Текст книги ""Душа человека" (СИ)"
Автор книги: ellie_hell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
За свою жизнь Шерлок видел десятки бакланов, сушивших крылья. Но в этот день, то ли потому, что он по-настоящему внимательно наблюдал за ними, то ли потому, что долго сидел неподвижно, что-то изменилось. Ему показалось, что он понимает птичью печаль. Когда, наконец, птица расправила крылья, помахала ими несколько раз, чувствуя их легкость, и взлетела, Шерлоку захотелось аплодировать. Смотря, как баклан становится все меньше и меньше, и, наконец, исчезает вдали, Шерлок ощущал радостную легкость в груди, – чувство, совсем не похожее на то, которое он испытал, глядя на взлетающих цапель. Тогда было разочарование, сейчас – облегчение.
– Я понял, чем вы похожи, – сказал он Джону.
– Они не грустные, – сказал Джон с легкой улыбкой, – просто им нелегко приходится.
– Что случилось у вольера для лисиц, перед тем, как я ночевал у тебя в поместье?
Какое-то время Джон молчал. Потом встал, выпустил руку Шерлока и пошел из-под палящего летнего солнца к лесу. Найдя подходящее место, Джон и Шерлок уселись поудобнее. Какое-то мгновение казалось, что Джон колеблется. Потом он посмотрел на длинные пальцы Шерлока, решился и снова взял его за руку. Шерлок нежно пожал ладонь Джона, как часто делала тетушка Марта, когда он был маленьким и жаловался ей на тех, кто обижал его в школе. Наверное, Джона это пожатие тоже успокоило, и он, наконец, ответил на вопрос.
– Иногда я воображаю, что того ранения вообще не было. Что я вернулся из Афганистана целым и невредимым, что я врач, и всё мне по плечу. Легко придумывать себе тысячи разных жизней. Потом, когда я очнусь от своих мечтаний, мне требуется несколько минут, чтобы вспомнить о маске и том, что под ней скрыто. Ты застал меня, когда такое случилось в последний раз.
Шерлок сильнее сжал ладонь Джона и убедил его еще рассказать о прошлой жизни. Джон согласился и поведал Шерлоку о поддержке Клары и том, как она убеждала его вернуться к прежней жизни, когда он достаточно поправился, чтобы встать с кровати. Но все выходило не так, как хотелось; старые друзья избегали встреч с ним, даже когда он был в маске.
– Тогда я выглядел еще хуже, чем сейчас, а маска плохо меня скрывала. Отвращение на лицах друзей было еще хуже, чем отвращение Гарри. Она видела меня всего целиком, видела то, чего мои друзья не могли и представить, но все равно, маска внушала им ужас. Если учесть еще и детские вопли…
Шерлок не смог сдержать слетевшего с губ смешка, и Джон, не разнимая их рук, шутливо ударил его в плечо.
– Прекрати, это было ужасно. Мы выходили с Кларой прогуляться, и каждый встречный ребенок начинал громко орать. Я быстро от этого устал и в конечном итоге вообще перестал выходить из дома.
– Дети бывают ужасными, – согласился Шерлок, и теперь настала очередь Джона усмехнуться.
– Да, бывают. Ну вот, и я проводил все свое время в нашем доме, но Клара по-прежнему была ко мне очень благосклонна. Она дала мне книги, и я открыл для себя Бальзака, Дюма, Стендаля, Лакло, Гюго…
Взгляд Шерлока стал озадаченным, и Джон пояснил:
– Это писатели, ты о них не слышал? А я думал, ты много читал.
– Я никогда не читал художественную литературу, только научную. Художественная литература – пустая трата времени.
– Если это правда, ты многого лишился, – сказал Джон, а Шерлок, хмыкнув, пожал плечами.
– Прежде всего, книги были единственным способом скоротать время, – продолжил Джон, – но вскоре они стали для меня чем-то большим. Гарри тогда то беспрестанно пила, то без удержу охотилась, и я всегда подозревал, что Клара бросила бы ее, если бы не я. Года через два после этого мы перебрались сюда.
