Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Таким образом Уилл выторговал себе полтора часа относительной тишины. Но Фредди не была бы автором самого читаемого в интернете криминального блога, если бы умела вовремя остановиться и держать язык за зубами.
–Почему вы думаете, что он придет в Вулф Трап?
–Вы никогда не задумывались, что ваше горячее стремление вцепиться в человека и вытрясти из него всю душу, сродни не менее горячему стремлению серийного убийцы кружить вокруг его следующей жертвы?
Фредди с силой рванула ни в чем не повинный рычаг переключения передач.
–А вам когда-нибудь приходило в голову, что тут уместнее сравнение с вашим горячим стремлением непрошено забираться в головы окружающим?
–Постоянно, – отозвался Уилл и замолчал, вспоминая похожий разговор в кабинете Ганнибала, об Абигейл, об обязательствах. Тогда беспримерная честность Ганнибала затронула что-то в его душе, побудила самому открыться в ответ. Лаундс же далеко не так наивна, каким он был в то время.
После длительной паузы она настороженно произнесла:
–И все же мне нужно нечто определенное, чтобы понять, как функционирует эта схема.
–В начале века в Миссури объявился один серийный убийца. Его звали Симон Годдард. Он расчленил одиннадцать людей, чтобы понять, как они функционируют.
Пальцы Фредди отбили нервную дробь по рулю, потом резко замерли.
–И кто кого провоцирует?
–Вы это начали.
–Я всего лишь задала вопрос – простой, несложный вопрос. Я прекрасно знаю, как ведут себя люди, когда хотят что-то скрыть.
–Я тоже. Такие глубокие познания в психологии должны помогать нам вывести друг друга на чистую воду, не так ли?
–Мы опять играем в эту игру? Кажется, прошлый раунд остался за мной.
–Я знаю, что вы думаете обо мне, мисс Лаундс. Поэтому мне гораздо интереснее, что вы думаете о самой себе.
–То есть вы не хотите отвечать на мой вопрос, не так ли?
Уилл растянул губы в гримасе, которую никто не назвал бы улыбкой.
–А вы гораздо искуснее в этих играх, чем я был когда-то.
В последовавшей за этим тишине он легко угадал невысказанную жалость. Что ж, кажется он только что достиг новой вехи в своем моральном падении, хотя – куда уж ниже.
–Вы не мой психотерапевт, – сказала наконец Фредди. – У меня нет оснований вам доверять.
Это было своеобразное предложение перемирия. Уилл некоторое время обдумывал, как ответить Фредди про Вулф Трап, чтобы не вызвать поток неудобных вопросов, которые будут только растравлять его раны, но на ум так ничего и не пришло. Так что он протараторил фразу быстро и сумбурно, стремясь поскорее покончить с этим:
–Я сказал ему как-то, что иногда ночью оставляю в доме включенным свет и ухожу подальше в поля, а потом смотрю на мой ярко освещенный дом, и он кажется мне похожим на корабль в океане. Я сказал ему, что только в эти моменты чувствую себя в безопасности.
–Вы думаете, он хочет лишить вас этого чувства.
Уилл знал, что она уже прикидывает в уме заголовок статьи и наверняка процитирует его последние слова. Он кивнул.
–Именно поэтому мы едем в Вулф Трап. Он хочет убедить меня, что в нем на самом деле нет ничего человеческого.
–А вы до сих пор в этом сомневаетесь?
–Поступки, которые совершают люди, могут быть хорошими и плохими. Поступки – но не сами люди.
–Люби грешника, но порицай грехи? В самом деле?
–Вы удивитесь, насколько трудно ненавидеть человека, которого действительно понимаешь. Обычная неприязнь куда проще. Я испытываю неприязнь почти ко всем, с кем доводится встречаться. Но подлинная ненависть требует значительных усилий, – Уилл помолчал. – Вот как в вашем случае, например.
–Взаимно. Могу я задать еще один вопрос, или есть риск опять нарваться на психоанализ моих детских травм и обвинения в психопатии?
–Не могу ничего обещать.
–Почему вы не сообщили агенту Кроуфорду о своих подозрениях?
Уилл некоторое время молчал, размышляя, должен ли он ответить откровенно, и должен ли вообще говорить с ней об этом.
