Текст книги "Горизонтальная война – снимая маски (СИ)"
Автор книги: Есения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Марина?
У меня галлюцинации не иначе. Высокий мужчина в чёрном костюме стоял ко мне спиной, но ярко рыжие волосы, отливающие на солнце красным я запомнила. Значит, он соврал, и совсем не психотерапевт, а хозяин клиники. Чего он хотел этим добиться? Видимо, ничего нового не узнал и решил избавиться от меня, чтобы не тратить лишних денег. А вот стоящая рядом Марина выглядела несколько иначе, чем раньше. Сейчас на ней был строгий брючный костюм зелёного цвета и туфли на умопомрачительных каблуках. Чёрный продолговатый клатч, который она придерживала локтем и небрежно наброшенное на плечи пальто чёрного цвета. Она и не она.
Роман Владимирович обернулся и махнул рукой:
– Ты готова? Мы выезжаем, все бумаги я уже подписал.
– Мелания, – Марина подняла с пола внушительных объёмов бумажный пакет и пошла ко мне. – Я вещи привезла. Помочь одеться?
– Что происходит? – выдавила я сквозь зубы, когда она подошла вплотную.
Обернувшись на «брата», она прижала кулачок к голове, и пробормотала:
– Не здесь. Давай поговорим в машине, здесь не время и не место подобным темам.
– Ты мне расскажешь как Ник? Он точно твой брат?
– Точно, – вздохнула она. – Нам надо торопиться.
– Мы... – я нервно покусала губу и опустила глаза, – мы сможем с ним встретиться? Я хочу знать, почему он отдал Лизу моей матери.
Возможно, у неё два брата, и Никита просто не счёл нужным рассказывать о своей семье. Если так подумать, я ничего не знаю о Никите Лебедеве. Абсолютно ничего. И только моя вина в том, что я ему доверилась.
Снова украдкой посмотрев на Романа Владимировича, она задумалась на несколько секунд и кивнула.
– Ладно. И, я не откажусь от помощи, – развернувшись, побрела обратно в палату, спиной чувствуя на себе пристальный взгляд моего «благодетеля».
Ничего не бывает просто так и бесплатно. За всё надо платить. Просто кому-то нужны твои воспоминания, а кому-то тело. Здесь нет места сочувствию, только бартер.
Пока я натягивала джинсы и рубашку, Марина стояла у окна, нервно сжимая пальцы. От меня не ускользнули ни её настороженность, ни мандраж, ни беспокойство. Что-то терзало Марину Лебедеву, что-то явно связанное с младшим братом, и мне это не нравилось.
– Большие, – со вздохом резюмировала она, повернувшись. – я взяла самый маленький размер, но даже он висит на тебе мешком. И ремня нет.
– Нормально всё, – я вытащила из халата пояс и продела в петли джинсов, туго затягивая. – Так сойдёт.
– И где же та Мелания Звягинцева, что сводила своим взглядом мужчин с ума?
– Сдохла где-то по дороге. Мы идём?
– Как всегда острая на язык. И снова ничего не ела?
– Не хочу.
– Тебе надо есть, Мел. Чтобы вернуть дочь ты должна быть полна сил, а сейчас в тебе и сотой доли их нет. Ты больше похожа на ходячий труп.
– Странно, что это волнует именно тебя, – пройдя мимо, я открыла дверь и вышла в коридор. – Разве правая рука Глеба имеет право на сочувствие?
– Ты опять об этом? – поморщилась она. – Моя работа – это просто работа, она не имеет никакого отношения к чувствам. Ты же работала в «Мерисе» мозгами, а не сердцем, не так ли?
– Так, – кивнула я, подходя к Роману Владимировичу. – Но мой начальник не был чудовищем, в отличие от твоего.
– Поехали, – ещё один «брат» отложил в сторону бумаги и двинулся к выходу.
Моя палата располагалась на третьем этаже, так что сперва мы воспользовались лифтом и лестницей, и лишь потом оказались на улице. Смотря на широкую спину «психиатра» я размышляла о том, что он хочет от меня получить, и каким образом связан с тем пожаром.
А ведь точно, – я замерла в дверях, – Марина спрашивала о семье Белоярцевых, и в моём воспоминании мать упоминала младшего сына этой семьи. И Саша... она носила эту фамилию? Чёрт... не помню.
