Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
–Мне нужно сказать тебе кое-что.
–Звучит угрожающе.
–Я понимаю, что фактически не являюсь твоим психотерапевтом, но разреши высказать свое профессиональное мнение. Можешь не обращать на мои слова внимания, если хочешь, но я настоятельно рекомендую тебе подумать над тем¸ чтобы пройти добровольный курс лечения в психиатрической клинике. Всего лишь на несколько недель.
Уилл проследил направление ее взгляда, не отрывавшегося от их соединенных рук, и его глазам вдруг стало горячо.
–Что, все так плохо?
–У Джека появилось еще одно дело для тебя, и я знаю, что ты не сможешь отказаться. Я в самом деле очень беспокоюсь, Уилл. Я бы посоветовала тебе взять отпуск, но ты же не возьмешь. Послушай, тебе не обязательно проходить лечение. Можно просто отдохнуть. Я позвонила в «Зеленые дубы» – у меня там друзья среди персонала – и они согласились выделить для тебя комнату. Это тихое, спокойное место. Подумай об этом, пожалуйста, хорошо?
Во время этой маленькой речи ее рука все сильнее сжимала ладонь Уилла, так что под конец он чувствовал, как кровь пульсирует в кончиках пальцев. Он стиснул ее пальцы в ответ и улыбнулся.
–Ты просто хочешь заполучить мою стаю обратно.
Алана рассмеялась и вытерла глаза свободной рукой.
–Двух псов мне вполне достаточно.
Гнев, который захлестнул Уилла прошлой ночью, все еще маячил на периферии сознания, как черный туман. Он считал, что успешно справился с ним, но точно так же он считал и прошлой ночью, как раз перед тем, как швырнуть кровать через всю комнату в заброшенной клинике. Он не мог позволить себе потерять контроль над эмоциями на глазах у людей – например, на месте преступления. А еще он так устал. Мысль, что нужно будет смотреть на очередное тело, и что Джек наверняка захочет, чтобы он приступил к новому делу как можно скорее, внезапно вызвала подступающие слезы отчаяния.
–Хорошо, – выдохнул он.
–Ты подумаешь?
–Я согласен. Но никаких лекарств, никакой терапии.
–Обещаю. Просто недолгая передышка, – Алана улыбнулась. – Никаких звонков. Я буду навещать тебя и рассказывать о том, как бесится Джек по поводу твоего незапланированного отпуска, если хочешь.
–А ты будешь? Навещать и рассказывать?
–Каждый день, если ты не против.
========== Глава 16 ==========
Уилл призраком слонялся по «Зеленым дубам» – в его расписании не было ни медицинских процедур, ни арт-терапии, ни групповых занятий. Не значилось там индивидуальных психиатрических консультаций, ни транскраниальной магнитной стимуляции, о существовании которой он даже не подозревал до прибытия в клинику. Алана действительно нажала на все возможные рычаги, чтобы ему было комфортно и удобно. Так что Уилл был практически полностью предоставлен сам себе.
В окно его палаты каждое утро заглядывало солнце, заливая комнату ярким светом, от которого не спасали тонкие занавески. Обычно солнечные лучи будили Уилла не позднее шести утра, и он шел на раннюю прогулку, бездумно наблюдая, как его дыхание застывает паром в прохладном воздухе. Дни становились длиннее, но на рассвете воздух по-прежнему был чистым и холодным.
Алана навещала его каждый день, приносила книги и рассказывала о событиях, происходивших в мире за стенами клиники. Беверли приезжала по субботам. Они ели пиццу, сидя на траве в больничном парке, и по большей части молчали. Пару раз она даже засыпала, разморенная солнцем и едой, и Уилл подозревал, что отдых ей нужен не меньше, чем ему самому.
Большую часть времени он проводил в одиночестве. Бродил по полям, иногда забирался в лес, часами сидел возле озера. Его спина окончательно зажила. Иногда, неловко держа ручку левой рукой, писал длинные письма Ганнибалу, которые потом сжигал в камине общей гостиной. Ни персонал, ни пациенты не обращали на это никакого внимания.
