Текст книги "Обмен властью (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Тимур-мур-мур… – вздохнул я, убрав сотовый и опустившись в ванную на уровень воды. – Попробуй ему такое скажи – убьёт нахрен.

– Эй, Тимур-мур-мур, – выдал я на следующей смене и стал наслаждаться спектром эмоций на лице Ларионова. Лицо исказилось, словно я бросил не сахарное котячье прозвище, а перцовую гранату. Но Тимуру хватило пары секунд, чтобы справиться с эмоциями. Хотя-я-я-я, во взгляде приветливо расцвёл целый букет моральных пиздюлей.

Тимур выходил из курилки и собирался отправиться наверх, чтобы переодеться в рабочий костюм. А я шёл в чёрный. У меня там было дело, так что избежать неминуемой кары удалось лишь благодаря скоростному исчезновению в дверях манч-зала.

– Володя!

Эрик увидел меня издалека. Танцоры приветливо заулыбались – они любили, когда во время репетиции в зале находится кто-то ещё помимо постановщика и ди-джея. Эрик становился чуточку мягче.

В чёрном манч-зале проводились шоу. На клуб пахала танцевальная группа элитных стриптизёров и стриптизёрш в составе четырнадцати человек. Всё помещение было подстроено под работу с ними – просторные сквозные подиумы, шесты где только можно и нельзя, клетки, подвесные имитации «железных дев» и прочие милости. Даже бар был проходным, так что в разгаре вечера на руку клиента могла нежно опуститься чья-нибудь нога на двадцатисантиметровой платформе. Лепота.

Тут всегда было весело – тем, кому подавай эротику, тематические знакомства и лёгкий флирт.

На этот раз Эрик устраивал шоу с лентами. Крепкие полосы ткани, сшитые вдвое, со спрятанными внутри канатами, легко выдерживали вес танцоров, и выглядело это потрясно. Впрочем, так можно сказать обо всех космических шоу Эрика.

– Гляди, работает?

Я заценил расположение танцоров на сцене. Половина из них висела над головами других, приняв замысловатые позы. Тренированные мышцы напряжённо дыбились на руках и ногах. Синие латексные костюмы прикрывали интимные места, оставляя простор для фантазии фетишиста.

– Работает, – кивнул я.

Эрик сдержанно улыбнулся. На первый взгляд он был самым «обычным» из обитателей клуба. Приятный, простой, лёгкий мужчина. Будто офисный работник, случайно забредший не в тот клуб. Но стоило загреметь первым музыкальным аккордам, он вспыхивал и превращался в демона, перед которым при определённых условиях мог склонить голову даже Хозяин. Так что звёздочка сжималась у всех мимо проходящих, а про танцоров я вообще молчу.

– Ты не мог бы предупредить Артемия, что зал мне нужен до десяти? Работы немерено.

– Оставляем ди-джея? – я покосился на подвесную ячейку-коробку короля музыкальной зоны.

– Да. Если можно.

Пришлось залезть и в скворечник. Взбежав по крутым ступенькам, я покосился на сцену с высоты второго этажа. Хорошо тут было, уютно, изолированно – прячься не хочу. Вот бы мне такую будку, жаль, в приёмной не на чем повесить…

Ди-джеем сегодня подрабатывал Совушка. Он любил торчать на репетициях Эрика перед ночной сменой. Да и чтобы переключать ему музыку, особого ума не нужно.

Первым делом Валера оглядел меня с головы до ног. Само собой, я проигнорировал пачку его драгоценных советов по поводу одежды и всё так же предпочитал рубашкам и майкам максимально скучные пуловеры и свитера.

– Лер, работаем до десяти, – сказал я.

Валера усмехнулся и положил ладонь мне на шею, вынудив упереться в край пульта.

– Знаешь, я люблю, когда ты вот так наклоняешься.

– Отстань, а, – я попробовал выкрутиться, но без особого энтузиазма.

– Не ломайся, – ехидно добавил он. – Я тебя любить не собираюсь, но почему бы не доставить друг другу капельку удовольствия? Соглашайся.

– С твоим-то уровнем – капельку?

– Я на любом могу работать. Приходи, пошлёпаю слегка, да разойдёмся? Бесплатно.

– Меня слегка даже не заведёт.

