Текст книги "Обмен властью (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Валера играл в костюме пирата и изображал грубого капитана, которому после очередной баталии досталась сладкая добыча.

Его образы всегда были артистичными, свободными, отрицательными. То пират, то бандит, то мафиози, то палач. Он искренне любил ролевухи и порой выглядел настолько убедительно, что у всех, включая меня, возникало такое чувство, будто мы смотрим эротический фильм, а не наблюдаем за платной сессией в БДСМ-клубе.

Правда, несмотря на откровенный подтекст таких сессий, «полный» сексуальный контакт на сцене был запрещён. Он вообще был под запретом везде, кроме ниш синего зала. И, конечно, в личных игровых алые твари могли устраивать любой кошмар по желанию клиента. Но на сцене – ни-ни. В этом была своя прелесть и выгода, например, «разогретые» клиенты часто после публичных игр записывались к понравившемуся Дому, чтобы удовлетворить свою сексуальную жажду.

На этот раз сессия была очень активная – заказали больше половины прайса. Олесю и облачили в латекс, и связали, и подвесили, и нацепили зажимы на соски, и отшлёпали тремя девайсами, «лишив» части чувств – с кляпом и повязкой на глазах. Фетишисты её любили. На ней, статной, волевой, с нежной грудью и длинными ногами, верёвки и следы от ударов выглядели смертельно возбуждающе. Хотя я и наслаждался только тем, как менялся дурной на всю голову Валера, превращаясь в злобного и дерзкого шакала, я не мог не оценить красоту этой девушки.

Под конец она всегда томно смотрела в зал, заплаканная, униженная и прекрасная, мол, «вы довольны?». Это была лучшая её фишка, никого не оставляющая равнодушным.

Совушка же… менялся. Его дурацкая фамилия никак не вязалась с ним «в работе». Он таскал за волосы, шептал гадости, оскорблял, злился, даже рычал, ни капельки не стесняясь ни своего дикого стояка, ни поведения. Настоящий сексуальный злодей.

Пожалуй, лично мне ближе к сердцу были Доминанты вроде Хозяина. Спокойные и тяжёлые. Но несмотря на это, Валера всё равно манил, как манит всякое огненно-перцовое, запретное и опасное.

После сессии я занялся гангстерским вечером. Пригласил бармена, музыкантов, официанток, трёх Эриковских стриптизёрш, повара и крупье, разослал пригласительные по списку Хозяина. Вызвал оформителей для подготовки зала. Короче, погрузился в хлопоты так, что пришлось закинуться обезболивающими, чтобы боль в спине не мешала.

Лишь к концу смены я вспомнил, что согласился пойти с Артемием Олеговичем на этот вечер. Конечно, моя спина после сессии была не готова к новым испытаниям, но я надеялся только на знакомства. Хотя соблюдать наши игровые отношения придётся в полной мере.

Но ведь это всё-таки не сессия…

Чёрт бы побрал Тимура с его просьбой – она не давала мне покоя. Хотя, казалось бы, мы ясно дали понять, что не нуждаемся в обществе друг друга.

Какого хрена я его слушаюсь?

Утром в субботу я сам себя не узнал.

Вскочил в семь утра, принял душ, приготовил хиленькую яичницу. Сил хватило даже на уборку, хотя квартира у меня была небольшая, но всё-таки. В принципе, с такой хорошей зарплатой я бы потянул что-нибудь подороже однокомнатной, только зачем, если я большую часть жизни провожу в клубе и вообще одиночка.

После уборки я решил наведаться к парикмахеру на покраску и внезапно попросил выбрить висок. Давно хотелось – но как-то не было повода. За час меня обкромсали, кое-как уложили непослушные кудри на бок. Очки к этой причёске уже не шли, так что от них пришлось отказаться.

В клуб я пришёл за полтора часа до назначенного времени – в моё отсутствие балом заведовал Хозяин, но я хотел проверить, всё ли в порядке.

Тут-то, вырулив из гардероба при гангстерском параде, я наткнулся на Тимура.

Он тоже был приодет – в красной рубашке, тёмно-серых брюках, глянцевых туфлях, с чёрными подтяжками и богически красивой шляпой. За спиной топтался Совушка, тоже костюмированный, только весь в белом, с коричневыми подтяжками. Они оба удивлённо уставились на меня, потому что видели на ВИП-ке впервые. Да и вообще, походу, не сразу узнали.