Две недели превратились в четыре, затем – в шесть. Никто ни намеком не дал Уиллу понять, что его пребывание в клинике затянулось. На восьмой неделе с него сняли шину, а сам он мысленно начал составлять план новой лекции для следующего потока курсантов Академии. А еще он все больше скучал по своим собакам.
Ранним июлем Уилл покинул «Зеленые дубы» и вновь принялся восстанавливать свою жизнь из руин. На этот раз процесс пошел легче. Дом ждал своего хозяина, собаки встретили его радостным лаем, а Беверли до отказа забила холодильник. Уилл понял, что это была именно Беверли, а не Алана, когда обнаружил в морозильнике кучу коробок с замороженной французской пиццей.
Вечером четвертого июля он вышел прогуляться по полям с выжженной солнцем травой и обернулся на свой дом, освещенный огнями, похожими на огни праздничных фейерверков, гремевших вдали. Достал из кармана измятый конверт, пристально осмотрел его, потом спрятал обратно. Много всего может случиться за девять месяцев. И если он не хочет окончательно потерять себя, не стоит бередить раны, любуясь на конверт слишком часто. Тем более, что текст его содержимого навеки впечатался в память еще при первом просмотре.
Уилл даже подумывал сжечь его, но все же счел такой жест слишком мелодраматичным, а в его жизни и без того хватало драмы, которую не стоило усугублять.
Он вернулся в дом и без колебаний опустил конверт в уничтожитель бумаги, наблюдая, как измельченные листы смешиваются в мусорной корзине с остатками старых счетов и рекламных предложений.
***
Лекции в Академии начинались с 14 сентября. Накануне ночью Уиллу приснился сон.
Он забрасывает удочку с яркой приманкой в озеро, со всех сторон окруженное горами. Солнце отражается от голубой поверхности воды, превращая ее в расплавленное золото, слепит глаза. Руки устали – он рыбачит уже давно. И вот, наконец, долгожданная добыча.
Гибкая удочка гнется чуть ли не вдвое. Уилл как может ослабляет леску, но этого явно не достаточно. Что бы ни попалось на крючок, оно отчаянно борется – с силой дергает, почти вырывает удочку из рук Уилла, тащит его вперед, едва не опрокидывая в воду. Он еще больше ослабляет леску, и пойманный резко тянет влево. Вода около берега идет крупной рябью. Уилл с трудом подтягивает добычу, но ему удается выиграть всего пару дюймов. Они тянут леску каждый к себе, вперед и назад, ближе к мелководью – и вновь на глубину, пока Уилл, наконец, не побеждает. Добыча теряет силы и позволяет подтащить себя почти к самому берегу.
Уилл тянется за сетью, когда из воды вдруг появляется Ганнибал. Он тяжело дышит, его щека прорвана насквозь крючком удочки Уилла, кровь стекает по подбородку и шее.
Уилл подходит ближе, стирает кровь и осторожно вытаскивает крючок. Они смотрят друг другу в глаза, Ганнибал серьезен и молчалив, Уилл умирает от желания прикоснуться к нему. Кровь все еще течет и капает в воду, плещущуюся вокруг.
Удочка Уилла падает из разжавшихся пальцев в красную муть, которая быстро расплывается по воде. Он прижимает ладони к бокам Ганнибала, ведя вверх, пока не натыкается на острые ребра и жабры во впадинах между ними, и Ганнибал вздрагивает от прикосновения.
А потом, когда их тела сплетаются, Уилл оказывается полностью обнажен. Он окружен ледяной водой, но пылает от жара тела Ганнибала. Пальцы Ганнибала гладят его кожу, потом впиваются сильнее, проникают сквозь нее, и Уилл чувствует, как они касаются его изнутри.
Они целуются, и Уилл ощущает во рту слабый привкус крови. Даже во сне он успевает мельком подумать, что ни один поцелуй с Ганнибалом не может обойтись без появления новых ран или открытия старых. Руки Уилла скользят по выпуклым жабрам, их тела сплетаются вместе, скользкие и гладкие, как чешуя, и Уилл кончает с громким криком…
…который его разбудил.
В окна просачивался серый утренний свет. Уилл поперхнулся воздухом и нырнул рукой в белье, обхватив болезненно напряженный член. Свернувшись калачиком под одеялом, замотавшись него с головой, он отпустил себя, позволив имени Ганнибала беспорядочно срываться с губ, перемежая его мольбами в душную темноту: Пожалуйста, прошу, Ганнибал, мне нужно это, мне нужен ты, пожалуйста.
