Текст книги "Невозможно устоять (СИ)"

Автор книги: ELIZABETHCHEYS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Наконец добравшись к нужной двери, я несколько раз глубоко вздохнула.

И вот именно сейчас во мне начинает нарастать паника, ничем не обоснованная, совсем ненужная в данный момент. Я не люблю, когда на меня злятся, не люблю, когда кричат, а тем более отчитывают. Каждый раз мне приходится отмалчиваться, лишь мысленно отвечая колкими замечаниями. Потому что так правильно, так надо. Мне не станет легче, если я поругаюсь, например, с мамой или преподавателем.

Они старше, они опытнее, достойные уважения. Расстроить маму —ужаснейшее, что я могу сделать. Ещё ни разу наши перепалки не закончились тихим и спокойным перемирием: всегда это сопровождается криками, взаимными слезами, и только потом – извинениями и ответной любовью. Но поверьте, никому от этого не лучше. Я просто поняла, что стоит молчать даже если тебя задевают. Будь тише, и человек, который кидается на тебя с упреками, быстро потеряет интерес. Нужно научиться крутиться в этом мире и уметь находить подход к людям, даже если неприятно выслушивать негатив, льющийся на твою голову стремительным водопадом. Да, я решила так для себя и пытаюсь исполнять это в полной мере, но пересилить свои принципы тяжело. Постепенно, но я научусь всегда спокойно реагировать на такое. Быть собой – это важно, одно из главных правил моей жизни. Можно изменить взгляды на мир, а вследствие и поведение, но уж точно не притворяться. Притворство – отвратительное слово. Лишь мелочные и неуверенные люди позволяют себе исполнять эту функцию. Не важно, что ждёт меня за этой дверью, я ни в коем случае не должна подстраиваться под кого-то или меняться, даже на долю секунды. Лучше я получу выговор, чем стану фальшивкой.

«Всё будет хорошо», – всегда пытайтесь утешать себя в сложных ситуациях, здорово помогает. Два коротких стука и тихое «Войдите» – всё, назад пути нет.

Сделав равнодушное лицо, я отворила дверь и быстро прошла в кабинет, сразу осматриваясь.

– Где профессор Мин? – я заметила у стола молодого человека, повернутого ко мне в профиль. Кажется, он совсем немного старше меня, поэтому я обратилась к нему неофициально, игнорируя правила приличия – не до этого сейчас.

Парень медленно повернулся в мою сторону и вперился в меня взглядом, словно пытаясь разодрать на куски, из-за чего я немного напряглась и сделала короткий шаг назад.

– Зачем он тебе? – его голос звучал низко, немного шепеляво, завораживающе.

Этот парень излучает слишком много злобных волн, от чего мне стало совсем не по себе, однако у меня нет времени церемониться с ним – я должна скорее закончить все дела, чтобы парням не пришлось ждать меня. Мало ли, отрепетируют свой глупый танец и бросят меня здесь одну, обиженную жестокой судьбой.

– А кто ты? Мне сказали, что профессор будет ждать меня здесь. Возможно, я просто ошиблась аудиторией? – я прищурила глаза и уставилась на собеседника, нервно постукивая ногой в ожидании.

– Твоё имя? – парень, хмыкнув, отвернулся обратно к своим бумагам, которые рассматривал до того, как я вошла.

– Может, хватит отвечать вопросом на вопрос?

– Почему? – он продолжал дразнить меня, даже не поворачивая головы, что жутко бесило – ведёт себя так, словно я пустое место.

Моё лицо приобрело багровый оттенок, я чувствовала это. Я никогда не называла это своим недостатком (потому что у меня их нет, я идеальна, все это помнят), но иногда мне это мешало и напрягало, потому что эта краснота с лихвой выдаёт моё волнение, смущение и обиду в тех ситуациях, в которых я хочу показаться смелее и серьезнее.

– Что же, не хочешь отвечать, тогда присаживайся, студентка Мин Минхи, – он сделал жест рукой, приглашая меня сесть на стул с противоположной от него стороны.

– Удивительно, что ты знаешь моё имя, а я твоё – нет, – я запоздало осознала, что всё ещё мнусь на пороге, поэтому, поправив рюкзак на плече, я двинулась вперёд и села на указанное место, вперив взгляд в моего собеседника.

