Текст книги "Честь, хлеб и медяки (СИ)"

Автор книги: Ёшкин Котэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Совсем-совсем ничего ты не хочешь взять? – переспросил голос.

– Нет, – покачал головой Руперт. – Мне бы вернуться незамеченным во дворец амира… – протянул он мечтательно.

– Нет ничего проще, – рассмеялся голос. – Возьми с собой в поход ворона, он обучит тебя маленьким хитростям, как проходить мимо людей незамеченным.

– Ворона? – удивился Руперт и пристальней взглянул на по-прежнему смирно сидящую на куче с сокровищами птицу. Нет, эти слова произнес явно не ворон. Прямо за головой птицы на стене Руперт неожиданно заметил два более ярких пятна – глаза, да и сама стена шевелилась, словно и не стена это была вовсе. Впрочем, в сумраке пещеры и не разобрать.

– Ворона? – Воин вышел вперед Руперта. – А как же я без него? – спросил он, обращаясь к стене.

– С тебя и верблюда хватит, – хохотнул голос.

И теперь Руперту удалось рассмотреть и фигуру в тени стены.

– Но он не говорит, – возмутился воин.

– И это вся проблема? – спросила тень у стены. – Так она разрешима – с завтрашнего утра твой верблюд будет говорить. А вот Руперт сейчас отдохнет немного и, пока не взошло солнце, отправится в путь. Ему необходимо разыскать верную служанку красавицы Акташи.

Руперт не стал спрашивать «зачем», он вообще не привык задавать вопросы, когда ему поручали какое-то дело. Даже мельчайшие детали не уточнял.

Руперт подошел ближе к ворону и протянул к нему руку. Ворон встрепенулся и нахохлился, всем своим видом показывая, что новый спутник не внушал ему доверия, но спорить с Правителем Ночи не решился. Высказал свое мнение единожды, и теперь вместо кожистых, драконьих, крыльев летает на противных, перистых. Терпеть птичью ипостась не мог. Но не стать ему драконом, пока не искупит свою вину перед Пожирателем Миров. Это он не уследил за любимой Правителя Ночи и ее служанкой. Трудная работа предстоит Руперту. Кто его знает, как сейчас может выглядеть девушка? Сколько лет-то прошло.

– Возьми бурдюк, – сказала тень, – наполни его водой и иди. Ворон тебе в помощь.

– Как же мне выбраться отсюда? – Руперт огляделся по сторонам, ища выход.

Голос затянул заунывную песню – задрожали стены пещеры, заходил земляной пол под ногами.

Руперт старался запомнить незнакомые слова. Хотя зачем? Ворон у него говорящий, напомнит, если понадобится…

Угольно-черная ночь встретила их прохладой и… тишиной – ни треска цикад, ни воя гиен, ни хлопанье крыльев. Трудно поверить, что днем на этом самом месте нещадно палило солнце.

– Мне надо попасть во дворец амира Файзуллы ибн Басим, – сообщил Руперт ворону, сидевшему у него на плече. – Вроде маленький, а весишь, как большой, – проворчал он незлобно, просто так, чтобы не молчать.

– Надо так надо, – каркнул тот в ответ.

– Как тебя зовут? – обратился Руперт к птице.

– Кто знает, тот и зовет, – пробубнил ворон. – Повелитель ночи говорит, что молод еще, чтобы имя иметь. Это у вас, у людей, имя дается при рождении, а у нас, у драконов, все не так.

– Так ты дракон? – улыбнулся Руперт.

– А как же, – ответил ворон, каркнув. – Ненавижу свой птичий голос.

Он слетел с плеча Руперта и, перевернувшись в воздухе, расправил кожистые крылья.

– Здорово, – восхищенно произнес Руперт. – Мне бы так.

– Что так? – не понял его ворон, снова опускаясь на плечо Руперта.

– Сейчас человек, а спустя минуту уже дракон, – протянул тот мечтательно.

– Ты хочешь стать драконом? – удивился ворон.

– А кто им не хочет стать? – хмыкнул Руперт. – Взмываешь высоко в небо и паришь…

Он поднял голову к ярким звездам.