Он кончил, отчаянно выгнув спину, и рванулся из вороха одеял, как пловец, вынырнувший на поверхность после длительного погружения в морские пучины.
Будильник на тумбочке разразился отчаянной трелью. Уилл прихлопнул его ладонью и упал обратно на кровать, бездумно уставившись в потолок. Лекция должна была начаться через три часа.
***
Уилл приехал в Академию на полтора часа раньше, чтобы подготовиться к лекции, но в дверях аудитории чуть не споткнулся. Почти все места были заняты. На всякий случай Уилл еще раз взглянул на часы.
–Я что, перепутал время? – поинтересовался он.
По классу прокатилась волна смеха.
–Я серьезно. Что все вы здесь делаете?
–Мы слышали, вы будете рассказывать о Ганнибале Лектере, – пояснил один из слушателей откуда-то с задних рядов.
Уилл растерянно оглядел лучившиеся энтузиазмом и любопытством лица, потом отвел взгляд.
–В любом случае, до начала лекции еще полтора часа, – сказал он, и вдруг добавил в каком-то безрассудном отчаянном порыве. – А может, и меньше, если кто-нибудь из вас принесет мне кофе.
В конечном итоге ему принесли целых три стаканчика. К тому времени, когда он закончил приготовления и подключил свой ноут к проектору, в аудитории не осталось свободных мест. Люди сидели даже в проходах, а те, кому совсем не посчастливилось, жались вдоль стен.
–Я знаю, что далеко не все присутствующие записывались на мой курс, – произнес Уилл. – Может, имеет смысл проверить по списку?
Вновь послышались несколько нервные смешки, хотя, видит бог, он никогда не стремился выглядеть забавно в глазах студентов. И тут из группы стажеров вперед выступил Джек Кроуфорд:
–Может быть, сегодня стоит пренебречь этой процедурой?
Уилл еще раз обвел взглядом переполненную аудиторию и пожал плечами:
–Хорошо. Как скажешь.
В конце концов, какая разница, сколько людей пришло на его лекцию. Уиллу нравилось преподавать. Пока говорил он, никто его не перебивал и не вступал в дискуссию – а именно с этого обычно начинались все его коммуникативные проблемы.
Когда он готовился к освещению материалов по Ганнибалу Лектеру, то установил для себя два жестких критерия подачи информации: непредвзятость по отношению к Ганнибалу и беспощадная откровенность о собственных ошибках и промахах. По крайней мере, в этом он мог быть объективным.
Первым показанным слайдом была одна из фотографий Фредди Лаундс, изображавшая его самого – окровавленного, привязанного к кухонному столу. Это возымело ожидаемое действие. Все последующие полтора часа лекции в аудитории царила убийственная напряженная тишина.
По окончании слушатели разразились аплодисментами, которые лишний раз доказали Уиллу, что никто не уловил самой сути преступлений Чесапикского Потрошителя. Впрочем, аплодисменты вскоре неуверенно затихли, а потом и вовсе смолкли, когда Уилл, не глядя по сторонам, скорым шагом вышел из аудитории. Алана кинулась следом и перехватила его в конце коридора. Странно, он не видел ее среди слушателей.
–Как думаешь, они слышали хоть слово из того, что я говорил? – спросил Уилл.
–Аплодисменты – знак уважения и восхищения. Это совсем не означает, что тебя не слушали.
–Это в высшей степени неуместно, – пробормотал он. Неуместно и так глупо!
–Это твоя лекция была в высшей степени впечатляющей.
–Я хотел донести до них определенную мысль.
–И эта мысль – «Не будьте как Уилл Грэм»?
–Именно.
Алану, казалось, позабавили его слова.
–Боюсь, это не та мысль, которую стажеры вынесли из твоей сегодняшней лекции.
–Я честно объяснил, в чем были мои ошибки. Разложил их по полочкам, начиная с самого первого дня.
–И тем самым завоевал симпатии слушателей.
–Они не просто слушатели. Они студенты, будущие агенты ФБР. Они здесь, чтобы учиться, в том числе и на чужих ошибках.
