Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Пес лизнул его в ухо, Уилл улыбнулся.
Конечно, самым лучшим – и самым невозможным – вариантом было отправить пса к Алане, в стаю. Что ж, всегда есть вероятность, что им удастся найти какой-нибудь приют для животных в ближайшем городе.
«Бентли» выехал обратно на трассу. Уилл завернул остатки говядины в пакет, предварительно заверив Ганнибала, что мясо не выпачкано в собачьей слюне. После пятиминутной отчаянной внутренней борьбы он тихо произнес:
–Спасибо.
–Ты благодаришь меня сейчас, но не за то, что я помог тебе бежать из клиники?
–Тогда вы сделали это, преследуя собственные цели. А сейчас – только потому, что я попросил.
Ганнибал приподнял два пальца от руля жестом, который он умудрился сделать аналогом демонстративного пожатия плеч, оставшись при этом совершенно неподвижным.
–Я с пониманием отношусь ко всем проявлениям твоей личности. Даже если временами это приносит неудобства.
Брошенные вскользь слова задели Уилла неожиданно сильно.
–Забавно, что только вы один.
Он с силой провел рукой по лбу, хотя первый раз за долгое время голова совершенно не болела. – Признаю, это прозвучало мелодраматичнее, чем я думал.
–У тебя переутомление. Постарайся заснуть.
–Я не могу спать. Мой мозг слишком перегружен. И это не переутомление, – добавил Уилл после долгой паузы.
Ганнибал некоторое время молчал.
–Тогда просто закрой глаза. И слушай. Давным-давно…
–Вы что, серьезно хотите рассказать мне сказку на ночь?
–Нет, если будешь меня перебивать. Так вот, давным-давно юная девушка купалась в лесном ручье. Когда она вышла из воды, то увидела, что в ее одежду, оставшуюся на берегу, забралась змея.
Уилл и не подумал закрывать глаза. Наоборот, он в изумлении уставился на Ганнибала, продолжившего свой рассказ о девушке, которая согласилась выйти замуж в обмен на то, чтобы змей оставил ее одежду в покое. Итогом такого поспешного решения стали тысячи змей, приползшие в дом, чтобы утащить ее на дно океана, где жил змеиный король. Родственники девушки пробовали откупиться от них, предлагая забрать весь скот, но змеи были настроены решительно и в конце концов унесли девушку с собой.
–Ей было страшно, но когда ее доставили во дворец, она увидела, что змеиный король –обычный мужчина, как и все прочие, и даже красивее многих. Он был добр к ней, и они были счастливы вдвоем в далеком королевстве, на дне океана.
По размеренным интонациям Ганнибала было понятно, что он повторяет слова сказки, в точности копируя тон человека, от которого сам слышал ее много раз.
–И жили они долго и счастливо?
–Нет. Она как-то отправилась погостить домой, а родственники предали ее и ножами растерзали ее мужа на куски. Она взывала к нему – Если он мертв, пусть пена морская обернется кровью. А если жив – пусть пена морская обернется молоком. Пена стала кровью, и в отчаянии она превратила себя и своих детей в деревья.
–Милая история.
–Наверное, все же вряд ли подходит для чтения на ночь.
–Кто вам ее рассказывал?
–Моя бабушка. Это очень древняя легенда, хорошо известная там, где я родился.
–Где это?
–Литва.
У Уилла наготове была еще тысяча вопросов, но Ганнибал опять заговорил – на этот раз на языке, которого Уилл не знал, и мог только предполагать в нем литовский. Уилл никогда не слышал его раньше, но ему почему-то казалось, что этот язык, в отличие от английского, самой природой предназначен для Ганнибала.
Ганнибал рассказывал ту же самую легенду – в конце концов, незнакомые слова и знакомые интонации убаюкали Уилла, и он уснул.
Когда он вновь открыл глаза, мотор был выключен. Машина стояла рядом с темной громадой какого-то здания, и переход от состояния расслабленной дремы к паническому страху занял у Уилла доли секунды.
–Я же сказал – нет! – несмотря на все усилия, его голос ощутимо дрогнул.
