Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
–Я должен быть убедительным, не так ли?
–Да. Пусть это будет твоя лучшая попытка.
Ганнибал перевел взгляд вдаль, потом сфокусировался на бледном размытом пятне – руке Уилла, маячившей прямо перед глазами, – отыскивая слова, которые могли считаться убедительными. Нужная фраза пришла на ум даже быстрее, чем он предполагал.
–Я не верю в существование любви, но если бы верил, то определенно смог бы назвать чувства по отношению к тебе именно так.
Уилл наклонился ниже. Его палец переместился на щеку Ганнибала.
–Так нечестно.
–Ты хотел, что я был убедителен.
–Думаю, у тебя получилось. Ты убил Абигейл Хоббс?
–Нет.
–А как же кровь?
–Позаимствовал немного с ее согласия. Воссоздать на полу рисунок артериального кровотечения не так сложно.
–Ты отрезал ей ухо.
–Да.
–Тоже с ее согласия?
–Почти. Я дал ей выбор. Она получила взамен новую жизнь, деньги, свободу от постоянного общественного давления.
Уилл вздохнул и уронил голову на руки.
–Если за все это пришлось заплатить одним лишь ухом, я бы тоже согласился, не раздумывая.
–Ты так уверен, что можешь отличить, говорю ли я правду или нет?
–Сейчас, про Абигейл – да. Уверен.
–А если я скажу, что не убивал Кесси Бойл? Что на самом деле это сделал ее брат?
–Ложь.
–Откуда такая уверенность?
–Способ, который убийца выбрал для демонстрации своего преступления, совсем не походил на дело рук неопытного новичка. Это было не место преступления, а произведение искусства.
–Это единственная причина?
–Нет¸– Уилл судорожно вздохнул. – Ты совершил это убийство специально для меня, верно? Чтобы я смог увидеть, что именно упускаю в расследовании.
–Да. Чтобы посмотреть, увидишь ли ты разницу.
–Я увидел, – тихо сказал Уилл. – Увидел так четко, что в первый момент даже не понял, как мог не догадаться раньше. Абигейл тебя разгадала, да?
–Она несколько раз обедала у меня. Думаю, она распознала особый вкус мяса.
–Что, оказалось совсем не похоже на курицу?
–Это тебе решать.
–Если честно, не замечал особой разницы.
–Учитывая, что сотворили с твоими рецепторами еда из придорожных закусочных и замороженные полуфабрикаты, я не удивлен, – Ганнибал помолчал. – Я ожидал более выраженной реакции с твоей стороны.
–Еще бы. Конечно, сначала был шок. Но знаешь, в рамках моей профессии я перечитал множество соответствующей литературы. Ты не единственный убийца, съедающий своих жертв. Со временем границы допустимого размываются, и невозможность нарушения табу уже не кажется такой абсолютной. Умом я понимаю, что это всего лишь мясо.
–Именно.
–Да. Именно. В общем, я не в восторге от того, что ты делаешь с телами жертв после смерти. Куда больше отвращения вызывает сам факт их убийства и мучений.
Уилл говорил это спокойным ровным голосом. Ганнибал тысячу раз представлял себе подобный разговор по меньшей мере с сотней разных людей – и в его воображении никто не реагировал так, как Уилл сейчас.
Ганнибал озвучил свои мысли, и Уилл тут же поинтересовался, чем именно заканчивались подобные воображаемые разговоры.
–Истерикой и слезами. Возможно, рвотой.
–Наверное, ты представлял себе среднестатистического человека, которого не вынуждают иметь дело с результатами самых шокирующе извращенных преступлений на регулярной основе. Твои – далеко не самые страшные из тех, что я видел.
–Кажется, я начинаю чувствовать себя оскорбленным.
–Не стоит. Твои преступления не самые кошмарные, но одни из самых мастерски совершенных. Осмотрительные, чисто сработанные, тщательно продуманные. Полные артистизма. Я должен был сразу вычислить, что убийство Кесси Бойл – дело рук Потрошителя. В ретроспективе это очевидно.
–И, тем не менее, ты собираешься меня поцеловать? – вообще-то Ганнибал хотел ответить совсем другое, но сказывалось долговременное присутствие губ Уилла в непосредственной близости от его лица.
–Нет, – прошептал Уилл, и тут же наклонился так низко, что их губы почти соприкоснулись. – Слишком занят вопросом, зачем ты вырезал ее легкие, пока она была еще жива.
