Текст книги "Честь, хлеб и медяки (СИ)"

Автор книги: Ёшкин Котэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– И куда мы завтра двинемся? – спросил Руперт, чтобы завязать разговор и не дать Фаизе соблазнить его прямо на глазах у влюбленного в него парня.

Сейчас он безмятежно спал, но мог в любой момент и проснуться.

– Не знаю, – пожала плечами Фаиза. – К амиру надо подаваться.

Руперт недовольно фыркнул:

– Файзулла не берет на службу наемниками женщин. А в гарем ты сама не пойдешь.

– Не пойду, – усмехнулась Фаиза. – Ты прав. Да никто меня туда и не возьмет. Там предпочитают женщин другого склада.

Она откинулась на сене и похлопала рукой рядом с собой.

Руперт отрицательно покачал головой.

– Ты тоже предпочитаешь других женщин? – обиженно проговорила Фаиза и положила руки спереди на пояс, где у нее висели баллоки. – Или…

Она кивнула в сторону спящего Гоца.

Каким-то седьмым чутьем Руперт понял, что произойдет в следующий миг. Или это чутье гуля в нем проявилось? Он бросился вперед, закрывая своей грудью парней – и Гоца, и Талиса.

Кинжалы, скользнув по металлическому нагруднику Руперта, погрузились в сено. Он, подняв на руки Фаизу, откинул ее в сторону.

– Дрянная девчонка, – зло проговорил Руперт, вскакивая на ноги. – Ты решила проверить действие кинжалов на парне? Только не подумала, что у него живое человеческое сердце, а не камень, как у твоей госпожи.

– У моей госпожи тоже живое сердце… Было когда-то, – не менее зло прошипела в ответ Фаиза. – И не ее вина в том, что она не влюблена в Повелителя Ночи.

– Не ее, – согласился с ней Руперт. – Но это не повод, чтобы убивать парня. Скажи, – он убрал кинжалы за пояс, – ты ведь хотела вонзить их в грудь Повелителя Ночи, а не в камень, в который превратилась твоя госпожа?

– Это не столь важно, – хмыкнула Фаиза, – кто из них умрет. Я освобожу либо одну, либо другого.

– А сейчас кого ты хотела освободить? – Руперт прищурился. – Себя? Гоца? Подъем! – он пнул сначала одного парня, потом второго.

Талис проснулся первым, дракон все же, и обернувшись вороном, пристроился на плече у мужчины. Он успеет доспать и так. А Гоц все никак не мог понять, почему нельзя дождаться утра и по свету отправляться в дальнейшее путешествие.

– Это потому что ты возвращаешься домой к отцу, – потряс его за плечи Руперт.

Гоц хотел возмутиться, но ему не дали сказать ни слова.

– Наша милая компания становится опасной для тебя, дорогой мой, – пресек все его возражения Руперт. – Так что, на коня и домой. Ты песню помнишь? – толкнул он ворона на своем плече.

– Мы опять в пески? – простонал Талис.

– Такова наша доля, – притворно вздохнул Руперт, – если мы с тобой служим Повелителю Ночи и его прекрасной спутнице красавице Акташе.

– Не может этого быть, – простонала Фаиза.

Она по-прежнему сидела на сене и, ничего не понимая, переводила взгляд с Руперта на парней.

– Может, может, – прокаркал ворон. – Ты долго отсутствовала, пытаясь добыть кинжалы, и не все знаешь.

– Нет! – прокричала Фаиза и несколько раз стукнула ладонями рядом с собой.

– Надо не кричать и не биться в истерике…

Руперт протянул девушке руку, предлагая помощь.

– Достаточно всего-навсего вернуться в пески, найти пещеру Правителя Ночи и в этом убедиться своими глазами. Ты готова?

– И ты меня не станешь убивать, как дракона Нарельга? – спросила испуганно Фаиза, судорожно вцепившись в руку Руперта.

– За что? – не понял ее тот.

– Ну, – протянула девушка, – я как бы пыталась убить его…

И она сначала посмотрела на Гоца, а потом указала на парня рукой. Тот с недовольным видом уже оседлал своего коня и собирался сесть на него.

– Что? – тут же встрепенулся Гоц, догадавшись, что речь идет именно о нем.

