Текст книги "Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана"
Автор книги: Эпосы, легенды и сказания
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)
Тогда все собравшиеся воскликнули:
– Вот истинное решение и правильное суждение!
Услыхав эти слова, царь Сайф сказал себе: «Не следовало мне так поступать, ведь я огорчил их и испортил им веселье. Конечно, им не сравниться со мной ни смелостью, ни ловкостью, ни силой». И когда девушки подняли с земли свои клюшки и мячи и возобновили игру, царь Сайф стал играть, приноравливаясь к их силам. Так они забавлялись с Сайфом, не подозревая, кто он такой, а когда устали, то сели отдохнуть. Тут девушки-глашатаи возгласили:
– Исполняйте обычай, о девушки, не забывайте его! Услыхав этот призыв, девушки ответили: «Слушаем и повинуемся!» – а царь Сайф удивился, потому что он ведь не знал, что у них за обычай такой. Тут все девушки встали попарно и каждая ухватила свою соперницу за псяс, приготовившись к борьбе. А царь Сайф не успел подобрать себе пару, потому что не догадался, что предстоит делать.
И вот, все девушки, какие были на лугу, начали бороться, и те, которые побеждали, опрокидывали своих соперниц на землю и садились им на грудь. Увидев это, Сайф сказал себе: «Клянусь Аллахом, это замечательный обычай! Но если кто-нибудь из них вздумает бороться со мной, что мне делать, если ныне спящий восстанет? Я надеюсь, что всевышний Аллах укроет меня своей милостью, но все же опасаюсь, как бы со мной не приключилось такого, коли я возьмусь бороться с девушками». В это время самая красивая из девушек подошла к Сайфу и, взяв его за пояс, потянула к себе изо всех сил, говоря:
– Что же ты не борешься, лентяйка?
Ее слова показались Сайфу слаще, чем жаждущему чистая вода. Он также схватил ее за пояс, притянул к себе и прижал, а она прижалась к нему. Они тесно прильнули друг к другу, и Сайф повторял за девушкой все, что она делала. Но всякий раз, как Сайф хотел покрепче стиснуть девушку, она вывертывалась из его рук, подобно скользкой рыбке, и с каждым разом чувства Сайфа возбуждались все сильнее и сильнее. Так продолжалось до тех пор, пока Сайф совсем не ослабел, он ощутил во всем теле томление, так что девушка стала превосходить его и силой, и ловкостью. Но когда дело дошло до борьбы, Сайф совладал с собой и, собравшись с силами, опрокинул девушку на спину и сел ей на грудь! Но тут уж его затрясло как в лихорадке, в нем закипело желание, и спящий восстал, несмотря на все старания Сайфа этому воспрепятствовать. А девушка, почувствовав, что с ним случилось, поняла, что боролась с мужчиной, и воскликнула:
– Горе тебе, о самый презренный среди мужчин, о самый ничтожный среди воинов! Ведь ты мужчина, как же ты смел проникнуть в эти земли в одежде, которую пристало носить только женщинам? Ты пришел сюда с девушками, ты играл с ними, а ведь ты – не такой как они! Но теперь настал час твоей гибели и смерти, теперь ты расстанешься с душой и жизнью дорогой. Сейчас я крикну девушкам, и они все прибегут ко мне и изрубят тебя своими острыми мечами! Стоит мне только сказать: «К нам в город проник мужчина, дабы подсмотреть, чем мы занимаемся».
И она уже хотела закричать, но царь Сайф зажал ей рот ладонью и взмолился:
– Я под твоей защитой и покровительством! Видишь, я покорился тебе и стал твоим рабом, невольником и слугой, не выдавай же меня, не говори обо мне! У меня есть причина, которая меня извиняет, и теперь я прошу твоей помощи во всех своих делах!
Девушка спросила:
– А из какой ты страны и как попал в наши земли и края?
– Я расскажу тебе обо всем, – ответил Сайф, – но сначала я хочу, чтобы ты поклялась не выдавать меня, а потом я открою тебе всю правду.
Девушка воскликнула:
– Мир тебе! Не бойся и не опасайся, ты под моей защитой, и я клянусь всевышним судией и обещаю тебе, что с тобой ничего не случится. Но скажи мие, как ты не побоялся погубить себя, ведь если бы тебя узнали, ты напрасно искал бы спасения и надеялся на избавление.
