Текст книги "Частная практика. Начало (СИ)"

Автор книги: esteem

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Как раз, когда нога императора поднялась, чтобы вступить на площадку третьего этажа, его чуть не сбил, в панике сбегающий вниз, отчего-то резко протрезвевший Данька.

– Куда, ломишься, чёрт полосатый?! – взревел Всеволод хватаясь за отдавленную ногу, – Не видишь, что ли? Мы идём!

– Всё тебе шутить, величество! – Данька дёргался, словно ему игла в задницу попала.

– Ты, чего такой? Или случилось, что? – потирая ногу спросил государь.

– Случилось! Мне только, что из клиники звонили, – Меншиков заозирался, а потом перешёл на шёпот, – Представляешь? Батя мой, Василий Иваныч, из реанимации сбежал!

– Это как так сбежал? Он же присмерти был! К нему даже поп приходил, какие-то обряды проводил. Ты ж сам мне недавно рассказывал. Я тогда ещё удивлялся, такому сильному магу – хоть и почти помершему – и вдруг поп понадобился! Или врал мне, чтобы на сенатском форуме не присутствовать? – прищурился Всеволод.

– Да не врал я, Севка! Мамой покойной, клянусь! Батя к ней на встречу спешил...а тут, бац! И сбежал!

– Так ведь там разные аппараты к нему подключены, провода с лампочками. А?

– В том-то и дело. Провода – есть, лампочки тоже. А бати – нет! Прямо в пижаме утёк! С цветочками.

– Он, что? Ещё и цветы с собой прихватил? – опешил Всеволод, – Из вазы или прямо с горшком? Отчаянный человек твой батя! Гусар! Можно сказать, время вспять повернул. Из реанимации – на свидание! Из могилы в пи...э-э...обратно!

– Да какие цветы? Пижама у него в цветочках разных. Дуська, сестрица моя ему на день рождения прислала.

– Это которая в Екатеринбурге, жена генерала Скобелева?

– Не-е. То Дунька, а Дуська жена английского хера.

– А-а. Вспомнил. Пэра Англии, сэра Джона Вильямса.

– Угу. Пэра, сэра, хера – один хер! – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу ответил Данила Васильевич, – Севка, мне бежать надо!

– Куда?!

– Да хоть в Сибирь, хоть на Дальний восток!

– Чего так? – Всеволода начал разбирать смех.

– Так, это. Помнишь месяц тому назад, у бати день рождения был? Ты тогда в Москву уехал.

– Ну.

– Ну и вот тебе и ну! Я же пошутить хотел. У Дунькиного хера, всё насчёт тонкого английского юмора, интересовался.

– Так. И что?

– А вот то. Встал я значит с рюмкой, поздравить именинника и тонко так шучу. Папенька говорю, мол, поздравляю и всё такое. Здоровья, счастья. И желаю тебе долгой жизни. Аж до 120-ти! Вот точно как в том анекдоте получилось. Даже самому противно! А батя взял, да и через неделю в кому впал. Назло мне! Вот помяни моё слово – назло!

– Да почему назло-то? Ты можешь толком объяснить?

– Да потому что я у бати, последний раз на дне рождения был лет двадцать назад! Ты думаешь я помню сколько ему лет?! – почти кричал расстроенный Данька, – А месяц назад ему 120 и справляли!

– Вот ты где, пострелёнок! – раздался глубокий бас. По дворцовой лестнице легко поднимался высокий мужчина, лет сорока. Светлорусый с широко расставленными пронзительными карими глазами. Очень похожий на почти шестидесятилетнего Даньку, только без единого седого волоса в шевелюре и крепкого телосложения. На мужчине была надета соболья шуба, но сразу видно, что с чужого плеча. На ногах больничного типа мягкие войлочные шлёпанцы. Из-под коротковатой шубы, выглядывали такие же короткие – выше щиколоток – пижамные брюки...в цветочек.

– Ба...батя? Ты ли...вы ли это папенька? – оторопел Данька.

– Признал значит, – удовлетворённо кивнул Василий Иванович Меншиков, – Ну тогда давай, собирайся, домой поедем. Поговорим, значит. Да и переодеться мне надо. А то эта шпана, что вокруг Севки крутится, – он кивнул в сторону государя, – Во мне своими зенками уже все дырки просверлила.