– Ради бога, сильно пошлёпаю.

– И тебе совершенно наплевать на мои высокие чувства?

– Когда тебя сорвёт на какую-нибудь херню, будешь сожалеть, что профессионалу не дался. А ведь сорвёт когда-нибудь – будь уверен.

– На какую херню, например?

– Вроде этой, – Совушка осторожно потрогал мою перебинтованную руку с тыльной стороны. – Мешает ведь?

– Мешает, – увиливать было бессмысленно.

Всё верно. Хозяин потому и накрыл меня своим крылом, что на корпоративе «всякая херня» начала происходить. Мы не маньяки, не насильники, не моральные уроды. Любое вредительство должно быть только безопасным-добровольным-разумным и не мешающим комфортно работать. Я поступил глупо, согласившись на спор Тимура, и иначе, как хернёй, это не назвать.

Выходит, если я ведусь на провокации, то отступаю от правил «Алого пути» и нашего БДСМ-сообщества.

Конечно, и Валера тоже отступал от норм в общении со мной – он должен был сразу принять отказ. Но он считал меня близким «своим», как и я его. Правила между нами действовали, если бы я согласился. А так моё мнение можно попросту не учитывать.

– Почему ты так заинтересован? – напрямую спросил я, слегка отклонившись. Совушка хотел было ответить, но Эрик попросил его запустить музыку заново. Щёлкнув мышью, Валера вновь обратил на меня всё своё внимание, однако эффект внезапности вопроса был упущен.

– Ты нравишься мне как человек, – признался он. – Я размышлял о том, что же у нас в клубе делает мышонок вроде тебя, совершенно не заинтересованный… мне кажется, тут даже официанты извращенцы.

Я рассмеялся.

– Но оказалось, что и ты не так прост. Всем рано или поздно надоедают рамки и ограничения. Хочется попробовать что-то новенькое… а не с кем. Потому что почти ни у кого из нас нет постоянного партнёра.

– Почему? – я заинтересовался и присел рядом на неудобный стул.

– Это что-то вроде жертвы. Ты занимаешься тем, что тебе нравится, работаешь по найму. Но большинство сабов, жаждущих постоянки, не выносят того факта, что через минуту ты обязан быть увлечён другой задницей. Специфика. А если такие и находятся, то они сами ветреные сволочи, как у Путёнова…

– Что ты этим хочешь сказать?

– Напомню: ты при всех заявил, что тянешь уровень Хозяина. Просто любопытно с тобой поиграть. И не мне одному.

Я призадумался. Эрик попросил остановить музыку. Затем, обложив всех не благим матом, прогулялся по подиуму, женственно размахивая бёдрами. Всего лишь показал, как в его представлении должна выглядеть проходка.

А мы загляделись – Эрик двигался, будто всю жизнь провёл в квартале красных фонарей, зазывая клиентов. Изящно, развязно и эротично. Такое при всём желании не проигнорируешь.

– И, если честно, я не понимаю, ты-то чего упрямишься? – вдруг спросил Совушка. – Снимать напряжение можно и с друзьями. Успеется твоя любовь.

– Я согласился тут работать, потому что думал так же. Думал, что в любой момент подурачусь и успокоюсь. Но… со временем решил, что хочу постоянства. Доверять безоговорочно, знать своего Доминанта до мельчайших привычек. С кем-то из вас такое просто невозможно.

– Многое упростилось бы, если бы ты относился к этому иначе. Клиенты ведь доверяют нам себя и своё тело. Это вовсе не сложно.

Я поднялся. Валера прихватил меня за пуловер и слегка потянул к себе, посмеиваясь.

– Я доставлю тебе неземное удовольствие, будь уверен. Ты же такой пони, как можно тебя обидеть?

Вывернувшись из его лап, я свесил ноги на лестницу.

– Если ты про пони-плей, то ни за что.

Когда я спускался вниз, в спину мне летел шуршащий искренний смех.

Коробку принесли к обеду. Заплатив курьеру, я сразу сел разглядывать ништячки. Для новых распечаток Хозяин распорядился использовать тёмную плотную шершавую бумагу и красные цвета, так что буквы символично горели. Не обратить на них внимание было трудно, хотя клиенты не пренебрегали и старым вариантом.