– Ну чего ты? – подтолкнула Марина, вынуждая ступить на холодную плитку.
– Холодно, – я растёрла руками плечи и поёжилась.
– Машина в двух шагах, – бросил Роман и нажал кнопку ключа.
Ничем не примечательный внедорожник, коих на дорогах Москвы и Питера больше тысячи. Чёрные окна, чёрные диски, обычные номера, такая проедет и не запомнишь где и при каких обстоятельствах видел.
– Куда вы меня везёте? – обернулась я к севшей рядом Марине. – Если обратно к Глебу, то можете просто выкинуть из машины, я лучше сдохну, чем вернусь, – предупредила я на всякий случай.
– Мелания, – Марина потёрла устало лоб и повернулась, – ты больше не вернёшься туда, не бойся. Я понимаю твою настороженность, но поверь ничего плохого мы не задумали. Тебе всё равно некуда возвращаться, ты даже еды не сможешь купить, поэтому мы отвезём тебя к нам домой.
Сунув руки между коленей, я кивнула и отвернулась к окну. Никогда в жизни я ещё не была столь бесполезной как сейчас. Бесит просто. И всё из-за Домогарова. Вспомнив его похотливый взгляд и руки, я вздрогнула и скрипнула зубами.
Погоди, сволочь. Ты мне за всё ответишь. За всё.
Роман Владимирович сделал погромче музыку, и мягко тронувшись, выехал за пределы территории, которая раскинулась на нескольких гектарах леса. Оказавшись на трассе, мужчина прибавил скорости и приоткрыл окна, в которые тут же ворвался свежий весенний ветер. Солнце светило прямо в глаза, так что я прикрыла их, и задремала.
Мне снова снилась мама. Не такая, как обычно: злая, вечно раздражённая моим присутствием, а добрая. МАМА. Именно такая, какой я хотела стать для Лизы, ноне смогла. Пока что не смогла, но обязательно стану и подарю моей девочке настоящую семью, ту, что она заслуживает.
Сквозь дрёму я услышала разговор Марины и Романа:
– Что ты намерен делать? – тихо спросила она, думая, что я ещё сплю.
– Мы уже говорили об этом, – отрезал он недовольно. – Мне нужны её воспоминания.
– И всё, только это?
– Не лезь не в своё дело, сестрёнка, – с усмешкой посоветовал он, но мне показалось, что это было сказано нарочито весело. На самом деле, Роман злился.
– Я не так тебя воспитывала, – шикнула Марина. – Собираешься выкинуть её из своей жизни, как только получишь желаемое?!
– Я с самого начала собирался сделать именно это, – он резко затормозил, так что мне пришлось приложить усилия, чтобы не выдать себя. – Всё, что я делаю направлено только на поиск виновных и месть. Всё. После того, как я закончу все дела, мы вернёмся в Лондон. Ненавижу Россию и всё, что с ней связано.
– Но Рома...
– Заткнись. Не хочу больше ничего слышать. В конце концов она тоже часть этой семьи и прекрасно жила после нашего исчезновения. Даже ребёнка умудрилась родить.
– А как же Домогаров? – Марина прикрыла меня чем-то, окутав слабым запахом своих духов. – Тебе плевать, что он с ней сделал?
– Меня это не касается.
– Ты становишься злобным засранцем, когда речь идёт о Мел. Девочка не заслужила подобного отношения, да и потом, что ты будешь делать, когда поймёшь, что исправить ничего уже нельзя? Кстати, она спрашивала о Нике, хотела с ним встретиться.
– Зато Ник не хочет её, – громыхнул Роман и заглушил двигатель. – Когда она это поймёт, всё вернется к тому, что было до их знакомства.
– Иногда, я ненавижу то, что ты мой брат. Не будь ты им – прибила бы и не поморщилась, – процедила Марина и легонько меня потрясла. – Мелания... Мел, просыпайся, мы приехали.
Посидев ещё несколько секунд с закрытыми глазами, я потянулась и спросила:
– Уже?
– Ты долго спала, – Марина печально улыбнулась и помогла мне выйти. – Пойдём, твоя комната уже готова.