Рассказ всё никак не кончался. Теперь, когда Шерлок понял, насколько важна была для Джона Клара, он захотел узнать, что произошло на корабле. Как только он об этом спросил, Джон сам сильнее сжал его ладонь, будто старался набраться мужества перед тем, как ответить.
– Гарри хотела наследника. Желательно здорового крепкого мальчика, он должен был сделать то, чего я никогда не смогу – продолжить род Уотсонов. Ее не останавливал тот факт, что они с Кларой были женщинами. И вот после долгих просьб Гарри Клара согласилась пойти в… одно очень сомнительное место, где мужчины продают свое семя женщинам, которые хотят понести, но в итоге так и не пошла.
Шерлок был ошеломлен.
– Я и не знал, что есть такие места!
– В такой деревушке, как Сент-Сесиль, они ни за что не приживутся, но Лондон большой город, так что всё дело остается анонимным. Тогда Гарри из всех имевшихся под рукой мужчин выбрала самого высокого, сильного и красивого, заплатила ему приличную сумму, он заперся с Кларой в маленькой комнатке и… э-э… сделал свое дело.
– И всё получилось?
– С первой же попытки. Когда Клара была на третьем месяце беременности, усадьбу на Еловом мысу достроили, и мы поехали сюда. К несчастью, во время плавания у нее случился выкидыш, открылось обильное кровотечение. Я сделал всё, что мог, чтобы сохранить ей жизнь, но у меня не было под рукой нужных средств, и, в конце концов, она умерла.
Джон почти до боли сжал руку Шерлока, но у того не мелькнуло даже мысли отнять ладонь.
– Когда она умерла, мне казалось, что я тоже умер. Она была единственной, кто любил меня, несмотря на мой внешний облик. Оставаясь один в своей комнате, я часто снимал маску, дотрагивался до своего лица, пытаясь привыкнуть к нему. Клара знала об этом, и порой приходила ко мне, садилась рядом и гладила мое лицо – всё, целиком – своими нежными руками. Я так по ней скучаю…
Теперь стало понятно, откуда взялся красный шарф Джона, и почему он почти никогда не снимал его. Шерлоку хотелось как-нибудь утешить Джона, но его познания в этой области были весьма ограничены, и потому он попытался представить, что бы стала делать в такой ситуации его тетушка. Использовала бы физический контакт, наверное. Тетушка Марта всегда обнимала своих друзей, когда им была нужна поддержка. Но в такой позе Шерлоку было неудобно обниматься, и тогда он поддался порыву, сделав то же самое, что и в тот раз, когда они любовались луной. Он высвободил свою ладонь, придвинулся к Джону и своей длинной рукой обнял его за плечи. Джон тут же легко и естественно, будто так и должно быть, уткнулся лицом в бледную шею Шерлока.
Окончание своей истории он пробормотал Шерлоку в шею.
– Гарри так и не оправилась после смерти Клары. Проводя время между алкоголем и охотой, она никак не может найти точку опоры. Она держит меня при себе, но и сама на меня не смотрит, и не выносит, когда другие люди смотрят на меня. Я делаю то, что она хочет, не потому, что не желаю общаться с другими, а потому, что я знаю, как это ранит ее, как сильно она нуждается в защите.
Как только Джон умолк, Шерлок поддался искушению и запустил пальцы в его волосы, поглаживая кожу головы в том месте, где начиналась маска. Волосы на ощупь были мягче, чем во сне, и Шерлок закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, от которых горела кожа. К шее Шерлока прижималась мягкая и теплая маска, но ощущения от нее были ничем по сравнению с ощущением собственной кожи Джона.
– Прости, я вел себя ужасно не по-мужски, – проговорил Джон некоторое время спустя.
– Но я же не томная девица. Думаю, между друзьями это уместно. Наверное, в Кодексе Дружбы есть насчет этого какой-нибудь пункт, надо спросить у Грегори…
– Что за Кодекс Дружбы? – спросил Джон, он был рад отвлечься от своего горя.
– Кое-какие правила, которые должны соблюдать друзья. Ну, что-то вроде того, как надо вести себя, как хранить секреты, как не отбивать друг у друга девушек.
