Текст книги "Откуда счет ступеням (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
–Эй, все на выход! – крикнула Беверли. – Найдите, чем заняться в ближайшие десять минут и не подслушивайте под дверью, это пошло!
–Не имею ни малейшего желания ждать снаружи, – возразила миссис Браунфилд. – Я хочу видеть, что вы будете делать, в чем бы это не заключалось.
–Я обычно предпочитаю делать свою работу, в чем бы она не заключалось, в одиночестве.
–Почему?
Легче сконцентрироваться. Еще одна стандартная отговорка. Пусть даже наполовину правдивая – но Уилл вдруг почувствовал, что не сможет, как прежде, спрятаться за ней. Он смертельно устал от лжи.
– Потому что я пугаю людей. В Академии есть курсанты, отказывающиеся ходить на мои лекции из-за репутации, которую я приобрел в Бюро. И многое из того, что говорят обо мне, – правда.
–Если хотите выставить меня вон, мистер Грэм, попробуйте еще раз – только теперь вам придется придумать нечто более убедительное.
Уилл протянул руку.
–Дайте мне взглянуть на ежедневник.
Миссис Браунфилд молча протянула ему органайзер, и Уилл жестом указал в сторону столовой.
–Сядьте там, вы и Алана. На те же места, где сидели в тот вечер. И, пожалуйста, помолчите.
Обе женщины выполнили его просьбу. Уилл пробежал глазами исписанные листы, отмечая расположение гостевых мест и меню, пытаясь запомнить детали и воспроизвести вечер, состоявшийся давным-давно. Потом плеснул водой в лицо и вытер стекавшие по шее капли полотенцем из коллекции Ганнибала – чисто-белым, безликим, – но Уилл знал, что где-то здесь, в кухне, было полотенце, которое купил он сам. Тогда он просто оставил его на столешнице, чтобы избежать неловкой ситуации обнаружения подарка и неизбежного последующего объяснения. Ганнибал так и не сказал ему ни слова на этот счет, но с тех пор Уилл частенько замечал, что темно-серое полотенце с белым принтом изящного ножа нашло свое применение на его кухне.
Уилл распрямился и машинально поддернул манжеты рубашки, чтобы запонки на них чуть выступали из-под рукавов пиджака. Этот жест он столько раз видел у Ганнибала, что неосознанно скопировал его манеру поведения, будучи одет схожим образом. Костюм на плечах сразу же перестал ощущаться таким чужеродным – словно умение Ганнибала носить дорогие вещи частично передалось и Уиллу. А может быть, просто Ганнибал, давно оккупировавший Уилла изнутри, исподволь менял его по своему подобию.
Уилл облизнул губы, вчитываясь в список блюд, педантично указанных в ежедневнике миссис Браунфилд. Его отрывочных знаний французского было достаточно, чтобы опознать соус Верджин, под которым был подан несчастный Джереми Сталлер, и морские гребешки в масле с чем-то там в качестве закуски.
Уилл закрыл глаза, позволив призрачному запаху еды окружить его.
Он балансирует тарелками, одну из них держа на ладони, другую – на предплечье, а третью – в другой руке. Он мог бы сервировать стол в три приема – два похода на кухню за трапезой для гостей, последний раз – для него самого.
Он улыбается радушной улыбкой, которую тысячу раз оттачивал перед зеркалом. Улыбка становится шире, обнажает острые зубы, когда он входит в столовую, склоняется к каждому гостю, чтобы поставить перед ним тарелку. Мужчины и женщины, собравшиеся за столом, смотрят на него как паства на священника, как искушенная публика на виртуоза-исполнителя. Миссис Браунфилд – Элиза – и Алана почти так же восторженны, как и все прочие.
– Все, что сейчас здесь происходит, имеет огромное значение. Я посвящаю вас в свою тайну, хотя вы не можете увидеть и оценить ее в полной мере. Мне нравится ощущать себя повелителем вкуса и тонких метафор.
Уилл медленно обошел вокруг стола, расставляя тарелку за тарелкой.
–Я наполняю бутоны белых роз насыщенно-красным крепленым вином и сладкой кровью, еще недавно бежавшей по венам. Я знаю, что вы не в состоянии увидеть меня таким, каков я на самом деле, но все равно не могу до конца постичь, как можно быть настолько слепыми.
