Текст книги "Невозможно устоять (СИ)"

Автор книги: ELIZABETHCHEYS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Ким Намджун, – я вздрогнула и поднялась на ноги, когда Юнги злобно прорычал это имя в трубку весь растрёпанный и раскрасневшийся (уверена, что выгляжу сейчас не лучше), – я сначала выдавлю тебе глаза, а потом буду отрывать постепенно пальцы, чтобы ты не звонил мне в такое время и не мешал мне…

Мин замялся и посмотрел на меня, стоявшую рядом и смущающуюся от любого его взгляда и слова.

– Чтобы не мешал мне работать, это я хотел сказать, – он сам смущённо отвернулся, что обычно не свойственно ему, и продолжил: – Так что ты хотел?

Я потопталась на месте и решила, что сейчас будет разумнее куда-нибудь ретироваться, чтобы не мешать ему говорить, а самой избежать смущения и его взглядов.

– Юнги, я буду ждать тебя на кухне, – я прошептала это довольно-таки громко и быстро юркнула за дверь, уже в коридоре хватаясь за сердце и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Ну ты и безвольная дура, Мин Минхи, ну и дура.

***

Я постукивала пальцами по столешнице и уже теряла терпение, потому что урчание в животе громко извещало квартиру о том, что я голодна, а Мин Юнги всё ещё не договорил с Намджуном по телефону. Щёки начинали гореть каждый раз, стоило мне только вспомнить произошедшее в спальне, поэтому я пыталась думать о чём-то отвратительном, например, о профессоре Хон, физике или Намджуне, но даже это не спасало – в голову всё равно лезли неприличные мысли, которые заставляли меня смущаться снова и снова, пока Юнги всё-таки не соизволил вернуться, злобно топая ногами и хлопая дверьми, чем заставил меня вздрогнуть и слегка подскочить на месте.

– Юнги? – я немного сжалась, опасаясь его злости, и аккуратно обратилась к нему нежным голосом, чтобы узнать, всё ли в порядке, потому что выглядел он мрачнее тучи. – Плохие новости?

– Всё прекрасно, – парень бросил в мою сторону холодный взгляд, заставивший поежиться, словно на меня высыпали ведро снега, и подошёл к столу, садясь напротив. – А теперь у меня есть к тебе разговор, Мин Минхи.

Я отпрянула назад, когда он придвинулся ко мне через стол, чтобы быть близко к моему лицу, и сдвинула брови.

– Если ты заметил ту царапину на твоём кресле, тогда не бей, это была не я, а кошка, – быстро протараторила без тени сомнения, так как подготовила это оправдание очень давно.

– О чём ты… – он замер, анализируя всё, что я сказала, а после того, как его мозг выдал необходимую информацию, выкрикнул: – Ты поцарапала моё кресло?

– Нет! – я возмущённо стукнула по столу рукой. – Я же сказала, что это была кошка!

– Мин Минхи, у меня нет кошки, не неси ерунды! – он злобно уставился на меня в упор, пока я гордо держала осанку и была непоколебимой, полностью уверенная в своём плане.

– Разве я говорила, что кошка твоя? – для пущей убедительности я самодовольно хмыкнула. – В окно заскочила соседская белая кошка и, когда увидела меня, испугалась, запрыгивая на твоё кресло.

Я сложила руки на груди, выдерживая на себе его строгий взгляд, но как мне показалось, сейчас не совсем случай с креслом заставил его стать таким напряженным и взвинченным. На плите засвистел чайник, извещая о том, что он закипел и я могу смело заваривать чай, чтобы скорее позавтракать. Звук, так резко нарушивший тишину, напугал меня, заставляя волосы на затылке стать дыбом, конечно, насколько это было возможно. С тяжелым вздохом, так и не дождавшись хотя бы слова от Юнги, я нехотя встала, одолеваемая чувством диссонанса и замешательства из-за такого настроения парня, и подошла к столу, чтобы выключить развопившийся на всю квартиру чайник.

– Минхи, сядь, – повелительно произнес парень у меня за спиной хриплым голосом.

