Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Уилл прикрыл глаза.
–…И пропихнуть ухо мне в горло, – закончил он за Беверли, вспоминая обнимающие руки Ганнибала, тепло и успокоение, которое они ему дарили.
По крайней мере, Абигейл жива. Живая, но состоявшаяся убийца, к тому же подозреваемая в пособничестве отцу в восьми преступлениях.
Беверли ободряюще потрепала его по плечу.
–Перестань. О чем бы ты сейчас не думал, эти мысли не доведут тебя до добра. Все будет хорошо.
–Только потому, что ты так сказала?
–Именно – потому что я так сказала. Давай, пора идти.
В лифте Беверли нажала на кнопку подвала.
–Уходим через черный ход? – спросил Уилл.
–У центральных дверей творится настоящий цирк. Нам и так повезло, что за все это время ни один репортер не пролез к тебе.
–И предположить не мог, что настолько интересен людям.
Беверли искоса глянула на него.
–Один из самых кровавых серийных убийц в истории криминалистики повесил на тебя обвинение в убийстве, потом вдруг вытащил из охраняемой психиатрической клиники, прихватил с собой в загородную поездку через полстраны, и вдобавок подобрал на дороге бездомную дворнягу. И как будто этого недостаточно – признался в совершенных преступлениях, более-менее реабилитировал тебя в глазах правосудия, и… отпустил. Буквально каждый репортер на этой планете жаждет взять у тебя интервью, и около половины их всех торчит за стенами больницы.
–Я в самом деле не… Подожди – как признался?
–Та записка, которую ты не помнишь, как писал. Это потому, что ты ее и не писал. Мы провели почерковедческую экспертизу, и почти уверены, что записка – дело рук Лектера.
Уилл очень надеялся, что до почерковедческой экспертизы не дойдет. Гораздо легче было объяснить, почему он не помнит, как писал записку, чем мотивы поступка Ганнибала. Даже сам он не был уверен, что понимает их до конца.
Они с Беверли миновали прачечную и комнату, где хранилось чистое белье, прошли по коридору, обвитому гудящими трубами, и поднялись вверх по пожарной лестнице, выходившей прямо в пустой переулок, где их уже ждал черный седан ФБР.
Вот только рядом с машиной, прислонившись бедром к капоту, ждала еще и Фредди Лаундс.
–Черт, – пробормотал Уилл.
–Блять! – одновременно с ним воскликнула Беверли тоном, от которого покраснели бы и белые стены больницы. Перехватив взгляд Уилла, она пожала плечами:
–Я часто сижу с племянниками, так что не удивляйся.
–Я ничего и не говорил.
–Тебе не обязательно было говорить, и так все прекрасно видно. И не задирайся с Лаундс. Ни к чему давать ей повод.
Они приблизились к машине. Беверли шагала уверенно, Уилл же больше всего на свете мечтал провести ближайший год в больничном подвале. Фредди выпрямилась, перестав подпирать капот седана, и достала диктофон.
–Приятно снова видеть вас в городе, мистер Грэм.
–Жаль, что не могу сказать того же о вас, мисс Лаундс.
Уилл попытался пройти мимо, но Фредди заступила ему дорогу так быстро, что он едва не налетел на нее. С трудом устояв на ногах, он отшатнулся назад, ощутив вдруг нестерпимый зуд по всему телу, словно Фредди одним своим присутствием загрязняла воздух вокруг.
Ее губы изогнулись – кто-то более доверчивый мог бы принять этот оскал за улыбку. Их цвет был такой же насыщенно алый, как у Ганнибала, после того, как он слизал кровь с пальцев Уилла.
–Не хотите прокомментировать последнюю серию убийств Чесапикского Потрошителя на юге? Особенно тот факт, что все повреждения жертвам были нанесены уже посмертно.
Уилл замер.
–Что?
–Он не стал кромсать тела до того, как наступила смерть. Не скажете, почему?
–Боже, – Уилл услышал собственный голос как будто со стороны, словно он звучал где-то далеко-далеко и эхом отдавался в ушах.
Он уловил промельк замешательства в глазах Лаундс, прежде чем Беверли отволокла его к седану и затолкала внутрь, на пассажирское сидение.