Сайф ответил ей:
– О госпожа моя, я чужестранец, я не из ваших земель. А пришел я к вам только из-за своей жены, которая родом отсюда и бежала от меня к себе на родину, взяв с собой сына. Я отправился в путь только из-за нее и сына, а сейчас не знаю, где они. Вот почему я проник в вашу землю, вот зачем я прибыл в вашу страну.
Услыхав слова царя Сайфа, девушка сказала ему:
– О юноша, если бы ты напал не на меня, а на любую другую из этих девушек, они бы не стали укрывать тебя. А если бы девушки узнали, кто ты такой, они изрубили бы тебя своими мечами. Если же царица узнает, что ты проник к нам, она развеет твой прах по ветру, и ни единая капля твоей крови не достигнет земли. О юноша, я подвластна только нашей царице, а все эти девушки повинуются мне. Я помогу тебе добиться того, чего ты хочешь, но скажи мне, если ты отыщешь свою жену, как же ты проникнешь к ней, как увезешь ее, как заговоришь с ней в присутствии других? Постараюсь помочь тебе, юноша, мокнет быть, всевышний ниспошлет тебе встречу с женой и сыном.
Сайф стал благодарить и восхвалять девушку, а потом спросил:
– А как твое имя, сестра?
– Мое имя Марджапа, – ответила та.
Тогда царь Сайф спросил:
– А какую должность ты занимаешь при вашей царице?
– Я везир и правлю делами царства. Все другие девушки подвластны мне, а я подчиняюсь лишь царице.
Тогда Сайф сказал Марджане:
– Я хочу быть под твоей защитой и покровительством. Ты меня ни царице, ни девушкам не выдавай, на погибель им не отдавай.
– Не бойся, ты теперь в безопасности и можешь не страшиться превратностей судьбы, – отвечала она. – Я непременно исполню то, о чем ты просишь, и благодаря мне ты вновь встретишься со своей женой и сыном. Но вот что меня удивляет: ведь все эти девушки никогда не знали мужчин, и они девственницы, а ты говоришь, что у жены твоей есть ребенок. У наших девушек нет детей. Как же зовут твою жену?
– Ее имя – Муньят ан-Нуфус, а я – царь Сайф, сын царя Зу Язана, – ответил он.
Тогда Марджана сказала:
– Если ты надеешься забрать жену к себе, то знай, что это трудно осуществить.
Царь Сайф воскликнул:
– Клянусь Аллахом, госпожа, я добрался сюда с великим трудом, пусть же господин миров делает со мной что пожелает!
И охваченпый горем, с пылающим сердцем, царь Сайф стал произносить горестные стихи, а Марджана слушала его, и ее сердце разрывалось от горя и сочувствия. Потом она сказала:
– О юноша, как ты убиваешься! Любовь и страсть терзают тебя, видно, что ты сильно любишь свою жену, иначе ты не прибыл бы сюда из дальних стран и не обрек бы себя на тяготы и гибель.
– О сестра, – отвечал Сайф, – моя жена достойна того, чтобы я отдал за нее жизнь и все свое достояние, свою душу и зрение.
Марджана воскликнула:
– Клянусь Аллахом, я не оставлю тебя! Скоро ты соединишься со своей женой, если только она здесь и если вам суждено встретиться.
Потом Марджана отвела Сайфа в сторону, опасаясь как бы другие девушки не услышали их разговора, и сказала:
– Я тебя мимо всех девушек проведу, каждую, чье имя – Муньят ан-Нуфус, к тебе подведу, чтобы ты мог жену свою найти и утраченный покой обрести. Но когда ты увидишь ее, не заговаривай с ней, а только молча опусти голову. Если же ты не найдешь здесь своей жены, сделай мне знак, отвернись и иди дальше.
– Слушаю и повинуюсь, – ответил Сайф, а Марджана сказала:
– Я сделаю это, когда закончатся игры, которыми девушки заняты по приказу царицы.