Призрачный шепот откуда-то издалека коснулся слуха Уилла.
–Откуда он может знать…
И оборвался моментально, как только Уилл опустился на стул во главе стола.
–Каждый из присутствующих находится здесь не случайно. В каждом я вижу воплощение граней своей личности. Это ли не определение истинной дружбы? Принятие общности определенных черт характера вопреки более многочисленным различиям?
Уилл взял в руки вилку, подражая манере Ганнибала управляться со столовыми приборами – зубцами вниз. Безопасно. Не угрожающе.
–Я предложил задачу, которую вы не в состоянии решить, и удовольствие, получаемое мной от этого вечера, будет возрастать с каждым съеденным вами кусочком моего подарка. Вы его заслужили. Этот вечер –истинное воплощение моего «я», и достойная кара за вашу слепоту.
В воображении Уилла блюда сменяли друг друга, он ощущал их запах, чувствовал вкус, пока в конце концов нечто, выбивавшееся из общей атмосферы вечера, не привлекло его внимания. Десерт. Кроваво-красное мороженое, политое белым шоколадом и украшенное звездочками аниса, поданное под шапкой взбитых сливок.
Если он жив – пусть море обратится в молоко. Если мертв – пусть море обратится в кровь.
–Кровь, – медленно повторил Уилл. – Мне не нужна кровь Джереми Сталлера. Я в прямом смысле поделился с вами своей. Бесполезная жертва, призванная показать всю полноту моего собственного безумия. Связь, подобная связи любовников или членов одной семьи, клеймо и печать моего одиночества. Это мой замысел.
Ладони Уилла прижались к теплому дереву столешницы. Он чувствовал слабый аромат лосьона после бритья, который мог принадлежать только Ганнибалу. Сейчас, не открывая глаз, не разрушая окутывавшую его теплую темноту, Уилл ощущал его близкое, почти осязаемое присутствие. И не хотел возвращаться в реальный мир.
–Что?.. – голос миссис Браунфилд звучал неуверенно и быстро оборвался. Она прочистила горло и попыталась еще раз. –Вы что … то есть – он что, видел во мне воплощение себя?
Уилл медленно открыл глаза, все еще пребывая в своем собственном мире – но уже не так бесконечно далеко, как несколько минут назад.
–Хитрость. Ум. Желание заполучить власть, чтобы использовать ее в своих интересах.
Миссис Браунфилд кивнула.
–Полагаю, довольно точно.
Алана неловко поерзала на стуле, всем своим существом выдавая снедавшее ее любопытство. Уилл перевел на нее взгляд и просто смотрел, не в состоянии придать своему лицу выражение утешения, сочувствия или любого другого человеческого чувства – кожа, натянутая на кости черепа, ощущалась им как грубая неподвижная маска.
–Ладно, – наконец, произнесла Алана. – Позже я наверняка об этом пожалею, но удержаться и не спросить просто не могу.
–Гнев. Чужеродность. Отчуждение, – Уилл нахмурился. Странная, неправильная характеристика – но с другой стороны, он всегда избегал смотреть на Алану глазами профайлера. – Я не могу сказать, прав ли он в своей оценке, я лишь говорю, что он думает именно так.
Алана слабо улыбнулась, уставившись на стену, где в многочисленных ящиках Ганнибал выращивал травы для приправ и специй.
–Что ж, это вполне справедливая характеристика.
В столовую заглянула Беверли.
–Ну что, закончили? – поинтересовалась она. – Есть что-нибудь?
Уилл вздрогнул. Окружающий мир всей своей тяжестью вновь навалился ему на плечи.
–Только головная боль. Мне нужно подумать – где угодно, но не здесь.
–Свою работу я сделала. Могу подвезти тебя, куда скажешь.
Миссис Браунфилд поднялась.
–А Алана сможет поехать со мной. Хороший ланч и возможность на некоторое время оказаться вдали от публики нам обеим пойдет на пользу. Мистер Грэм, что касается вопроса о власти, – я у вас в долгу. Если у вас будут проблемы с законом, пожалуйста, свяжитесь со мной. Я буду очень разочарована, если вы этого не сделаете.
