Текст книги "Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана"

Автор книги: Эпосы, легенды и сказания

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

Царь Сайф не беспокоился за себя и проводил время в веселье и наслаждениях, думая, что носит талисман Айруда на руке. Он был счастлив и доволен – ведь он владел мечом Сима и волшебным поясом. И вот однажды к нему пришел хаджиб и сказал:

– О великий царь нашего времени, к нам прибыл знатный человек, почтенного и достойного вида.

– Приведи его сюда, и я посмотрю, кто это, – велел Сайф.

Человек вошел к царю и, представ перед ним, пожелал ему вечного благоденствия, и славы, и избавления от всех бед и напастей. Поклонившись царю, он поднял голову, и Сайф увидел, что перед ним – мудрый Ихмим. И когда Царь Сайф узнал волшебника, он встал, подошел к нему, заключил его в объятия и поцеловал в лоб. Потом он взял Ихмима за руку и, усадив рядом с собой, сказал:

– О отец мой, ты осветил своим присутствием наш город, не отведаешь ли ты нашего угощения?

Но Ихмим ответил:

– О сын мой, мне не хочется есть, я пришел к тебе для совершения важного дела. Я узнал, что моей дочери суждено стать твоей женой, а тебе – ее мужем. Еще тогда, когда ты, овладев талисманом Айруда и мечом Сима, уехал от меня с миром, по воле всеведущего Аллаха, я обещал своей дочери, что она выйдет за тебя замуж, но сказал ей, что это случится лишь после того, как ты покончишь со всеми своими делами. Но дни шли за днями, а ты все не возвращался к нам. Моя дочь не покидала меня все это время, а когда ей надоело ждать, она стала тревожить и беспокоить меня, грозя, что если ты не женишься на ней, она потребует у тебя обратно талисман Айруда и меч царя Сима. Я старался успокоить ее, но когда ее терпение иссякло, она сказала: «Если ты не отвезешь меня к нему, я убью себя». Тогда я ответил ей: «О дочка, я отвезу тебя к нему, может быть, он выполнит мою просьбу». И вот я привез ее к тебе и прошу тебя, сын мой, взять ее в жены. Вот и все мое дело.

Услыхав слова Ихмима, царь Сайф рассмеялся и ответил:

– Слушаю и повинуюсь, ты просишь меня о том, чего я и сам желаю.

Царь Сайф отвел мудрому Ихмиму и его дочери отдельные покои во дворце и приказал доставить им все необходимое – утварь, ковры, дорогую посуду, изысканные кушанья и напитки, а через три дня велел позвать кади[70]70
  Кади – мусульманский судья.


[Закрыть], а когда кади пришел, царь Сайф сказал в присутствии своих приближенных и придворных:

– Вы знаете, что Тама, дочь мудрой Акилы поклялась самыми страшными клятвами, что убьет всякую женщину, на которой я женюсь прежде, чем на ней, и поднесет ей чашу смерти. Но я тоже поклялся, что не женюсь на ней до тех пор, пока она не отдаст шапку-невидимку, отобранную у меня. И вот Тама говорит, что поклялась не отдавать мне эту шапку до тех пор, пока я не женюсь на ней, а я не могу жениться на ней из-за своей клятвы. Она хочет, чтобы исполнилась ее клятва, но этого не будет, ведь я никогда не женюсь даже на царских дочерях, отцы которых полагают, что этот брак принесет им выгоду, и что внуки осуществят их затаенные мечты, о которых знает только всесильный и всевышний судия. Будьте же свидетелями между мною и Тамой и знайте, что этот человек – мудрый Ихмим – принес мне спасение и к жизни возвращение, когда я был на волосок от смерти. Он указал мне, как добыть талисман Айруда, сына Красного царя, и меч царя Сима сына Ноя, мир ему, – сокровища, подобными которым не владел еще никто из людей. Я обещал ему жениться на его дочери, и теперь он прибыл, чтобы я исполнил свое обещание. Что вы мне скажете на это, как вернее рассудить, как мне лучше поступить? Я боюсь, что Тама убьет дочь мудрого Ихмима, а если она это сделает, я не смогу ее наказать, прежде всего потому, что я люблю ее, а еще из-за того, что ее мать, мудрая Акила, не раз оказывала мне неоценимые услуги в своей стране – она укрыла меня в своем доме, предала из-за меня подвластных ей волшебников и погубила своих людей. Она спасала меня от врагов и избавляла от тяжких трудов, а потом достала для меня священную Книгу Нила. Ради той, которая сделала для меня так много, я должен простить ее дочери все, что угодно. Вот, я рассказал вам все, как есть, и прошу у вас совета и достойного ответа.