Потом Сайф и Марджана вновь принялись играть и развлекаться, пока не пришел срок и не настало время расходиться. Все девушки направились туда, где сидела их царица, и Марджана с Сайфом пошли вместе с ними. И когда все девушки собрались вместе, они снова расстелили скатерти, расставили блюда со снедью и яствами, плодами и сладостями. Каждая группа девушек ела отдельно, как и в прошлый раз, а Сайф и Марджана смотрели на них. Поев, девушки омыли руки, потом Марджана села на коня и поскакала к реке, а царь Сайф следовал за ней вместе с другими девушками. Подойдя к реке, девушки разошлись в стороны, сняли одежду, обнажив хрустальные тела и распустив по плечам и спине густые волосы, и вошли в реку. Тогда Марджана стала объезжать берег и, останавливаясь перед каждой группой девушек, восклицала: «Муньят ан-Нуфус!» В первый раз на ее зов отклинулась одна девушка, говоря:
– Я слушаю тебя, госпожа!
Марджана сказала:
– Я еще не видала тебя сегодня, вот я и позвала тебя, дочь моя!
С этими словами Марджана обернулась к царю Сайфу и подмигнула ему, как бы спрашивая, не это ли его жена. Но Сайф только покачал головой. Тогда Марджана подъехала к другой группе девушек и позвала:
– Муньят ан-Нуфус!
Тут к ней вышли сразу три девушки, и Марджана опять повернулась к Сайфу и сделала ему знак, но он и на этот раз покачал головой.
Тогда Марджана сказала девушкам:
– Царица просила передать вам, чтобы вы не оставаясь в реке слишком долго, а то сегодня вода холодная, и она боится, как бы купанье не повредило вам.
– Мы сейчас выходим, – отвечали девушки, а Марджана оставила их и направилась к третьей группе, и так она переезжала с места на место, пока не объехала всех евушек.
Наконец, она знаком показала Сайфу, что больше нет девушек по имени Муньят ан-Нуфус, а потом повернулась нему и сказала:
– О юноша, остались только приближенные царицы, те девушки, которые стоят у ее трона и сидят в диване. Пойдем со мной и я покажу их тебе так же, как показывала этих.
И она опять двинулась в путь, а Сайф последовал за ней. И когда Марджана вошла в диван, все девушки встали ей навстречу, а царь Сайф смешался с ними. Потом царица приветствовала Марджану, а Марджана поклонилась царице и стала подзывать к себе девушек, которых звали Муньят ан-Нуфус, и беседовать с ними, глядя на Сайфа, но тот каждый раз знаками показывал Марджане, что его жены среди них нет. И когда среди придворных больше не осталось девушек по имени Муньят ан-Нуфус, Марджана сказала царице:
– О госпожа моя, я хочу знать, тебя еще зовут Муньят ан-Нуфус, или как-нибудь по-другому.
Царица рассмеялась, а Марджана посмотрела на царя Сайфа, показывая ему знаками, что никакой другой девушки по имени Муньят ан-Нуфус, кроме царицы, не осталось, и Сайф молча наклонил голову в ответ. Увидев это, Марджана улыбнулась, встала и вышла из дивана, и царь Сайф последовал за ней.
Выйдя из дворца, Сайф сказал Марджане:
– Та, что правит этим-и девушками, и есть Муньят ан-Нуфус, моя жена!
Но Марджана возразила:
– О царь царей, знай, имя царицы вовсе не Муньят ан-Нуфус, я назвала ее так только в шутку.
– Но ведь она и есть моя жена, и в этом нет ни малейшего сомнения! – воскликнул Сайф.
Тогда Марджана, потупившись, спросила:
– О великий царь нашего времени, ведь ты – царь Сайф ибн Зу Язан из славных царей Тубба племени химьяритов?
– Да, – ответил Сайф.
Марджана продолжала:
– Что же привело тебя сюда из дальних стран по трудным дорогам?
– Только то, о чем я тебе уже говорил, и я прошу тебя помочь мне в этом деле, ведь я под твоей защитой и покровительством, – сказал Сайф.
Тогда Марджана сказала:
– Ты прав, о великий царь нашего времени, но знай, что наша царица совсем не та, о ком ты думаешь, ибо это сестра твоей жены и ее имя Hyp аль-Худа – Свет истинного пути. А сестру ее действительно зовут Муньят ан-Нуфус, она дочь царя Касима Грозного. Знай, Муньят ан-Нуфус уже давно вернулась из твоей страны и сейчас томится в темнице и заточении, вкушая горе и мучения. Послушайся моего совета, оставь ее, возвращайся к себе домой к своим родным и близким, к своим приближенным и воинам и женись на другой девушке. Не скрою от тебя, ей нет спасения и не будет избавления. О царь, возвращайся в свою землю, только так ты можешь остаться цел и невредим, сохранить душу и честь.
