Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== Глава 1 ==========
…Всем лестницам конец; пора идти
И лечь туда, откуда счет ступеням:
На свалку сердца, к обветшавшим теням.
Уильям Батлер Йейтс
Уилл сидел на краю койки и вслушивался в приглушенный ритм приближающихся шагов. Слишком размеренные для Чилтона с его тростью, чья походка теперь была медленной и неровной. К тому же, до обеда было еще далеко, а завтрак Уилл получил вовремя.
Шаги стихли возле его камеры. Уилл физически ощутил тяжесть упавшего на него чужого взгляда.
– Здравствуй, Уилл.
Ганнибал.
Уилл почти повернулся, чтобы взглянуть на него, но это было небезопасно. Чтобы держать себя в руках, нужно было оставаться неподвижным.
–Хотелось бы сказать, что ты хорошо выглядишь, но это было бы преувеличением.
Слишком большим преувеличением. Уилл сам себе казался полностью вылинявшим и бесцветным. Весь – одежда и кожа, глаза и душа.
–Уилл? – прозвучало на этот раз ближе, с вопросительными интонациями. Шорох кожаной подкладки по бетону. – Ты слушаешь?
Время здесь текло по своим собственным странным законам – то летело стремительно вперед, то растягивалось и замирало. Порой пять минут казались часом, а иногда пять часов пролетали за секунду.
–Ты слышишь меня?
Чужое безумие расцвечивало его разум рождественскими огнями, а собственное погружало на самое дно, в постоянные беспросветные сумерки.
–Сейчас 15:54, – сказал Ганнибал. – Ты в Балтиморской клинике для невменяемых преступников, и тебя зовут Уилл Грэм.
Уилл едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Эти слова были из прошлого, когда он еще цеплялся за сохранение своей личности, как будто она того стоила.
Повторенная в пятый раз фраза заставила Уилла с силой впиться пальцами рук в свои бедра. В одиннадцатый – вжать пальцы ног в пол и напрячь каждый мускул тела, чтобы остаться неподвижным. Семнадцатое повторение его доконало.
–Прекратите, – слова сорвались с языка, разбивая окутывавшее его молчание. – Прекратите, я знаю, где нахожусь, прекрасно знаю.
Знание терзало его, как птица, бьющая тяжелыми крыльями в черепной коробке. Уилл прижал ладони к глазам, пытаясь утихомирить бурю.
–И ты знаешь кто ты? – спросил Ганнибал.
–Я помню свое имя, – вполне достаточно для ответа.
–Ты знаешь, кто я?
Вот теперь Уилл посмотрел на него. Темнота скрывала лицо Ганнибала, растекалась за его плечами. Казалось, единственно живыми во всем его облике были только блестевшие странным блеском глаза – предвкушением, словно в рождественское утро.
Уилл не мог понять, почему не замечал этого раньше.
–Уилл? – повторил Ганнибал.
–Да, – ответил он. – Я знаю, кто вы.
–Знаешь? – Ганнибал чуть склонил голову. – В самом деле?
–Это не были хирургические трофеи. Вы их съели. Скормили их нам. Всем. Даже Джеку.
–Почему ты говоришь – даже Джеку?
–Он был вашим главным противником.
– Не более, чем второстепенным игроком. Агамемноном в сравнении с Кассандрой, если можно так сказать.
– Никто не верил Кассандре.
– И Агамемнон пожертвовал своей дочерью, чтобы достичь желаемого. Уместное сравнение, не находишь?
–Метафоры из греческих мифов слишком банальны. С таким же успехом вы могли бы использовать шахматные аналогии.
Ганнибал улыбнулся.
–Эта уместнее.
–Да пошли вы.
Ганнибал издал неодобрительный звук.
–Ты не должен опускаться до уровня твоего окружения.
–Вам пора идти, – сказал на это Уилл. – Вы не должны быть здесь, я не могу говорить с вами.
Жар полз вниз по спине, а сердце билось сильно и неровно.
– Пожалуйста, я не могу думать об этом.
–Что происходит, когда ты думаешь, Уилл?
–Я не могу быть здесь, не могу думать, – Уилл обхватил себя руками и вцепился пальцами в локти.
–Доктор Чилтон сообщил, что тебе дважды пришлось принудительно вводить седативное. Почему?