В коробке лежали визитки, памятки, новые меню для манч-зала и бара, флаеры и мои любимые таблички. К ним-то я и пригляделся в первую очередь.

Сначала на табличках разъяснялись принципы БДСМ. Безопасность. Разумность. Добровольность. Далее – правила поведения, этикет, запреты. Вторая часть табличек для залов разнилась. Самые строгие правила были для синей ВИПки, где иногда собиралась часть сообщества со своими постоянными Домами и сабами.

Самые простые правила остались для чёрного. Для красного добавили возможность обратиться к арбитру, если показалось, что стоп-слово было сказано, а Дом не услышал. И доплата за остановку.

– Влад, – внезапно вкрадчивый голос ворвался в мой маленький мирок за стойкой. Волосы на затылке зашевелились, но я быстро собрался с духом и поднял взгляд.

Тимур смотрел на меня, словно на какого-то мелкого таракана. Его волосы были влажными после душа. От тела буквально исходила усталость – встреча была долгая и выматывающая…

Мне всегда легко представлялись его встречи. В интимном полумраке с синим светом, медленные, таинственные, жестокие, изнуряющие. Наполненные чем-то, что неизменно возвращает людей на «Алый путь».

Погодите-ка, ревность? Я ревную?..

– Что?

– Ещё раз назовёшь меня так, я тебя уничтожу.

Пропустив мимо ушей угрозу, я заметил, что у него возле левого глаза две маленькие родинки и глаза вообще-то не серые – цветные. А издалека кажутся однотонными. Но нет, цветные, словно из мельчайших стёкляшек-линз. Мозаика.

– Имеешь в виду «Тимур-мур-мур»? – протянул я, так и не разобравшись в собственных чувствах.

И без того трещащее по швам терпение лопнуло. Я уже не улыбался – злился, причём всерьёз и на самого себя.

Всё что угодно, только не симпатия к Тимуру. Серьёзно, это худшее из всех зол.

Когда Ларионов стал обходить стойку, я убрал коробку с обновками для клуба подальше. Мало ли.

– Чего ты добиваешься? – спокойно поинтересовался Тимур, нависнув сверху. Нос уловил приятный аромат – какие-то орехи и кофе. Тёмная рубашка гладкой тенью облегала красивый торс. Джинсы были синими, и я загляделся на линию бедра, нарисовавшуюся в нескольких сантиметрах от моей руки.

Тимур обжигал сдержанной яростью. Пожалуй, это была его главная фишка, как Доминанта – агрессивная сила. Ею он притягивал, ею пленил своих сабов, будто какой-то бог войны – покорившихся побеждённых врагов.

А я? Я вдруг понял, что поддаться не такая уж плохая мысль, если у меня на самом деле стал проклёвываться интерес. Просто эксперимента ради, чтобы отбило всякую охоту надеяться на большее.

– Не любишь, когда с тобой шутят? – тихо спросил я, внезапно даже для себя с… почтением.

Тимур поднял руку и аккуратно прихватил меня за ворот. Это почему-то было намного хуже, чем удар или любое болезненное действие.

– Ненавижу. Запомни.

– Зачем?

– Рано или поздно ты придёшь ко мне. А такие вещи полезно знать заранее.

– С чего ты взял? – я попытался отодвинуться, возвращаясь к оппозиции, но Тимур так же быстро сократил новое расстояние.

– Потому что… я видел твои глаза тем вечером, Влад. Не набивай цену своим упрямством. Это выглядит жалко.

Я решил пойти другим путём. Вернее, запрыгнуть на другую планку, набив-таки парочку нулей.

– При всём при этом, Тимур, извини… твой уровень для меня низковат.

Вспыхнуло. Верно, я играл с огнём. Давление становилось почти невыносимым – и хотелось как-то избежать гнева, но я уже перегнул палку.

Чем отличается шестой уровень от пятого? Да немногим – на шестом в играх используют асфиксию и ножи, шестые умеют вязать сложные шибари и, помимо прочих, могут в настоящие термо-пытки. Невелика разница, совсем невелика.

Я приготовился было к очередному нападению, но Тимур неожиданно отстранился и, направляясь к курилке, с отвращением бросил:

– Скоро вернётся Лугашин. Придержи свою язвительность до четверга.

И ушёл.