Ворон тоже хотел оставаться драконом и только им. Он ни за что не признался бы Руперту, что наказан и может принимать драконий облик лишь на короткое время…

Они шагали по пескам в сторону столицы – поднимались на барханы и спускались с них, потом шли по их верхушкам, затем снова поднимались. Руперт удивлялся – неужели у него хватило сил забраться почти в самое сердце пустыни.

– До моря далеко с того места, откуда мы вышли на поверхность из пещеры? – спросил он у ворона.

– Далековато будет. – Кивнул тот и встрепенулся. – Несколько дней пути, четыре оазиса. Без остановок не дойти: уж больно солнце жарит днем – и людям, и вьючным животным нужен отдых и тень. Хочешь пройти пустыню от края до края?

– Хочу, – честно признался Руперт.

У него сразу возникла мысль вернуться к старику со старухой и попросить их рассказать все, что знают о той служанке. Ведь знают, Руперт почему-то ни капельки не сомневался в этом.

– Так и пошли бы сразу туда, – каркнул ворон. – Зачем мы тащимся во дворец?

– Вернуть амиру его наряд и забрать свой, – хмыкнул Руперт.

– Он его выбросит, – фыркнул ворон. – Ты мог это сделать и здесь, а не тащиться во дворец, если тебе царский наряд не по нраву, а у Повелителя Ночи попросить то, что тебе по душе.

– Просить? – Руперт покачал головой. – Нет, я не просил милости у господ и просить не собираюсь. Но не отказывался от их подарков от чистого сердца, всегда мог отличить от подачек.

– А ты гордый, – снова фыркнул ворон. – Не так… Ты честь ставишь превыше всего.

– Слушай, – спросил его Руперт, – а ты человеком можешь стать? А то меня могут счесть за сумасшедшего с птицей на плече, который разговаривает с ней.

– Могу…

Ворон спрыгнул с Руперта на песок, важно сделал несколько шагов. Тот завороженно смотрел на птицу, вышагивающей, как солдат на плацу. И вдруг перед взором Руперта возник юноша, примерно одного возраста с ним.

Руперт громко рассмеялся.

– Что-то не так? – смутился юноша. – Я что-то перепутал?

– Нет, все нормально. – Руперт вытер выступившие от смеха слезы. – Если ты не наколдуешь одежду для себя, то меня точно сочтут за сумасшедшего.

– А можно я невидимость на себя наброшу? – обиженно спросил юноша, шагая рядом с Рупертом, стараясь не отставать от него.

– А на меня? – Руперт остановился на месте как вкопанный.

– И на тебя… – ответил ворон, в которого снова обратился юноша. – Для этого я к тебе и приставлен.

========== Глава 17 ==========

К воротам Брассера Руперт с вороном на плече подошел поздно вечером следующего дня. Еще немного и стражники их не впустили бы в город. Руперту по-прежнему с трудом верилось, что он забрался так далеко, казалось, что он выбежал из ворот, ступил на край пустыни и почти сразу потерял сознание, рухнув на песок под палящими лучами солнца. В городе среди арыков и деревьев жара не так чувствовалась.

Поначалу Руперт переживал и волновался, что его будет узнавать каждый встречный и тыкать в него пальцем. Но быстро осознал, что на него даже любопытного взгляда никто не бросал – пеший мужчина в поношенной одежде с чужого плеча никому не интересен. Много таких тут бродит в поисках счастья и работы. Из окружавших столицу городков и поселений каждый день шли на заработки десятки людей, с них даже стражники в воротах денег не брали. Что с такого возьмешь? Другое дело с обозов, конных или с тех, кто на телегах снедь на рынок повезет. Вот когда они пойдут обратно вечером, вполне можно поживиться и с таких нищебродов.

Руперт ухмыльнулся своим мыслям, но рукой все же лицо, как бы невзначай, прикрыл – среди городской стражи могли оказаться и те, с кем успел познакомиться в казармах амира, а они вполне могли иметь привычку разглядывать лица входящих в ворота.

– Проходи, не задерживай! – крикнули на него, когда он замешкал, делая вид, что пытался нашарить в карманах своих необъятных штанов мелкую монету. Руперт не стал ждать второго приглашения, а тут же быстро шмыгнул за ворота, сразу окунувшись в городской гвалт и в водоворот снующих туда-сюда пешеходов, конных, телег.