На ее визитке значилось только имя и номер телефона, но, судя по плотной, приятной на ощупь бумаге, стоимость ее превышала цену постельного белья, на котором обычно спал Уилл.
–Ты в порядке? – спросила Беверли, когда они вышли на улицу. – Выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит.
–Спасибо, я обязательно рассмотрю такую возможность.
Уилл шел следом за Беверли, которая вдруг свернула в уютный дворик позади дома Ганнибала. Беспокойные мысли Уилла мешались и путались, как будто дом держал его, не желал отпускать. Маленькие почки на подвязанных кустах сирени ждали весны. Разлинованный полосами аккуратный газон после последней стрижки играл всеми оттенками зеленого.
–Расскажи мне о своих племянниках, – попросил Уилл.
–С каких пор тебя интересуют подробности личной жизни других людей?
Уилл стащил с себя пиджак и перебросил его через ветку невысокой яблони.
–Мне просто нужно переключиться, оказаться там, где его нет. Пожалуйста.
–Они знают о семи твоих собаках и доме, затерянном в глуши. Готова поспорить, что им такая жизнь представляется настоящим раем на земле. Они даже как-то пытались проследить за мной, чтобы увидеть великого и ужасного Уилла Грэма, так что пришлось сказать, что ты превратился в людоеда и питаешься исключительно маленькими щенятами.
Уилл вытаращился на нее.
–Шучу, Грэм. Сказала им, что ты слишком занят.
–Да нет, все нормально. Я имею в виду… если я когда-нибудь вернусь обратно в свой дом…
–То ты не захочешь их там видеть. Ты не любишь болтать с другими людьми.
–Дети в этом отношении куда лучше взрослых.
–Ты ничем мне не обязан.
–Напротив, я обязан тебе очень многим.
Беверли прислонилась к стволу яблони.
–А Лектеру ты тоже чувствуешь себя обязанным?
–Мне казалось, мы здесь как раз для того, чтобы выяснить ответ на этот вопрос.
–Ты понимаешь, что им движет сейчас?
–Я думаю, он превращает жертв в пустые оболочки. Освобождает место, которое прежде, по его мнению, воплощало какую-то грань его характера, извлекает себя из них. Он воспроизводит ту самую сцену, которую разыграл когда-то как на театральных подмостках. То, что происходит сейчас – очень личное и напрямую связано с его истинным представлением о себе.
–Ты по-прежнему думаешь, что он остановится на шести трупах?
–Нет, должен быть еще один. Тот, кто будет олицетворять его самого. Кто-то особенный, – Уилл помолчал. – Вероятно, этим человеком буду я. В этом есть смысл – из всех людей на земле я единственный, кого он считает похожим на себя.
Кусты сирени подозрительно зашуршали, и между ветками протиснулась Фредди Лаундс.
–Вы можете прокомментировать озвученную только что схожесть между вами и Ганнибалом Лектером?
–Какого черта вы здесь делаете? Следили за мной?
–Я просто хочу знать правду, мистер Грэм. Не считаете, что и другие люди заслуживают увидеть ваше истинное лицо?
–Я думаю, что единственное, чего вы заслуживаете…
Беверли зажала ему рот ладонью.
–Так, тихо. Тайм-аут, всем разойтись по своим углам. Мисс Лаундс, эта территория – место преступления федерального значения. Можете покинуть его сами или вас выведут принудительно. Выбирайте.
–Уверены, что не хотите пояснить, о чем говорили с мистером Грэмом? Будучи вырванными из контекста, ваши слова могут быть превратно истолкованы.
Беверли подозвала одного из офицеров и резко скомандовала увести Фредди подальше от дома Ганнибала. Уилл смотрел, как журналистка в сопровождении полицейского идет к воротам, и когда она уже почти покинула двор, крикнул ей в спину:
–Я работал над профилем его жертв, если вам интересно.
Фредди обернулась, недоверчиво прищурившись, но все же отработанным движением извлекла откуда-то ручку и блокнот.
–Вы хотите сделать заявление?