Мы оказались во дворе, окружённом трёхметровым забором. Он был совершенно непроницаем для чужого глаза. На территории располагались разные постройки, просторное поле и пустой бассейн. Дом был меньше родительского, но явно не дешевле, судя по отделке фасада. Он был в стиле модерн: плоская крыша, разные уровни и кубические формы. На первом этаже свет не горел, но в пристройке рядом с воротами раздался голос:
– С возвращением.
На улицу вышел молодой мужчина смутно знакомой наружности. Где же я могла его видеть? Высокий, с тёмными волосами и бородой...
– Ты... – я уставилась на него, не веря своим глазам. – Ты тот новый охранник... Я была права насчёт шпионов! Как тебя только Меркулов пропустил?..
– Мадам, простите, – мужчина улыбнулся и посмотрел на Романа с Мариной.
– Тебя хоть Абдаллах зовут? – процедила я.
– Да, – он улыбнулся. – Вы запомнили.
– Так вы шпионили в «Мерисе», – я повернулась к Роману и нахмурилась. – Кто ещё из персонала работает на вас?
– Только он, – откликнулась Марина, и махнула охраннику. – Аба, ты свободен, следи за периметром. Пошли, Мелания, – она взяла меня под локоть и потянула за собой.
– Не трогай меня, – я выдернула руку и медленно побрела к двери.
Если бы не эта встреча... за время нахождения в больнице я привыкла к Марине и нашему общению. Честно говоря, я надеялась, что сестра Ника несмотря на её работу окажется хорошим человеком. Но все чаяния и надежды канули в Лету, как только я ступила на порог чужого дома.
На первом этаже была маленькая кухня с проходным залом и туалет. На втором, куда меня повели было три спальни, кабинет и ванна с туалетом.
Моя комната находилась между кабинетом и спальней Марины. Комната Романа Владимировича была после кабинета и последней на этаже. И пока мы шли я не встретила больше ни одной живой души. Распахнув дверь, Марина подождала пока я зайду и прикрыла за собой.
– Сядь, пожалуйста, – попросила она, указав на узкую кровать.
– Никита здесь? – я присела на краешек, осматриваясь.
– Да забудь ты сейчас о нём! – неожиданно взорвалась она и зашагала нервно покомнате. – Ты просто не понимаешь!
– Так объясни.
– Не могу, – она резко остановилась и уронила голову. – Сейчас не могу. Нам многое нужно будет обсудить, так что ты пока переоденься или прими ванну, если хочешь, а потом спускайся. Я приготовлю обед.
– Здесь нет повара? – удивилась я.
– Мы живём вдвоём, – ответила Марина и вернулась к двери, не поднимая головы.
– Марина, – я схватилась за покрывало, в поисках опоры. – Что происходит? Ты говорила, что Никита твой брат, но он никогда не упоминал Романа, и о том, что ты его сестра я узнала только накануне похорон отца. А теперь ты говоришь, что вы с Романом живёте здесь вдвоём... – неожиданно стало очень страшно, дыхание спёрло, и целая комната сузилась до одной Марины, замершей в нерешительности перед кроватью.
– Почему ты так хочешь с ним встретиться? – вдруг спросила она. – Он же не навещал тебя после аварии, не звонил и даже смс не сбросил. Так почему ты упорно ищешь с ним встречи?
– Потому что он живой, – ответила я, смотря ей прямо в глаза. – Мы встречались год, из которого полгода жили вместе. Он был настоящим и тёплым, он создал для меня и Лизы дом. Не в буквальном смысле, конечно. Именно поэтому я хочу знать, какого чёрта он просто бросил меня на произвол судьбы, и отказывается помогать в возвращении Лизы, он же к ней как к родной относился всё это время! А теперь исчез, без объяснений. Хочу знать причину. Имею право, в конце концов.
– Понятно, – Марина открыла дверь и вышла, оставив меня одну.
Он не придёт. Роман сказал, что Ник не хочет меня видеть. Упав на кровать, я растянулась на покрывале и выдохнула. Когда всё стало так сложно и изменилось? Когда мой мир успел так пострадать от алчности нескольких человек?
– К чёрту всё. Ненавижу, – прошептала я тихо в потолок. – Я ненавижу тебя Глеб, я уничтожу всё, что тебе дорого, и сотру довольную улыбку с твоей рожи. Ты будешь проклинать тот день, когда решил, что я должна принадлежать тебе. Терять мне больше нечего. Достоинства и того не осталось. Так что...