– Посторонись! – Громкий окрик заставил людей прижаться к стене.

Мимо них промчалась чья-то богатая карета с эскортом из шести конных, в суете Руперту не удалось даже рассмотреть герб на ее дверце. Что говорить, сам так проезжал некогда, сопровождая какого-нибудь аристократа или самого лорда Дитмара на прогулку загород. Как давно это было.

Этот грозный окрик заставил собраться с мыслями и вспомнить, зачем он пожаловал в столицу Патисиды – не на прогулку все же. Он сразу направился в сторону дворца амира, что находился довольно далеко от городских ворот, в той части города, в которую простые смертные не имели привычки наведываться. И тут Руперт призадумался – сильно будет бросаться в глаза его поношенная одежда в богатой части города. А потом сам же рассмеялся своим мыслям и страхам – он не собирался идти к главному входу во дворец, как пришел туда впервые, а собирался проникнуть туда тайно. А для этого ему совершенно не потребуется проходить мимо шикарных домов, достаточно обогнуть дворцовый парк и пробраться на его территорию в пролом в ограде, который не так уж и трудно будет отыскать. В дальней части парка мало кто бывал, и каменная ограда постепенно разрушалась. Но кто знает, может, за время его отсутствия что-то и поменялось. Только вряд ли.

– Давай я тебя буду называть Талис, – неожиданно предложил Руперт, как только они свернули на нужную ему улицу, застроенную аккуратными глинобитными домиками, белеными известью, но невероятно пыльную.

– А что? – согласился ворон. – Вполне себе приятное имечко.

– И еще, уважаемый Талис, – попросил Руперт с долей иронией в голосе, – не мог бы ты помолчать, пока сидишь у меня на плече?

– Как только ты разыщешь для меня одежду, я вообще смогу идти с тобой рядом, – парировал ворон. – Вон, смотри.

И он, встрепенувшись, махнул крылом на шедшего впереди них аккуратно одетого королевского посыльного в сером невзрачном костюме и такой же шапочке. Тот свернул в безлюдный проулок…

Руперт понял своего спутника мгновенно – пока в проулке никто не появился, он быстрым шагом нагнал ничего не подозревающего посыльного, и едва заметным взмахом руки привел того в бессознательное состояние. Убивать его никто не собирался, а только забрать у него одежду. Еще совсем недавно подобная мысль ему даже в голову бы не пришла.

Затащив безвольное тело в подворотню, случайно обнаруженную между плотно стоявшими один к одному домиками, Руперт с помощью Талиса быстро стащил штаны и куртку с посыльного. Одежда оказалась последнему почти впору. Тот довольно громко фыркнул – еще долго чужая одежда ему будет впору, пока силы полностью не восстановятся, а вот тогда не каждая куртка на его груди сойдется. Одевать же посыльного им было не во что, Руперт только прикрыл его обнаженные телеса снятой с головы куфией – очухается, захочет, сам найдет во что одеться.

– Шляпу тебе надо на голову, – проворчал недовольно Талис, не без удовольствия рассматривая блестящие под солнечными лучами волосы Руперта. – Давай наоборот: ты переоденешься в одежду посыльного, чтобы его шапочкой прикрыть голову, а мне отдашь свою одежду.

Руперт кивнул – он и сам прекрасно понимал, что без головного убора на него оборачиваться станет каждая собака, и далеко он не уйдет…

Выглянув из подворотни и не заметив ничего подозрительного, они вышли снова на главную улицу из проулка и, теперь уже никого не опасаясь, решительно зашагали каждый в свою сторону – на посыльных вообще никто никогда не обращал внимания, они всем казались на одно лицо, поэтому Руперт смело отправился к мастеру, словно у амира до того есть дело, а Талис направился во дворец. В отличие от Руперта у него как раз к амиру дело было…

Увитый плющом пролом в каменной ограде удалось обнаружить без труда. Вот только проникать на территорию парка при свете дня Талис заопасался – мало ли кто может оказаться у пруда в сей час. Когда-то немало народа туда наведывалось. И столкнуться с кем-то из знакомых ему совершенно не хотелось.