– Нет-нет, ничего, – махнул ему Руперт. – Уезжай, как я приказал тебе.

– Может, – Гоц по-собачьи преданно взглянул на мужчину, – все же на службу к амиру. Не хочу я домой в замок, там, как в тюрьме.

Руперт улыбнулся – нравился тот ему с самой их первой встречи, когда он на плече приволок его в мазанку к старикам.

– Попытай счастья у амира, – покачал он головой. – Только к нему без подношения нельзя.

Руперт задумался – денег у него немного, каменьев…

Он поднял свою седельную сумку, в ней лежали эфесы от его детских мечей – это все, что связывало его с прошлым.

– На, возьми, – через плечо Руперт протянул ему сумку, чтобы Гоц не видел его слез. – Каждый камень с эфеса стоит целое состояние. Распорядись ими грамотно. Амиру отдашь два из них, не больше, с него и этого много.

Свесившись с коня, Гоц в чувственном порыве поцеловал мужчину в щеку за столь щедрый подарок.

– И вот еще… – добавил Руперт, помолчав немного. – На узкой улочке рядом с мавзолеем есть чайхана. Хозяин свой человек, ему можно всегда оставить письмецо для меня.

Гоц покачал головой – говорить он не мог.

– Пошел, – Руперт шлепнул коня по крупу.

– Я хочу быть смелым, честным и добрым, но над добротой надо еще поработать! – крикнул ему Гоц, устремляясь в ночь.

Они встретятся, обязательно встретятся – мир такой тесный…

– А мы поедем совсем в другую сторону, – объявил Руперт.

Он внимательно взглянул на Фаизу.

– Ты ведь хотела увидеть свою госпожу? Не так ли? – спросил Руперт весьма выразительно.

– Да, – решительно ответила девушка и отправилась седлать коня…

***

Уже три дня и три ночи с небольшими перерывами на отдых в оазисах Фаиза, Руперт и Талис тщетно бродили по пескам, стараясь отыскать пещеру Повелителя Ночи.

Талис, оборачиваясь то человеком, то драконом, тянул заунывную мелодию, но то ли забыл какое-то нужное и очень важное слово из песни, то ли вообще песню перепутал, пещера никак не появлялась перед ними.

– Как звали того туарега? – не выдержав, спросил Руперт у ворона.

– Зачем тебе его имя? – растерялся тот.

– Кажется я знаю, как вызвать его на бой, – ответил Руперт весело.

– На бой? – испугался ворон. – Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Равных воину Вилфриду, которого ты величаешь туарегом, нет, и не скоро появится достойный его силы соперник.

– Значит, Вилфрид, – усмехнулся Руперт.

Фаиза тоже не поняла, чем знание имени какого-то воина могло помочь им в их поиске – она взглянула на обрадовавшегося непонятно чему Руперта, как на сумасшедшего. Надо выходить на твердую землю, пока они все не свихнулись.

Руперт слез с коня, взобрался на бархан и, размахивая мечом, прокричал:

– Я спою свою песню! Я, Руперт Август фон Леманн! Ты помнишь мое имя, Вилфрид? Вилфрид, я вызываю тебя на бой!

Казалось, что ничего не произошло – только песчинки задрожали и запрыгали возле его ног. Потом все выше и сильнее, как тогда, когда началась песчаная буря.

– Что это? – испуганно огляделась по сторонам Фаиза.

– Ничего особенного, – проворчал ворон, предусмотрительно перелетевший на круп ее коня.

Он привык сидеть на заднице ровно: пока двое дерутся, третьему делать нечего.

– Сейчас появится пещера, из нее выйдет страж ее сокровищ и сразится с нашим другом Рупертом. Если Руперт победит Вилфрида, – имя воина Талис произнес шепотом, словно тот мог его услышать и тоже вызвать на бой, – то станет новым стражем пещеры. А мне бы этого не хотелось.

Он покачал головой и повторил:

– Ой, как не хотелось бы.

– Помешай этому сражению, – предложила Фаиза.

Ей тоже не хотелось, чтобы Руперт стал демоном – она привыкла к его человечности, логичности поступков и в то же время непредсказуемости.

– Как?

Талис, обернувшись человеком, схватился за грудь.

– Как? – повторил он.