–Не помню, чтобы ты использовал именно такую формулировку, – задумчиво сказал Ганнибал. – И как мне кажется, ты все-таки согласился, что я могу делать то, что сочту необходимым.
Он обошел вокруг машины, открыл дверь со стороны пассажирского сидения и требовательно протянул руку – словно Уилл был не в состоянии самостоятельно выбраться из «Бентли», и, возможно, это отчасти так и было. По крайней мере, одна мысль о том, чтобы сделать хоть шаг прочь от машины, вызывала противную слабость в коленях.
Уилл нервным жестом вытер ладони о бедра – прямо о брюки, еще недавно принадлежавшие Ганнибалу. Ощущать их мягкую шерсть было приятно. Даже в какой-то мере успокаивало.
–Какой смысл вытаскивать меня из одной клиники, чтобы запихнуть в другую?
–Разница в возможности контроля. Никто не станет держать тебя здесь против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда пожелаешь.
–То есть, когда вы посчитаете, что с меня достаточно.
–Ты был прав, когда говорил, что принуждение в этой ситуации сведет на нет все мои усилия. Я лишь прошу тебя попробовать.
–Что, если я откажусь?
–Тогда я буду крайне разочарован.
Здание угрожающе маячило впереди. Уиллу казалось, что его вязкая и скользкая как нефть тень ползет к машине. Ганнибал с выражением бесконечного терпения на лице уже давно окунулся в нее, приглашающим жестом вытянув руку во тьму.
Уилл выбрался из машины и прошагал мимо, опустив голову и стиснув в карманах кулаки, чувствуя, как паника подступает к горлу. Открыв центральную дверь здания, он немного замешкался, и лишь легкое прикосновение Ганнибала к его спине придало Уиллу решимости войти в холл.
Глубокие тени, затаившиеся в углах и скрывавшие высокий потолок, были похожи на пауков. Фонарик Ганнибала выхватывал из темноты лишь фрагменты сколотой плитки и ободранные отсыревшие стены на другом конце холла. Уилл заметил кресло со сломанной осью и разбросанные листы порванной книги. Пульс гулко отдавался у него в ушах, тишина казалась невыносимой.
–Куда мы идем? – спросил он, только чтобы не молчать.
–В комнату, где я его убил.
–Я не хочу смотреть на ваше место преступления.
–Напротив. Ты никогда не применял свои таланты в присутствии человека, который может подтвердить или опровергнуть твои выводы. И тебе любопытно, как это будет.
–Это случилось слишком давно. Я работаю по свежим следам.
–Ты всегда утверждал, что работаешь с уликами, а не впечатлениями. Все улики, которые тебе нужны, по-прежнему там.
Уилл удивленно покосился на Ганнибала, но с благодарностью ухватился за возможность отвлечься от панических настроений.
–Тело?
–В настоящее время от него должен был остаться один скелет.
–Не много, – но все же Ганнибал был прав, ему хотелось попробовать. Он был не в восторге от этих чувств, но и обманывать себя не стал.
–Думаю, мы скоро это увидим, – ответил Ганнибал. – Сюда.
Свет фонарика заплясал на отбитой с потолка плитке, на кусках цветочных обоев, свисающих со стен как увядшие лепестки, и остановился на теле, лежавшем на полу возле окна. Лунный свет, просачивавшийся сквозь густую хвою близстоящей ели, высвечивал белый изгиб обнажившегося ребра.
Уилл засунул трясущиеся руки в карманы и попытался сконцентрироваться на событии убийства, а не на месте преступления.
–Не похоже на ваш почерк.
–Объясни.
–Для своего замысла вы могли выбрать любое помещение, которое подходило бы для демонстрации его значимости, но вы убили в комнате ожидания. Что само по себе символично, я полагаю, хотя это не тот масштабный сценарий, которому вы обычно следуете. Просто оставили его на полу – никаких декораций, никакого оформления, ничего лишнего.
Уилл обошел вокруг тела, испытывая непреодолимое желание двигаться. Ноги сводило судорогой, и он почти ждал, что вот-вот почувствует на своей шее горячее дыхание призрачного оленя.
–Что он сделал?
–Что ты имеешь в виду?