Он прошелся несколько раз вдоль ограды парка небыстрым шагом – так обычно ходят садовники, помечая деревья и кустарники, которые следовало бы вырубить. Талис старался не попадаться на глаза ни охране дворца, ни кому-либо еще, и обходя места, на всякий случай, откуда могли появиться люди. Он терпеливо дожидался, пока солнце не спрячется за горизонтом и тогда можно будет пролезть в пролом. Вряд ли в сумерках кто-то решится на прогулку в этой «дикой» и не освещенной части парка, да и его магические способности просыпались лишь после захода солнца. Повелитель Ночи наказал его, обратил в птицу, не поверив, что о красавице Акташе никто в гареме амира слыхом не слыхивал. Сам бы пошел и попробовал разговорить каждую из наложниц амира. Кем ему только не приходилось прикидываться.

Талис, столько раз раньше в темноте проходивший к гроту, без труда нашарил скользкий от времени кожаный кошелек с десятком медных монет, положенный его заботливой рукой сразу за выступом у входа. Это были чистые деньги, не проклятые – все, что ему удалось заработать, находясь на службе у амира. Им с Рупертом в их поисках служанки Акташи даже эта медь вполне пригодится.

Выглянув наружу из зарослей и удостоверившись, что по-прежнему все тихо и никого в этой части парка нет, Талис выбрался наружу и, осторожно ступая, стараясь в сумерках не угодить ногой в кроличью нору или кротовую ямку, потихоньку пошел в сторону ярко освещенного дворца. Где-нибудь, незамеченным, он дождется, пока не станут гаснуть огни, вот тогда можно попытаться проникнуть в комнату Руперта рядом с покоями амира. Хорошо, если все его вещи дожидаются своего хозяина. А если нет? У кого спрашивать, где они?

Как говорят великие, и из тупика есть выход. Какой-нибудь слуга да осведомлен, куда перенесли вещи Руперта, или на кухне амира. Неожиданно заданный вопрос всегда дает преимущества. В такой ситуации человеку редко удается солгать…

– Ты? – удивился мастер, окидывая удивленном взглядом своего бывшего ученика.

– Пришел извиниться, что мне до сих пор нечем заплатить вам за обучение, – покорно склонил голову Руперт. – Я ни монеты не заработал шамширом.

– А я в чайхане за обильным дастарханом услышал сплетню, что тебя сожрала гиена, – продолжил мастер, словно не слышал, что ему сказал Руперт.

– Гиена? – Руперт поднял глаза на мастера. – Ах, да, гиена. – Кивнул он. – Я не позволил ей сожрать меня, задушил ее голыми руками.

– Так уж и голыми? – усмехнулся мастер.

Руперт протянул ему свои раскрытые ладони.

– Если оставаться до конца честным, – сказал он, – то в перчатках. И после своей смерти она спасла мне жизнь – я утолил жажду ее кровью.

– Проходи к столу, – кивнул мастер. – Ты пришел как раз к обеду.

Не успел Руперт прилечь на подушки под грецким орехом, как мастер неожиданно схватил нож со стола и без предупреждения метнул в него. Руперт легко поймал его и крепко сжал в ладони. Острый нож разрезал перчатку и слегка оцарапал кожу. Несколько капель крови, просочившись, упали на землю. Не успев коснуться ее, они обратились ядовитыми змеями, которые с грозным шипением поползли к мастеру.

– Стоять! – крикнул Руперт, вынимая шамшир.

Змеи послушно остановились, повинуясь его приказу.

Руперт растерялся – он кричал не змеям, а мастеру, чтобы тот не двигался, собираясь уничтожить ползучих гадов взмахом меча.

– Что же, все понятно, – миролюбиво произнес мастер. – Ты стал тем, кем стал.

– И кем же? – Руперт удивленно взирал то на старика, то на змей, выполнявших любой его приказ, даже мысленный.

– Тебе довелось придушить не гиену и испить ее крови. – Мастер поднял палец. – То быль гуль.

– Кто? – растерялся Руперт.

Он впервые услышал о таком создании.

– Джинн… – Покачал головой мастер, протягивая Руперту миску риса с фруктами. – Небось слышал о таких?