Меня скрутило от досады. Дабы хоть как-то дать выход эмоциям, я побился лбом об стол.

Я его не обидел, о нет. Пренебрежение – оскорбление для Доминанта, но только в том случае, если идёт игра. Я просто задел его самолюбие. И мне это аукнется, возможно, вечным «баном». Теперь, даже если я захочу, Тимур вряд ли согласится принять меня, как саба. Это было и приятно, и печально.

Твою мать.

Я знал, что выдерживать их натиск будет трудно. Знал ведь, знал, что надо помалкивать и скрываться. Чёрт меня дёрнул поддаться на ту дурацкую провокацию с зажигалкой! И на эту тоже.

Идиот.

Идиотище…

========== 4 – Шаг в пропасть ==========

Когда я пришёл и беззвучно проскользнул в кабинет, то обнаружил Артемия Олеговича за рабочим столом. В неофициальной удобной одежде, расслабленный, спокойный, он сосредоточенно корпел над документами. Стараясь его не отвлекать, я тихонько поставил коробку с распечатками на край стола.

Иногда Хозяину приходилось торчать в клубе неделями, так что полгода назад было решено организовать ему убежище-квартиру. Включая игровую, небольшой офис и всё необходимое для комфортного существования. Это место располагалось над синим ВИП-залом и занимало большую часть третьего этажа.

Здесь, собственно, находился центр «Алого пути», его сосредоточение и сердце. На третьем либо раздавались надрывные крики, музыка и жалобные стоны, либо стояла мёртвая тишина.

Я один знал, когда и что тут происходит, поэтому просто не мог заявиться не вовремя.

– Вова, – позвал Хозяин, когда я собирался было незаметно слинять. – Всё в порядке?

Прочистив горло, я неуклюже прислонился к дверному косяку, желая иметь за спиной что-то твёрдое. Не сказать, что я боялся, но… Артемий Олегович был тяжеловесным и «душным» человеком, поэтому находиться в его обществе один на один было энергозатратно. Хотя мне это скорее нравилось.

Интересно, он любил когда-нибудь по-настоящему? Само собой, человек, основавший такое продажное место, как «Алый путь», вряд ли сейчас страдает от каких-то терзаний… а в прошлом?

– Да… всё по расписанию. Эрик занял манч до десяти, я отправлял оповещение по почте.

– Да, я получил. И я не о том.

– А?

Артемий Олегович медленно откинулся на спинку шикарного кожаного кресла.

– На тебя не давят?

Я отрицательно качнул головой. Создавать проблемы Тимуру или Валере не хотелось, несмотря на то, что оба знатно действовали мне на нервы. Но было подозрение, что Лугашин затмит их обоих, правда, пока он в отпуске, говорить об этом не стоит.

– Как твоя рука?

Я невольно заулыбался. Вот этим-то и отличался опытный Доминант от задиристых исследователей вроде Совушки. Хозяин никому не позволял приуныть и всегда, в любой ситуации поддерживал доверительно-деловые отношения. Даже с обычным подчинённым.

Это одна из причин, по которой я не хотел покидать клуб. В наше время такие люди у руля – редкость.

– Нормально. Я переборщил на корпоративе, простите.

– Ты не виноват.

– М… я тут хотел спросить… вы… правильно ли я тогда вас понял… вы бы согласились провести сессию со мной?

Артемий Олегович серьёзно посмотрел мне в глаза. Затем сложил руки перед собой и задумался. В каждом его движении было что-то, что трудно уловить и сложно осмыслить. Важность? Уверенность?

– Ты знаешь правила, как никто другой. Что касается меня, то я не имею ничего против того, что администратор полноправно станет частью моего клуба и сообщества.

То, как он произносил «моего», немного кружило голову. Словно всё это место само по себе было его несмышлёным сабом, за которым нужен глаз да глаз. Поэтому он Хозяин и поэтому мы все, даже Верхние, ходим под ним. Только так и никак иначе.

– И ты в курсе, что я работаю только на шестом. Если тебе нужны переговоры, прежде чем принять решение, я могу на это пойти.

Переговоры. Хотя Артемий Олегович работал на высшем уровне, он проводил открытые игры, игры, в которых саб знает, что именно с ним будут делать. По-хорошему, меня бы это полностью устроило. Год назад – определённо.