Но царь Сайф воскликнул:
– Этому не бывать, я никогда не оставлю ее и не вернусь домой один, ведь она – моя душа и мой покой, она все унесла с собой – мое сердце и разум, тело и душу, зрение и слух. Хотя ее и нет со мной, но она вечно живет у меня в сердце. Неужели после того, как я добрался сюда и оказался вблизи от нее, я могу вернуться в свою страну один? Я согласен погибнуть, коли это нужно для ее спасения, или вытерпеть с ней любые мучения. О Марджана, ты величайший везир нашего времени, а я – под сенью твоей защиты и покровительства! Прошу тебя, приложи все силы и сделай так, чтобы я мог хоть разок взглянуть на Муньят ан-Нуфус, а потом пусть она терпит унижения и оскорбления, пусть тоскует и страдает и радости не знает. А я вернусь к себе жив и здоров, брошу ее в стране врагов и буду думать, что она умерла, чтобы хоть немного утешить свое сердце, а она пусть сидит здесь в горе и страдании и знает, что все это постигло ее потому, что она нарушила клятву и не сдержала слова!
Марджана ответила:
– О великий царь нашего времени, которому нет равных во все времена! Царица Муньят ан-Нуфус вспоминает о тебе каждое мгновение, и всякий раз, как я вхожу к ней, она говорит мне: «О Марджана, все это случилось со мной по моей глупости. Я виновата перед царем Сайфом – я обманула его!» Она часто говорила мне, что хотела бы перед смертью хоть разок взглянуть на тебя. Знай, видеть тебя – ее страстное желание, ибо разлука принесла ей раскаяние и страдание.
Царь Сайф спросил:
– Кто же заточил ее и почему она попала в темницу?
– О царь, это удивительное дело. Но сейчас не время, говорить об этом, я потом расскажу тебе все, о сын благородных мужей, а сейчас постараюсь провести тебя к твоей жене. Но помни, в наш город не может проникнуть ни один мужчина, а царица Муньят ан-Нуфус заточена в городскую темницу, и я не знаю, как быть. Сейчас девушки возвратятся в город, но ты не входи вместе с ними в городские ворота, потому что иначе духи-хранители закричат и девушки сразу узнают обо всем. Следуй за девушками до ворот, но в городские стены не вступай, а иди вдоль крепостной стены, пока не дойдешь до башни, украшенной резьбой. Сядь там и ожидай наступления ночи. А когда взойдет звезда Сириус и все уснут, я подойду к башне и спущу тебе веревку, а ты обвяжешься ею, и я подниму тебя на стену. Может быть, духи-хранители будут молчать. А потом я отведу тебя в город и провожу к твоей жене Муньят ан-Нуфус, чтобы ты повидал ее и немного утешился. После этого я снова подниму тебя на башню, переправлю через стену, и ты пойдешь своей дорогой. Вот что я придумала, какую хитрость измыслила, не забудь же исполнить точно все, о чем я говорила, и сделать так, как я тебя учила, о господин мой царь Сайф.
Сайф ответил ей:
– Ты права, Марджана, твой план прекрасен и бесподобен.
На этом они и порешили.
Потом Марджана села на коня и, вернувшись к девушкам, крикнула им, чтобы они выходили из воды. Девушки вышли на берег, оделись и направились в город, Марджана ехала впереди, а царь Сайф смешался с толпой и шел позади. Наконец, они достигли городских ворот, и девушки стали одна за другой входить в город. Тогда Сайф отделился от них и пошел вдоль городской стены, пока не увидел ту башню, о которой ему говорила Марджана. Тем временем царица, Марджана и все остальные девушки вошли в город и разошлись по домам, а царь Сайф спрятался в условленном месте. И когда в полночь Марджана поднялась на башню и выглянула в окно, она увидела, что царь Сайф сидит внизу и ждет ее, как они договорились. Тогда Марджана спустила с башни веревку, привязав к ней большую корзину из прутьев. Увидев эту корзину, Сайф сел в нее и дернул за веревку. После этого Марджана стала подтягивать корзину к окну башни, говоря служанкам, которые ей помогали:
– Скорее, не то кто-нибудь увидит нас!