Ганнибал чуть передвинулся, ощущая спиной гладкий металл капота, а грудью – тепло, исходящее от Уилла.
–Тебе будет легче, если я скажу, что к тому времени она была уже мертва?
–Если честно, да. Но я все равно тебе не поверю, так что можешь не стараться.
–Ее духи были ужасны.
–Хуже, чем мой одеколон?
–Ты продолжаешь сравнивать себя с моими жертвами.
–Я и есть твоя жертва. Ирония в том, что у всех, кого ты убил, были люди, чувствовавшие к ним то же самое, что ты чувствуешь ко мне.
–И что же, по-твоему, я чувствую к тебе?
–Не знаю. Но в любом случае, нечто очень сильное.
И вот теперь Уилл поцеловал его. Легко, почти нежно – яркий контраст с поцелуем в здании клиники. Сейчас не было ни напора, ни ярости. Ганнибал пришел к выводу, что этот вариант поцелуя нравится ему не меньше. А может, даже больше.
Уилл прижался крепче, перекинув одну руку через Ганнибала, чтобы опереться о капот. Ганнибал представил себе молодого и неопытного Уилла, лежавшего в точно такой же позе с девушкой его возраста, очередной брюнеткой в стиле мисс-средний запад. Это положение легко позволяло Уиллу прижиматься рукой и плечом к груди девушки. Наверное, его это возбуждало – и что самое интересное, это возбуждало и Ганнибала.
Губы Уилла легко прижимались к его губам, язык очерчивал их контуры, иногда скользя внутрь полуоткрытого рта. Ганнибал обхватил его за бедра, а затем скользнул рукой вверх по спине, чтобы прижать сильнее, – но ощутил холод металла и замер. Это без сомнения был нож, который Уилл засунул себе за пояс.
–Зачем это? – поинтересовался Ганнибал.
–Думал поквитаться с тобой за смерть Абигейл.
–Поквитаться или убить?
–Так и не решил, – плечи Уилла напряглись – скорее, в защитном жесте, чем в простом пожатии. – Хотя, наверное, я все равно не смог бы этого сделать.
Одного знания о том, что Уилл обдумывал вариант убийства, хватило, чтобы возбуждение Ганнибала возросло многократно. Он был совсем не против продолжения, но Уилл перекатился и спрыгнул с капота.
–Нам лучше продолжить путь.
В этот раз он сам сел за руль. И не прошло и пяти минут поездки в относительной тишине, как он задал вопрос о Мариссе Шурр.
–Весьма несдержанная юная леди. Достаточно было посмотреть, как она разговаривала со своей матерью. Хотя я выбрал ее и Кесси Бойл, преимущественно, как наиболее подходящие кандидатуры для моих целей. То, что мисс Шурр к тому же идеально соответствовала критериям Хоббса, – чистая случайность.
Уилл спросил о мужчине, найденном в автобусе, и еще о двоих из этой серии – сигнальных маячках, как он выразился. Ганнибал не думал об этих конкретных жертвах в таком ракурсе, но признал, что определение весьма неплохое.
–Что ты чувствовал? – спросил наконец Уилл, и Ганнибал не мог с уверенностью определить, интересовался ли он из чистого любопытства или за этим вопросом стояло что-то еще.
–Ты знаешь, что значит убить человека.
–Я был в панике. Это другое, – Уилл был бледен, почти как тогда, на кухне Хоббса, стоя на коленях рядом с Абигейл. – Однажды, когда я работал в отделе убийств Нового Орлеана, мы прибыли на задержание. Я выхватил пистолет, но не смог нажать на курок.
–Ты сожалеешь об этом?
–Нет. Никогда не сожалел. Вот почему я ушел с полевой работы.
– Но тебе понравилось убивать Гаррета Джейкоба Хоббса.
–Я чувствовал, что поступаю правильно. Что так нужно. Ты ощущаешь то же самое, когда убиваешь?
Этот секрет Ганнибал хранил в себе так долго, что на мгновение ему показалось, что он физически не сможет ответить. Во рту внезапно пересохло, а язык стал неповоротливым и тяжелым. Ганнибал сделал глоток воды из бутылки, плотно закрутил колпачок и лишь потом заговорил:
– Это почти экстатическое ощущение, в дионисийском понимании этого слова. Физически процесс требует приложения максимальных возможностей моего тела и предельной сосредоточенности разума – такое полное погружение я иногда ощущал при проведении хирургических операций или терапевтических сессий с тобой. Наиболее захватывающий опыт всей моей жизни.