–Все они так или иначе общались с ним. Он выбирает своих жертв среди людей, которых считает бесцеремонными и грубыми. Они виновны в отсутствии манер и несоблюдении правил поведения в обществе.
Пальцы Фредди с такой силой сжали ручку, что их кончики побелели.
Уилл улыбнулся ей улыбкой Ганнибала Лектера.
–Удачного дня, мисс Лаундс.
–Это, конечно, было очень зловеще, но не очень-то вежливо, – проворчала Беверли, когда Фредди все-таки увели.
–Иногда я произвожу зловещее впечатление, и никогда не был особенно вежлив – спроси моих студентов.
–На самом деле я еле удержалась от того, чтобы «дать пять» тебе за Лаундс – правда, на месте преступления это не очень уместно, сейчас не девяностые. Так что с меня ланч, согласен?
Уилл потянулся и подхватил с яблоневой ветки пиджак.
–Согласен.
Беверли помолчала немного.
–Ты действительно думаешь, что она кандидат на вылет в его списке?
–Нет. Не думаю, что Фредди Лаундс сможет послужить воплощением кого-то из гостей. Тем более – воплощением его самого. Но она ему однозначно не нравится.
–Он говорил тебе об этом?
–Его лицо при встречах с мисс Лаундс было весьма красноречиво.
–Эй, ты не забыл, что я тоже с ним общалась? Его лицо никогда ничего не выражает. Абсолютно ничего.
–Обычно он жестко контролирует любые проявления эмоций, но они все равно прорываются – если внимательно наблюдать.
Беверли села за руль своей машины и молчала, пока не вырулила на дорогу – подальше от владений Ганнибала.
–Вы двое очень сблизились друг с другом, да?
–Он единственный человек, с которым я мог быть предельно откровенным.
–Ты можешь попытаться открыться кому-то другому, – она пожала плечами. – Хуже не будет.
Уилл неожиданно расхохотался.
–Я всегда удивлялся, как он справлялся с потоками дерьма, которые я вываливал на него при каждом разговоре. А вот он, кажется, не удивлялся вообще ничему, – Уилл вытер ладони о темную шерсть брюк. – По крайней мере, я больше не чувствую себя виноватым.
Телефон Беверли зазвонил, когда они парковались напротив маленького индийского ресторанчика. Она несколько секунд напряженно вслушивалась в голос в динамике, потом прикрыла его ладонью.
–Это Джек. Они нашли труп номер шесть.
–Где?
–Южная Джорджия, почти на границе с Флоридой.
–Он специально пытается направить следствие по ложному следу. Скажи Джеку, что последняя жертва будет здесь. Недалеко от его дома.
========== Глава 12 ==========
Уилл перебрал все варианты: анатомические театры, обычные театры и даже Театр оперы и вокала, но тем не менее в семь часов вечера он все еще беспокойно мерил шагами офис Джека, не в силах остановиться на чем-то конкретном.
Джек уже успел вернуться из Джорджии и восседал за столом, устало потирая лоб. Последние десять минут он упорно молчал.
–И что это? Пытка тишиной? – Уилл попробовал улыбнуться, хотя улыбка смотрелась на его лице в высшей степени неуместно.
–Пытаюсь не мешать тебе сконцентрироваться. По многочисленным просьбам.
–Не надо. Иногда ты помогаешь мне выходить далеко за пределы, которые я сам для себя считал граничными.
–А по-моему, я заставляю тебя выходить за рамки, на что не имею никакого морального права.
–Я не Мириам Ласс. И сейчас не подходящее время, чтобы упиваться чувством вины, – Уилл шагнул ближе и двумя руками оперся о начальственный стол. – Ну же, Джек. На сегодня я – лучший профайлер, что у тебя есть. Используй это!
Джек задумчиво потер подбородок.
–Я считаю, что влияние Лектера на тебя слишком велико. И полагаю, что твои суждения предвзяты.
Тревога окатила Уилла горячей волной, а во рту появился металлический, разъедающий привкус страха. Он никак не мог позволить Джеку отстранить его от расследования.
–Возможно, но общение с ним ни для кого не проходит бесследно, – осторожно ответил он. – Я смогу сделать все, как надо.