– Вступи в бой вместо него, – Фаиза махнула рукой в сторону бархана и Руперта, стоящего на нем.

– Да меня, – Талис снова перешел на шепот, – Вилфрид одним взмахом лишит жизни.

– Но ведь ты его любишь, – не унималась Фаиза. – А для любимого человека…

Ее сердце сжалось от страшных предчувствий, и она недоговорила.

– Не нужен ему ни я, ни моя любовь, – вздохнул Талис, еще раз затягивая песню, чтобы вызвать пещеру из песков. Авось все обойдется без боя. Он был уверен, что ничего не забыл – ни словечка, ни буковки. Просто кому-то из них троих придется погибнуть в той пещере, и пески не хотели этого допустить. Бывало уже такое. Ему ли, дракону, преданному слуге Повелителя Ночи, этого не знать?

========== Глава 28 ==========

Пядь за пядью возникала из песков пещера с открытой пастью дракона вместо входа, светившимся невероятно ядовито-красным – именно такой ее запомнил Руперт.

Фаиза завороженно смотрела на отступающие пески, а Талис все тянул и тянул заунывную песню. Для себя он давно решил, что как только на входе из пещеры появится воин, он обернется драконом и бросится на него, не дав при этом Руперту сделать ни одного взмаха мечом. Только так и никак иначе. Он не думал о себе, только о человеке, стоявшем на верхушке бархана и с того места, где он, Талис, остановился с Фаизой, казавшемся слабым и беззащитным.

«Почему он отказался забирать из тайника свой шамшир» – эта мысль никак не давала Талису покоя, ведь с ним он стал бы практически непобедимым. Меч – это не баллоки девушки, он способен сокрушить самую крепкую броню. А на воине Вилфриде лишь легкая защита – он всегда полагался лишь на свою силу.

Руперт сказал лишь в ответ на его вопрос о шамшире и то единожды, а так только отмахивался от его слов:

– Не время для героя.

А кто знает, когда наступает это самое время? Сейчас, а, может, никогда? Придет смерть, будь то старуха с косой, молодая красивая девушка или дракон в черном, а ты, оказывается, так и не совершил ничего героического. Ладно, детям рассказать нечего, им и солгать можно, а перед Творцом не соврешь. И совершенно не важно ради чего ты геройствовал – спасая Отечество или любимого.

Талис спел последнюю ноту и, издав протяжный крик, взмыл последний раз в небо, расправляя в полете кожистые крылья, – умирать так драконом, которым он продолжал оставаться не только в душе, а не жалкой птицей.

Он так и не понял, что произошло, точнее, что-то его с силой откинуло под копыта лошади, на которой сидела Фаиза. Видел только голубое, как небо, сияние и руку. Кто или что это было?

Немного покувыркавшись по песчаному склону, Талис вскочил на ноги, отплевывая песок и складывая ставшие вдруг ненужными крылья. Он отыскал глазами Руперта и воина – они так и стояли, положив руки на пояса, вот-вот готовые выхватить мечи и сойтись в смертельной схватке. Кто первым нанесет сметень – смертельный удар, оставалось только гадать.

И вдруг Руперт широко развел руки в стороны – жест сам за себя говорил о его добрых намерениях.

– Сколько лет, – проговорил он насмешливо.

– Столько же сколько и зим, – ответил ему, усмехнувшись, его соперник.

И если бы ни их напряженные лица и настороженные движения, то можно было бы подумать со стороны, что разговаривают два добрых приятеля и гроза миновала, а сражения не будет.

– Неужели ты не узнаешь старинного друга? – спросил Руперт и изобразил подобие улыбки.

– Друга? – нахмурился воин.

Что-то он не припоминал, чтобы у него были друзья – и врагов всех извел, шастая по пустыне на белом верблюде. Шакалы и те обходили его стороной, ядовитые змеи стремились зарыться в песок. А этот человечишка называет себя его другом.

И вдруг он узнал его. Правда, тогда на нем были царские одежды, а сейчас видавшие виды доспехи, да потрепанная рубаха со штанами. И волосы… Казалось, их выбелило солнце пустыни во время долгого странствования – они слепили не хуже его лучей.

– Руперт? – спросил воин осторожно. – Ты, что ли, вызывал меня на бой?

