Текст книги ""Душа человека" (СИ)"

Автор книги: ellie_hell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

========== Глава 21 ==========

Шерлок не спал всю ночь; много часов подряд он лежал на груди Джона, порой медленно прослеживая кончиками пальцев очертания его торса и наслаждаясь тем, как Джон улыбается и вздрагивает во сне. Окна были задернуты плотными шторами, и Шерлок не мог понять, сколько сейчас времени и сколько уже проспал Джон, но ему было все равно; ему нравилось просто лежать, положив голову на сердце друга. Еще недели не прошло, как Шерлок приехал в поместье Уотсонов, чтобы бороться за жизнь Джона, и уже привык к его лицу. Шрамы ведь были частью Джона, а Шерлок любил каждую черточку.

Джон проснулся и увидел пару больших любопытных глаз, уставившихся на него. Шерлок заметил, что друг просыпается, и с интересом наблюдал за всем процессом пробуждения. Джон несколько раз сонно моргнул, а потом, наконец, распахнул глаза. Заметив взгляд Шерлока, Джон хихикнул и зевнул.

– Ну привет, мистер Холмс, – сказал он хриплым от сна голосом.

– Хмм, привет, доктор Уотсон, – ответил Шерлок, улыбнувшись и проводя пальцем по груди друга.

Они долго смотрели друг на друга, улыбаясь и думая, как им хорошо сейчас: под тяжелым одеялом тепло, они были вместе, обнаженные, прижимались друг к другу – просто блаженное состояние уюта и покоя.

– Ты будешь разводить церемонии или поцелуешь меня? – наконец спросил Джон.

Шерлока не нужно было просить дважды; он опустил голову и искушенным движением прикоснулся к губам Джона, а потом слегка прикусил его нижнюю губу. Джон застонал и попытался поймать губы Шерлока, но тот, дразня его, отстранился. Они оба рассмеялись, Шерлок, наконец, решил перестать дразнить Джона, но тут раздался стук в дверь.

– Черт побери, – пробормотал Джон, а Шерлок, навалившийся на него сверху, замер.

– Гарри, это ты? – спросил Джон.

– Да, – ответили с той стороны двери.

– Приходи через пятнадцать минут, – попросил он, и как только они с Шерлоком услышали удаляющиеся шаги, оба захихикали. Шерлок уткнулся лицом в шею Джона и, когда они успокоились, так и остался лежать, время от времени покрывая теплую от сна кожу друга легкими поцелуями.

– Надо одеться, – сказал Шерлок спустя некоторое время. Он встал и принялся собирать свою скомканную одежду.

Когда Джон начал вставать с кровати, Шерлок тут же подошел к нему, чтобы на всякий случай поддержать, но ноги слушались Джона лучше, чем предыдущим вечером, он вполне мог ходить самостоятельно. Джон разыскал брюки и чистую рубашку, а Шерлок пытался найти свои кальсоны. Он ясно помнил, что зашвырнул их куда-то, но в тот момент он уже был охвачен такой страстью, и куда они упали – вот вопрос. Наконец, он отыскал их в самом темном углу комнаты и только собирался надеть, как почувствовал руку Джона на своем бедре. Джон, пожирая его глазами, ласково провел по гладкой коже.

– Ты такой красивый, – сказал Джон и притянул Шерлока к себе для страстного поцелуя.

Шерлок застонал, и вибрация от его стона отдалась приглушенным гулом в их соединенных ртах. Джон еще раз провел рукой по его боку, но на этот раз он опустился еще ниже и всей ладонью сжал его задницу. Шерлок снова застонал. Они оба были уже наполовину твердыми, оба хотели, но вскоре должна была прийти Гарри, а Шерлок до сих пор стоял, в чем мать родила, и потому он разорвал объятья и начал неохотно одеваться. Взглянув на Джона, он поразился – тот снова надел маску. Он так привык за предыдущую неделю к Джону без нее, что теперь увидеть его в ней вновь казалось странным.