Он продолжал изучать свои бумажки, быстро пробегаясь по строкам взглядом тёмно-карих, словно шоколад, глаз, поэтому я воспользовалась моментом рассмотреть его внимательнее.

У него щелевидная форма глаз, конечно же, ведь у всех корейцев они узкие. Нет, не настолько маленькие, как привыкли считать в других странах. У большинства людей в нашей стране глаза больших размеров, просто многое зависит от век. Происходит сращивание верхнего и нижнего века в уголке глаз, защищая слезный бугорок, этим мы и отличаемся от других рас. С первого взгляда можно подумать, что у него лисий разрез, только вот, если приглядеться, можно заметить, что глаз, скорее, в форме трапеции с закруглёнными уголками. Парень кажется немного уставшим и плохо спавшим, чему подтверждением служат небольшие синяки под глазами. Его кожа неестественно белая, что вообще может навести на мысль, что он чем-то болен. Нос аккуратный: маленький круглый кончик, из-под него ноздри немного видны, когда он не опускает лицо. Губы не сильно бледные, но и ярко выраженными я назвать их не могу, скорее, нежно-нежно розовые. Вообще, он напоминают мне какую-то куклу, наряду со своими светлыми волосами, кожей, губами. Словно фарфоровый, неживой. Можно было предположить, что он ангел, слетевший с небес, если бы не его хмурое выражение лица, сдвинутые брови и мерзкий характер, как я уже успела заметить.

Ростом он не вышел, думаю, всего на пару сантиметров выше Чимина, хотя это всё равно делает его высоким по сравнению со мной. На нём была белая рубашка, галстук, который он немного расслабил у шеи, и чёрные строгие штаны. Довольно-таки деловой стиль, если не учесть то, что обут он был в чёрные кеды, – это привлекло моё внимание сразу же, как только я зашла в кабинет – а также на его руке красовался серебряный браслет (сами же руки были усеяны вздутыми венами, что выглядело сексуально, по моему мнению), и на указательном пальце —массивный перстень со львом (я не могла оставить это без внимания). Где бы я ни заметила льва: браслете, кольце, на любом другом украшении, выбитым в виде тату, картине – в любом из случаев я буду морально возбуждена. Как-то уже давно повелось, что у меня слабость к изображениям этих животных и другим упоминаниям о них. Возможно, это потому, что я очень люблю книгу «Песнь льда и пламени», а одними из главных героев являются Ланнистеры – зеленоглазые, золотоволосые и гордые представители великого дома, символом которого выступает лев.

Не сказала бы, что мне не нравилась моя внешность ранее, но всё-таки я отдала предпочтение именно образу этих персонажей, что и способствовало моему изменению цвета волос (с шатенки в золотистый). Также я надеваю зелёные линзы, но это только порой, не особо люблю пихать что-то в свои глаза. Я не имела за цель подражать кому-то, это всё вышло не задумано, спонтанно, хотелось как-то отличиться от этой массы кареглазых брюнетов.

– Почему именно лев? – я всё-таки задала вопрос, интересующий меня, прекратив наконец пялиться на этого парня.

Он немного дёрнулся от неожиданности, видимо, и вовсе забыл о моём существовании, и кинул взгляд на свой перстень, рассматривал его секунду, а затем перевел глаза на меня.

– А что? – он ехидно усмехнулся, лишь немного приподнимая уголки губ.

– У тебя и правда с этим какие-то проблемы? Всю жизнь отвечаешь людям вопросом на вопрос, прямо как Эхо повторяет последнее слово предложения?

– Увы, но нет, хотя так было бы интереснее жить, наверняка, – он отложил бумаги и сел на стул, проводя пятерней по волосам – с виду они шелковистые. – Итак, просто разложи эти бумаги по соответствующим папкам, а потом можешь быть свободной.

Он устало потер глаза и протянул мне листки с парой пронумерованных синих папок.

– Ты тоже помогаешь профессору? – я начала рассматривать бумаги. В углу каждой был номер, который видимо соответствовал определенной папке. – Мне просто разложить их по файлам в рандомном порядке?

– Да, там не имеет значения порядок.

Я взглянула ему глубоко в глаза, будто пытаясь найти в них что-то. Не знаю, что именно, но мне показалось, что так правильно, словно меня подтолкнуло нечто неизведанное сделать это. Он и не собирался отворачиваться, кажется, прошло всего пару секунд, но этого мне хватило, чтобы залиться краской и отвести взгляд к листам, принимаясь за работу.