– Здравствуйте, дядя Вася, – учтиво поздоровался Всеволод, с лучшим другом своего покойного отца.

– Здоров будь, сынок. Прости, что в таком вот виде, – он демонстративно осмотрел себя, – Я за Данькой приехал. Очень мне его шутка понравилась. Чуть живот со смеху не надорвал.

Данила Васильевич, невольно поёжился.

– Да вот и доктора твоего привёз, – он обернулся к стоявшему рядом, графу Гаранину, – Спасибо тебе государь, что послал мне его. Не дал старику помереть до сроку, – светлейший князь низко поклонился царю.

– Засим, прощай, – он развернулся, ухватил за шкирку Даньку, который выглядел старше отца, лет на двадцать и поволок его вниз, – Да ты не волнуйся государь, – раздалось через минуту из дворцового холла, – Живым верну твоего дружка закадычного, – затем послышался звон шпор гвардейцев отдающих светлейшим князьям, честь и чертыхания Василия Ивановича, то и дело терявшего на скользком, надраенном мастикой паркете, больничные шлёпанцы.

– Ну, что? – Всеволод посмотрел на графа, – Пойдём ко мне? Расскажешь наконец толком, что вообще происходит у меня в доме. Я честно говоря совсем запутался.

– Пойдёмте, ваше величество, мне тоже очень интересно, что собственно происходит?

– Знаешь, Жора. Давай сейчас без всех этих политесов. Не время, да и не место.

– Как скажешь, Константиныч. Тогда может по маленькой? – Георгий Петрович, достал из внутреннего кармана шинели серебряную фляжку, грамм на сто пятьдесят, – Чивас, 12 лет выдержки.

– А не рановато ли? – усомнился государь.

– Сегодня, можно. Как целитель советую. Для нервного успокоения, ну и как тонизирующее.

– Тогда, наливай, – разрешил, император.

– Да, чуть не забыл. Вернее забыл, да вот полез за фляжкой и вспомнил, – из того же кармана, целитель достал пухлый конверт, запечатанный сургучом, – Передала его тебе усиленно разыскиваемая тобой Ярослава, ты надеюсь знаком с ней? – пошутил граф.

– Да уж знаком, – усмехнулся Всеволод, принимая пакет, – Тётка моя, родственница дальняя. Потом посмотрю, что там.

В молчании, приняв по пятьдесят грамм "лекарства", они дошли до кабинета Всеволода и расположившись в широких, удобных креслах, друг напротив друга, одновременно вздохнули. Царь, подтянул поближе журнальный столик стоявший чуть в стороне от кресел и положил на него конверт.

– Ну, Жора. Давай, друг. Рассказывай. Только не торопясь, по порядку. Как говорят наши английские друзья – стэп бай стэп. Если, что непонятно, я спрошу.

– Лады, Константиныч. Как ты помнишь, по твоей просьбе я отправил младшую дочку заканчивать старшую школу в Вятке...

Глава 11

Там же...

– Занятно, – Всеволод побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – Весьма занятно. И, что же? Эти бытовики на самом деле такие виртуозы?

– Государь, я тебе рассказываю лишь то, что видел собственными глазами, – граф Гаранин закончив своё повествование, откинулся на спинку кресла и потянулся за флягой, с остатками спиртного, – Будешь?

– Погоди, – Всеволод встал и подойдя к двери кабинета, приоткрыл створку и обратился к стоявшему на посту, гвардейцу.

– Давай, дорогой. Звякни на кухню этим бездельникам, пусть завтрак на двоих принесут. В мой кабинет.

– Так точно, ваше величество! – грохнуло из-за двери. Царь слегка потряхивая головой, быстро захлопнул створку.

– Вот же, дурак горластый, – пробормотал он, – Наливай, Петрович.

Граф разлил остатки на двоих.

– И всё же, Жора. Я с трудом могу себе представить, такой кладезь магических талантов, спрятанный в ничем не примечательных слабосилках. И тем более, такое ювелирное умение, ими пользоваться.

– Повторяю. Весь мой рассказ, это не более чем, констатация факта. А чаёвничание в русском стиле, – как прозвала этот ритуал, Ирочка – честно скажу, Константиныч, такого удовольствия я давно не получал.

– Ирочка? – приподнял бровь император, – Это которая, Арманиха?