Тогда Ихмим сказал:

– О царь, я принимаю твое извинение. Ведь мудрой Акиле дочь дорога так же, как и мне, и ни один человек не примирится с тем, чтобы убили его дочь.

Но мудрая Акила воскликнула:

– Ничего не бойся и не опасайся моей дочери Тамы! Мудрый Ихмим наш друг, он находится под нашим покровительством и под нашей защитой. Он не из тех бессильных людей, чью дочь можно убить безнаказанно, и не ему бояться моей Тамы. Я удержу свою дочь от опрометчивых поступков и от непослушания – ради царя Сайфа и мудрого Ихмима, который помог царю и сделал для него доброе дело. Если моя дочь Тама посмеет покуситься на жизнь его дочери, это будет гнуснейшее предательство, и я убью ее собственными руками.

Тут вмешалась Тама:

– Для чего царь Сайф говорит это? Не для того ли, чтобы отказаться взять в жены мою названую сестру, дочь мудрого Ихмима, и взвалить вину на меня? Пусть же все присутствующие будут свидетелями в том, что я не трону ни одной из его жен, которых он взял себе до этого времени. Их четверо – первая Шама, потом Мунь-ят ан-Нуфус, затем Умм аль-Хая и Гиза, дочь Ихмима. Клянусь верой ислама, я не трону их и не причиню им никакого зла! Но что вы скажете, если он возьмет еще одну жену до меня?

Все присутствующие воскликнули:

– Да воздаст тебе Аллах добром!

А царь Сайф сказал Таме:

– Ты что же – не отдаешь шапку, чтобы не выходить за меня замуж?

– Я не поступлюсь своей клятвой! – ответила Тама, и Сайф воскликнул:

– И я тоже!

На том и порешили. Кади заключил договор о браке между царем Сайфом, сыном царя Зу Язана, и Гизой, дочерью мудрого Ихмима. Началась свадьба, и вскоре всех оставила печаль и покинуло горе, все радовались и веселились, вином и яствами насладились. Закололи множество верблюдов и овец, приготовили угощение, созвали на пир и знатных, и простолюдинов и пировали семь дней, а джинны и мариды, люди и духи играли и танцами развлекали гостей. Так царь Сайф отпраздновал свадьбу, а потом провел брачную ночь с двумя женами – Гизой, дочерью Ихмима, и Умм аль-Хая, дочерью Сабика, в наслаждениях и радостях не смыкая очей, и этой ночи не сравниться с тысячью ночей! А когда Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, все проснулись и каждый отправился на свое место и занялся своим делом.

А проклятая Камария сторонилась всех, плетя свои козни и замышляя коварные дела. И когда она увидела, что ее сын взял в жены еще двух девушек, она еще пуще преисполнилась злобы и ненависти, но сделала вид, будто радуется женитьбе царя Сайфа. А царь Сайф, выйдя из дворца, направился в свою крепость и сел на престол. Все его приближенные собрались вокруг него и расположились согласно своему сану: кому подобало стоять – встал, а кому подобало сидеть – сел. Собрался весь диван, и вдруг мудрый Ихмим встал и воскликнул:

– О господин великих царей нашего времени, знай, я принес тебе сокровище, которого ни у одного царя не найти, даже если всю землю обойти и вдоль и поперек, и на запад и на восток. И это сокровище предназначено только тебе.

– Что же это за сокровище, о Ихмим? – спросил Сайф.

Тот ответил:

– Это перстень из желтой меди, а не из золота и не из серебра, и не из дорогого камня.

Сайф сказал:

– На что же годится такой перстень?

– Если ты наденешь его, тебя будут бояться цари людей и джиннов всей земли, – отвечал Ихмим. – Я заколдовал его только твоим именем, так что никто другой не может стать его владельцем. Надень же перстень и береги его.