Когда пришла Гарри, Шерлок взял свое пальто и покинул комнату, чтобы дать брату и сестре побыть наедине. Он решил прогуляться, хорошо было чувствовать знакомую тяжесть шерстяного пальто на плечах. Он пошел к Мысу Ярости, откуда был виден маленький домик тетушки Марты в Парусной Бухте. Он сидел на скале, которая была свидетельницей их с Джоном первых робких прикосновений и головокружения от них, смотрел на свой родной дом и думал, что теперь будет с его жизнью. Джону лучше, вскоре у Шерлока не останется никаких причин опекать его. Охота за сокровищами кончилась, что они теперь станут делать? Нужен ли им будет красный шарф? Теперь, когда стало понятно, что Гарри по-настоящему любит брата, разрешит ли она Шерлоку навещать его в поместье? Придет ли Джон в гости в Парусную Бухту? Он гадал, будет ли Гарри опять скрывать брата от окружающего мира, если сам Джон будет ее слушаться.

Шерлок целый час смотрел на свой дом, надеясь увидеть тетушку, а потом решил вернуться в поместье – вдруг Гарри и Джон уже обо всем поговорили. По пути на второй этаж ему никто не встретился; перед спальней Джона он приложил ухо к двери, но никаких звуков изнутри, указывающих на присутствие Гарри, или голосов, он не услышал. Тогда Шерлок постучал, и Джон разрешил ему войти.

Он сидел на кровати, опираясь на ее спинку и скрестив выпрямленные ноги. Коричневая маска резко контрастировала с его чересчур бледной кожей, но выглядел он гораздо лучше, чем накануне. Шерлок взял стул и поставил его поближе к кровати, ожидая, пока Джон расскажет ему о своем разговоре сестрой.

– Поверить не могу, – сказала Джон, – она была слегка навеселе. Не могу вспомнить, когда я последний раз видел ее в таком состоянии.

– Что она тебе сказала? – спросил Шерлок.

– Сначала она уставилась на меня так, будто не видела целую вечность. Конечно, я был в маске, она не просила снять ее, но смотрела… без отвращения, покорно, я бы сказал. Потом она заговорила, и очень странно – заговорила вежливо. С тех пор как я вернулся из Афганистана, мы впервые проговорили больше часа.

Шерлок подавил желание заставить Джона произнести еще раз то, что сказала Гарри. Вместо этого он скрестил свои длинные ноги и принялся терпеливо ждать остального рассказа.

– Она начала с того, что сказала: «Я никогда не думала, что тебя кто-нибудь полюбит», мне захотелось ударить ее, но потом я вспомнил, что совсем недавно сам так же думал. И какая-то часть меня думает так до сих пор. Я не могу поверить, что ты здесь, что любишь меня. Почему ты не ложишься в кровать? Мне будет легче поверить во все это, если я прикоснусь к тебе, – сказал Джон, похлопывая по перине рядом с собой.

– Я в ботинках, – сказал Шерлок, и как только эти слова слетели с его губ, он понял, что это несерьезная причина, чтобы отказываться. Он снял ботинки и лег в кровать, обняв Джона за плечи. Оба сразу почувствовали облегчение, которое всегда приходило к ним в объятьях друг друга.

– Она просила прощения, – продолжил Джон, – сказала, что не должна была держать меня взаперти. Я ответил ей, что ей бы ни за что не удалось меня заставить прятаться от всех, если бы я сам не захотел. Она продолжила, что теперь я волен встречаться с тем, с кем захочу, когда захочу – думаю, она не понимает, что говорила, но возражать я не стал, не хотел ссориться. Не думаю, что она по-настоящему осознала, насколько скверно поступала.

– Я мог бы поговорить с ней, я не боюсь ее, – предложил Шерлок, и Джон ласково сжал его колено.

– Да не надо, все нормально. Если она перестанет смотреть на меня как на разлагающийся труп, я буду счастлив. И, черт возьми, если и не перестанет, я уже жил так, и проживу еще.

– А ты не скучал по этому, хоть иногда? По общению с другими людьми?

– Нет. Да. Я не скучал по сплетням и мелодрамам, у меня не было желания весело болтать о пустяках на ступеньках церкви. Я хочу быть счастливым и надеюсь, что у меня для этого уже все есть, – ответил Джон, поцеловав Шерлока в висок.

– Но, – добавил он, – если ты захочешь, я не буду возражать против того, чтобы видеться с людьми, с которыми ты дружишь. Может быть, не прямо сейчас, но в обозримом будущем.

