Текст книги "Невозможно устоять (СИ)"

Автор книги: ELIZABETHCHEYS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

«Очередной конец может стать началом для чего-то нового»

– Долго ещё собираешься писать, Лин? – Тэхён пробубнил это у меня за спиной, удобно расположившись на моём диване. – Мне скучно, между прочим. Давай сходим погулять, лето ведь, Ли-и-ин.

– Я уже закончила, не хнычь, пожалуйста, – я закатила глаза, обдумывая вариант выгнать его, чтобы побыть пару часов в тишине (привыкнуть к его активности всё ещё сложно, теперь в моей жизни появилась ещё одна Мин Минхи, только с мужскими признаками). – Вставай, хватит протирать собой дырки в моём диване, если так уж сильно надоело.

Я потянулась, сидя на стуле, и слегка заскулила из-за боли в мышцах, а потом встала на ноги и выжидающе посмотрела на парня, который мило улыбался мне и подзывал руками к себе.

– Да ладно тебе хмуриться, Лин. Если бы я хотел, чтобы меня отчитали, я бы сходил к Чимину, – он выпятил нижнюю губу и более настойчиво подозвал меня. – Хотя бы ты будь человеком, я ведь целый час тут ждал, пока ты закончишь писать свои конспекты, если это, конечно, были они. Ну, иди сначала обними меня, а потом пойдем, куда скажешь.

– Нет, Тэхён, вставай, мы обещали зайти к Минхи, – я сложила руки на груди, не поддаваясь ему, пусть его милые рожицы и заставляли улыбнуться. – Наобнимаемся, когда вернёмся, если тебе так хочется.

С тяжёлым вздохом разочарования, Тэхён слез с дивана и, шаркая, подошёл ко мне.

– Раз уж я встал, пойдём в кафе, потому что у Мин Минхи сегодня другие планы, – он хитро улыбнулся и потащил удивлённую меня из комнаты.

– Какие планы? Она звонила мне полчаса назад и говорила, что будет ждать нас.

– Ну а теперь ты позвони ей и скажи, что мы заняты, – парень пожал плечами, словно бы считал, что так уж просто позвонить Минхи и сказать, что мы не сможем прийти буквально за час до встречи – да она меня потом никогда в жизни к себе на порог не пустит.

– Ты темнишь, и мне это не нравится, – я остановилась посреди дома и хмуро посмотрела на него, злобным взглядом намекая на то, что я не позвоню и ничего не отменю, пока он толком не объяснит мне, что за важные дела у Минхи, о которых, собственно, и сама Минхи, похоже, не в курсе.

Тэхён поджал губы, коварно улыбаясь, и взял меня за руку.

– За чашечкой кофе у меня разговоры идут лучше. Ты очень милая, когда злишься, правда, – он чмокнул меня в нос, и я слегка недовольно попятилась, прекрасно понимая, что он подлизывается ко мне. – Я люблю тебя.

Я поджала губы и дала утащить себя из дома, ведь, как я понимаю, я не вытащу из него ни слова, пока мы не зайдем в кафе и не купим его любимый кофе.

Только стоило выйти за калитку, как нас встретил и принял в своих объятия шум от детей, которые катались по улице на своих велосипедах, не давая нормально и без увечий пройти по тропинке к кафе и заставляя постоянно следить за ними, чтобы сберечь свои кости и жизнь.

– Я тоже люблю себя, если это, конечно, не утро после ночи зубрёжки перед зачётом, – я хмыкнула и из-под бровей глянула на парня, который вмиг изменился в лице.

– Что же это, – он удивленно открыл рот, – ты даже не ответишь мне взаимностью? И даже без поцелуя?

– А вот это уже зависит от тебя, – я лукаво улыбнулась и сверкнула глазами, в которых загорелся огонёк азарта. – Смотря какие новости ты расскажешь мне о делах Минхи. Если уж это будет не интересно, думаю, сегодня ты останешься ещё и без объятий.

– Итак, – он хлопнул в ладоши и с энтузиазмом повернулся ко мне с типичным выражением лица, которое он применяет лишь в тех случаях, когда история действительно занимательная и необычная, – что же ты сразу не сказала, что настолько сильно хочешь знать, что произошло, дорогая! В общем, вчера мне писал Намджун…

Я сосредоточилась и внимательно уставилась на Тэхёна, чтобы не пропустить ни одной детали из его рассказа, с нежностью всматриваясь в черты его лица и невольно улыбаясь.