– Ничё се, – сипло выдавил Валера и тут же подскочил, чтобы пощупать мой висок и свежекрашеные волосы. – Вот! Что я говорил – давно пора! Как же тебе идёт!

– Спасибо, – ответил я.

На горизонте нарисовался Артемий Олегович в противовес всем нам, оболтусам, в чёрном, элегантном костюме и с сигарой в зубах – будто сам босс мафии во плоти. Сдержанно поздоровавшись со всеми непринуждённым кивком, он дал мне ошейник и пошёл в зал, завершать приготовления.

– Ты с ним, что ли? – продолжил любопытствовать Совушка, заговорчески понизив голос.

Тимур молчал, глядя куда-то в сторону собирающихся гостей. Может быть, он тоже кого-нибудь ждал. И, хотя я старался не обращать внимания, взгляд всё равно соскальзывал – он был слишком хорош в этом образе. Слишком…

– Да, – ответил я, протянув Валере ошейник. – Поможешь надеть?

Он согласился даже слишком охотно. И долго, с удовольствием обвивал кожаной чёрной петлёй мою шею, затем так же чувственно стягивал, чтобы сидело вплотную и соприкасаясь с кожей. В центре ошейника висело кольцо – для поводка. Меня это взбудоражило.

– Выглядишь сексуальнее некуда, – томно вздохнул Совушка мне на ухо. – Так бы и утащил в своё логово и там выпытывал имена всей банды, ур…

– Пошли покурим, – холодно оборвал его Тимур.

Валера изобразил змеиный язык и, оставив меня в покое, поплёлся за Ларионовым.

А я отправился к своему Мастеру.

В синем ВИП-зале царила та же декоративная роскошь, что и в кабинете Артемия Олеговича. Множество столиков между диванами, небольшая сцена – для музыкантов и певцов, которые уже вовсю наигрывали музыку 30-х годов. Барная стойка, стол для карточных игр и проход в кухню. Это место можно было бы назвать обычным рестораном, если бы не мелочи вроде тех, что двери в дальней стене ведут в игровые. Для гостей, которым приспичило немедленно что-нибудь отыграть подальше от вечеринки и чужих глаз.

Конечно, иногда вечера выходили за общепринятые… правила. Таблички снимались, и тут творилось нечто из крайностей – групповые сессии, полноценные, со съёмками и прочими шалостями. Но я их ни разу не организовывал, эти вещи проходили только под руководством Хозяина.

Увидев меня, он мягко подозвал рукой. Я приблизился, присел рядом на колени и дождался, когда он подцепит карабином кольцо на шее. По его взгляду я понял, что пора входить в роль.

Теперь можно было забыть обо всём и расслабиться, отдавшись течению вечера.

Многие приходили парами. Гостей в списке было всего около шестидесяти человек, так что в зале было уютно, не слишком тесно, но и не свободно. Многих это по-своему возбуждало, учитывая постоянное взаимодействие Домов и сабов. Некоторые Доминанты предпочитали использовать своих рабов как пуфики для ног, пепельницы или подставки под алкоголь. Все общались, вели себя непринуждённо, и атмосфера стояла какая-то тягучая, плотная, удушающе-мягкая. Мне очень пришлись по вкусу девушки в костюмах богемных див – откровенные платья, жемчуг в неприлично глубоких вырезах, вместо кожаных ошейников – бархатные ободки. Мастер поймал официантку и дал мне в руки бокал. Я держал его, иногда приподнимаясь с колен и поднося к его губам.

Вокруг велись беседы, которые хотелось просто слушать. Я ещё ни разу не был на подобных вечеринках, поэтому был очень удивлён тому, насколько всё наше сообщество может быть игривым. Все эти образы, таинственные, опасные, осторожные, обходительные, сели на отъявленных БДСМщиков, как влитые. Так что меня развлекало одно созерцание.

В какой-то момент я заметил Тимура – он разговаривал с девушкой в ошейнике. Поводка у неё не было, так что, скорее всего, они знакомились. Меня это не тронуло, потому что к девушкам я ревновать не умел, скорее просто огорчило – хотя, чего ещё от него можно было ожидать.