– А кто еще мог тебе бросить клич в этих песках? – громко расхохотался тот и обвел руками и глазами пустыню, насколько хватало взора. – Я стал еще сильнее и готов помериться с тобой силой.

– Ну уж нет, – покачал головой воин. – Я простой смертный, и сражаться с гулем не входит в мою задачу.

– Тогда пропусти меня и моих спутников в пещеру, – предложил Руперт и снова положил руки на пояс.

Это воин с ним не желал сражаться, а он как раз наоборот собирался вышибить дух из него, если тот вдруг не пропустит его к Повелителю Ночи: приказ того он выполнил с достоинством и готов выслушать другое задание – сидеть на одном месте не в его характере.

– Что же, проходите, – важно поклонившись и указав рукой на вход, предложил воин.

Руперт махнул Фаизе с Талисом, мол, все в порядке, поднимайтесь к нему и смело ступайте в пещеру. Он, потеряв бдительность, повернулся спиной к воину.

Фаиза от ужаса прикрыла рот ладошкой, а Талис простонал:

– Как же он так.

Они оба увидели, как воин выхватил меч и размахнулся им, и явственно представили, как меч входит в тело Руперта, словно в масло, и разрубает его пополам. Все, конец. У них оставалось немного времени, чтобы дать деру, пока воин будет наслаждаться победой и поглощать силу Руперта.

Ничего не соображая от горя, Талис снова обернулся драконом и рванул на воина – пусть это будет его последний бой. Но, замерев, повис в воздухе, даже крыльями забыл шевелить…

Нет, Руперт не умер и даже не собирался…

Меч воина Вилфрида скользнул по его неожиданно ставшем обнаженному торсу и отскочил, словно ударившись о самый прочный камень, а не о плоть, только искры посыпались. Руперт скривился от боли, а потом усмехнулся, расправляя два огромных крыла – белое и черное, и взмывая в небо. Его меч светился, словно боевой шамшир, неся смерть всему живому, что окажется у него на пути. Светлые почти белые, выгоревшие под ярким солнцем волосы Руперта развевал едва заметный ветерок, а среди них…

Талис даже потряс головой от увиденного.

Два рога, которые придавали Руперту зловещий вид. И неизменные перчатки на руках.

Два грозных воина, взмахнув мечами, сошлись в битве. Ярость и кровь! Казалось, воздух вокруг них раскалился добела – огненные искры от ударов мечами летели далеко в пустыню, черным пеплом оседая на песок.

Чтобы случайно не попасть под огонь, Талис предусмотрительно вернулся к Фаизе, которая завороженно взирала на битву, и со всей вороньей мочи клюнул ее коня в круп. Тот взбрыкнул, тем самым выводя девушку из прострации.

– Пока двое дерутся, – проговорил ворон, – нам надо проскочить к пещере и укрыться под ее сводами, другого момента может и не представиться. Теперь нам не предугадать исход сражения.

Фаиза спорить не стала – она лишь пришпорила коня, категорически не желавшего приближаться к сражающимся воинам. Тогда девушка спрыгнула на песок, схватила ворона и побежала со всех ног к горящей красным пасти пещеры, пока та снова не исчезла в песках…

Руперт грязно выругался и, подпрыгнув, легко оторвался от песков. Он с недоумением уставился себе под ноги. Точнее, туда, где они должны были быть. На нем кожаные буйволовые штаны, крепче любой брони. Руперт стоял, а лучше и правильнее сказать, висел над песками, над местом его битвы со стражем сокровищ пещеры. Он не чувствовал ни страха, ни боли от только что нанесенного ему удара. У него вообще не было никаких чувств, лишь любопытство и недоумение. Теперь можно и сразиться.

Руперт хищно усмехнулся и, напав на воина, скрестил свой меч с оружием Вилфрида – лязг металла наполнил пустыню. Птицы стихли и разлетелись, животные в страхе разбежались, даже змеи и скорпионы в ужасе расползлись по округе. Гиены и те перестали выть.

Воин отразил удар Руперта и, злобно оскалившись, нанес теперь сам – он ни за что не позволит победить его в битве.

Пот катился по лицам сражающихся, застилая глаза и мешая предугадать следующее движение соперника.