Высказываясь так открыто, Ганнибал ощущал легкое беспокойство – словно каким-то образом, произнося это вслух, принижал истинную суть происходящего. Возможно, это было платой за попытку облечь в слова то, о чем не следовало говорить.
–Ты только что поставил на один уровень разговор со мной и убийство?
–Сожалею, если такое сравнение оскорбляет твои чувства.
–Нет, это… Нормально, я полагаю, – Уилл стянул очки с переносицы, чтобы протереть стекла. – Знаешь, почему я спрашиваю тебя обо всем этом?
–Думаю, любопытство. Уникальный и единственный в своем роде шанс.
–Частично. Но не только, – Уилл надел очки, нервно потер пальцем нос, откинул назад лезущие в глаза волосы. – Собираюсь сказать нечто такое, что круто изменит твое мнение обо мне к худшему.
–Не думаю, что это возможно.
–Знаешь, какое самое яркое впечатление осталось у меня от убийства Гаррета Джейкоба Хоббса? Не то, что я все-таки выстрелил в него. И не то, как я пытался зажимать рану Абигейл, не давая ей истечь кровью. И даже не то, что он сказал мне перед смертью.
–Что же тогда?
–Твои слова, когда ты говорил мне, что Бог чувствовал силу и власть, обрушивая на головы тридцати четырех своих последователей крышу церкви. Твои слова и ты сам. И я уверен, что ты, вспоминая об убийствах всех этих людей, отныне будешь думать в первую очередь не о том, как здорово себя чувствовал, лишая их жизни, – ты будешь думать обо мне. И только обо мне.
Уилл был прав – Ганнибал увидел и прочувствовал это мгновенно.
–Если ты думаешь, что это заставит меня остановиться…
–Ничего подобного. Просто хочу укорениться в твоем сознании так же глубоко, как ты в моем.
Захлестнувшее Ганнибала чувство могло в равной степени оказаться как гневом, так и жаждой обладания, но, чем бы это ни было, оно требовало немедленного выхода.
–Не думаю, что ты знаешь, о чем просишь. Я уже говорил, что часто представляю, как ты совершаешь убийство. В подробностях вижу, как ты вспарываешь живот и погружаешь руки глубоко в тело, как они становятся липкими и алыми от чужой крови. Одна из моих любимых фантазий – как я слизываю эту кровь с твоих пальцев. Поверь, тебе не захочется укореняться в моем сознании.
Уилл промолчал, но стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев.
–Мне ждать истерики и слез? – поинтересовался Ганнибал.
–Ты заставляешь меня жалеть, что я тебя не убил, – голос Уилла звучал хрипло и задушено, а глаза не отрывались от мелькавшей впереди ленты дороги.
Ганнибал не знал, были ли эти слова правдой, манипуляцией, или тем и другим. Он знал только, что эта картина навсегда запечатлеется в дворце его памяти до малейших деталей – руки Уилла, сжимающие руль, полутемный салон автомобиля, смешанный запах вяленого мяса и колы и убегающее назад шоссе, выхваченное из тьмы светом фар.
========== Глава 7 ==========
Уилл свернул с шоссе 1-95 к побережью.
–Можно узнать, куда мы направляемся? – спросил Ганнибал.
–Неправильный вопрос.
Ганнибал задумчиво побарабанил пальцами по колену.
–Значит, мы направляемся не куда-то, а, скорее, в когда-то?
–Угадал. Примерно на тридцать лет назад.
–К другу твоего отца?
–Он не был другом. Просто знакомый.
–Не был другом, но все эти годы ты не терял его из вида?
–Когда мне было одиннадцать, мы с отцом помогли ему спрятать труп.
В те времена они кочевали по северным штатам, а зимовать остались в щитовом домике возле озера Мичиган, где стылый воздух насквозь был пропитан ледяной водной взвесью. Насколько Уилл мог вспомнить, в ту зиму все вокруг казалось ему покрытым грязной ледяной коркой. Они с отцом законопатили окна утеплителем и термостойкой пленкой, и все равно приходилось спать в свитере, штанах и двух парах носков. Днем отец, надев голубую спецовку (которую Уилл зачем-то долго хранил после его смерти) и перчатки с обрезанными пальцами, чинил лодочные моторы, обогреватели и микроволновки. А по вечерам околачивался в барах.