–Я могу ошибаться, – наконец сказал он.
–А если нет?
–Вы останетесь в машине. Только поставьте двери на блокировку – и будете в относительной безопасности.
–А как же эксклюзивный доступ к месту преступления?
–Если преступление уже совершено и преступник скрылся, с этим не будет проблем.
–Но вы надеетесь, что он все еще там.
–Я надеюсь, что кого бы он ни выбрал на роль жертвы, этот человек еще жив.
После этих слов Фредди сверлила его взглядом так пристально и долго, что выехала за пределы своей полосы на пустынной дороге.
–Вы хотите предложить ему сделку. Хотите предложить себя в качестве последней жертвы.
–Без комментариев.
На самом деле он бы так и поступил, если бы видел в этом смысл. Ему просто необходимо было встретиться с Ганнибалом или – если это невозможно – увидеть то, что Ганнибал оставил ему в качестве прощального подарка.
–Вы псих, – спокойно констатировала Фредди.
–Возможно. Никаких моральных терзаний по этому поводу? Ведь ваша книга станет бестселлером – особенно, если он все-таки убьет меня.
Фредди свернула с главного шоссе. Вдалеке, со стороны темневшего в полях дома залаяли собаки.
–Ваш дом станет вашей могилой, – сказала ему Фредди.
Вполне возможно, она была права – по крайней мере, в том, что чьей-то могилой он определенно станет.
Следующие двадцать минут машина медленно ползла по гравию на подъездной дорожке к дому Уилла. Все окна были ярко освещены. Сердце Уилла сжалось. Знать, что он оказался прав, было одно, но видеть фактическое подтверждение этому – совсем другое.
Перед тем, как выйти из машины, он повернулся к Фредди.
–Оставайтесь здесь. Если что-то случится или если я не вернусь, уезжайте и звоните Джеку.
–Конечно.
–Я серьезно. Не делайте глупостей.
–Воспользуйтесь лучше этим советом сами.
Для этого было уже слишком поздно. Уилл выбрался из машины, подождал щелчка сработавшего блокиратора дверей и медленно пошел к дому через поле.
========== Глава 13 ==========
Длинные стебли травы хлестали по ногам, оставляя влажные полосы на джинсах. Уилл обошел дом по широкой дуге. Молодая луна поднималась все выше в ночном небе, медленно выцветая с ярко-желтого до безжизненно-белого.
Итальянские туфли были слабо приспособлены для пеших прогулок по весенним полям, и Уилл вскоре предсказуемо рухнул в грязь.
Слабый красноватый свет стелился по траве возле самой земли. Шатаясь, Уилл поднялся на ноги, сделал несколько шагов, но почти тут же опять споткнулся, зачерпнув полные туфли грязи. Пошел осторожнее, постепенно приближаясь к источнику света.
Это были красные гелевые лампы, освещавшие открывшуюся Уиллу сцену. Тело лежало в круге примятой травы. Голова была неестественно вывернута под углом – явный перелом шеи, – а лицо выпачкано в грязи и наполовину скрыто травой. Судя по виду рук и ног, это был мужчина, хотя с уверенностью утверждать что-либо Уилл бы не решился. Тело было располосовано от лобка до подбородка, и тщательным образом выпотрошено. Пустые недра живота влажно поблескивали, как стенки красного бокала, раскинутые руки и ноги трупа казались неуместным дополнением к созданному замыслу. На месте внутренних органов пузырилась кровавая пена. Там, где она уже опала, проглядывали кости позвоночника. Уилл пораженно застыл в полосе лунного света, на несколько секунд забыв, как дышать.
Тихий шорох вывел его из состояния ступора. Уилл посмотрел в сторону и увидел Ганнибала, стоявшего в ногах тела. Уилл машинально сделал шаг к нему навстречу, но заставил себя остановиться. Воздух казался ему слишком густым – дышать было трудно, сердце колотилось как сумасшедшее.
–Я думал, ты уже далеко отсюда, – сказал он.
–А я уж было начал думать, что ты не придешь. Жду тебя около часа.
–У меня ушло много времени, чтобы разгадать твой замысел.
–Я полагал, это достаточно очевидно.