Я скривила от недовольства лицо и повернулась к нему через плечо, обиженно бормоча:

– Не стоит винить меня в своих проблемах, гнев свой тоже для других побереги. Сяду, когда заварю чай, ясно? – я надула губы, а мои щёки снова начали гореть, только в этот раз из-за злости и обиды на парня.

Без капли сомнения я отвернулась от Юнги и потянулась к верхней полке, где обычно у него стоят баночки с чаем и кофе. Я заметила между пачками конверт и заинтересованно склонила голову, вытаскивая его и одновременно слыша за спиной громкое «Нет» и звук проехавшегося по полу стула, однако Юнги не успел забрать у меня лист, ибо мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это.

Сердце сжалось так же, как и моя рука, в которой был лист необычной бумаги. В комнате снова повисла гробовая тишина, и лишь тогда, когда я насчитала десятый удар сердца в груди, мне удалось поднять ошеломлённый и горестный взгляд на Юнги, который остановился посреди комнаты, не успев дойти до меня.

– Это… Б-билет в Америку? – мой голос дрожал вместе с телом, а мозг отказывался верить в эту небылицу. – Я думала, ты отказался ехать…

Я издала истерический смешок и снова перевела почти невидящий и помутневший взор на билет у меня в руках (было бы лучше, окажись это его сбережениями, которые он прячет в таком странном месте, как я и подумала сначала).

– О Боже, вылет через неделю, – я тихо засмеялась, дрожащей рукой протягивая ему билет, и быстро затрясла им перед Юнги. – Когда ты собирался сказать мне, что едешь?!

– А когда ты собиралась сказать мне, что помолвлена с Пак Чимином?! – парень не растерялся и, кажется, не собирался оправдываться, выбрав тактику «лучшая защита – нападение».

Я попятилась от него, испугавшись крика, и округлила глаза от такого заявления.

– Что ты несёшь? Какая ещё помолвка? Я отказалась от неё сразу же, как только узнала о родительских планах на нас, а вот это, – я снова покрутила билет перед его лицом, – будет очень сложно опровергнуть, Мин Юнги.

Я злобно швырнула бумагу ему под ноги, полностью избавляясь от раннего чувства страха быть покинутой им и отдавая место гневу, переполнявшего меня из-за его поведения и обвинений.

– Почему я должен верить в твои слова после того, как ты таила от меня такую важную вещь? – парень прошёлся беглым взглядом по билету, который валялся у него в ногах, а позже поднял глаза и грозно уставился на меня.

– Тебе солнце в голову ударило, профессор Мин Юнги? – я повысила голос и произнесла это с сарказмом. – О каких обвинениях идёт речь, ты сейчас не в том положении, чтобы грубить мне. Ты обвиняешь меня в том, что я утаила совсем незначащую для меня фиктивную помолвку, а сам всё это время ни словом не обмолвился о поездке в Америку и глупо прятал от меня билет в пачках для кофе!

Юнги сжал кулаки, и его тело напряглась.

– Как ты узнала? Ты сказала, что думала, будто бы я отказался… Откуда?

– Точнее, от кого, милый, – я положила руку на стол, возле которого стояла, чтобы хоть как-то устоять на ногах и не упасть от нахлынувших проблем. – Твой дорогой и любимый друг Ким Намджун очень любезно просил слезть с твоей шеи и дать уехать тебе без сожалений.

– Что? Как он… – глаза парня сначала округлились от удивления, но затем его одолела злость, и он истерически рассмеялся, убирая волосы со лба.

– Но знаешь, – я уже не была властна над своим языком и телом, потому что ситуация оказалась сильнее меня, мой рассудок совсем помутился, словно сейчас я была пьяной, – я, кажется, зря отказалась тогда. Заставляла тебя, беднягу, терпеть своё общество, когда ты уже давно решил бросить меня. Браво, профессор Мин, браво.

Я наигранно похлопала в ладоши, делая перерывы для большей трагичности.

– Наверное, я и в этот раз оказалась глупым и доверчивым ребёнком? – я иронично ухмыльнулась. – Да, стоит пересмотреть предложение Чимина о помолвке, ведь он честен со мной всегда и действительно любит меня.