Именно вот такие милые и беззаботные моменты в наших с ним отношениях – то, что было мне необходимо, то, в чем я искренне нуждалась, сама того не понимая; я надеюсь, что Ким Тэхён будет всегда рядом со мной, вне зависимости от ситуации: плохой или хорошей. Он тот, с кем я хочу быть, и тот, с кем я буду, пока это возможно.

***

POV PARK JIMIN

Из окна кафе я печально наблюдал за людьми, спешащими укрыться от резко начавшегося дождя, и размешивал свой кофе минут, наверное, пятнадцать, каждый раз добавляя всё новую и новую ложечку сахара, почему-то забывая, что я делал это ранее.

Так удивительно, что дождь начался именно сейчас, тогда, когда я действительно чувствую себя паршиво настолько, что готов расплакаться, но что-то меня останавливает. Должно быть, у меня с небом существует своя тонкая нить, соединяющая нас. Мне ведь не раз говорили, что я ангел, так, может, это в какой-то степени правда? Небо льёт за меня горестные слезы, чтобы я хотя бы в этом случае оставался мужчиной, а не нюней и бесхребетным существом, от которого мне становится противно, стоит только заглянуть в зеркало.

Ангел? Куда уж мне, наверное, я никогда и никого не ненавидел так, как сейчас себя. Через пять, а может, и меньше минут сюда зайдёт девушка, которую я люблю, которую я захочу обнять и поцеловать, которую я должен оберегать всю жизнь, но сделать этого не смогу. Я избавил Минхи от участи быть выданной замуж насильно, но отказаться от женитьбы сам, нет уж, это не в моих силах. Ещё с самого детства я старался всегда отвечать за свои поступки, ведь дал обещание себе быть сильным и гордым, всегда выполнять то, что обещано, игнорируя абсолютно всё, что препятствует этому, даже если это любимая девушка, от вида которой у меня перехватывает дыхание, а руки начинают дрожать (или, может, это из-за того, что я не готов выполнить то, что задумал?).

– Прости-и-и, я задержалась из-за дождя. Мне так неловко, – волосы девушки были мокрыми и слегка завитыми, наверное, этот дождь испортил её укладку, но она казалась очень весёлой и не особо расстроенной из-за этого. – Кстати, мой отец сегодня заходил ко мне и приготовил просто невероятно вкусный торт, серьёзно, ты обязательно должен попробовать и сказать ему своё мнение. Папа, конечно, хороший врач, но, кажется, повар из него вышел бы ещё чудеснее! Он спрашивал о тебе, видимо, хочет как-то пообедать вместе, ты не против? А, прости, кажется, я снова слишком много информации сразу преподношу. Ты долго ждал меня? Кажется, я опоздала всего на десять минут.

– Я только что пришёл, – хмуро произнёс я без тени улыбки, заставляя этим девушку нахмуриться в ответ и сесть напротив, сложив руки перед собой на столе: «Я тут уже больше часа, но тебе не стоит знать об этом».

– Я вижу, что что-то не так. Хочешь поговорить об этом? – Хоа заинтересованно и немного взволнованно посмотрела на меня и, протянув руку через стол, обхватила пальцами мою ладонь, крепко сжимая её и заставляя меня задержать дыхание.

Пришлось прикрыть глаза на несколько секунд, чтобы собрать мысли снова, чтобы не передумать, чтобы не сдаться её обаянию, ведь, переступая порог этого кафе, я уже был решительно настроен всё закончить. Звон колокольчика у входа, извещающий о том, что кто-то вошёл, вывел меня из секундного транса, и я как можно холоднее посмотрел на девушку, сидящую напротив.

– Хотел бы я сейчас улыбнуться и сказать, что всё хорошо, но нет, ты права, кое-что случилось, – я вздохнул и убрал свою руку, которую она держала всё это время, чувствуя, как её тепло покидает меня. – Не думал, что скажу это тебе вот так, собственно, я вообще не хотел, чтобы мне пришлось говорить это, но…

Мой голос дрогнул, и всё моё самообладание полетело к чертям. Я правда пытался быть крутым и холодным парнем, который без тени сомнения бросает свою девушку и уходит прочь, но я далеко не крутой, а сделать больно этой девушке – самое страшное, что только могла преподнести мне судьба.