–Все, что связано с тобой, не может быть очевидным, – Уилл опустил взгляд на тело. – Я считал, что знаю, зачем ты делаешь то, что делаешь, но глядя на это … мне кажется, или это действительно подарок?
Ганнибал ничего не ответил. Он до сих пор был одет в ту самую одежду, купленную Уиллом в супермаркете, и, несмотря на отросшую щетину, странным образом опрятен для человека, который за последние двое суток совершил шесть кровавых убийств. Уиллу до зуда в пальцах хотелось прикоснуться к нему, вдохнуть его запах, ощутить исходившее от него тепло.
–Так вот ради чего все это? – спросил он. – Ради меня?
Ганнибал повернулся, и Уилл тут же рванулся следом, сократив расстояние между ними до пяти шагов, а потом и до трех. Теперь при желании он мог прикоснуться к Ганнибалу.
–Я не идеален, – попробовал он снова. – И часто ошибаюсь – особенно насчет тебя. Я боюсь, что вижу лишь то, что хочу видеть. Возможно, я выбрал неверный путь и зашел уже слишком далеко.
–Ты читал Сантаяну? – спросил вдруг Ганнибал.
–Слышал о нем. Это философ, верно?
–Да. Он описал связь между эстетикой и этикой. «Отсутствие эстетического начала есть преступление против этики. Красота, оставляющая людей равнодушными, противоречит самой сути своей». Ты веришь в это?
Уилл шагнул ближе. Земля под ногами казалась ему зыбкой и ненадежной – как будто он шел по краю невидимого обрыва.
–Я верю, что ты действительно планируешь завершить карьеру Чесапикского Потрошителя на этом убийстве. А еще верю в то, что как бы там ни было, ты не лишишься способности создавать вокруг себя красоту.
–Ты находишь мои действия красивыми?
–Да. Твоя работа всегда отличалась элегантностью, и это… это сделано по велению сердца.
–И каким же должно быть сердце, чтобы захотеть подобного?
–Я не говорю, что одобряю убийства, или не задумываюсь о том, знают ли родственники этого несчастного о его исчезновении, или, например, о том, что он чувствовал, когда осознал неизбежность смерти. Я не собираюсь убеждать тебя, что мне все равно – потому что это не так. Я ненавижу то, что ты делаешь. Но, тем не менее, способен оценить красоту замысла.
–Ты в самом деле считаешь, что я намерен остановиться?
–Да.
–Зачем мне это?
–Не знаю. Я пытаюсь понять твои мотивы, но единственное, что приходит в голову – ты делаешь это ради меня. Я надеюсь, что ошибаюсь.
–Это настолько ужасный повод?
–Это самый плохой повод, который только может быть. Я не могу отделаться от мысли, что ты с нетерпением ждешь их смерти, прежде чем, наконец, приступить к тому, чего жаждешь – к увечьям. Ты делаешь меня ответственным за свои действия, а я не хочу иметь к твоим преступлениям никакого отношения.
По губам Ганнибала скользнула улыбка.
–Тогда нужно благодарить судьбу, что ты неверно определился с мотивом. Я делаю это не ради тебя, но, если уж быть до конца откровенным, должен признать, что ты – причина того, что сейчас происходит.
–Не уверен, что от этого мне легче.
–Если читатель прочтет книгу и станет действовать, вдохновленный примером героев, но интерпретируя их действия по-своему, автор в этом не виноват. Будем считать, что ты открыл передо мной широкий спектр возможностей, которые я раньше полагал для себя недоступными.
–Это… хорошо. Что ты собираешься делать?
–В настоящий момент это зависит от действий третьего лица.
Уилл нахмурился и уже собирался поинтересоваться, что это должно означать, как вдруг уловил краем глаза рыжий вихрь, метнувшийся за спину Ганнибалу. Ну конечно, Фредди Лаундс, решившая подкрасться к нему сзади с зажатым в руке электрошокером.
Ганнибал давно знал о ее присутствии и среагировал молниеносно – развернулся и схватил ее за запястье, выворачивая руку. Шокер упал в траву, а Фредди рухнула на колени, не издав ни звука, но отчетливо скрипнув зубами от боли.
–Я думал, у тебя хватит такта прийти одному, – сказал Ганнибал Уиллу.