– Ирина Михайловна Вильяминова. Маркиза де Арман дю Вилье, была таковой ровно до того момента, пока Ярослава не опробовала на ней свою новую линейку косметических средств. После этого, кроме как Ирочка, я называть её не могу. Да у меня просто язык не повернётся! Кроме того, там были ещё и моя жена и сестра, а так же Анастасия Алтуфьева, Лидия Асташева и Анна Боборыкина, соответственно – Настенька, Лидочка и Анюта.

– Гы-гы, – не выдержал царь, – А ты? А мужики, что?

– А нам не хватило! Представляешь? Банально, не хватило! Две полные коробки, забрал твой фельдъегерь, а для наших женщин, Ярослава использовала два тюбика которые были при ней и остатки пробников наших дочерей!

– И как?

– Сейчас покажу, – Георгий пересел на подлокотник кресла поближе к государю и вынул свой смартфон.

– Вот, смотри, – поднёс он к лицу царя телефон с фотографиями.

– Это кто? – спросил Всеволод, глядя на эффектную молодую блондинку с фарфоровой кожей, голубыми глазами и алыми губками.

– Арманиха, кто ж ещё, – проворчал целитель, – Неужто не узнал?

– Ирочка?

– Угу. Она самая.

– А это?

– Лидочка Асташева с дедушкой и младшей сестричкой, – усмехнулся Гаранин.

– Ага-а, – удивлённо протянул Всеволод, – Лидия Викторовна с Иваном и внучкой. Жора, это же вообще охренеть как! – вскричал он.

– А я, что тебе толкую. Заметил? Твои дворцовые служащие, помолодели, похорошели, придворные глядя на них – сходят от зависти с ума и проклинают тебя на чём свет стоит! Но!...Служащие – это просто рабочий люд. А тут, на моих фотографиях ты видишь...что?

– Я вижу сотни лет селекции. Века евгенического и генетического отбора. Жора, если это увидят мои придворные, а тем паче Лексус...

– Да, Константиныч, не завидую я тебе... Бабий бунт, бессмысленный и беспощадный!

– А это кто? – царь механически перевернул страничку.

– А-а. Это Карл фон Крупп. Дядя Вильгельмины.

– Дядя? Я думал старший брат.

– Ему единственному хватило, прощелыге. Сначала правда хотели нанести косметику, мне. Иван-то с испугу отказался, да и Святослав попросил повременить, пока с тобой не переговорит. Ну и наши красавицы решили, что пришёл мой черёд. Однако я как представил себе, что приеду во дворец в генеральском мундире с рожей 18-ти летнего юнца, тоже отказался. Ну и вот. Карл тепер выглядит как брат племянницы.

– Понятно, – Всеволод задумался. – Что-то завтрак не несут...

– Завтрак? – не понял целитель. Какой завтрак? А-а завтрак! Так его не принесут, – с уверенностью сказал он.

– Это ещё почему? – насупился император.

– Так во дворце никого нет. Вернее есть, но все придворные, слуги и работники – на половине Алексии Петровны.

– Заговоры плетут? – печально усмехнулся Всеволод.

– Эге, – так же печально вздохнул Гаранин, – Крамолу сеют...

– Насчёт сеют, – встрепенулся государь, – Завтра я, своим именным указом, верну в строй систему образования магов-бытовиков. В Москве, на месте снесённого здания ПТУ, построили очередную "свечку". Так вот, это моя высотка и я передам её в комиссию ВИМО, как первое Высшее Магическое Техническое Училище, для магов бытовиков-природников. Дальше. В указе будет особо отмеченно, о правилах поведения "силовиков-стихийников" в отношение бытовиков и прочих слабосилков. Вплоть до уголовного преследования в особо тяжких случаях. Хватит! – Всеволод тихонько прихлопнул по журнальному столику, – Мы потратили сотни лет на распри! Пора признать, что природники такие же маги как и мы. Если не лучше! Во всяком случае, вся экономика мира на 50 процентов держится на них. И только у нас, они на положении парий. Будем заканчивать с этой порочной практикой. Куда только родители смотрели?

– Они рано ушли, – вставил своё слово целитель.

– Ну да, ну да, – Всеволод взъерошил непослушную светлорусую с рыжинкой шевелюру, – Не успели. Значит нужно успеть мне. Жора! А впрочем нет, я сам. Я сам свяжусь с Яной-Ядвигой, и попрошу у неё преподавателей. Будем строить учебные заведения, для наших "слабачков".