– Чимин, пожалуйста, скажи, что случилось. Твоё поведение пугает меня, – голос Хоа дрогнул, будто бы она уже поняла, о чём пойдёт речь, а моё сердце пронзило, словно тысячи клинков сразу, от её тоненького голоса и глаз, которые почти умоляюще смотрели на меня.

Все слова, которые я приготовил для этой встречи, в одну секунду вылетели из моей головы и направились куда-то к тучам, тем, что сейчас настойчиво льют слёзы из-за разрушенного счастья двух людей, которые успели полюбить друг друга. Мой мозг начал очень быстро работать, и я действительно пожалел, что у меня нет перед глазами карточки со сценарием, как на телешоу, и я просто не могу рассказать по памяти заученный перед эфиром текст.

– Хоа… – я уже наплевал на все эти крутые образы и решил просто говорить то, что чувствую, то, что считаю необходимым сказать сейчас. – Мы расстаёмся, Хоа. Нет, это не просьба и не вопрос, это твёрдое решение, и вряд ли что-то заставит меня изменить его.

Глаза девушки не округлились от удивления, и она не стала засыпать меня кучей вопросов, она просто прикрыла веки, а на её расслабленном лице появилась едва заметная печальная улыбка.

– Пусть я и надеялась, что никогда этого не услышу из твоих уст, я всё равно понимала, что этого не избежать, – она открыла глаза и посмотрела на какую-то точку за окном, сдерживая слёзы. – Твои родители всё-таки узнали о наших отношениях.

В груди сдавило, и я едва смог вздохнуть и выдохнуть, наблюдая за таким спокойным видом девушки, которая всего минуту назад была моей, пока я всё не разрушил одной единственной фразой.

– Моя мать узнала, не знаю откуда, но она обещала ничего не говорить отцу, – я сжал губы и тоже отвернулся к окну, так как видеть перед собой Хоа было просто невыносимо. – Только от этого не лучше, она дала мне срок, чтобы мы прекратили встречаться, а за ужином на выходных она подняла вопрос о помолвке, подготовка к которой теперь идёт полным ходом. Я понимаю, что виноват перед тобой, Хоа, серьёзно, я чувствую себя паршиво, говоря всё это, я полный кретин и тряпка, но они – моя семья, и я дал им обещание. Я могу дословно повторить то, что сказал: «Я и в этот раз сделаю так, как хочешь ты. Вы оба не посмеете сказать, что я плохой сын».

Я проговорил это тихо, вытягивая каждое слово, немного истерически посмеиваясь.

– На самом деле, я очень зависим от родителей. Всю жизнь меня воспитывали в строгости, и я всегда хотел быть хорошим сыном. Сыном, который никогда не нарушит слово, тем, кто будет делать всё во благо семьи в первую очередь, а уже потом будет думать о себе. Посмотри на меня, – я повернулся к Хоа, встречаясь с её взглядом, и развёл руками, жестом указывая на своё тело и наигранно улыбаясь, – я жалок. Я думал, что смогу стать настоящим мужчиной, парнем, которого ты будешь уважать и которым ты будешь гордиться, но я просто никто, лишь марионетка, не способная ничего из-за нитей обещания, которые её окутали. Чон Тиён говорила мне, что я должен был потушить огонёк до того, как расползётся пожар, но я и тогда не смог поступить так, как надо, понимая, что она права, ведь тогда и ты, и я знали, что рано или поздно родители вернуться к теме этой глупой помолвки. Я допустил ошибку, я уже по уши влюблён в тебя, и каждое слово, которое я говорю сейчас, приносит мне невероятную боль. Не потому, что я жалею себя, а потому, что вижу твоё лицо, твои дрожащие губы и глаза, полные слёз, которые ты боишься выпустить.

Я сжал ладони в кулаки и, схватив рюкзак и положив деньги за кофе на стол, поднялся на ноги, смотря на девушку сверху вниз.