Джон засмеялся, и Шерлок почувствовал облегчение оттого, что его тактика по утешению друга, кажется, удалась. Но если Джон все еще расстроен, он больше и пальцем не пошевелит. К тому же, так приятно и тепло сидеть вот так рядом с ним.
– Расскажи-ка, какие там правила надо соблюдать. Я давно ни с кем не дружил, уже разучился.
И Шерлок рассказал ему про себя и Грегори Лейстреда и про то, чему он научился с тех пор, как они подружились. Он знал, что слишком тараторит и перескакивает с одного на другое, но ему хотелось отвлечь Джона и это, кажется, удавалось. Наконец, они расцепили объятья и разошлись по домам, но это случилось не раньше, чем луна прогнала с небосклона закатное солнце.
К несчастью, они совсем не заметили глаз, издали наблюдавших за их объятиями.
========== Глава 10 ==========
В августе жителей Сент-Сесиль привело в страшное волнение известие о том, что Себастьян Моран и Джим Мориарти устраивают у себя во дворе грандиозный пикник. За много лет они уже прославились своим умением устраивать великолепные празднества, и никто не сомневался, что этот пикник не станет исключением. Марта Хадсон участвовала в подготовке праздника – на этот раз помогала с угощением, собирались быть и Лейстреды. Шерлок на удивление легко согласился прийти, а все потому, что последние недели он пребывал просто в фантастически хорошем настроении. В настолько хорошем, что, если бы тетушка удосужилась попросить, Шерлок, наверное, согласился бы сопровождать ее в церковь, хоть нынче было и не Рождество.
Погода выдалась прекрасная, солнце только-только входило в зенит. Дул свежий ветерок – настолько свежий, чтобы охладить танцующих, но не настолько, чтобы застудить остальных. Грегори принес гитару и присоединился к группе горожан, у которых тоже были инструменты. Так он пытался произвести впечатление на свою нареченную, которая танцевала со своей лучшей подругой Молли Хупер; они хохотали и кружились, взметывая вихри длинными юбками.
Угощение было изумительно вкусным – мясо удалось нежным, кукуруза сладкой, вскоре гости наелись до отвала, и только все новые и новые бутылки с вином не уставали откупориваться. Те, кто не танцевал, оживленно беседовали, любуясь закатом, и каждый, по крайней мере, дважды отказался от «еще кусочка» десерта миссис Тернер.
Марта весь вечер танцевала с обоими хозяевами, а потом к импровизированной танцплощадке ее повел племянник. Они, грациозно двигаясь, танцевали под медленную песню, но когда музыканты взяли более быстрый темп, Шерлок, к большому удивлению и радости своей тети, не отставал. Марта смеялась, как девчонка, а когда музыка смолкла, Шерлок обнял ее за плечи и громко расцеловал в обе щеки. Он запыхался, лоб у него блестел от пота, две верхние пуговички на рубашке расстегнулись, открывая взору слегка покрасневшую шею. Молли смотрела на него со своего места, что-то быстро прошептав на ухо Саре.
Шерлок плюхнулся на пустой стул, рядом сидели Джонатан Андерсон и Салли Донован. Шерлок лишь мимолетно посмотрел на них и не заметил любопытных взглядов, которыми они украдкой его окидывали. Однако Шерлок недолго пробыл в одиночестве: через несколько минут, ободренная своей подружкой Сарой, к нему подсела Молли.
– Прекрасный вечер, не правда ли? – спросила она.
Шерлок с любопытством посмотрел на нее, удивленный, что кто-то из знакомых с ним заговорил.
– Могло быть и хуже, – осторожно ответил он.
– Кажется, вам с миссис Хадсон было весело.
Он возвел глаза к небу, зная заранее, к чему ведет этот разговор, и решил подождать, пока Молли сама скажет что-нибудь такое, после чего ее можно будет оборвать. Когда он промолчал, она продолжила:
– Мне тоже весело, однако, меня пока еще никто не пригласил танцевать.
Шерлок опять промолчал, и Молли расценила его молчание как знак того, что можно продолжать.
– А ты бы не хотел? Потанцевать, я имею в виду. Ты хорошо танцуешь.