Юнги непонимающе глядел на мою истерику, хотя криков не было, мне действительно казалось, что я сошла с ума, потому что так пугающе я ещё никогда не смеялась сквозь слёзы, а потом он свёл челюсть и глубоко вдохнул, чтобы затем со спокойной улыбкой ответить:

– Любит тебя? О, ну хоть кто-то.

Время словно бы остановилось после этой фразы, а я забыла, как дышать, моргать и шевелиться, лишь слёзы продолжали стекать вниз по щекам, противно смачивая кожу. После оцепенения я встряхнула головой, выпрямила спину и, уставившись стеклянными глазами в точку на стене, равнодушно проговорила:

– Только что мы расстались, профессор Мин, – тоном, который не требует возражений, вымолвила я, медленно отлипая от пола, к которому я приросла, и двигаясь в обход, чтобы парень меня не остановил (хотя, кажется, он и не будет этого делать, с чего бы), направилась к двери на выход. – Советую не звонить мне больше никогда, и удачно долететь до Нью-Йорка.

– Приму к сведению, – не поворачиваясь ко мне, хрипло произнес Юнги. – Передавай привет Пак Чимину.

– А Вы – Статуе Свободы, – без сарказма в голосе ответила я и захлопнула за собой дверь, не чувствуя ничего, кроме высохших слёз на своих щеках.

***

POV PARK JIMIN

Я, тихо напевая себе под нос милые и слегка глупые песни, которые так нравились Хоа, крутился вокруг неё, пока та готовила для нас двоих простенький ужин.

– Хватит крутиться, Минни, из-за тебя я отвлекаюсь, – она мило насупила нос и попыталась стукнуть меня, но вышло у неё плохо – я успел отскочить, заливисто смеясь.

– Я настолько красив, что не даю тебе покоя? – я ехидно ухмыльнулся и запрыгнул на стол с той стороны, где не были разложены продукты.

– Так и есть, – она смущённо отвела взгляд, а я, слегка помедлив, рассмеялся ещё громче, чем до этого, умиляясь её искренности.

Я ненадолго притих, позволяя ей насладиться тишиной пару минут, и размяв шею, осмотрел комнату.

Кухня была не очень большой, но уютной и тёплой из-за её оранжевых тонов, Хоа даже сказала, что я в этой комнате, словно бы на своем месте: такой же солнечный, тёплый и рыжий. Её квартира была небольшой, но для одной студентки в самый раз, к слову, здесь очень комфортно и красиво, разве имеет значение её квадратные метры? Мне слегка неловко, что нам приходится встречаться тут, но других вариантов нет. Пусть мы и часто гуляем, иногда всё-таки хочется расслабиться и посмотреть вместе кино в тепле и уюте, а дом моих родителей, как можно догадаться, и общежитие, где Чонгук находится со мной почти постоянно, я уже молчу о шуме и комендантском часе, который установлен для всех парней, – варианты явно не из лучших.

– Эй, цветочек, – когда мне надоело сидеть в тишине, я по-кошачьи склонил голову и наклонился к девушке, – тебе очень идёт этот розовый халатик.

Я хитро ухмыльнулся, ожидая её реакции, но, в очередной раз удивляя меня, Хоа улыбнулась в ответ так же и прошептала:

– Но, я уверена, ты хочешь сказать, что без него было бы лучше, да?

Я прыснул со смеха и спрыгнул со стола, обнимая её со спины.

– Ты слишком милая и забавная, – я пощекотал её ухо своим дыханием и почти невесомо поцеловал мочку.

– Я главная шутница этого района и университета, разве ты не знал? – она наиграно удивилась и посмеялась, но слегка вздрогнула у меня в руках, когда я спустился поцелуями к её шее и перешёл к плечу, убирая и перекладывая оттуда волосы на другую сторону. – Эй, ну что ты творишь…

– А что не так? Сама ведь говорила что-то о том, что без халата будет лучше, – я улыбнулся и, не переставая целовать и покусывать её кожу, нежно прошёлся руками по её телу, чтобы нащупать пояс, сдерживающий одежду.