Внезапно в зал вошёл Лугашин, и я едва не уронил бокал от удивления. Он тоже был один, как и все наши сотрудники. Вот уж кого я легко представлял в образе гангстера.

Мастер повернул мою голову к себе, намекая, что я должен уделять ему всё своё внимание, и я с готовностью поднёс бокал. Крепко сжав моё плечо, Мастер отвёл сигару, вобрал в рот горькое сухое вино, а затем опустил голову и прикоснулся к моим губам своими. Я этого не ожидал и покраснел, неуверенно проглотив влившийся в рот напиток. Наградив коротким поцелуем и взглянув на моё порозовевшее лицо, Мастер снисходительно улыбнулся.

– Кто это сегодня с Вами? – рядом на диван, держась на почтительном расстоянии от Хозяина, сел мужчина в пронзительно-синей рубашке. Он был очень худой и весь какой-то резкий, угловатый, но энергетически просто сбивающий с ног.

– Подарок, – пробасил Мастер. Властным движением опустив меня обратно на колени, он достал травматический пистолет и, пристально наблюдая за реакцией, провёл им по моим губам. – Очень послушный мальчик.

– Ваш? – спросил мужчина.

– Временно.

Вопросы были провокационными. Обычно такие парам не задают вообще, но сегодня, видимо, кто-то мог знать о том, что Хозяин приведёт нового члена сообщества.

Удобно положив голову на колено Мастера, я приоткрыл рот, позволяя пистолету скользнуть по языку. Ощущение было странным, пугающим – но я был уверен, что он не заряжен, поэтому почти не волновался. Почти.

Вылизывая дуло и позволяя окружающим наслаждаться этим зрелищем, я вдруг столкнулся с Тимуром взглядом. Было почти как в красном зале, когда он заметил меня с Валерой – сложночитаемо.

– Отличный вечер, Мастер, – ехидно ухмыляясь, заметил присевший напротив Елизар. – А какая у Вас очаровательная собачка…

– Это подарок, – спокойно ответил Мастер, убирая пистолет.

Вечер меня дурманил. Алкоголя было немного – чисто символические два глотка с губ Мастера, но даже эта небольшая доза вскружила голову.

Общее расслабленное веселье, подчиняющиеся сабы, управляющие Доминанты – всё смешивалось в каком-то водовороте, никак не связанном с реальным миром.

Внезапно началась игра. Покер – крупье выложил на столе фишки и карты, игроки, все одинокие кроме Мастера, расселись вокруг и получили свои фишки. Внезапно Мастер, окинув взглядом всех присутствующих – трёх незнакомых мужчин, Елизара и Тимура, подтянул меня за поводок.

– Ставка.

Я удивлённо выдохнул, но Мастер тут же прижался щекой к моему лицу и тихо сказал:

– Не волнуйся.

И отпустил, позволив сесть рядом на полу.

Мне стало интересно, чем это кончится. Даже если я попаду к кому-то из наших, ничего ужасного не произойдёт. Я всегда могу сказать стоп-слово и покинуть зал.

– Игра? – мягко поинтересовался крупье.

– Холдем, без лимита.

Начался кон. Я в покере ничего не понимал, да и видел со своей позиции не так уж и много. Но почему-то сама эта ситуация и игривое настроение всех участников не на шутку завели.

Кон шёл непринуждённо, так что я особо не беспокоился. Пока игра не начала подходить к концу и игроки не начали выходить один за другим. Сперва двое незнакомцев. Затем Мастер. Затем третий незнакомец. Когда остались Лугашин и Тимур, я перестал дышать. И, пожалуй, познал истинный азарт.

– Стрит, – выкладывая карты перед собой, самодовольно сказал Лугашин.

Тимур тоже открыл карты и, хмыкнув, откинулся на стул.

Мастер недовольно цыкнул, но игра есть игра – я переходил в руки победителя. В руки Елизара. Когда поводок оказался у него, Лугашин с силой потянул на себя, заставив встать и склонить голову.

– Так-так-так… ты же не струсишь, правда? – схватив меня за подбородок, ехидно ухмыльнулся он.

– Нет, Господин, – покорно ответил я.

Елизар усадил меня себе на колени. Потянул за волосы, уткнувшись носом в шею над ошейником, глубоко вздохнул. Его жёстким поведением накрыло моментально – таким беспринципно-подавляющим мог быть только настоящий садист. Хозяин был намного обходительнее.