– Я уже отвечал на этот вопрос, и мой ответ не изменился. Нет.
Конечно же, Джонатан и Салли наблюдали за разыгрывающейся прямо перед ними сценой, и когда Молли встала и пошла на свое прежнее место, Джонатан поднялся.
– В чем дело, Холмс, для тебя здесь слишком много сисек?
– Не позорься, Андерсон.
Понимая, что на них смотрят, Джонатан подошел к Шерлоку ближе – наверное, ему нравилось быть в центре внимания.
– Может, ты бы предпочел потанцевать со мной?
Андерсон говорил приторным тоном и с нарочитым сарказмом протянул Шерлоку руку. Сзади засмеялась Салли, а Шерлок отшатнулся – вторгались в его личное пространство.
– Что не так? Я для тебя слишком хорош? Может, хочешь, чтобы я нацепил маску? – спросил Андерсон, посмеиваясь.
Как только Джонатан произнес эти слова, Шерлок понял: тот видел его с Джоном во время одной из встреч, и весь город еще не гудел об этом только потому, что Андерсон ждал подходящего случая для удара побольнее. Шерлок предпочел смолчать, любое его слово могло только подогреть слухи. Он отвернулся, собираясь уйти.
– Содомит! – крикнул ему вслед Андерсон, и Шерлок замер.
То ли Джонатан забыл, кто организовал пикник, то ли его это мало волновало, но Себастьян Моран, который стоял неподалеку и наблюдал за всей сценой, не мог допустить таких речей. Его усы дрожали от бешенства, а когда он заговорил, его голос так загремел, что гости оказались ошеломлены сильнее, чем если бы рядом выстрелила пушка.
– Молодой человек! Я не потерплю таких гнусных высказываний в моем доме! Вам придется либо извиниться, либо уйти!
Салли Донован сразу вскочила, чтобы защитить своего дружка.
– Он не станет извиняться, не его вина, что Шерлок и Зверь делают то, что противно Господу. Скотоложество – грех!
Гости зашептались. Шерлок толком ничего не расслышал, но, даже не обладая его умом, можно было догадаться, что шепчутся о них с Джоном. В отличие от Джонатана Андерсона, большинство жителей городка сквозь пальцы смотрели на то, что Шерлок и Джон мужчины. Все дело было в том, что они не считали Джона человеком и потому находили противоестественными все эти брожения по лесу тайком. Если же Шерлок и Джон и в самом деле хотели встречаться – никто этому не удивлялся, все знали, что Холмс со странностями – то должны были вести себя, как положено. То есть ходить в сопровождении кого-либо из старших и на людях воздерживаться от проявлений нежности.
Никто не удивился словам Джонатана, ведь все кругом поговаривали, что родители Шерлока были рабами своих желаний. Его мать, будучи замужней женщиной, сбежала с другим мужчиной, а отец бросил осиротевшего ребенка и устремился за ней в погоню. Шерлок всегда был странным, не искал компании других людей, поэтому естественно, что его тянуло к животному. Как и Зверь, он наверняка совсем себя не контролировал и, вне всякого сомнения, руководствовался только своими инстинктами.
Марта тоже слышала, о чем шептались жители деревни, и бросилась к племяннику, успокаивающе положив руку ему на плечо.
– Пойдем, мы уходим, – сказала она ему.
Шерлока затрясло от гнева и ярости оттого, что кто-то пытается осквернить их с Джоном дружбу. Он слышал шепотки, чувствовал, как любопытные взгляды буквально прожигают его кожу. Практически на его глазах зарождалась сплетня. Бросив на Андерсона еще один ненавидящий взгляд, он пошел домой.
Грегори Лейстред смотрел вслед своему удаляющемуся другу, чувствуя, как его душит гнев. Сара, видя насколько он расстроен, сжала его ладонь, но Грегори не мог оставаться сторонним наблюдателем. Он знал, что Шерлок лучше их всех, вместе взятых, и то же самое знал про Джона. Шерлок не говорил напрямую, но Грегори и без того уже понял, что молодой мужчина в маске очень добрый и мягкий человек. Грегори выпустил руку невесты и сердито зашагал прямо к собравшейся толпе. Он оглядел горожан, выражение их лиц не обнадеживало – явно была видна жажда сплетен, назревал скандал. Грегори почувствовал отвращение.