Сделаю вид, что не заметила то, как он проигнорировал один из моих вопросов – сейчас плевать на всё, он напрягает меня, хочу поскорее уйти отсюда и поехать домой с Чимином.

Спустя двадцать минут с работой было покончено − хотя это даже работой толком назвать не могу, я почти ничего не сделала. Эти минуты были невыносимыми, мне постоянно казалось, что во мне сверлят дырки взглядом, но когда поднимала голову, язвительный парнишка просто что-то спокойно записывал в журнал – или тетрадь, я без понятия, короче.

– Я закончила, теперь могу идти? – я положила папки поверх тетради, в которой он делал записи, привлекая к себе внимание.

Он быстро пролистал папки, наверняка даже не всматриваясь толком, отложил на стол, коротко кивая мне и возвращаясь к прежнему занятию.

Я взяла рюкзак, кивнула на прощание, прекрасно зная, что он вряд ли это заметит, и прошагала к двери. Лишь там, обернувшись, спросила:

– Как тебя зовут? Хотя бы на этот вопрос ответь нормально.

– Юнги, – после короткой паузы ответил парень.

– Будем знакомы, Мин Юнги.

«Профессор Мин Юнги», – повторила я мысленно и, улыбнувшись, вышла за дверь.

***

– Чёрт, Пак Чимин, мог бы припарковаться и поближе. Я же вся вымокла! – сейчас мне остается только причитать, ибо небесные силы не вернут время назад, чтобы я хорошенько подумала прежде, чем бежать к машине через весь двор в такой ливень.

– Ты же знаешь, что не мог, там запрещена стоянка.

– Ну и ничего, нарушил бы ради меня, – я получила от него недовольное цоканье языком и закатанные глаза; потеряв всякий интерес к этому разговору, я переключилась на второго друга. – Привет, Гукки, давно не виделись. Ты всё ещё лучший на курсах по английскому? Или уже кто-то заменил тебя, набрав три балла из ста, а не четыре?

Я понимаю и знаю, что он не любит, когда я начинаю дразнить его, но никак не смогла удержаться. Наблюдать за его реакцией – одно из самых забавных занятий в моей жизни.

– Чимин, может, ещё не поздно её высадить? – он нахмурил брови, обращаясь к парню, который в тишине вёл машину и не влезал в наш короткий диалог.

– Для тебя он – Чимин-хён, мелкий, – сделав поддельно-серьёзное лицо, произнесла я поучительным тоном.

– Прости, Гук, но, кажется, только что она перетащила меня на свою сторону, – Чим засмеялся, хлопая друга по плечу, как бы показывая, что это не более, чем шутка – Чонгук не любит, когда над ним одерживают верх, поэтому лучше сразу устроить перемирие. Никто бы не хотел нарываться на Чон Чонгука, и мы не исключение. Дружба дружбой, а мелкий всё равно может разозлиться.

– Я, между прочим, младше тебя только на месяц, Мин Минхи. Никакой я не мелкий для тебя.

– Ладно, всё-всё, расслабься, я же любя, – я нежно улыбнулась и, перекидывая руки через сиденье, приобняла парня сзади – ничего необычного, я делаю так всегда, когда они забирают меня на машине, да и в других ситуациях тоже. Я люблю своих друзей и обниматься − это очень даже хорошо взаимодействует.

Какое-то время мы ехали в тишине. Не думаю, что можно назвать это неловким молчанием. Чимин всегда неразговорчив, когда за рулем. Я уже говорила, что он очень внимателен ко всему, и вождение не является исключением. Чаще всего он просто слушает наши с Чонгуком шуточные ссоры или забавные истории, иногда вставляя пару фраз для поддержания разговора. Но бывают дни, когда мы с Гукки выдыхаемся (думаю, это можно назвать именно так) и просто наслаждаемся долгожданной тишиной после тяжелого дня в присутствии близких.

– Как прошла ваша тренировка? – не удивлена даже, что первой нарушила молчание. Всё же я действительно давно не виделась с Чонгуком, да и, собственно, учитывая мой характер – ещё долго продержалась.