– Да… но…

– Ты чего-то боишься? – его тон смягчился.

Я нервно хмыкнул.

– Увлечься?

– Правильная мысль. В наших играх не место особым чувствам. Но, на мой взгляд, лучше искать утешение там, где будет править БРД. А не там, где самопроизвол и необоснованная жестокость.

В этих словах я отчётливо услышал неодобрение поступка Тимура.

– А на сцену в красный вы бы меня пустили?

Хозяин тихо выдохнул и внезапно рассмеялся.

– Ты серьёзно?

Я не знал, серьёзно ли, поэтому ответил:

– Абсолютно.

Он встал с места, заставив меня напрячься и заняться лихорадочным рассматриванием всего подряд. Красивый всё-таки кабинет. Даже с таким, безжизненно-офисным освещением. Тёмные стены, дорогая мебель, в декоративности – вальяжная роскошь, которой всегда невольно завидуешь.

Артемий Олегович обошёл меня и закрыл дверь на замок.

– Сними одежду, – приказал он.

Деваться было некуда. Сняв очки, я бросил их на диван, примостившийся в углу под копией картины Гвидо Рени. Стянул с себя свитер, силой заставляя шевелиться непослушные пальцы. Потянулся к брюкам, но Хозяин придержал мою руку.

– Если ты неопытный, откуда столько шрамов?

– Из-за слабой… чувствительности к боли я часто травмировался в детстве. Да и не только в детстве.

– Живот?

– Тут… – я обвёл пальцем знакомую до миллиметра зону, – нечувствительное к боли место. Совсем.

– Где-то ещё?

– Нет. Есть ещё и нормальные места, но они небольшие.

– Не пойми неправильно. Твоя патология – большая проблема для того, кто будет Доминантом. Велик риск причинить серьёзный вред, такое может случиться даже с опытным. Понимаешь?

– Угу. Поэтому я и…

– Цыц, – он мягко оборвал моё бормотание. – Где расположены нормальные зоны?

– Спина выше поясницы правильно реагирует на боль. Ещё лодыжки. Почему-то лоб, – я хихикнул. – Внутренне всё в порядке. Я обжигал язык и… во время секса с парнем тоже чувствовал боль.

– Ясно. Скажи, у тебя снижена чувствительность к одной только боли?

Я поднял забинтованную ладонь.

– Мои руки плохо чувствуют температуру. Точнее, даже… слабочувствительны. Я сто раз жёгся о печки и кастрюли, пока не спалил пальцы. Теперь приходится быть внимательным к своему телу. Всегда.

Артемий Олегович задумался. Затем приподнял мою голову за подбородок и, ладонью откинув волосы со лба, вгляделся в лицо.

– На тебя найдутся любители. Те же, что приходят посмотреть на Андрея. Но он опытный и известен, а ты новичок, с невинными реакциями. Это тоже многих заинтересует. Только, может быть, тебе не публичная сессия нужна?

– Уже не знаю, – признался я.

– Так… одевайся.

Артемий Олегович отошёл на пару шагов, сложив руки на груди. Я неуклюже нацепил всё своё добро обратно. Под его взглядом, наверное, даже Андрей двигался бы как робот.

– Сам понимаешь, что тебе нужна проверка. Либо с кем-то из наших, либо со мной. Но она необходима для сцены. Что-то кроме запретов должно быть в прайс-листе для гостей.

И снова – не поспоришь. Лучше знать свои пределы и желания заранее, прежде чем соваться на публику. Что поделаешь, если меня туда тянет, словно мёдом намазано? Может, пора определиться, наконец?

Уволиться? Нет уж, обойдутся.

Продолжать держаться своих принципов и страдать, защищаясь от нападок Валеры и Тимура? Плюс, если с четверга Лугашин присоединится к ним, меня растопчут. Вот уж кто не побрезгует по-настоящему подлыми методами.

Выбрать кого-то низкого уровня для разогрева? Какой мне самому от этого толк?

Записаться к Хозяину – сразу на шестой, зная, что тут ко мне отнесутся с уважением, но причинят реальный вред?

Надо хорошенько всё обдумать.

– Спасибо вам за этот разговор… вы меня спасли.

– Главное, не делай того, о чём будешь сожалеть.

Артемий Олегович открыл дверь. Я выскользнул в коридор, натягивая на лицо доброжелательность.