Уилл затряс головой и вскочил на ноги, принявшись расхаживать до дальней стены и обратно, словно пытаясь обогнать ритм своего бешено колотящегося сердца. Потом резко остановился и выдохнул, прижавшись щекой к холодному бетону. Виском он несильно ударился о стену, и пришедшее вслед за этим ощущение непоколебимой надежности камня ему понравилось. Уилл повторил движение, стукнувшись еще раз. И еще.
–Уилл, подойди ко мне, – голос Ганнибала прозвучал отрывисто и резко. Он протянул руку между прутьями решетки по направлению к Уиллу.
Уилл медленно опустил ресницы и шагнул навстречу. Было проще подчиниться, чем думать о том, почему он не должен этого делать. Ганнибал положил руку ему на лоб, заглянул в глаза.
–Жара нет. Твое лечение было продолжено после заключения?
– Полностью поправился, – пробормотал Уилл, уставившись в стену за плечом Ганнибала. – Последний раз лекарства мне давали… уже давно.
–Ты помнишь, сколько пробыл здесь?
–Это важно? – Уилл прижался к ладони Ганнибала, стремясь продлить прикосновение. – Сколько человек вы убили?
–Определенно больше, чем Гаррет Джейкоб Хоббс.
–Почему вы и меня не убили?
–Предпочитаю жить в мире, в котором ты существуешь.
–А я нет. Не здесь. Может, сделаете это сейчас?
–Ты действительно хочешь умереть, Уилл?
Уилл вскинул голову, чтобы взглянуть на Ганнибала, рука которого скользнула вниз и в сторону, оказавшись на щеке Уилла. Несмотря на все, что Ганнибал сделал с ним, его прикосновение по-прежнему успокаивало.
–Разве не этого вы добивались?
–Нет, я недооценил степень негативного влияния на тебя этого заведения, – Ганнибал помолчал. – Я надеялся возобновить наши беседы.
Уилл коротко рассмеялся.
–Да, хорошая шутка. Но видите, никто не идеален. Тогда уж запечатали бы мои мозги в банку. Или порезали бы и поджарили. Все лучше, чем быть запертым здесь.
Ганнибал внимательно смотрел на него. Отвел со лба Уилла волосы, падавшие ему на глаза. Секунды утекали в молчании.
–Где ты сейчас? – наконец спросил Ганнибал.
–Внутри кошмара.
–Расскажи мне об этом кошмаре.
Уилл отчаянно замотал головой и отпрянул от решетки.
–Не могу.
–Что ж, – Ганнибал опять помолчал, на этот раз пауза была длиннее, – полагаю, существует способ проснуться. Ты хочешь этого?
Уилл взглянул на него исподлобья и провел рукой по губам.
–Как?
–Предположим, я смогу поспособствовать твоему освобождению, – сказал Ганнибал, на сей раз более уверенно. – Что ты можешь предложить мне взамен?
–Освобождению? – Уилл невольно шагнул ближе. – Насовсем?
–Именно.
–Все. Все, что угодно.
Ганнибал опять поманил его ближе, и Уилл с готовностью шагнул к нему, оглушенный теснившейся в груди надеждой. Ганнибал смотрел на него с холодным любопытством – выражение, которое было так знакомо Уиллу. Раньше он списывал это на профессиональную отстраненность.
–Предположим, что я попрошу тебя убить Алану Блум? – спросил Ганнибал.
Смысл слов буквально сшиб Уилла с ног, колени с глухим стуком ударились о бетонный пол. На мгновение он ощутил тяжесть ножа в своей руке и увидел фонтан крови, бьющий из горла Аланы. Стены закачались и опасно накренились.
–Не могу, – прошептал он.
И почувствовал, как холодные пальцы Ганнибала гладят его шею.
–Все в порядке, – сказал он, успокаивая. – Я лишь хотел обозначить рамки. Тебе следует быть осторожнее, заключая сделку с дьяволом.
Уилл поднял голову.
–Пожалуйста.
–Не думай, что сможешь легко отделаться лишь потому, что небезразличен мне. Ты еще убьешь ради меня. Не строй иллюзий на этот счет.