– Думаю, будет лучше, если я больше ничего не буду говорить: от этого никому из нас не легче. Я правда надеюсь, что ты поймешь меня, простишь и обязательно забудешь. Если хочешь, можешь не прощать, возненавидь меня, может, тогда тебе будет немного легче, – Хоа с силой прикусила нижнюю губу и, сжимая дрожащие руки в кулаки по моему примеру, закрыла глаза, давая волю слезам, одиноко скатывающимся по её румяным щекам. Я нахмурил брови и отвернулся, до боли сцепляя зубы и проходя мимо, но, не выдержав, остановился за её спиной и прошептал так, чтобы было слышно, ведь кафе и без того было пустое: – Я правда люблю тебя и не жалею ни об одной секунде, проведённой с тобой.

Я поспешно выбежал на улицу и отошёл на приличное расстояние от места, где оставил самую прекрасную девушку, которую я только мог встретить в этом мире. Только тут, на почти безлюдной улочке, где было всего-то несколько цветочных магазинов и лавочек с едой, я позволил себе остановиться и поднять голову, предоставляя своё лицо каплям дождя, который уже почти насквозь намочил меня, а я лишь сейчас вспомнил про него. Прикрыв глаза, я расслабил тело, полностью отдаваясь стихии и чувствуя на лице солёные брызги, и лишь одному Богу известно: были это лишь капли дождя или горестные слёзы, я сам был не в состоянии понять.

***

POV MIN MINHEE

– Лин, нет, – я злобно сжала зубы и процедила эти слова сквозь них повелительным тоном, – если ты собираешься так легко отделаться от меня, даже не надейся. Или называй нормальную причину, или я жду вас с Тэхёном через час у себя.

Я дёрнула ногой и свалила с кровати своего розового медведя, которого я подняла с тягостным стоном, ведь пришлось пошевелиться, а я этого так не хотела.

– Мин, я потом тебе всё расскажу, это не телефонный разговор, – Лин слегка понизила голос, создавая впечатление, будто бы информация действительно не для чужих ушей.

– Я тебе не верю, ты вечно ищешь какие-то отговор… Ой, – я уже была готова разразиться злобной речью, но мой телефон начал пищать, извещая о звонке на второй линии. – Чонгук звонит, я отвечу, но не думай, что ты так просто отделаешься.

– Да, славно, Чонгуку привет, – не успела я ответить, как подруга уже бросила трубку, а я, закатив глаза, приняла второй звонок – что-то я сегодня прям всем так срочно понадобилась, одни звонки да посещения, я прям как царская особа сегодня.

– Алло? – я скривила лицо, чувствуя, как начинает зудеть моя нога, но желания шевелиться совсем не было, поэтому я просто потёрла ногой о кровать, чтобы слегка унять зуд (сегодня я и правда похожа на ленивца, мама не шутила).

– Эй, подруга, как там твоё существование? – весёлый и наполненный лёгкой надменностью голос Чонгука раздался в трубке, и я недовольно цокнула языком, лишь так реагируя на парня. – Ты там с кровати хотя бы поднимаешься? Тебе бы надо жир растрясти, а то совсем уж заплыла.

– Чон Чонгук, ты такой смелый, что ли? – преодолевая лень, я всё-таки перешла в сидячее положение и размяла шею, медленно вставая на ноги. – Я, между прочим, давно проснулась и сделала очень много важных дел.

Я вышла из комнаты и осмотрела квартиру, убеждаясь, что родители ушли, и я могу чувствовать себя свободной.

– Да хватит мне лапшу на уши вешать, я заходил к тебе час назад, и твоя мама сказала, что ты спишь, – я скривилась и с досадой прикусила нижнюю губу, понимая, что врать дальше смысла нет.