Царь Сайф взял перстень и надел его на правую руку. Потом он усадил Ихмима рядом с собой. Вот что случилось с ними.

А проклятая Камария смотрела на все происходящее и размышляла о том, что бы ей такое сделать. Наконец, потеряв всякую надежду, она оставила царя Сайфа, который сидел в диване, и отправилась к Нахид, дочери царя Китая, которая заставила Сайфа взять ее с собой. Войдя к Нахид, Камария приветствовала ее, а Нахид, обрадовавшись приходу Камарии, встала ей навстречу и любезно встретила ее, улыбаясь и говоря:

– Добро пожаловать, матушка, тебя послал ко мне сам господь, тот, кто избавляет своих рабов от козней их недругов и противников. Я и сама собиралась просить твоей помощи, может быть, тебе удастся облегчить мою участь.

– А что с тобой случилось? – спросила Камария, и Нахид ответила:

– О госпожа моя, твой сын, царь Сайф – мой муж, мы поженились по велению моего отца в его царстве. Царь Сайф исцелил меня от слепоты, а потом хотел оставить во дворце моих родных, но я пригрозила ему проклятием. Тогда он взял меня с собой и привез в эту страну, но с тех пор он ни разу даже не вспомнил обо мне, будто я ему не жена вовсе! Даже если он посещает ночью мои покои, он все равно ко мне не подходит и держится в отдалении. Я всю ночь напролет ожидаю его, а утром он оставляет меня и уходит в диван. Но с тех пор, как он приходил в мои покои последний раз, прошло много времени, и он уже давно совсем не показывался мне на глаза. Скажи ему, о госпожа моя, чтобы он сжалился надо мной и пришел ко мне, как приходит к другим женам.

Камария спросила:

– А ты дочь царя Китая?

– Да, о госпожа, – ответила Нахид.

Тогда Камария воскликнула:

– Так радуйся же счастливой вести, сегодня ночью мой сын будет у тебя! Но у меня тоже есть одно желание, и я прошу тебя исполнить мою просьбу не прекословя.

Нахид спросила:

– А что я должна сделать для тебя, о госпожа?

И Камария ответила ей:

– Когда мой сын придет к тебе и захочет лечь в постель, он сначала снимет платье и положит его себе под голову, а потом уже обратится к тебе. А ты подожди, пока он заснет, а потом протяни руки, достань одежду царя Сайфа из-под его изголовья и передай ее мне.

Но Нахид возразила:

– О госпожа моя, как же я осмелюсь вынуть одежду царя у него из-под головы?

– Зиай, о дочь моя, – стала уговаривать ее Камария, – что у меня по ночам ужасно сильно болит голова и я совсем лишаюсь сил. А если я надену на себя платье моего сына, то головная боль пройдет, силы вернутся ко мне, и я избавлюсь от всех бед и несчастий. Платье царя нужно мне совсем ненадолго, а потом я верпу его тебе, а ты положишь все на место. Может быть, заколдованный пояс царя Сайфа исцелит меня с помощью всемогущего Аллаха, потому что начертанные на нем тайные имена излечивают от всех болезней и предохраняют от мук и страданий.

Выслушав это, Нахид воскликнула:

– Но ведь царь Сайф – твой сын! Попроси у него, и он даст тебе пояс, о котором ты мечтаешь.

На это Камария сказала:

– О дочь моя, разве ты не видишь, что его друзья постоянно нашептывают ему всякие небылицы и беспрестанно клевещут на меня. И если бы мой сын не был столь благороден и великодушен, как подобает законному сыну великого царя из славных правителей Йемена, то он погубил бы меня, подвергнув жестоким мучениям по их коварным наущениям.

– Ты права, госпожа моя, – согласилась Нахид, – он и о женах так заботится, почитая каждую за ее родителей и близких. Муньят ан-Нуфус он любит из-за ее дружбы с его сестрой Акисой, Шаму чтит из признательности к ее отцу царю Афраху, Умм аль-Хая – из-за ее отца Сабика, а Гизу – ради Ихмима.

Камария продолжала:

– О дочь моя, знай, мой сын мне ни в чем не прекословит, и все его жены также повинуются мне. Всякий раз, как у меня болит голова, я прошу у той, с кем он проводит эту ночь, дать мне на время его платье и пояс, и они никогда не отказывают мне в этом, а Сайф благодаря мне часто посещает их. Если ты согласишься исполнить мою просьбу, то я уговорю его проводить все ночи только у тебя.