Девушки изо всей силы тянули за веревку и, наконец, подняли Сайфа, который обрадовался этому великой радостью. Он уселся среди девушек, а Марджана приказала принести еду, и они ели и пили и восхваляли всевышнего Аллаха.
Глава тридцать вторая
Потом Марджана сказала царю Сайфу:
– Пойдем, я отведу тебя к Муньят ан-Нуфус!
– Слушаю и повинуюсь! – ответил Сайф, и они пустились в путь, а Аллах укрыл их, так что они дошли до темницы, в которой томилась Муньят ан-Нуфус, и никто их не заметил. У дверей темницы царь Сайф увидел хрустальный светильник, наполненный миндальным маслом, а возле двери, на скамье из слоновой кости сидела девушка, и царь Сайф понял, что это тюремщица. Подойдя к ней, Марджана спросила:
– Это ты, Каукаб?
– Да, я, о Марджана, великий везир нашего времени, – откликнулась та. – Знай, что царица Муньят ан-Нуфус только что вспоминала тебя и говорила мне: «О, если бы пришла Марджана и увидела меня в этом унижении и горе! Может быть, она помогла бы мне, потому что она больше всех любила меня». После этого царица заплакала, раскаиваясь в том, что совершила.
Услыхав слова Каукаб, Марджана воскликнула:
– Лучше бы мне лишиться глаз, чем видеть ее в таком положении! Открой же мне двери, я хочу посмотреть на нее!
– Слушаю и повинуюсь! – отвечала Каукаб. – Но кто эта девушка, которая пришла с тобой?
– Это одна из любимиц Муньят ан-Нуфус, а сейчас она моя служанка и попросила меня повести ее в темницу, чтобы посмотреть на бедняжку.
Каукаб отворила дверь темницы и вошла, а Марджана, пройдя за ней, крикнула:
– Эй, девушка, войди, взгляни на Муньят ан-Нуфус, видишь, какое горе с ней приключилось!
И царь Сайф уже собрался шагнуть в дверь, но тут Каукаб сказала:
– О Марджана, ты наш везир, но мне не велено пускать к царице Муньят ан-Нуфус никого, кроме тебя. Я боюсь, как бы мне не пришлось поплатиться за это.
– Не бойся, Каукаб, ведь эта девушка не чужая нам, – ответила Марджана, – она была служанкой царицы Муньят ан-Нуфус, а теперь она хочет повидать свою госпожу и упросила меня взять ее с собой. Не бойся, мы никому не расскажем об этом, и никто не узнает, что она была у царицы.
– Ты права, о Марджана! – сказала Каукаб, но потом она неожиданно подошла к царю Сайфу, одетому в женское платье, и, подняв покрывало, в которое он был закутан, увидела, что он не похож на женщину!
Тогда тюремщица в гневе воскликнула, обращаясь к Марджане:
– Это все твоих рук дело! Ведь это не женщина, а мужчина!
– Что ты, Каукаб, как может мужчина попасть к нам? – возразила Марджана. – Ведь наш город заколдован и его оберегают духи-хранители, и они предостерегли бы нас, если бы мужчина попытался проникнуть сюда.
– Но госпожа, я вижу, что у него усы и борода, которых не бывает у женщин, – сказала Каукаб в замешательстве. – Я боюсь как бы не приключилось горя и беды.
– Ну и что ж, – отвечала Марджана, – видно такой сотворил ее бог земли и неба.
– Если это так, то пусть она разденется, – продолжала Каукаб, – и мы посмотрим на ее грудь и на все ее тело.
Услыхав слова Каукаб, Марджана поняла, что попала в затруднительное положение, а царь Сайф чуть сознание не потерял и стоял без движения, ни жив ни мертв от волнения. Он сказал себе: «На все воля Аллаха!»
Тогда Марджана повернулась к тюремщице и воскликнула:
– Я расскажу тебе все, но заклинаю тебя всевышним и всемогущим господом, повелевающим всем родом человеческим, не двигайся с места, не то я разрублю тебя пополам этим острым мечом! Знай, это действительно но женщина, а мужчина, он прибыл из дальних стран, шел по трудным дорогам и претерпел великие беды и невзгоды. Я первая обнаружила его среди девушек, но взяла под свою защиту, обещала ему помощь и покровительство и дала верное слово, что постараюсь помочь ему свидеться с женой и сыном.