–Фредди Лаундс считает, что во всей этой вакханалии Лектера с последними убийствами виноват ты. По ее версии, ты смог каким-то образом пробраться в его сознание и воздействовать на него. Ее предположения верны?
–Ты теперь веришь желтой прессе больше, чем мне?
–Я спрашиваю тебя, имеют ли ее слова под собой основания. Она – не единственная, кто подозревает тебя в причастности к происходящему.
–Я манипулировал им не больше, чем он сам манипулировал мной! – огрызнулся Уилл.
Лицо Джека застыло.
–Тебе нужен отдых, поговорим утром. Что касается Лектера – мне нужна твоя непредвзятая объективность, Уилл.
Уилл проглотил готовое сорваться с языка ругательство, уверенно кивнул, словно его объективность – последнее, о чем Джеку нужно волноваться, и вышел.
Агент, которого приставил Джек, дисциплинировано последовал за Уиллом по коридору, но все-таки не стал заходить вслед за ним в туалет.
Открыв кран над раковиной, Уилл подождал, пока она наполнится почти до краев, и с размаху опустил голову в холодную воду, в первый момент даже удивившись, как она не вскипела от сжигавшей его ярости. Дождавшись, пока легкие не начнет покалывать от нехватки кислорода, он вынырнул, хватая ртом воздух. Возможно, теперь он немного успокоился, но объективности суждений ему это все равно не прибавило.
Уилл спустил воду в раковине и вышел в коридор, ощущая, как холодные капли стекают ему за воротник.
–Как тебя зовут? – спросил он свою персональную тень.
–Кейд, сэр.
–Я под защитой ФБР или все-таки под стражей?
Кейд неловко переступил с ноги на ногу и сцепил руки за спиной. Гладкие щеки, горящие энтузиазмом глаза и новенькая, с иголочки, форма выдавали в нем вчерашнего выпускника Академии. Вряд ли такому юнцу поручили бы охрану подозреваемого, – свидетельство того, что Джек все же не окончательно утратил доверие к Уиллу.
–Не уверен, как ответить на ваш вопрос, сэр. Агент Кроуфорд приказал мне приглядывать за вами и следить, чтобы не случилось никаких неприятных инцидентов.
–Хорошо. У тебя есть машина?
Кейд отвез Уилла обратно в Саттон Пирс, не проронив за всю поездку ни слова, и решительно обосновался у дверей его комнаты.
Уилл быстро разделся и сунулся в шкаф в поисках одежды попроще, в полной уверенности, что даже миссис Браунфилд должна понимать, что человек не может целый день проходить в дизайнерском костюме. В конце концов, он обнаружил джинсы, которые не заметил раньше, потому что они были такого же насыщенно-синего цвета, что и висевший рядом пиджак. Джинсы были тщательно отутюжены – и ни потертостей, ни следов предыдущей носки.
Уилл перестал покупать одежду в секонде, едва получил свое первое назначение в полицейский округ Нового Орлеана. Так что в теории все джинсы, которые он приобретал с того времени, были стопроцентно неношеными, но никогда еще ему не доводилось видеть настолько безупречно новый экземпляр, как те, что висели сейчас перед ним.
Наскоро натянув их, Уилл внимательно оглядел свое отражение в зеркальной двери ванной комнаты – отросшие волосы, круги под глазами, подживавшие царапины по всему телу и впалый живот, как результат диеты из кофе и аспирина. Он выглядел, словно нескладный пятнадцатилетний подросток, слишком быстро вытянувшийся за лето.
На ощупь царапины были похожи на код азбуки Морзе – бессвязные точки и тире на поврежденной коже. Уилл неловко повернулся, потревожив подживавший шрам на ребре – и заворожено замер, наблюдая, как из ранки выступают капли свежей крови. Под ногтями Ганнибала наверняка остались частички его плоти – быть может, остались до сих пор.
Член Уилла дернулся при воспоминании о ночи в каюте яхты, на груди расцвели красные пятна от омывшего его щекочущего жара. Он наклонился, уткнувшись лбом в зеркальную дверь, глядя, как прозрачная поверхность затуманивается от его дыхания. Он хотел Ганнибала так, словно не было всех этих лет привычного одиночества, хотел иррационально и неистово, вопреки логике и здравому смыслу. Хотел, чтобы Ганнибал стоял перед ним на коленях, хотел опять ощутить его губы на своем члене. Впрочем, Уилл был согласен и на то, чтобы он просто оказался здесь, рядом. Чтобы просто смотрел.