Однажды, в промозглый вторник, отец вернулся вечером с заплывшим глазом и сбитыми костяшками на правой руке. Уилл притащил ему льда и воды, и отправился спать. Отец разбудил его через час.
–Вставай, Уилли. Пойди, открой дверь. Если это полиция, скажи, что меня нет.
Уилл побежал на громкий стук к двери, но, глянув в глазок, никакой полиции не увидел. Стоявший на крыльце мужчина был один, и замотан от холода так, что из-под армейской вязанной шапки виднелись только глаза, а все остальное надежно скрывал темно-коричневый шарф.
–Это мистер Хаксли, – крикнул Уилл отцу.
Тот нахмурился, но махнул рукой, разрешая открыть дверь. Мистер Хаксли первым делом толкнул Уилла в плечо, так что он чуть не отлетел в сторону, процедил сквозь зубы «Прочь» и потащил отца в дальний угол комнаты. Уилл счел за лучшее вернуться в спальню, но стены дома были слишком тонкие, и хотя он застал разговор не с самого начала, услышанного было более чем достаточно.
«тот мужик, с которым ты подрался на парковке у Ланди, погнался за мной с ножом, пришлось стукнуть его как следует, вся голова всмятку. Все видели, как ты с ним дрался – ты, а не я, ты об него свои кулаки ободрал, это у тебя на рубашке его кровь, а я чист»
И однозначная угроза: «лучше помоги мне, иначе…»
Уилл быстро натянул джинсы и влез в ботинки. Когда он вышел из спальни, отец и Хаксли резко повернулись и уставились на него.
–Иди обратно в комнату, парень, – сказал Хаксли. – Тебе все приснилось. Заруби себе это на носу, иначе я напомню, не сомневайся.
–Земля промерзла, – ответил на это Уилл. – Но я знаю, где можно его спрятать.
Заброшенный дом стоял на окраине, в тупике безлюдной улицы, как завершающая предложение точка. Он давно покосился, крыша начала заваливаться на растущий во дворе дуб. Уилл почти каждый день после школы забирался по веткам на чердак, где в лучах солнца было относительно тепло, а в углах пылились ящики с разнообразной литературой – от комиксов до французской философии.
Уилл указал наверх.
–Вот как я попадаю туда, но можно обойти вокруг дома, там дверь в подвал закрыта только на цепочку.
По совету Уилла отец захватил с собой болторез. Цепь поддалась с металлическим визгом и лязгом – хорошо, что в округе не было соседей, которых мог бы побеспокоить странный шум. В подвале было грязно, холодно, но мороза не ощущалось.
–Насколько я знаю, тело все еще там, – завершил рассказ Уилл. – Лет десять назад кто-то выкупил дом, сделал ремонт и залил пол нижнего этажа цементом.
–Неплохо.
–Очень плохо. Если кто-то до сих пор ищет этого человека, у нас могут быть проблемы. Хотя, насколько я знаю, никто так не обеспокоился его исчезновением. Одежду, в которой отец в тот вечер ходил в бар, я утопил в озере – всю, включая ботинки. За что потом мне от него хорошенько досталось.
– Вместо благодарности.
–Это были хорошие ботинки.
Ганнибал скептически хмыкнул.
–Думаешь, этот Хаксли согласится тебе помочь?
–Думаю, он согласится продать нам катер, не задавая лишних вопросов.
–И что потом?
Уилл покачал головой. Весь прошлый день и сегодняшняя ночь слились для него в один сюрреалистический кошмар – не хватало только горячего дыхания пернатого оленя за спиной. Он и представить не мог, чем все это может закончиться.
Вскоре две полосы на шоссе трансформировались в одну, асфальт сменился гравием, а потом – просто дорожной грязью. Соленый бриз, дувший с океана, чувствовался даже через систему фильтрации «Бентли». Напряжение, цепями сковывавшее Уилла по рукам и ногам последние шесть месяцев, слегка отпустило. Он почти слышал звон лопавшихся невидимых нитей, так долго отравлявших его кровь.