– Если ты встретишься с ними, то понравишься им больше, чем я, – сказал Шерлок приглушенным голосом, уткнувшись в шею Джона.

Джон засмеялся, запрокинув голову и выставив напоказ шею, что Шерлок воспринял как приглашение и начал целовать Джона снизу в подбородок.

– Я в этом не сомневаюсь, – озорно сказал Джон, – может, ты еще представишь меня той бедной девушке, которую бросил прямо у алтаря; бьюсь об заклад, в ее глазах я буду меньшим чудовищем, чем ты.

Шерлок ущипнул Джона за бок, и оба они рассмеялись, когда Джон попытался увернуться. Он давно так не делал, а Шерлок все обнимал его и только крепче сжал руку.

– Гарри говорила мне об этом, пока ты болел, – сказал Шерлок, вспоминая краткий разговор с Гарри несколько дней назад.

– Она сказала, что я могу пригласить тетушку Марту сюда, если ты не против.

– Я с большой радостью познакомлюсь с ней, она кажется очень милой, но я не уверен. Очень милые люди сотни раз от меня сбегали. Так было большую часть моей жизни – крики отвращения.

У Джона было все, чтобы стать счастливым: красивейшие пейзажи Сен-Сесиль, прекрасные сокровища, которые он показал Шерлоку, книги в библиотеке, и, самое главное, у него был Шерлок. И он будет столько, сколько Джон захочет. Шерлок однажды разрушил нечто столь же очень хрупкое, и пообещал себе никогда больше этого не делать.

– А ты хочешь, чтобы я с ними познакомился? – осторожно осведомился Джон спустя несколько мгновений.

– Да мне на самом деле все равно. Я буду продолжать видеться с ними, но я знаю их и знаю, что они надеются как-нибудь познакомиться с тобой, особенно тетушка Марта.

– Даже ее имя звучит по-доброму, – сказал Джон.

– Она и есть добрая, и ты уже ей очень нравишься. Кроме того, у нее побаливает бедро, так что она вряд ли далеко от тебя убежит.

– Идиот, – сказал Джон, возводя глаза к небу, но улыбнулся.

В глубине души он сначала хотел ответить отказом, хотел остаться жить в привычном и удобном положении вещей, по-прежнему избегать людей. И в то же время ему было любопытно узнать, насколько все изменится теперь, когда он влюбился. Может быть, в нем что-то переменилось, сделало его не таким ужасным и страшным. Он почувствовал себя другим человеком, когда приобрел друга. Вдруг люди это тоже поймут.

У Джона не было желания идти в деревню и знакомиться со всеми подряд, но вот пообщаться с миссис Хадсон и небольшим кругом близких, которые были частью неведомой жизни Шерлока, ему было любопытно. Однажды в Пещере Фей Шерлок выразил желание пошпионить за Джоном, когда тот был один, понаблюдать за той частью его жизни, в которой он не участвовал, и сейчас у Джона было то же самое желание. Он видел, по крайней мере, сотню доказательств верности Шерлока, того, что друг желает ему только самого лучшего, что он никогда никому, в том числе и себе, не позволит причинить ему боль.

– Если я решусь на это, то буду в маске, – добавил Джон.

– Но сейчас она тебе не нужна, – сказал Шерлок, целуя Джона в висок рядом с кромкой маски.

– Ты уверен, – спросил Джон с нарочитой небрежностью, но под ней легко угадывалась уязвимость, взращенная долгими годами чужого страха.

– Я люблю тебя, ты красивый, сними ее, и я поцелую тебя как следует.

Джон повиновался, и следующий час они провели, полностью погруженные друг в друга. Раздеваться было опасно – Гарри теперь знала, что Джону лучше, и могла в любой момент прийти, но они все равно жадно целовались, забираясь ладонями под одежду, чтобы почувствовать теплую кожу. Остаток дня они провели в постели, Шерлок выходил из комнаты только раз, чтобы принести книги из библиотеки внизу. Они по очереди читали вслух, прерываясь только для того, чтобы поцеловаться, подремать или перекусить.