– Еще не родился воин, способный меня одолеть, – прошептал он, делая очередной замах. – А ты не убьешь меня. Я нашел тебя в песках и спас. Где твоя благодарность?

– Знаешь, в чем твоя слабость? – ответил ему Руперт, взлетая над Вилфридом и держа его удар.

Скрестив мечи, они закружились на одном месте, взметая в воздух тучу пыли и песка, словно в волшебном и одновременно страшном танце.

Напрягшись что есть силы, Вилфриду удалось оттолкнуть от себя Руперта – он снова взмахнул мечом и бросился на него.

– И в чем? – прошипел он зло, когда стих лязг металла.

– Ты не знаешь, за что ты бьешься, – расхохотался Руперт, еще больше выводя воина из себя.

Казалось, что он совершенно не устал. Если бы не пот и кровь, пролагающие дорожки по обнаженному торсу Руперта, можно было бы подумать, что он сражается не за жизнь боевым мечом, а лишь тренируется деревянным с более опытным учителем, усваивая его уроки.

– Ты хочешь доказать свое превосходство надо мной…

Руперт, отразив очередной удар Вилфрида, отлетел от него в сторону, чтобы перехватить меч в другую руку и перевести дух.

Воин тоже перекинул меч в другую руку.

– Хочу, – проговорил он зло, покачиваясь от усталости. – И не просто хочу. Я возненавидел тебя, хоть и спас твою никчемную жизнь. И поэтому только один из нас войдет в пещеру.

– Готов поспорить с тобой, – снова рассмеялся Руперт. – Это не моя, а твоя жизнь никчемна. В отличие от тебя, я дышу полной грудью. А ты страж, всего-навсего жалкий страж проклятых сокровищ. И не можешь покинуть пещеру и стать свободным.

– Что? – растерялся воин и опустил меч, словно все силы его разом покинули.

Именно в этот момент Руперт размахнулся своим тяжелым мечом – и голова Вилфрида покатилась по песку, обагряя его кровью. Обычной человеческой кровью, а не черной джинна, как он думал раньше о воине.

Руперт испуганно взглянул на его вмиг обмякшее тело – меч выпал из обессилившей руки мертвого Вилфрида и, воткнувшись в песок, качнулся из стороны в сторону. Это он, Руперт, стал чудовищем, гулем, джинном. Он с силой воткнул рядом свой меч, обессиленно опустился на песок и руками потрогал свое тело – нет ни крыльев, ни обнаженного торса. Грудь привычно прикрывали потрепанные латы, руки – шипастые наплечники и наручи. Руперт прикоснулся к голове – на ней платок, который он повязывал от солнца прежде, чем ступить на пески. Все, как раньше. Что же это было? Магия? Но он так и не научился ей владеть. Нет, немного у него стало получаться – по крайней мере, кровь…

И тут рубиновая капля упала на песок и ядовитой змеей закрутилась возле ноги Руперта.

– Как ты думаешь, – изловчившись, он поймал кобру, та хоть и родилась из его крови, но кто знает, может, и для него ее укус смертелен, – кто теперь станет стражем сокровищ пещеры? Понимаешь, мне бы не хотелось.

Хотелось совсем другого – биться в истерике и кричать от ужаса. Он снова убил человека. Хоть он и воин, но привыкнуть к этому невозможно.

Руперт откинул в сторону змею и поднялся на ноги – нет у него времени на размышления о смысле жизни. Надо идти в пещеру, пока та не исчезла в песках, и взглянуть, что там творит Фаиза. Он ей вернул кинжалы и теперь опасался за жизнь Правителя Ночи – не найдя свою госпожу, могла в гневе пустить их в ход. Девушка решительна, резка и порой бывает абсолютно непредсказуема.

========== Глава 29 ==========

От горящих факелов в пещере было светло, как на солнце, и подозрительно тихо – ни тебе звона оружия, ни привычного карканья ворона, ни просто разговоров. Куда все подевались?

Руперт на всякий случай еще раз потрогал свою голову – платок никуда не исчез, а рога снова не появились. И хорошо бы они больше не появлялись вовсе.

– И где искать Фаизу с Талисом? – проворчал Руперт недовольно.