Трейлер Хаксли одиноко стоял посреди пустоши. От грязи, времени и запущенности белая краска на нем облупилась и покрылась желтыми пятнами. Нарисованный на стене пылающий череп выцвел и встречал подъезжающих не черно-красным отливом, а серой и грязно-розовой унылой гаммой. Олдсмобиль бледно-голубого цвета и грузовой Форд, – оба образца середины восьмидесятых, – стоявшие рядом в траве, по самые окна заросли сорняками.
Уилл вылез из машины, и тут же окунулся в бесконечный шум океана и звон роящихся насекомых, который поглотил его с головой.
Услышав шум, вышел Хаксли, грохнул дверью трейлера и наставил на незваных гостей дуло дробовика.
–Проваливайте! – крикнул он. – И даже не вздумайте делать вид, что не заметили табличку «частная собственность»! Я их развесил кругом на милю вперед. Я не хочу неприятностей, но если будете нарываться, вам не поздоровится!
С сигаретой, которую Хаксли сжимал в зубах, он вряд ли расставался часто, о чем свидетельствовал прокуренный хриплый голос, посаженный никотином и дымом. Фланелевая рубашка, очень похожая на рубашку Уилла, туго обтягивала выпирающий пивной живот.
–Я видел предупреждения, мистер Хаксли, – сказал Уилл.
–Я тебя знаю, парень? – недоверчиво спросил тот, но дробовик все же немного опустил.
–Вы знали моего отца. Беу Грэма, – Уилл не произносил этого имени вслух с самых похорон.
Хаксли тяжело шагнул на полшага вперед, старые доски жалобно заскрипели под его весом.
–Уилли? – протянул он. Дробовик опустился еще ниже, но потом резко вернулся на прежнюю позицию. – Я слышал, ты теперь коп?
–Был. Теперь уже нет.
–Тогда чего тебе надо?
–Мне нужен катер, хочу уехать отсюда подальше и побыстрее.
Лицо Хаксли разгладилось. Он закинул дробовик на плечо и стал тяжело спускаться по ступенькам.
–Ну да, я понимаю. У всех случаются проблемы, и все хотят порой сбежать от них подальше. У тебя есть наличные?
–Две штуки. Мне нужно что-нибудь с каютой.
–Не говори ерунды, парень. Пять штук минимум, и подберу тебе отличный вариант.
–Обойдусь без отличного варианта, мне катер нужен уже сегодня.
Хаксли растянул губы в улыбке.
–Торопишься, значит? Вставил не той девчонке?
Он перевел взгляд на Ганнибала, который неслышной тенью выскользнул из машины и теперь стоял рядом с Уиллом, заложив руки за спину.
– Или отсосал не тому парню, а?
Ганнибал чуть заметно напрягся – Уилл на подсознательном уровне ощутил исходящую от него молчаливую угрозу и шагнул вперед, становясь между ним и Хаксли.
–Убил не того человека.
И услышал позади тихий саркастический смешок Ганнибала. Хаксли тоже не выглядел убежденным.
Несмотря на не отпускающее его ощущение нереальности происходящего, Уилл понимал, что в дальнейшем им будут нужны деньги. А Хаксли теперь знал, что Уилл в отчаянном положении, будет набивать цену и торговаться за каждый цент. Единственная вещь, которая могла на него повлиять – это страх.
А учитывая, что обычно Уилл вызывал в людях недоумение и смутную жалость, а никак не страх, перед Хаксли ему нужно играть роль совершенно другого человека. И у него даже есть, в кого перевоплощаться – тысячи жестоких преступлений, прошедших за эти годы перед его глазами.
Уилл выпрямил спину и плечи, которые он неосознанно горбил в защитном жесте, и медленно улыбнулся холодной улыбкой, которую позаимствовал из арсенала Ганнибала. Образ Гаррета Джейкоба Хоббса, незримо присутствовавший в сознании, шептал ему: Видишь? Видишь? Да, вижу – мог бы с полным правом сказать Уилл.
Он чувствовал угрозу и страх, расходящиеся от него в стороны как круги по воде, и неприятная улыбка на лице уже не казалась ему такой чужеродной. Уилл шагнул вперед, и Хаксли непроизвольно попятился.
–Ладно, это твои дела, меня они не касаются, – пробурчал он, когда уперся пятками в грязный настил перед трейлером, и остановился. Уилл продолжал идти, пока не приблизился к нему вплотную. Вытащил дробовик из безвольных пальцев Хаксли – тот и не подумал возражать – и отбросил его в сторону.