–Я был несколько ограничен в возможностях передвижения. Со своей стороны я думал, что у нее хватит ума сидеть в машине.
Уилл смотрел на вывернутое запястье Фредди, ощущая, как холодное чувство расползается в груди, окутывает сознание туманом и сковывает льдом. Из ступора его вывели подчеркнуто вежливые слова Ганнибала:
–Не могу сказать, что не рад встрече, мисс Лаундс. У нас с вами остались незавершенные дела.
–О, Господи, – пробормотал Уилл, беспомощно покачав головой. – Ганнибал, нет, пожалуйста.
Ганнибал бросил на него взгляд, полный раздражения.
–Ты ненавидишь ее даже больше, чем ненавидел Хаксли.
–Но это не повод! Мы ведь уже говорили об этом.
–Возможно, ты изменишь свою точку зрения, когда узнаешь, что она пыталась сделать. Мисс Лаундс?
Он чуть сильнее вывернул ее запястье, увеличив нажим, и Фредди зашипела сквозь стиснутые зубы. Она дернулась, пытаясь избежать боли, но Ганнибал с легкостью пресек ее движение.
–Я… однажды записала ваш разговор на сеансе.
Зрение Уилла заволокло кровавой пеленой, и в первый момент он видел только ее – кровавые потеки на своих руках, на лице Фредди. Видел, словно наяву, как нож вонзается ей под ребра. Его трясло от еле сдерживаемой ярости, которая в любой момент готова была вырваться из-под контроля.
–Я не успела ничего сделать с этой информацией, – быстро добавила Фредди.
–Только потому, что я заставил вас удалить запись.
Зрение Уилла немного прояснилось. Ганнибал смотрел на него со снисходительным любопытством, а Фредди косилась с откровенным ужасом, прекрасно понимая, что ее жизнь сейчас находится в его руках. Уилл размеренно дышал, считая вдохи и выдохи. Прошла вечность, прежде чем он вновь смог заговорить.
–Какой именно это был сеанс? Что я… что я говорил?
–Вы говорили, что доктор Лектер должен пересмотреть свою оценку вашего психического состояния, – с готовностью ответила Фредди. – А он назвал Хоббса вашей жертвой и спросил, сложнее ли вам стало ощущать ужас чужого убийства, когда вы сами стали убийцей.
Уилл задушено рассмеялся и яростно заскреб ладонями по лицу. В груди оседало больное желание крушить и причинять боль. На всякий случай он повернулся к Ганнибалу и стоявшей на коленях Фредди спиной. Эти откровения не предназначались никому, кроме Ганнибала. Никому.
–Я могу убить ее быстро, – предложил Ганнибал, – хотя это и идет вразрез с моими желаниями. Но ты можешь сделать это сам. Разве мир не станет чище без ее присутствия?
Уилл сделал еще несколько осторожных вдохов и выдохов. Он оглянулся на свой дом, светившийся теплым золотым светом. Сердечный ритм постепенно переставал частить, а кровь – шуметь в ушах. Он услышал, как его за спиной Фредди тихонько всхлипнула от боли, когда Ганнибал сильнее сжал ее запястье. Уилл повернулся к ним, подыскивая нужные слова. Потом просто кивнул на тело, лежавшее на траве.
–Ты ведь именно этим хочешь запомниться, если я правильно понял? Твое творение. Твое последнее творение.
–Никто не найдет ее тела.
–Все будут знать, кто ее убил.
–Боюсь, ты недооцениваешь мою неприязнь к мисс Лаундс. Ее возмутительное поведение переходит любые границы.
Уилл шагнул ближе.
–Ты ждал меня. Ты хотел мне что-то сказать. Отпусти ее, и мы поговорим.
–Отпустите нас обоих, – вклинилась вдруг Фредди. – Вы прекрасно знаете, что на этот раз не сможете просто скрыться. Грэма уже ищут.
Уилл вздрогнул и адресовал ей взгляд, которым пытался как можно красноречивее передать, что своими заявлениями она совсем не помогает разрядить ситуацию и вообще лучше бы ей, ради всего святого, наконец заткнуться.