Он еще с прошлого визита помнил, что пещера не имеет ни конца, ни края. Идешь по ней, идешь, а она все не кончается, и горы с драгоценностями не уменьшаются, словно… Руперт замер. А не иллюзия ли это? Или все земные сокровища драконы схоронили в этой пещере, а воина приставили охранять ее вход снаружи?

А теперь воин мертв. И Руперт приложил к этому руку.

Он устало присел на входе прямо на песок – искать все равно никого не станет. Сами найдутся.

Руперт так и не понял, как задремал, видимо, сказывалось напряжение последних дней. Проснулся оттого, что прямо рядом с ним ссорились Фаиза и Талис.

– И где твой хозяин? – рассержено спросила девушка и топнула ногой. – Почему мы его не увидели до сих пор, хотя бродим по пещере уже давно? И где моя госпожа?

Руперт хмыкнул. Стоило бродить по пещере, когда красавица Акташа стоит прямо на входе, а рядом с ней второй каменной глыбой расположился сторожем Правитель Ночи. А руки их, если приглядеться, можно заметить, переплетены под самыми сводами пещеры. Не доверяя девушкам, Руперт интуитивно привалился, задремав, на Повелителя Ночи, а не на его подругу, но опять же, чтобы тот не приревновал его. Ему только гнева Повелителя Ночи не хватало на свою голову.

– Вон она, – не вставая с пола, Руперт ткнул мечом, который на всякий случай вынул из ножен, в сторону каменной колонны.

Он давно понял, что есть на самом деле сердце красавицы Акташи, но никак не мог понять, как заставить его биться в каменной груди.

– Ты лжешь… – опешила Фаиза. – Это должна быть статуя, а не просто камень.

Она покачала головой и испуганно взглянула на кинжалы, висевшие у нее на поясе. Фаиза положила на них руки.

– Я же должна ими ударить в ее грудь, туда, где сердце, – проговорила она растерянно. – Иначе госпожа не оживет. А где у этой каменной глыбы сердце?

– Это тебе решать, – проговорил, усмехнувшись Руперт.

Внешне он продолжал оставаться спокойным и расслабленным, а на самом деле внутри у него все сжималось, как пружина – он не мог предположить, как поведут себя девушки и иже с ними Повелитель Ночи. Кто на кого начнет кидаться с оружием, пытаясь убить?

Нельзя, конечно, вмешиваться в то, куда ему путь закрыт, но и пролитой крови воина с него вполне достаточно на сегодня.

Фаиза обошла колонну. Она положила руку на холодный камень, пытаясь понять, не солгали ли ей, ее ли это госпожа. А трое мужчин – Руперт, Талис и Повелитель Ночи внимательно наблюдали за ней. Руперт под своей спиной ощутил тепло плоти, хотя, может, это он сам нагрел камень.

Сняв кинжалы с пояса, Фаиза замахнулась ими, но ударить так и не решилась – и камню может быть больно. Она повернулась к Руперту, словно он ей мог что-то подсказать. Но тот лишь поднял голову, как бы стараясь избежать встретиться с ней глазами.

Фаиза позвала Руперта по имени, но тот лишь покачал головой, продолжая смотреть на свод пещеры, освещенный ярким светом факелов.

«Что он там увидел?» – раздраженно подумала Фаиза, тоже задирая голову.

– Руки, увидь руки, – прошептал Руперт.

Но девушка его не услышала. Оставалось надеяться лишь на удачу. Но Талис оказался гораздо мудрее, или ему просто надоело сидеть на куче с сокровищами. Он взлетел к потолку пещеры и, отчаянно каркая, принялся летать возле переплетенных пальцев красавицы Акташи и Повелителя Ночи.

– Что ты хочешь сказать, противная птица? – крикнула ему Фаиза.

Отступать некуда – надо ударить баллоками и оживить свою госпожу или… Умереть. Она давно так решила – все равно без подруги и любимой жизни нет.

– А она хороша… – услышал Руперт негромкий шепот и теплое дыхание возле своей щеки.

Он научился не оборачиваться, пытаясь понять, кто это был. Потом, все потом, пока Фаиза с ее метаниями важнее.

– Хороша, – кивнул Руперт своему невидимому собеседнику.