Хоа слабо простонала, переставая резать овощи, и откинула голову на моё плечо, предоставляя мне больше места для поцелуев. Девушка коснулась моих рук, которые были уже готовы убрать этот мешающий пояс, и слегка сжала их, останавливая меня.

– Чимин, не стоит сейчас…

Я резко отстранился и одним движением развернул Хоа к себе лицом, крепко прижимая к телу.

– Тогда, может, стоит потом? – я серьёзно посмотрел на неё, получая в ответ смущенный взгляд и красные щёки.

Я нежно погладил её по спине и обнял, прижимая к себе крепче.

– Я шучу, прости. Ты же знаешь, что я ничего не буду делать, пока ты сама не захочешь.

Почти сразу после моих слов свет в комнате начал мигать, заставляя Хоа отстраниться от меня и, нахмурив брови, уставиться на лампочку.

– Только не это… – не успела она закончить фразу, как свет в комнате резко погас, погружая нас в темноту и тишину. – Ну вот, как всегда.

Хоа тяжело вздохнула и выбралась из моих рук, начиная искать что-то в кармане, а спустя пару секунд мне в лицо ударил яркий свет фонарика, заставляющий меня зажмурить глаза и скривиться.

– Ой, прости, – быстро пролепетала девушка и отвела телефон в сторону, нащупывая в темноте мою руку и ища в тумбочках, как я предполагаю, свечи. – Мне очень неловко из-за этого, прости-прости.

– О чём ты? – я удивлённо поднял брови, непонимающе глядя на неё.

– Ты хотел провести этот вечер по-особенному, а тут это… В последнее время здесь часто выключают электричество, скоро, наверное, я начну жаловаться! – она недовольно надула щёки и сокрушительно простонала, обнаружив, что свечей нет на месте. – Похоже, я израсходовала вчера последнюю… Иногда мне нравится сидеть в тишине и смотреть на огонёк от свечи, думаешь, это странно?

Я улыбнулся, в очередной раз умиляясь ей, и потрепал её по волосам, вызывая этим её недовольное ворчание.

– Всё, что делаешь ты, в моих глазах идеально. Наплюй на свечи, мы можем просто полежать вместе на диване, – я сильнее обхватил её руку и, забирая у девушки телефон, потянул её к гостиной, где был большой диван, который мы приготовили и застелили для просмотра фильма, но, видно, не дано сегодня это сделать. – Ну же, укладывайся, ничего страшного не случилось.

– Нет, погоди, – она дёрнула меня за рукав, и я остановился на месте, так и не плюхнувшись на мягкие подушки, – давай лучше на балконе, а? Здесь слишком темно, меня это пугает.

Не особо удивившись её боязни темноты, я с издёвкой ответил:

– Сразу бы и сказала, что боишься лежать со мной в темноте, – я глупо хихикнул, невольно вспоминая, что моей маме жутко не нравится, когда я так делаю, и дёрнул смущенную девушку на себя, заключая в объятия. – Хочешь балкон – будет тебе балкон.

Я чмокнул её в губы и сразу же отпустил, краем уха вслушиваясь в её недовольное и смущённое ворчание, пока мы пробирались сквозь комнату прямиком к балкону. По пути я споткнулся о маленький пуфик и тихо выругался, чуть ли не рыдая, как девчонка, от такой резкой волны боли в районе моего мизинца, но, пережив и пройдя все препятствия, мы выбрались на балкон, вдыхая полной грудью свежий весенний воздух.

– Очень красивый вид, верно? – Хоа мечтательно облокотилась о перегородку и слегка наклонилась вперёд, глядя на ночное небо и улыбаясь своим мыслям.

Ничего не ответив, я лишь мысленно согласился с ней, но небо меня не интересовало ни капли, потому что мой взгляд мог сфокусироваться только на ней.