–Вы выбираете их не случайно, но не по типу внешности, возраста, или социального положения. Они все переступили какую-то черту. Единственный общий знаменатель у жертв – это вы. Вы встречали этих людей, и все они дали вам повод к убийству. Всегда было интересно, какой именно.
–Конкретно этот пролил дешевую водку на мой костюм.
–Последствия слегка несоразмерны проступку.
–Не согласен.
Уилл машинально потер висок, который постепенно наливался болью, пульсирующей в такт ударам сердца. Точно также оно билось на пути в Балтиморскую государственную клинику, когда его везли связанного, одурманенного валиумом, который затуманил разум ровно настолько, что Уилл мог сосредоточиться только на одном – куда именно его везут.
Он взглянул вниз, на белый череп давно умершего человека, и постарался сфокусироваться на привычной картине убийства.
–Как его звали?
– Джереми Сталлер.
В смерти Сталлер не казался ни пугающим, ни отталкивающим. Кровь давно высохла и впиталась в дощатые перекрытия пола. На обнажившихся костях кое-где остались ошметки кожи, а на черепе – единственная прядь выцветших волос, над которыми оказалось не властно даже тление. Кругом валялось тряпье, бывшее когда-то одеждой. Уилл видел вещи гораздо хуже.
Присев на корточки рядом с трупом, он сказал:
–Знаете, а ведь я вполне мог оказаться на его месте. За свою жизнь я пролил немало напитков на людей. Не помню, была ли среди них водка, но все они определенно были дешевыми.
–Если ты пытаешься заставить меня проникнуться сочувствием к этому…
–Я просто размышляю вслух. Было что-то еще. Что-то отличало его от прочих, кроме отсутствия хороших манер. Что вы взяли у него?
–Сердце, печень и легкие.
–А у того, что был перед ним?
–Только сердце.
Уилл оперся локтями о колени, а подбородком – о кулак.
–Почему вы хотели, чтобы я увидел его?
Лицо Ганнибала, словно высеченное из камня, даже не дрогнуло. Уилл вздохнул, ничуть не удивившись, и вернулся к изучению трупа. Место убийства и все обстоятельства говорили о том, что Ганнибалу нужно было уединенное тихое место, только вот он давно уже не нуждался в этом, чтобы поймать и разделать жертву. В то время ему уже не нужно было практиковаться, по крайней мере, в убийствах. Возможно, в чем-то еще. Почему он взял у этого человека три органа, а у предыдущего только сердце?
Уилл поднял глаза на Ганнибала, который теперь методично прохаживался вдоль стены, не глядя ни на Уилла, ни на труп. Его походка была размеренной и ровной, и все равно это было самое яркое физическое проявление эмоций, которое Уиллу доводилось наблюдать.
Закрыв глаза, Уилл сосредоточился и почувствовал, как время повернулось вспять. Сердцебиение замедлилось, даже страх немного улегся.
Ганнибалу было знакомо это место, он выбрал его за уединенность – впрочем, как и теперь. Для него это – всего лишь заброшенное здание, расположенное в живописной местности, с печальной историей, в котором нет ничего пугающего.
–Я приношу его сюда в полубессознательном состоянии. Мне нужно время, чтобы сделать все как надо, но я слишком взбудоражен. Не из-за этого человека, а из-за того, что я собираюсь с ним сделать. Я убиваю его быстро. Ему больно – но это совсем не та боль, которую он заслуживает. Я забираю мясо, тщательно заворачиваю его, кладу в переносной холодильник.
Уилл опять поднял глаза на Ганнибала, который прекратил мерить шагами комнату и теперь, не отрываясь, смотрел на него, и, кажется, даже не дышал.
–Я оставляю труп на полу. Органы отношу домой. У меня назначен званый ужин, и мне нужно время, чтобы подготовиться, – продолжал Уилл, глядя Ганнибалу в лицо. – Впервые я пригласил гостей, чтобы они смогли оценить плоды моей работы. Это не насмешка над ними, по крайней мере – не только насмешка. Я хочу стать ближе с этими людьми, хочу чувствовать себя связанным с ними определенным образом. Я делаю это таким способом, потому что он безопасен, потому что знаю, как быстро и как далеко они убегут, стоит им только узнать, из чего сделаны блюда, которые я подаю на стол. Я не могу позволить себе роскошь самообмана.