***
Ганнибал выехал со стоянки, коротко взглянул на Уилла, который то ли спал, то ли отключился с того самого момента, как упал на пассажирское сидение «Бентли», отметил нездоровый блеск восковой кожи. Ганнибал проверил его пульс. Сердце билось слишком быстро, запястье было влажным и холодным.
Ганнибал предвидел и даже некоторым образом приветствовал определенное помутнение единственного в своем роде разума, готовясь наблюдать реакции Уилла на предательство собственного рассудка, но этот эксперимент должен был проходить полностью под его контролем. А то, что он увидел в клинике, грозило стойкими и необратимыми последствиями. Так что, чем бы это ни грозило в дальнейшем, он никогда не пожалеет о своем решении вытащить Уилла.
Пришлось позаимствовать номерной знак с ближайшего «Кадиллака». «Бентли» сам по себе был слишком приметным, но кража машины в этих обстоятельствах обернулась бы катастрофой. Чем быстрее они выберутся из города, тем лучше.
Учитывая, что время на подготовку у него было – почти целая неделя, – операция по извлечению Уилла из камеры прошла гладко. Пришлось убить всего двоих охранников, что наверняка ровно в два раза превысило гипотетический предел возможностей Уилла по мнению Джека, особенно учитывая мастерство и способ убийства.
Потом была милосердно короткая поездка до автобусной станции, где в арендованной ячейке Ганнибал хранил все необходимое на случай непредвиденных обстоятельств. Забрав вещи, он заглянул в придорожный магазин, чтобы купить одеяло для Уилла, все еще не подававшего признаков жизни.
В час пик улицы были забиты машинами, и к тому времени, как Ганнибал выехал на трассу и повернул на юг, свет дня стал угасать. Уилл дернулся во сне – очевидно, запутавшись в лабиринтах кошмара. Ганнибал смотрел, как страх и борьба сменяют друг друга на лице Уилла, и жалел, что не может прямо сейчас заглянуть в его разум и увидеть тьму, резвившуюся там. Ганнибалу было любопытно, не снится ли Уиллу он сам.
========== Глава 2 ==========
Уилл проснулся в темноте, связанный, от отчаянного усилия вырваться из пут. Растущая паника сковала горло, дыхание стало частым и поверхностным. Что-то тяжелое давило на грудь.
–… должен успокоиться… Уилл!
Голос Ганнибала. Тяжестью на груди оказалась всего лишь его рука, а удерживающие путы – ремнем безопасности.
–Все нормально, простите, – пробормотал Уилл. Извиняться за игры собственного разума давно уже стало привычкой. Сердце билось слишком быстро, до тошноты, пот просачивался сквозь рубашку на сидение машины.
–Сзади есть одеяло, – сказал Ганнибал. – Возьми, иначе замерзнешь.
Уилл потянулся за одеялом и как следует закутался. Он уже чувствовал приближение знакомой, пробирающей до костей дрожи. Вспомнил охранников возле его камеры и хруст костей, когда Ганнибал одним движением сворачивал им шеи. Это было последнее, что он помнил.
–Вы многих убили таким способом?
– Многих – это сколько по-твоему?
–Больше двадцати.
–Возможно. Определенно больше десяти.
–И Франклина вы убили, верно? А не Тобиас Бадж.
–Нет, не Тобиас Бадж.
–Это так очевидно, – прошептал Уилл. – Вы и меня так же убьете?
–Я уже говорил, что не имею намерения тебя убивать.
–Если вдруг передумаете и при этом решите принять во внимание мои пожелания, я бы предпочел умереть именно так.
–Буду иметь в виду, – ответил на это Ганнибал.
–Куда мы едем?
–Это тебе решать. Ты – сбежавший заключенный. Я – всего лишь твой заложник.
Глаза слезились и болели. Уилл прижал ладони к лицу и пробормотал сквозь них:
–Это не та вещь, которую я привык делать каждый день, знаете ли. Так что не отказался бы от хорошего совета.
–Ты умен и умеешь адаптироваться к обстоятельствам. Моя помощь тебе не нужна.
Уилл попытался собрать разбегающиеся мысли. Нужно было как можно скорее покинуть страну. Кроме этого ничего не приходило в голову.
–У вас есть деньги? – спросил он.
–Пять тысяч долларов наличными.
Уилл повернулся, пораженно уставившись на Ганнибала.
–Серьезно?