Поставив ноги на пол, я сползла с кровати и подошла к зеркалу, встроенному в шкаф. Глаза запали и утонули в черных пятнах, кожа высохла и натянулась, даже морщины появились около губ и под глазами.
– Паршиво, Мелания, – я подцепила пальцами прядь волос и поднесла к глазам. – Отрезать всё надо.
Стянув рубашку, ужаснулась впалому животу и торчащим рёбрам, а уж когда на пол упали джинсы, я только и смогла, что уставиться на своё отражение не веря глазам. Кости на бёдрах торчали, попа почти исчезла, да и весила сейчас меньше, чем в подростковом возрасте.
– Хуже наркоманки, – обречённый шёпот повис в тишине комнаты. А привычка разговаривать сама с собой тоже не предвещала ничего хорошего, так и крышей поехать недолго.
– Мел, я тут... – Марина ворвалась в комнату и застыла, – вещи принесла на смену. Слушай, – она подошла сзади. – Не переживай, всё образуется и красота твоя вернётся. Вот увидишь, всё будет хорошо.
– Мне всё равно, – я отвернулась от зеркала, смотря ей прямо в глаза. – С некоторых пор мне нет дела до своей внешности, но вот перед дочкой я в таком виде показаться не могу. Испугается.
– Спортивный костюм, – Марина протянула стопку бордового цвета, – штаны на завязках, так что должны держаться. Я дам тебе мои вещи на первое время, а когда ты поправишься, съездим и купим новые.
– Зачем?
– Потому что ты не сможешь всё время ходить в моих старых вещах, – терпеливо объяснила она.
– Зачем ты всё это делаешь, Марин? – глухо спросила я, попутно одеваясь. – Тебя гложет чувство вины за брата, или вам с Романом от меня так много нужно, что вы готовы даже приютить оборванку на время? Зачем эта показная доброта?
– Показная? – поражённо переспросила она.
– Фух, – устав от простых действий, я оперлась рукой о подоконник. – Я слышала ваш разговор в машине, можешь не притворяться. Передай Роману, что я согласна вам помочь, в обмен на услугу.
– Какую? – Марина выглядела ошеломлённой, даже расстроенной, что, в общем-то, было странно.
– Я хочу, чтобы он помог вернуть мне дочь, тогда я сделаю всё, что потребуется. И условия сделки я хочу обговорить без свидетелей.
– То есть без меня, – прищурившись, протянула она.
– Ты всё правильно поняла, – кивнула я, затягивая шнурок. – Я до сих пор не знаю в каких ты отношениях с Глебом, поэтому доверять тебе свой замысел не стану.
– А Роме, значит, станешь... – прошипела, поджав губы.
– Да. Это просто сделка, и как я понимаю, именно от меня зависит исход его замысла.
– Ясненько, – Марина резко развернулась, едва не хлестанув меня по лицу волосами. – Как будешь готова, спускайся вниз, я покажу тебе Никиту.
Ник. Сердце глухо стукнуло и замолчало. Всё правильно, я научилась отпускать людей быстрее, чем привязываться. И всё благодаря Домогарову, который получал невероятное удовольствие, портя мои отношения и наблюдая за страданиями либо меня, либо моего мужчины. Но я всегда знала причину расставания, и неизвестность в случае с Ником тяготила душу. Чтобы отпустить, я должна была знать «почему».
Попытавшись пригладить волосы перед зеркалом, я плюнула и стянула остатки роскошной гривы простой резинкой. Мумию ничем не украсить. Только взявшись за дверную ручку, поняла, что мне страшно услышать ответ, потому что наверняка будет больно. Сколько бы я ни гнала от себя его образ, но Лебедев продолжал мне видится в мечтах о будущем.
Непростительная бесхребетность.
Мягкий ковёр в коридоре первого этажа скрывал неуклюжие шаги. Держась рукой за стену, я тихо ползла вперёд, придумывая вопросы и прогнозируя заранее известные ответы.
– Ты покажешь ей, – тихо рявкнула Марина из-за угла.
– Нет. – Роман был непреклонен.