–Я знаю, у Джека есть кое-что на тебя, – сказала она Фредди. – Держись подальше, иначе он пустит это в ход.
Беверли села за руль и выехала из переулка.
–Почему мне никто не сказал? – спросил Уилл.
–Ты очнулся несколько минут назад, Грэм. Что не так? – Беверли остановилась на красный сигнал светофора и внимательно посмотрела на Уилла. – Ты в порядке? Даже вчера вечером выглядел получше.
–Так это правда?
–Все повреждения посмертные, точно. Разве это плохо? По крайней мере, убитые не страдали.
Уилл попытался заговорить, но слова не шли. Он качнул головой и уже не мог остановиться, чувствуя, как с каждым движением тяжкие волны плещутся в мозгу, погребая непроизнесенные фразы.
Беверли стукнула его по руке.
–Рассказывай, – велела она.
–Это я… то есть, это из-за меня. Это… Боже. Я спросил его, почему он вырезал легкие Кесси Бойл, пока она была еще жива, а он спросил, было бы лучше… нет, чувствовал бы я себя лучше, если бы знал, что к тому времени она была уже мертва. Я сказал – да, и теперь он… – Уилл прижал ладонь ко рту.
Беверли прикусила губу.
–Что бы он ни сделал, в этом нет твоей вины.
–Но он вовлекает меня в это. Все последние убийства связаны теперь не только с его именем – он делает так, что они связаны и со мной тоже.
–Но это же неправда. И ты сам знаешь, что это неправда. Не позволяй ему втягивать тебя в свою игру.
Уилл задушено рассмеялся.
–Да, вот и Джек все время говорит – не позволяй им втягивать тебя в свои игры. Но ирония в том, что если я перестану им это позволять, для Джека я буду бесполезен.
Беверли сжала его плечо.
–Ладно. Но, может быть, все не так, как ты думаешь. Может быть, ему было проще убить их именно таким способом для экономии времени. Он торопился.
–Может быть, – ответил Уилл.
Вот только он хорошо помнил свое обещание не забывать о том, кем Ганнибал являлся на самом деле. Сам факт такой просьбы со стороны Ганнибала – адская смесь жестокости и милосердия, которой он окружил Уилла с самого начала их знакомства. Эта тактика работала отменно, вспарывая сознание Уилла, потроша его и оставляя истекать кровью, пока Ганнибал не решал, что с него довольно, и милостиво собирал обратно по кусочкам.
========== Глава 10 ==========
Здание, где размещалась психиатрическая клиника Саттон Пирс, было старинным, постройки середины 19 столетия. На крыше, прячась среди каменных башенок, пациентам ласково подмигивали горгульи. Окружавшие клинику подстриженные лужайки, величественные дубы и маленькие журчащие фонтаны, на неискушенный взгляд Уилла, выглядели вполне гостеприимно.
В холле их приветствовал молодой человек с ослепительно-белой улыбкой, который предложил Уиллу немедленно показать приготовленную для него комнату, ознакомить с правилами клиники, а также помочь распаковать вещи, чтобы удостовериться в отсутствии запрещенных к использованию предметов.
–У меня нет вещей.
–Их пришлют позже? – осведомился молодой человек, настойчиво игнорируя тот факт, что у Уилла не было даже обуви.
–Нет, – терпеливо пояснил Уилл. – То, что было при мне, считается вещественным доказательством и отправлено на исследование, а что касается остального – все опечатали, пока я находился в заключении в Балтиморской государственной клинике для невменяемых преступников.
Уилл не без удовольствия наблюдал, как при этих словах дежурная улыбка на лице молодого человека застывает, превращаясь в гримасу.
Беверли пихнула его локтем в бок.
–Найдите для него какую-нибудь одежду. Предметы личной гигиены тоже не помешают. Это место больше похоже на отель, так что у вас здесь наверняка есть запас мыла и шампуня.
–Конечно, мадам. Уверен, мы сможем найти что-нибудь подходящее.
Когда Беверли и молодой человек, чья дежурная улыбка сменилась на нервно-опасливую, оставили Уилла осваиваться в предназначенной для него комнате, выяснилось, что там уже есть все необходимое. В отделанной полированным камнем и стеклом ванной стояли шампуни, кондиционеры, мыло, пахнувшее влажной землей, электрическая бритва и даже лосьон, который без сомнения заслужил бы полное одобрение даже у взыскательного Ганнибала.