– Слышал. – Кивнул Руперт. – Только я не понимаю, при чем здесь джинн и я.

Рис был приготовлен бесподобно, и он заметил, как полностью умял полную миску.

– Все очень просто, – проговорил мастер, с достоинством поглощая еду. – Ты убил гуля – приобрел его силу, испил крови джинна – получил его магию.

– Что, я теперь колдовать могу? – рассмеялся Руперт.

– Не совсем, – ответил серьезно мастер.

В отличие от своего бывшего ученика не видел он ничего смешного в том, что произошло с тем.

– Пройдет много времени, – продолжил он строго, – прежде чем научишься подчинять себе силу и справляться с магией. А пока для начала попробуй своих жутких змей обратить в птиц, например.

– Как? – Растерялся Руперт.

– Как-как? – Рассердился на него мастер. – Силой мысли. Как же еще?

Руперт зажмурился, пытаясь представить вместо ядовитых гадов вполне себе достойных пернатых. Он вздрогнул. Как там Талис? Нужна ли ему помощь?

«Не нужна». – Словно услышал он голос ворона.

Без труда проникнув в комнатушку, некогда отведенную Руперту, Талис был поражен, что туда никто не входил с момента последнего выхода из нее хозяина. Даже простыни еще хранили его запах. Быстро вытащив из шкафа вещи Руперта и прихватив теплый плащ, подаренный самим амиром, Талис присел на самом краю кровати, приготовившись любому вторжению и собираясь покинуть комнату при первой же возможности, как только хождение по коридорам дворца прекратится. Сам-то он мог оставаться незамеченным, а вот чужие вещи в его руках сделать невидимыми никогда не получалось.

========== Глава 18 ==========

Неожиданно Талису пришла в голову абсолютно сумасшедшая идея, что сидеть без дела? – проникнуть в гарем амира и еще раз попытать его наложниц. Только теперь он будет спрашивать не о красавице Акташе, а о ее служанке. Ведь им с Рупертом именно ее надо разыскать в первую очередь. А в гарем новых девушек доставили, может, они принесли новости с воли.

Осталось решить в каком виде предстать перед наложницами.

Одной из них? Вряд ли сопернице за любовь амира они что-то расскажут. Не побили бы, пока стражи не видят.

Евнухом? Талис мысленно рассмеялся, представив себя толстым бесполым существом. И ему ничего не скажут. Наложницы ненавидели их, как и стражников.

А вот…

Вряд ли в гареме известно, как выглядит повар или повариха амира. Мимо стражи и евнухов он пройдет незамеченным, а уже перед девушками предстанет в виде толстой тетки с подносом, на котором в изобилии будут лежать фрукты и сладкие лепешки.

Только бы не перестараться.

Талис незаметно выскользнул из комнаты Руперта, накинул невидимость и, стараясь ни с кем не столкнуться, поспешил на кухню.

– Вот это невезенье, – выругался он негромко, чтобы пробегающие мимо него слуги ничего не услышали.

Среди поваров и поварят не было ни одной женщины, впрочем, это и понятно – все они только в гареме, и молодые, и не очень. Но на кухне не обнаружилось и ни одного старика.

– Придется работать с тем, кто есть, – вздохнул Талис и подошел к ближайшему поваренку. – Возьми поднос, – прошептал он ему на ухо, – сложи на него…

Поваренок вздрогнул и как зачарованный стал выполнять приказы, зазвучавшие у него в голове.

– Ты куда? – напарник попробовал не дать ему покинуть кухню, но Талис ему этого не позволил.

– Амир приказал. – Рот открыл поваренок, но ответил за него Талис, зачаровывая своим голосом парня, вставшего у них на пути. Ничего, постоит немного на месте, а потом придет в себя, но ничего помнить не будет.

Вышагивая, как на параде, поваренок дальше без помех дошел до нужного места. Осталось только перехватить у него поднос и исчезнуть за заветной дверью.

– Куда? – ткнул алебардой в толстую тетку стражник.

– Амир приказал угостить девушек, – произнес Талис, зачаровывая стражу.

Те вытянулись в струну и уставились перед собой.