– Большинство из вас издевались над Шерлоком почти всю его жизнь. Вы называли его странным, смеялись над его внешностью и осуждали его родителей.
Шепотки подогревали гнев Грегори, голос его дрожал, и он на мгновение замолчал, чтобы окинуть злым взглядом тех, кто, как он знал, больше всего смеялись над Шерлоком.
– Мне было интересно, почему он держится так обособленно, почему не делает попытки сблизиться с кем-нибудь, почему кажется таким равнодушным. Теперь я знаю, почему. Потому что вы этого не стоите!
Те, кто посовестливее, отводили глаза и опускали головы. Остальные делали вид, что не боятся Грегори, но не могли выдержать его яростного взгляда.
– Шерлок никогда не станет защищаться, ему это попросту не нужно. Но я скажу вам кое-что, а вы запомните хорошенько. Человек, которого вы называете Зверем – друг Шерлока. В отличие от вас, он не судит о нем по его внешности. Я уже достаточно долго живу здесь и знаю, что я не в силах пресечь слухи и запретить вам говорить гадости о моем друге, но я думаю, что сплетничать – стыдно и жалко.
Сказав всё это ошарашенным жителям, Грегори стремительно удалился. В знак солидарности с ним Сара, Молли и остальные члены семейства Лейстредов ушли следом. Никто из них не знал о том, что Шерлок дружит с младшим Уотсоном. Зато они знали, что Шерлок и Андерсон возненавидели друг друга с первой встречи, и потому думали, что Джонатан сам нарвался. Плюс ко всему, Лейстред все больше и больше стал ценить человека, с которым почти каждое воскресенье делил семейный обед. А Молли совсем потеряла голову от Шерлока и была полностью на его стороне.
Проводив гостей, Себастьян и Джим остались на улице полюбоваться звездами, а миссис Тернер убирала то, что осталось после пикника.
Себастьян мускулистой рукой обнял своего мужа за талию и прижался нежным поцелуем к его виску.
– Будто ничего и не было, – сказал он.
Джим мягко усмехнулся, положив голову на плечо Себастьяна.
***
На следующий день миссис Лейстред подменила сына в лавке, чтобы Грегори мог пойти проведать Шерлока. Грегори знал, что Шерлок еще мальчиком принадлежал к тому сорту детей, которые равнодушны к тому, что о них говорят другие. Грегори подозревал, что теперь все изменилось, ведь люди сплетничали не только о Шерлоке, но и о Джоне. Лейстред знал, что когда Шерлок произносит какую-то вещь вслух, ему легче ее пережить и осмыслить, и потому он решил предложить другу поговорить по душам.
По пути Грегори остановился у Болотистой Бухты, чтобы передохнуть. Работая на лесопилке и в магазине, он находился не в такой хорошей форме, как Шерлок, который постоянно был в движении. Дыша чуть быстрее, чем обычно, Грегори огляделся по сторонам, и тут его внимание кое-что привлекло. В восточной стороне залива было что-то привязано к дереву. Что-то красное. Он понял, что это тот самый сигнал, о котором ему рассказывал Шерлок. Грегори с облегчением вздохнул и повернул обратно к дому, радуясь, что его друг отправился на встречу с Джоном. А в душе он благодарил Бога за то, что тот послал Шерлоку Холмсу Джона Уотсона.
***
Увидев в тот день Шерлока, Джон сразу понял, что что-то случилось. Шерлок выглядел так, словно у него было разбито сердце, и Джон почти физически ощущал исходящую от него подавленную злость. Волосы Шерлока совершенно растрепались, в глазах было что-то дикое, и шел он так, будто тащил на плечах тяжелый груз. Очевидно, он всю ночь не спал и даже не потрудился переодеться. Но даже если Джон и удивился внешнему виду своего друга, то он смолчал.