Зеркальная дверь шкафа легко скользнула вбок, являя перед Уиллом целый ряд ладно скроенной ткани – как на подбор мягкой и гладкой на ощупь. Он на пробу вытащил один из костюмов – темно-синий, в тонкую вертикальную полоску. Под пиджаком оказалась бледно-голубая рубашка и пурпурный галстук. Уилл осторожно повесил кронштейн на место, раздумывая, не позвонить ли Беверли, чтобы поделиться своими подозрениями в причастности Ганнибала к деятельности этой клиники, а именно в подборе им гардероба, – но тут в дверь постучали.
Уилл не успел толком отреагировать, а нежданный посетитель – им оказалась пожилая леди – уже приоткрыл дверь, не прекращая спорить со старым знакомым Уилла, его экскурсоводом по клинике.
–Я только на одну минуточку, дорогой, уверяю вас, что не причиню никаких хлопот…
–Мадам, пожалуйста, посещения строго ограничены…
–Я оплатила эту комнату! – рявкнула вдруг леди громовым голосом, наличие которого трудно было заподозрить в такой субтильной старушке. – Если возникнут вопросы – скажете, что он мой посетитель!
И она захлопнула дверь прямо перед лицом ошарашенного служащего.
–Что за ужасный человек. Надеюсь, вы довольны комнатой. Что скажете?
–Гораздо лучше, чем последняя секция в подвале Балтиморской клиники, где меня содержали раньше, – спокойно ответил Уилл, словно его перевод в Саттон Пирс состоялся с полного одобрения и согласия администрации предыдущего места заключения.
–И что же вы предпочитаете – замки на дверях, которые нельзя открыть изнутри, или никаких замков в принципе, чтобы любой желающий мог зайти внутрь?
Уилл несколько раз моргнул и медленно опустился на край кровати.
–Никаких замков. Но это ненамного лучше.
Старушка была ростом не более пяти футов, с аккуратной прической из отливающих серебром волос. Возраст на глаз определить было сложно, с одинаковой вероятностью можно было дать и шестьдесят и восемьдесят лет, к тому же Уилл подозревал, что над ее внешностью поработали первоклассные пластические хирурги.
Посетительница, тем временем, включила прикроватную лампу и придирчиво оглядела содержимое шкафа.
–Надеюсь, это подойдет, – изрекла она, поворачиваясь к Уиллу. – Ганнибал как-то представлял нас друг другу. Он тогда устраивал светский раут, помните? Вы еще так быстро убежали… Мой дорогой друг Уилл Грэм, сказал он. Я никогда не слышала, чтобы он представлял кого-то таким образом – «мой дорогой». Если честно, я еще подумала, что у вас роман.
Уилл тяжело сглотнул. Его вдруг отчаянно потянуло немедленно ознакомиться с содержимым минибара.
–Я вас не помню.
–Не удивительно. Вы так стремились поскорее сбежать. Уже тогда знали?
–Знал что?
–Что на этом обеде нам подадут человеческую плоть.
–Господи, нет, – Уилл помотал головой. – Я не знал.
–А вас он кормил этим?
–Наверное, всякий раз, когда я ел в его обществе.
Она бросила на него острый взгляд – глаза ее были такого же стального цвета, что и волосы.
–Вы в хорошей компании. Почти все, кто значится в Голубой книге, приглашались к нему на ужин хотя бы раз. Многие желтые газеты уже прозвали нас Клубом Каннибалов. Как по мне, весьма остроумно.
Она протянула Уиллу руку.
–Элиза Браунфилд.
Уилл автоматически пожал ее.
–Очень приятно, мадам, – сказал он и вздрогнул.
Элиза похлопала его по руке.
–Когда я была молода, называть старшее поколение «мадам» и «сэр» было обычным явлением. Видимо, ваши родители привили вам уважение к правилам приличия.
–К сожалению, я растерял почти все навыки, – пробормотал Уилл.