Алана сжала его плечо.
–Твой опыт обязательно пойдет им на пользу. Но не сразу, нужно время. Сегодня они слегка очарованы твоей историей, но позже оценят ее с точки зрения будущей профессии, и в дальнейшем сумеют применить эти знания на практике. По крайней мере, ты можешь на это надеяться.
–Возможно.
–Хочешь пари?
Уилл настороженно взглянул на нее.
–Что?
–Ставлю пятьдесят баксов, что не пройдет и месяца, как Джек заставит тебя пересказывать эту лекцию не только студентам Академии.
Уилл не стал спорить с ней, но ему и вправду пришлось озвучивать краткую версию лекции про Ганнибала Лектера по меньшей мере пять раз за последующие полгода. Джек считал, что это улучшает репутацию ФБР в глазах общественности. Уилл каждый раз внутренне сжимался, ожидая аплодисментов. Хотя было менее абсурдно слышать их от людей, далеких от правоохранительной системы, для которых его история была просто историей.
Кроме чтения лекций в Академии и многократного повторения подробностей дела Ганнибала для удовлетворения любопытства посторонних людей, Уилл помогал Джеку в расследованиях, как мог натаскивал Кейда, встречался с Фредди Лаундс по поводу будущей книги (даже чересчур часто, на его вкус), и даже учил старшую племянницу Беверли рыбачить.
Он никогда не умел особо ладить с детьми и не испытывал такого желания, но все же почувствовал некоторую гордость, когда Эрика кинулась к Беверли и торжественно протянула ей рыбину со словами: «Это я сама поймала!»
Минули рождественские праздники. Зиму сменила ранняя весна. Уилл объявил о своей грядущей поездке во Францию, постаравшись сообщить об этом со всевозможным спокойствием, несмотря на то, что внутренне готов был взорваться, особенно если позволял себе задуматься на эту тему больше, чем на пять минут.
Билет был в один конец. Уилл не знал, что это должно означать, как ему относиться к такому откровенному предложению Ганнибала, и чего от него ждать. Он принял кое-какие меры на всякий случай – нашел дом для своей стаи, для всех собак, кроме Уинстона. Уилл условился с Аланой, что Уинстон поживет с ней до его возвращения. Если, конечно, возвращение состоится.
Уилл начал собирать сумку за два дня до отъезда – упаковал свою старую одежду и даже несколько вещей из гардероба миссис Браунфилд, которые иногда надевал (обычно, в тех случаях, когда забывал своевременно наведаться в прачечную). Для путешествия он выбрал темно-синий костюм и галстук, стараясь не анализировать ни своих мотивов, ни возможную реакцию Ганнибала.
========== Глава 17 ==========
Утром в день отлета Уилл проснулся от ужаса, с трудом выпутавшись из кошмара, в котором его преследовали неясные тени, поднимавшиеся со дна озера, и красные глаза. Потом весь день его не оставляло периодически возникавшее ощущение призрачных холодных пальцев, прикасавшихся к его лодыжкам.
Уилл поднялся на борт самолета после трехчасового нервного расхаживания по залу ожидания в аэропорту, где даже воздух казался ему неживым и горьким. В самолете это ощущение усилилось. Усевшись в кресло, Уилл мгновенно захлебнулся в море человеческих тел, окружавших его со всех сторон. Ему казалось, что в каждой зеркальной поверхности на борту отражается душившая его неуверенность и сомнения.
Спустя почти двадцать четыре часа Уилл стоял возле ленты транспортера багажа, высматривая среди череды дипломатов свою сумку. Подхватив ее, он повернулся, в растерянности оглядывая текущую мимо толпу.
–Мистер Грэм? – вкрадчиво поинтересовались откуда-то из-под его локтя.
Уилл обернулся. Пожилой лысеющий мужчина держал в руках табличку с его именем и приветливо улыбался.
–Да, – настороженно ответил Уилл.
–Это вам, – мужчина протянул ему ключи от машины и запечатанный конверт, развернулся и тут же смешался с толпой.