–Я обедаю с людьми, до которых мне нет никакого дела, – медленно сказал Ганнибал, тщательно подбирая слова. Он все так же стоял, замерев возле окна.
–Теперь да. Но не в тот вечер.
–Да. Не в тот вечер.
Уилл рывком поднялся на ноги и шагнул к Ганнибалу, лицо которого по-прежнему тонуло в тени. Впервые на памяти Уилла он избегал зрительного контакта.
–Расскажете мне, как все прошло?
–Не о чем говорить. Я гостеприимный хозяин и прекрасный кулинар. Это был удачный вечер.
–Вы наслаждались им?
–Безмерно.
–И все же не в той мере, на которую могли рассчитывать.
–Я ни на что не рассчитывал, – тон Ганнибала стал резче.
–Надежда сродни тараканам. Проникает всюду, вне зависимости от того, как сильно вы хотите от нее избавиться.
Уилл не смог уловить движения Ганнибала, а уже в следующее мгновение почувствовал, как железные пальцы стискивают воротник его рубашки, затылок врезается в стену, а предплечье Ганнибала вжимается ему в горло.
–Тебе следует быть осторожнее, – негромко сказал Ганнибал. В его глазах плескалась ярость, и что-то еще, чему Уилл не мог дать определения.
Никогда в жизни Уилла не накрывало такое мгновенное и такое неуместное возбуждение. Все, чего ему хотелось сейчас – провоцировать сильнее, жестче, провоцировать до тех пор, пока Ганнибал не взорвется.
–Может быть, я не чувствовал достаточной угрозы, – прошептал он.
–Если ты хочешь почувствовать настоящий страх, я могу это устроить.
Предплечье Ганнибала с силой врезалось в горло Уилла. Мир по краям выцвел, тьма хлынула со всех сторон, и тело, зажатое в тиски хваткой Ганнибала, обмякло. Последнее, что почувствовал Уилл прежде, чем потерять сознание, – это руку Ганнибала, обхватившую его за пояс, не дающую упасть. Обнадеживающее ощущение.
========== Глава 5 ==========
Уилл не мог повернуть голову. Едва сознание вернулось к нему – резко, рывком, – он забился и заметался – напрасно, потому что запястья, щиколотки и даже голова были надежно зафиксированы и привязаны ремнями к грязной кровати, на которую его уложил Ганнибал. Уилл мог смотреть только прямо перед собой, на пятно света, которое расползалось по потолку. Должно быть, фонарик упал где-то на пол и светил вверх.
Уилл попробовал ослабить ремни, поворачивая и крутя запястье, но едва смог дотянуться до них кончиками пальцев. На ощупь ремни были кожаными. Скорее всего, они уже давно гнили от сырости. Уилл рванулся изо всех сил, но ремни держали крепко.
Сердце, колотившееся в груди, казалось ему слишком горячим, разбухшим и несоразмерно огромным. Грудная клетка не вмещала его, сдавливала со всех сторон, не оставляя места ни желудку, ни легким. Уилл задыхался, еле сдерживаясь, чтобы не хватать воздух ртом отчаянными глотками, и заставлял себя дышать ровно и неглубоко.
Комната была пуста, он был один. Уилл убеждал себя, что Ганнибал где-то недалеко – наблюдает, оценивает – но верить в это с каждой прошедшей минутой становилось все сложнее.
Тогда Уилл попытался изменить тактику – в конце концов, не имело никакого значения, здесь Ганнибал или нет. Все, что ему нужно – это сосредоточиться. Кожаные ремни старые и протертые, кровать – тоже, вдобавок, наверное, еще и ржавая. Он сможет выбраться самостоятельно. Ему необязательно лежать здесь, спутанному по рукам и ногам, и дожидаться, пока подозрительно активная живность, бегающая по стенам, не осмелеет настолько, чтобы попробовать его на вкус.