Уилл прижался щекой к зеркалу, практически уткнувшись в него носом. Теперь он был слишком близко, чтобы отчетливо видеть свое отражение – и тем легче было представить, что смутно маячившая в глубине зеркала фигура принадлежит Ганнибалу, а вовсе не ему самому. Можно было вообразить, что он видит отражение Ганнибала Лектера, которое сейчас казалось Уиллу более реальным и осязаемым, чем его собственное зыбкое существование. Ему казалось, что еще немного – и он наяву услышит знакомый голос.
Уилл расстегнул джинсы, спустил их на бедра вместе с бельем и крепко обхватил член, яростным движением толкаясь в сжатый кулак. И тут же ощутил, как дыхание Ганнибала щекочет его шею.
Наверняка Ганнибал наблюдал бы за ним с невозмутимым интересом. Возможно, он прокомментировал бы действия Уилла… но как?
Ты не привык делать это в компании, при свете. Скорее всего, ты прячешься от самого себя под одеялом. Или же считаешь единственным допустимым местом для подобного занятия душ, где ты можешь снять очки и включить погорячее воду, которая тут же смоет все свидетельства твоей несдержанности.
Уилл замотал головой, отчаянно толкаясь бедрами в кулак. Даже в его собственной фантазии Ганнибал наслаждался тем, что ставил его в неловкое положение. Более того – даже в его собственной фантазии он сам наслаждался этим не меньше Ганнибала.
Ты боишься, что отпустив себя и полностью отдавшись процессу, зайдешь слишком далеко. Ты постоянно опасаешься, что зайдешь слишком далеко, откроешь слишком много. Ты беспокоишься, что окружающие наконец увидят, кто ты есть на самом деле.
Уилл задохнулся, с размаху ударившись кулаком с зажатым в нем членом, о зеркальное стекло, и застыл, глядя, как мутная жидкость растекается по прозрачной поверхности. Он уже позволил Ганнибалу узнать о себе слишком многое.
Но хуже, что за последние двенадцать часов он позволил узнать слишком многое не только ему. Джек больше не доверяет его выводам. Алана по-прежнему считает, что он нестабилен. Даже Беверли смогла заметить, насколько близок он был с Ганнибалом, и сколько времени пройдет, прежде чем люди зададутся вопросом – а может быть, их связь и теперь никуда не исчезла? Может быть, Уилл убивал вместе с ним? Или ради него. Чесапикский Потрошитель поддался опьяняющей лихорадке убийств, и Джек хотел выяснить, насколько Уилл к этому причастен.
Уилл от души ударил кулаком по стеклу. Все, за что бы он ни брался, было обречено на провал. Эрекция исчезла, как будто и этот аспект его жизни теперь тоже был неразрывно связан с Ганнибалом.
Даже если с него снимут все обвинения, а жизнь войдет в привычную колею – с собаками, преподаванием и изготовлением мушек, – ничего уже не исправить. Он должен пройти этот путь до конца.
Уилл натянул джинсы обратно. В шкафу нашел простую белую рубашку, накинул на плечи. Ганнибал был где-то рядом, и Уилл обязан был его найти. Возможно, к утру один из них будет мертв или Ганнибал окажется за решеткой, или… или любой другой сценарий, который Уилл пока не мог предсказать и даже не смел рассматривать такую возможность.
Измятый листок со списком вероятных мест, где мог появиться Ганнибал, лежал в кармане пиджака. Уилл достал его и бережно разгладил на покрывале кровати. Все не то. Все эти адреса, без сомнения, имели отношение к Чесапикскому Потрошителю – и именно в этом проскальзывало что-то нарочитое, показушно-значительное, полное пренебрежительного презрения. А ему сейчас нужно что-то более близкое к понятию дома. Особняк Ганнибала не подходил на эту роль – это просто здание. Несомненно, важное для его владельца, но не жизненно-необходимое. Уилл вспомнил, как однажды описывал свой дом на сеансе – о том, как он выглядел в ночном тумане, светившийся огнями, словно корабль посреди бескрайнего моря.