Тогда Нахид пообещала Камарии сделать все так, как та просила, и сказала:

– Если он придет ко мне в эту ночь, это будет благом для всех, а я попрошу всевышнего Аллаха послать тебе исцеление.

Нахид поверила Камарии и потому согласилась исполнить ее просьбу. Она осталась в своих покоях, а Камария ушла к себе, но от волнения и нетерпения не могла усидеть на месте, поэтому она встала и отправилась в диван к царю Сайфу.

Войдя, Камария приветствовала сына, а он ответил на ее приветствие, вскочил с места и, усадив ее рядом с собой, сказал:

– Добро пожаловать, матушка!

Тогда Камария обратилась к Сайфу:

– Знай, о сын мой, я пришла сюда, чтобы попросить тебя выполнить одно мое желание.

– Что же это за желание, о матушка? – спросил Сайф. – Ты можешь просить у меня, чего хочешь.

Камария сказала:

– Нахид, дочь царя Китая, пожаловалась мне, что ты покинул ее и совсем о ней забыл, а все время проводишь с другими женами. Разлука печалит ее, она хочет насладиться твоей любовью и порадоваться свиданию с тобой. Ведь с тех пор, как она прибыла сюда из своей страны, ты ни разу даже не вспомнил о ней. Это грех, сын мой! С тех пор, как я приняла веру ислама, я стала жалостливой и сердобольной, поэтому прошу тебя, сынок, посети ее сегодня ночью, и исполни мою просьбу, чтобы мое посредничество было счастливым.

И царь Сайф ответил ей:

– Слушаюсь и повинуюсь, сегодня ночью я пойду к Нахид ради тебя, и не стану прекословить твоим приказаниям.

Камария же добавила:

– Сделай ее равной другим твоим женам, как того требует ислам.

И Сайф повторил:

– Слушаю и повинуюсь.

Камария вышла из дивана веселая и довольная, радуясь тому, что ей удалось обмануть сына и что он поддался на ее хитрость. Она пришла к Нахид и сказала ей:

– О Нахид, выслушай радостную весть, сегодня почью царь Сайф будет у тебя. Но смотри, не забудь сделать так, как я тебе сказала, а я всегда буду помнить о твоем благодеянии.

– О госпожа, это я должна помнить о твоем благодеянии! – отвечала Нахид, и Камария пошла к себе, а Нахид принялась наряжаться и примерять всякие украшения, готовясь к приходу царя Сайфа. Она провела весь день за этим занятием, а потом уселась и стала ждать своего мужа.

А царь Сайф распустил диван, о благородные господа, и отправился на женскую половину дворца в покой Нахид, которая к тому времени приукрасилась и ожидала его. Когда царь Сайф подошел к Нахид, она встала и поцеловала ему руки, радуясь его приходу и улыбаясь. Нахид усадила мужа на свое ложе, а сама встала рядом, приветливо и учтиво служа ему. Она принесла царю еду и налила чистого вина, все время развлекая его веселой беседой, и рассказывая занимательные истории. И когда царь Сайф поел, он встал и прочел короткую молитву, а потом принялся играть с женой и ласкать ее. Он снял с себя одежду и заколдованный пояс, который сделала для него мудрая Акила, и, положив все это под изголовье, обратился к Нахид и утолил свое желание. Потом Сайф положил голову на подушку и уснул, хвала всевышнему, который никогда не спит! А царица Нахид, увидев, что ео муж крепко спит, достала из-под его изголовья одежду и заколдованный пояс из кожи газели, не ведая, что судьба готовит ей гибель по воле всевышнего судии, который всем определил долю и назначил жизненный срок.