–У меня был необходимый минимум на случай непредвиденных обстоятельств.
–Вы… хорошо подготовились к непредвиденным обстоятельствам.
Тихий смех Ганнибала окутал Уилла неожиданной теплотой. Ему вдруг захотелось свернуться в клубок и раствориться в нем без остатка. Это был тревожный знак.
Уилл кашлянул и отвел глаза.
–Сверните с трассы на следующем съезде, – попросил он.
Они свернули, выехав к магазину Волмарт, возвышавшемуся на холме над дорогой. Ганнибал припарковался в самом дальнем углу стоянки. Фары он не выключил, а с другой стороны парковку тускло освещала зелено-золотая подсветка супермаркета.
–Мне нужны ваши брюки, – сказал Уилл, сдирая с себя тюремный комбинезон. – И рубашка тоже.
Ганнибал ответил на это издевательским полупоклоном и принялся раздеваться. Уилл отвернулся, уставившись на темные холмы.
–Я куплю вам одежду взамен. Будете что-нибудь есть, если я смогу раздобыть еду в этом супермаркете?
–Разве что персонал.
Уилл резко мотнул головой, поймав краем глаза Ганнибала, элегантно стягивавшего с себя брюки.
–Шутите? Или хотите меня шокировать?
–Разве я могу шокировать тебя, Уилл? Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо.
Ганнибал протянул ему рубашку, брюки и галстук. Галстук Уилл отверг и стащил с себя тюремную робу с куда меньшей грацией, чем Ганнибал – свою одежду.
–Вы поменяли номерной знак «Бентли» еще в городе. Иначе нас бы уже поймали.
–Да.
–Сделайте это еще раз, пока я буду в магазине, – Уилл застегнул рубашку и подвернул рукава. Одежда еще хранила тепло Ганнибала. Уилл потуже затянул ремень и решительно вышел из машины, направляясь к супермаркету. Стоило ему чуть наклонить голову, как слабый запах парфюма Ганнибала, оставшийся на рубашке, становился ощутимее.
Припозднившиеся посетители Волмарта скользили между полками как призраки, не обращая никакого внимания друг на друга, безразличные даже к самим себе. Яркий свет резал Уиллу глаза, и со всех отражающих поверхностей на него смотрела его собственная искаженная версия.
Он купил одежду для них обоих, воду, снеки. Чуть не заблудился среди полок, плутая среди блендеров, комплектов постельного белья, микроволновок и сухих завтраков. И в лучшие-то времена походы за покупками заставляли Уилла сомневаться в здравости своего рассудка. Он бросил охотничий нож на упаковку вяленой говядины и картофельных чипсов и в который раз поймал себя на ощущении абсолютной нереальности происходящего.
Когда он вернулся к машине, на ней уже красовались кентуккские номера. Уилл протянул Ганнибалу джинсы, белую хлопковую футболку и черную рубашку-поло. Он и вообразить не мог, как будет выглядеть Ганнибал во всем этом, пока тот не оделся, а увидев результат, в первый момент не смог соотнести человека, которого видел перед собой, с глубоко укоренившемся в сознании образом Ганнибала Лектера. Каннибал и серийный убийца легко растворился, преобразившись в совершенно другого человека, как позолота, впитавшаяся в страницы книги.
Уилл не мог отвести взгляд.
–Я выгляжу настолько по-другому? – поинтересовался Ганнибал.
–Вы выглядите, как кто-то абсолютно другой.
–Зато ты все тот же.
Уилл вздохнул.
– Да, такая вот хреновая ирония. Поехали, найдем какую-нибудь закусочную.
Следующей остановкой стал МакДональдс. У Уилла совершенно не было аппетита, он вообще не мог вспомнить, когда в последний раз хотел есть, но дисциплинированно давился чизбургером, картошкой-фри и милк-шейком несколько последующих миль. К тому времени еда стала отвратительно холодной, но, по крайней мере, удержалась в желудке. Ганнибал ел с такой же неохотной аккуратностью, но гораздо более выраженной брезгливостью.
–Ну извините, если это не отвечает вашим высоким стандартам, – сказал Уилл и почти сразу же осознал, что сказанное было сарказмом только наполовину. И это тоже был тревожный знак.