Позже, когда они ели в кровати, снова возникла тема знакомства с друзьями Шерлока. Сначала Шерлок был немного не уверен; поскольку он хотел, чтобы Джон стал главной частью своей жизни, частью его маленькой вселенной, он не хотел заставлять его делать что-то, ему неприятное. Но чем больше они разговаривали, тем больше Джон проявлял энтузиазма. Он беспрестанно задавал вопросы, горя желанием узнать об увлечении тетушки Марты астрономией, о браке и профессии Морана и Мориарти, о новом доме Грегори, о том, какие сорта скотча предпочитает мистер Лейстред, и о многом другом. На множество вопросов Шерлок ответить не мог: большинство из них касалось отношений или чувств, но Джон все спрашивал и спрашивал об этом, получая искреннее удовольствие от выражения замешательства на лице Шерлока.

– Я их не спрашивал! – ответил Шерлок вот уже в сотый раз, когда Джон спросил его, как познакомились Моран и Мориарти.

Шерлок пытался казаться раздраженным, но это было трудно, потому что в глубине души ему льстило, что Джон хочет узнать про людей, которых он сам счел интересными.

– Я хочу познакомиться с миссис Хадсон, – вдруг сказал Джон, – и как можно скорее, потому что чем больше я думаю об этом, тем в больший восторг прихожу.

– Хорошо, она будет очень рада, – ответил Шерлок, усмехаясь, – но надеюсь, ты отдаешь себе отчет, какой фурор это произведет. Как только Моран и Мориарти проведают про это, то, уж конечно, снова начнут мне надоедать, приглашая на чашку чая и предлагая верные уши.

– Уши с чаем – здорово, я их люблю, – сказал Джон, приподнимаясь и нежно кусая Шерлока за мочку уха.

– И тебя тоже очень люблю, – добавил он, требовательно наклоняясь ко рту Шерлока.

– Как ты думаешь насчет завтра? – спросил Джон, когда их губы разъединились. – Я могу послать кого-нибудь из слуг, чтобы миссис Хадсон пригласили к нам к чаю.

– Как хочешь, – ответил Шерлок, – но с тех пор как тебе стало лучше, она ждет меня домой.

Они оба знали, что Шерлоку пора домой; оставаться в поместье дольше не было никаких разумных причин, ведь Джон выздоровел. Думать об этом было неприятно; они постоянно находились рядом последние несколько дней, это было похоже на сон наяву, и вспоминать о надвигающейся разлуке было почти мучительно.

– Я знаю, – сказал Джон, – нестерпима одна мысль о расставании, неважно, насколько.

– Мы можем перебраться в Пещеру Фей, – предложил Шерлок, и Джон рассмеялся.

– Это было бы чудесно, – ответил Джон, а потом замолчал на несколько секунд, раздумывая.

– А мы ведь могли бы жить вместе, – сказал Джон спустя некоторое время. – Не здесь, потому что Гарри невыносима, а где-нибудь… например, в маленьком домике в тихом местечке. Таком, как Парусная Бухта.

Шерлок сначала ничего не ответил; не было слова, которое могло бы выразить то, как он был взволнован идеей жить с Джоном. Просыпаться в одной кровати каждое утро, готовить вместе завтрак, долгие часы читать друг другу вслух, еще раз навестить все сокровища Сен-Сесиль и открыть новые, обниматься у зажженного камина и возвращаться в спальню, и быть такими громкими, как захочется, выражая на языке тел свою любовь друг к другу. Он хотел заставить Джона стонать часами, облизывать его всего до тех пор, пока он не сможет сдержать криков экстаза, и как только они достигнут дна, хотел, чтобы Джон вскрикивал и дрожал, когда все начнется заново.

– Да, да, пожалуйста, да, – пробормотал Шерлок между поцелуями, и Джон широко улыбнулся.

– Тогда, может быть, скоро я познакомлюсь с Мораном и Мориарти. Я слышал, что они лучшие плотники в Сен-Сесиль, бьюсь об заклад, они согласятся набрать бригаду и построить нам дом, если мы предложим им вдоволь чая и ушей.

