкам. Через пять минут атмосфера за столом, потихоньку стала разряжаться.

– Баб, Ир, – Мелинда по примеру кузины, не стала заморачиваться с этикетом, – ты не сиди, а вареньица накладывай. Вкусное-то, вареньице твоё. Не успеешь оглянуться, как мы здесь всё подметём.

– Да и наздоровье, – пожала плечами домработница. – Если нравится, ещё наварю. Я если честно, дети, есть совсем не хочу. Всё никак от Оленькиного чуда отойти не могу.

– Да-а, – протянул Викентий Петрович, – чудо, так уж чудо. Удивила дочка. А я правду говоря, не верил. До последнего не верил! Всё думал, что за цирк вы тут устраиваете? С какой целью? Вот вроде бы всё логично. И бизнес-план и чертежи и страшные истины о гостайнах и "разумниках", сжиженный магический концентрат, но червячок сомнений, точит и точит. А как сам увидел, так и дар речи потерял.

– И с чего бы нам с Олькой тебя разыгрывать? – удивилась Мелинда. – Ну теперь хоть, веришь?

– Да куда уж тут деваться?

– А кто эта, Булька? Оленька её упомянула, – поинтересовалась Виктория Андреевна.

– Не, баб Ир. Ну я так больше немогу! – возопила Мелинда, – Что же это такое делается-то! А? Я кто в этом доме? Попугай или трещётка?

– Успокойся, егоза! – усмехнулась Ирина Михайловна. "Ну раз я бабушка, то и отношение к вам соответствующее".

– Ну, как-так успокойся? – "егоза" – которая на самом деле была раза в три если не больше, старше бабушки, просто выглядела не старше 20-ти лет – в бессилии заламывала руки, – Ты помнишь когда я впервые завела разговор об Олькином окружении?

– Помню. Это было аккурат на пробный день в школе.

– Ну? И? Сколько раз я обращала внимание этих двух, поцоватых, на сие обстоятельство?

– Мэл! – не выдержал Викентий Петрович, – Прекращай выражаться этим...этими, – он сделал неопределённое движение рукой, – этими языческими финтифлюшками!

– Финтифлюшками? Между прочим, на этих языческих финтифлюшках, как ты говоришь, ещё ваш Иисус ругался! Где-нибудь в Назарете или этой, как её? Галилее! Вот!

– Иисус не мог ругаться на идиш, – с улыбкой сказала Ирина Михайловна, – он если и ругался, то на иврите или арамейском.

– Да, откуда я там знаю, – отмахнулась Мелинда, – Он же у вас бог. А бог может ругаться где хочет, когда хочет, на кого хочет и вообще на чём свет стоит! А языки значения не имеют! Им хоть на арамейском, хоть на корейском – в одно ухо влетело из другого вылетело! Они в разговоре, если и обратят на что-нибудь внимание, так это на упоминание о вздутой селезёнке или о какой-нибудь гипертрофии правого желудочка!

– Мэл, – жалобно взмолилась Виктория, – прошу тебя успокойся и толком объясни, о чём вообще идёт речь. У меня от твоих криков разболелась голова. Я уже ничего не соображаю.

– Да, Мелинда, – поддержал супругу Викентий Петрович, – чего ты, собственно паникуешь?

– Я паникую?! – Мелинда вскочила со стула, постояла... и села обратно, – Ну, да. Я паникую. И на то есть причина.

– Ну вот толком и объясни нам. Спокойно и доходчиво...по возможности.

– Я три месяца пытаюсь обратить ваше внимание на Оленькино окружение. А именно на её одноклассниц. Вы хоть поинтересовались фамилиями её подруг?

– Ну-у, Оленька постоянно упоминает о них в разговорах...Вавка, Булька, Белка...так это же школьницы. Дети. Мы в школе, да и в институте, тоже друг дружке прозвища давали. Что в этом плохого?

– В этом нет ничего плохого, – согласилась Мэл, – я хочу обратить внимание на их фамилии.

– И, что подозрительного в фамилиях Оленькиных подруг? – усмехнулся Вик.

– Ну, допустим начнём с той же Вавки.

– Допустим.