– О, неплохо, мы делаем успехи. Думаю, что смогу достойно выступить на отборочных. Я уже могу делать переворот, – Чонгук с энтузиазмом ухватился за эту тему – я знала, о чём стоит заговорить, потому что для него это очень важно.

– Почти можешь, – поправил его Чимин.

– Что? Почему почти? – удивилась я.

Я почувствовала руками, как Гук напрягся, а затем он процедил сквозь зубы:

– Это только вопрос времени. Я упал всего лишь два раза из пяти.

– А нужно не падать ни разу, если ты хочешь добиться хорошего результата, Чон Чонгук.

Вот он, этот момент, когда Пак Чимин превращается из милого паренька в серьёзного мужчину. Не часто его можно таким увидеть, но если дело касается практики в танцах, он строг и непреклонен, даже по отношению к Гуку, которым очень дорожит.

Видимо, только я и Чонгук занимаемся тем, чем хотели. Лин уж точно не мечтала копаться в бумажках, а Чимин желал научиться парить по сцене, словно ангел, чтобы окончательно доказать мою теорию о том, что он не человек. Но не всегда всё получается так, как хочется. Как и я с Лин, Чимин единственный ребёнок в семье. На таких возлагают большие надежды, и ребята выбрали долг перед семьей, а не личные предпочтения.

Кажется, это был правильный поступок, ведь родители хотят для них лучшего. Хорошая жизнь в достатке – разве можно быть недовольным? Да, я понимаю, что хотелось не этого, однако можно совмещать хорошее с полезным, как говорит моя мама. Ведь сейчас так и происходит: Лин занимается танцами в нашем городском коллективе, Чимин вообще всё детство ходил со мной в музыкальную школу, закончив её и получив диплом, а сейчас практикуется вместе с Чонгуком уже третий год − никому из них это не мешает в учёбе. Лично у меня не было никаких проблем с тем, чтобы воплотить желание в реальность. Родители не были против, я этого хотела, и вот, прошу любить и жаловать ученицу второго курса факультета Международных отношений.

Чонгуку довелось сложнее – желание родителей переложить на его плечи семейный бизнес не остановило его в исполнение своей мечты. Плюнув на всё, отключив чувства и сострадание к близким, он поступил в художественный институт, туда, куда стремилось его сердце. Он рождён певцом, а сеть ресторанчиков точно не то, что ему надо. Думаю, отец с радостью бы выгнал Чонгука из дома, не вступись за него мать с сестрой. Мистер Чон, разумеется, любит мелкого, но такой поступок он рассматривал как предательство, и, в принципе, его можно понять.

Удивительно, но я бы никогда не подумала, что Гук будет способен на такое. Я знакома с ним не так долго, как с Чимином, но всё же три года срок немалый. Парень всегда был очень тихим, робким и послушным. Но когда дело касается счастливого будущего, в каждом просыпается гордый и сильный лев, как оказалось.

Сестра-двойняшка Гукки – Тиён, которая то и дело влипала в неприятности, больше подходит на роль бунтарки со своим-то скверным характером. Из-за него, кстати, её и мало кто любит сейчас. Она стала какой-то уж слишком стервозной, колючей, словно пытаясь защититься от кого-то, хотя и раньше была не подарок. Никогда не была с ней достаточно близка, но в Чон Тиён есть один огромнейший плюс, который затмевает все её недостатки – это любовь к семье. Искренняя, нежная, достойная уважения любовь. Она была той, кто действительно хотел унаследовать семейный бизнес, но ничего не сказала против, когда узнала, что всё должен получить Чонгук, будучи единственным мальчиком в семье. Она всегда поддерживала брата в его начинаниях, а затем выгораживала его перед отцом, объясняя, как для парня важен этот путь. Из рассказов друга, я узнала очень много о ней, и крайне удивлена, ведь раньше не видела в Тиён ничего, кроме наклеенных ресниц и тупого упрямства. А теперь предо мной почти идеальная дочь и сестра. И вот это «почти» очень важная деталь, которую зовут Чон Хуан. Прекрасный весенний цветок, который, возможно, никогда не распустится до конца. Восьмилетняя девочка, всегда такая живая и быстрая, такая прекрасная и нежная. Даже не хочу думать о том, что однажды болезнь подкосит её окончательно, и надежды не останется. Младшая дочь семьи Чон больна лейкозом. Пока длится её лечение, ребенку нужна любая поддержка, от сестры в том числе, но, лично по моим наблюдениям, она этого не получает. Тиён слишком холодна к ней, постоянно отгораживается, хотя и помогает ухаживать за девочкой. Как-то слишком эгоистично, но кто знает, что у старшей творится внутри – я всё-таки человек посторонний, могу и ошибаться.