–Я переживал худшие лишения, чем сомнительного качества говядина. Хотя и давно. Куда мы направляемся?
–В Северную Каролину. Если хотите, могу сесть за руль. Думаю, мне уже лучше.
Еда определенно пошла на пользу. Уилл больше не чувствовал, что в любую минуту может свалиться в обморок или отключиться. Окружающее по-прежнему казалось нереальным, и он не был на сто процентов уверен, что не спит, но ни одно из этих обстоятельств не могло помешать ему управлять машиной.
–Не стоит. Лучше я буду вести машину, а ты – говорить. Расскажи о своем кошмаре.
–А как же правило не платить паромщику, пока не окажешься на другой стороне реки?
–У Харона не было причин сохранять переправляемые им души невредимыми.
–Как и у вас.
–Это не так. Мы ведь друзья, не правда ли?
Уилл опустил взгляд на руки, вцепившиеся в слишком свободно сидевшие на нем брюки.
–Вы не мой друг, Ганнибал. Вы разрушили всю мою жизнь, – прошептал он.
–Ты угрожал разрушить мою. Рано или поздно ты поймал бы меня. Так что в некотором роде это можно назвать самообороной.
–У вас были и другие возможности.
–Я не хотел убивать тебя. И все еще не хочу.
–Вы могли остановиться. Могли дать Потрошителю просто исчезнуть.
–Большинство серийных убийц чувствуют неодолимую тягу…
–Но не вы, – тихо сказал Уилл, – Я определил вас как психопата и садиста, но это ведь не так, не правда ли? Вы не получаете удовольствия от человеческих страданий. Вы просто думаете, что люди становятся интересными только когда страдают. Считаете, что я становлюсь интересным, когда страдаю.
–Ты всегда мне интересен. И я нахожу тебя прекрасным, когда ты балансируешь на грани. Это не одно и то же.
Собственный пульс показался Уиллу оглушительным. Он слышал, как с ужасным грохотом случайные мошки ударяются о лобовое стекло.
–Пусть так, – неуверенно сказал он после нескольких минут давящей тишины. – Но все равно вы убиваете не потому, что не можете иначе. Вы убиваете, потому что мир кажется вам скучным и банальным, и это оскорбляет вас. Вы убиваете по той же причине, по которой некоторые пишут картины или играют на музыкальных инструментах. Это не потребность. Это самовыражение. Искусство.
–Ты бы заставил музыканта расстаться со своим инструментом?
–Если альтернативой была бы моя смерть или сумасшествие и если этот музыкант считал бы меня своим другом – то да. По крайней мере, я мог бы надеяться, что он будет играть там, где я не смогу его услышать.
Между ними опять повисла тишина, грозившая затянуться надолго. Может быть, навсегда. Едущая впереди машина свернула с трассы, свет ее габаритных огней уплыл в сторону, и перед ними осталась только темная лента дороги.
–Ты считаешь меня чудовищем, Уилл? – наконец спросил Ганнибал.
Уилл поднял голову, чтобы взглянуть на звездное небо.
–Вы просто обычный человек, Ганнибал. Как и все мы, как Гаррет Джейкоб Хоббс, Алана и Джек, как Абигейл и я, даже как Фредди Лаундс. Мы все всего лишь люди. Мне жаль, если это вас расстроило.
========== Глава 3 ==========
Ганнибал задумчиво постучал безымянным пальцем по шву оплетки на руле. Даже для человека, который всю жизнь охотится на монстров, Чесапикский Потрошитель должен был стать кем-то вроде самого страшного чудовища из детских кошмаров. Поразительно, что Уилл думал о нем по-другому, хотя, может быть, и не стоило так этому удивляться.
–Ты не испытываешь страха, – заметил Ганнибал.
–Мой инстинкт самосохранения давно уже сдох в муках. К тому же я до сих пор не уверен, что не сплю.
–Очень много времени прошло с тех пор, как я думал о себе, как о человеке.
–Так легче. Если мы считаем себя кем-то другим, значит, в нас и в наших поступках нет ничего противоестественного.
–Что заставляет тебя думать, что с тобой и твоими поступками что-то не так?
Свет придорожных огней ритмично прошивал лобовое стекло. Дорога шла в гору, Ганнибал обогнал тяжело груженую фуру. Уилл поерзал на сидении и поправил ремень безопасности – ему показалось, что он слишком сильно давит на грудь.