– Вик, твой сарказм неуместен. И сейчас я тебе это докажу! Итак, Вавка, а если точнее – Варвара Николаевна, княжна Алтуфьева. Младшая дочь в семье князей Алтуфьевых. Металлургия, тяжёлое машиностроение, никелевая руда, аллюминий. Отец, Николай Евгеньевич Алтуфьев. Светлейший князь, племянник товарища военного министра Алексея Борисовича Алтуфьева. Дворец в Петербурге, дворец в Москве, особняк в Екатеринбурге, обширное поместье в Вятской, Самарской, Саратовской губерниях. Особняк на лазурном берегу Ниццы...и прочая и прочая...Вопрос: что делает дочь питерского магната в задрипанной вятской школе магии? Ей в столице негде было учиться? Или на худой конец в Москве? Она же сильная воздушница. И по словам Ольки – совсем не дура!

– А, что Оленька говорит? – спросила Ирина Михайловна.

– Говорит, что девочка приехала на пару лет пожить у бабушки в имении. Маменька с папенькой послали мол. Тут мол воздух чище и дышится легче. Это воздушнице-то! Дышится легче! А почему приехала сейчас? Не через год? Не через два?

– Да, – почесал попростецки затылок, папенька, – Странно...

– Дальше, – продолжила Мелинда. Белка или Стаська. Изабелла Сергеевна княжна Асташева, младшая дочь Сергея Ивановича князя Асташева. Товарища, или как сейчас говорят заместителя председателя комитета по оборонной промышленности. Генерала – полковника. Мага огня в ранге коллежского советника. Про дворцы и виллы и так понятно. Есть имение в вятской губернии. Белочке тоже вдруг захотелось учиться именно в этой школе и пожить у бабушки с дедушкой.

– Хм, – только и сказала маменька.

– Ещё? Пожалуйста! Кубышка или Заначка, ха, а девчонки дают довольно меткие прозвища своим подружкам. Софья Михайловна графиня Боборыкина.

– Кто? Боборыкина? Из тех самых? – изумился Викентий Петрович.

– Представь себе. Из тех самых. Сиятельный граф, Михаил Платонович Боборыкин. Председатель совета директоров Центрального банка Российской Империи. Магический ранг, статский советник. Вода. По случаю завалялось небольшое поместье в Вятке. А? Как тебе? Ни в Питере ни в Москве, для бедной Софьюшки места не нашлось!

– Следующая – Вилка или Бабахала или Прибабах. Вильгельмина Францевна баронесса Крупп. Праправнучка Карла-Дитриха Круппа бежавшего из Веймарской республики, да так и оставшегося в нашей империи несмотря на реванш в Германии. Батюшка, барон Франц Христофорович Крупп. Маг огня в ранге коллежского советника. Пушки, танки, автомобильный концерн "Ауди". Полгода назад, по случаю выкупил обширное поместье на юго-востоке нашей губернии у конезаводчика помещика Севастьянова. Поселил туда своего двоюродного брата и отправил дочь, тоже младшую.

Дальше у нас идёт Булька. Альбина Георгиевна гарфиня Гаранина. Младшая, естественно дочь, графа Гаранина Георгия Петровича. Генерал-лейтенанта. Командующего военно – медицинскими , целительскими силами империи. Маг – целитель в ранге тайный советник. Здесь в городе, в роскошном особняке живёт его младшая сестра. Сиречь, тётка Альбины.

Ну и наконец, наша Лёлька. Ольга Викентьевна Ванская, сильная воздушница, хе-хе. Папенька земский лекарь. Целитель в ранге провинциальный секретарь и маменька тоже земский лекарь и целитель в ранге губернский секретарь. Проживают в небольшом уютном особнячке, на границе с новостройками спального района, – Мелинда тяжело вздохнула.

– Ты, ещё забыла про двоюродную сестру и "бедную родственницу" из Хорватии, Мелинду Драго, – ехидно усмехнулся Викентий Петрович, – земскую медсестру, целительницу в ранге...

– Вам правду или как? – ухмыльнулась девушка.

– Иликакай в сторонке, – вспомнил студенческую молодость, развеселившийся Вик, – Правду конечно.

– Ну, ладно, – вздохнула Мэл, – Мы ведь семья? А в семье, врать и лукавить – грешно. Разрешите представиться, – девушка картинно склонилась в реверансе. В очень изящном реверансе, естественно и непринуждённо, – Сиятельная княгиня Великого Княжества Литовского, Мелинда – Ярослава Драгобужская – Лещинская. Молочная сестра и лучшая подруга Яны – Ядвиги Ягайло – Гедеминович. Великой Княгини, правительницы, союзницы и близкой родственницы по матери Императора Российского. В настоящее время, я тут , как вы понимаете – инкогнито. Но в любом случае, я приняла вас всех в семью. Ну или скорей вы приняли меня.