Остаток вечера они фантазировали о своем будущем доме. Джон хотел библиотеку, Шерлок что-то вроде химической лаборатории. Оба сошлись на том, что им нужна огромная кровать, самая большая ванна, какая только возможна, а еще камин с бархатными подушками перед ним. Джон настаивал на том, чтобы не держать в доме голов животных, их и так хватает в поместье, но Шерлок предложил, чтобы это правило распространялось только на чучела, потому что головы могут быть полезны в экспериментах. Потом Джон спустился вниз, чтобы попросить слугу сходить к миссис Хадсон и пригласить ее на завтра к чаю, а когда он вернулся, Шерлок ждал его в одном нижнем белье с чертовски самодовольной ухмылкой. Джон запер дверь и с силой, которой у него не было вот уж несколько недель, подбежал к кровати и прыгнул в нее.

========== Глава 22 ==========

На следующее утро Марта от волнения проснулась раньше, чем обычно. Она приготовила овсянку и тосты на завтрак; чтобы скоротать время, убралась в доме и принялась вязать начатый для себя свитер. Она поймала себя на мысли, что думает о прошлой неделе, которую иначе как бестолковой и суетливой не назовешь; сначала полным ходом шла подготовка к свадьбе, потом явилась Гарри с заявлением, что свадьба отменяется. Марте пришлось расхлебывать заварившуюся кашу: утешать Хуперов и пытаться убедить их, что убить Шерлока – не самая лучшая идея. Несмотря на все это, думая о племяннике, она улыбнулась; он всегда был так беспечен, и ей приятно было сознавать, что он сбежал, чтобы найти Джона, боролся за его жизнь и оставался при нем несколько дней. Она была невероятно счастлива от мысли, что Шерлок впервые в жизни нашел свое место.

Марта удивилась, когда один из слуг Уотсонов постучал в дверь и пригласил ее завтра на чай. Наконец-то ей предстояло познакомиться с человеком, от упоминания имени которого у Шерлока загорались глаза; с человеком, из-за которого Шерлок по несколько раз на дню бегал на берег Парусной Бухты; с человеком, который вытащил Шерлока из скорлупы и заставил улыбаться. Она познакомится с тем, по чьей вине в их доме обосновался череп, с тем, кто почти разбил Шерлоку сердце, в существовании которого многие сомневались. Кажется, Марта со дня своей свадьбы так не волновалась.

В урочное время Марта села в двуколку и поехала в усадьбу на Еловом Мысу. Она знала, что на лодке добралась бы быстрее, но предпочитала ехать посуху, а лишнее время в пути было для нее возможностью насладиться теплым майским воздухом, напоенным ароматом распускающейся листвы и цветов. У подъезда Марту встретили двое слуг; один из них взял лошадь, а второй повел миссис Хадсон в дом. Она едва успела оценить всё великолепие усадьбы, как оказалась в удивительно большой и роскошной гостиной, где за беседой проводили время Шерлок и Джон.

Шерлок наклонился к Джону и слушал его с выражением откровенной нежности на лице. На Шерлоке была великоватая по размеру рубашка, которую миссис Хадсон не узнала, он даже закатал рукава, может, потому, что они как раз были коротковаты; скорее всего, это рубашка Джона. Джон смотрел на Шерлока и что-то оживленно говорил, улыбка, казалось, освещала все его лицо, несмотря на то, что большую его часть закрывала кожаная маска. В какой-то момент Джон протянул руку и отвел кудрявую прядь, упавшую Шерлоку на глаза, и тетушке Марте стало неловко, будто она вторглась в нечто интимное, и потому она слегка кашлянула, чтобы обратить на себя внимание.

– Тетушка Марта! – воскликнул Шерлок, бросился к ней и сжал ее в крепком объятьи.

– Мой дорогой мальчик, как же я рада тебя снова видеть! – сказала миссис Хадсон, когда племянник отпустил ее.

Как ни была Марта рада воссоединению с племянником, ей очень хотелось познакомиться кое с кем еще, и она обратилась к Джону. Он стоял возле камина, с улыбкой наблюдая за встречей тети и племянника, но как только Марта взглянула на него, его улыбка погасла. Казалось, ему стало крайне неловко. Миссис Хадсон подошла к нему и крепко обняла, не выпуская до тех пор, пока он не расслабился.

– Я молилась, чтобы кто-то, похожий на тебя, вошел в его жизнь, – сказала она, все еще держа Джона за руки.