– Очень кстати, ты вспомнил великую княгиню, – обрадовался чему-то, граф, – Ярослава рассказала, что Яна-Ядвига, без всяких просьб собирается передать нам как готовых специалистов в различных областях народного хозяйства, так и методику обучения последующих поколений адептов – образно говоря – совка и швабры.

– С чего такая щедрость? – ухмыльнулся государь.

– Не знаю, но Ярослава мотивирует тем, что вы во-первых родственники – хоть и дальние – а во-вторых, что практически полтысячелетия живёте в мире и дружбе. Как добрые соседи. Вот Яна и решила помочь нам, так сказать, по-соседски.

– Ну, если так...

– И ещё она удивляется, что все европейские страны, на корню выкупают у неё студентов. Прямо с первых курсов, а мы наоборот, своих к ней гоним, а после окончания учёбы – даже не интересуемся их судьбой. А между тем, почти три четверти европейских бытовиков-природников. Богатых и уважаемых магов – наши имперцы.

– Н-да. Наш просчёт, – задумался государь, – А специалисты в каких областях к нам прибудут?

– По словам Ярославы, начиная от микроэлектроники и до сельского хозяйства включительно. Но главное, что мы сможем хотя бы наши столичные клиники и больницы, насытить целителями в области тонких материй. Психиатрические отделения, тоже в накладе не останутся, – Гаранин улыбнулся, – А окулисты? Педиатры? Детская реанимация?

– Ох, Константиныч, – счастливо вздохнул граф, – Ты себе даже не представляешь, как это здорово – знать, что твой госпиталь, способен справиться с любыми проблемами!

– Раньше – нет, – согласился Всеволод, – но глядя сейчас на твою довольную мордаху, начинаю понимать.

– Хочешь, открою тебе "страшную" тайну? – заговорщически посмотрел на государя, граф.

– Колись.

– Ты у нас не один такой уникальный универсал.

– Что, ещё кто-то есть? Кто тебе сказал? Мелинда? – глаза императора зажглись надеждой.

– Ага. Все! Все бытовики в той или иной степени, универсалы. Слабые. Не дотягивающие даже до 14-го ранга коллежского регистратора, но универсалы!

– О, боже! – воскликнул Всеволод. И подумав добавил, – Вот же, чёрт!

– И ещё, они обладают врождённой способностью телепортации предметов. И даже на солидные расстояния.

– Ты серьёзно? – нахмурился царь.

– Вполне. Сам видел, но вначале не понял. Юная Ольга Викентьевна, просветила нас недогадливых. И это – как говорит современная молодёжь – было круто!

– Ольга, говоришь, Викентьевна? – Всеволод вновь принялся барабанить пальцами. На этот раз по крышке журнального столика.

– Да. Новоиспечённая родственница, госпожи Ярославы. Яра за неё – горой! – подтвердил Георгий.

– И откуда она? Юная мамзель?

– Из Хлынова.

– А Хлынов у нас?

– Уездный город, Вятской губернии.

– Ясно, – протянул государь, – И ты полагаешь, что именно эта барышня, разработчик "живой" магии, которая подняла на ноги старого Меншикова?

– Я не полагаю, Константиныч, я уверен. И не только "живчика", но и всей этой косметики. Хотя сама она и отнекивалась и перекладывала всю ответственность на якобы дедушку. Однако Ярослава подтвердила, что изобретатель – девчонка.

– По этому, она и крутится возле неё! – язвительно заметил император, – И в семью скорей всего приняла!

– Наоборот. Это Ольга приняла её в семью, – ответил граф.

– Да ну нах...э-э, да не может быть! – поправился Всеволод, однако экспрессия зашкаливала, – Чтобы сиятельная княгиня, да в земские врачи? Да ну нах...н-да. Это я уже говорил.

– Однако это факт, государь.

– Понятно...и непонятно одновременно. Понимаешь, Георгий. Когда я родился, моя тётка Мелинда, была старше моего деда, примерно на десяток лет. То, что ей пришлось пройти по жизни, хватит не на один десяток человек. Образно говоря, она видела дно Марианской впадины и вершину Эвереста. Как самый настоящий "серый кардинал" Великого княжества Литовского, она вертела и Яной и моими отцом и дедом, и всеми монархами Европы, как куклами-марионетками. По этому я никогда не поверю, что она крутится возле этой девчонки, только лишь из-за какой-то косметики, пусть даже и магической. Есть, я уверен, что-то ещё. Что-то, что мы или не знаем, или упускаем из виду.