Фонарик вдруг с глухим стуком опрокинулся и покатился, луч света прочертил дугу, скользнул вниз и заплясал на стене. Уиллу показалось, что он увидел метнувшуюся тень, чей-то образ на секунду выступил из тьмы. Он вытянулся изо всех сил, чтобы увидеть, есть ли там кто-нибудь, но, даже вывернув голову вправо, насколько позволяли ремни, не смог ничего разглядеть.
Фонарик наконец остановился, тени, казавшиеся теперь чернее и гуще, замерли. Уилл опять оказался в тишине и одиночестве. Единственным звуком, разносящимся по комнате, было его сбитое неровное дыхание. Уилл попытался дышать размеренно, вновь обрести хоть какое-то подобие контроля над собой, но тело в панике стремилось вдохнуть как можно больше воздуха, словно каждый вздох грозил стать последним.
Мышцы сводило судорогой и скручивало так сильно, что болели кости. Уилл отчаянно дергал запястье, стараясь освободить руку, пока не стер кожу в кровь. Он твердил себе, что ремень рано или поздно поддастся, что все будет хорошо. Что Ганнибал где-то здесь, должен быть здесь, наблюдает, иначе вся эта ситуация не имеет смысла. И если – когда – станет совсем плохо, Ганнибал вмешается.
Самовнушение понемногу начинало действовать, и именно в этот момент Уилл услышал звук заводящегося мотора, а потом – шорох гравия под колесами отъезжающей машины, и рухнул в кошмар, сбывавшийся наяву. Рев уезжающего школьного автобуса, затихающие голоса, и он, маленький мальчик, навсегда оставшийся там, где ему и надлежит быть.
Все вокруг замерло, даже сердце споткнулось в груди. Ноги и руки налились ледяным холодом. Не стало слов, чтобы описать творившееся с ним, а без них не осталось ничего – только эта комната, эта кровать и его страх.
Горло словно ободрали изнутри. Наверное, он кричал, но сам не слышал ни звука. Какая-то часть него, часть прежнего Уилла, наблюдая за всем словно со стороны, все еще осознавала происходящее, но накатывающие волны безумия захлестывали и уносили ее все дальше и дальше. Время потеряло смысл, секунды и часы слились в одно целое, когда Уилл услышал звук открывшейся двери и приближавшиеся шаги.
Тени опять заметались по стенам, Уилл инстинктивно дернулся назад. Напрасно. Он ощутил чье-то присутствие – подавляющее, неумолимое, – и опять забился, выкручивая правую руку, и на этот раз ремень поддался.
Уилл рванулся что было сил, но его тут же крепко схватили за запястье, удерживая на месте. Ганнибал склонился над Уиллом, прижал два пальца к его шее, нащупывая пульс, прежде чем освободить ему руки. Уилл ощущал его горячее, быстрое дыхание, видел непривычный румянец, окрасивший скулы, и испарину, выступившую у корней волос.
Ганнибал рванул оставшиеся ремни, освобождая голову и щиколотки Уилла, поднял его на ноги и потащил прочь от кровати, остановившись только на полпути к двери. И даже тогда он продолжал оставаться строго между Уиллом и кроватью.
Уилл привалился к груди Ганнибала, чтобы не упасть. Ноги просто не держали. Ганнибал обхватил его лицо ладонями, легко поглаживая щеки, заставил приподнять голову и посмотреть на него.
–Я думал, ты добивался именно этого, – сказал Уилл. Голос прозвучал хрипло и незнакомо, говорить было больно.
Ганнибал явно собирался что-то ответить, но удержался в последний момент и не сказал ни слова. Он еще раз проверил пульс Уилла, прижав указательный и средний пальцы к шее под подбородком, а другой рукой откинул волосы с его лба жестом, выдававшим напряженную нервозность.
–Так и было. До определенной степени, – в конце концов, ответил он.
Уилл выпрямился, с трудом держась на ногах, и отступил назад. Колени подламывались, но он все-таки мог стоять самостоятельно – более или менее. Повернувшись боком к Ганнибалу, Уилл согнулся почти вдвое, словно пытаясь выровнять дыхание. А потом вдруг резким движением распрямился, одновременно разворачиваясь всем корпусом, и с силой ударил Ганнибала кулаком в челюсть. Ганнибал не сделал ни малейшей попытки уклониться, покорно снеся удар, и остался стоять, где стоял.