–Вы ведь знаете, как это бывает – когда ребенком ты сталкиваешься с тем, что твой разум просто не готов принять? И это навсегда остается с тобой. Ты носишь это в себе, пока взрослеешь, ты прорастаешь сквозь это, как дерево прорастает сквозь каменные плиты. И ты всегда знаешь, что оно внутри, всегда с тобой, даже когда становишься взрослым. И понимаешь, что где-то глубоко ты – неправильный, покореженный.
–Я знаю, о чем ты.
–Иногда такая неправильность ломает все – как в вашем случае, например. А иногда это мелочи, и ты чувствуешь себя последним идиотом, потому что совершенно обыденные вещи выворачивают тебя наизнанку. Когда мне было семь, я некоторое время ходил в школу в Эри, штат Пенсильвания. Моя учительница подрабатывала медсестрой в психиатрической клинике. Клинику как раз решили закрыть, и она спросила, не хотим ли мы пойти туда на экскурсию.
–Странный выбор для внеклассной прогулки.
–Это было познавательно. Наверное. – Уилл потер рукой шею. – Там было не так уж плохо, по крайней мере, сейчас я это понимаю. Если бы мне, например, довелось быть запертым в психиатрической клинике в восьмидесятые, это был бы весьма приличный вариант.
–Но в то время тебе так не казалось.
–Нет. Она показала нам комнату, где хранили оборудование для электро-компульсивной терапии. Показала кровати с ремнями. А еще была одна огромная комната… там гуляло эхо и было полно… Впервые я полностью погрузился в чужую боль, воссоздав картину произошедшего. Было так легко представить, что творилось там с людьми, я просто не смог этого не увидеть.
–Много травмирующих впечатлений для детского восприятия.
–Это было слишком. Одних кроватей с ремнями уже было слишком. Я чувствовал себя так, словно это меня раз за разом связывали, а я не мог даже пошевелить головой и увидеть, что происходит в комнате, что случится в следующий момент. Потом еще несколько месяцев мне снились кошмары, что все дети уходят, а я остаюсь там навсегда.
– Ты был напуган, – сказал Ганнибал. Он легко представил себе ребенка, каким мог бы быть Уилл – постоянные ссадины и царапины, следствие нервозной самоагрессии, и никого рядом, чтобы успокоить и ободрить. Что было бы, встреться они тогда? Что стало бы с ними, и как повлияла бы на их взросление эта встреча?
–Я был в ужасе. Но это еще не самое худшее. Когда мы заканчивали экскурсию, я спросил, что такого ужасного совершили эти люди, если их держали здесь взаперти. А она ответила, что они не сделали ничего плохого, просто таким способом врачи пытались им помочь. Что они не были злыми, они были просто… другими.
–А ты уже тогда знал, что отличаешься от прочих.
Уилл закрыл лицо руками и рассмеялся коротким, горьким смехом.
–Я знал это всегда. Знал еще до того, как выучил, что два плюс два будет четыре. До того, как научился завязывать шнурки. Знал с самого рождения. А в тот день меня просветили, куда попадают такие, как я – которые чем-то отличаются от других.
–И ты никому ничего не сказал?
–Конечно, нет. Иначе они бы поняли, что я – другой.
–Значит, детский страх во взрослой жизни переродился в фобию.
–За исключением того, что она не иррациональна. И никогда такой не была – во всяком случае, не для меня. Я уже говорил вам, что прекрасно знаю, какие типы расстройств личности у меня есть. И никогда не претендовал на то, чтобы считаться нормальным.
–Таким образом, в итоге твой кошмар стал реальностью.
– И вы сейчас спросите, как я себя чувствую в связи с этим, да, доктор Лектер?
Ганнибал почувствовал на себе его прожигающий взгляд и вдруг поймал себя на странной фантазии, что стоит только повернуть голову – и он увидит, как глаза Уилла мерцают, словно у мстительных существ из древних сказок его детства.
–А ты хочешь мне об этом рассказать?
–Иногда мне хочется заставить вас прочувствовать это, – голос Уилла вдруг стал низким и очень тихим. – Но я не думаю, что вы можете хоть чего-то бояться.
–Все чего-то боятся.