На самом деле, для меня очень странно просыпаться так поздно, скорее, такого вообще почти не бывает, но после того, как Юнги улетел два месяца назад, я не могу заставить себя нормально спать по ночам, ибо сон приходит только в часов так пять утра, когда пора бы уже, наверное, вставать и идти, не знаю, на пробежку или ещё куда-то. Мне очень легко продолжать улыбаться всем в лицо и строить из себя ни в чем незаинтересованную дурочку, но, пусть я и правда часто бываю глупой дурой, в душе мне действительно очень плохо, настолько, что приходится пить перед сном таблетки, которые унимают боль в сердце и позволяют заснуть, да вот только обычными таблеточками моё разбитое сердце не склеишь. Я считала, что быстро смирюсь с тем, что случилось, забуду Юнги и заживу беззаботной жизнью не старой и не доброй Мин Минхи, которая думает лишь о своей красоте и о еде в холодильнике. Но, увы, болезнь, которая носит противное, но родное название Мин Юнги, никак не лечится, а лекарство находится с трудом. За два месяца я ни разу не связалась с ним, а он со мной, и сейчас я не знаю, как вообще должна поступить. Если я продолжу вести такой образ жизни, как сейчас, я быстро откинусь, грубо говоря, и тогда уж он приедет на мои похороны, да вот только мне это уже и не надо будет. Мне бы хотелось всё забыть и отпустить, чтобы моя боль утихла и улетела как можно дальше, потому что я даже шутить на эту тему устала, ведь на самом деле это совершенно не смешно.

Наконец-то в моей жизни появился человек, который действительно так подходит мне, начиная с интересов и заканчивая созвучным именем. Мне было так хорошо проводить время с ним, смотреть фильмы, обнимать его, целовать. Пусть он и кажется и маленьким, и щуплым, я в его руках выгляжу ещё меньше и чувствую себя по-настоящему защищённой. То, как он шептал мне что-то на ухо своим хриплым и привлекательным голосом, обжигая дыханием. То, как он трогал мои волосы, пропуская кудрявые пряди через пальцы и искренне восхищаясь их красотой. То, как он мял мне плечи после тяжелой тренировки, хотя он не привык поступать так, и я уверена, что, если бы он не любил меня, никогда бы не согласился на такое. То, как он целует меня, как трогает, как говорит моё имя. То, как он готовит для меня, как смеётся, как мило морщит нос, когда недоволен. Со мной он всегда был искренним, я видела его таким, каким он был на самом деле, и я хочу видеть его снова, хочу забыть весь этот кошмар, Америку, Намджуна, которому приспичило приехать и испортить мою жизнь. Забыть и снова жить обыкновенной жизнью со своим обыкновенным парнем.

– Минхи? Ты там померла? Надеюсь, что нет, ибо у меня нет карманных денег, чтобы покупать тебе венок, – Чонгук вывел меня из раздумий свои голосом, и я быстро поморгала, продолжая свой путь в сторону кухни и игнорируя замечание друга.

– Ты звонишь, потому что придумал новые шутки, а похвалиться и не перед кем?

– Как ты догадалась? – парень наигранно удивился, но потом стал более серьезным. – На самом деле, я хотел задать тебе пару вопросов.

– Ого, я вся во внимании. У тебя сейчас голос, как у плохого полицейского, Чонгук, я прям вздрогнула, – я хмыкнула и, зажав телефон между ухом и плечом, поправила волосы, чтобы нарезать себе бутерброды не со вкусом волос.

– Не пытайся даже, я всё равно тут Бог шуток, – парень недовольно засопел в трубку, – ну да ладно. Я хотел спросить, не знаешь ли ты, где Чимин?

– Чимин-то? С чего бы мне знать, я ведь совсем недавно проснулась, но вчера он, кажется, был… ой, – я замерла и сдвинула брови.

– Что? Что значит это«ой»? – Чонгук немного взволнованно переспросил меня.

– Я просто вспомнила, что не говорила с ним ещё с выходных, – я почесала нос, обдумывая это, – он мне не звонил, а я сама как-то забегалась и не связывалась с ним…

– Ла-а-адно, – Чонгук задумчиво протянул это слово и быстро сменил тему, задавая вопрос, который заставил меня подавиться водой, которую я как раз отпивала из стакана: – Как там продвижения с Юнги?

– Во-первых, Чон Чонгук, он намного старше тебя, и Юнги твой профессор, так что, пожалуйста, прояви уважение, это тебе не Чимин, который всё прощает. Во-вторых, я же просила тебя не поднимать эту тему, что же ты за человек-то такой.

– Я, между прочим, стараюсь для тебя. Если интересно, у него всё хорошо, я говорил с сестрой сегодня, – его голос казался немного подозрительным, но я не обратила на это должного внимания. – Подробная информация за дополнительную плату.