А Камария сказала Нахид, что будет ждать ее за дверью, поэтому Нахид поспешила выйти из своих покоев, чтобы передать платье Сайфа его матери, как обещала. Но вдруг во мраке ночи блеснул меч, который вспыхнул пад головой Нахид ярче молнии и одним ударом отсек ей голову, так что она упала замертво, сжимая волшебный пояс в руке. Дверь была приотворена, и проклятая Камария увидела, что случилось с Нахид. Она испугалась: что ее постигнет такая же участь, и убежала к себе, исполненная ужаса. А когда Нахид увидала меч, она успела крикнуть и разбудила царя Сайфа. Встревоженный криком, он поднял голову с подушки и, не найдя рядом с собой Нахид, встал с постели и направился к двери. Там царь Сайф увидел Нахид, умирающую в луже крови, и он огорчился и пожалел ее, ведь она была чужестранкой, и в его стране у нее не было никого из близких, не то что у других его жен. Царь Сайф не знал, кто убил Нахид, и в смятении стал стонать и плакать, проливая слезы жалости и говоря себе: «У меня было верное предчувствие и справедливое опасение: Нахид убита Тамой, дочерью Акилы, в этом нет никакого сомнения. Тама так ослеплена любовью и страстью, что забыла клятвы и нарушила свое слово».

И вдруг перед Сайфом предстала Тама и сказала:

– Да будет благословенна эта ночь, о великий царь вашего времени, о единственный, кому нет равных, о повелитель земель Йемена, о губитель злокозненных язычников!

– Ты что, издеваешься надо мною, что ли? – воскликнул Сайф. – Зачем ты величаешь меня царем? Ведь меня постиг величайший позор, невиданный среди царей арабов с давних времен!

На это Тама ответила:

– Да, ты прав, и случилось это потому, что у тебя нет разума, не то что у других царей арабов. Ведь никто на свете, ни богач, ни бедняк, не станет вести себя так, как ты.

Тут царя Сайфа охватил такой гнев, что он хотел ударить Таму, но сдержался, опасаясь смуты и раздора. Он спросил ее:

– О Тама, кто убил Нахид?

И Тама ответила:

– Не знаю, господин мой.

Но Сайф настаивал:

– Заклинаю тебя верой ислама, скажи мне правду!

Тогда Тама воскликнула:

– Клянусь тем, кто создал свет и мрак, клянусь ночью и днем, это я убила ее вот этим острым мечом!

Тогда царем Сайфом снова овладел гнев и он сказал:

– Зачем, о Тама, ты погубила живую душу, ведь Аллах запретил убивать безвинных!

Но Тама возразила ему:

– Упаси меня боже! Этот грех на тебе! Разве ты не помнишь, что я дала обет и поклялась убить всякую девушку, на которой ты женишься до меня, кроме четверых твоих жен: Шамы, Муньят ан-Нуфус, Гизы и Умм аль-Хая. Они все живы, а эта новая – о ней мы не уславливались и не упоминали ее в клятве.

– А разве она заслужила смерти от меча, без вины и без ссоры? – вопросил Сайф, но Тама ответила:

– Ее вина велика, я убила ее по правде и по справедливости, ведь я боюсь Аллаха – творца всего живого. Когда ты спал, она вынула у тебя из-под изголовья заколдованный пояс из газельей кожи и хотела отдать его твоей матери. А если бы твоя мать завладела этим поясом, она приказала бы Айруду тебя на край света отнести, и тогда уж тебе от ее злобы не уйти – ведь она упрямее и лукавее, чем сам сатана, а талисман Айруда у нее в руках.

– Талисман Айруда у меня! – воскликнул Сайф, а Тама спросила:

– Где же он?

– У меня на руке!

– Ты человек с чистым сердцем, поэтому Аллах добр к тебе и спасает тебя от всякой великой беды, ибо он милосердный царь и знает о тебе все, – сказала Тама. – Но я заклинаю тебя верой ислама, которую ты исповедуешь, о царь, скажи мне, тот ли это талисман, раб которого является к тебе по любому твоему зову, правдиво отвечает тебе и не прекословит твоим приказаниям, ибо боится начертанных на талисмане страшных заклятий, тайных имен и волшебных письмен?

Царь Сайф ибн Зу Язан не поверил словам Тамы и, взяв талисман, потер его три раза в великом гневе. Но никто не откликнулся, никто не появился, не видно было ни Айруда, ни другого могучего джинна, ни человека простого. Тогда Сайф убедился, что он обманут и что Тама говорит правду. Он понял, что если бы не Тама, то его мать, коварством подобная мятежному духу, заманила бы его в ловушку и там предательски погубила, низвергнув в пучину смерти. Тогда царь Сайф воскликнул:

– Как же так, Тама? Разве это не талисман Айруда?