Он совершенно не стеснялся пренебрегать правилами приличия, за исключением случаев, когда Джек становился вдруг пугающе похож на олицетворение отцовской фигуры в его жизни. Тогда Уилл предпочитал помалкивать.
–Голубая книга?
–Официально она называется Балтиморский список общественных деятелей, странно, что вы никогда не слышали о нем.
Она критически оглядела его, особое внимание уделив щетине, больничной униформе и толстым шерстяным носкам.
–Впрочем, не так уж странно.
Уилл не сразу осознал, что последнее замечание относилось к его внешнему виду. Действительно, в последний раз он принимал душ почти три дня назад.
–Миссис Браунфилд, не хочу показаться неблагодарным – но что я здесь делаю?
Старушка опустилась в кожаное кресло у окна. Солнечные лучи наискось упали на ее лицо, подчеркивая морщины и увядшую кожу. Она сидела ровно и по-прежнему держалась прямо, но в безжалостном свете дня вдруг показалась Уиллу значительно старше.
–Ганнибал был моим другом, – ответила она. – Вернее, настолько другом, насколько это понятие вообще к нему применимо. Я хочу знать, что произошло, и думаю, вы единственный, кто сможет удовлетворить мое любопытство.
Уилл растерялся. Он не знал, что на это сказать, но тут дверь распахнулась с такой силой, что створка ударилась о стену, и в комнату влетел Джек – к большому облегчению Уилла, хотя обычно появление Джека с лицом чернее тучи, и кучей папок под мышкой не предвещало ему ничего хорошего. Следом за начальником отдела бихевиористики показалась Алана – как обычно неизменно подтянутая и как обычно с дежурной ласковой улыбкой на лице, предназначавшейся всем вокруг, кроме Джека.
–Ты не можешь этого делать, – заявила она явно не в первый раз, входя в комнату вслед за Кроуфордом. – Последствия травмирующих событий, через которые прошел Уилл…
–А кто еще справится, кроме него! – повысил голос Джек.
Возникла неловкая пауза. Ошеломленная Алана растерянно моргала, явно не зная, что на это возразить. Даже миссис Браунфилд вздернула тонкую бровь.
–Прошу прощения, – вдруг произнес Джек, что само по себе произвело эффект разорвавшейся бомбы. Уилл вообще не мог припомнить случая, чтобы Джек извинялся.
–Если все настолько плохо, вам лучше показать мне материалы как можно скорее, – предложил он.
–Ты уверен, что это тебе не повредит? – Джек пристально глянул на него.
Уилл пожал плечами.
–У меня нет жара, нет галлюцинаций, оба полушария моего мозга имеют одинаковый размер, так что сейчас я в лучшей форме, чем был, когда в последний раз успешно расследовал для вас дело.
Джек набрал воздуха в грудь, чтобы ответить на это заявление, но покосился на Алану и миссис Браунфилд, и медленно выдохнул.
–Хорошо. Мадам, – начал он, очевидно намереваясь выставить миссис Браунфилд наиболее тактичным способом, но старушка вдруг протянула Алане руку жестом, которым королевы обычно приветствуют своих фаворитов.
–Алана, милая девочка, как ты поживаешь?
Алана пожала протянутую руку и поцеловала старушку в щеку.
–Я… наверное, до сих пор не могу прийти в себя. А вы как? Это вы оплатили пребывание Уилла здесь?
–С помощью моих друзей, да. Пришлось сделать несколько звонков, чтобы заручиться поддержкой некоторых лиц в ФБР, – она адресовала Джеку укоризненный взгляд. – Я не подозревала, что ты знакома с мистером Грэмом, Алана, иначе настояла бы на дружеской встрече давным-давно. Ганнибал всегда прятал его от посторонних глаз, видимо, приберегал исключительно для себя.
–Я не очень подхожу для выходов в свет, – поспешил пояснить Уилл. – Возможно, он просто хотел оградить вас от неловкости, которая могла возникнуть, если я… – он умолк, не закончив фразы. Глаза всех присутствующих в комнате были обращены к нему. Ну конечно. Не стоит оправдывать поступки серийного убийцы.
Уилл переплел пальцы, уставившись на рукотворный Гордиев узел.