Елизар же поспешил испробовать свой любимый приём – удушье.

Конечно, сперва он шёпотом спросил, готов ли я к такому. И я, уже растворившийся в своей роли, лишь согласно кивнул.

Он скинул меня на пол и, прижав голову к своей ноге, перекрыл воздух, зажав рот и нос ладонью. Я слегка затрепыхался, ощущая лёгкие жалящие укусы паники. Асфиксию я не любил, но позорно сбегать не хотелось. И внезапно, когда мне дали сделать вдох, раздался голос Тимура:

– Сыграем один на один?

– А? Зачем? – усмехнулся Елизар.

– Хочу сыграть на деньги. К примеру, на моё двухнедельное жалование, – кажется, он был немного пьян. Расслабленный голос словно вплетался в ароматную, пряную дымку от сигар, которая облаком парила над головами гостей.

– Я не планировал делать денежные ставки.

– Можешь поставить этого, – он кивнул в мою сторону. Елизар снова зажал мне рот, но убрать его руку я не решился. Лугашин очень чётко «дозировал» такие захваты и отпускал как раз, когда становилось страшно.

– Хм…

Всё же алчность Елизара победила.

И началась новая игра.

К пятому «удушью» уже слегка потряхивало. Елизар, увлекшись коном, дал немного отдохнуть и, закурив, стал использовать мои руки в качестве пепельницы. Моей задачей было лишь ловить пепел и всё, но тело с этого момента буквально превратилось в сгусток нервов. Несмотря на обезболивающее, спина немного заныла и потянуло суставы от долгого сидения на коленях.

Тимур…

Он сделал это из скуки?

Я боялся думать, что началу второй игры была какая-то другая причина. Боялся позволять себе такие мысли, особенно пока находился в роли. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, я посмотрел по сторонам. Мастер сидел неподалёку от нас и наблюдал за всем происходящим, видимо, присматривая за мной. Это успокаивало.

Некоторые девушки начали танцевать. Я разглядел возле сцены пару женщин и изумился до глубины души.

Верхняя была прекрасна. Тонкая, худощавая, в пышном чёрном боа и длинных перчатках до локтей, с пронзительно-фиолетовыми короткими волосами. Её рабыня нежно целовала ногу в чёрном чулке, поднимаясь к острому худощавому колену.

Это полное любви и обожания зрелище так захватило, что я пропустил конец игры. И, лишь почувствовав настойчивый рывок, обернулся.

Мой поводок был в руке у Тимура.

– Встать, – скомандовал он.

Елизар развёл руками, мол, жаль-жаль.

– Приходи ещё поиграть, котёнок, – сказал он.

Я аккуратно стряхнул пепел в урну. Тимур дал салфетку.

Между нами возникло какое-то ужасающее напряжение. Оно было таким осязаемым, что взгляды окружающих липли на наши фигуры, словно пчёлы на мёд.

Я понятия не имел, как себя вести. Тимур подавлял, но как-то совсем не так, как остальные. Поэтому, покончив с пеплом, я просто выпрямился и аккуратно заглянул ему в глаза.

– Скажешь стоп-слово сейчас или тебя заставить? – спросил Тимур, подтягивая меня за поводок ещё ближе. Он был немного не в себе. Не пьян, но какой-то… удручённый.

– Нет, Господин, сейчас не скажу, – прошептал я.

– У меня есть имя, – зло оборвал Тимур.

Я удивлённо вгляделся в его лицо.

– Тимур, – ещё тише сказал я.

Он стирал границы. Не знаю, хорошо это или плохо, никогда не задумывался о такой возможности. Все Доминанты предпочитали имени какое-нибудь безликое, возвышающее обращение. И только с ним, как всегда… было по-другому.

– Значит, заставить, – бросил он и потянул в сторону ВИП-комнат. От этого рывка пробрало сильнее, чем от поцелуя Хозяина. Тимур не собирался играться и тонуть в гангстерском расслабоне. Он хотел вывести меня из игры.

Но я тоже не планировал так просто сдаваться.

Когда Тимур закрыл за нами дверь на замок, я опустился на колени, но не успел сесть – подняли обратно. Тимур с силой толкнул меня на широкую кровать и отошёл к шкафу с девайсами.