– О великий царь нашего времени, талисман Айруда у твоей любящей матери, которая то и дело обманывает тебя, да будет она навеки проклята Аллахом, всевышним судией! А эту пластинку сделал из золота нанятый ею мастер. Он изготовил точное подобие талисмана Айруда, который она припрятала до поры до времени. Но когда она замыслила этот обман тебе на погибель, Аллах обратил ее хитрость и коварство против нее самой, и сейчас она бежала отсюда в пустыню.

Тут царь Сайф вскочил и опрометью бросился во дворец Камарии, чтобы наказать ее и отобрать силою талисман Айруда. Он искал Камарию по всему дворцу, но не нашел и следа ее и ничего о ней не узнал, и тогда Сайфу стало тесно на просторной земле.

Глава двадцать восьмая

В это время ночь покинула землю и засиял светлый день. Сайф поспешно спустился в диван и созвал всех своих приближенных и военачальников. Но когда Маймун и Даманхур вошли и приветствовали его, он даже не повернул к ним головы, а только приказал сесть. Потом пришли Садун и Сабик и приветствовали своих друзей, говоря:

– Что случилось, почему наш царь так огорчен и задумчив?

А те отвечали им:

– Сейчас все объяснится.

Наконец явились все мудрецы, цари и прославленные воины, и весь диван был в сборе. Тогда царь Сайф ибн Зу Язан сел на трон, окруженный своими приближенными, А когда волшебник Бурнух посмотрел на царя Сайфа, он сразу увидел, что тот мрачен и хмур, и сказал ему:

– О великий царь, ты созвал нас, вот мы и явились, а вместе с нами все цари и вельможи. Мы привыкли собираться в твоем диване спокойно и без боязни, ты с нами всегда мягок, справедлив, и жестокость чужда тебе. Скажи нам, что случилось, почему ты такой хмурый? Мы все в твоей власти, и каждый из нас готов служить тебе и исполнить твое повеление. Расскажи нам обо всем, пусть твое сердце не томится тоской и заботой.

Тогда царь Сайф повернулся к Бурнуху в сильном замешательстве и сказал ему:

– О Бурнух, брат мой, как же мне не грустить и не печалиться, когда убита Нахид. Убила ее Тама, а виной всему мать моя Камария, которая предала меня и хитростью захватила талисман Айруда. Из-за козней Камарии Тама убила Нахид. Я спросил Таму, почему она это сделала, и она мне ответила: «Я видела, как Нахид по наущению проклятой Камарии взяла у тебя заколдованный пояс из газельей кожи». Я потер пластинку-талисман, которая хранится у меня, но никто не явился на зов мой. Это еще больше опечалило меня. Тогда я вышел, чтобы отыскать эту проклятую Камарию, но так и не узнал. куда она скрылась. Вот причина моего горя и моего гнева. Вот я и созвал вас, чтобы рассказать обо всем этом. Тогда волшебник Бурнух рассмеялся и сказал Сайфу:

– О великий царь нашего времени, знай, что Камария – одна из величайших предательниц, однако вспомни, о царь, что я не раз говорил тебе: «Убей ее и отдай мне талисман Айруда, ибо никто из рабов божьих не сможет сохранить его лучше меня». Я бы уберег этот талисман и от любопытных взглядов и от всяческих козней. Но ты не послушал меня, и тебя обманули. И если мои предположения верны, то твоя мать укрылась от твоей мести у одного из великих царей, властелина земель и стран, рек и морей. Но я знаю, что теперь ты уже не простишь ее.

И все присутствующие поклялись, что если кто-нибудь из них захватит Камарию, то изрубит ее своим острым мечом.

А в то время, как они вели этот разговор, с небес опустилась Акиса и приветствовала всех. Все присутствующие в диване обрадовались ей и сказали:

– О царевна Акиса, ты явилась как раз вовремя.

– А что случилось с вами? – спросила Акиса. – Я вижу, что вы оживленно беседуете.

Царь Сайф ответил ей:

– О сестра, знай, что моя мать Камария снова обманула меня.

И он рассказал Акисе обо всем, что сделала Камария, от начала и до конца. Тогда Акиса обратилась к царю Сайфу и сказала ему:

– О брат мой, а если я разыщу Камарию и доставлю ее сюда, позволишь ты мне убить ее, чтобы смерть послужила ей возмездием за злодеяния?