Алана подошла и ободряюще сжала его плечо. От нее приятно пахло парфюмом, что заставило Уилла особенно остро прочувствовать, как отчаянно он нуждался в душе. Попытавшись припомнить, когда он в последний раз чистил зубы, Уилл счел за благо не поворачиваться к ней лицом.
–Нам всем нужно время, чтобы привыкнуть, – сказала Алана. – Он играл значительную роль в наших жизнях. Трудно поверить, что на самом деле он… – она недоговорила, опустив голову и часто-часто моргая.
–Когда в убийствах обвинили меня, вам, кажется, не составило особого труда смириться с этим, – не удержался Уилл, и тут же пожалел, что не может затолкать эти слова обратно. И в хорошие-то времена он с трудом мог определить, в каких ситуациях лучше промолчать, а сегодняшний день определенно нельзя было отнести к хорошим. – Простите.
–Ты вправе ожидать от нас более взвешенного к себе отношения, – тихо сказал Джек. – Зеллер и Прайс уже пересматривают результаты предыдущих экспертиз, а Катц отслеживает последние перемещения Лектера. Мы знаем, что он был в Миннесоте, когда исчезла Абигейл Хоббс.
–Звучит зловеще, – заметил Уилл.
–Мы должны были с самого начала тщательнее проверить все обстоятельства.
Джек помолчал.
–Мои извинения, Уилл.
Уилл невесело усмехнулся.
–Дважды за день, Джек? Смотри, не перенапрягись.
Джек поджал губы и кивнул, давая понять, что оценил иронию, но тут же перешел на деловой тон.
–Тем не менее, нам нужна твоя помощь. Вчера мы получили еще трупы. С учетом охранников в клинике и Леонарда Хаксли, за последние двадцать четыре часа Потрошитель убил шестерых. Я должен быть уверен, что последние жертвы – дело его рук.
Тут он вновь взглянул в сторону миссис Браунфилд.
–Мадам, не могли бы вы…
–Я останусь.
Однажды Джек сравнил себя со скалой, но сейчас, по мнению Уилла, скалу больше напоминала пожилая женщина, сидевшая в кресле в луче солнечного света в ожидании объяснений, почему ее друг на самом деле оказался серийным убийцей. Даже Джеку со всей его силой и властью не под силу было заставить ее покинуть комнату.
–Мы можем взглянуть на фотографии в ванной, – предложил Уилл.
Эта идея вряд ли пришлась по нраву Джеку, но вариантов не было. На фотографиях в первой папке, которую открыл Уилл, был запечатлен молодой человек, распятый между двух деревьев. Его внутренние органы были выложены перед ним на земле, грудная клетка выворочена, ребра выломаны.
–Жертвы все в таком виде? – спросил Уилл.
–Нет, он каждый раз убивал по-разному. Это Потрошитель?
Уилл бегло просматривал материалы и внимательно вглядывался в каждую фотографию, заворачиваясь все глубже и глубже в знакомый кокон отрешения и боли. К этому невозможно было привыкнуть. Закрыв последнюю страницу папки, он чувствовал себя таким уставшим, словно не спал по меньшей мере неделю.
–Это он.
Джек с чувством саданул кулаком по стене.
– Потрошитель никогда раньше не терял голову от убийств. Что происходит?
–Он хочет упиться ими. Он сознательно подводит себя к состоянию пресыщения.
–Почему?
Уилл пожал плечами и закрыл папку.
–Что обычно делают наркоманы, прежде чем окончательно завязать?
–Интересно, какие именно материалы в этом деле заставляют тебя думать, что он хочет завязать?
–Другие его преступления. Он никогда не торопился, выслеживая своих жертв месяцами и годами. А сейчас спешит. Он сознательно загоняет себя в рамки, ограничивает во времени. Посмотри на эти фотографии – для Потрошителя это непростительно небрежная работа. Вот тут, видишь, какие грубые повреждения ребер? Он ломал их голыми руками.
–Он знает, что мы у него на хвосте. Конечно, он торопится.
–Нет. Он легко мог исчезнуть, начать сначала, построить новую жизнь и новую репутацию, создать новую легенду. Но он не собирается этого делать – и его подстегивает время, которое он сам себе ограничил. Он хочет удостовериться, что никто и никогда не забудет ни его самого, ни его деяния.