Несколько минут у него было – плохо, когда магией владеешь не в полной мере – чтобы «договориться» с евнухами. Надо еще как-то умудриться сохранить фрукты и лепешки на подносе – без подношений наложницы говорить не станут – знал он их…

– Кто, говоришь, тебя интересует?

Ламия, самая старшая наложница придвинула к себе поднос с едой – ее давно к амиру не звали, поэтому за фигурой можно особо не следить.

– Сказка, – повторил Талис, – сказка о Повелителе Ночи, красавице Акташе и ее служанке. Как, кстати, ее звали? Кто-нибудь знает?

– Джуна, – раздался тихий голосок. – Только это – не имя, а прозвище, скорее.

– Иди сюда. – Махнула рукой Ламия. – Присядь рядом, расскажи, что тебе известно.

Тоненькая девушка приблизилась к Талису.

– У нее есть имя? – спросил он ласково.

Девушка кивнула.

– Она никому его не называла, – ответила она. – Прозвище получила из-за цвета волос. На него и откликалась.

– И какого цвета у Джуны были волосы? – Напрягся Талис. Он мог, конечно, догадаться, но лучше услышать.

– Рыжие, солнечные, – вздохнула девушка…

За дверью послышался топот множества ног.

Талис протянул молоденькой наложнице сладкую лепешку – пусть поест, уж больно худа. Надо, чтобы красотка их с Рупертом дождалась и подтвердила, что предъявленная ей Джуна и есть служанка Акташи.

Дверь с грохотом распахнулась.

– Где он? – рявкнул евнух, подскакивая к Ламии, продолжавшей спокойно наслаждаться фруктами с хлебом.

– Кто? – Та недоуменно посмотрела на него. – Здесь никого нет…

– А это откуда? – Евнух ткнул толстым пальцем в сторону подноса.

– Ах, это… – усмехнулась наложница. – Само появилось.

Она наелась и, изящно потянувшись, оторвалась от фруктов и лепешек.

– Налетай, девушки! – крикнула Ламия. – Этот обжора нас без ужина опять оставил.

Невидимый Талис быстро отпрыгнул в сторону, пока не затоптали, и прокрался мимо стражников, не решившихся войти в гарем вслед за евнухом. Может и не поздоровиться. Он вышел в коридор, перешагнул через зачарованного поваренка, продолжавшего сидеть под дверью в прострациии, и решительно направился в сторону комнаты Руперта. Можно уходить. На него теперь никто не обратит внимания – все будут заняты происшествием в гареме…

Дом мастера Талис разыскал без труда. Недовольно взглянул на двух невзрачных щеглов, крутившихся возле Руперта.

– Ну? – Выразительно тот взглянул на него.

– Все добыл. – Кивнул Талис. – Переодевайся и можно уходить.

– Нет. – Покачал головой Руперт. – Ночь на дворе. Из города нам не выбраться. А если я переоденусь в свои вещи, то и до ворот не дойдем. Так что… Сидим спокойно, пьем чай до утра. А на рассвете, когда охрана не до конца проснется, попытаемся покинуть столицу.

Он перехватил узелок из рук Талиса и принялся в нем шариться.

– Это ищешь? – Талис подкинул на руке кошелек с вензелем караванщика Назара.

Руперт улыбнулся: и деньги из комнаты не пропали – это уже хорошо. Но там только серебро, а ему нужны медяки. Не может в кошельке у нищего, одетого в одежду с чужого плеча, находиться серебро. Странно это было бы. И где ему взять медь?

– У меня попроси, – предложил Талис.

– А у тебя откуда? – фыркнул Руперт.

– А меня в расчет никто не берет? – подал голос мастер.

До этого он равнодушно взирал на беседу двух своих гостей и участия в ней не принимал.

– Я, пожалуй, смогу разменять медяками ваше серебро, – предложил мастер.

– Деньги чистые? – сразу поинтересовался Талис. – Не проклятые?

– А что, бывают и такие? – совершенно искренне удивился мастер. Он никогда о таких не слышал.

Талис прикусил язык, но было уже поздно. Придется рассказывать. Он кивнул, а потом неопределенно пожал плечами.

– Говорят, бывают, – сказал Талис неуверенно.

– Рассказывай, я же вижу, знаешь, – настаивал мастер.