– Так и будет, можешь не сомневаться, Чиминни-хён, —решительный голос друга отрезвил меня, и я взглянула на него из-за сиденья, не расцепляя рук.

Даже сбоку Чонгук казался очень серьезным и настойчивым.

– Ты знаешь, что я не сомневаюсь в тебе. Так докажи же, чего ты стоишь, – рот Чимина расплылся в улыбке, той, которую я люблю больше всех: нежной, искренней, заботливой. Он действительно не сомневался, и я тоже верила, что Чонгук сделает всё ради своей мечты.

Мы уже почти подъезжали к дому мелкого, когда я решилась спросить:

– Гукки, как там Хуан?

Парень сразу изменился в лице, но всё же натянуто улыбнулся.

– Пока что неплохо. Сегодня утром так бегала, что мы еле её успокоили. Надеюсь, из-за этого ей не станет хуже, – произнес он печально, и я сильнее стиснула его в объятьях.

– Всё будет хорошо, Чон Чонгук, такое великолепное создание, как она, обязательно выкарабкается, – подбодрил друга Чим, останавливаясь у ворот дома парня.

– Верно. Ведь с ней всегда рядом ты и близкие ей люди, – я поцеловала его в щечку и расцепила руки. – До встречи.

– Спасибо, ребята. Чимин, не опаздывай завтра на практику, – он игриво улыбнулся и вышел из машины, легко хлопая дверью.

– Для тебя я – Чимин-хён, мелкий! – кричит ему вслед Чимин, а я заливаюсь звонким смехом, переползая к другу на переднее сиденье.

К моему дому осталось ехать не так уж долго, но Чимин всё равно решил поддержать какой-то разговор, пока мы не утратили веселый настрой.

– Мы так и не поговорили про твоё наказание. Старушка Хон быстро тебя отпустила. Странно.

– О, мне просто повезло.

– В смысле? – Пак кинул на меня удивленный взгляд и снова вернулся к дороге, продолжая: – Это невозможно. С этой женщиной не может повезти.

– Вам, может, и не повезло, а вот мне – да. Новый преподаватель музыки искал себе помощника, поэтому пошёл к профессору Хон за кандидатами, ну она и сунула меня к нему, – я немного призадумалась и добавила: – Хотя она сказала, что он сам выбрал меня. Странно звучит, да? Ну, в принципе, мне было всё равно. Я пришла в кабинет, а там какой-то студент в бумажках копается. Симпатичный очень, кстати, но не об этом пока.

Я как-то уж слишком разошлась, слова так и рвались наружу, а друг просто кивал головой, глупо улыбаясь на каждую мою реплику.

– В общем, несносный тип, он мне сразу не понравился. Дразнил меня, постоянно отвечая вопросом на вопрос, и смотрел, словно я какая-то назойливая букашка, – я сложила руки на груди и нахмурилась, вспоминая сцену в кабинете. – Потом сказал мне разложить бумажки по папкам и отпустил. Я, разумеется, сразу поняла, что тут к чему. Решила просто притвориться, что не сразу поняла, что…

– Что это и есть профессор? – насмешливо продолжил за меня Чим.

– О, как ты понял? – наверное, я сделала очень забавное лицо, так как Чимин расхохотался на весь салон, взглянув на меня.

– Просто это было очевидно, Хи, – сквозь смех произнес парень.

– Ну, конечно, говорю же, что сразу поняла, – я отвернулась к окну, сгорая от стыда, ведь я действительно не сразу осознала, что к чему. Уверена, что Чимин всё равно понял, что сейчас я сижу красная, как помидор, но я не могла решиться взглянуть на него. Я рада, что он понял меня и решил переждать. Он знает, когда нужно лучше промолчать, а когда помочь советом. Как и обычно, моё самобичевание закончилось очень быстро, и я снова принялась тараторить: – Словом, он просто противный, грубый лицемер, и даже внешность его не спасает. Куда уж там, он вообще щуплый какой-то, наверняка, даже мои бедра больше, чем его!