Каукаб спросила:
– О госпожа, кто же он, кто такая его жена, и почему ты стараешься помочь им?
– Его жена – наша госпожа царица Муньят ан-Ну-фус, дочь царя Касима Грозного, которая долгое время томится в заточении, – отвечала Марджана, – а его зовут царь Сайф сын царя Зу Язана, нам о нем рассказывала Муньят ан-Нуфус. Он тот, кто покорил могучих храбрецов, перед кем склонились люди и джинны. Мы все видели его смелость, отвагу и силу, когда он играл с нами в мяч. А царица Муньят ан-Нуфус оказала нам немало благодеяний и совершила множество добрых дел. Она покинула нас и вышла замуж по закону, а ведь это не грех и не позор. А вернулась к нам она потому, что соскучилась по родине и близким и не знала, что ее подвергнут такому унижению. А все то, что сделала с ней ее сестра, клянусь Аллахом, жестоко и несправедливо! Рассуди же сама, Каукаб, и пусть твой разум подскажет тебе, как надлежит поступать.
Услыхав слова Марджаны, Каукаб удивилась и, обратившись к царю Сайфу, спросила его:
– О великий царь нашего времени, как же ты добрался сюда?
И Сайф ответил:
– Я пришел за своей женой и сыном, чтобы спасти их вернуться с ними вместе к себе домой или умереть и отдать за них жизнь. Если меня ждет гибель, я приму ее с готовностью, значит так судил Аллах, мой милосердный господь. А если я освобожу их, то посрамлю своих врагов и завистников.
– Знай, о господин мой, – сказала Каукаб, – что царице Муньят ан-Нуфус раньше не было равных по красоте лица и стройности стана. Я полюбила тебя и хочу помочь тебе искренним советом и делом, чтобы ты выполнил то, что задумал. А твоя жена вся иссохла и исхудала, так что стала похожа на мертвеца, облаченного в саван, и пропахла могильным смрадом. Сейчас даже я красивее ее! Если хочешь, я могу заменить ее тебе, вот я стою перед тобой и готова тебе служить. Я поеду с тобой в твою страну и никогда не покину тебя. Оставь Муньят ан-Нуфус, пусть она выпьет чашу мучений, а эта темница пусть станет ее могилой. Тут она умрет и покончит счеты с жизнью, а когда придет тебе время умереть, вы снова встретитесь.
Но царь Сайф ответил ей:
– О Каукаб, мне сейчас не до любви и не до красоты, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы жениться на какой-нибудь из здешних девушек и не из-за Муньят ан-Нуфус. Я хочу только побранить ее за то, что она обманула меня, похитила моего сына и улетела, а потом я оставлю ее здесь, в этой темнице, и вернусь туда, откуда пришел.
Услышав эти слова, Каукаб сказала:
– О великий царь нашего времени, мне кажется, что ты хочешь меня обмануть этими речами. Ведь царица Муньят ан-Нуфус говорила нам о твоем мужестве, благородстве и гордости. Уж коли ты увидишь свою жену, ты не бросишь ее на произвол жестокой сестры. Ты наверняка попытаешься освободить ее мечом и обрушишь всяческие беды на ее обидчиков. Ты же говоришь, что хочешь побранить ее, а потом вернуться в свою страну, будто ты пришел к нам только для того, чтобы убедиться в ее несчастии. Все это непохоже на правду. Вот твоя жена перед тобой, войди же и посмотри на нее!
И царь Сайф переступил порог темницы.
А пока царь Сайф разговаривал с тюремщицей Каукаб, Марджана вошла к Муньят ан-Нуфус и увидела, что та лежит на земле, а рядом плачет ребенок. А в этот день в темницу приходила сестра Муньят ан-Нуфус Hyp аль-Худа и дала ей пятьдесят ударов плетью, и теперь Муньят ан-Нуфус рыдала и стонала от нестерпимой боли.
Марджана спросила:
– Как ты себя чувствуешь, о царица Муньят ан-Нуфус?
– Ты сама видишь, нечего меня спрашивать, – отвечала та. – Только что приходила моя сестра и избила меня, нанесла мне пятьдесят ударов плетью без всякой жалости.