Джон не знал, что сказать. Шерлок убедил его, что тетушка не закричит от ужаса и не убежит из комнаты при встрече, но он не был готов к такому ошеломляющему теплу. Он чувствовал, как горло перехватило, ему вдруг стало очень трудно дышать. Он пытался побороть слезы, но глаза его заблестели, и миссис Хадсон заметила это, и пока Джон про себя проклинал Холмсов и их чертову наблюдательность, она снова ласково обняла его. Джон принялся осторожно кружить Марту в объятьях.

– Все хорошо, дорогой, я знаю, – прошептала она.

– Я уже перестал желать такого, как он, спасибо, что вы не дали мне потерять надежду, – сказал Джон, когда Марта с мягкой улыбкой отстранилась.

Они прекрасно провели вместе день, разговаривали по большей части Марта и Джон, а Шерлок внимательно наблюдал за ними. Он заметил, что Джон сначала каждые десять минут проверял, на месте ли маска, через час он стал делать это уже через каждые полчаса или около того – неоспоримый признак того, что всё шло как надо. Джон расспрашивал Марту об астрономии, она его – о разных этапах охоты за сокровищами. Он даже покраснел, когда она сказала, что он первый человек, которому удалось утихомирить Шерлока и так надолго удержать его возле себя. Чуть позже Джон предложил миссис Хадсон остаться на ужин, но она отклонила приглашение, сказав, что уже договорилась с миссис Тернер, на что Шерлок возвел глаза к небу: конечно, тетушка побежит к своим арендаторам, чтобы рассказать про знакомство с Джоном Уотсоном.

Заявив, что уходит, Марта выжидающе посмотрела на Шерлока, надеясь, что племянник пойдет с ней домой. У Шерлока неприятно засосало под ложечкой, он подавил почти детское желание обнять Джона и никогда не выпускать. Они уже обсуждали это, оба знали, что Шерлоку нужно возвращаться домой, и если не потому, что Джон выздоровел, то хотя бы потому, что у Холмса уже не осталось чистой одежды. О том, чтобы поцеловать Джона, не могло быть и речи, но Шерлоку нужно было как-то попрощаться, и потому он обнял ладонями шею Джона, прижался лбом к его лбу, прошептал: “Я скоро вернусь”, и повернулся, чтобы уйти.

– Шерлок! – позвал Джон, когда Шерлок уже собирался закрыть за собой дверь.

– Что? – спросил Шерлок, обернувшись.

– Мне тошно видеть, как ты уходишь, – сказал он, – если сможешь договориться с Мораном и Мориарти о встрече завтра, то, пожалуйста, договорись. Кажется, я не смогу больше ждать, – добавил он, и Шерлок ослепительно улыбнулся.

– В то же время? – спросил Шерлок, и когда Джон кивнул, собрал всю выдержку, чтобы не броситься к нему и не зацеловать его до потери сознания.

Шерлок решил возвращаться домой в двуколке с тетей Мартой, оставив свою лодку в Западной Березовой Бухте. Так как эти земли принадлежали Гарри Уотсон и никто, кроме Шерлока, не осмеливался там появляться, шансов, что лодку украдут, было ничтожно мало. Кроме того, Шерлоку надо было кое-что обсудить с тетушкой, но он всё оттягивал момент, пока она сама не обернулась к нему с сияющими глазами.

– О, Шерлок! – воскликнула она. – Он такой милый! Такой обходительный и обаятельный! Он то, что надо, правда?

Шерлок молчал и улыбался, глядя на дорогу перед собой. Он не сомневался, что тетушке понравится Джон, но приятно было лишний раз в этом убедиться. Но его радость омрачалась глубоко запрятанным волнением; ему надо было сказать тете, что они с Джоном собрались жить вместе, и Шерлок прикидывал в уме возможные реакции Марты на это заявление. Либо она будет в восторге от этой идеи, либо загрустит, ведь ей предстоит жить одной, либо и то и другое. Покрепче взявшись за поводья, он решился.

– Мы с Джоном начали говорить о том, чтобы жить вместе, – сказал он.

Марта стиснула его руки в своих ладонях, глаза ее наполнились слезами. Потом она выпустила руки Шерлока, начала хлопать в ладоши и смеяться, как маленькая девочка.

– Мой мальчик, мне кажется, сейчас самое время!