Я засмеялась и закатила глаза, проверяя, не закипел ли чайник, и вытирая пролитую воду на столе тряпкой.

– Ты слишком много берёшь на себя, если бы я хотела подробную информацию, я бы сама связалась с ним, а так ты же знаешь, что мне абсолютно плевать на него, – так прекрасно я не врала ещё никогда, признаюсь. С каждым днём моё актёрское мастерство всё возрастает. – Эй, ты там под дождём бродишь?

Я услышала в трубке звук ливня и проезжающие по лужам машины, видимо, Чонгук сейчас идёт куда-то. Как раз в этот момент в дверь кто-то позвонил, и я удивленно вытянула голову, посматривая на время, ведь чинить кран приедут только в три, сейчас даже нет двух часов дня. Я быстро оглядела себя и, решив, что длинная рубашка и шорты приемлемый вид для того, чтобы открыть двери, направилась именно к ним.

– А, да, Минхи, думаю, поговорим позже, кажется, я нашёл Чимина, и вид у него не очень, – Чонгук громко проговорил это в трубку, заглушаемый шумом.

– Что там с ним? Эй, Чонгук… – я отворила дверь и подняла глаза на гостя; я услышала в трубке гудки, а слова застряли в горле, пока сердце отбивало бешеный ритм в груди.

– Кажется, меня зовут не совсем Чонгук, но, если ты хочешь, можешь называть меня и так, – парень напротив улыбнулся и смахнул с головы несколько капель влаги, которые, наверное, попали на него, пока он был на улице.

– Мин Юнги… – на выдохе произнесла я и облокотилась плечом о дверной проём, убирая телефон от уха и пытаясь не свалиться.

Парень улыбнулся ещё шире, но затем виновато посмотрел на меня, склонив голову.

– Я передал привет Статуе Свободы, как ты и просила, а потом поспешил вернуться, – я всё ещё не могла возобновить дыхательный процесс и привести мысли в порядок, когда Юнги головой указал себе под ноги, заставляя меня посмотреть в ту сторону. – Думаю, было бы неплохо, если бы ты впустила меня и разрешила просушить мои вещи.

У него возле ног стояла сумка с вещами и дорожный рюкзак, вид которых заставил меня засмеяться сквозь слёзы.

Долгожданные слёзы радости…

To be continued

Комментарий к EPILOGUE

Это конец, самый настоящий, а не обманка, которую я преподнесла вам всем в прошлой главе.

О боги, это правда конец, а ведь я даже поверить в это не могу.

Сразу хочу пояснить, что фраза “to be continued” совсем не обязательно должна означать, что у фанфика будет продолжение. Скорее, я хотела показать вам, что я описала лишь часть жизни героев, а их существование продолжается и дальше. В будущем может случиться всякое: хорошее или плохое, не факт, что кто-то из нас узнает, что конкретно. Жили ли Лин и Тэхён много лет вместе или вскоре расстались, помирился ли Чимин с Хоа или всё-таки продолжил выбранный путь, всё ли стало хорошо с моими дорогими Minx2, как я называю своих любимых Хи и Юнги. Для меня они живые люди, и их жизни, их судьбы в их руках, какой бы конец я ни сделала для них, они в праве всё изменить, как и вы, мои прекрасные читатели, в своих фантазиях и мыслях.

Мне хочется столько всего сказать, но собрать мысли вместе так тяжело, а в душе так тягостно, не думаю, что сама осознала то, что это самый настоящий конец работы, которой я посвятила больше года. Признаюсь, не совсем такой конец я себе придумывала, но ведь очень часто всё в жизни идёт не по задуманному плану, верно? Я надеюсь, что всем, кто прочёл эту работу, она действительно понравилась. Я надеюсь, что в ней вы прочитали не только о жизни разных героев, но и что-то полезное для себя. Я надеюсь, что не разочаровала вас.

Такой вот подарок всем на Новых Год. Я люблю вас, и всем счастья в новом году с:

========== BONUS CHAPTER ==========

Двери этой обители: выход и вход.

Что нас ждет, кроме гибели, страха, невзгод?

Счастье? Счастлив, живущий хотя бы мгновенье.

Кто совсем не родился – счастливее тот.