В голове вдруг стало оглушительно пусто и звонко, и Уилл замер, боясь спугнуть озарившую его мысль.
Выбеленная инеем трава коснулась его колен. Высоко над головой колючие звезды усеяли черное небо миллионами маленьких ран. Кровь смешалась с грязью, которая осыпалась под подошвой его ботинка. Уилл теперь знал.
Очень осторожно, боясь расплескать это знание, Уилл надел носки и обувь, и вышел за дверь. Кейд дисциплинированно сидел на стуле и читал учебник по методу исследования следов крови на месте преступления.
–Я иду прогуляться. Видимо, мне придется терпеть твое общество?
–Да, сэр. Извините.
–Ничего, просто держись подальше. Мне нужно подумать.
Лампы наружного освещения клиники прятались в фонтанах и элементах фигурной лепнины. Их размытый, но яркий свет окутывал лужайки и дорожки сада. Уилл сразу же направился к высокой железной ограде, где при желании можно было спрятаться от назойливого свечения. Кейд шел позади на почтительном расстоянии, пока Уилл не нырнул в тень, – тогда он ускорил шаги и почти бегом догнал Уилла возле ограды.
–Я по-прежнему здесь, не волнуйся.
–Простите, сэр.
Уилл прислонился спиной к железной опоре.
–Ты, должно быть, в чем-то сильно провинился, если тебе поручили везде таскаться за мной.
Кейд слабо улыбнулся.
–Вообще-то, я сам вызвался. Я недавно записался на ваши лекции – долго раздумывал, все никак не решался, а после всего…
–Да, лекции отменили. Ты все еще проходишь стажировку в Академии?
–Выпустился в прошлом месяце.
Уилл ощутил себя последней сволочью, еще раз прокрутив в уме, что он собирался сделать с этим милым пареньком. Но, с другой стороны, это послужит ему куда лучшим уроком, чем все лекции в Академии вместе взятые. Уилл указал вверх, на звездное небо, проглядывавшее между кронами двух дубов.
–Видишь это?
–Звезды?
–Созвездия. Вон Кассиопея – не самое известное среди любителей астрономии. По легенде она была матерью Андромеды. Видишь звезды, образующие букву W?
Кейд шагнул ближе, задирая голову, чтобы получше рассмотреть звездное небо. Уилл скользнул ему за спину и резко ударил под правое колено. Кейд рухнул как подкошенный, и Уилл молниеносно схватил его за шею, сжимая в удушающем захвате. Кейд пытался бороться, но все было кончено буквально через полминуты.
Уилл уложил его на траву и быстро обыскал – вытащил телефон и на всякий случай набрал номер скорой. Потом еще раз прошелся по карманам – ключей от машины не было. Должно быть, Кейд оставил их наверху, вместе со своим учебником по кровавым отпечаткам.
Вдалеке отчетливо завыли сирены, приближаясь с каждой секундой. Уилл чертыхнулся и бросился бежать к воротам. Возможно, получится вызвать такси. Внешний вид и дорогая одежда произведут должное впечатление на водителя, и тот вряд ли заподозрит, что у пассажира нет ни гроша в карманах.
Вылетев на пустынную улицу и бегло осмотревшись, Уилл заметил припаркованный в тени серебристый «Ниссан». Интересно – возле дома Ганнибала стояла точно такая же машина. Значит, Фредди Лаундс по-прежнему следит за ним.
Уилл подбежал к «Ниссану» и нырнул в салон прежде, чем из-за поворота показалась машина скорой.
–Вам нужно научиться блокировать двери.
Лицо Фредди было бледно, а глаза, которыми она в ужасе смотрела на Уилла, казались вдвое больше, чем обычно. Ее рука медленно потянулась куда-то под сидение машины.
–Я не вооружен, – добавил Уилл, демонстрируя ей открытые ладони. – А вы и в самом деле считаете меня убийцей, а не просто накручиваете количество просмотров в вашем блоге.
Фредди вытащила руку из-под сидения, продемонстрировав ему крепко стиснутый в пальцах электрошокер.
–Что вы сделали с охранником?