– А...гм, гм, – Вик прочистил вмиг охрипшее гороло, – А твой ранг...э-э...Мэл?

Девушка благосклонно взглянула на него.

– Земская медсестра. Маг – целитель. По нашему, в ранге архимага. По вашей табели – действительный тайный советник или канцлер. Это если по штатской шкале, а по военной – генерал – фельдмаршал, ну или генерал – адмирал. Ну-у есть ещё две стихии...воздух и огонь. И ранги...близкие к целительскому...

– Охренеть! – вырвалось у Виктории Андреевны. Ей тоже не чужды были студенческие вольности.

– Деточка, – строго напомнила ей Ирина Михайловна, – не выражайтесь в присутствие столь высокой особы!

– А вот...это всё? – Вика обвела своё лицо рукой, глядя на Мелинду.

– Ах, это, – поняла её Мэл, – А вот это всё, – она обвела руками контур своего тела, – работа вашей дочери. Сразу после инициации. Силу не расчитала. Так-то раньше, без иллюзии я выглядела лет на сорок, ну а в роли бабки Меланьи и на все восемьдесят. Да так увлеклась подпитывая иллюзию около пятидесяти лет, что тело привыкло и не смотря на магию на самом деле состарилось. Как говорится, актёр так вжился в свою роль, что маска на самом деле стала его лицом. Но как я сказала, мне повезло. Оленька меня пожалела, да так сильно, что вернула мне полноценную молодость. Можно сказать вторую жизнь. Так, что, как сказала Оленька насчёт своей Бульки, Яна – Ядвига увидев меня все локоточки от зависти искусает! И ты, баб Ир, спокойно можешь называть меня внучкой, мне и вправду 20 лет.

Кстати, баб Ир. Ты ведь не такая простая как хочешь казаться, а? – хитренько прищурилась девушка, – В твоей простецкой, на первый взгляд речи, нет-нет да и проскальзывают словечки. Вон и Вику, как осадила. И аура у тебя странная. А ну, давай. Колись!

– Детка. А кто тебе разрешал разглядывать мою ауру? – строго спросила Ирина Михайловна.

– Ну, ба-а, – заканючила по-детски Мелинда, – Мы же семья! А в семье, всё можно!

– Да, природница я. Бытовичка. Для нас внестихийных, профтехучилище, высшая ступень. Даже табели о рангах не существует.

– Вот и зря! – сказала Мэл, – Хорошая природница может и град вызвать и ураган! А уж для сельского хозяйства, вы неоценимый вклад. Я как-нибудь поставлю императору на вид. Таких как вы беречь надо, не хуже "разумников". Вас же единицы! То-то я смотрю, в доме идеальная чистота.

– Девочки, – задумчиво сказал, Викентий Петрович, – А ведь у нас тоже собралась компания не хуже Алтуфьевых – Боборыкиных. А?

– Ну, если к нам добавить ещё Ольку, то намного – намного круче! Честно говоря, она одна, стоит нас всех, вместе взятых! Но, только – тссс! Большая тайна! – Мэл изогнула губы в хитрой улыбке, – Однако, что же им всем от нас надо? Мы ведь никому ни гу-гу.

– Странная ты, Мелинда, – сказала Ирина Михайловна, – Откуда-то ведь ты про Оленьку узнала? Ты прямо не говорила, но по косвенным оговоркам, любой толковый аналитик смог бы сложить пазл.

– Ты имеешь ввиду себя, баб Ир?

– В том числе. Я ведь природница. Забыла? Нас ведь учили и направления ветра учитывать и влажность почвы и частоту солнечных дней и прочие условия для хорошего урожая.

– Да-а. Этого я не учла. Значит есть ещё кто-то. Кто умеет анализировать ситуацию и предугадывать последующие действия. И я так понимаю не в одной семье.

– И что нам делать? – тихо спросила Виктория Андреевна, – я опять начинаю бояться.

– Успокойтесь, дети, – Ирина Михайловна поднялась из-за стола, – Мы, что-нибудь обязательно придумаем. Верно?