– Как посмотрите менюшки и таблички, позовёте?

– Обязательно.

С неравномерной частотой покрываясь то мелом, то румянцем, я поплёлся по коридору к лестнице. Проблема была одна – надо что-то решать. Иначе в один прекрасный момент я начну орать на всех и… как сказал Совушка, сорвусь.

Добравшись до своего законного места, я уставился на таблицу посещений. Итак, любовь или покой, покой или любовь? Розовые мечты или чугунная жопа реальности?

– Вова! – Рыжий соскочил со ступенек и по обыкновению всем весом упёрся в мой стол. Благо тот был неподъёмный, фиг сдвинешь. – Обнови на вторник, у меня изменения.

Сунул бумажку с информацией о клиенте.

Взяв её, я стал заполнять таблицу, делая занятый вид. Но Рыжий уходить не намеревался.

Его фишкой и основой работы с клиентами было обвязывание. Связывал Рыжий как дышал, а может и лучше. Знал все виды узлов, обвязок и способов подвесить так, что адепты бондажа уже второй год канючили у клуба мастер-классы. Правда, даже несмотря на вопиющий талант и старательность, Хозяин до сих пор не дал ему шестой уровень. Видимо, всё-таки чего-то не хватало. Но он не унывал, потому что часто работал для фотосессий и других Доминантов в качестве помощника. Эдакий вездесущий вездесущ.

– Слушай, а это правда, что ты на последней сходке сказал?

– А?

– Что ты мазохист… нечувствительный?

Ну, начинается. Кажется, это новое клубное развлечение – терзать меня тематическими вопросами.

– Правда, – раздражённо бросил я.

– И что, не колется? – мерзко улыбнулся Рыжий.

Взыграла идиотия. Я даже удивился – не наблюдал за собой желания в трезвом уме вести себя вызывающе. Нет, я никогда не был забитой мышью и мог отшутиться всегда и везде, но протипоставлять себя кому-то, заявлять о себе, вести себя агрессивно всё-таки не в моём стиле.

– Не колется. В среду я пойду к Хозяину, – зло выдал я, краем глаза разглядывая расписание. Затем записал своё имя в пустое окошко и, не дав себе возможности передумать, отправил таблицу Артемию Олеговичу на согласование. Обычно я присылаю её в самом конце рабочего дня, он поймёт.

– Ого замах, – Рыжий моментально притих и посмотрел на меня иначе. Взгляд у него вообще был странный, вкупе с глазами, почти чёрными, пронзительными, тревожащими, как два пугающих зеркала.

Но удивился он так, словно огрели розгами по лицу. Ещё бы.

В кругах Доминантов Хозяина считали чуть ли не самим Сатаной во плоти, благо каждый имел возможность наслушаться, как кричат его клиенты даже через кляп. Их было немного. Всего около двадцати человек, если не меньше, да ещё и бесплатных. Но зато эти двадцать видали знатную жесть.

Особенность структуры «Алого пути» не оставляла места для наивных фантазий, персонал знал друг о друге практически всё. И о Хозяине знали одно – он чудовище.

– Надоело, – сказал я. Притом скорее себе, чем Рыжему.

Потому что, пускай со мной случится Ад, это всяко лучше, чем чёрт знает сколько быть терпилой. Отхвачу разок, и всем нам сразу полегчает.

Рыжий хотел сказать что-то ещё, но я отвлёкся на сообщение Артемия Олеговича.

«Выбери направление. Не торопись и обдумай всё ещё раз».

Верно, испробовать всё и сразу не выйдет, боюсь я после чего-нибудь одного могу бесславно скончаться. Тем более, сессии у Хозяина длились довольно долго.

Значит, он предлагает мне разные варианты. Что там у нас… связывание и удушение. Игры с кровью. Огонь. Всё примерно на одном уровне, везде возможны игрушки и порка. Хм…

– Ты псих, – заключил Рыжий и ускакал наверх.

Совушка мой отчаянный шаг не одобрил. Он один из первых, после Рыжего, узнал о том, что я записался к Хозяину. Чисто случайно.

Валера попросил распечатать ему таблицу на неделю, чтобы записывать клиентов, если позвонят на мобильный. И как раз собирался взять отгул в среду.