Вот теперь он завладел полным вниманием Уилла, как будто раньше его было недостаточно. Кожу начинало покалывать под пристальным изучающим взглядом.
–Я кое-кого убил в Северной Каролине, – сказал Ганнибал. Было ли это неуклюжей попыткой отвлечь Уилла или, напротив, весьма эффективной попыткой заронить новую идею в его разум, он и сам не смог бы определить.
Уилл раздраженно махнул рукой.
–Уверен, что вы отметились в каждом из пятидесяти штатов.
–В заброшенной психиатрической клинике.
–Нет, – тут же выпалил Уилл.
–Нет?
–Нет, мы не поедем туда. И вы не будете демонстрировать мне место преступления. И я не позволю вам привязать меня к кровати и… – Уилл резко замолчал и плотнее запахнулся в одеяло.
–Ты не думаешь, что это может спровоцировать своего рода катарсис? Воссоздание травмирующей обстановки в безопасных условиях…
–В безопасных условиях?
–Ты в самом деле настолько уверен, что я хочу причинить тебе вред?
–Вы уже это сделали, – безэмоционально произнес Уилл.
–Я совершил ошибку, – ответил Ганнибал. – Я не представлял, насколько пагубным для тебя окажется заключение.
Это заявление было настолько близко к искренним извинениям, насколько позволяла натура Ганнибала – а такого с ним не случалось последние два десятка лет.
–Я сделал все, чтобы ты оказался на свободе.
–Вы вытащили меня из лечебницы, потому что вам зачем-то это было нужно. А теперь вам зачем-то нужно запихнуть меня в другую.
–Я могу заставить тебя.
–Можете, но не будете. Вы хотите, чтобы я отправился туда добровольно. Хотите увидеть, как я корчусь от страха, как борюсь с ним. И хотите быть рядом, когда я проиграю эту схватку.
–Именно, – подтвердил Ганнибал, даже не пытаясь скрыть возбуждение, отчетливо прозвучавшее в его голосе. – Но также я искренне полагаю, что это пойдет тебе на пользу. Неортодоксальность методов еще не означает их недейственность.
–Вот теперь мне в самом деле трудно поверить, что вы воспринимаете меня не просто как носителя неисчерпаемого колодца страданий.
–А меня удивляет, как упорно ты стараешься убедить себя, что это не соответствует действительности.
–Вы вызывали у меня симпатию, – ответил Уилл так тихо, что его слова почти заглушил шум работающего двигателя. – И до сих пор вызываете. Наверное, это крайне нездорово с моей стороны.
–Наверное, – согласился Ганнибал.
Он действительно так думал, хотя тепло, которое он ощутил после этих слов, стало неожиданным и отчасти неприятным сюрпризом. Сосредоточившись на Уилле, Ганнибал почти не смотрел на пустынную дорогу, поэтому успел уловить лишь промельк какого-то движения на трассе.
–Остановите машину, – потребовал Уилл и, когда Ганнибал никак не отреагировал, схватил его за руку, не отрывая глаз от темноты за капотом. – Давайте же, съезжайте с дороги!
На этот раз Ганнибал подчинился и даже осторожно сдал назад вдоль обочины, время от времени бросая взгляды на руку Уилла, мертвой хваткой вцепившуюся в его запястье. То, что Уилл прикасался к нему, еще и так непринужденно, казалось почти невероятным.
Когда они подъехали к нужному месту, Уилл открыл дверь и пулей вылетел из машины, забыв, что до сих пор замотан в одеяло. Ганнибал тоже выбрался из «Бентли» и молча наблюдал за ним, облокотившись на крышу машины. Когда Уилл скрылся в придорожных кустах, он недовольно поджал губы, но все же направился следом.
И нисколько не удивился, обнаружив Уилла, подманивавшего куском недавно купленной говядины поразительно грязную дворнягу.
–Думаю, сейчас неподходящее время, чтобы заводить питомцев, Уилл.
–Он ранен.
Пес наконец подошел достаточно близко, чтобы взять мясо. Он припадал на переднюю лапу, а шерсть была выпачкана засохшей кровью. Уилл протянул ему еще один кусок говядины. Пес улегся на брюхо, заскулил и положил голову на колени Уиллу, который осторожно ощупал поврежденную лапу. Пес дернулся и зарычал, но не сделал попытки укусить.