Они шли в сторону Солёного Болота, Джон впереди, а Шерлок молча следом, понурив плечи и нахмурившись. Лето почти кончилось, но между галькой на пыльных стеблях еще пробивались цветы. Темные ленты водорослей беспорядочно пятнали пляж. Нагревшись на солнце, они и мох пахли сильнее, после отлива на песке остались лунки, наполненные морской водой. Джон опустился на колени рядом с одной из них.
Шерлок мгновение колебался; он был так расстроен и зол, что ему не хотелось ничего делать. Когда он, наконец, опустился на колени рядом с Джоном, то увидел то, на что ему предлагалось посмотреть – на скале сидели маленькие улитки. Некоторые ужасно медленно ползли, оставляя за собой едва видимый след, другие были совершенно неподвижны. В другой лунке в теплой воде, не обращая внимания на Джона и Шерлока, резвились маленькие рыбешки. Но внимание Шерлока привлекли именно улитки, и он решил понаблюдать за ними.
Посмотрев на медленное перемещение улиток, Шерлок решил, что хочет почувствовать холод, и осторожно дотронулся пальцами до раковины одной улитки. Он наклонился, чтобы оторвать ее, и ему показалось, что улитка сильнее прижалась к скале. Шерлоку все-таки удалось отцепить ее, но сила такого крошечного существа, которое казалось не живее камешка, поразила и впечатлила его.
Подняв глаза, Шерлок увидел, что Джон зашел в море, и скинул ботинки, снял носки и пошел следом за ним. Повторяя за Джоном, Шерлок начал исследовать руками формы и текстуру морских растений. Он увидел самые разные водоросли: красные, розовые и черные, похожие на широкие атласные ленты, и большие гибкие изрешеченные отверстиями пластины. Одни тянулись к поверхности, словно умоляя, чтобы к ним прикоснулись, другие жались ко дну или вовсе прятались в темных глубинах моря. Некоторые на ощупь были холодными, скользкими и водянистыми, другие казались жестче и прочнее угнездились на дне.
Шерлок и Джон два часа изучали морские растения. Под конец друзья уже дрожали от озноба, а промокшие брюки облепили их ноги. Посмотрев на своего спутника, Шерлок понял, что за время их долгого занятия успокоился. Та маленькая часть водного царства, которую он нынче познал, помогла ему немного смириться с Сент-Сесиль и его обитателями. Джон подозвал Шерлока жестом, и когда тот подошел, показал ему, что кое-что прячет в своих сильных ладонях.
– Выбирай, – сказал Джон.
Шерлок подавил тень улыбки и указал на правую руку, но потом быстро передумал и показал на левую. Джон протянул руку и разжал ладонь, показав розовато-оранжевую морскую звезду. В другой руке у него был морской еж, усеянное иглами существо, которое люди обычно считают некрасивым.
– Все правильно, прекрасное прекрасному, – сказал Джон, протягивая Шерлоку морскую звезду.
Шерлок взял ее, осмотрел, провел кончиком пальца по контурам. Его восхищала эта безупречная пятиугольная симметрия, он ласково погладил шероховатую поверхность морской звезды, а потом протянул ее назад Джону, посмотрев на ежа.
– Он похож на морского дикобраза. Если можно, я выбираю его.
Казалось, Джона это тронуло, он улыбнулся Шерлоку и отдал ему морского ежа. Взяв себе морскую звезду, Джон пару раз погладил ее указательным пальцем, а потом посмотрел на Шерлока и спросил, не хочет ли тот рассказать ему о том, что его тревожит. Шерлок кивнул, но предложил сначала выйти на берег.
Так они и сделали, Джон сел на песок, прижавшись спиной к самому громадному стволу дерева, которое нашлось в окрестностях пляжа. В любой другой день, Шерлок бы сел рядом с ним, прижавшись как можно теснее, чтобы поделиться столь необходимым сейчас теплом. Однако слова Донован и Андерсона все еще звучали в голове противным эхом, и потому он решил сесть ближе к коленям Джона, лицом к нему. Что-то ужасно неестественное было в такой позе, но Шерлок не пошевелился.