Впрочем, и не глядя на него, он догадался, то был Повелитель Ночи – больше просто некому. И чтобы убедиться в этом, он поднял глаза к сводам пещеры. Так и есть – только изящные руки красавицы Акташи сталактитами свешивались с самого потолка, а каменная глыба, которой еще совсем недавно был Повелитель Ночи, исчезла. Руперт почувствовал непреодолимое желание оглядеться по сторонам, чтобы узнать, кем или чем тот теперь стал, но справился с собой – все равно Повелитель Ночи не предстанет перед его взором. К чему мечтать о несбыточном?

– Почему бы тебе не попытаться понравиться ей? – голос Повелителя Ночи насмехался над ним, провоцировал.

Ну да, как же, ведь Фаиза соперница его, не союзница. Как еще можно изолировать ее, когда госпожа той из холодного камня обернется прекрасной девушкой. И она, и красавица Акташа должны видеть, как за них бьются мужчины доказывая свою силу и доблесть. Так повелось испокон века, и не им доведется поменять установленный порядок вещей.

Узкая талия и широкие бедра – рядом с ними любой мужчина просто обязан почувствовать себя самцом, наездником, и он ни за что не потерпит соперника рядом с собой.

– Кто хочет прекрасную рабыню? – снова теплое дыхание пощекотало щеку Руперта.

Непонятно было только, о ком тот говорил – о красавице Акташе или ее верной спутнице Фаизе. Впрочем, это и неважно – для Повелителя Ночи и одна, и вторая оставались всего лишь рабынями, но никак не свободными женщинами. Уж лучше пускай одна из них продолжает оставаться холодным камнем. Руперт почему-то не сомневался, что и при жизни прекрасная Акташа была именно такой – холодной и бездушной, как камень. А ее верная наперсница просто этого не видела и не замечала.

Фаиза еще раз обошла каменную колонну, подошла к ней вплотную и нанесла своими кинжалами первый удар ровно на уровне своего сердца. Ее ждало разочарование – баллоки не вошли в камень, как в масло, а всего лишь высекли сноп искр и отскочили от колонны.

– Что такое? – тяжело дыша, простонала Фаиза.

Она глядела на кинжалы в своих руках и ничего не понимала. В чем проблема? Так не должно быть, не должно.

Фаиза размахнулась, что было сил, и снова нанесла удар по камню. И опять только высекла сноп искр.

– Что? – разочарованно спросил Руперт. – Клинки не помогают сделать живым сердце красавицы Акташи?

– Нет, – чужое дыхание пощекотало на этот раз шею Руперта. – У нее никогда не было сердца – прекрасная Акташа никого не любила, кроме своего отражения в зеркале.

– Кто же тогда обратил ее в камень? – удивленно проговорил Руперт. – И зачем придумал легенду о ее якобы утерянном сердце?

– Легенду об утерянном сердце придумала сама прекрасная Акташа, – проговорил голос все так же тихо, чтобы слышал только Руперт. – Иначе как она смогла бы объяснить Фаизе, что никого не любит? А в камень обратил ее я. Ты хочешь услышать, как и зачем?

– Нет, – покачал головой Руперт.

История чужой бездушной возлюбленной его не интересовала. Ему бы разобраться с женщинами, с которыми сводила его судьба.

Он так увлекся беседой с Повелителем Ночи, что совершенно перестал следить за тем, что делала Фаиза. А девушка, устав тщетно долбить по камню кинжалами, приставила их к своей груди.

Руперт не стал выяснять, что она собиралась сделать – проверить на прочность свои латы или свести счеты с жизнью, – и только его реакция джинна позволила мгновенно оказаться возле девушки и вырвать баллоки у нее из рук.

– Нет, бабы определенно дуры, – хмыкнув, проговорил Повелитель Ночи. – Вот чего, спрашивается тебе не хватает в этой жизни? – спросил он, обращаясь к зареванной Фаизе.

– Хочу вечно находиться рядом со своей госпожой, – ответила та между всхлипываниями.

– Отойди, – попросил Руперта Повелитель Ночи.

И до невозможности сильная рука оттолкнула его на кучу сокровищ, подальше от входа в пещеру и того места, где стояла каменная колонна.

– А не передумаешь? – переспросил Повелитель Ночи у Фаизы. – Обратного пути не будет. Ты не сможешь мне сказать, что не хочешь больше быть рядом со своей госпожой.