Шерлок хотел спросить, что тетушка имела в виду под “самое время”, но она перебила его.

– Вы будете жить в поместье? – спросила она с взволнованным блеском в глазах, – дом твоего отца тоже бы подошел, но ты же понимаешь, что я не могу вышвырнуть на улицу Джима и Себастьяна.

– Джон предложил купить участок земли в Парусной Бухте, – ответил Шерлок почти скромно, – он хочет попросить твоих арендаторов собрать бригаду и построить нам маленький домик, – добавил он, и тетушка снова стиснула его руки.

– Шерлок! Это так чудесно! Твоя помолвка с Молли с самого начала была ошибкой, но Джон Уотсон прекрасный человек, и он любит тебя, я чувствую это. Ты тоже его любишь, посмотри на себя, краснеешь, как невинная девица!

Шерлок раздраженно хмыкнул, но покраснел еще сильнее, когда он представил горячий рот Джона на своей шее; невинная девица – кто бы знал.

– Тетя! Я не буду с вами разговаривать, если вы продолжите одолевать меня такой чушью, – сказал он вроде бы обиженным тоном, но в нем сквозили облегчение и нежность.

– Не будь ко мне так строг, – сказала Марта, – ты объявил, что женишься на самом замечательном человеке на свете и ждешь, что я буду сидеть и молча любоваться пейзажем? Уж конечно, ты надо мной шутишь, – добавила она с усмешкой.

Шерлок сощурился. Он ведь ни разу не упоминал о браке, и даже по-хорошему не думал об этом. Конечно, если они с Джоном начнут жить вместе, все будут ждать, что они поженятся. Двое взрослых мужчин, которые живут вместе и не состоят в браке – скорее всего, это вызовет скандал, но Шерлока это совершенно не волновало; они с Джоном уже и без того сотни раз становились мишенью для сплетен. Он легко представлял, что станут говорить люди теперь, когда он отменил свадьбу с Молли Хупер, сбежал в поместье Уотсонов и не появлялся дома целую неделю. Ему нужно было больше информации, больше времени, подробнее обсудить всё с Джоном, и потому он попросил тетушку никому пока не говорить о том, что он ей только что рассказал.

Весь остаток пути Шерлок размышлял о своей женитьбе, а тетушка пыталась рассказать ему все подробности, которые она знала о строительстве домов: о самых удобных размерах окон, расположении кладовки, самом лучшем материале для полов и кухонной утвари. Домой Шерлок и миссис Хадсон не зашли, они поехали прямо к Морану и Мориарти, которых Холмс пригласил завтра встретиться с Джоном. К счастью, они оба были свободны, и с трудом сдерживали волнение, даже когда Шерлок отказался говорить им о цели встречи. Потом Шерлок вернулся домой, а Марта осталась на ужин у миссис Тернер.

В ту ночь сон долго не шел к Шерлоку. После нескольких ночей в обнимку с Джоном кровать казалась ему пустой и холодной. Шерлок ворочался больше часа, после чего, наконец, забылся, беспокойным сном.

****

На следующее утро, проснувшись, Шерлок увидел перед собой ухмыляющуюся физиономию черепа, и улыбнулся ему в ответ. Джонов подарочек был явно доволен подвижками в отношениях своих бывшего и нынешнего хозяев – существенный сдвиг, раньше он казался осуждающим. Когда Шерлок сонно сполз по лестнице, тетушка Марта уже хлопотала на кухне. Он уселся за стол, и тетя поставила перед ним чашку горячего чая. Шерлок старался слушать то, что рассказывала ему тетя, пытался участвовать в беседе, но мыслями он уже был не здесь, а где-то восточнее Елового Мыса. Он думал о том, что сейчас делает Джон, легко ли он уснул, был ли он так же возбужден мыслями об их будущей совместной жизни.

Шерлок рано вышел из дома, зная, что ему предстоит долгий путь; к Джону он пошел пешком, чтобы потом вернуться домой на лодке. Погода не располагала для прогулки; небо обложило свинцово-серыми облаками, воздух отяжелел от влажности, дул пронизывающий ветер. На полпути к поместью Шерлока застал дождь, и за пятнадцать минут наш герой вымок до нитки. Гнулись деревья, оглушительно гремел гром, вспышки молний то и дело раскалывали темное небо. Буря длилась всего пятнадцать минут, но Шерлок продрог настолько, что мечтал лишь о чашке чая и сухой одежде.