– Да, сестра, делай с ней что захочешь, никто не будет препятствовать тебе, – ответил Сайф.

Но Акиса потребовала:

– Пусть все присутствующие будут свидетелями тому, что ты сказал, а ты поклянись мне.

Сайф воскликнул:

– О сестра, если ты доставишь Камарию ко мне, ты сама увидишь, как я с ней поступлю.

– Я знаю, что у тебя на уме, просто ты не хочешь, чтобы присутствующие здесь были моими свидетелями, и потому не клянешься, – сказала Акиса. – Но ведь и мне, и всем остальным хорошо известно: кто зол по своей природе, того ждет казнь при народе. Сейчас ты хочешь, чтобы я доставила ее к тебе, а когда она предстанет перед тобой и начнет плакать и вздыхать, ты смягчишься и пожалеешь ее, и станешь защищать от меня. Но клянусь печатью на перстне Сулаймана, о брат мой, после всех тех дел, которые она натворила, я не отступлюсь от нее и не оставлю ее в живых, нравится тебе это или нет!

Потом, обратившись к присутствующим, Акиса сказала:

– А вы что скажете, о правоверные?

И все в один голос ответили:

– Это правильное решение и истинное суждение.

– Я буду искать Камарию и не вернусь, пока не найду ее, – сказала Акиса, поднялась высоко в небо, расправила крылья и полетела, а царь Сайф остался в диване, ожидая ее возвращения и полагая, что его мать отправилась к царю Сайфу Араду и что Акиса скоро принесет известие о ней.

Так он провел два дня среди своих приближенных и воинов, а на третий день Акиса спустилась и поцеловала землю перед царем. Сайф обрадовался Акисе, а она сказала ему:

– О брат мой, я хочу спросить тебя о дочери царя Китая Нахид, что сталось с ней?

На это Сайф ответил Акисе со слезами:

– Клянусь Аллахом, сестра, она убита безвинно из-за моей матери Камарии, да пошлет ей Аллах неисчислимые беды!

– А ты похоронил Нахид? – спросила Акиса.

– Да, – ответил Сайф, – а ты принесла мне известия о Камарии?

Акиса сказала:

– Я нашла ее с большим трудом и теперь хочу, чтобы ты разрешил мне убить ее.

Царь Сайф ответил:

– Если только она попадет ко мне в руки, я отдам ее тебе.

– Я принесла тебе вести о ней, – сказала Акиса.

А царица Камария, увидав, что Нахид убита, Сайф проснулся и все раскрылось, испугалась за свою жизнь. Тогда она потерла настоящую пластинку-талисман Айруда, которая была у нее на руке, и когда Айруд явился, сказала ему:

– Я хочу, чтобы ты отнес меня к отцу Нахид, царю Китая. Ты знаешь его имя?

Айруд ответил:

– Да, его имя Самсам, он жестокий тиран, который поклоняется огню и не признает Аллаха – великого небесного владыку.

И Камария приказала:

– Отнеси меня к нему!

– Слушаю и повинуюсь, – ответил Айруд и, посадив Камарию на плечи, поднялся высоко в воздух, и полетел по поднебесью, а потом опустился в столице царя Самсама, у дворца повелителя Верхнего Китая, отца Нахид. Все цари Китая были подвластны этому правителю, так же как все цари эфиопов и суданцев подчинялись Сайфу Араду Громогласному. А проклятая Камария обладала отважным сердцем, и никто, кроме нее, не осмелился бы на такое дело. Она приказала Айруду опустить ее на крыше царского дворца, потом спустилась по лестницам внутрь здания и с сердцем, тверже железа, отправилась на поиски этого великого царя.

А царь тем временем сидел у себя во дворце, окруженный рабами и невольниками, которые прислуживали ему. И тут к нему вошла Камария, подобная драгоценному изваянию, извлеченному из сокровищницы, ведь прежде чем покинуть свой дворец, она надела самые роскошные одежды, лучшие ожерелья из драгоценных камней и золотые украшения. А мы уже говорили, что Камария была очень красива. И вот царь, подняв голову, вдруг увидел перед собой это прекрасное существо. Он воскликнул:

– Кто ты и откуда явилась? Ты не из моего дворца! Кто же ты, из людского рода или дух?