Легкая улыбка появилась на губах Ганнибала, и он резким движением заломил Фредди запястье. Она дернулась назад, отчаянно зажимая рот ладонью, но не издала ни звука.
–Я хотел предложить себя в качестве последней жертвы, – торопливо добавил Уилл. – Если бы успел добраться сюда до того, как ты убил этого человека.
Он хотел переключить внимание Ганнибала с Фредди на него, и ему это удалось. Ганнибал перевел на него пристальный взгляд.
–В качестве воплощения меня самого, – сказал он.
–Да. Я посчитал, что это будет вполне уместно.
–Возможно. Но они, кроме всего прочего, еще и сосуды. А в тебе нет ничего от моей личности.
–Ты уверен? Отпусти ее, Ганнибал. Прошу тебя.
По лицу Ганнибала пробежала тень раздражения. Он разжал пальцы, выпуская запястье Фредди, и с силой ударил ее по затылку. С тихим шлепком она мягко упала в грязь.
–А вот это всецело ради тебя, – сварливо прокомментировал Ганнибал. Уилл впервые слышал в его голосе ворчливые интонации.
Ганнибал наклонился, чтобы проверить пульс Фредди, потом неторопливо выпрямился и вытер ладони о джинсы.
–С ней все в порядке. Теперь можем с тобой поторговаться. Ее жизнь в обмен на мою маленькую прихоть.
–Чего ты хочешь?
Хотя Уилл и без того знал ответ. Ганнибал протянул ему руку, и Уилл тут же ухватился за нее и, не задумываясь, сделал шаг навстречу. Ганнибал тут же притянул его ближе, одной рукой проведя по спине, другой взъерошив ему волосы на затылке. Приподняв лицо Уилла, чтобы на него упал лунный луч, он жадно скользил по нему темным, нечитаемым взглядом. Их губы встретились в осторожном, почти невесомом поцелуе. Никаких зубов и языков, только тепло их дыхания. Уилл вцепился в рубашку на спине Ганнибала, словно боялся, что один из них непременно исчезнет, и крепко прижался к нему, ощущая всем телом твердые мышцы и гладкую кожу. Уткнувшись в шею Ганнибалу, он как прежде считал свои вдохи и выдохи, желая только, чтобы этот момент длился как можно дольше.
–Когда сюда приедут, нужно, чтобы меня нашли раненым, не способным оказывать сопротивление, – прошептал он.
Руки Ганнибала дрогнули, обнимая его крепче.
–Ты все еще под подозрением?
–Не знаю. Джек сказал, что мое дело будет пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам. Он уверен, что обвинения будут сняты. Наверное, так и будет, но сейчас не стоит рисковать.
Последовала долгая пауза. Теплая ладонь Ганнибала пробралась ему под рубашку и теперь легко поглаживала обнаженную кожу спины.
–И какими же должны быть мои действия?
–Об этом я еще не думал, если честно. Но будет странно, если мои повреждения будут легче, чем у Лаундс. Кстати, нужно отнести ее в дом.
Он сделал неискреннюю попытку отстраниться, но Ганнибал не позволил, так что Уилл с облегчением, к которому примешивалась толика стыда, остался в прежнем положении, крепко прижимаясь к груди Ганнибала.
–Я не хочу причинять тебе боль. Тем более, что сломанные кости или сотрясение мозга – это слишком грубо.
–Не обязательно поступать именно так.
Уилл попытался выразить мысль, то и дело всплывавшую в темных глубинах его разума.
–У тебя есть нож, верно? Ты можешь оставить мне метку на память о себе.
Ганнибал некоторое время стоял совершенно неподвижно, только все сильнее вжимал пальцы в спину Уилла.
–Ты можешь пожалеть о своем щедром предложении, – тихо сказал он.
Они перетащили Фредди в дом, где Ганнибал привязал ее к креслу. Потом молча указал на кухонный стол. Уилл послушно улегся на столешницу животом, напряженно наблюдая, как Ганнибал привязывает его запястья к ножкам стола. К тому времени, как Ганнибал закончил со связыванием и задрал его рубашку к плечам, Уилла била нервная дрожь, в которой частично была повинна ночная прохлада, а частично – ожидание неизбежной боли.
–Что ты собираешься делать? – спросил он.