–С ним все в порядке. Скорая приехала, но он и так уже приходил в себя, когда я оставил его под деревом. Так что скоро здесь будет полно полицейских. Заводите мотор.
–Почему я должна вас слушать?
–Потому что ваше желание быть в курсе происходящего гораздо сильнее, чем забота о собственной безопасности. Вы всегда делаете выбор в пользу информации – и когда-нибудь это вас погубит.
–И что вы предлагаете?
–Если я прав, то вы получите эксклюзивную возможность увидеть место последнего преступления Чесапикского Потрошителя.
Фредди несколько секунд пристально вглядывалась в его лицо, потом завела мотор и плавно выехала на дорогу. Электрошокер остался лежать рядом с ее левым бедром.
–Куда мы едем?
–Вулф Трап, Вирджиния.
Первые несколько минут поездки прошли в тишине. Уилл откинулся на спинку сидения и смотрел, как за окном проплывает погруженный во тьму городской пейзаж. Он выжидал.
Фредди свернула на трассу 1-95 и переключилась на четвертую передачу.
–Надеюсь, вы поверили в мою искренность, когда я сказала, что сочувствую вам, мистер Грэм, и той ситуации, в которой вы оказались. Я бы хотела помочь, чем смогу.
–Почему вы ездите на машине с механической коробкой переключения передач?
Она на секунду оторвалась от дороги, бросив на него изумленный взгляд. Пожалуй, впервые Уилл видел ее в искреннем замешательстве.
–А почему, на ваш взгляд, я не могу этого делать?
–Всегда думал, что вы предпочтете оставить одну руку свободной. Вдруг понадобится что-то взять – телефон, диктофон. Электрошокер.
–Люблю, когда все под контролем. И бензина расходуется меньше.
–Кто научил вас?
–Мой дедушка.
–Что еще он вам сделал?
Ее взгляд опять метнулся было к его лицу, но замер на полпути. После паузы Фредди медленно произнесла:
–Ничего.
–Сейчас вы разрываетесь между желанием сказать правду, чтобы установить между нами доверительные отношения, и искушением послать меня к черту, потому что это не мое дело, а вы, без сомнения, до сих пор за что-то злитесь на своего родственника. Но гораздо больше вас интересует, как я об этом узнал. Что ж, я объясню вам, если вы честно ответите на мой вопрос.
Фредди молчала. Это напомнило Уиллу его поездку с Ганнибалом. Даже дорога была та же самая.
–Он совершил самоубийство, – наконец ровным тоном произнесла Фредди.
–А вы нашли тело.
–Да.
–И он знал, что вы там появитесь, так что или ему было наплевать на вас, или он попросту забыл.
На этот раз она промолчала.
–Никому не нравится, когда из него вытягивают информацию, мисс Лаундс. Вы можете сделать гораздо больше, чем просто выразить сочувствие по поводу плачевной ситуации, в которой я оказался.
Рука Фредди сжалась на рычаге переключения передач.
–Хорошо. Но я все еще жду объяснений, как вы об этом узнали.
–Я мог бы сказать, что вы отдаете предпочтение стандартной комплектации, а не автоматике, несмотря на ваш род занятий, и это говорит об эмоциональной подоплеке такого решения. Я также мог бы сказать, что ваш голос дрогнул, когда вы отвечали на вопрос, кто научил вас водить. Дюжина незначительных мелких деталей: выражение лица, язык тела – они выдают ваши чувства. Я мог бы сказать многое, но все это будет объяснением постфактум. На самом деле – вы сами мне все сказали. Именно так я узнал.
–Отлично.
Уилл мог поспорить, что слышит, как лихорадочно крутятся шестеренки в мозгу Фредди, набирая обороты.
–Но как вы узнали, что нужно спросить именно про коробку передач?
Он пожал плечами.
–Мне показалось, вам есть что сказать мне. Надо же было с чего-то начать разговор.
Она одарила его очаровательной, но насквозь фальшивой улыбкой.
–А с вами нужно держать ухо востро.
Уилл вздохнул и прикрыл глаза.
–Или мы можем просто заключить перемирие. Не провоцируйте меня, а я не стану огрызаться в ответ.