– О госпожа моя, раньше ты ни минуты не могла оставаться в покое, как будто сидела на горячих углях, – воскликнула Марджана. – Ты всегда поручала мне управлять твоим царством и говорила, что не можешь оставаться здесь долго. Ты надевала свое волшебное платье и перелетала в нем с места на место, кружа по свету, пока у тебя не украли твой волшебный наряд. Мы послали тебе другое платье с девушками, и они отсутствовали несколько дней, а воротясь, сказали: «Мы не нашли Муньят ан-Нуфус». Тогда я послала гонца к твоему отцу в город Сердоликовых лугов, чтобы сообщить ему, что ты не вернулась. Но твой отец приказал, чтобы место царицы заняла твоя сестра Hyp аль-Худа, и больше о тебе не спрашивал. Он радовался твоему отсутствию и разгневался, когда узнал о твоем возвращении. И когда ты вернулась в нашу страну, колдуны твоего отца узнали, что ты стала женой царя Сайфа и родила ему сына. За это твоя сестра Hyp аль-Худа и заточила тебя в тюрьму.
Муньят ан-Нуфус ответила:
– Да, Марджана, я сама виновна в том, что случилось со мной, ведь я обездолила своего мужа, покинула его и забрала у него сына. Но послушай, Марджана, тот, кого я считаю одним из великих везиров нашего времени, сердце говорит мне, что муж мой царь Сайф не оставит меня, ведь в нем заключена вся доблесть мира, он – воплощение мужества и благородства.
На это Марджана сказала ей:
– А если придет царь Сайф и будет стараться освободить тебя, ты возьмешь меня в их страну и выдашь там замуж за какого-нибудь доблестного героя?
– Да, клянусь Аллахом, Марджана, тебе будет принадлежать все мое достояние и вся моя жизнь, – ответила Муньят ан-Нуфус. Потом она зарыдала и стала произносить стихи, оплакивая свою участь.
А тем временем царь Сайф, который стоял за приоткрытой дверью и слышал слова Муньят ан-Нуфус, разглядел, как изменилась царица, как она изнурена и истощена, а водь раньше она была прекрасна лицом и стройна! Тогда из глаз Сайфа потекли слезы, мысли его смешались, так что он едва не лишился рассудка. Вне себя от горя он, как это принято у арабов, произнес красноречивые стихи:
– Я пришел за тобой, о свет очей, не бойся же, Я спешу к тебе, прилагая все старания…
И когда царица Муньят ан-Нуфус услыхала слова Сайфа, сердце ее наполнилось радостью. Она хотела встать, но пошатнулась и вновь упала, потому что не в силах была держаться на ногах от слабости и боли. Тогда царь Сайф сказал:
– О царица Муньят ан-Нуфус, что побудило тебя совершить этот недостойный поступок? Ты прибегла к хитрости, чтобы унести моего сына, и заставила меня отправиться за тобой в эту дальнюю страну по трудным дорогам!
С этими словами царь Сайф подошел к Муньят ан-Нуфус и положил руку ей на голову. Тут Муньят ан-Нуфус вскочила, словно львица, и, бросившись в объятия Сайфа, прильнула к нему, а он прижал свою жену к сердцу, и оба они лишились чувств и упали наземь, как мертвые. Увидев это, Марджана побрызгала водой на Сайфа и Муньят ан-Нуфус, которые лежали, держа друг друга в объятиях. И когда Муньят ан-Нуфус пришла в себя, она сказала:
– О господин мой, правда ли, что мне довелось увидеть тебя перед смертью, или это только сон? Прошу тебя и заклинаю верой ислама, если ты действительно царь Сайф ибн Зу Язан, не оставляй меня, пока не завернешь в саван и не похоронишь, а тогда возвращайся с миром в землю Йемена. А если это все только мне снится, я прошу тебя простить меня, вот и все.
Сайф ответил ей:
– Ну, раз уж так случилось, я не стану больше тебя попрекать.
– О господин мой, слава Аллаху, господу миров, который подарил мне встречу с тобой, – воскликнула Муньят ан-Нуфус. – Ты сам видишь, надо мною совершили зло и учинили несправедливость, и вот я заточена в этой темнице. Постарайся же освободить меня, о господин всех царей, первый среди властелинов!
Царь Сайф спросил:
– А за что эти неправедные тираны заточили тебя в темницу?