Уилл теперь оказался совсем близко к нему, практически вплотную, вторгаясь в личное пространство – и Ганнибал не отстранялся. Подняв руку, Уилл с силой провел большим пальцем по его разбитой губе, жадно наблюдая, как из ранки сочится кровь. Глаза Ганнибала были прикованы к лицу Уилла, выискивая что-то, известное ему одному, стремились поймать ответный взгляд – но Уилл упорно не смотрел на него.
–Скажи, что сожалеешь, – прошептал он.
–Я сожалею.
–Хорошо. Я тебя не простил, нихрена подобного, но то, что ты сказал – это хорошо.
Уилл придвинулся еще чуть ближе, оказавшись совсем уж вплотную, и вот теперь Ганнибал отшатнулся назад. Уилла с головой захлестнуло ощущение собственной власти. Он шагнул вперед еще раз и еще, и каждый раз Ганнибал отступал все дальше, пока не уперся спиной в стену.
–Мы должны ехать, – ровным тоном сказал он, но не сделал ни одного движения, чтобы уйти или отодвинуть с дороги своего преследователя.
Уилл оперся ладонями о грязную стену по обе стороны головы Ганнибала и сократил последнее оставшееся между ними расстояние – поймал губами его нижнюю губу, втянул ее в рот, ощущая на языке металлический вкус крови, и почувствовал, как пальцы Ганнибала судорожно вжимаются ему в бок. В остальном Ганнибал оставался абсолютно неподвижным, даже когда Уилл просунул колено между его ног и углубил поцелуй, скользнув языком внутрь. Он лишь издал низкий звук, который Уилл жадно впитал ртом и губами, выпив до дна. Непривычный будоражащий привкус крови подстегивал его, заставляя буквально вжимать Ганнибала в стену, ощущая бедром его твердеющий член. Тело Уилла отреагировало совершенно аналогичным образом, и прежде чем совсем потерять голову, он отшатнулся назад.
–По крайней мере, теперь я знаю, что не сплю. Никогда в жизни у меня не было таких жутких кошмаров – хотя, я уверен, в скором времени будут. Благодаря тебе.
Ганнибал по-прежнему неподвижно стоял у стены, и единственное, что выдавало его эмоциональное состояние – неуловимое движение руки, которая еще несколько мгновений назад впивалась в бок Уилла, словно в попытке удержать его рядом. Впрочем, Ганнибал быстро справился с собой и прижал ладонь к вылинявшим обоям.
Уилл никогда не отрицал, что Ганнибал обладает природным магнетизмом – а сейчас противостоять его притяжению было просто немыслимо, особенно когда он был таким непривычно растрепанным и дышал так непривычно неровно. Поэтому Уилл без раздумий шагнул ближе, стремясь вновь ощутить тепло, исходившее от Ганнибала, и медленно провел ладонями вниз по его груди.
–Хотя я очень не хочу, чтобы ты останавливался, вынужден напомнить, что нам пора.
Уилл нахмурился.
–Охрана? Это место патрулируется?
–Проблема не в этом.
Ганнибал отодвинулся, наконец, от стены, направился к двери, по пути подобрав фонарик, и остановился, выжидательно глядя на Уилла.
–А в чем проблема?
–Я – владелец этого здания.
–Ты… выкупил здание, в котором совершил до сих пор не раскрытое убийство?
–Признаю, не самое умное мое решение. Но, поскольку дело сделано, перепродажа привлекла бы еще больше ненужного внимания к моей персоне.
Они бок о бок прошли к выходу через полутемный холл. Уилл каждую минуту ждал возвращения панического страха, но единственное, что он способен был чувствовать, это оцепенение, холод и бескрайнюю опустошенность – последствия резко схлынувшего адреналина.
Никто больше не произнес ни слова, и лишь когда они опять оказались в машине и выехали на трассу, Уилл заговорил:
–Джек не подозревает, что ты помог мне сбежать. У него нет причин проверять твои налоговые декларации и счета. И даже если он о чем-то догадается, вряд ли будет искать нас в заброшенной психиатрической клинике. Или будет?