– Бессовестный засранец! Сколько ты собрался морочить ей голову?! Мне с самого начала не нравилась эта идея, но разве ты когда-нибудь меня слушал?! Мелания сейчас спустится. Возьми свои яйца в кулак и скажи правду, наконец!
– Тебя это не касается, – угрожающе рыкнул Роман, и это заставило меня остановиться.
– Нет, касается. Ты мой брат, Рома, и меня волнует всё, что с тобой связано. В конце концов, кроме тебя у меня никого нет.
– Как и у меня, – неожиданно ласково ответил он.
– Неправда, – шикнула Марина, но уже не так зло. – У тебя есть Мелания, ты же любишь её!
– Нет. Не люблю.
– И ты что же, так всё и оставишь? И что мне ей сказать? Я обещала, что покажу Никиту...
– Скажи ей, что он уехал из города и не намерен с ней встречаться.
Сделать вид, что ничего не слышала? – вялая усмешка скользнула по губам. Но это глупо, потому что я здесь и собственно всё слышала. Почему Марина говорит, что Рома меня любит? Кто он такой? Вообще не помню таких людей в своей жизни. Уж не тот ли это Рома, про которого она спрашивала с упорством барана? Рома, которого я забыла...
– Так нельзя, – Марина вздохнула. – Неужели ты надеешься просто забыть её после возвращения в Лондон? Но ведь за все эти годы так и не...
– Если ты не закроешь рот, – прошипел он, – я тебе врежу. Последний раз повторяю – это не твоё дело. Всё, о чём ты должна думать – как найти доказательства виновности Звягинцевых.
Вина? Я вжалась в стену, чтобы не дай бог не выдать своего присутствия. О чём они говорят?
– Знаю, – ответила Марина. – Всё, что я нашла в компьютере Глеба на твоей флешке. Торговля оружием и финансовые махинации. Это всё. По убийству родителей ничего нет.
– Вот поэтому мне нужна Мелания. Она была там, понимаешь? Я видел, как она заходила в дом перед взрывом, но почему-то осталась жива. Значит её спасли, и это мог сделать только тот, кто был в ней заинтересован.
– Может, Глеб?
– Нет. Близнецов не было в городе, я проверял. Они вернулись из Швеции только через неделю. Пока я не выясню, что именно знает Мелания, она отсюда никуда не выйдет. Твоё дело за ней смотреть.
– Слушай, вот что ты будешь с ней делать после того, как всё закончишь? Не боишься, что она расскажет?
– Нет, – усмехнулся Роман. – У меня есть нечто, чего всем сердцем желает Мелания, ради этого она даже убьёт, я уверен.
– И что это?
«Мне вот тоже интересно», – я сделала шажок, чтобы быть ближе и не пропустить ни единого слова.
– Способ вернуть себе дочь раз и навсегда, – победно ответил он. – Поверь мне, зная это, Мелания как миленькая сделает всё, что я ей скажу.
– Ты пугаешь меня, – сказала Марина так тихо, что я едва смогла расслышать. – Ты же не хочешь толкнуть её на преступление?
– Нет, – раздражённо бросил он. – За кого ты меня принимаешь? Мария Звягинцева в прошлом уже совершала преступления, за которые полагается немалый срок. Если Мелания сможет найти этому доказательства и предоставить их суду, то вместе с нашими обвинениями её посадят пожизненно без права надо срочное освобождение.
Мама? Из-за голода сознание начало уплывать. Вцепившись в выступ на стене, я заскользила по полу, чтобы не упасть и не выдать себя, но промахнулась. Выступом оказалась картина, которая сорвалась сразу, как только я на ней повисла. Грохот скрасил пушистый ковёр, но даже такой шум привлёк внимание заговорщиков. Чертыхнувшись, я попыталась подняться.
– И давно ты подслушиваешь? – надменно спросил Роман, сложив на груди руки.
– Сколько надо, – с вызовом ответила я, всё ещё собирая ноги с пола.
– Совсем бесстрашная, да? – он оперся плечом на стенку, и продолжил смотреть, как я поднимаюсь.
– Да я в жизни столько дерьма видела, что тебе и не снилось. Куда тебе до Домогарова с его... – выдохнула я и замолчала.
Кро-о-ошка...моя девочка...
Зажмурившись, я помотала головой, чтобы избавиться от наваждения.