Джон, как и в их предыдущую встречу, протянул ему руку, чтобы утешить, но Шерлок покачал головой. Он ненавидел себя за это, однако еще больше ненавидел себя за то, что позволил этой подлой крысе подобраться к Джону. Он так сильно хотел прикоснуться к протянутой руке, что внутри что-то заныло. Десятки раз он был в шаге от того, чтобы схватить Джона за руку, но ужасно раздражающий голос в голове останавливал его. Голос, похожий на голос Джонатана Андерсона, а слова «содомит» и «скотоложец» было трудно забыть.
Джон бросил на него растерянный взгляд, но промолчал и уронил руку на колени. Он внимательно слушал то, что Шерлок рассказывал ему о событиях прошлого вечера, каждое слово, которое касалось их отношений. Джон чувствовал, как по коже все сильнее и сильнее разливается румянец, но решил не обращать на это внимания, ему надо было точно узнать, с чем им с Шерлоком пришлось столкнуться. Он даже нервно огляделся по сторонам, вспомнив, что Донован и Андерсон в прошлый раз шпионили за ними. Но даже несмотря на то, что сегодня никаких признаков постороннего присутствия не было, Шерлок никак не мог расслабиться.
– Я знаю, что мы не делаем ничего плохого, люди проводят время вместе, в городке это происходит постоянно и повсеместно. Меня просто злит, что они знают про нас, и что люди, которые не имеют с нами ничего общего, будут обсуждать нас во всех подробностях, – закончил Шерлок.
– Поговорят какое-то время и забудут, когда появятся новости поинтереснее, они оставят тебя в покое, – сказал Джон, пытаясь утешить если не прикосновением, то хотя бы словами.
– Меня волнует не это.
– Тогда что?
Джон легко поверил в то, что Шерлок не обращает внимания на циркулирующие по городку сплетни, ведь они преследовали его с рождения – слишком необычной была семья Холмс. Но ведь он держался от Джона на расстоянии – тут явно было что-то не то.
– Ты, – сказал Шерлок, и по движению маски понял, что Джон поднял бровь.
– Нет, дело не в тебе, а в том, что они станут больше болтать о тебе. Плохо было уже то, что они просто называли тебя Зверем, а теперь они сравнивают тебя…
Его тираду прервало хихиканье. Наверное, Джон сошел с ума, но он по-настоящему смеялся. Когда Шерлок воззрился на него удивленными широко раскрытыми глазами, хихиканье превратилось в настоящий смех. Шерлок не знал, что сказать. Он просто уставился на своего друга с разинутым ртом и немым вопросом на губах.
– Шерлок, ты волнуешься за мою репутацию? – выговорил Джон между приступами смеха.
Шерлок подумал и пришел к выводу, что да, волнуется. Вдруг вся ситуация показалась ему нелепой, и он тоже начал смеяться – сначала робко и неловко, но вскоре все его тело тряслось от хохота. И с каждым приступом смеха он чувствовал, как все дурное, вся ненависть, отвращение, скопившиеся внутри, растворяются и бесследно исчезают.
– Вот почему ты там сидишь? – спросил Джон, все еще смеясь.
Шерлок кивнул, и Джон похлопал по песку рядом с собой. Ему не нужно было дважды повторять приглашение, Шерлок подвинулся к нему так тесно, что они соприкоснулись плечами, а ствол дерева был достаточно широк, чтобы на него могли удобно опереться двое. Шерлок поерзал, пока не уселся как следует, и почти вздохнул с облегчением, в который раз спрашивая себя, что такого есть в Джоне, что действует на него так успокаивающе.
– Ты знаешь, что ты идиот, да? Длинный, немыслимый, кудрявый идиот, – сказал Джон, как только Шерлок окончательно устроился рядом.
– Я не кудрявый, – был единственный ответ, который пришел в голову Шерлоку.
Он сполз вниз, чтобы положить голову Джону на плечо, и если бы Андерсону и Донован вздумалось бродить по берегу, им бы пришлось бежать в городок, рассказывать сплетни о переплетенных руках, сказанных шепотом словах и о том, как гладила ладонь темные кудри.