Тут их было значительно меньше, чем в любой игровой тварей, но тоже немало. Самый ходовой набор, с которым можно сообразить что угодно – от бархатной порки до жестокой экзекуции.

Пэддл. Он взял перфорированный пэддл, деревянный, с отверстиями. И, кинув его рядом со мной, рывком подтянул к себе за ремень.

Почему-то в этот момент я забыл обо всём. Забыл о том, что мы играем, о том, что за дверью кто-то есть, что я могу в любой момент сказать стоп-слово и уйти. Я был заворожён его решительной злостью.

– Стоп-слово?

Я промолчал. Тимур выпрямился, изящно и резко, будто лишившийся натяжения лук. Парой ловких движений расстегнул мои брюки. Затем сел и потянул за поводок.

Замирая от волнения, я сменил положение и лёг поперёк его бёдер. Тимур дёрнул меня выше, укладывая так, чтобы задница была в верхней точке. И потом, отстегнув подтяжки, стянул брюки и трусы.

Я испуганно выдохнул, почувствовав его горячую ладонь на своей обнажённой ягодице. Прикосновение было ласковым – неожиданно мягким.

Мастер был полной противоположностью Тимура. Он действовал только по тщательному запланированному сценарию, равномерно, вдумчиво, но почти без эмоций. Ларионов же вёлся на поводу у сиюминутных идей и своего сердца. Несмотря на то, что он не наслаждался всем этим в полной мере. Он работал со мной. С личностью – напрямую. Без Господинов и рабов.

В этом было какое-то… пугающее очарование.

После небольшой паузы я почувствовал прикосновения прохладной поверхности пэддла. Скользяще-дразнящее. А потом – первый хлопок.

Как и все профи, Тимур начал с разогревающих ударов, позволяя привыкнуть. На деле же мне хватило пяти хлопков, чтобы возбудиться.

Ларионов проверял предел. Так что каждый новый удар был сильнее предыдущего и даже несмотря на получувствительность боль становилась весьма ощутимой. Обжигающе-злой, царапучей. Не такой, как от кнута, – намного спокойнее, но всё-таки.

Выбив из меня сдавленный вскрик, Тимур остановился. Огладил покрасневшую зону ладонью, слегка «подавил» пальцами, будто проверяя, нет ли под кожей плотных мест. Я держался за покрывало с такой силой, что от напряжения занемели пальцы.

Внезапно пэддл упал возле лица. Раздался щелчок и звук раздираемой упаковки от презерватива. Я не знал, что лучше – обернуться и узнать, что он задумал, или остаться в неведении.

После небольшой паузы Тимур прикоснулся к моим губам. Я открыл рот и вобрал его пальцы, горячие, горьковато-солоноватые, с привкусом сигарет.

Такой «кляп» отвлёк, так что я не сразу понял, что в меня что-то вставляют. Что-то прохладное, скользкое и гладкое, с расширением. Поэтому рефлекторно выгнулся и испуганно застонал, ускользая от секс-игрушки.

– Что такое? – издевательски прошептал Тимур. – Испугался?

Ответить ему я не мог, а давать фору он не собирался. Как и позволять мышцам привыкнуть или мне – расслабиться. Хотя всё-таки расщедрился на небольшую паузу, уловив, что с внутренней болью в моём организме полный порядок.

Всё это было как-то… иначе. В разы острее, намного неожиданнее и возбуждающе. Я даже укусил его за руку в порыве чувств, хотя думал, что смогу сдержать эмоции в любом случае.

Давление усилилось, «нечто» прошло глубже. Скоро я убедился, что это анальная пробка. Боль была та самая, сильная, способная вызвать сабспейс, но близость Тимура не давала поплыть. Наоборот. Отрезвляла, делала тело чувствительным. Когда дошло до самого широкого места, я заскулил, и Тимур слегка наклонился.

– Ты знаешь, как меня остановить. Ну?

Он вытащил пальцы из моего рта. Я упрямо промолчал, ткнувшись лицом в его ладонь.

– Как пожелаешь, – разозлился Тимур и втолкнул пробку до ограничителя.