В конверте обнаружилась записка с инструкциями, как отыскать на парковочной площадке серебристый Астон Мартин DB9, ключи от которого прилагались. Машину Уилл отыскал без труда, на пассажирском сидении обнаружилась бутылка воды, солнечные очки и дальнейшие инструкции.
Уилл сел за руль, выехал со стоянки аэропорта, и, к своему удивлению, довольно быстро разобрался в хитросплетении разбегавшихся дорог. Вскоре пейзаж за окнами машины изменился – вдоль шоссе потянулись поля с зелеными колосящимися посевами. Над дорогой тут и там нависали деревья, чьи ветки и листва рассеивали яркий солнечный свет. Уилл не знал, какие ограничения скорости существуют во Франции применительно к этому шоссе, да и не хотел знать. Он утопил педаль газа, и мотор Астона послушно подчинился. Стрелка на спидометре медленно ползла вправо, легко перешагнув цифру, в районе которой старый Вольво Уилла обычно начинал жалобно кашлять и взвизгивать.
День перевалил за полдень и уже начинал клониться к вечеру, когда Уилл свернул на длинную подъездную аллею, с двух сторон обрамленную стройными пиками кипарисов. Вскоре перед ним открылся вид на дом с декоративным бассейном, выстроенный в современном оригинальном стиле – стекло и лепнина. Заборчик, огораживавший центральную дорожку, ведущую к террасе, был выполнен в виде змеи, кусающей собственный хвост.
На входной двери Уилл обнаружил пришпиленную скотчем записку. Развернув ее, он прочел:
Мой дорогой Уилл,
Ты найдешь свою комнату на верхнем этаже по правую руку от лестницы. Пожалуйста, располагайся. Можешь воспользоваться душем, если хочешь. Оденься для ужина. Будь готов к восьми.
Г.
Уилл перечитал записку дважды, подолгу вглядываясь в каждое слово, словно смысл послания от этого мог коренным образом измениться. Сумку он оставил в машине, и возвращаться за ней не собирался. Разжав пальцы и позволив записке спланировать на террасу, он распахнул двери и быстрым шагом прошел через холл, вымощенный белой и черной плиткой.
Возле кухни он резко остановился. Запах жареного мяса и специй, шипение масла, металлический скрип сковородки по решетке духовки словно перенесли его обратно в дом Ганнибала в Балтиморе. Хотя в Балтиморе он никогда бы не решился на то, что намеревался сделать прямо сейчас.
Ганнибал отвернулся от плиты и приветствовал Уилла слегка нахмуренной бровью.
–Ты видел мою записку?
–Видел, – ответил Уилл, медленно подходя все ближе и ближе, не отрывая от него глаз, и только чудом не налетев на центральную стойку.
–Ты не переоделся. Это не лучший момент…
Уилл потянулся к плите мимо Ганнибала и выключил газ.
–Если мясо остынет, ужин будет загублен, – заметил Ганнибал, но не сделал попытки спасти блюдо.
–Целый год, – проговорил Уилл.
Он схватил Ганнибала за белую рубашку, сминая отутюженную ткань в кулаках, толкнул назад, шаг за шагом оттесняя от плиты, пока Ганнибал спиной не уперся в кухонную стойку. Уилл прижался к нему всем телом и закрыл глаза, глубоко и часто дыша.
Ганнибал осторожно тронул его за локоть.
–У меня были определенные планы на этот вечер.
–Целый год!
–Хорошо, – мягко произнес Ганнибал. Он чуть ближе наклонился к Уиллу, опустив взгляд на его губы. – Ладно.
Уилл поцеловал его – сначала осторожно, потом настойчивее, запустил руки ему в волосы, растрепав аккуратные пряди.
Ганнибал немного передвинулся, исподволь увлекая Уилла за собой.
–Наверх.
–Зачем?
–Потому что у тебя вкус и запах человека, который слишком долго пробыл в дороге, и прежде чем мы зайдем дальше, тебе необходимо принять душ.
Уилл нахмурился и обнял его крепче.
–Только вместе с тобой.
–Конечно. Идем.
В качестве лестницы в доме выступали бетонные блоки, выступавшие прямо из стены без всякой опоры. Уилл шел первым, крепко сжимая в руке ладонь Ганнибала.