–Покажи, что у тебя есть.
Хаксли вытер рукой губы и покосился на дробовик, валяющийся в мокрой траве.
– У меня? В городе выбор больше. Могу свести тебя кое с кем.
–Нет. Покажи мне лодки.
Уилл с Хаксли бок о бок направились к докам, Ганнибал следовал за ними, держась чуть позади. Когда Уилл повернул голову, то увидел, что выражение лица Ганнибала как две капли воды повторяет его собственное. Вернее, это лицо Уилла как две капли воды отражало выражение Ганнибала – не следовало путать оригинал с копией.
В доках, на привязи стояли три лодки, медленно покачиваясь на волнах. Черная вода билась о борта, шла рябью, отливая на гребнях бледно-синим в свете прожектора на причале.
Весельную лодку Уилл отмел сходу, поэтому на выбор осталось всего два судна: рыболовецкий катер, чье состояние было всего лишь немногим лучше трейлера, и старая 25-футовая яхта, на палубе которой гнили снасти и в беспорядке валялись спутанные сети. Когда-то она был выкрашена в зеленый, но краска давно облупилась. Всякий раз, как отхлынувшая волна обнажала борт, становился виден плотный слой облепивших его ракушек. Подвесной мотор на вид казался достаточно новым, но, за исключением лопастей, был весь покрыт въевшейся грязью. В общем¸ яхта представляла собой плавучую катастрофу. Уилл сразу ощутил с ней некое родство душ.
–Яхту, – сказал он. – Полторы штуки.
–Да брось! – возмутился Хаксли. – Она стоит в два раза больше!
Уилл помолчал, давая савану ночи поглотить отзвук прозвучавшей фразы.
–Она еле держится на плаву, – тихо сказал он, медленно поворачиваясь к Хаксли, который тут же попятился и едва не свалился с причала. – Две тысячи. И я забираю ее в ближайшие двадцать минут.
Хаксли, еле восстановив равновесие, усердно закивал.
–Деньги в машине, – сказал Уилл. Страх Хаксли согревал его, как солнечные лучи, наполняя сердце невыразимой воздушной легкостью. Облегчение при мысли, что можно наконец-то позволить себе не быть жертвой, было таким всеобъемлющим, что глазам становилось больно.
Их маленькая процессия двинулась обратно к трейлеру. Ганнибал ускорил шаги, подойдя к Уиллу вплотную, скользнул ладонью по его ребрам и шепнул, почти касаясь губами уха:
–Ты невероятно прекрасен сейчас. Полагаю, ты должен это знать.
И невозмутимо отстранился.
–Нарцисс, – пробормотал Уилл в ответ и, пытаясь игнорировать щекочущее ощущение, разлившееся по коже от прикосновения Ганнибала, чуть не напоролся на низко растущую ветку дерева. Позже он не раз думал, специально ли Ганнибал хотел отвлечь его внимание именно в тот момент, когда они уже подходили к поляне возле трейлера. В любом случае – намеренно или нет – у него это прекрасно получилось.
Хаксли приотстал, нагнувшись за дробовиком, выпрямился, пыхтя и отдуваясь. Уилл остановился, ожидая, пока он поравняется с ним, но Хаксли целеустремленно прошагал мимо него, резко оттолкнув с дороги плечом.
Ганнибал поджал губы, когда дуло дробовика уперлось ему под подбородок, и брезгливо отвернулся от Хаксли, тяжело дышавшего ему прямо в лицо. Уилл видел, как он весь подобрался, как сжатая пружина – и знал наверняка, что именно так выглядит Ганнибал Лектер за секунду перед тем, как сбросить маску социализации.
–Ганнибал, нет.
–Почему нет? Он бесполезен. Его запах ужасен, он отвратительно груб. Ты не выносишь этого человека, причем с самого детства. Какие у тебя могут быть возражения?
Уилл схватился за переносицу.
–Ты не можешь вот так просто убивать людей!
–Мой жизненный опыт свидетельствует об обратном.
– Вы, оба, а ну заткнитесь! – заорал Хаксли.
Ганнибал адресовал Уиллу взгляд, полный глубокого сдержанного страдания.
–Что вы хотите, мистер Хаксли? – спросил Уилл.
–Я хочу, чтобы вы, двое двинутых, убрались отсюда! Чокнутый! Еще ребенком ты все время за мной шпионил, следил вот этими самыми стеклянными пустыми гляделками!