– Мелания? – Марина вышла из-за спины брата и протянула руки. – Мел, прости, мне жаль...
– Хватит, – я отбросила её руку и поднялась, держась за стену. – Я хочу знать правду. Всю правду. – Я смотрела то на одного, то на другого и не понимала, что меня так беспокоит в их внешности? Словно что-то ускользало от моего внимания, но было таким явным, что раздражало.
– Какую? – снова выступил Роман.
– Например, почему вы о Никите говорите, как о ком-то несуществующем. Или, в чём именно вы подозреваете мою семью. А ещё, что за пожар, который вас так волнует? И Белоярцевы, – я нахмурилась заметив, как побледнела Марина и напрягся Роман. – Я вспомнила, что говорила мне мама на дне рождении десять лет назад.
– Мел, не надо, а? – Марина встала между мной и хмурым братом. Её глаза странно блестели. – Пойдём, надо поесть и отдохнуть, эти месяцы нам всем дались тяжело.
– Да что ты говоришь, – рассмеялась я. – Серьёзно? Вам было тяжело? Да ты хоть знаешь, что это такое – знать, что твоего ребёнка могут убить в любой момент или покалечить, и платой за его жизнь является твои свобода и тело? И что человек, которому ты доверила самое драгоценное может умереть, если ты попытаешься сопротивляться?! Знаешь? – сорвалась я. – Да ни хрена ты не знаешь! Так что не строй из себя сочувствующую, мне не нужны ни ваша доброта, ни жалость. Мне нужна только дочь, и если для её возвращения мне снова надо будет продать себя или душу вывернуть наизнанку– я это сделаю, понятно тебе? – я с ненавистью посмотрела на неё и не дождавшись ответа – отвернулась.
Какого лешего я здесь распинаюсь? Ведь давала себе зарок никому, ничего не рассказывать.
– О чём ты говоришь? – Рома уронил руки и качнулся вперёд.
– О том, что я не сама пошла к Глебу, – мне было мучительно стыдно говорить об этом, но держать в себе всё это больше не было никаких сил. – Меня похитили, когда я ехала домой, и держали в клетке. И то, что я тогда сказала Никите...
– Что? – Рома встряхнул меня за плечи, и поднял голову за подбородок.
– Неважно, – я прикрыла глаза, смаргивая слезу. – Он всё равно не хочет меня видеть, так какой толк распинаться здесь перед вами?
– Эм... думаю, нам всем надо успокоиться, – Марина попыталась оторвать руку Романа от моей головы, но у неё ничего не вышло.
Взгляд, которым он меня прожигал был наполнен злостью, я бы даже сказала яростью. И в этот момент мне очень захотелось спрятаться в какую-нибудь нору, где никто не сможет меня достать и тронуть. Прикосновение его рук обжигало кожу, вызывая дрожь и тошноту.
– Что ты хотела сказать? – он повторил свой вопрос сквозь зубы, заставляя меня снова сжаться от страха. – Говори!
Не могу. Противно от самой себя. Я же никогда не была трусихой, так почему позволяю так с собой разговаривать? Кажется, что часть меня просто рассыпалась на сотни осколков, которые разрывают меня изнутри.
– Рома, ты перегибаешь палку, – Марина выступила вперёд и тронула брата за плечо. – Так нельзя, она только что с больницы. Ей нужно время, чтобы прийти в себя и адаптироваться. Отпусти.
Замедлившись на несколько мгновений, он нехотя разжал пальцы и отпустил мою голову. После этого Роман просто развернулся и ушёл. Из дома. Хлопнула входная дверь, мне показалось, что где-то даже осыпалась штукатурка, а может быть и лопнула дверная коробка. С такой силой он приложил.
– Марина... – я захлебнулась от страха и сжалась в комок. – Марин, мне страшно, он... я... я боюсь его, пожалуйста, отпустите меня.
– Девочка моя, – дрожащим голосом сказала она, гладя меня по голове. – Бедная. Прости, он не со зла. Он сейчас просто на взводе и... поверь, он не злой. Пойдём, я что-нибудь приготовлю, тебе нужно перекусить, да и мне в общем-то тоже – я с самого утра ничего не ела.