Джек пристально посмотрел на Уилла.
–Это он сказал тебе все это?
–Он попросил меня не забывать, кто он есть. Сказал, что я не должен питать никаких иллюзий на его счет, – Уилл поймал свое отражение в зеркале и быстро отвернулся. – В свое время я так и не смог раскрыть его, хотя знал, пожалуй, лучше всех. Он понимал, что его намерение остановиться не станет для меня тайной, и не хотел, чтобы я неправильно истолковал его мотивы.
–Так какие у него мотивы?
Уилл опустил глаза на гору файлов. Провел пальцем по краю одной фотографии, запечатлевшей труп и кровь, и аккуратно задвинул ее обратно в папку.
–Я знаю только то, что он делает. Почему он это делает – выше моего понимания.
–Я хочу, чтобы ты взглянул на место преступления.
–Вы и так уже знаете, кто его совершил.
–Ты можешь увидеть что-нибудь, что пропустили наши эксперты.
Делать в ванной больше было нечего – и они вернулись обратно в комнату. Уилл покачал головой в ответ на последнюю фразу Джека.
–Больше я ничего не смогу вам подсказать.
–Ты всегда знаешь, почему они это делают. Именно поэтому ты нам и нужен.
–А еще мне всегда было сложно прочитать Чесапикского Потрошителя. Все, что я смог – увидеть отдельные фрагменты его сущности.
–А мне нужно, чтобы ты воссоздал полную картину. Мы как никогда близки к его поимке, у нас есть уникальный шанс остановить его. А если твоя теория верна – этот шанс будет единственным.
–Если тебе что-то нужно, еще не значит, что ты сможешь это немедленно получить, как по мановению волшебной палочки, Джек. Сейчас все совершенно по-другому, он убивает не для того, чтобы изъять органы. У него ведь теперь нет возможности накормить ими…
Уилл запнулся на полуслове. Краем сознания он смутно отмечал маячившее рядом недовольное лицо Джека и раскаты его командного голоса, но сейчас его это абсолютно не волновало.
–У него нет возможности должным образом приготовить мясо, – медленно повторил он. – Эти жертвы – не для еды, – перед его мысленным взором мгновенно пронеслись картины недавних преступлений – вывороченные ребра, выпотрошенные животы, срезанная верхушка черепа в руках жертвы. – Они сосуды. Посуда. Контейнеры.
–Контейнеры для чего?
Уилл повернулся к миссис Браунфилд.
–Вспомните, пожалуйста, один из званых ужинов Ганнибала. Это было довольно давно, может, даже больше десяти лет назад. Не первый ужин такого рода, но первый, который должен был хорошо запомниться всем присутствующим.
–Да, конечно. Я догадываюсь, о чем вы. Я была там, и Алана тоже.
–Тогда был первый раз, верно? – подала голос Алана. Ее тихий голос ломался и дрожал от еле сдерживаемого напряжения. – Первый раз, когда он кормил нас…
–Да, его звали Джереми Сталлер.
–Что, прости? – вклинился Джек.
–Он отвез меня в заброшенную психиатрическую клинику в Северной Каролине. Тело Сталлера до сих пор там.
–И почему я впервые слышу об этом только сейчас?
–Потому что у твоей команды есть дела поважнее, чем выслушивать мои показания?
Джек бросил на него предупреждающий взгляд.
– Он рассказал тебе про эту вечеринку?
–Ему не пришлось этого делать. Он хотел, чтобы я прочитал его место преступления.
–Отлично, – протянул Джек, выдержав паузу, призванную подчеркнуть очевидное безумие слов и действий Уилла. – И ты считаешь, тот званый ужин был для него настолько важен?
Запах сырого гниющего дерева снова ударил Уиллу в нос, как наяву он увидел выступившее из мрака бледное лицо Ганнибала, высвеченное неживым светом фонарика. Уилла накрыло ощущение неправильности этого разговора – делиться с Джеком такими подробностями казалось почти предательством. Но он не мог позволить им отстранить его от расследования, а значит – нужно было идти до конца.
–Я думаю, он воссоздает его.