–К сожалению, на подготовку слишком мало времени, и я не смогу воплотить в жизнь мой замысел во всех подробностях. Большинство сведений о шрамах, которыми я располагаю, относятся к методикам их избегания и уменьшения. К тому же я не хочу, чтобы рана заживала плохо.
Уилл почувствовал, как его спины коснулась влажная ткань, ощутил запах алкоголя и на всякий случай схватился за ножки стола.
–Но все-таки что именно ты собираешься делать?
–Увидишь.
Уилл непроизвольно дернулся, натянув путы, задышал чаще и громче. Не было никакой возможности высвободиться, убежать, изменить свое решение.
Ганнибал прижал что-то холодное и металлическое к его плечу и удовлетворенно усмехнулся, наблюдая за судорожным сокращением мышц.
–Скальпель? – задыхаясь, спросил Уилл.
–Да, – ответил Ганнибал, усилив нажим лезвия. – А теперь я вынужден просить тебя лежать очень спокойно
========== Глава 14 ==========
Уилл сидел напротив Джека очень прямо, стараясь не прислоняться к спинке стула. Совсем недавно рана в очередной раз открылась, заляпав рубашку. Уилл в зеркало в мужском туалете долго оценивал нанесенный одежде урон. Рисунок кровавых разводов, расползавшихся по рубашке, почему-то напоминал ему зловещие пятна Роршарха. К счастью, выбранный им утром пиджак оказался черного цвета.
–Департамент государственного обвинения не станет возобновлять судебные разбирательства, – сказал Джек. – Некоторое время, конечно, потребуется, чтобы уладить все формальности, но ты уже можешь считать себя свободным человеком.
–С чего вдруг такая лояльность?
–Если они, – как и я, кстати, – получили столько же звонков от людей, которые при обычных обстоятельствах редко снисходят до разговоров по телефону, то ничего удивительного. У тебя, оказывается, есть влиятельные друзья.
–Наверное, в этом заслуга статьи.
Лаундс дословно задокументировала и выложила в сеть рассуждения Уилла про дом, корабль и чувство защищенности. Это произвело должное впечатление, представив Ганнибала жестоким садистом, лишившим его единственного убежища от беспощадного равнодушного мира. Хотя, скорее всего Фредди просто рассчитывала, что такие подробности найдут эмоциональный отклик у большей части аудитории. Она, ничуть не смущаясь, переквалифицировала Уилла из маньяка в герои, несмотря на свои ранние публикации, где характеризовала его исключительно как убийцу и психа.
–Или фотографий, – рассудительно заметил Джек.
Фредди очнулась вскоре после того, как Ганнибал ушел, смогла дотянуться до телефона и вызвать помощь. Также она умудрилась сделать дюжину снимков окровавленной спины Уилла, а потом продать их во все крупные газеты страны. На фотографиях спина выглядела так, словно с нее пытались содрать кожу.
–Все оказалось не так уж плохо, когда с меня смыли кровь.
Джек скептически покосился на него, но промолчал.
–Кстати, ты до сих пор в Саттон Пирс?
–Если я свободен, то предпочел бы вернуться в Вулф Трап.
–Ты уверен?
–Это мой дом.
Джек вытащил из ящика, положил на стол запечатанный конверт и подтолкнул его к Уиллу.
–Заставил Чилтона прислать их сюда. Твои личные вещи, включая ключи.
–Спасибо, – Уилл скинул конверт себе на колени, постаравшись не уронить. – Ты должен был предъявить мне обвинение в нападении на федерального агента.
–Агент Кейд сказал, что в этом нет необходимости. Он минут десять меня убеждал, выбивая обещание, что у тебя не будет неприятностей из-за инцидента с побегом.
–И что ты ему ответил?
–Ответил, что у тебя и без того хватает проблем. И что я более склонен устроить неприятности ему.
–Но он же не виноват ни в чем.
–Он обязан был сопровождать федерального преступника.
–Нет, не обязан. Его заданием было «присматривать» – я цитирую с его слов – человека, на чьи лекции он решил записаться несколько месяцев назад. Посмотри на него! Да ему даже спиртное в магазине не продали бы! У него не было ни единой причины подозревать меня в каком-то умысле.