Муньят ан-Нуфус ответила:
– Сейчас не время спрашивать. Меня заточили из-за тебя, но об этом мы поговорим в другое время, а теперь нужно подумать, как нам спастись из тюрьмы и убежать из этой страны.
Сайф воскликнул:
– Мы – одна душа и одно тело, и я не расстанусь с тобой, пока не водворю тебя в твой дворец и не окружу прислужницами, рабынями и слугами.
– О царь, это недостижимо, теперь мне и во сне не увидеть моего дворца! – ответила она.
Тогда царь Сайф вынул свой волшебный кубок, накрыл его, как обычно, и сказал:
– Я хочу пшеничного хлеба, масла и меда.
Потом он открыл кубок, и все увидели, что там лежит хлеб, масло и пчелиный мед. Сайф обратился к Марджане:
– О Марджана, Каукаб и Муньят ан-Нуфус, скажите, было ли все это здесь или появилось благодаря чуду?
И Марджана ответила:
– О великий царь нашего времени, ты сказал своей жене правду, ты можешь спасти ее! Сейчас мы поедим все вместе, и царица Муньят ан-Нуфус тоже поест с нами. А эту ночь вы с царицей Муньят проведете у меня, ведь теперь ты – единственный наш защитник в этой стране.
Они сели за трапезу, а потом Марджана отвела всех в свой дом, который был неподалеку от темницы. Она приказала принести еды и питья и оказала своим гостям почет.
Но не прошло и четверти ночи, как к Марджане явилась одна из прислужниц царицы Hyp аль-Худа и сказала:
– О госпожа, царица просит тебя тотчас явиться к ней.
– Слушаю и повинуюсь! – ответила Марджана и отправилась к царице Hyp аль-Худа. И когда она вошла к царице, та сказала:
– Знай, я сейчас спала и увидела во сне, будто в нашем городе бушует пламя и все девушки бегут, спасаясь от него. Потом мне привиделось, что меня схватила белая птица и, подняв высоко над землей, разжала когти и бросила на землю в безлюдной степи. А когда я упала на землю, меня схватил какой-то зверь и отнес в город моего отца. Там я увидела сестру Муньят ан-Нуфус, которая сидела верхом на сером коне, а в руках сверкал меч. Увидев меня, она переложила меч из левой руки в правую и закричала, указывая на меня: «О негодная, о распутница!» Я хотела подойти к ней, но тут какой-то зверь толкнул меня в грудь и отбросил далеко в сторону. А ты, Марджана, стояла рядом с моей сестрой, которая вновь обрела здоровье и красоту, а позади нее был могучий лев, который защищал ее от всех, потому что никто не мог с ним справиться. Я удивляюсь тебе, о мой везир, как ты могла оказаться с моей сестрой и бросить меня на волю злой судьбы.
Марджана ответила:
– О царица, это всего лишь сон и истолковать его могут только люди, искушенные в науке колдовства.
– Ты права, – ответила царица, – а сейчас посиди со мной, пока у меня не пройдет испуг, потому что этот сон устрашил меня и встревожил.
Потом царица приказала:
– Приведите ко мне колдунью Зазуа.
И когда колдунья явилась, царица велела ей сесть, а потом повторила свой рассказ. Колдунья воскликнула:
– О царица, я скажу тебе всю правду, но сначала я раскину гадательные доски и погадаю перед тобой на песке, чтобы порадовать тебя.
И колдунья уселась, погадала на песке, а затем сказала:
– О царица, обещай мне пощаду!
Hyp аль-Худа ответила:
– Тебе дарована пощада, говори!
– Твоя сестра Муньят ан-Нуфус вышла из темницы, и Марджана, твой везир, взяла ее к себе в дом вместе с тюремщицей Каукаб. С ними там мужчина, это один из великих царей, повелитель стран и городов, селений и дворцов. Когда он выезжает из своего дворца, за ним следует многолюдное войско, которому нет числа, а воинов у него – словно песка в пустыне и камней на морском берегу. Это муж царицы Муньят ан-Нуфус и отец ее ребенка. Он явился в наш город ради нее, и его руками будут низвергнуты все талисманы и изгнаны духи-хранители нашего города, а девушки и женщины станут жить вместе с мужчинами, заключать браки и рожать детей. Скоро к нему на помощь прибудет великий царь, повелевающий обширной страной и могучим войском. Остерегайся же, царица, не то враги сведут тебя в могилу.