Омар Хайям

▵▵▵

Jimin, 16 of January

Снежные хлопья неустанно сыпались с неба, оседая наземь и сливаясь с белым ковром, распростертым вдоль нескончаемого поля. Вдали деревья гнулись под силой ветра, ссыпая со своих веток блестящий белый снег. Редко такой сильный снегопад приходит в эти места, но сегодня ему нет ни конца, ни края – куда ни оглянись, белизна слепит глаза. Небольшие памятники, в ряд выстроенные возле меня, уныло позволяют украшать себя мелкими насыпями. Кладбище душит тишиной, спокойствием, горем от утраты близких.

Всегда приходится забывать о своей боли, заталкивать глубоко в просторы сознания грусть и невероятную, режущую внутренности острым лезвием тоску по дорогим людям. Которых больше нет. Покинули тебя одного в этом несправедливом мире. Ты нуждаешься в них, хочешь взять за руку, обнять, рыдая, поведать о своих печалях и проблемах. Хочется выть от беспомощности, потому что одним-единственным непобедимым желанием является конец. Самый обычный конец страданиям, конец жгучей боли, конец ответственности, которую я несу у себя на плечах столько лет, страдая и принимая все проказы судьбы. Ведь так легко закончить всё это: лёгкое движение лезвием по вене, комната, полная душащего газа, даже самая примитивная пуля в висок – и вот я рядом с любимыми, которых потерял.

Я закашлялся, шмыгая носом, но остался стоять ровно, не высовывая рук из карманов чёрного запахнутого пальто.

Отвратительная погода, под стать событию.

– Не верится, что пять лет прошло, – сипло подаёт голос Чонгук, стоя в паре метрах от меня.

Чон одет в похожее чёрное пальто, только ни одна пуговица на нём не застегнута. Полы одежды развевает ветер, пробираясь к парню за пазуху, но тот не обращает внимания, то ли не чувствуя холода, то ли хорошо игнорируя его. Вряд ли тёплый тёмный свитер греет его достаточно сильно в такой мороз, но заниматься нравоучениями я сейчас не в настроении. Кто бы мог подумать, что вечно причитающий и заботливый Пак Чимин просто иссякнет и потухнет. Попросту нет сил на какие-либо действия. Остаётся только позволить дорожкам, оставленными слезами, охлаждать лицо, которое и без того морозит.

– Не верится, – вторю другу членораздельно, внимательнее всматриваясь в имена, выгравированные на широком памятнике, который стоит совсем немного поодаль от остальных.

Сейчас хочется находиться в ставшей родной тишине. Уйти в себя и простоять несколько часов, пока ноги не перестанут держать, перемерзнув, руки сначала покраснеют, а потом станут чёрными от переохлаждения. Я упаду на землю у подножия мраморного изваяния, свернусь клубочком и останусь навечно с вами. С моими девочками. Буду рядом до своего логического конца, которому давно пора наступить.

Я всегда был солнцем, которое светило для всех в трудную минуту, а для меня, в свою очередь, светили только звезды, которые потом постепенно угасали, – одна за другой, не жалея меня. Каждый раз я должен был справиться, пережить утрату, начать с нового листа. Только они заканчиваются, тратятся впустую, словно жизни и не было вовсе, а солнцу всё сложнее окутывать окружающих теплом и светом.

Кажется, солнцу и звёздам просто не суждено сосуществовать вместе.

– Однажды… – тихо начал Чонгук, а его голос доносил до ушей слабый зимний ветер. – Хуан, когда ей не было и шести, впервые застала такую погоду. У нас редко бывает такой холод, верно? Ей до безумия, до радостного блеска в глазах нравился мороз, снег, сугробы. Мы с Тиён не могли затащить её в дом, стоило малышке выбраться на улицу – пиши пропало. Приходилось звать подмогу и всей семьёй устраивать переговоры на улице. Хуан всё твердила: «Негоже в такую славную погоду сидеть дома и греться у камина, когда всё самое прекрасное в жизни происходит за каменными давящими на сознание стенами. Здесь, на улице, где нас окружает зимняя стужа и метель!».

Чон издал звук, похожий на смешок, и я повернул к нему голову, чтобы лучше рассмотреть: парень возвёл лицо к небу, слезы блеснули на красных щеках, и Чонгук тихо протянул:

– А-а-а, такое ощущение, что она всегда рядом. Чёрт, – друг шипит и активно начинает тереть рукой лицо, сгоняя непрошеные слёзы, – прости, чувак, я совсем нюни распустил.