В такие моменты я забываю абсолютно обо всем, что происходит у меня в жизни: будь то что-то хорошее или плохое. Нам двоим легко вместе, и разве обязательно знать друг друга много лет, чтобы испытывать сильные и искренние чувства? Пусть мои рассуждения и могут прозвучать наивно, такой уж я есть: слабый, влюбчивый, бесхребетный. Слова Тиён часто всплывают в памяти против воли, и я ничего не могу поделать с этим. Живу, словно игрок, на два фронта: родителям обещаю одно, а Хоа – другое. Смелости бросить её я не нахожу, но и не в моих силах отказаться от своих слов, от своего обещания, данного семье.

«Мы становимся теми, кого опасаемся больше всего», – эта мысль постоянно приходит мне на ум, ибо, будучи всегда слишком здравомыслящим, непритязательным, тем, кто ценит все данные обещания, я презирал тех, кто способен лишь раскидываться своими словами, а на деле эти люди – лишь хвастливые лицемеры. Как бы то ни было, сейчас я, кажется, совсем не тот, кем был буквально несколько месяцев назад. Всю жизнь я был тем, кто жертвует собственными интересами ради других, и именно сейчас во мне проснулось желание, очень сильное и искреннее, проросшее с корнями внутри, хотя бы один раз поступить так, как велит сердце, а не отец или мать.

– Чимин! – Хоа сильно дернула меня за руку, буквально силой вырывая из моих мыслей и смотря на меня широкими глазами, в которых отражались отблески от уличных фонарей и рекламных блоков. – Разве ты не слышишь, что твой телефон звонит?

Я непонимающе округлил глаза и потянулся к карману, только сейчас почему-то услышав звонок мобильного телефона. Быстро выйдя из оцепенения, под пристальным взглядом девушки я достал телефон и скривил лицо, увидев, от кого звонок.

– Здравствуй, отец, – я тяжело вздохнул в трубку, но тон голоса старался не делать слишком недовольным.

– Чимин, мы с мамой ждём тебя к ужину, поспеши, – совсем не удивившись приказному тону и отсутствию приветствия, я недовольно сжал губы и, заметив заинтересованный взгляд Хоа, покачал головой, давая понять, что ничего интересного не случилось.

– Я понял. Ждите в течение часа, смотря как будет с пробками, отец, – спорить даже в голову не приходило, я привык с первого раза выполнять то, что он скажет мне, ибо дважды повторять он не любит.

– Ты опять уходишь? – Хоа слегка насупилась и печально посмотрела на меня из-под ресниц, закусывая нижнюю губу.

Не описать, насколько виноватым я себя чувствовал в этот момент, но девушка, пусть с этим тяжело смириться, привыкла, что родители в любую секунду, которую мы проводим вместе, могут позвонить и вызвать меня домой из-за какого-то пустяка, словно бы чувствуя, что я сейчас с той, с кем быть не должен.

– Прости, цветочек, – я подошёл ближе и нежно обнял её, зарываясь носом в её коротенькие волосы, – но отец снова хочет, чтобы я ужинал с ними. Просто ложись спать, а завтра утром я уже буду рядом, и, надеюсь, целую вечность проведу подле тебя.

Хоа молча вздохнула и кивнула, обнимая меня в ответ своими маленькими и милыми ручками, которые я очень люблю трогать и целовать.

Сколько бы проблем не вывалилось на наши головы, я искренне буду надеяться, что, преодолевая все препятствия, мы сможем быть вместе, и я никогда не перестану держать её в своих объятиях.

***

POV MIN MINHEE

За окном я заметила пролетающую над деревьями стаю птиц и позавидовала их свободе, ведь сейчас я готова отдать даже свой обед, который лежит в сумке и, наверное, желает быть съеденным, потому что выдержать хотя бы час в одной аудитории с профессором Хон – самое невероятное и сложное, что только может предложить мне жизнь, а сегодня она ведет у нас две пары подряд. Её монотонный голос врезается в уши, а веки сами по себе тяжелеют из-за желания скорее закрыться, чтобы я наконец-то поспала и избавилась от этой давящей атмосферы. Каждый раз, когда я думаю о любой из пар этого профессора, понимаю, что все они проходят одинаково: информации мы получаем минимум, я хочу уснуть, Чимин и Лин постоянно одёргивают меня, а я так или иначе получу выговор.