– Да ничего толком ему не известно, – усмехнулся Руперт. – Слышал сказку, вот теперь и опасается, что могут подсунуть деньги, которые в черепки обращаются.

Талис виновато опустил голову. Кажется, хозяин поверил и пошел за своей медью.

– Эти откуда? – Талис кивнул на щеглов.

Все нормальные птицы спят по ночам – он не в счет. А эти сидят и зыркают глазищами то на него, то на мастера, словно Руперта охраняют.

– Так получилось, – ответил тот и протянул ему руку с наспех зашитой перчаткой.

– Порезался, что ли? – осторожно поинтересовался Талис.

– Да. – Кивнул Руперт.

Ему совершенно не хотелось рассказывать, что произошло на самом деле.

– Вот. – Мастер высыпал перед гостями горкой медяки. – Ровно пятьдесят.

Руперт помнил, что у него некогда серебра было несколько больше, но он не стал ни пересчитывать, ни вытаскивать лишнее серебро из кошелька, а просто передал его мастеру. Он с ним еще за обучение не рассчитался. Но мастер вынул серебра столько, сколько посчитал нужным, а остальное вернул – он стар, а молодым деньги нужнее. Своему ученику он верил: заработает – заплатит.

На выходе из столицы Руперта с вороном на плече никто не попытался задержать. Попробовали бы – он спустил бы на стражников щеглов. И пока те отбивались от взбесившихся птиц, Руперт успел бы исчезнуть. Он кинул медную монету в коробку, стоявшую у ног стражников, и шагнул за ворота.

И куда идти?

– Не знаю, – отозвался ворон. – Решай сам.

– Идем к морю, – решительно махнул рукой Руперт на дорогу, по которой он ходил с караваном Назара. – Надо дослушать одну сказку. По дороге припрятать шамшир в надежном месте. Он королевскому воину подходит, но никак не путешественнику.

– Как знаешь, – фыркнул недовольно ворон.

Рядом с Рупертом он чувствовал себя уверенно. Чужой меч для защиты чужой жизни. А как же без шамшира? Как его будут защищать?

– При первой же возможности куплю меч, – пообещал Руперт.

– Это уже лучше. – Встрепенулся ворон на его плече.

Вдоль пустыни Руперт не пошел – там никаких поселений нет, только дорога, по которой ездили караваны. А ему нужна кузница или оружейная лавка. Руперт направился на север, совсем недалеко, только чтобы найти для себя подходящий меч, а потом сразу свернет в сторону моря.

На второй день пути Руперт добрался до небольшого городка. Там он пробыл недолго. Они с вороном отдохнули, отоспавшись на пуховых перинах в гостинице. Руперт приобрел за серебро прекрасное оружие – меч под свою руку и парные кинжалы взамен украденных у него Гоцом детских мечей. Он снова почувствовал себя сильным и защищенным.

На ярмарке утром приобрел вороного коня и отправился, как и собирался, к морю. Верхом – не пешком, уже к вечеру они вступили на выжженные проклятые земли – все же так короче путь.

Они ехали уже несколько дней, не встречая ни одной живой души. Руперт с вороном стремились как можно скорее проехать эти мрачные места. Что сделала война? Где владыки? Где их подданные?

Руперт неспешно ехал, практически не глядя под ноги. И вдруг почувствовал легкое движение песка под ногами коня, и тут же его остановил испуганный крик:

– Стой, где стоишь! Не двигайся!

Он огляделся, но, кроме павшей лошади, впереди никого не увидел.

– Кто здесь? – позвал осторожно Руперт.

– Я дракон Нарельг, принадлежу к драконьему роду воды, – ответил голос.

– Я тебя не вижу. Где ты? – удивился Руперт и взглянул на ворона, который дремал на его плече.

– На мне лежит лошадь, поэтому из-за нее ты меня и не видишь.

– Я сейчас подъеду и помогу тебе выбраться, – предложил Руперт.

– Нет, – истерично закричал дракон Нарельг, – не подходи. Здесь червь – магическая ловушка, оставшаяся после войны.

Руперт даже не слышал о таких ловушках.