–Возможно, я в самом деле перестраховываюсь. Но даже, если это так, будет гораздо безопаснее, если мы окажемся как можно дальше от этого места. Через несколько миль будем проезжать через город.
Ганнибал бросил красноречивый взгляд на собаку, спавшую на заднем сидении.
–Приют ночью наверняка закрыт.
–И это к лучшему. Неразумно обнаруживать наше присутствие в этих местах. Ночь довольно теплая, мы можем привязать пса снаружи, и работники приюта утром его найдут.
Уиллу не понравился этот план, но другого у него не было – он понимал, что лучшего варианта в их положении не придумаешь. Через пятнадцать минут Ганнибал съехал к обочине и остановился. Дорога резко поворачивала на восток, и через кроны деревьев можно было разглядеть зарево огней, висевшее над городом.
–Не так уж далеко, – заметил Ганнибал. – Человек, выгуливающий собаку, привлечет меньше внимания, чем двое мужчин на «Бентли». Я скоро вернусь, а тебе не помешает переодеться. И выпить воды.
–Я в порядке. И не какая-то там чертовая… – Уилл едва успел проглотить готовое сорваться с языка слово «чашечка», что только подогрело его злость. Иногда ему начинало казаться, что не осталось ни единого места в его сознании, куда еще не успел пробраться Ганнибал.
–Я в порядке, – с нажимом повторил он.
–У тебя шоковое состояние.
Уилл несколько секунд сверлил Ганнибала взглядом, потом аккуратно выбрался из машины, от души хлопнув дверью. Даже поймал себя на желании открыть ее еще раз – чтобы была возможность шарахнуть как следует, – но сдержался, и зашагал прочь, путаясь в высокой траве, в безотчетных поисках чего-нибудь, на чем можно было бы выместить злость.
Ганнибал последовал за ним, осмотрительно предпочитая держаться подальше.
–Уилл…
Уилл резко повернулся, вскинув руки к ночному небу.
–Да, ты прав! И кто в этом виноват?
Это была любимая фраза его отца, и в своем собственном голосе Уиллу почудился до боли знакомый луизианский акцент. Из горла вырвался истерический смешок – он вполне допускал, что в один прекрасный день его сознание будет окончательно вытеснено посторонними личностями, но и подумать не мог, что этими личностями окажутся Ганнибал и его отец.
–Я, – согласился Ганнибал.
Это простое признание вдруг лишило Уилла последних сил, сдернув с вершин эмоционального перенапряжения, пика которого он достиг несколько часов назад.
–Верно, – сказал он. – Послушай, просто иди, хорошо? Сейчас мне нужно побыть одному.
Ганнибал не стал спорить, вернулся к машине и вытащил пса с заднего сидения.
–Возьми для него одеяло, – добавил Уилл.
Ганнибал и на этот раз выполнил его просьбу, и даже использовал один из своих шелковых галстуков в качестве поводка. Пес по-прежнему хромал. Уилл смотрел, как они медленно идут по направлению к городу, чувствуя смутное беспокойство, и тут Ганнибал вдруг оглянулся и поднял пса на руки.
– Как его зовут? – крикнул он Уиллу.
–Что?
–Ты ведь дал ему имя, не так ли?
–Чарли, – ответил Уилл, не раздумывая, просто потому нужно было что-то сказать, и одновременно борясь с неуместным чувством иррациональной благодарности.
–Я оставлю с ним записку, – сказал Ганнибал и продолжил свой путь к городу.
========== Глава 6 ==========
Ганнибал поудобнее перехватил пса, умостившего морду на его предплечье. Он прекрасно знал, что в городе нет приюта для бездомных собак, и путь его лежал прямиком к полицейскому участку.
Остановившись на полдороге, когда Уилл уже не мог его видеть, а до города оставалось еще достаточное расстояние, чтобы не привлекать к себе внимания, Ганнибал написал на оборотной стороне своей визитки:
Чарли, для Беверли Катц, ФБР.