После вспышки боль немного ослабла. Правда, чувство распирания стало несносным – я ведь не был практикующим геем, так что не привык к такому. Я вообще предпочитал «наружные» издевательства…

Пока я пытался свыкнуться с непривычным дискомфортом, Тимур натягивал брюки на место. Когда я понял, что последует дальше, меня «уронило» в пугливую прострацию. Буквально пришибло.

Тимур потянул за поводок. Первые шаги дались нелегко, тем более ноги дрожали и всё перед глазами шло рябью.

– Ну что, вернёмся? – мимолётно прижав меня к себе, прошептал Тимур. После этого незапланированного экшена, он немного изменился. Злость ушла, поэтому он стал ехидно-обходительным, даже нежным.

– Да… – кое-как выдавил я, пробуя выпрямиться. Пробка плотно сидела внутри. Причиняла лёгкую боль и дискомфорт – терпеть можно.

Дверь распахнулась, и мы вышли в зал. К этому моменту народ разыгрался, заказал еду и окончательно расслабился – отовсюду доносился смех, многие танцевали, кто-то болтал возле бара. В некоторых уголках проходили небольшие публичные сессии – согласно правилам.

Тимур опустился на диван возле стены, широко расставив ноги. Я медленно сел на пол, боясь сделать лишнее движение. Всё, что я чувствовал, было мне незнакомо, поэтому я был полностью раздавлен и ни в чём не уверен.

Совушка заметил нас и грохнулся рядом, держа в руках два стакана какого-то крепкого напитка. Один дал Тимуру.

Отчаянно краснея, я старался не смотреть на них. Но Тимур, заметив это, развернул моё лицо.

На самом деле, он был очень хорош. Такой – существенно «над», но не уничтожающий моё «я». Жестокий, верно. Но… другой. Просто другой.

– Что ты с ним сделал? – насмешливо спросил Совушка у Тимура. Я ещё успел удивиться, что они говорят на «ты», хотя на ВИП-вечерах вроде как даже Доминанты друг к другу должны обращаться на «вы».

Тимур с наслаждением прикоснулся губами к краю стакана. Сделал глоток, не отводя от меня тёмных глаз. Другая его рука, на запястье которой висел ошейник, скользнула в карман. Когда он вытащил её, я буквально примёрз к полу. В ладони лежал пульт.

– Взгляни-ка, – сказал Тимур.

И вдавил кнопку.

Завибрировало. От неожиданности я застонал в голос, но тут же прикрыл рот ладонью. Не просто пробка, мать твою, а вибропробка…

Их взгляды обжигали – Валера смотрел с нескрываемым интересом, Тимур со злым любопытством. Я был готов провалиться сквозь пол от стыда, но ощущение было приятным, хоть и мучительным.

– Бля, – выругался Валера. – Тимур… давай сыграем?

– На него? – хмыкнул Ларионов. – Нет. Сегодня он мой.

Он неспешно допил алкоголь, отставил стакан. Затем вибрация усилилась, и я уткнулся лбом в колено Тимура. Невыносимый. Невыносимый ублюдок…

– Ну дай погонять по-дружески? – нагнетал Совушка. – Жалко, что ли?

Тимур рассмеялся.

Я впервые почувствовал, что ему по душе происходящее – расслабляющая обстановка, костюмированные образы, власть над моим состоянием. Я даже увидел, слегка сменив положение, – у него стояло.

Не выдержав, Валера пошёл кого-то соблазнять, и мы снова остались оторваны от общества. Тимур положил ладонь мне на лоб, подцепил влажные волосы, стёр каплю пота с виска…

Я перевёл на него растерянный взгляд.

Всё внутри горело. Пробка массировала простату, возбуждение росло с каждой секундой, я боялся, что ещё немного – и начну стонать. Или просто не выдержу всего этого. Этой нежной жестокости. Этого пронзительного тяжёлого взгляда и усмешки.

Так прошли самые долгие пятнадцать минут моей жизни. Я весь вспотел – рубашка липла к телу, всё кружилось и шаталось, а Тимур чего-то ждал. И как раз, когда я собрался умолять его прекратить, встал и повёл за собой.

Идти в таком состоянии было трудно. Я казался хромающим на обе ноги. Надеюсь, меня принимали за пьяного – вибрация, слава богу, была тихой.