В ванной он мгновенно освободился от одежды, бросив ее на пол, и, не в силах удержаться, положил руку между лопаток Ганнибала, который наклонился над краном, регулируя температуру воды.
–Прошу, – сказал Ганнибал. – Я присоединюсь к тебе через минуту.
–Не хочу ждать, – возразил Уилл. Он схватил его за запястье и шагнул под струи воды. Ганнибал после секундного замешательства последовал за ним. Белая рубашка и темные брюки тут же намокли и облепили его как вторая кожа. Уилл не смог удержаться от улыбки. Прижавшись ближе, он слизнул капли воды с шеи Ганнибала, попутно пытаясь расстегнуть пуговицы на мокрой рубашке.
Ганнибал вылил на ладонь немного мыла и принялся втирать его в кожу Уилла.
–Будет намного проще, если ты позволишь мне раздеться самому.
–Ты хорошо пахнешь.
Уилл уткнулся носом в его шею, не в силах согнать с лица широкую сумасшедшую улыбку.
–Боюсь, в данный момент не могу сказать того же о тебе.
–Тебе повезло, что я не обидчивый. Да и в любом случае, хуже, чем той ночью на яхте все равно быть не может.
–Может. Ты пахнешь другими людьми.
–То есть другие люди пахнут настолько плохо или просто ты решил проявить собственнический инстинкт?
–И то, и другое.
Ганнибал мыл его уверенными и по-медицински бесстрастными движениями. Все тело Уилла от груди до члена, включая мошонку и межягодичную складку, подверглось быстрой обработке мыльной пеной. Ганнибал помедлил лишь однажды, очертив пальцами шрам на его спине.
–Уже почти незаметен.
–Можешь как-нибудь повторить.
Ганнибал легко укусил Уилла в плечо.
–Я сделаю куда больше, – пообещал он.
–Отлично.
Уилл наконец одержал победу над маленькими пуговицами на манжетах рубашки и стащил ее с плеч Ганнибала. Намокшая ткань тяжело плюхнулась на пол душевой кабинки, а Уилл, не теряя времени, взялся расстегивать пуговицы на его брюках.
Впрочем, Ганнибал как раз начал втирать шампунь ему в волосы, и Уилл сдался, оставив непослушные пуговицы в покое и покрепче прижавшись к полуобнаженному телу Лектера.
–Ммммм… – протянул он.
Ганнибал рассмеялся совершенно беззвучно, но Уилл ощутил, как вздрогнула его грудь от сдерживаемого веселья. Ему вдруг стало вдвойне важно окончательно раздеть Ганнибала, раз уж тот собирался насмехаться на его счет, но пальцы, мягко массировавшие кожу головы, отвлекали, лишали воли, и не было абсолютно никакого желания шевелиться и мешать им.
Закончив, Ганнибал повернул Уилла, чтобы струи воды падали прямо на него и смывали пену. Уилл смаргивал воду с ресниц, наблюдая, как быстро он избавляется от мокрых брюк и белья.
Ганнибал загорел за минувший год, но в остальном изменился мало – те же широкие плечи, крепкие мускулы, седеющие волосы на груди и подтянутый живот. Уилл опустил взгляд ниже, чувствуя, как по телу разливается горячая волна – Ганнибал был уже наполовину возбужден, его член приподнялся, слегка отклоняясь вправо.
–Чего ты хочешь?
Уилл только молча покачал головой. Они и так уже зашли гораздо дальше, чем он позволял себе заходить в самых смелых мечтах.
–Тогда идем.
Ганнибал закрутил краны, выключая воду, и протянул Уиллу полотенце. Кое-как вытершись, Уилл позволил отвести себя в спальню и подвести к кровати. Ганнибал вдруг резко толкнул его в спину, Уилл не удержал равновесия и рухнул лицом вниз, хотя успел сгруппироваться и приземлился на локти и колени.
–Что за…
Ганнибал с силой надавил ему между лопаток, заставляя прижаться грудью к матрасу. Уилл больше не задавал вопросов, он подчинился направляющей его руке, послушно поднимая задницу выше, расставляя шире ноги, и чувствуя, как под пристальным взглядом Ганнибала наливается и твердеет член. Матрас позади него прогнулся. Уилл невольно задержал дыхание и напрягся, когда сильные руки развели в стороны его ягодицы. Ганнибал склонился ниже и провел между ними языком, прочертив широкую влажную дорожку снизу вверх. Уилл вцепился в простыни и полузадушено всхлипнул.