А я по глупости распечатал всю целиком – со всеми и вся. Опомнился, когда принтер уже выплёвывал стопки бумаги. Хотел было выбросить, но чуткий острый глаз – недаром Совы – уже уловил главное.

– Ты что, с ума сошёл? – спросил он у меня, к удивлению, без привычного глупого ёрничества.

– Нет, – отмахнулся я.

– Не принимай такое решение сгоряча. Ты же нуль и новичок, куда лезешь? – продолжил наседать Валера. Я вздохнул и посмотрел на него в упор.

Он был обескуражен. Пожалуй, я впервые видел у него такое выражение лица – как будто случилось что-то по-настоящему дикое.

– Оно принято не сгоряча.

Да, пускай решиться меня заставил Рыжий с его любопытством, но я давно об этом думал, так что… почти правда.

– Или если тебе так уж захотелось по жести, дождись Лугашина. Как другу советую.

– Почему?

Совушка нахмурился.

– Он мягче и не наносит по-настоящему серьёзных повреждений. От Артемия Олеговича с момента открытия клуба раз пять увозили потерявших сознание.

– Вы все излишне много сплетничаете о Хозяине. Ты, кажется, забыл, что клиенты идут на риск сами? Сами этого хотят, сами подписывают договор и переступают через порог его комнаты. И даже, о ужас, возвращаются.

– И что, ты правда этого хочешь?

Его вопросы были искренними и без издёвки, так что я даже выдавил из себя слабую улыбку.

– Хочу. Всё будет нормально.

Валерий ушёл, а я какое-то время просидел, бессмысленно разглядывая безупречно-глянцевый натяжной потолок. Артемий Олегович позвал забрать ништячки, чтобы раскидать их по клубу. Чем я до конца дня и занимался: обновлял меню, менял таблички, раскладывал в нужных местах визитки и памятки.

Так прошёл понедельник. В моём распоряжении был ещё целый день, чтобы увериться в своём решении или передумать.

Дома, стягивая с себя одежду, я надолго завис перед зеркалом. Шрамов на самом деле не так уж и много, просто они глубокие и страшные. Напоролся на грабли, ничего не понял. Упал откуда-то и не заметил разорванной кожи. Содрал. Тут обжёгся. Тут сам себя испытывал. О, старые царапины… от когтей?

…Кошку, что ли, завести?

========== 5 – Самурай ==========

Тимуру рассказал Валера.

В разгаре был вторник, и я составлял отчёты, чтобы отправить их бухгалтерам. Между делом почитывал на телефоне не напрягающую мозг книгу и слушал музыку, воткнув в одно ухо наушник.

С направлением я так не определился, поэтому вместе с книженцией во вкладках поселились статьи обо всём и сразу. Хотя я и так знал всё, что там было написано, но освежать память в нашем деле иногда жизненно необходимо.

– И что, он согласился потратить на тебя время? – ровным тоном поинтересовался Тимур.

Сначала я хотел сделать вид, что не расслышал, но потом поймал себя на ребячестве и вынул наушник. Быть или не быть… К чему этот вопрос – вот в чём вопрос.

– Представь себе, охотно, – съехидничал я.

Тимур окатил меня ненавистью. С размахом. Это стало уже входить в привычку, но в этот раз было как-то по-другому. В разы неприятнее.

– Почему ты так меня ненавидишь? – внезапно сдался я. Нельзя с ним по-плохому, будем по-хорошему…

– Ты у нас мазохист, так? – начал Тимур, даже не пытаясь скрыть презрение. – Когда ты это понял?

– Лет в десять, наверное. Когда с мальчиками начал разговаривать на тему пиписек и узнал, что только мне приятно делать больно. А что?

– Сколько ты уже здесь работаешь?

– Год и месяц.

– Почему не раньше?

На самом деле, я видел и чувствовал – Тимуру было наплевать на то, чем я занимаюсь и какой выбор делаю, но кое-что его бесило конкретно во мне. В моей личности.

– Ну… не хотелось попадать в такую ситуацию, в которую я попал.

– Ты сам-то понимаешь, что несёшь?

– А?

– Ты не просто нижний. Ты мазохист, – Тимур желчно усмехнулся. – Кто поверит в то, что всё это время ты скрывался? Просто был кто-то, кто драл тебя за пределами клуба. А теперь его не стало. Вот и всё.