– О царь, не бойся, я не дух, я из рода людей и зовут меня царица Камария, а пришла я к тебе, о царь, из земель Йемена. Помнишь царя Сайфа ибн Зу Язана, который явился сюда к тебе голый и босый и излечил твою дочь Нахид от слепоты? Ты, о царь, оказал ему милость и женил его на своей дочери, а он увез ее в свою страну. Там он мучил ее, взяв еще множество жен, и, наконец, убил, потому что она сказала ему: «Верни меня к моему отцу, я не могу больше выносить этого». Он убил ее, не думая о тебе и не посчитавшись с тобой. А я сказала ему: «А ты не боишься возмездия, которое ожидает тебя, если ты убьешь ее? Ведь отец Нахид дал ее тебе в жены, и ты Должен был почитать царскую дочь так же, как царь почтил тебя». Но он в ответ замахнулся мечом и хотел убить меня. Тогда я убежала от него и пришла к тебе. А случилось все это три дня тому назад, – сказала Камария.

Тогда царь Самсам спросил ее:

– Как же ты смогла прибыть за это время в мою страну из земель Йемена?

И Камария ответила:

– У меня есть заколдованная золотая пластинка, которой служит джинн по имени Айруд. Я потерла эту пластинку и джинн доставил меня сюда без всяких трудов и тягот. И вот я явилась к тебе и рассказала обо всем. Если ты хочешь сразиться с царем Сайфом, я помогу тебе добиться цели и отдам тебе мой талисман, подобного которому нет и не было ни у одного из великих царей мира.

Услышав эти слова, царь Самсам сначала огорчился тому, что его дочь Нахид убита, но, взглянув в глаза Камарии, он пленился ее красотой, ведь мы уже говорили, как прекрасна была проклятая.

И царь Самсам сказал Камарии:

– Если Нахид убита, то она сама виновата в этом, потому что убежала с этим человеком без моего ведома. А от тебя, о царица Камария, я хочу, чтобы ты приняла мою веру, стала моей любимой женой и правила бы моим дворцом, и всем моим царством.

– А какова твоя вера, о достойный царь? – спросила Камария.

Он ответил:

– Я поклоняюсь огню.

– Я согласна, о могучий царь, ведь я об этом давно мечтаю, потому что мне известно, что поклоняться Зухалю нехорошо, ибо верующих в него ждут неудачи. Раньше я следовала вере царя эфиопов и суданцев, но раз уж я попала к тебе, то приму твою веру, стану следовать твоему примеру и буду послушна тебе во всем.

Царь Самсам обрадовался ее словам и, призвав к себе жрецов огня, рассказал им о случившемся. Потом они все вместе отправились в храм огня, потому что хоть царь совсем потерял рассудок от красоты Камарии, но боялся сделать ее своей женой, до того как она обратится в его веру. И когда они вошли в храм огня, царь приблизился к святилищу и преклонился перед ним в своем невежестве, так как он был язычником, а Камария тоже преклонилась перед святилищем, забыв о всемогущем небесном царе.

Потом жрецы заключили брачный договор по своему обычаю, и Камария стала законной женой царя Самсама. Ее ввели во дворец, и царь провел с ней ночь.

А в это время туда прилетела Акиса и увидела, что там происходит. Тогда она стала расспрашивать джиннов, обитающих в той земле, и те рассказали ей обо всем, что случилось, от начала и до конца. А потом она вернулась к царю Сайфу ибн Зу Язану и повторила ему все, что услышала. Царь Сайф сильно разгневался и, проклиная коварство своей матери, сказал Акисе:

– О Акиса, почему же ты не принесла ее сюда?

Тогда Акиса спросила:

– А если я доставлю ее к тебе, ты выполнишь мое условие?

Сайф воскликнул:

– Никогда я не сделаю этого, хотя бы моя мать поднесла мне смертную чашу своей рукой.

– Ну, и я тоже не стану зря стараться и не только не принесу ее, но задержу всякого, кто за ней отправится, и не дам ему сделать ни шагу, – сказала Акиса.

Сайф взмолился:

– О сестра, если ты принесешь ее сюда, я сам отомщу ей и утолю жажду мести.