–Он прекрасно знал все обстоятельства твоего дела. Не было необходимости в дополнительных предупреждениях.
Уилл стиснул в руках плотный конверт, по-прежнему лежавший у него на коленях. Очертания ключей от дома он безошибочно распознал даже на ощупь.
–К чему ты клонишь, Джек? Мне определенно не нравится, какой оборот принимает наш разговор.
–Он неплохой парень. Будет жаль, если этот случай погубит его карьеру.
–Слушай, скажи уже прямо, чего ты хочешь от меня. А я уже решу, что предпочтительнее-мучиться виной перед парнем или согласиться на твои условия.
–Он умен, сострадателен, у него неплохие задатки. Чем-то напоминает мне Мириам, за исключением полного отсутствия амбиций.
–Это хорошо. Дольше проживет.
–Но он все же нуждается в наставнике.
Уилл отодвинулся назад вместе со стулом и резко поднялся на ноги.
–Нет. Это плохая идея.
–Он с этим согласен. Фактически, из-под себя выпрыгивает, чтобы я дал ему этот шанс. Он восхищается тобой и твоими методами работы.
–В таком случае он нуждается не в наставнике, а в психиатре.
–Тебе это тоже пойдет на пользу. Он будет собирать улики, а ты можешь консультировать по поводу их интерпретации.
–Работать в таком режиме не получится. Мне нужно видеть места преступлений собственными глазами.
–В случае с Лектером тебе это не понадобилось. Ты сидел в его столовой и просто на ровном месте предсказал место и время следующего убийства.
–Там было все не так, и ты прекрасно это понимаешь. Лектер… особый случай. Я вообще права не имею официально участвовать в расследовании, – Уилл прижал конверт к груди, сминая плотные края. – Ты был прав насчет моей предвзятости. Боюсь, во всем, что касается его, со мной будет точно так же.
–Если и когда он убьет снова, я не буду привлекать тебя к расследованию. Я говорю сейчас о будущих делах, не связанных с Лектером.
–Это как раз подходящий момент, чтобы сообщить, что я всерьез думаю уходить из Бюро.
Джек вздохнул и откинулся на спинку стула.
–Не могу сказать, что удивлен. Как и не могу порицать тебя за это. Все, чего я прошу – это дать себе некоторое время на раздумья, месяц или два. Ты не узнаешь, насколько приемлемыми окажутся условия, которые я предлагаю, пока не попробуешь поработать по новой схеме.
Уилл вполне мог представить, как это будет и чем обернется – но все равно послушно кивнул. Он сейчас согласился бы и на большее – лишь бы вырваться отсюда и попасть, наконец, домой.
Выйдя из здания, он присел на первую попавшуюся скамейку и распотрошил конверт, вытряхнув из него мобильник, бумажник с шестьюдесятью двумя долларами, водительские права, две кредитки, которые он вроде бы аннулировал, моток медной проволоки, два маленьких шурупа, перочинный нож и ключи от дома. Ключей от автомобиля не было. Предстояло уладить еще кучу формальностей, прежде чем он сможет забрать машину с федеральной стоянки. Уилл рассудил, что быстрее и эффективнее будет вызвать такси.
Когда ему на колени вдруг приземлились искомые ключи, он подпрыгнул от неожиданности.
–Слышала, ты сорвался с крючка правосудия, – провозгласила Беверли, и тут же нахмурилась. – Признаю, прозвучало как-то неправильно, попробую по-другому. Свободен идти, куда пожелаешь, выпущен в дикие урбанистические джунгли. В любом случае, эти ключи тебе понадобятся. Твоя машина заправлена и стоит в гараже.
–Спасибо, – Уилл поднял на нее глаза. – В самом деле, это… Спасибо.
–Ничего не имеешь против, если я тебя сейчас обниму?
Уилл покачал головой, и Беверли тут же схватила его за руки и потянула вверх. Она крепко обняла его за талию, сжимая так сильно, что у Уилла перехватило дыхание.
–Ты мне нравишься. Я действительно очень рада, что ты не маньяк-убийца, – сказала она.
Он рассмеялся и обнял ее в ответ.