========== Глава 11 ==========
В следующее воскресенье после пикника у Морана и Мориарти обед у Лейстредов скорее напоминал военный совет, нежели милую дружескую трапезу. Впервые к столу была приглашена Сара Сойер, а она, в свою очередь, позвала с собой подругу Молли Хупер. Сара в душе была романтичной натурой, и потому, даже столкнувшись с явным равнодушием Шерлока к ее подруге, не переставала надеяться на счастливый исход дела.
Шерлок был молчаливее, чем обычно, отвечал, только если к нему обращались напрямую и даже тогда, казалось, хотел ограничиться как можно меньшим количеством слогов. Он казался необычайно взволнованным, почти дрожал от беспокойства – Грегори еще никогда не видел его таким нервным. И уже в который раз Лейстред пожалел, что не умеет читать в душе своего друга, чтобы понять, отчего Шерлок все время будто пытается подавить в себе что-то болезненное.
Жители Сент-Сесиль сплетничали, в основном, в лавке, так что Лейстред был в курсе того, что болтали о дружбе между Шерлоком и Джоном Уотсоном. Большинство горожан находили ее странной, однако они не удивлялись, что Шерлок оказался в такой странной ситуации. Часть жителей считала, что Шерлока надо уговорить перестать видеться со Зверем, и лишь немногие называли Холмса грешником и мужеложцем.
Как только кружок знакомых, поддерживающих Шерлока, собрался за столом у Лейстредов, они без колебаний поверили словам Грегори о том, что Джон очень милый, хоть и несколько замкнутый человек. Впрочем, так же как и один их темноволосый знакомец, которого отныне они начали ценить по достоинству.
Как только с едой было покончено, и мистер Лейстред предложил пропустить по стаканчику бренди, Шерлок встал и что-то прошептал на ухо Грегори. Когда Грегори, казалось, засомневался, Шерлок схватил его за локоть и потащил на улицу, к поленнице. Прислонившись к ней, Шерлок рассказал Грегори, почему был так расстроен во время обеда.
Оказалось, накануне Шерлок взял свою лодку и отплыл в сторону Западной Березовой Бухты. Шарфа на дереве не было, Шерлок отправился туда без предупреждения, пересек границу усадьбы Уотсонов и пошел по песчаной тропинке в сторону Острова Влюбленных.
– Не знаю, что на меня нашло, но утром я встал уже расстроенный из-за того, что Джон всегда один решает, когда нам встретиться. Я хотел увидеться с ним, но, хотя я и не боялся его сестры, я не мог просто так зайти в усадьбу и постучать в дверь.
– Шерлок, прошу тебя, скажи, что ты не натворил никаких глупостей.
– Ничего я не натворил! – возмущенно воскликнул Шерлок, и Грегори приподнял бровь.
– Хотя, может, это и так, – добавил Шерлок, немного подумав.
Грегори вздохнул и возвел глаза к небу, но, тем не менее, легко улыбнулся, жестом пригласив своего друга продолжать. Джона на Острове Влюбленных не оказалось, и Шерлок решил пройтись и проверить гнезда гаг. Ему было интересно узнать, сколько самок, которых они с Джоном подкармливали, сумели набраться достаточно сил, чтобы покинуть гнездо и вновь присоединиться к стае. Он не удивился, увидев, что гнезда пусты – Джон знал, что делал, и превосходно справлялся с делом.
Потом Шерлок дошел до хижины Джона, но она оказалась пустой. Однако на столе лежала вещь, которая привлекла его внимание и заставила покрыться холодным потом. Маска Джона. Джон был здесь, где-то совсем рядом, и без маски. Шерлок выбежал из хижины и стал звать своего друга, но никто не откликнулся, только прокричали в ответ несколько уток да чаек.
И в этот момент Шерлок понял, что ему надо уходить отсюда. Пока он осматривал гнезда гаг, начался прилив, небо угрожающе потемнело, подул бешеный восточный ветер. Но единственное, что шло Шерлоку на ум, была мысль об его друге, который находился совсем рядом и без своей обычной маски-защиты. И потому Шерлок все никак не мог собраться с духом и уйти.
– Понимаешь, я ведь сто раз хотел попросить его снять ее, – сказал Шерлок Грегори.
– Почему же не попросил? Ты обычно не робкого десятка.