– Нет, никогда, – Фаиза молитвенно сложила руки на груди. – Только рядом с ней. Другого счастья и радости мне не надо.

– Отвернись, – приказал Повелитель Ночи Руперту. – И ты не подсматривай, – добавил он, обращаясь к Талису.

Пещера содрогнулась, как при землетрясении – с потолка на голову Руперта посыпался мусор, а по спине побежали мурашки. Он, конечно, ничего не боялся, но не видя, что происходило за спиной, даже ему, новоявленному джинну, становилось жутковато.

– Ну вот и все, – раздался довольный голос. – Можно взглянуть на рук моих творенье.

Руперт не спеша обернулся.

На входе стоял молодой мужчина, его ровесник. С трудом верилось, что это и был Повелитель Ночи. И только грустные глаза, которые единожды удалось увидеть Руперту, выдавали его истинный возраст.

– Нравлюсь? – спросил мужчина улыбнувшись.

– Хорошо получилось, – ответил Руперт, с удовольствием рассматривая две изящные каменные колонны на входе – в самом верху под сводами пещеры только искушенный наблюдатель мог заметить, как два лица на колоннах улыбались друг другу. Они были счастливы.

– Вот и пусть стоят две воительницы на входе и охраняют сокровища драконов, – хмыкнул Повелитель Ночи. – Благодаря тебе теперь у этих несметных богатств нет стража. А может, все же останешься?

И он выразительно взглянул на Руперта.

У того екнуло сердце – с Повелителем Ночи не поспоришь.

– У тебя здесь ничего нет, – ответил он слегка дрогнувшим голосом, – что могло бы заинтересовать меня.

– Ой ли? – усмехнулся Повелитель Ночи. – Здесь и золото, и серебро, и драгоценные камни, и жемчуга. Или ты хочешь взглянуть на мои бриллианты?

– Нет, – Руперт покачал головой. – Ты можешь мне предложить честь? Где, в какой куче она валяется никому не нужная? Вот ее я бы взял, и не одну, а побольше, чтобы не задумываться о бесчестье. Или… – он задумался ровно на секунду, – к твоей родниковой воде всегда есть буханка свежего хлеба? Ты был в пекарне сам-то хоть раз? Где так одуряюще пахнет свежей выпечкой, а рот мгновенно наполняется слюной. И никакие изысканные кушанья мира не сравнятся с горбушкой хлеба, просто посыпанной солью.

– Я обязательно попробую, – отозвался Повелитель Ночи. – Ты так вкусно рассказываешь. Ну, прихвати хотя бы горсть серебра. Пригодится, чтобы ты всегда мог купить свежий хлеб.

– Э, нет, – отмахнулся от него Руперт. – Твои сокровища прокляты. Не надо мне и медяка от вас.

– Бери, бери, – хмыкнул Повелитель Ночи. – Я сниму проклятие. А Талис при желании обратит серебро в так любимые тобой медяки. Он это может. И его забирай с собой. Один он с ума сойдет от скуки.

Не снимая перчаток, Руперт сунул в кучу руку и извлек оттуда несколько серебряных монет.

– Вот эти, – вздохнув, произнес он. – Больше мне не надо. Остальное мы с Талисом заработаем.

И Руперт подмигнул ворону – пусть сидит на его плече по-прежнему. Он уже почти привык.

И тогда Повелитель Ночи покинул свою пещеру и как обычный человек отправился на поиски своего счастья. А какое оно? Никто об этом знать не может.

В пещере мгновенно погасли все факелы, и она погрузилась во мрак.

– Если мой огонь погас, то жалейте не меня, а тех, кто грелся столько раз у моего огня, – крикнул Повелитель Ночи Руперту и ушел в темноту.

========== Глава 30 ==========

– Нам тоже пора бы покинуть это место, – предложил Талис, глядя вслед уходящему во мрак и тьму Повелителю Ночи. – Вот только боюсь, что придется пробиваться с боем.

Он с выражением обреченности посмотрел на серебряные монеты, которые продолжал держать в руке Руперт.

– Нет-нет, – покачал тот головой. – Только не это. Не настолько же Верховный дракон коварен. Нет-нет-нет.

– Ты его совсем не знаешь, – прокаркал Талис, вставая человеком с Рупертом рядом.