–То есть нам следует волноваться о приглашенных в тот вечер гостях? – спросила Алана. Она уже взяла себя в руки, но была необычайно бледна. До Уилла с опозданием дошло, что оповещать ее об имени парня, которого ей подали в качестве ужина, было, мягко говоря, не очень тактично.
–Нет. Прости, нет, он не планирует причинить вред никому из них… и тебе тоже. Все совсем не так. Он ищет физических параллелей. Должно быть, симметрия привлекает его, но времени не хватает, и он вынужден довольствоваться тем, что может отыскать быстро. Количество – вот что важно. Вы можете вспомнить, сколько человек присутствовало на том ужине?
–Шесть, включая нас двоих, – быстро ответила миссис Браунфилд. – В моем социальном ежедневнике сохранились списки приглашенных и меню ужина – возможно, это как-то поможет.
Уилл с трудом подавил желание поинтересоваться, не имеется ли у миссис Браунфилд еще и антисоциального ежедневника.
–Да, спасибо. Если вы сможете вспомнить, кто где сидел, будет совсем замечательно. Джек, мне нужно попасть к нему домой. Конкретно – в столовую и кухню.
–Ты же бывал там неоднократно. Что нового ты хочешь увидеть? Нет, я настаиваю, чтобы ты полетел со мной в Южную Каролину и взглянул на трупы жертв.
Уилл мысленно приготовился озвучить длинный список возражений и контраргументов, когда телефон Джека разразился громкой трелью. Не обменявшись со звонившим и десятком слов, он сбросил вызов, устало потер глаза и шею, прежде чем вновь заговорить.
–Пункт назначения теперь Джорджия. Нашли еще два тела.
–Уже пять, – тихо сказала Алана. – Ты действительно думаешь, что он остановится на шести?
–Я думаю, мне нужно попасть в его столовую. Джек, пожалуйста. Ты ищешь не в том направлении. Это все миражи, а мне нужно нечто реальное.
–Ты много раз был в его доме. Мы все много раз были в его доме. Ели его еду. Что ты хочешь найти такого, чего не видел раньше?
Если он ошибается, Джек, наверное, окончательно перестанет доверять его мнению. Уилл оперся ладонью о стену, словно физическое равновесие могло помочь ему обрести равновесие душевное. Он был уверен, что поступает правильно.
–Я хочу увидеть его. Настоящего, без масок. Вы должны дать мне возможность хотя бы попытаться.
========== Глава 11 ==========
Спустя полтора часа Уилл и Алана сидели на заднем сидении внедорожника, любезно предоставленного ФБР, и на полной скорости мчались к дому Ганнибала. За это время Уилл успел принять душ и переодеться в новую одежду, которая идеально подошла ему цветом и размером, но все равно вызывала чувство глубокого дискомфорта. Миссис Браунфилд отправилась домой за своим общественным ежедневником, Джек улетел в Джорджию, наказав Уиллу немедленно докладывать ему по телефону, если только обнаружится что-нибудь важное.
–Джек не должен был вовлекать тебя в это, – тихо сказала Алана. – Особенно после всего, через что ты прошел.
–Я в порядке.
–Ты всегда так говоришь.
–Потому что, как правило, так оно и есть. Более или менее.
–Я думаю, что Джек ведет себя безответственно. Я его об этом неоднократно предупреждала…
–Это не его вина.
–Как ты можешь так спокойно об этом рассуждать?
–Знаю, ты думаешь, что Джека мало что трогает помимо результата работы, но это не так. Он человек, который постоянно тащит себя за волосы из болота, и не может остановиться, иначе просто утонет. Он привык использовать все средства для достижения целей, а я – слишком эффективное средство.
Алана притихла и молчала, пока автомобиль не остановился на перекрестке перед светофором.
–Наверное, тяжело сердиться на людей, если понимаешь их настолько хорошо, – задумчиво сказала она.
Уилл фыркнул.
–И это одна из причин, почему я стараюсь ограничить круг своих знакомых.
–Джек не имеет права видеть в тебе всего лишь удобный инструмент.
–Но я спасаю жизни, – выдал Уилл свою стандартную отговорку.
–Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты прежде всего думал о своей собственной жизни.
–Ганнибал как-то сказал то же самое – «мне нет дела до людей, которых ты спасаешь, меня интересует только твоя жизнь».