– Эй, Хи, – Чимин толкнул меня локтем в рёбра, и я жалобно простонала от боли и неожиданности, недовольно косясь на друга и потирая от усталости глаза, – прекрати уже себя так вести, ибо сейчас из-за тебя влетит и нам.

Ну вот, к стадии, где меня отчитывает Чимин, мы дошли, остаётся только быть отруганной профессором Хон, и день прожит не зря.

Я махнула на него рукой и, сложив руки на столе, уложила туда свою голову, чтобы было удобнее. Парень недовольно прошептал, что я в последнее время стала ещё более капризной, а Лин попросила его отстать от меня, так как толку в этом всё равно не будет (спасибо, что у меня в друзьях есть хотя бы одна девушка, ибо эти пустоголовые парни никогда не поймут, что я действительно подавлена, а капризы – это лишь маска, которая скрывает мои проблемы).

Со дня, когда мы поругались с Юнги, прошла почти неделя, а он даже не пытался связаться со мной. Не знаю, должна ли я теперь делать что-то, ведь именно он сказал мне прямо в лицо, что только Чимин и может любить меня. Пусть я и понимаю, что он был зол не меньше, чем я, потому что, буду честна, я наговорила много лишнего в состоянии аффекта, но ведь спустя столько времени он мог хотя бы позвонить мне, ибо я считаю, что девушки не должны делать первый шаг в таких ссорах. Сколько бы я ни думала об этом, правильный ответ найти очень сложно, потому что обида никуда не делась, а вместе с тем и остался вопрос о его вылете в Америку. Взвешивая «за» и «против», я предположила, что билет ему просто всунул Намджун, а сам Юнги, как и решил ранее, лететь никуда не собирается (очень вовремя я пришла к такому выводу, да?). Верно, что сделано, то сделано, нечего корить себя ещё больше, чем я делаю это сейчас. Почти каждая ночь стала для меня бессонной, и всегда в такие моменты я мечтаю снова вернуться на месяцев так пять назад, где не было в моей жизни места ни Мин Юнги, ни глупых мыслей, но, увы, была профессор Хон, однако хорошего понемногу, так сказать, избавиться от всего разом слишком тяжело. Только вот крестных фей в Пусане не водится, а Юнги я уже лишилась, никакого волшебства не нужно, хватит и глупости наравне со вспыльчивостью и неспособностью здраво анализировать ситуацию. Перестать думать о нём я всё равно не могу, ведь я не тупая, хотя очень бы хотелось быть таковой в данной ситуации, так что я понимаю, вина полностью на мне, и мириться я пойду первой, даже если придётся впервые в жизни переступить через свои эгоизм и самолюбие.

В аудитории раздался громкий звук от ударов в дверь, заставивший меня поднять голову, а внутри почему-то появилось плохое предчувствие, из-за которого моё дыхание перехватило. Не дожидаясь согласия профессора, кто-то врывается в аудиторию, и я узнаю в этом человеке растрёпанного и взволнованного Чонгука, который ищет кого-то глазами. Чимин нерешительно поднимает руку, чтобы привлечь к нам внимание парня, так как сидим мы на самых высоких местах, заметить вот так с ходу очень сложно.

– Молодой человек, Вы случайно ничего не перепутали? – профессор Хон наконец-то вышла из оцепенения и недовольно уставилась на друга, который возбуждённо дёргал головой в поисках, предположительно, нас и, наконец заметив, махнул мне рукой, абсолютно игнорируя старушку Хон.

– Мин Минхи, собирай вещи, – я сдвинула брови и попыталась унять дрожь в руках, которая внезапно появилась от нервов. – Тебе стоит поспешить, твой профессор улетает в Америку.

И плевать, что это слышала вся группа, потому что Чонгук не удосужился хотя бы подойти и сказать это мне на ухо, абсолютно всё равно на старушку Хон, которая возмущенно направлялась в сторону друга. Не знаю, откуда парень знает об этом, думать сейчас совсем не уместно, ведь даже удивленный Чимин не пытался меня остановить, когда я быстро закинула в сумку конспект и сбежала вниз, хватая Чонгука и игнорируя вопли профессора (исключат меня вряд ли, а вот самолет ждать никого не будет).