–Расширенные зрачки и бледно-голубая поволока? – вмешался Ганнибал.
Гнев Хаксли захлебнулся, его лицо озадаченно вытянулось.
–Чего?
–Посмертное помутнение роговицы, – автоматически пояснил Уилл. – Наступает примерно через три часа после смерти.
–Ты знаешь это… потому что ты коп? – неуверенно спросил Хаксли.
Его голос дрогнул на последнем слове, взгляд заметался между Уиллом и Ганнибалом.
–Он знает это, потому что много раз смотрел в глаза мертвецам, – вкрадчивые слова Ганнибала вспороли ночную тишину как клинок кожу.
Уилл с точностью до секунды уловил момент, когда Хаксли запаниковал. Ганнибал, должно быть, специально провоцировал его, и тем не менее сильный удар в подбородок прикладом дробовика сбил его с ног. Намерения Хаксли, который с исказившимся от страха и ярости лицом наставил на него дуло ружья, были очевидны. Поле зрения Уилла резко сузилось до разворачивающейся перед ним сцены – и Ганнибала, стоящего на коленях, окровавленного, с приоткрытым ртом и затуманенными глазами. Он даже не сразу понял, что делает, пока не ощутил тяжесть ножа в своей руке.
Струя алой крови брызнула на запястье, растеклась по ладони, закапала с пальцев. Голова Хаксли тяжело мотнулась в сторону, рана на шее вышла глубокой, чистой и ровной. Уилл оказался в сбывшемся кошмаре, преследовавшем его многие месяцы, кошмаре убийства – горячее, тяжелое, неистовое ощущение.
В свете прожекторов на крыше трейлера ему казалось, что руки выпачканы в нефти. Даже когда он поднес их к лицу, в полосе света мелькнул лишь слабый отблеск красного. Кровь медленно ползла по коже, заполняя каждый изгиб, каждую линию, стекалась в лужицу в центре ладони.
–Уилл.
Ганнибал, все еще стоя на коленях, качнулся вперед, буквально пожирая его глазами, и то и дело облизывая губы. Уилл протянул к нему окровавленную ладонь. Ганнибал тут же потянулся к ней, но замер, остановив себя в последний момент.
–Все в порядке, – сказал Уилл. – Пусть хотя бы один из нас получит то, что хочет.
Ганнибал закрыл глаза и медленно приблизил руку Уилла к своим губам, широким движением лизнул его ладонь. Уилл был уверен, что ощущение чужой липкой крови на коже не перебьется ничем – но постепенно движения живых жаждущих губ и языка, слизывающих алые потеки с ладони и пальцев, будили в нем прежнюю чувствительность, отвлекали. Ганнибал резко поднял глаза, и Уилл не успел отвести взгляд, а потом просто не смог, завороженный невиданным зрелищем – растрепанные волосы Ганнибала в беспорядке падали ему на лоб, джинсы туго обтягивали колени и бедра, не скрывая, а скорее подчеркивая очевидную эрекцию, на щеках играл лихорадочный румянец, а губы и подбородок расчерчивали кровавые разводы.
Уилл поднял вторую руку, не выпачканную в крови, и пропустил волосы Ганнибала сквозь пальцы, откидывая их назад. В ответ на это Ганнибал прерывисто выдохнул и втянул в рот три пальца его окровавленной руки, вынуждая Уилла вновь зажмуриться – обрушившихся на него ощущений жара и движений языка, скользящего по пальцам, было слишком. А при одном взгляде на губы Ганнибала, обхватившие его окровавленную плоть, мутилось в голове.
Впрочем, глаза Уилла распахнулись почти в ту же секунду, когда острые зубы прикусили последний сустав пальца и с силой провели по нему вниз, к костяшкам, содрав в процессе кожу. Ганнибал издал низкий вибрирующий звук, тут же вернулся к ранке, но уже языком, яростно вылизывая сустав.
Колени Уилла немедленно подогнулись, превратившись в желе. Резкое, головокружительное возбуждение накрыло его с головой. Он сильно потянул Ганнибала за волосы, толкаясь окровавленными пальцами глубже ему в горло. Ганнибал с готовностью качнулся ближе, позволяя с силой тянуть себя за волосы, и выгнул спину, полностью открывая горло, мерцавшее в лунном свете. Уилл нагнулся, чтобы поцеловать обнажившуюся кожу в основании шеи, там, где он мог губами ощущать вибрацию дыхания Ганнибала.