В салоне машины опять на некоторое время воцарилась тишина.
–Я однажды видела тебя во сне.
Уилл коротко взглянул на Алану.
–Надеюсь, я смог соответствовать твоим высоким стандартам и оправдал ожидания.
Она улыбнулась и покачала головой.
–Нет, это не тот сон, о котором ты подумал. Мне снилось, что ты был колодцем желаний, а люди бросали в тебя мелочь, пока не заполнили до краев.
–И совсем не оставили места для твоих монеток?
–Мое подсознание всегда было достаточно прямолинейно.
–Как и мое. Я прекрасно понимаю, чем полна моя голова – и это совсем не мелкие монеты, – Уилл коротко и зло рассмеялся. – Я не колодец желаний. Я – кладбище. Я – склеп.
–Уилл…
–И почему все произносят мое имя с интонациями шекспировской трагедии? Я в порядке. Просто такова моя жизнь. По крайней мере, я все еще полезен.
–А что, если ты перестанешь быть полезным? Жизнь закончится?
–Ты спрашиваешь меня сейчас как психотерапевт?
Алана опустила взгляд на свои руки.
–Туше. Хорошо, я просто скажу тебе, как друг, что никакой катастрофы не произойдет. Ты не обязан постоянно быть полезным кому-то. И вовсе не обязательно совершать поступки, которые разрушают тебя изнутри.
–Это единственное, на что я способен в жизни!
–Но ты можешь попытаться это изменить.
Ганнибал говорил, что ему нужно время, чтобы выучиться играть на другом инструменте. Если у него получится – значит, возможно, получится и у Уилла.
–Я подумаю о твоих словах, – ответил он.
Но не сейчас. Позже – когда все это закончится.
Внедорожник затормозил у дома Ганнибала. Уилл выбрался из машины и вдруг остановился на половине движения так резко, что Алане, успевшей высунуться из джипа лишь наполовину, пришлось ухватиться за его плечо, чтобы сохранить равновесие. Проследив за направлением его взгляда, она понимающе вздохнула.
–Это машина миссис Браунфилд. Посмотри внимательно, Уилл. Она темно-синего цвета.
Солнечные лучи отражались от крыла «Бентли» – несомненно, темно-синего, а не черного. На один-единственный миг Уилл позволил себе увидеть то, чего подсознательно ожидал и видел много раз – машина Ганнибала, припаркованная на подъездной дорожке у дома, теплый приглашающий свет окон, и сам хозяин, ожидающий его внутри.
Алана ухватила Уилла за локоть, когда они подходили к дверям дома, и он невольно прижал ее руку ближе к себе, глядя на море снующих криминалистов и полицейских фотографов, поспешно расступавшихся перед ними.
В кухне Уилл осторожно дотронулся до всех поверхностей, словно стирая память, которую хранили эти вещи. Например, вечером, предшествовавшим попытке ареста Тобиаса Баджа, они с Ганнибалом ели хлебный пудинг, стоя на этом самом месте в кухне. Ганнибал объяснял ему единственно правильный, с его точки зрения, способ взбивания сливок. А Уилл поделился с ним ощущением, что гранатовый соус по цвету похож на кровь. В тот вечер его измученный разум окутало теплым рассеянным светом, и потом, вернувшись домой, он впервые за долгое время спал крепко и беспробудно.
Миссис Браунфилд медленно и степенно прошествовала в кухню, стуча невысокими каблучками. За ней следовала Беверли с лицом, выражавшим крайнюю степень раздражения. Но, едва заметив Уилла и Алану, она тут же повеселела.
–Доктор Блум! Вы знаете эту женщину, правда? Джек сказал, что она только завезет какую-то книгу, но…
–…Но она решила остаться, чтобы увидеть кульминацию этого действа, – закончила за нее миссис Браунфилд.
Алана бросила на Уилла обеспокоенный взгляд.
–Мы можем подождать в комнате, пока Уилл работает.
–Я закончила со столовой, – поддержала ее Беверли, ныряя в дверной проем упомянутой столовой, откуда тут же раздался ее пронзительный свист, заставивший подскочить Уилла, Алану и еще двух агентов, оказавшихся поблизости.