–Нравится? – поинтересовался Ганнибал. В его голосе отчетливо сквозило возбуждение, сдержанный интерес и – Уилл мог поспорить – улыбка.
–Сделай так еще.
Язык Ганнибала прижался к его отверстию, и Уилл спрятал лицо в ладони, для верности вцепившись в нее зубами. Впрочем, это не очень помогало заглушать стоны, которые рвались из груди каждый раз, когда Ганнибал проводил языком по чувствительной складке. Потом, видимо, ему показалось мало – он стал отклоняться назад и слегка дуть на влажную от слюны кожу, повторяя движения до тех пор, пока Уилл не начал беспомощно извиваться, ошеломленный сильными, незнакомыми до сих пор ощущениями. Ганнибал заставил его еще шире развести колени и провел пальцем по всей длине члена.
–Пожалуйста, – задыхаясь, попросил Уилл. Он сильнее прижался грудью к матрасу и выгнул поясницу, предлагая себя самым недвусмысленным образом.
Ганнибал поцеловал его чуть ниже поясницы.
–Чего ты хочешь, Уилл? Хочешь, чтобы я взял тебя?
–Я… Можешь делать со мной, что хочешь.
–Это не ответ. Чего хочешь ты?
Уилл чуть повернул голову, чтобы взглянуть на него. Губы и подбородок Ганнибала были влажными, и Уилл ощутил горячее желание немедленно наброситься на него с поцелуем. А еще лучше – укусить.
–Хочу трахнуть тебя, – выпалил он вдруг с отчаянной голодной страстью.
–Именно, – довольно ответил Ганнибал и потянулся через его спину к столику, стоявшему возле кровати, открыл ящик и бросил на постель маленькую бутылочку. Поколебавшись, поинтересовался:
–Правильно ли я понимаю, что в нашей ситуации ты не будешь настаивать на использовании презерватива?
Уилл едва не расхохотался, его остановила только крайняя неуместность смеха в подобных обстоятельствах. Наверное, концепция безопасного секса с Ганнибалом Лектером по сути своей была абсурдна и нелепа. Уилл отрицательно помотал головой, подумав вдруг, что половина его крови к настоящему моменту уже и так принадлежит Ганнибалу.
–Ты делал это раньше? – спросил Ганнибал, вставая на колени рядом с ним.
–Нет.
Ганнибал потянулся за бутылочкой и рассеянно покрутил ее между пальцами.
–Хочешь, чтобы эту часть я взял на себя?
Уилл выхватил у него любрикант.
–Нет. Просто скажи, если я что-то сделаю не так. Или буду слишком торопиться.
–Я не буду возражать, если ты поторопишься. А также ничего не имею против боли.
Уилл на секунду отвел глаза. Член стал твердым до болезненности, а на щеках расцвели горячие пятна румянца.
–Не говори так.
–Почему? Кто еще добровольно согласится на боль, предложенную тобой? И кто еще в полной мере заслуживает принять ее от тебя?
–Ганнибал! Черт…
Ощутив, как кровать позади него опять просела, Уилл глянул через плечо и обнаружил, что Ганнибал улегся на спину, раскинувшись на подушках, и широко развел колени, уперев пятки в матрас.
–В этом и заключается самая важная составляющая твоей тяги ко мне, не так ли? Знать, кто я такой, и что совершил. Понимать, что ничем не можешь меня шокировать и смутить. Ты привык прятать от других самую темную часть своей сущности из страха отравить их этой правдой, но со мной незачем скрываться.
Уилл не мог оторвать глаз от лежавшего перед ним тела, жадно скользя взглядом по всем его острым углам и резкими линиям, любуясь бледной нежной кожей внутренней поверхности бедер, его членом, его губами.
–Ты сам отрава, – пробормотал он.
В ответной улыбке Ганнибала сквозило торжество.
–Именно.
Уилл перевернулся на постели, чтобы оказаться на коленях между его расставленными ногами. Выдавил на ладонь прохладную густую жидкость из бутылочки, растер ее между пальцами, согревая.