– И что же, – Чимин уже подъехал к моему дому и остановился, поворачиваясь ко мне лицом и заглядывая в глаза, – ты больше не пойдешь к нему?

– Конечно же, пойду! – неосознанно произношу я высоким голосом, сразу же жалея об этом, ведь друг снова начинает смеяться, улюлюкая. – Уф, пошёл ты, Пак Чимин. В этом нет ничего смешного. Я просто буду отбывать своё наказание, а потом распрощаюсь с ним. Не веди себя так странно!

– Смотрите не переусердствуйте с наказанием-то, что я скажу твоей маме потом? – бросил Чимин в открытое окно машины с явной насмешкой, когда я уже стояла на улице.

– Завтра твой зад поцелуется с моими новыми ботинками, идиот.

– Спокойной ночи, Минхи, не воображай себе ничего неприличного перед сном, – напоследок крикнул друг и тронулся с места, направляясь к своему дому, который находился по-соседству.

– Стоит приклеить на эти ботинки пару гвоздей для лучшего эффекта, – пробормотала я, плетясь к двери дома.

Комментарий к Глава 15

Конец учебного, как и многих из вас, славно потрепал автора, но я всё равно пришла к вам с новой главой.

========== Глава 16 ==========

POV LIN

– Да, всё более чем хорошо, мама.

– Точно? Твой голос какой-то уставший. Ты снова плохо спишь? Сколько раз я говорила тебе, что здоровый сон превыше всего? – наш с ней разговор длится только пять минут, а мама уже успела просверлить мой мозг во всех возможных местах.

Ей всегда было мало, когда я отвечала привычными и заученными фразами: «Всё хорошо»; «Да, учусь нормально»; «Нет, не болею»; «Мне уже лучше». Мне чертовски не повезло заболеть именно перед отъездом родителей, ибо ежедневно мать звонила мне и подолгу расспрашивала о самочувствии, каждый раз повторяя, что мой голос странный, и я наверняка ей лгу.

– Я нормально спала, мам. Сегодня был тяжёлый день в университете, только и всего.

– Всё равно я чувствую что-то неладное, но попытаюсь поверить тебе на слово, – я услышала тяжёлый вздох мамы и почувствовала себя немного виноватой.

Действительно, было всё не так хорошо, как я описывала, но я не хотела говорить об этом с ней откровенно.

– Ты была у Хуан? Как там она? – порой мне кажется, что она может читать мои мысли. Всегда, когда я пытаюсь утаить от неё хоть что-то, самую малость, или, может, я не в настроении обсуждать то или иное событие, она всё равно выпытает. Одним богам известно, как ей это удаётся.

– Ну… – и всё-таки мне было сложно говорить об этом. Она не понимает меня, она не любит её так, как я – постоянно делает вид, что беспокоится о Хуан, но это не так, я не верю её фальшивой заботе. – На какое-то время она окрепла, но на выходных ей стало хуже. Она не встаёт с постели.

– Бедный ребенок и её родители, дай Бог им терпения, – она сочувствует ей, это верно, но голос её холоден, потому что этот ребёнок ей никто, а значит, что и переживать сильно не стоит. – Выходит, они снова позвонили тебе, и ты, разумеется, помчалась туда сразу же, не беспокоясь о своём здоровье?

– Я сказала Чонгуку звонить мне по любому поводу: если она просто упала с кровати, ударилась мизинцем о костяк или подавилась конфетой – я должна знать всё, что с ней происходит. Я буду ездить к ней так часто, как смогу, даже если она будет на другом конце света, – я произнесла всё это на одном дыхании, – только вот зря стараюсь, мама меня не понимает, хотя я не раз повторяла, что этот ребёнок для меня значит слишком много.

– И откуда только взялась эта привязанность к чужому человеку. Ну ладно, забудем, – хорошо, что она сразу сменила тему, ибо тогда ссоры было бы не избежать. – Завтра вечером мы возвращаемся. Приготовь комнату отцу Тэхёна, они побудут пока у нас.

– Ладно.

– Как там у вас двоих дела, кстати, не ссоритесь? – её голос стал противно-слащавым, что не могло не разозлить меня (если она пытается свести меня с Тэ, а она пытается, безусловно, то стоит спустить её с небес на землю).