***

– Можешь ждать тут, если хочешь, – я киваю Чонгуку и быстро вылетаю из такси, лавируя между людьми и их багажами и молясь про себя всем богам (пусть я и не верю в них), чтобы я успела, самолёт ещё не улетел, рейс отменили из-за погоды или Юнги передумал лететь – всё из этого неплохой вариант.

Пусть наш аэропорт и не такой большой, как в Инхчоне, но мне действительно повезло, что я физически подкована, ибо бежать пришлось очень быстро, чтобы успеть к нужному месту. Люди странно косились на меня, а некоторые даже не скрывали свой прекрасный лексикон, когда я, пробегая мимо, имела неосторожность врезаться в них.

Постоянно извиняясь и тяжело дыша, я оббегала всех и всё, пытаясь отыскать глазами табло со всеми рейсами, потому что в начале из-за спешки я не обратила на него внимания, сразу же направляясь к пропускному пункту без единого плана действий. Я на бегу пыталась набрать номер парня, но оператор постоянно твердил, что абонент недоступен, чем знатно выводил меня из себя. Почти возле пропускного пункта я остановилась, заметив на стене то самое табло, которое я искала, и в ужасе попятилась, сравнивая время и осознавая, что вылет через пять минут, а это значит, что пассажиры, должно быть, давно на борту.

Долго не думая и уже почти захлёбываясь слезами, я кинулась к пограничному контролю, почему-то считая, что охранник пропустит меня без билета.

– Девушка, что Вы вытворяете, – мужчина изумленно уставился на меня после того, как пришлось оттащить меня от прохода, – сначала предъявите билет.

– Пропустите же, – я попыталась вырваться, всё ещё без способности остановить слёзы, и истерически дёргала охранника за руку. – Вы не понимаете, там мой парень, он не должен улетать, я должна остановить его.

– Девушка, прекратите вырываться, – он сильнее сжал мои руки и сильно встряхнул, заставляя меня посмотреть на него. – Даже если я пропущу Вас, смысла никакого. Смотрите, – он указал пальцем в широкое окно, которое вело на взлетную полосу, – самолёт уже взлетает, Вы ничего не сделаете.

Я застыла в ступоре, наблюдая за огромной железной птицей, которая взлетела на моих глазах, унося вместе с собой человека, которого я искренне полюбила. Охранник медленно отпустил меня, когда убедился, что я больше не предоставляю угрозы, и сделал шаг назад, краем глаза наблюдая за мной на тот случай, если я снова решу сделать какую-то глупость.

На самом деле, уже давно стало понятно, что всё тайное рано или поздно становится явным, однако это не особенно наталкивает людей на мысль, что нужно перестать врать, ибо это может понести за собой ужасные последствия. Люди сильные и слабые одновременно, ведь в одном случае они могут быть великими деятелями, писателями, то есть самым чудесным творением, как говорят, а в другом – очень слабыми и склонными к совершению неправильных поступков. Одна маленькая ложь сейчас вдребезги разбила моё сердце, удивительно, насколько сильно могут быть глупы люди, которые так легко упускают своё счастье, и похоже, именно сейчас, в этом аэропорту, возле пограничного контроля, в присутствии охранника и разных людей я стала одной из них – той, кто упустил нечто важное в своей жизни…

The End?..

========== EPILOGUE ==========

POV LIN

28 июня 2016 г. 13:25

Очень долго я не брала ручку в руку, чтобы оставить очередную заметку в этом дневнике, а ведь в нём собраны абсолютно все мои мысли, одолевавшие меня на протяжении нескольких лет. Порой я даже считала, что дневник – это пустая трата времени, а я занимаюсь ерундой вместо того, чтобы сделать уроки или какое-нибудь дополнительное задание, которое требовалось от меня. Но, как ни прискорбно, у меня вошло в привычку оповещать эту тетрадь внушительных размеров обо всех мелочах из моей не очень-то интересной жизни.