Вот же Шерлок, мать твою. Не прикопаешься!

– С чего ты взял?

– Вы не способны это контролировать.

А, вот в чём дело. Я понял. Теперь – понял.

Я порушил ему красивую систему. Всех-то мазохистов он считал слегка больными, а что с больных взять? Но то, что какой-то псих может долгое время обходиться без страданий, потому что ищет своего человека, в привычное определение гадов не укладывается, да?

Всё ещё хуже, чем я предполагал. Кто мы для него? Просто человеческая… пыль?

– А сам-то? – не выдержал я, поднявшись со своего кресла.

Улыбка исчезла. Тимур долго смотрел мне в глаза, безэмоционально, словно разглядывая какой-то диковинный экзотический предмет в музее. Хотя мы были одинаково напряжены.

– Я могу обойтись и без этого, – процедил он.

Я вдруг понял, что он не лжёт. А это значило только одно – он не настоящий садист. То бишь, не тот, кому это действительно необходимо. Он не такой, как Совушка, Рыжий или Артемий Олегович.

Может быть, именно поэтому клиенты так его любят. Тимур не умеет наслаждаться властью над кем-то так, как наслаждается истинный садист, способный при отсутствии возможности спустить пар превратиться в маньяка. Зачем вообще такое делать, если…

– Зачем тогда? – растерянно спросил я.

Но Тимур уже потерял ко мне интерес. Кажется, окончательно потерял. Он развернулся, на ходу доставая сигарету, и ушёл, а я всё стоял, ничего не понимая. Я был просто не в состоянии собрать в нечто целостное то, что узнал. Садист, который не наслаждается? Не садист, который наслаждается? Моральный садист? Физический садист? Моральный мазохист? Кто он вообще тогда?..

Разговор с Тимуром очень странно подействовал на моё состояние. Пожалуй, за возможность понимать его я поплатился своим спокойствием и самоуважением.

Подтвердил системный код. Мазохист-наркоман. Жалкий. И никчёмный.

Если бы я понял раньше, что бы изменилось? Я бы не стал записываться к Хозяину? Я бы смог биться с Доминантами и дальше, сталкиваться лоб-в-лоб? Нет. Я не настолько сильный.

Пусть будет так. К чёрту.

«Я не против бондажа, флагелляции и ножей», – написал я Артемию Олеговичу.

Он попросил подняться к нему в кабинет.

– Держи, – дождавшись, когда я сяду на диван, Хозяин поставил на низкий столик чашку кофе с идеальной пенкой. Рядом положил распечатанную анкету – её я знал наизусть, сам же и составлял.

– Давай поговорим, – он закрыл дверь, чтобы никто не помешал нам вести переговоры. Хотя, вряд ли кто-то, кроме меня, рискнул бы заскочить сюда в рабочее время.

Сегодня Хозяин был в рубашке и брюках, как всегда отлично подчёркивающих его внешность. Возраст ему шёл, годы выточили все лучшие черты, привлекательные, но такие же неподъёмные, как и всё в нём.

Грубую линию челюсти, скулы, взгляд глубоко посаженных тёмных глаз.

– Как далеко ты готов зайти?

– Так далеко, как вы захотите.

– Расслабься, Вова, и давай не будем друг другу лгать. Начнём с ножей. Думаю, для изучения своих границ это не нужно. Флагелляция подойдёт.

– Какой зоны?

– Спины, – немного подумав, ответил он. – Спина – твоё чувствительное место, насколько я помню. Порка удовлетворит и твои, и мои желания. И так будет безопаснее. Устраивает?

– Да, – я подтянул к себе чашку и сделал глоток. Руки немного дрожали. Но это не от страха, скорее нервное.

– Теперь о бондаже. Если честно, это моя слабость, – Артемий Олегович мягко усмехнулся, и я замер, осторожно рассматривая эту улыбку. На его лице редко появлялись какие-либо эмоции. Это меня приободрило.

– Меня ещё ни разу не связывали. Не знаю, насколько я выносливый.

– Вот и увидим. Но ты должен понимать, что я буду делать. Думаю, для наших целей фиксация в полуподвесе будет оптимальной. Это не больно. Даже удобно и лучше для твоей же безопасности.