Уилл посмотрел на Ганнибала снизу вверх.
–Вы можете ему помочь?
–Я доктор, а не ветеринар, – счел нужным напомнить Ганнибал, но все же опустился рядом на колени.
Они оказывались в этом положении так часто, что Ганнибал давно уже уверился, что их действия прекрасно вписывались в хорошо известный сценарий, квазирелигиозный срежиссированный отыгрыш ролей просящего и дарующего. Уилл просил о помощи, Ганнибал ее оказывал. Чем больше помощи оказывал Ганнибал, тем более зависимым от него становился Уилл. Простая эффективная манипуляция, но в последние два месяца, по ощущениям Ганнибала, она стала давать сбой.
Тем не менее, сейчас в полном соответствии со сценарием Уилл обращался к нему за помощью, а он – опять же по сценарию – должен был сделать то, о чем просил Уилл. Только вот у Ганнибала были большие сомнения в том, кто теперь являлся главным манипулятором в этой схеме. Выражение лица Уилла, с которым он смотрел снизу вверх, стоя на коленях рядом с псом и прося о помощи, было как две капли воды похоже на то, что Ганнибал наблюдал на его лице через решетку в балтиморской клинике. Осознанно Уилл использовал его или нет – но это сработало в тот раз, сработало и теперь.
–Все не так плохо, – сказал Ганнибал, отводя в сторону спутанную шерсть.
–Его кто-то укусил?
–Нет. Края раны неровные, но не рваные. Колючая проволока, я полагаю. Нужна вода и аптечка – она в багажнике.
Уилл тут же кинулся к машине, а Ганнибал задумчиво посмотрел на пса, борясь с искушением убить его, а потом сказать Уиллу, что он сбежал. Животное было грязным, с колтунами в шерсти, и наверняка заражено блохами – беспородный бродяга с серебристыми пятнами на морде, немолодой и навряд ли протянет еще больше пяти лет. Пятнистый окрас. Скорее всего – чем-то болен.
Уилл вернулся. Ганнибал принялся смывать кровь, чтобы очистить рану. Он попытался взглянуть на пса глазами Уилла, чтобы понять, что тот нашел в этом жалком существе, но не смог. Это разозлило его, и движения вышли резче, чем требовалось. Пес оскалил клыки, и Уилл принялся успокаивать его, гладя по голове и шее, шепча что-то неразборчиво-нежное.
–Почему ты так возишься с ними? – спросил Ганнибал, не скрывая своего неодобрения.
–Вы оказывались в ситуации, когда отчаянно нуждались в помощи, а никто так и не помог?
–Но сейчас ты не один. И в любом случае, одна лишь неудовлетворенная потребность в защите, как бы давно она ни возникла, не может провоцировать тебя вновь и вновь отыгрывать этот сценарий.
Ганнибал обработал кожу пса анестетиком и принялся зашивать рану.
–Я делаю это вовсе не из альтруизма, – ответил Уилл. – Просто собаки не будут тебя жалеть просто так. Иногда полезно иметь рядом с собой парочку псов, чтобы не утонуть в жалости к самому себе.
–Никогда не думал, что ты нуждаешься в жалости.
–Я знаю, – Уилл бросил на него странный взгляд из-под неровной челки и криво усмехнулся. – Значит, ваше присутствие рядом мне тоже пойдет на пользу.
Ганнибал сосредоточил свое внимание на лапе пса, задаваясь вопросом, не потратил ли он последние несколько месяцев впустую. Он не был уверен, что вообще понимает, что творится в голове Уилла Грэма.
–Я отнесу его в машину, – сказал Уилл, когда с обработкой раны было покончено. Он осторожно поднял пса на руки и повернул к дороге, пробираясь сквозь спутанную траву и кустарник.
Когда Ганнибал, задержавшийся, чтобы собрать аптечку, вернулся к машине, Уилл уже устраивал пса на заднем сидении. Собака была замотана в то самое одеяло, в которое всю дорогу кутался сам Уилл.
========== Глава 4 ==========
Уилл зарылся пальцами в спутанную шерсть пса и, наклонившись к нему, тихо шепнул:
– Я не смогу оставить тебя, но обещаю, что найду тебе хороший дом.