– Распустил, – на выдохе произношу я, снова отворачиваясь к памятнику и даже не пытаясь утереть свою влагу с лица. – В день, когда она умерла, тоже была метель.

– Верно. Лин была в тот день с ней. Сказала, что Хуан просила открыть занавески и подвести её ближе к окну, чтобы она могла рассмотреть заснеженные улицы и падающий снег.

Я киваю, соглашаясь не понятно чему, и сжимаю губы, вспоминая.

Вспоминая годы, прожитые после смерти Хуан. Жизнь просто поделилась на до и после. «До» – это радость, любовь, крепкая дружба. А «после» всё словно пошло под откос. Конечно, смерть малышки никак прямо не повлияла на дальнейшую жизнь. Однако события, свалившиеся на голову, твердили об обратном. День за днём я искал двери, ведущие в лучшие времена, я продолжал верить, что не может всё закончиться плохо, ведь жизнь устроена по схеме «черная полоса, а за ней белая». Осознание, что меня настигла та самая пропитанная горечью тёмная полоса, пришло не сразу, однако, стоило прийти в себя, поверить в уготованные Судьбой испытания, вслед за которыми обязательно последует вознаграждение, – настолько вдохновили меня, что данные мысли постепенно, но верно застилали глаза. После чёрного следует белое – главное утешение.

Не видеть ошибок в собственных поступках, прятаться за оправданиями о Судьбе и Вселенной, которая якобы решила насолить, – ох, как это по-моему. Всегда хочется забыть, какая ты на самом деле тряпка, бесхребетное существо, кукла, которой по сей день управляет семья. Отец дёргает за ниточки, а я продолжаю твердить о долге перед семьёй. Верно, я должен был бросить Ли Хоа; должен был жениться на дочери отцовского партнёра, тем самым зарабатывая себе состояние и гордый – такой необходимый – взгляд отца; должен работать в семейной компании; должен каждое воскресенье посещать ужин в кругу родителей.

Нет варианта «ты хочешь» – лишь «должен».

Я просто продолжал ждать, когда ко мне подойдут и скажут что-то вроде: «Чимин, сегодня ты можешь не делать этого, если не хочешь. Тебя никто не заставляет и никогда не заставит, ведь жизнь лишь твоя, ничья боле». Причём, как ни странно, ожидание было недолгим. Мать перед самой свадьбой молча зашла ко мне в комнату, где я угрюмо пялился на своё отражение, не веря в правдивость происходящего. Тёмный смокинг, противная бабочка, не позволяющая нормально вздохнуть, у шеи и пустой взгляд человека, жизнь которого через несколько часов должна кардинально измениться, как ему тогда казалось, в самую что ни на есть худшую сторону. Мне действительно в тот момент были чужды какие-либо эмоции, я просто помнил последовательность: улыбнись у алтаря, возьми её за руку, скажи «да», надень кольцо на безымянный палец, вынужденно поцелуй, пожми руки родным, терпи до конца праздника, а затем – до конца жизни.

«Пак Чимин, хватит быть мальчишкой, тебе давно пора стать мужчиной», – чинный, отдающий холодном голос матери, и маленькая рука сжимается на моём плече: «Брак – обычная фикция. Сначала перетерпишь, потом свыкнешься, а если будет возможность – разорвёшь все связи. Не думаешь же ты, что мы с твоим отцом обручились, руководствуясь такой сущей нелепостью, которую вы зовёте вечной любовью?».

Ни разу за долгую сознательную жизнь не думал так. Отец и мать – самый настоящий пример брака по расчёту, который перерос… в привязанность? Я не знаю, как это ещё назвать. Любовь – слишком громко для их отношений, но порой я даже замечал, как теплеет взгляд мамы, стоит им с отцом заговорить о каких-то общих – не касающихся работы – делах, а тот, в свою очередь, никогда не поднимал на неё руку, не унижал и не смел ставить на так называемое место, где должны смирно сидеть все женщины в его понимании. Что ж, наверное, для них «это» есть любовь, их лично созданная, особенная.