– "Живчик"?

– Возможно...но нет. Слишком мелко для тётки.

– Но...

– Согласен. Для нас, для Европы, да даже для остального мира, "живая магия" – это прорыв. Это апогей магического искусства! Но для Мелинды...м-м...нет, должно быть ещё что-то, – с уверенностью сказал император.

– Но, что?

– Не знаю. Надо подумать, подключу своих аналитиков.

– Но, государь! – в голосе графа проступил явственный испуг, – Если ты поделишься с кем-либо фактами из нашего разговора, это будет означать, что я нарушил данную клятву! Последствия, надеюсь, ты представляешь?

– Ах, ещё и это! – Всеволод схватился за голову, – Ты же меня предупреждал. И что делать?

– Я думаю, – осторожно начал Георгий, – Тебе надо поговорить с Ярославой. Она потребовала клятву с нас, но сама не давала.

– Жора, Жора, – покачал царь головой, – Поговорить с тёткой, это как по лезвию кинжала босиком пройтись. Не порезаться бы.

– Не знаю, Константиныч. Возможно ты её такой запомнил. Мне же она показалась, очень умной и жизнерадостной девчонкой.

– Девчонкой??

– Именно! Ей же 20 лет, не забывай.

– Ну...может ты и прав. Ладно. Я попробую.

У целителя отлегло от сердца. На письменном столе императорского кабинета, заверещал зуммер беспроводного селектора. Всеволод встал, неторопясь приблизился к столу и нажал клавишу..

– Слушаю.

– Ваше величество, – голосом бессменного адьютанта царя, штабс-капитана Эдуарда Олеговича барона Дантеса, отозвался селектор, – на связи, дежурный по штабу Петербургского округа, генерал-майор Самойлов Вячеслав Иванович. Соединять?

– Соединяй, – послышался треск, свист и шорох. Наконец помехи в эфире успокоились.

– Здравия желаю, ваше императорское величество! – голос Самойлова был торжественно-возвышен.

– Здоровей видали. Дальше давай, – сухо отозвался царь.

– Ваше импер...

– Короче!

– Государь. Из Зимнего от её величества Алексии Петровны, в казармы её личной гвардии, полчаса назад, поступил приказ – подниматься по тревоге!

– Чего-о-о?

– К Восточному вокзалу, подогнали состав, – продолжал бравый генерал, – грузят технику. Грузовые "Татры" и до батальона "Кошек".

– Танки-то ей зачем? – взвыл Всеволод.

– Из казарм, начал выдвигаться в район Восточного вокзала, женский десантно-штурмовой полк. С полной выкладкой и вооружением. Докладывал дежурный по штабу округа, генерал-майор Самойлов.

– Цель! Цель операции, вам известна?

– Так точно, ваше импер...

– Короче, рррр!!!

– Цель – Вятская губерния. Город Вятка. Круговая оборона и взятие под охрану, дома по улице "Липовая аллея" 17. А так же всех его жителей. Клиническая больница №4, а так же больница "скорой помощи". Карета "скорой помощи" за номером 17-22 вяк. Школа №3 для одарённых.

– А-атставить!!

– Что отставить, государь? – стушевался вояка.

– Всё отставить! Танки в стойло, баб в бордель!

– Э-э...

– Ну, что не понятно? Технику в боксы. Девок в казармы!

– Но государыня....

– Пока ещё мы, император на Руси! Ферштейн?

– Яволь, майн кайзер! – ответил генерал и быстро отключился.

– Нет, ты видал, Петрович? – Всеволод обратился к Георгию, – Волю взяли с государем спорить! Погоди, сейчас ещё Лексус позвонит. Я ей тоже шею намылю! Выбесила!

– Что поделать, государь. Не даром говорят: Красота – страшная сила!

Снова зазвонил селектор. Царь метнулся к аппарату.

– Слушаю.

– Ваше величество, на связи государыня. Соединять?

– Давай, – хмуро ответил император, – Слушаю, дорогая...

– Севик, я в шоке! – послышался до боли родной, но сильно сварливый голос супруги, – Ты отменил мой приказ!