Мы покинули ВИП-зал. Я был этому только рад, потому что хотел лишь одного – кончить. Но предстояло ещё подняться по лестнице. Добраться до его комнаты…

Хлопнула дверь, и я припал к ней, обессилев окончательно. Тимур бросил поводок и прижал меня своим телом.

Горячие пальцы. Тягучее касание его руки – на пояснице. Скрип ширинки, шуршание одежды, щелчки застёжек на подтяжках. Лёгкий охлаждающий поток воздуха по вспотевшему животу.

Тимур замер возле моих губ, вглядываясь, выпытывая, будто пытаясь прочитать. А я уже не был собой – я был сплошным нервом и чувством. Не потерянным наркоманом, о нет, а… эмоцией.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего члена. Губы раскрылись, и я, испугавшись собственной смелости, потянулся за поцелуем. Мы играли? Или нет? Или это были всё-таки мы? Настоящие?

Я кончил в тот же момент, когда он ответил на поцелуй. Застонал ему в губы, ощутив чувственное касание языка. Устоять на ногах не смог – но Тимур подхватил. Затем завёл руку назад и плавно вытащил из меня пробку, воспользовавшись тем, что, пока по телу гуляет оргазм, будет не больно.

Очнулся я на полу, с голой задницей и весь в сперме. Тимур отошёл убрать игрушку и снять подтяжки, а когда вернулся, то снова стал собой – привычно отстранённым и холодным. Правда, надвинул шляпу так, чтобы я не видел его глаз.

– Уходи, – приглушенно сказал он, устало оседая на диван.

Сначала я подорвался, в неуклюжей попытке привести себя в порядок. Потом покосился на его напряжённую фигуру.

Ко мне пришло воспоминание об «услуге» Совушки, и тело двинулось само.

Тимур вздрогнул, почувствовав моё присутствие. Грубо перехватил протянутую руку, и я просто опустился между его ног, упрямо глядя в глаза.

– Ты не понял? – раздражённо спросил он.

– Всё нормально, – прошептал я. – Позволь…

Дальше он уже не сопротивлялся. Но и не помогал – так что я был вынужден взять под контроль абсолютно всё. Разобрался с брюками. Немного поколебавшись, подцепил резинку боксёров и высвободил его член. Он был крупный. Не пугающих размеров, но значительно толще моего. Тяжёлый и розовато-красный от долгого возбуждения. Думаю, это было немного болезненно.

Когда я взял в рот, Тимур надвинул шляпу на лицо, скрываясь окончательно. Он дышал так ровно, что у меня не было никаких подсказок или ориентиров – хорошо я действую или плохо. Просто слепой минет какой-то. И да, я был не очень опытен в подобном, но и оставлять Ларионова в таком состоянии не хотел. После всего, что сегодня случилось, я чувствовал свою причастность.

Через пять минут мучительных стараний, Тимур запустил руку в мои волосы и слегка ускорил темп. Но кончил так тихо, что я даже вздрогнул, неожиданно почувствовав на языке вязкую сперму.

И проглотил. Сам удивился – в прошлом брезговал, но тут почему-то смог. Видимо, под влиянием настроения.

Пару минут мы сидели в тишине. Он восстанавливал дыхание. Я разглядывал его красивый живот и узкие линии соблазнительных мышц. Затем встал и побрёл к выходу, неуклюже переставляя ноги.

– Дурак, – бросил Тимур мне вслед. Совсем беззлобно и тихо.

И как только дверь закрылась, я понял, что пропал.

Теперь – наверняка.

Потому что без всяких преувеличений это был по-настоящему прекрасный вечер.

========== 8 – Интриги ==========

Воскресенье я провёл в размышлениях. Вернее – в созерцании.

Следы постепенно исчезали, и боль уходила. Но…

Розовато-белый ожог на ладони. Уже почти не ноет, затянулся тонкой плёнкой новой кожи. Шрама всё-таки не будет. А вот от въевшегося в память льдистого взгляда Тимура так просто не избавиться. Надо же, это ранило меня сильнее, чем я думал.

Спина. Удары от кнута сходили цветными разводами, будто некто неизвестный вколол под кожу целую палитру акварельных красок, пока я спал. Кое-где проявился тонкий рельеф плетёного хвоста, узор, напоминающий змеиную чешую. Эти следы, в отличие от беспокоящего ожога, рождали в душе покой и лёгкое сожаление – в них совсем не было запоминающихся чувств. Только любование и удовольствие. Хотя от этих ударов я всё равно получил больше, чем ожидал.