–Я в самом деле не хочу причинить тебе боль, – предупредил он.
–Случайно.
–Хорошо, я переформулирую: ты прав, я не хочу случайно причинить тебе боль.
Ганнибал ухмыльнулся и сполз на подушках немного ниже.
–Прекрасно. Думаю, мы сможем обсудить это позже.
Уилл помедлил секунду, чтобы бросить последний взгляд на распростертое перед ним тело, чтобы окончательно осознать реальность происходящего – Ганнибал в одной с ним комнате, в одной постели. Положил руку на его колено, наблюдая, как от прикосновения непроизвольно сокращаются мышцы бедра, и без лишних раздумий прижался к нему губами. Ганнибал издал тихий горловой звук, который попытался приглушить, крепко стиснув челюсти. Уилл подался вперед и оставил еще один поцелуй на его бедре, чуть выше предыдущего. Ганнибал был весь как натянутая струна – Уилл видел, как напряглись мышцы его живота, как свободно лежавшая вдоль тела правая рука вдруг сжалась в кулак, когда губы Уилла коснулись его кожи, а потом резко упала обратно на постель.
Уилл осторожно надавил скользкими пальцами на отверстие Ганнибала. Мышцы поддались неожиданно легко, и он продолжал проталкивать пальцы внутрь, глядя, как они постепенно исчезают внутри тела. Не смог отказать себе в удовольствии потянуть их назад, потом опять толкнуться глубже. Он все никак не мог поверить, что касается Ганнибала изнутри.
Дыхание стало чаще, а голова закружилась, когда он наконец-то осознал, что все происходит здесь и сейчас. Его член был таким болезненно твердым, что пришлось несколько раз быстро провести по нему ладонью, чтобы немного облегчить ноющее напряжение. Он рывком протолкнул пальцы еще глубже, до второй фаланги, и повернул запястье, пристально наблюдая за производимыми манипуляциями.
–Уилл, – голос Ганнибала звучал хрипло и прерывисто.
–Так нормально?
Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ганнибал прихватывает зубами нижнюю губу, и встретиться с его жаждущим лихорадочным взглядом.
–Достаточно. Хватит подготовки. Я хочу как можно скорее ощутить тебя в себе.
–Я и так сейчас в тебе, – мягко возразил Уилл.
Он прижал пальцы к гладким теплым стенкам и с удовольствием наблюдал, как судорожно дернулся кадык Ганнибала.
–Этого недостаточно.
Уилл не знал, сколько еще сможет продержаться. Он быстро вытащил пальцы и придвинулся ближе, приставив щедро смазанный любрикантом член к отверстию.
–Ты уверен? – зачем-то переспросил он.
–Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты пытаешься заставить меня умолять.
При одной мысли об этом пульс Уилла зашкалил за все разумные рамки, но ему все же удалось отогнать от себя видение умоляющего Ганнибала подальше. Не сейчас. Пока у него не достаточно контроля над ситуацией, тем более, что сейчас он фактически был готов умолять сам.
Он, наконец, начал двигаться, внимательно наблюдая за лицом Ганнибала в поисках малейших признаков дискомфорта, но тот оставался спокойным и расслабленным, закрыв глаза и слегка приоткрыв губы. При других обстоятельствах его можно было бы принять за спящего. Наверное, вздумай Уилл вспороть его кожу скальпелем, невозмутимое выражение на его лице ни капли бы не изменилось.
Уилл наклонился ниже и неловко ткнулся губами во впадинку у основания горла Ганнибала. Посмотрев вверх, он встретил ответный внимательный взгляд, и уже не отводил глаз, с каждым толчком погружаясь все глубже в его тело. Ганнибал раскрытой ладонью обхватил челюсть и шею Уилла, притянул его ближе и яростно поцеловал. Его зубы царапнули нижнюю губу Уилла, но это не было полноценным укусом. Уилл задохнулся и крепко ухватился за его плечи, наконец, войдя в него на всю длину. Они дышали в унисон, Уилл чувствовал, как поднимается и опадает грудь Ганнибала, бессознательно синхронизируя их выдохи и вдохи, и впервые так полно ощущал свое тело и тело своего партнера, подстроившиеся друг под друга.