– Но, Лексус, согласись. Проводить в мирное время, среди бела дня войсковую операцию...Это было опрометчивое решение.

– Сева! У меня просто нет другого выбора! Ты пойми, дворцовая прачка, которой ещё вчера было хорошо за шестьдесят, сегодня выглядит моложе и красивее меня! Меня! Императрицы!

– Лексус, прошу тебя – успокойся. Понимаю, сделал глупость, но я всё исправлю. И всё же, согласись – я не мог проводить эксперименты неизвестной субстанции, на тебе или придворных. Вот прямо сейчас я позвоню Мелинде и она пришлёт ещё партию ваших кремов.

– Дорогой! – в голосе императрицы послышались истерические нотки, – Ты может подумал, что твоя жена выжила из ума, поднимая гарнизон по тревоге? Так вот нет! И партию кремов тебе никто не вышлет! Не далее как сорок минут назад, твоя любимая сучка тётя, связалась со мной и заявила, что если мы не оплатим предыдущую партию – причём по хорошей цене – то товар для армии она так и быть выпустит, а вот про косметику, Российская Империя может забыть. Причём надолго если не навсегда! И что я по-твоему должна была сделать? Она ведь пообещала ещё и из Вятки уехать. В неизвестном направлении.

– Так ты хотела не дать им уйти?

– Ну да.

– И для этого подняла войска?

– Я ж тебе объяснила!

– Лексус, солнце моё. Ты хочешь устроить международный скандал? Ты ведь помнишь, чья она подданая?

– Знаю.

– Ну, и?

– Что, и? Что, и? А, что я должна была по-твоему сделать? Сидеть сложа руки и глядеть как чудесный товар уплывает в неизвестном направлении? Да меня, мои же фрейлины не поймут! Короче, Сева! Сам накосячил, сам и решай! А я умываю руки! Но смотри, если я не получу свою косметику – пеняй на себя! – государыня отключилась.

Всеволод понурился.

– Что скажешь?

– А, что тут говорить. Первым делом нужно оплатить товар. Товар получен и реализован, – ответил Георгий.

– Это всё ты виноват! – царь ткнул пальцем в целителя, – Прибежал, бросил под стол и слова не сказал! А я сиди и думай!

– Да я сам забыл! Ярослава говорила мне что-то насчёт цены, но я в это время записывал их разговоры!

– Всё равно виноват!

– Я и не спорю. Нам бы узнать сколько вообще тюбиков было в коробках.

– Это я выясню. Скажу охране, чтобы поговорили с каждым из работников дворца. Кто сколько хапнуть успел, а потом рассчитаюсь с тёткой. Вот же вредина! Всё просчитала, всё продумала! – император усмехнулся.

– Так сам же говорил. Прошла огонь и воду. Ты только цену хорошую дай, как она просила, тогда у нас будет всё в порядке, – Гаранин потёр ладони в предвкушении «порядка».

– У нас? – удивился государь.

– Ну, да.

– А причём здесь ты?

– Как причём? А концессия? – граф от возмущения приподнялся с кресла, – А договор?

– Это какая такая концессия? – подозрительно прищурился Всеволод, – Какой такой договор?

– Ты, что? Даже договор не прочитал? – граф удивлённо уставился на царя, – Я ж тебе его ещё неделю назад на стол положил. Когда коробки принёс.

– Коробки помню, договор – нет.

– Как нет? Ну как нет-то? – граф вскочил с кресла и подбежал к столу.

– Вот сюда, – он указал место под столом, – я поставил коробки.

– Помню, они мне ещё мешали. Ноги вытянуть не мог, – ответил государь.

– А вот сюда, – Георгий опустил руку на столешницу, – я положил листок с предварительным договором. Прямо перед твоим носом.

– Да не видел я никакого листка. И вообще, все документы с которыми мне следует ознакомиться, Эдик – мой адьютант – приносит мне в папке. Бесхозные листки на моём столе, не валяются. И могу с уверенностью утверждать, что никакого договора, перед моим носом, не было!

– Опять, двадцать пять! – вскинулся граф. Он всунул руку в боковой карман шинели, а потом вынул и снова упёр в столешницу, – Вот! Вот так я положил тебе листок с договором!

Когда он отнял ладонь от стола, на его поверхности остался лежать скомканный лист бумаги.