Слуга, открывший дверь, раскрыл рот от удивления, увидев Шерлока на пороге. Холмс насквозь промок, волосы его прилипли к голове, ботинки были в грязи. Вскоре к дверям вышел Джон в маске, и слуга ретировался на кухню.

– Гарри рано утром уехала в Римоуски, мы почти одни, – игриво сказал Джон, а потом спросил, удалось ли Шерлоку договориться о встрече с Мораном и Мориарти.

– Да, – ответил Шерлок, – они придут днем, кажется, они вне себя от волнения, хотя я им не сказал, зачем мы встречаемся.

Джон посмотрел на свои карманные часы и улыбнулся.

– Почему бы тебе не пойти со мной в мою спальню, там ты переоденешься в сухое или… не переоденешься, – сказал он и легонько поцеловал Шерлока в губы.

Шерлок засмеялся и пошел вслед за Джоном знакомыми коридорами, вверх по лестнице в спальню. В комнате пахло Джоном, сохранился еще и еле уловимый шлейф запаха Шерлока, что его самого безмерно обрадовало – он мягко улыбнулся, едва зайдя в комнату. Как только дверь за ними закрылась, Джон набросился на Шерлока и начал целовать его шею, одновременно расстегивая промокшую рубашку. Шерлок вздохнул от облегчения, положив одну руку на бедро Джона, а второй развязал его маску, снял ее и бросил на кровать. Джон сразу же зарылся лицом в шею Шерлока.

– Смешной ты человек, кто же разгуливает в бурю без кальсон?

– Практичный парень? Парень, который очень спешит? Или который возбужден? – сказал Шерлок, снимая свои грязные ботинки и сбрасывая брюки.

Джон тем временем снял с себя брюки, и как только оба они оказались обнаженными, он подтолкнул Шерлока к кровати, под теплое одеяло. Джон обнял Шерлока своими сильными руками и прижался к нему, чтобы друг согрелся от жара их тел. Джон пытался не обращать внимания на то, какой холодной кажется обычно теплая кожа Шерлока; он сосредоточился только на том, чтобы растереть друга, стимулировать кровообращение и согреть его.

В конце концов, Шерлок перестал дрожать, а растирания Джона стали больше похожи на ласки. Шерлок ответил на его порыв, ища его губы. Поцелуй вышел жадным и полным желания; это было не медленное скольжение языков, не осторожное покусывание, а теплое, влажное и неистовое столкновение языков. Шерлок чувствовал огненно-горячий член Джона, упирающийся ему в живот. Джон разорвал поцелуй, Шерлок сначала запротестовал, но потом и оглянуться не успел, как оказался на спине, а его доктор оседлал его бедра.

Их твердые члены были всего в нескольких дюймах друг от друга, и Джон сжал их одной рукой, другой нежно поглаживая Шерлока по боку. Шерлок застонал, откинул голову и так сильно плюхнулся на подушку, что из нее вылетели несколько перьев. Левой рукой он обхватил руку Джона, и их сплетенные пальцы одновременно стали дрочить, сначала медленно, а потом, по мере того как они все чаще томно стонали и хрипло дышали, ритм ускорился.

Из всех слов Джон помнил теперь только имя Шерлока, и он без конца повторял его, потираясь о бедра друга, отчаянно ища как можно больше контакта. Шерлок запрокинул голову и закусил нижнюю губу, но с его губ все равно срывались полустоны. Он чувствовал, что все и ближе подступает оргазм, и сильнее сжал пальцы вокруг их членов, Джон сделал то же самое, пока, наконец, давления не стало слишком много, а жажда освобождения – невыносимой. Шерлок почувствовал, как его член дернулся, выгнул спину, и его сперма пролилась на соединенные руки и животы. Его бедра дрожали, удовольствие мягкими пульсирующими волнами от паха расходилось по всему телу. Он часто дышал, и так плотно зажмурил глаза, что видел за веками цветные пятна. Он даже не понял, что перестал двигать рукой, но услышал крик экстаза Джона и почувствовал, как его семя брызнуло на живот, а потом – его обмякший член.