Перевернув визитку обратно и мельком глянув на тисненые буквы своего имени, Ганнибал мгновение колебался, хотя и знал наверняка, что начало катастрофы уже положено. Знал с тех самых пор, как сломал шеи охранникам в клинике – точно таким же способом, которым когда-то был убит пациент в его кабинете. Джек наверняка заинтересуется этим обстоятельством, а если Джек берет след, он не останавливается на полпути. И заброшенная психиатрическая клиника, находящаяся в собственности Ганнибала – только первый из длинной череды фактов, до которых он рано или поздно докопается.
Ганнибал решительно подчеркнул свою фамилию и написал: Проверьте морозильник, постаравшись как можно тщательнее подделать неразборчивый угловатый почерк Уилла.
Беверли Катц являла собой счастливое сочетание ума, необходимых навыков, дружеского отношения к Уиллу и готовности выйти за рамки инструкций. Так или иначе, она придет к нужному заключению, и когда это случится, Ганнибалу лучше быть как можно дальше отсюда.
Он привязал пса возле полицейского участка, устроив его на одеяле, прицепил визитку к галстуку-поводку булавкой, вытер руки о мокрую траву и повернул обратно.
Вряд ли собаку обнаружат до восьми утра. Еще несколько часов пройдет, пока местные полицейские убедят ФБР отнестись серьезно к их истории. Примерно около полудня кто-нибудь из Отдела поведенческого анализа Джека Кроуфорда приедет за визиткой. События после этого слишком вариативны и с трудом поддаются прогнозированию, но в этом уже не будет необходимости. До полудня следующего дня времени у него вполне достаточно.
Когда Ганнибал вернулся к машине, то обнаружил Уилла растянувшимся на капоте «Бентли». Он переоделся в защитного цвета штаны, клетчатую фланелевую рубашку и синюю ветровку, длинные рукава которой доходили ему практически до кончиков пальцев. Слабый неверный свет луны подчеркивал резкие линии его лица и шеи.
–Иди сюда, – позвал Уилл, не открывая глаз.
Ганнибал с готовностью сократил разделявшее их расстояние и осторожно опустился на капот, все еще хранивший тепло от нагревшегося двигателя.
–Ты знаешь что-нибудь о звездах? – неожиданно спросил Уилл.
–Могу определить местонахождение общеизвестных созвездий. Орион, Пегас, Андромеда, некоторые другие.
–Астрономическая навигация. Один из друзей отца пробовал научить меня этому, когда мне было восемь или девять. Когда я стал старше, мне пригодились эти уроки. Где бы ты ни находился, всегда сможешь отыскать дорогу с помощью одного только звездного неба.
–И ты решил продолжить изучение навигации?
–Да. Когда мне было четырнадцать, я работал в Майне на катере, который предназначался для ловли омаров. Владельцем был отставной военный, который перетаскал мне свои книги по картографии и логистике. Его дети не возражали, все равно современные рыболовецкие суда напичканы электроникой.
–В навигации по звездам есть определенное очарование.
–Она надежнее. Звезды не нуждаются в подзарядке.
–Но их могут сутками скрывать тучи.
–Я всегда могу подождать, пока тучи разойдутся, – Уилл улыбнулся. – Еще он учил меня распознавать созвездия. Говорил, это производит впечатление на девчонок.
–В самом деле?
–Как ни удивительно, но да. Постоянно быть новеньким в школе не так уж плохо, как может показаться. Никто из девчонок не помнит тебя семилеткой, опрокинувшим ей на голову апельсиновый сок.
–А ты представлялся им кем-то новым и потому интригующим.
–Кем-то новым, определенно.
–И теперь ты собираешься рассказывать о звездах мне?
–Может быть. Это произведет на тебя впечатление?
–Сложно будет впечатлить меня сильнее, чем тебе уже удалось.
Уилл перекатился на бок, оперся на локоть и склонился над Ганнибалом, прижимая его к капоту, как раньше к стене заброшенной клиники, – ощущение, которое Ганнибал неожиданно нашел довольно приятным. Уилл очертил пальцем его нижнюю губу – легко, едва касаясь.
–Скажи, что любишь меня, – тихо сказал он. На его лице застыло безупречно нечитаемое выражение, непроницаемости которого мог позавидовать сам Ганнибал.
–Зачем?
–Хочу знать, с каким лицом ты будешь мне лгать.