– Прекрасно. Мы почти не разговариваем, что просто идеально для меня, так что до ссор просто не доходит.

– Как это не разговариваете, что ты такое говоришь?! – я явно расстроила её – ну и пусть, нечего ей питать глупую надежду.

– Я занята, а он постоянно встречается со своей пассией, какие разговоры, мама? – будем считать, что я почти не солгала. Я не могу точно знать, где он проводит столько времени вне дома, но более чем очевидно, что по бабам ходит. – А пока ты не начала снова причитать, я бросаю трубку, мама. Ты же не хочешь, чтобы я попала в аварию? Вот и славно. До скорого.

«Разговоры с ней меня утомляют больше, чем приборка всего нашего дома, ей Богу».

Отбросив телефон на пассажирское сиденье с тяжелым вздохом, я продолжила спокойно ехать в тишине, которую нарушали лишь тихие звуки капель дождя, которые били о стёкла, и дворники, вытирающие их для лучшего обзора дороги.

Сегодня я не получала никаких известий от Чонгука, да и вовсе, Чимин сказал, что парень сегодня не явился в институт и тренировку отменил. Он обещал мне звонить, если Хуан станет хуже или лучше. Поскольку звонка не последовало – переживать я не должна.

Сейчас, закончив всю работу в университете и освободившись от пар, я еду к ним домой не потому, что переживаю. Конечно, нет. Я – Ким Ту Лин, с чего бы мне беспокоиться из-за такой глупости, верно? Просто наверняка Хуан соскучилась, да и в прошлый раз она просила у меня её любимый торт, который я всегда покупаю для неё в пекарне недалеко от моего дома у доброго аджосси или его пятнадцатилетнего сына (который постоянно смотрит на меня, словно я самое лучшее существо, которое ему доводилось встретить), если первому нездоровится или он занят. Мне хочется думать, что всё хорошо, буду и дальше обманываться, не впервой же.

«Спасибо, что ты приходишь, Лин. Она сказала, что хочет уснуть навсегда, когда ты будешь рядом с ней», – каждый божий день я вспоминаю слова их матери. Её лицо, полное горя и боли. Она сломлена. Эта женщина произвела на свет троих детей, и одного из них, самого прекрасного, возможно, вскоре лишится.

«Уснуть» – я всегда объясняла Хуан, что именно так стоит называть то, что может с ней произойти в скором будущем, и бояться этого не стоит. Я пыталась быть убедительной и смелой, разговаривая об этом с ней каждый раз, когда приходила. Хотелось думать, что так она станет смелее сама, но в итоге я поняла, что из нас двоих поучиться стойкости стоит одной только мне.

«Она не умрёт», – это было то, что я ответила мисс Чон тогда, год назад. Быть может, я хотела верить в это, а возможно, действительно надеялась на лучшее. Не знаю. Вот только сейчас, вспоминая печальную улыбку их матери, я начинаю бояться до дрожи по всему телу, хочется упасть на землю и плакать – точно так же я делала в детстве, когда лишилась чего-то важного.

– Что ты снова здесь забыла? – я оставила машину возле дома Чон и, закрыв её, быстро засеменила к двери, где меня уже ожидала недовольная моим появлением Тиён, которая как раз собиралась уйти на свидание (или для чего она там так вырядилась).

– Ну уж точно не к тебе приехала, – спокойно ответила я, остановившись нос к носу с девушкой. – От двери отойди.

– Ей не станет лучше, если ты будешь постоянно здесь ошиваться, – сейчас я слышу слова не любящей сестры, а лишь бесчувственной лицемерки, которая думает только о своей гордости и злости, испытываемой ко мне.

– Я здесь не для того, чтобы ей стало лучше, а потому, что ей нужна сестра, которой ей так не хватает всю жизнь.

– Она тебе не сестра, – Тиён выплюнула эту фразу на одном дыхании и пронзила меня яростным взглядом.

– Верно. У нас не одна мать, и росла Хуан не в моей семье. Не я нянчила её в детстве, и не ко мне она шла, когда ей нужен был сестринский совет. Но сейчас я делаю для неё всё, что в моих силах, а что скажешь ты, Чон Тиён? – я сделала ещё полшага вперёд, хотя казалось, что ближе подойти уже невозможно, и, сделав голос на полутон ниже, прошептала: – Что ты сделала для больной девочки, чтобы называться её сестрой?