– Э-э, – удивлённо пробормотал Георгий и принялся лихорадочно разглаживать бумажку, – Ну-у вот...как-то так...

Царь скептически скривил губы, отодвинул графа от кресла и уселся за широкий, дубовый письменный стол.

– Ну-ну. Давай посмотрим, что вы там накалякали...комбинаторы. Та-ак, та-ак, ага, предварительный договор о создании концессии...ага. Семья Ванских-Драгобужских, как основные держатели контрольного пакета акций, компании "Дары Урала". Хм, красивое название. Святослав Боборыкин и банк "Боборыкин кредит-банк", как финансовое сопровождение будущих сделок, 15% акций ага-ага. Барон фон Крупп и автоконцерн "Ауди". Гляди ж ты! На автомобили замахнулись! Широко пашете... Тоже 15%. О! И ты тут! Граф Гаранин – контроль за качеством выпускаемой продукции, – Всеволод оглянулся на Петровича, – За качество автомобилей ты тоже будешь отвечать?

– Что ты! Я только за косметику и препараты для армии. А за машинами, пускай механикусы Круппа ответственность несут!

– Та-ак. Понятно. Ого! Тоже 15%? А что же тогда государству? Что?? Четыре процента?! А у вас, господа концессионеры, морды не треснут?

– Ну, Константиныч. Это ты с Ярославой говори. Это она так решила.

– Хм, – усмехнулся государь, – Всё с вами ясно. Похватали и поделили...дилетанты. Ну, с вами-то понятно...да и с тёткой Мелиндой тоже. Но Боборыкин! Он, что? Законы империи позабыл? Или на авось, понадеялся?

– А, что не так, государь? – осторожно спросил Георгий.

– Да в принципе, всё не так, – медленно произнёс царь и на несколько секунд погрузился в себя, раздумывая. Потом наклонился над селектором и нажал клавишу вызова.

– Эдуард Олегович?

– На связи, ваше величество! – ответил селектор.

– Эдинька, – мягко произнёс император, – если через пятнадцать минут, нам не подадут завтрак, – Всеволод посмотрел на настенные часы, было уже половина десятого утра, – который мы должны были получить ещё полчаса назад, то следующие десять лет, ты будешь на связи с анадырскими белыми медведями.

– Так точно, ваше величество!

– Погоди, это ещё не всё. По пути зайди на половину моей дражайшей супруги и передай слугам и работникам дворца. Если через пять минут, они не разойдутся по своим рабочим местам, то через 24 часа, они начнут наводить порядок в той же, анадырской тундре! А если мои придворные на займутся своими обязанностями, то свои балы и музыкальные вечера, они будут устраивать, там же. Повара будут составлять меню, арктическим пингвинам, а мой камердинер Дмитрий Геннадьевич, будет следить за гардеробом, уважаемых чукотских вождей. Всё понятно?

– Та-ак точно!!! Ваше Императорское Величество!!!

– Выполняй, – Всеволод нажал клавишу отбоя, – Совсем распустились. Ну, что ж, уважаемый граф, вернёмся к нашей концессии?

– Вернёмся, государь.

– Скажи мне, Петрович. Кто составлял предварительный договор?

– Так, мы сами и составляли, – Георгий развёл руки, – Думали Ирочку позвать, но она уже почивать изволила, а будить не стали. Решили, что окончательный договор, будет её прерогативой.

– Н-да. Говорю же – дилетанты, – царь почесал подбородок, – Ну, давай тогда начнём с тебя. Если бы вы всё таки осмелились разбудить вашу "Ирочку"...Кстати она же вела деканат международного права. В МГИМО. Или я ошибаюсь?

– Нет, государь. Не ошибаешься.

– Ну так вот, если бы вы разбудили её, то она бы вам сказала, что ваш договор, даже предварительный – не стоит чернил которыми он написан.

– Почему?

– Ну, вот ты у нас, кто? – царь посмотрел на графа

– Что значит, кто? Я военный целитель в ранге действительного статского, ну или тайного советника. Генерал-лейтенант медицинской службы. Командующий всеми медицинско-целительскими и санитарными службами Российской Империи. Главный врач-целитель ЦВГ и ЦКБ Санкт-Петербурга.

– А это значит?

– Что?

– Что ты, – мой друг – государственный чиновник на военной службе. И жалованье ты получаешь от государства и от армии. И не имеешь права заниматься частным предпринимательством!