– В них попадались целые армии, – прокричал Нарельг, – что говорить об одиноком всаднике. На земле только открытая пасть червя, тело скрыто под землей, и все живое, что оказывается над пастью, немедленно проваливается внутрь и умирает медленной смертью. Стоны над ловушкой могли стоять по несколько дней. Выбраться из пасти червя мог только очень сильный маг или дракон в своей родной ипостаси, то есть драконьей.

– Ты же дракон, обратись им и выберись сам тогда, – удивился Руперт.

– Я не могу этого сделать. Я трачу магические силы на то, чтобы не провалиться в пасть червю и на уменьшение боли в переломанных ногах. На них лежит лошадь, у меня нет сил, чтобы даже ее скинуть. Силы скоро кончатся, и, видимо, я умру.

– Чем я могу тебе помочь? – обратился у Нарельгу Руперт, направляя коня, чтобы подъехать с другой стороны к дракону, попавшему в ловушку.

– Я думаю, ничем, – грустно отозвался тот. – Мне может помочь только дракон. Только он может взлететь надо мной, скинуть павшее животное с моих ног и выдернуть меня из пасти червя. Не подходи! – снова закричал Нарельг. – Ты и сам можешь угодить в ловушку.

Руперт почувствовал, как земля вздрогнула, песок начал движение, и лошадь с драконом под ней еще немного опустились в пасть червя. Времени на раздумья не оставалось – еще немного, и они совсем исчезнут в ловушке, откуда уже не вырваться.

Недолго думая, он соскочил с коня, скинул со своего плеча дремавшего ворона.

– Помоги ему, – попросил он его, – обратись драконом. Больше некому.

– Ты сумасшедший, – опешил ворон, просыпаясь. – Моей магии хватит лишь на то, чтобы взлететь над ловушкой самому.

– Тогда взлетай! – приказал Руперт.

Он стащил с руки перчатку и порезал ладонь об острый меч – на ум ничего больше не пришло. Руперт быстро принялся плести живую веревку из змей, что падали к его ногам.

– Только бы успеть, только бы успеть, – повторял он, как заклинание.

Талис взлетел над выжженной землей, расправляя свои маленькие крылья. Ему в последний момент удалось все же скинуть павшую лошадь в пасть червя, он даже подхватил теряющего сознание Нарельга. На большее сил не хватило, он стал медленно исчезать в магической ловушке. Еще мгновение и все, так их поглотит, и пасть червя захлопнется.

– Лови! – крикнул Руперт, бросая змеиный клубок.

Превозмогая отвращение, Талис все же одной лапой поймал необычную веревку и быстро обмотал ей тело дракона.

– Тащи, – прошипел он, перехватывая веревку и лапами, и пастью, стараясь не ухнуть в ловушку. Жить ему еще не надоело.

Руперт вскочил на коня и пришпорил его – нужен сильный рывок, чтобы выдернуть добычу из пасти червя, тот обойдется и лошадью.

Не останавливаясь, Руперт поскакал прочь от опасного места. Он постоянно оборачивался, проверяя, что Талису удается бережно удерживать в когтях раненого. И только оказавшись далеко от ловушки, Руперт остановил коня и, спрыгнув на землю, перехватил у обессиленного Талиса спасенного ими дракона. Взмахом руки отправил змей в небо птицами – это волшебство у него получалось отменно.

– Я, похоже, жив, – пробормотал Нарельг, приходя в сознание.

– Жив, это ты правильно заметил, а вот здоровье тебе придется поправлять долго, – ответил Руперт, обрадовавшись, что раненый пришел в себя. – Мы не можем тебе помочь, а у тебя нет сил, чтобы помочь самому себе. Даже не могу представить, что нам делать дальше. Я не знаю, где мы находимся, у нас всего одна лошадь, чтобы перевезти тебя туда, где тебе окажут помощь. Придется потерпеть – путь может оказаться длинным, а главное, долгим.

У них и воды очень мало.

– Это не страшно, – проговорил нахохлившийся ворон, снова пристраиваясь на плече у Руперта. Ну, не любил он змей, что поделать? – Это водный дракон. И он поведет нас от оазиса к оазису до самого моря. Только вот тебе придется идти пешком: лететь у дракона не получится сил нет, и не скоро они появятся, а пешком идти, сам понимаешь, он еще не скоро сможет.