Перечитывая последние строчки, я улыбалась, пусть и слегка печально. Оказывается, я была той ещё ненавидящей всех стервой, которая думала лишь о своих проблемах и никогда не считалась с мнением и чувствами других. Не сказала бы, что сейчас, спустя не такое уж значительное время, я сильно изменилась (признаться, девятнадцатилетней девушке будет сложно стать милой и пушистой за несколько месяцев). Слава Богу, что я не преследую эту цель, меняться – это точно не про меня. Однако, хорошо подумав, я признала, что моё мнение насчёт многих вещей приобрело немного другую форму. Например, понятие любви. Да, я снова заговорила об этом, наверное, это становится немного скучно, но, думаю, стоит выдержать это, милый мой дневник, ведь эта запись станет моей последней (нет, я не собираюсь умирать). Много поразмышляв, я в итоге осознала, что будет самым разумным вариантом закончить всё сейчас, потому что в моей жизни теперь началась новая, более светлая полоса, а всё, что связанно с заметками на этих страницах, приносит лишь печаль и боль от воспоминаний.

«Любовь – это чувство глубокой симпатии и привязанности к человеку?», – мой извечный вопрос, который не раз появлялся на этих страницах. Я всегда отвечала самой себе по-разному, но суть была одна – в настоящую любовь я верила не с охотой, а всё остальное называла лишь желанием удовлетворить свои физические потребности и зацепиться за кого-то, чтобы провисеть на нём всю оставшуюся жизнь. Может, это и правда в какой-то мере, всё-таки точка зрения неплохая, верно? Я много лет считала именно так, поэтому отказаться от неё полностью буду не готова, просто сейчас… Сейчас я нашла того, с кем мне действительно хорошо и уютно. Того, кто заставляет меня улыбаться и чувствовать себя нужной, даря те самые счастливые и незабываемые мгновения, о которых я бывало говорила, хоть и считала, что они не стоят того, чтобы всё остальное время потратить на страдания, ссоры и ревность. Как оказалось, такие мелочи стоят того, правда. Мои родители были не особо счастливы в браке, да и люди, которые меня окружали, тоже, поэтому я неплохо так приловчилась грести всех под одну гребенку и считать, что у всех в мире так: уныло, грустно, однообразно. Для меня является очень важным сидеть вечером с Тэхёном у камина, если на улице бывало прохладно, и просто разговаривать, слушать его голос, глупые, но захватывающие истории, быть в его объятиях, чувствовать его губы, касающихся моего лица – всё это теперь часть моей жизни. Никто не обещает мне, что завтра будет так же хорошо. Нет, конечно же, нет, ведь, возможно, проснувшись рано утром, я осознаю, что было не так, как я себе вообразила, а сказка превратится в очередной кошмар. Быть может, Тэхён бросит меня, полюбит другую, уедет в другой город, изменит с другой девушкой или просто предложит мне остаться друзьями. Столько разных вариантов ещё можно придумать, у меня в голове они крутятся с невероятной скоростью, но перечислять всё я не стану. Я просто хочу, чтобы последними строками этого дневника стали только мои добрые мысли, ведь с появлением Тэхёна и после моего осознания, что столько настоящих и любящих друзей окружало меня всё это время, я действительно задумалась о том, что чудо существует. Хорошая жизнь – это не выдумка, и попробовать быть счастливой с человеком, который дорожит тобой и который любит тебя, совсем не преступление. Пусть ничего и не выйдет, никто ведь не ручается за моё светлое будущее, никому не подвластно вершить чужие судьбы, мы сами строим свою жизнь и пишем маленькую историю, конец которой хотим сделать хорошим.

Да, может, я и не обрела счастья в прошлом, а жила лишь жизнью обиженного на всех и всё ребёнка, но я прошла через это, чтобы в итоге тоже сдаться системе, подобно стаду. И вот тут вопрос напрашивается сам: «Ну и что с того?». Лучше уж я буду такой, как все, человеком, который открыл своё сердце для других людей, подпустил к себе и позволил быть рядом в трудную минуту. Меня не сильно волнует, что будет в будущем, пока что я собираюсь жить настоящим в окружении тех, кто дорог мне, а я дорога им…

Дневник Ким Ту Лин