Например, нашёл в себе силы признать, что «Алый путь» – это моё место. Место, где я могу быть счастлив, где мне нечего бояться. Где можно быть честным, по крайней мере, с самим собой.

Клеймо. Воспалённо-красная ранка, сочащаяся сукровицей. Болезненная. Постоянно напоминающая о себе. Моя правда.

«Зачем так перебарщивать?» – спрашивал Тимур. Но для меня этот шаг не был лишним. Клеймо помогло узнать о себе кое-что по-настоящему пугающее – о моём ослабленном инстинкте самосохранения.

Сердце и душа жертвы. Для одних чистый саб, для других – агнец или безумец. В наше время не быть влюблённым в себя – какая-то невозможность. Ошибка.

Ты не эгоист? Как ты вообще собираешься жить?

Ливень хлестал оконные стёкла ледяными плетьми. Погода сходила с ума, изгоняя всё живое с улиц и настраивая тех, кто успел спрятаться, на сопливую осеннюю меланхолию. Впервые за последнее время я остался один на один со своими страхами. После ВИП-ки что-то во мне изменилось безвозвратно.

Свежее – пятна на ягодицах с ровными белыми кругами. Следы, занимающие мои мысли куда агрессивнее всех предыдущих. Удары Тимура, нанесённые его рукой, порывисто, без всякого плана. Его эмоции – и только. Если бы я был полотном, по ним можно было бы прочитать все замыслы художника.

Сдержанная сила и нежелание причинить вред – здесь. Но злость перебивает всё. Злость в рисунке и неравномерности, злость в отсутствии самолюбования, злость в том, что он даже не притронулся к ним после. Не для его удовольствия. Мне. Мне – напрямую, как послание. Открытка. Я боюсь за тебя. Я зол на тебя. Я…

Прикрыв глаза, я легко вспомнил, как Ларионов прикоснулся ко мне перед тем, как нанести их, – словно… прося о чём-то. Чёрт возьми.

Что же с тобой случилось, Тимур, что ты так себя боишься?

Я не был мечтателем, поэтому уже в понедельник смог смириться с печальным итогом, приняв влюблённость в Тимура за очередную насмешку сволочи-судьбы. Ищешь – получи-распишись и насладись безответностью. И болью в заднице заодно.

Очень скоро чувство оформилось в выжидающе ядовитое негодование, и я решил пойти проверенным путём стороннего наблюдателя за моей же личной драмой. Всё рано или поздно проходило – значит, пройдёт и это.

Добравшись до рабочего места, я обнаружил на столе визитки. Глянцевые дизайнерские карточки, всего пять штук. Рядом лежала записка от Артемия Олеговича. Ровный, уверенный почерк, твёрдый нажим: «Тобой заинтересовались».

Лениво проглядев картонки с телефонами, я спрятал визитки и записку в стол, потому что даже думать сейчас не хотел о поиске партнёра. Моё тело и психика были вымотаны, выжаты до последней молекулы, я понял, что совершенно не гожусь для постоянных ДС отношений. Таким сабам, способным без остатка растворяться в роли, они даже опасны.

Вспомнить хотя бы то, что я позволял Лугашину душить меня, хотя искренне недолюбливал и такие игры, и самого Елизара. Но в тот момент он обладал мной. Владел. Пусть недолго, но полноправно. И где была личность – а фиг знает.

– Ты, маленькая сволочь, – спрыгнув со ступенек, Валера повис на стойке, чем вытащил меня из размышлений. Сегодня он был бодрее обычного, глаза сияли живым огнём, и светлые волосы, обычно аккуратно уложенные, шёлковым каскадом сползали на лоб. – Не смей быть таким соблазнительным прямо с начала смены!

– Я не специально, – искренне улыбнулся я, стряхивая с себя оцепенение.

– Ты в линзах или что?

– Я нормально вижу. Просто очки были в тему, а теперь не очень.

– Висок тебе просто офигенно, – мурлыкнул Совушка и наклонил голову вбок. – Вова, может, ты всё-таки подумаешь о том, чтобы записаться ко мне? Пока тебя кто-нибудь не прибрал к рукам…