Подставив плечо, чтобы я поднялась, она буквально взвалила меня на себя и привела на кухню, усаживая за стол. И если бы не высокая спинка стула, то я возможно бы упала, потому что та аура, что витала вокруг Романа Владимировича, подавляла любое желание сопротивляться и убивала все ростки моей самозначимости.
Глава 14
С того дня я Романа Владимировича больше не видела. Слышала, как приходил, как уходил или сидел на кухне, но лично мы не встречались. Иногда проскальзывала мысль, что он меня избегает. Но каждый раз ловя себя на этой мысли, усмехалась: где сейчас я и где он? Чего бы этому могущественному, насколько я поняла, человеку избегать встречи со мной?
Марина ещё некоторое время пыталась как-то сгладить произведённое им впечатление, но потом плюнула и занялась своими делами, надолго зависая в компьютере. Мне же был отдан стеллаж с книгами на первом этаже. Мол, развлекайся, ни в чём себе не отказывая.
Отныне каждый мой день начинался с часового отмокания в ванне, где я до крови растирала кожу жёсткой щёткой, стараясь смыть всю грязь, в которую от души обмакнул меня Домогаров. Даже видя ссадины от бесконечного мытья, я не могла остановиться. Иногда мне просто хотелось снять кожу и выстирать её в машинке. Возможно тогда, я бы не чувствовала себя столь ущербной и заплёванной.
Вес постепенно возвращался, хотя волосы и пришлось состричь почти под корень. Будь моя воля, я бы их сбрила, но Марина не позволила, заявив, что я женщина в конце концов, а не панк. Она старалась готовить вкусно и разнообразно, так что мне совесть не позволяла отказаться от завтрака или обеда смотря в её глаза. Редко, она баловала меня итальянской или французской кухней, но каждый раз когда готовила пирог с лимоном, я будто возвращалась в детство.
Всё свободное время я старалась посвятить тренировкам. Первое, что пришло на ум это йога, ибо моё измученное тело было просто не способно пережить другие нагрузки. Кошмары продолжали преследовать, не давая сомкнуть глаза по ночам. И если две недели назад мне ещё снился тот Глеб, что держал меня в клетке, то с тех пор, как я поселилась в этом доме, мне снилось, что я жестоко убиваю Домогарова, перед этим тщательно его помучив.
Тяжёлые, пропахшие кровью и страхом сны выматывали больше, чем вопросы Марины о забытой семье. Как-то, я попросила её дать мне доступ к компьютеру, чтобы почитать последние новости, на что мне было в довольно жёсткой форме отказано, причём газеты я тоже не могла читать, потому что почту сюда не возили.
Мобильный у меня забрал ещё Глеб, денег не было, документов тоже, доступ к миру закрыли. Я снова была пленницей.
– Мелания, – Марина без стука вошла в комнату, придерживая одной рукой шарф. – Мне надо отлучиться на пару часов, скоро подъедет Рома, так что не бойся, одну тебя не оставим. Да и Аба постоянно на территории. Потерпишь?
– Всё нормально, – скривилась я. – Я же не ребёнок, смогу несколько часов побыть одна. Спать вот собиралась, всё равно делать нечего.
– Мел, – Марина обернулась на коридор, и сделала шаг вперёд, ко мне. – Ты прости, что мы пока не даём доступ в сеть, это для твоего же блага. Когда ты полностью восстановишься, я и брат сделаем всё, чтобы вернуть Лизу, обещаю.
– Хорошо, – равнодушно отозвалась я, удобно устраиваясь на кровати и подкладывая под голову подушку.
– Вот и ладненько, – она улыбнулась и накинув лёгкий шарфик на голову, надела тёмные очки, скрывающие половину лица. – Рома будет дома через сорок минут. Мне пора, Мелания, не скучай.
– Ага, – я махнула рукой, отворачиваясь к стене.
Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, я соскочила с кровати, и подбежала к окну. Машина Марины как раз выруливала из ворот. Абдаллах отсалютовал начальнице и, включив сигнализацию, пошёл в свой домик.
– За идиотку меня держите, да? – процедила я сквозь зубы. – На дворе давно лето, а я ни разу в город не выбиралась, даже не знаю, где мы сейчас.