– Э-э...

– Вот тебе и э-э, – передразнил Всеволод Георга, – Допустим, я соглашусь на твоё участие в нашей концессии, – "нашей", царь подчеркнул особо с удовольствием глядя в печальные глаза своего старого приятеля, – на правах контролёра за качеством военных препаратов и гражданской косметики. Но во-первых, как ты будешь контролировать качество, если понятия не имеешь о составе предлагаемого продукта. Кстати, по твоим словам формула была разделена на две части. И девчонки знают лишь только им предназначенные половинки. В то же время Ярослава – по твоим словам – утверждает, что всю формулу разработала эта девочка...Ольга кажется? Не вижу логики.

– Оленька, мотивировала тем, что формула длинная и разделена для лучшего запоминания. Ни на бумаге, ни на электронных носителях она не записана. Ну и секретность, само собой.

– Странно, – Всеволод слегка откинулся на спинку кресла, – Нет, я понимаю, но всё равно – странно.

– А чего странного-то? – Петрович присел на столешницу, рядом с царёвым креслом, – Вон, кока-кола, тоже в такой же манере хранит свою формулу напитка. И ничего. Ни у кого вопросов не возникает.

– Хм. Понятно. А во-вторых, – вернулся к разговору император, – твой процент с прибыли составит...максимум полпроцента. Больше я просто не дам.

– Как не дам? Почему не дам? – Георгий вновь подскочил на ноги и забегал по кабинету, – Концессионное соглашение будет ведь подписано не с тобой лично, а с государством!

– Мон шер! – усмехнулся Всеволод, – Учите матчасть! Ещё в 17-м веке, наш брат Луи 14-й, утверждал, что государство – это я! Вот прямо как в воду глядел! Прозрел, как говорится, через пространство и время! Ну, что ж. Я так я. Не спорить же с великим французским солнцем. Придётся соответствовать!

– Всё шутишь? – печально спросил граф, "страдая" напоказ, – По миру решил меня пустить? Последние копейки отобрать? А как же человеколюбие? Помощь нищим и обездоленным? А? У меня же семеро по лавкам!

– Это ты-то обездоленный? – выгнул бровь император, – Нищие по лавкам? Будь у меня все такие нищие, Россия была бы самым богатым государством в мире. Слушай, Петрович. Ну вот зачем тебе эти полпроцента? Это ведь бешенные деньги! Государству пригодятся! Давай меняться. Ты мне весь свой пай в концессии, а я тебе генерал-адьютанта? С повышенным содержанием. А хочешь, генерал-аншефа? Дворец построишь!

– Чёрт-искуситель!

– Ну, а чего? Ты же всё равно в этих препаратах ни хрена не разберёшься, а зато ответственности...Я же за каждый шприц-тюбик спрошу. По всей строгости закона. После того как я увидел Данькиного папашу...Уж ты мне поверь!

– Фельдмаршала дашь? – быстро спросил граф.

– Выиграешь крупное сражение, без проблем. Лет так через сто, – не задумываясь ответил царь.

– Нашёл дурака, – обиделся целитель, – Сам выигрывай.

– Тогда только адьютант.

– И дворец.

– А ху-ху не хо-хо? Землю выделю. Сам строй!

– Ладно. По рукам!

– По рукам.

Через минуту, будущий генерал-адьютант, так и не дождавшись совместного с императором завтрака, покинул Зимний дворец.

– Тэ-экс, – Всеволод придвинул к себе планшет с записью разговоров в особняке Гараниных в Вятке и надевая наушники, – поинтересуемся, о чём там дальше разговор шёл.

Наконец принесли завтрак. На две персоны.

"Ничего", – подумал государь, – "Осилю". Осилил, кто ж спорит.

Через полчаса, вернувшись к журнальному столику, Всеволод распотрошил пухлый конверт и уставился на рисунки и чертежи...военной техники. Раскурив сигару и сделав глоток хереса, он мысленно прокручивая в голове записанный в особняке разговор, бездумно разглядывал картинки.

"Это, что? Такие танки? Фантазии из будущего? Т-90 "Прорыв". Т-72БМ. Хе-хе, "Абрамс". "Леопард". "Челленджер". "Меркава". Что за название? Ну да, смотрятся грозно. Не то, что наши "Кошки". А это? Самолёты? А где винты? На реактивной тяге? Не может такого быть!