Тиён, на моё великое удивление, печально улыбнулась и, отступив назад, произнесла:

– Не делай вид, что знаешь всё в этом мире, – она склонила голову набок, словно сова, внимательно всматриваясь в моё лицо и позволяя своим волосам ниспадать красивыми волнами на плечо. – Я делаю так, как считаю нужным, и всегда остаюсь победителем.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а затем я хмыкнула и прервала тишину:

– Уверена, ты ещё удивишь меня в будущем.

– О, даже не сомневайся в этом, – она напустила на своё лицо расслабленное и весёлое выражение, а затем, сбежав по лестнице, направилась вперёд по улице.

– Надеюсь, это повеселит нас обеих, – произнесла я с легкой улыбкой, обращаясь в никуда, и наконец-то зашла в дом. – Чонгук?

Внутри меня никто не ждал, но в этом нет ничего удивительного – родители Чон всегда остаются в ресторане допоздна, а Гук, скорее всего, рядом с Хуан.

Сняв обувь, я решила отнести пакет на кухню, а уже потом найти хоть кого-то живого в этом доме, кроме кота, который терся о мои ноги и мурчал, думая, что я принесла для него какое-нибудь лакомство.

– Не в этот раз, кот, прости, – я наклонилась и нежно почесала его за ухом.

– У него, между прочим, есть кличка, – я обернулась на голос Чонгука и улыбнулась ему, поднимаясь. Он прошел к столу и заглянул в пакет, который я занесла минутой ранее. – Ты купила тот торт? Объедение.

– Эта кличка глупая, а «кот» ему очень даже идет, – приблизившись, я хлопнула его по руке и забрала торт, чтобы отнести его в холодильник. – Он не для тебя, обойдешься.

– Ты назвала своего кота Гектором, и после этого говоришь о странностях? – он немного надул губы из-за того, что я забрала торт, но промолчал.

Наверное, Чонгук недавно вышел из душа, потому что его густые темные волосы были ещё влажными.

Вообще, мы знакомы с ним уже год, и как бы сильно я не отпиралась от дружеских отношений с остальными людьми, Мин Минхи постаралась на славу, сближая меня с их «Неразлучным трио». Чонгук никогда не казался мне ребёнком, потому что его поступки зачастую говорили об обратном, но из-за его милого и детского лица многие могут сложить о нем неверное первое впечатление. Он старше меня на месяц, поэтому обращаться к нему официально я и не подумала бы. Парень, как я уже говорила, очень миловидный, и я тоже не воспринимала его серьёзно первое время. Однако со временем он показал мне настоящего Чон Чонгука: целеустремлённого, доброго и восхитительного парня.

Я перевела на него взгляд и внимательно всмотрелась в его профиль.

У него ровная линия подбородка и небольшое лицо. Очень пронзительный взгляд, большего эффекта придаёт цвет глаз – почти чёрный. Я никогда не всматривалась в них, возможно, они обычного, карего цвета, а такой эффект создают расширенные зрачки, – я знаю, что парень часто устает и много нервничает, поэтому этот вариант нельзя отвергать. Но думая об этом, я решила, что они шоколадные – ему это очень подходит, ведь его взгляд всегда нежен наряду с искренней улыбкой. Его верхняя губа забавной формы, я частенько её сравниваю с рисунками Хуан: две остроконечные горы, стоящие впритык к друг другу. Нижняя губа более пухлая, а под ней, точно посередине, находится малюсенькая родинка, которую вряд ли можно заметить издалека. Улыбаясь во весь рот, он демонстрирует свои ровные кроличьи зубы, которые всегда забавляли меня, а его глаза при этом сильно прищуриваются, напоминая полумесяцы. Нос довольно-таки большой, я бы даже сказала орлиный, хотя огромным его ни в коем случае не назовешь – на его лице это смотрится пропорционально, да и мне всегда нравилась его внешность. Чонгук высокий, думаю, такого же роста, что и Тэхён. Его тело очень подкаченное, он – ходячие мышцы, что ещё могу сказать. Это немного не стыкуется с его миловидным лицом, – но будем честны, кто будет думать об этом, когда перед ними будут ходить такие шикарные ноги?