***
Уилл вернулся в Саттон Пирс, вытащил из шкафа ворох неуместно дорогой одежды, затолкал его на заднее сидение машины и уехал, не оглядываясь и не обращая внимания на настойчивость вежливых, улыбающихся клерков, которые не переставали твердить всякий вздор, вроде того, что он не может просто так покинуть клинику, что его нужно сначала осмотреть, что необходимо подписать какие-то бумаги, и все в таком духе.
Уилл, как вменяемый взрослый человек, даже не поддался искушению на прощание выставить средний палец в окно машины.
Электричество в его доме не отключили, поэтому можно было надеяться, что водопровод тоже работает исправно. А вот телефон молчал. Уилл поставил мобильник на подзарядку в машине и отправился за продуктами.
Хлеб, яйца, бекон, кофе, масло, молоко. Люди, отражавшиеся от стен голоса, высокие потолки, яркий свет. Уилл бросил в корзину упаковку сухого завтрака и поспешил к выходу. Все остальное могло подождать до завтра.
В доме побывала группа по уборке мест преступлений, на кухонном столе и на полу не осталось ни следа крови. Уилл щелкнул выключателем и сгрузил пакеты на столешницу. За окном день медленно клонился к вечеру, и золотой закат сменяли серые сумерки.
Уилл быстро разделся и, оставшись в трусах и футболке, закутался в одеяло. Вышел на веранду, уселся на ступеньки и принялся есть сухие хлопья прямо из пакета, не озаботившись приготовлением. Ветер шевелил высокую траву, гонял сухие листья, закручивал пыльные вихри посреди дороги. Уилл сидел на веранде, пока совсем не стемнело, потом вернулся в дом, рухнул на диван и закрыл глаза.
Разбудило его яркое солнце и настойчивый стук в дверь. Спросонья он принял его за громкую пульсацию крови в висках, и на автомате потянулся за пузырьком аспирина. Пальцы нашарили только пустоту, а когда Уилл все-таки разлепил веки, то осознал, что мигрень здесь совершенно не при чем. В дверь действительно стучали.
Уилл рывком распахнул ее, застав на пороге Кейда с занесенным кулаком, который, без сомнения, не собирался прекращать барабанить по створке.
–Что? – буркнул Уилл.
–Прошу прощения, сэр. Меня прислал агент Кроуфорд. Сказал, что вы не отвечаете на телефонные звонки.
Уилл нахмурился и заозирался по сторонам, словно его мобильник мог чудесным образом возникнуть из ниоткуда прямо перед носом.
–Он остался в машине, – наконец, вспомнил он. – Не думал, что кто-то будет меня искать. Который час?
Уилл повернулся и поковылял на кухню делать кофе, Кейд последовал за ним.
–Почти девять. Сэр, ваша спина…
–Мне сказали, что рана прекрасно заживает.
Даже запах полуфабрикатов, купленных вчера, показался ему божественным. Ганнибал наверняка был бы оскорблен этим до глубины души. Уилл наполнил чайник водой из-под крана и поставил его греться на плиту.
–У вас кровь на футболке. Вам не оставили бинты для перевязки?
Ему оставили. Он забыл – вернее, не посчитал нужным – вчера обработать швы, а еще слишком резко сорвал бинты с раны, и теперь она кровоточила и болела. Так что в ответ он уклончиво пробормотал нечто малопонятное.
–Разрешите мне осмотреть швы.
Не дожидаясь согласия, Кейд потянулся к его плечу, и Уилл мгновенно отшатнулся, инстинктивно вжавшись спиной в угол возле плиты. Вот теперь ускорившийся пульс в самом деле застучал у него в висках и в горле. Уилл моментально возненавидел свою слишком очевидную реакцию на простой жест – реакцию загнанного зверя. Тем более, когда обнаружил, что одна рука лежит на стойке, на том самом месте, где обычно хранился нож – до того, как его забрали в качестве улики.
–Простите, сэр, – тихо сказал Кейд. Он больше не делал попытки подойти и стоял в дверях кухни. – Я был санитаром в военном госпитале. Две смены в составе «морских котиков» в Афганистане. Я могу помочь, если вы разрешите, но если вам некомфортно, я не настаиваю.
Вода в чайнике закипела. Уилл заставил свои онемевшие конечности двигаться и, прежде чем заговорить, сделал им обоим по чашке кофе.