Обойдя дом, подёргала ручку входной двери, ручки на окнах, и навесила цепочку на дверь чёрного входа. На втором этаже закрыла все окна занавесками и пошла в кабинет Романа. Только полная дура не воспользуется ситуацией, когда можно что-нибудь вызнать про своих похитителей. На первый взгляд я была здесь дорогой гостьей, которую холили и лелеяли, но лишь на первый. На деле же, меня откармливали словно поросёнка на убой, ведь Роман так и не получил то, что хотел. А я прекрасно помню, что он тогда сказал. Выкинет при первой же возможности, поэтому заботу о себе и своей дочери я должна возложить только на свои плечи. Нет больше никого, кому бы я могла довериться.
В комнате, которую гордо именовали кабинетом стоял рабочий стол и ноутбук, и всё. Ах да, ещё кресло.
– Что за дела... – я обалдело обвела пустую комнату взглядом, и прошла к столу.
Сев на край стула, нажала кнопку пуска и приготовилась ждать загрузку. Секунда, две, три, минута... Ноут как будто умер. Вообще не реагировал ни на какие команды. Выдвинув один за другим ящики стола, я упала на пол и рассмеялась.
– Суки. Сплошная бутафория.
Липовый кабинет, мёртвый ноут и пустой стол. Так почему меня сюда не пускали под страхом смерти? Если здесь ничего нет ничего ценного, стало быть, это в его спальне?..
– Тебя снова обвели вокруг пальца, натуральная идиотка, – всхлипнула я. – Как можно было поверить в то, что эти люди говорят тебе правду?
Мела-а-ания-я...
– А? – я подскочила и вцепилась пальцами в плечи. – Кто здесь?!
Крош-ш-шка...
– Нет! – хлопнув себя по щекам, помотала головой. – Глюки. Самые настоящие. Спальня... спальня... мне нужно попасть в его комнату.
Вылетев в коридор, я оперлась рукой о стену и часто задышала. Невозможно, он преследует меня даже здесь. До сего момента в одиночестве меня не оставляли, всегда кто-то из них был в доме, и если Марина составляла мне компанию, то Роман запирался в кабинете, либо спальне и не выходил. Просто номинально был.
Ш-ш-ш... где-то дёрнулась занавеска и хлопнуло окно. Да нет же! Я точно всё закрыла! Закрыла же? Обернувшись, посмотрела в конец коридора, там где была лестница, и сжала голову руками.
– Я закрыла дверь... я закрыла дверь... я...
Хлоп.
Оконная рама ударилась о стенку и видимо, распахнулась настежь. Хлоп.
Хлоп.
Хлоп.
– Изыди, дьявол, – я села на корточки и зажмурилась. – Здесь никого нет, я одна. Одна.
Я найду тебя, моя девочка...
– Убирайся прочь! – заорала, что было сил, и бросилась бежать в комнату Романа.
Захлопнув за собой дверь, я съехала на пол и расплакалась. Страх парализовал душу, любой шум воспринимался как возможная атака.
– Я не хочу сходить с ума, только не из-за тебя, падаль. Я справлюсь. Справлюсь.
Поднявшись, нащупала выключатель и щёлкнула. Комнату залил яркий белый свет. Белые стены неплохо гармонировали с круглой серой кроватью, застывшей посреди комнаты. Большой зелёный ковёр с толстым ворсом покрывал всю оставшуюся часть пола, справа от двери стояло кресло со столом, слева металлическая стойка для книг. Скомканное покрывало валялось почти у изголовья, небрежно брошенный жакет как-то странно топорщился.
Несмело подойдя, я подцепила пальцами мягкую ткань и потянула на себя. Так и есть, ноутбук.
– Ну и кто из нас идиот? – хмыкнула потирая руки. – Тот, кого держат взаперти, или тот, кто оставил для пленника возможность сбежать?..
Нажав кнопку, постучала пальцем по крышке и задумалась. Кажется, Марина говорила о флешке. Вот если бы я смогла её найти и прочесть, тогда, тогда я точно смогла бы надрать Домогарову задницу.
Ноутбук тихо зажужжал стоило моему пальцу коснуться кнопки. На экране вспыхнуло окошко: введите пароль.
– Вот чёрт.
Перебрав с десяток разных комбинаций, я плюнула на сложность и ввела несколько цифр. Ведь не просто так он хочет знать именно об этом дне. Да?