В последний раз облизав его пальцы, Ганнибал позволил им выскользнуть изо рта.
–Уилл, пожалуйста…
–Не здесь. На яхте.
========== Глава 8 ==========
Вряд ли отчаянное возбуждение могло считаться разновидностью энцефалитной лихорадки, но впоследствии Уилл не мог вспомнить, как именно они добрались до узкой койки в крошечной каюте. Помнил только полинявший узор из синих и зеленых цветов на матрасе, одеяло, валявшееся на полу, – последнее напоминание о прошлом владельце.
Ганнибал набросил одеяло на койку и буквально уронил на него Уилла, навалившись сверху. Некоторое время они просто лежали, прижавшись друг к другу и тяжело дыша, потом Ганнибал приподнялся на локтях. Его губы по-прежнему были выпачканы в крови. Уилл потянулся к ним, чтобы стереть кровавые потеки, но Ганнибал перехватил его запястье.
–Нет, – прошептал он. – Не так.
Тогда Уилл притянул его к себе за плечи и прижался губами к губам. Вкус крови был еле ощутим и далеко не так неприятен, как он думал. По крайней мере, когда ему доводилось порезать палец на собственной кухне, и он не раздумывая, тащил его в рот, металлический привкус на языке обычно ощущался гораздо сильнее, чем теперь.
–Хотел бы я, чтобы эта кровь принадлежала кому-нибудь другому, – сказал Уилл, заполняя словами пространство между ними, и почувствовал, как смешок Ганнибала щекочет его подбородок.
–Чью же кровь ты предпочитаешь?
– Твою, – ответил Уилл, сокращая расстояние между ними и прикусывая нижнюю губу Ганнибала. Если уж приходилось выбирать, чью кровь ощущать на языке, пусть это будет кровь Ганнибала, а не Хаксли. И не чья-то еще. Так что сказанное им практически не было ложью – и возымело именно то действие, на которое он рассчитывал.
Одна рука Ганнибала стиснула его бок, другая – запуталась в волосах, а сам он развел ноги и бесстыдно вжался пахом в бедро Уилла. Уилл не стал кусать губу Ганнибала до крови, этого и не понадобилось – жесткие движения его губ и зубов заставили кровоточить ранку от недавнего удара. Уилл провел по ней языком, зализывая треснувшую кожу, чувствуя, как судорожно сжимаются объятия Ганнибала, стиснувшего его крепко, до синяков.
Уилл отстранился, и Ганнибал склонился к нему, пряча лицо в ямке между плечом и шеей. Оба тяжело дышали. Уилл медленно провел рукой вниз по спине Ганнибала, впервые в жизни ощущая себя практически всемогущим.
Схватившись за рубашку и футболку Ганнибала, он одним движением стащил их прочь. Ганнибал в ответ лишь задрал его футболку вверх – казалось, у него просто нет времени снять ее полностью, он был захвачен обнажившейся кожей, дотрагиваясь везде, где только можно – живот, грудь, бока, талия и даже подмышки Уилла подверглись детальному исследованию.
–Не думаю, что ты найдешь для себя что-то новое, – пробормотал Уилл.
–Предпочитаю действовать методично и тщательно, – ответил Ганнибал и поцеловал его пальцы, там где чуть раньше содрал кожу с сустава своими зубами.
–У нас нет времени на тщательность. Лично я хочу убраться отсюда до рассвета.
–Мудро, – согласился Ганнибал, не прекращая, впрочем, ласк.
Уилл приподнял голову, скользнул взглядом вниз, по широкой спине Ганнибала, где под кожей рельефно проступали крепкие мускулы. Провел рукой по плечу, опустился чуть ниже и с силой впился ногтями в кожу над выступающей лопаткой. Ганнибал зашипел и опять отчаянно толкнулся в его бедро, и на этот раз Уилл нырнул рукой вниз, между их телами и обхватил ладонью скрытый джинсами член Ганнибала. Ощущения шероховатого денима и жара тела оказалось последней каплей – Уилл торопливо расстегнул пуговицу на джинсах, рванул молнию вниз и запустил пальцы внутрь. Член Ганнибала, уже влажный из-за смазки, запульсировал в его руке. Ганнибал яростно толкнулся в его руку и, наклонившись к самому уху, шепнул:
