Текст книги "До самого дна (СИ)"

Автор книги: Элис Атлед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Так и быть. Спокойной.

Вопреки пожеланию Ханса сон ко мне никак не шел. Вроде ничего страшного произойти не должно, но как-то было не по себе. Знаете, бывает такое временами, когда лежишь и уснуть не можешь, ворочаешься с боку на бок, думаешь, одни и те же мысли по пятому кругу проворачиваешь, как в стиральной машине, а толку ноль. Хоть воображаемых овец начинай считать. Вот только я так много чисел не знаю, сколько еще уснуть не смогу. И нет, дело было совсем не в лежащем в трех сантиметрах от меня Хансе, даже наоборот, лежал он спиной ко мне и, скорее всего, давно уже спал и тем самым призывал последовать его примеру. Но уснуть я по-прежнему не могла. Легкие отказывались работать как положено, явно халтуря, и казалось, что ребра опутывали их подобно цепям, выдавливая весь набранный мною кислород. Так время шло, а я буквально всем телом ощущала упущенные минуты, не забывая менять бок, на котором лежу. Двигаться не хотелось, но лежать постоянно в одном положении, в сознании, было просто невозможно.

Наконец, Ханс не выдержал, резко перевернулся ко мне лицом, обхватил рукой за плечи и притянул к себе, ограничив мои «вращения» вокруг своей оси.

– Сколько. Можно. Ворочаться?

– Я надеялась, ты уже спишь. Извини.

Он вздохнул, будто все это мы проходим уже в который раз, и он устал повторять мне одно и то же.

– Что такое?

– Уснуть не могу.

– Я предлагал постелить мне на полу.

– Это не из-за тебя, – мне вдруг стало очень смешно. Думаю, по голосу это было слышно.

– А что тогда?

– Просто не могу уснуть. Не знаю, почему. Все мысли всякие дурацкие в голову лезут.

Он все не убирал руку, и до меня начало доходить, что, возможно, надо бы тоже обнять его, что я, собственно, и сделала.

– Плохое предчувствие?

– Нет-нет, вот совсем нет. Даже наоборот.

– Тогда о чем ты думаешь?

– О многом. Например, я без понятия, где находится Мор. И мне интересно, все ли в порядке у родителей. И чуть ли не половина магов Варвары просто сбежали. Тоже мало приятного. Их, конечно, еще будут отлавливать охотники, но вдруг там есть кто-то более ли менее умный, у кого хватит мозга, чтобы понять, что нужно залечь на дно?

– А я-то думал, это я слишком много размышляю об этой ситуации. Думаю, Мор еще вернется. За сколько вообще можно долететь сюда, если ты огромная птица из ножей?.. Так вот когда вернется, отправишь его с запиской родителям. Если огромная птица на крыше не вызовет подозрений, конечно. Но тогда все можно списать на арт-объект. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, ты должна приделать ему реактивный двигатель. А касательно тех огрызков от когда-то великих магов не беспокойся. Даже если они и посмеют встать у нас на пути, я убью их.

– Вау.

– М?

– Ты так просто об этом говоришь.

– Слишком много сделано, чтобы оборачиваться назад и считать людские жертвы. Так что не стоит зацикливаться на этом. По крайней мере, не сейчас. Спи. А то мне придется тебя задушить, чтобы ты перестала ворочаться.

Улыбка сама проступила на моем лице. Он прав, спать надо. Хотя бы чтобы не отрубиться во время похода. А уж задушит, не задушит – сам пусть решает. Вот если начать разбираться, то шею свернуть было бы проще.

Ночью ничего не снилось. Возможно, лишь смутные образы, какие-то обрывки полноценных воспоминаний, но не целые сны. Похоже, мозг действительно решил отдохнуть.

Ничего из ряда вон выходящего также не произошло. Кроме того, что мы всю ночь так и пролежали обнявшись.

Утром нас разбудила Зарина. Я не слышала, как она вошла, лишь почувствовала, как она легонько толкает меня в плечо.

– Что?.. А, да… Сейчас, встаем.

Она так же тихо удалилась, не сказав ни слова, и я перевернулась на спину, потирая глаза.

– Ханс.

Ответом мне было молчание.

– Ханс?

– Да, я слышал, я не глухой.

– Ну вдруг я так громко храпела, что ты оглох?.. Всякое бывает.

– Я просто обязан признаться, ты очень тихо спишь. Иногда мне начинало казаться, что ты перестаешь дышать. Тогда я начинал думать, как буду утром объяснять твою смерть.

– Подавилась слюной. Насмерть. Храпела так громко, что мозг разорвало, а глазные яблоки полопались. Крутилась вокруг своей оси так быстро, что черепная коробка превратилась в центрифугу, а мозг в кашу. Вариантов масса.

– Скинуть тебя с дивана сейчас или подождать минуту, пока ты снова расслабишься, и только тогда скинуть?

– Подожди. Может, я еще что смешное придумаю за это время. Что-то, что действительно стоило бы падения с дивана. Но да, я уже встаю.

Я поднялась, и Ханс вдруг решил осведомиться:

– Ты ведь понимаешь, что в действительности я бы тебя не скинул?

– Еще бы. Убить – да, можешь, но бить не станешь. Для справки, я всегда желала себе только быстрой и безболезненной смерти, – его лицо не выразило какого-либо понимания ситуации, – да шучу я, шучу. Я, конечно, все время всех и вся высмеиваю, но о тебе я самого высокого мнения.

Он кивнул.

– Что с твоей личностью?

– Не поняла?

– Вторая личность. Которая так и не слилась с твоей после пересадки сердца. Ты давно об этом не говорила.

– О, с ним все нормально. Он меня не беспокоит. Иногда что-либо комментирует. В последнее время все реже.

– Может статься, он и вовсе исчезнет. Растворится в твоем сознании. Проблема в том, что это может тебя слегка исказить…

– Я не стану такой же, как Варвара. Можешь не беспокоиться о подобном.

Он серьезно глядел мне в лицо, и какое-то время я оказывала своеобразное зрительное сопротивление. Свою позицию я отстояла, он ухмыльнулся, закрыл глаза и опустил голову.

– Хорошо, похоже, правда не станешь. Всему виной моя подозрительность.

– Ничего, тут ты прав. Было бы неприятно, если бы тебе в голову прилетел твой же нож. Я прекрасно это понимаю. Если почувствую, что не справляюсь – сразу дам знать. А до тех пор попрошу во мне не сомневаться.

– Договорились.

Спустя несколько минут диван был убран, а мы, одетые, сидели на кухне.

– Хорошо спалось? – поинтересовалась Мелания.

– Да. Довольно хорошо, спасибо, – ответил за меня Ханс.

За окном было уже довольно светло. В последнее время я игнорировала стрелки наручных часов и ориентировалась строго по своим ощущениям. От вчерашней метели остались только воспоминания, горы теперь было намного лучше видно.

– Ого, а они ближе, чем я думала. Мы туда все вместе пойдем?

– Нет, с вами пойду только я, – ответила Зарина.

– Вот как. Пешком?

– Я вас перенесу. За этим, собственно, я и пойду с вами.

– О, ладно. Хорошо.

За завтраком почти и не разговаривали. Я вообще пережевывала вареное яйцо и надеялась, что мне каким-то чудом вернут силы Наставника, однако верилось в это с трудом. Ханс и вовсе относился к подобному пессимистично. Хотя, казалось, он не был уверен в своем отношении до конца, а я открыто свою позицию не выражала. А вдруг?..

Оделись мы довольно быстро. Я до конца так и не могла понять, что нам сейчас предстоит делать. То есть, я безусловно понимала все, но не осознавала в полной мере, как обычно. Поход ощущался какими-то далекими перспективами, до которых еще надо дожить. Не люблю, когда меня так просто выкидывает из жизни. Помимо всего прочего, меня вдруг заинтересовало, сколько лет близняшкам. На вид лет тридцать. Возможно, даже больше. Однако, если и узнавать это, то явно не сейчас.

– Все готовы? – Зарина мило улыбнулась, и мы втроем взялись за руки.

Я зажмурилась, земля ушла из-под ног, и в лицо ударил холодный ветер. Глаза открылись, и тут же снова закрылись от яркого солнца, которое отражалось от снега и слепило нас. Потом, когда я более ли менее привыкла к освещению, ко мне пришло осознание, что все мы стоим по колено в снегу. Я попробовала сделать шаг и провалилась еще глубже, чуть не упав на бок. От падения меня спас Ханс, до сих пор не отпускавший мою руку.

– Стоишь?

– Стою, – ответила я со всей возможной уверенностью, и он отпустил меня.

– Значит так, – начал немец, – никто дальше чем на метр от меня не отходит, все должны…

Закончить предложение он не успел, так как целиком провалился в снег. Прошла секунда, вторая, я тут же бросилась откапывать друга, но ничего не выходило. Снег был рыхлый и ссыпался обратно, да и никакого следа падения Ханса не осталось.

– Это бесполезно, – заметила Зарина, но разочарованной ее вряд ли можно было назвать. – Хозяйка его впустила. Не трать силы, – она помогла мне подняться и отряхнула от снега.

– С ним все будет в порядке?

– Да. А если он еще и способности ее получит, то все будет намного лучше чем просто в порядке.

– Если?..

– Ну… Он должен будет пройти дополнительную проверку. Если не пройдет – его выкинет обратно.

– А если пройдет, то то же самое, но уже с силами, так?

– Угу, – она кивнула.

– И… Долго нам ждать?

– Нет, не думаю. Минуты три, возможно. Или шесть.

– Что это вообще за проверка? Он должен будет бежать от огромного каменного шара по тоннелю, пока стены в него стреляют ядовитыми дротиками, а на полу расположены ловушки с огнем и огромными шипами?..

– Нет, нет-нет… Это скорее проверка силы духа. Никакой физической активности. Вроде сканера, что ли.

– Оу. Ясно. А что конкретно этот сканер ищет?

– Не знаю. Может, предрасположенность к насилию…

– Тогда Ханс в пролете, – пробурчала я себе под нос.

– Я уверена в обратном. Да, он выглядит весьма впечатляюще, – я не сдержала смешок, – но я думаю, что это не его врожденное… Скорее, его долгое время хотели видеть таким. И он стал таким. Внешне.

Да, действительно, слишком рано я на нем крест-то поставила. Его тут скорее надо ставить на мне и моих силах. Вот уж кто точно в пролете.

– Зарина, как думаешь… Почему в твоем предсказании фигурировала я одна?

– Тут очень сложный момент. Существует же магия, способная прятать от провидцев некоторые элементы вселенной.

– У Наставников?

– Именно. Может ты, сама того не зная, наложила на него барьер?

– Вряд ли. Мы начали сотрудничать с ним сравнительно недавно. А сколько лет твоему предсказанию? Наверняка много больше.

– Лет десять точно будет… Значит, вполне вероятно, что кто-то из его знакомых тоже Наставник.

Наставник. Среди дружелюбных к Хансу людей. Знавший его еще до того, как появилось предсказание обо мне. Сколько ему тогда было?.. Ну лет семнадцать, я думаю. То есть в промежуток от нуля до семнадцати лет его должны были спрятать от всех провидцев и ведунов. Это могла быть женщина, приглядывающая за ним. Или еще кто-то. Я действительно мало знаю о его жизни. Слишком мало, чтобы начинать строить теории на этот счет. И ведь не спросишь прямо – он сам о Наставниках узнал буквально неделю назад. Интересно, однако, выходит. Можно было еще узнать, когда появилось пророчество Хозяйки, ибо она знала, что придет именно Ханс, и вычислить дату, когда Ханса еще ничего не защищало. Но было это сейчас абсолютно бессмысленным занятием. Так или иначе, вероятность того, что тот Наставник еще жив, если, конечно, это действительно был Наставник, крайне мала.

Вдруг снег в метре от меня зашевелился, и я кинулась его разгребать. Оттуда меня за запястье схватила рука в знакомой кожаной перчатке. Зарина помогла вытянуть немца из сугроба, и мы выжидающе уставились на мужчину. Он стоял на коленях и тяжело дышал, игнорируя наш заинтересованный вид.

– Ханс, как много фильмов про оживших мертвецов в горах ты видел?

– Попрошу вас вновь взяться за руки. Обсудим все в тепле.

Мир снова начал вращаться в непредсказуемом и даже бешеном направлении, и вскоре я всем телом ощутила, как тепло на самом деле дома у сестер. Нас быстро усадили на кухне и подали горячий чай с бутербродами. Ханс все никак не начинал разговор, а мое терпение уже иссякало.

– Так что там произошло? – не выдержала я.

– Ничего особенного. Мы поболтали.

– Ты забрал силу?

– Она у меня, но так вышло, что использовать я ее не могу. Пока что.

– Погоди, ты говорил с ней? – включилась в обсуждение Мел.

– Не прямо говорил, и не прямо с ней. Ее голос просто звучал у меня в голове и указывал, что делать. Не могу назвать это полноценным общением.

– Погоди… Так что там с силой? – я пыталась вернуть диалог в нужное русло. Я уважаю любовь Мелании к матери, но всем давно пора было признать, что та исчезла с лица земли. – Тебе просто нужно научиться ей управлять, как я понимаю?

– Да. Вроде того.

– Да здравствует новый Хозяин Медной Горы, – мрачно молвила Мелания.

Уже что-то. Не идеально, но намного лучше, чем ничего. С этим можно работать. Жаль, конечно, что мои силы не вернуть, но зато их недостаток полностью окупают новые способности Ханса. «По-олностью окупа-ают», – протянул задумчиво Хайд. «Ты ведь понимаешь, что вы не будете вместе вечно? Когда-нибудь ваши пути разойдутся, и ты останешься одна. Один на один со своей слабостью. На кого ты будешь рассчитывать тогда?»

И правда. Ни на кого.

– Алиса, нам пора, – он встал из-за стола и направился к выходу. – Простите, но мы абсолютно точно не можем задерживаться здесь более.

– Мы все прекрасно понимаем, – вежливо откликнулась Зарина. – И желаем вам удачи от всего сердца. К сожалению, это все, чем мы можем вам помочь.

– Да. Выходить отсюда для нас – полнейшее безумие. Мы не боевые маги.

– Это да, у вас тут довольно безопасно, – подметила я, накидывая куртку. – Всего доброго. Увидимся, когда все будет кончено. В хорошем смысле.

– Важное замечание. Ты поведешь, – он протянул мне ключи от машины.

– Нехорошо чувствуешь себя?

– Да.

Мы погрузили свои бренные тела в машину и отъехали на расстояние около полутора километра от дома. Небо начало заволакивать тяжелыми тучами. «На кого ты будешь рассчитывать тогда?»

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– О нет. Надеюсь это не разговор об отношениях, потому что я терпеть этого не могу.

– Нет.

– Тогда я тебя внимательно слушаю.

– Это о Хозяйке Медной Горы. Я не смог сказать этого в присутствии тех двоих, но… Она была монстром. Только попробуй сказать что-либо про две головы или шесть рук, я твою манеру мышления знаю. Монстр в морально-этическом плане.

– Правда? Что она делала?

– Она кормила свою силу силой других. Поэтому и была сильнейшей в своем роде. Это была ее способность. Становиться сильнее за чужой счет.

– Она отбирала себе силу у других Наставников?

– Нет, у обычных магов. Они даже не могли ответить ей. Она просто… приказывала им. Они не могли не…

– Тогда что она искала в тебе? Зарина сказала, тебя должны были проверить повторно непосредственно в склепе. Вроде сканирования духа, знаешь. На наличие зла в душе. Там вообще было что-то подобное?

– Да, было. Но я не могу сказать, что точно от меня требовалось. Я сам мало что понял. Просто в итоге она показала, каким путем ей досталась такая огромная сила, и отдала ее мне.

– Вот как. И что теперь? Будешь учиться ей управлять? Сразу хочу сказать, я понятия не имею, как я управляла своей. Даже объяснить толком не могу, это все в фоновом режиме протекало…

– Все в порядке, я разберусь.

– Только тренируйся не на мне, пожалуйста. Не хотелось бы проснуться однажды утром ярой бодипозитивщицей или еще чем похуже…

– Кем?..

– Неважно. Просто экспериментируй над другими людьми.

Я надеялась, что он скажет что-то вроде «Ты серьезно думаешь, что я стал бы это делать?», но он молчал. Возможно, решил поспать. А может, просто устал разговаривать. Бывает такое. Вроде есть, что сказать, но сил на это уже не хватает. А может, он и правда хотел опробовать силу на мне…

– Помнишь, я рассказывал, что, когда учился, у меня друг был?

– Да. Кстати, где он сейчас?

– Женился, уехал. Звоню ему раз в год с днем рождения поздравить, и он так же. Он все меня в гости зазывает.

– О, так почему бы не заехать?

– Далеко. И время сейчас такое, лучше не соваться в общество. Потом.

– Когда «потом»?

– Когда разберемся с отцом, с МСЛ, с чародеями.

– И про пожирателя Наставников не забудь.

– Я его упомянул.

Я умолкла на мгновение. В мозг стучалась назойливая мысль. Даже не стучалась, а пинала мою черепную коробку что есть мочи. Быть того не может…

– Так он…

– Именно. Мой отец – тот самый «вирус», забирающий себе силу Наставников. И это многое усложняет.

– Шутишь? Это облегчает буквально все. Не надо искать человека, о котором известно только то, что он может отобрать твою силу. Да, с твоим отцом намного тяжелее бороться, но он хотя бы один. А так было бы двое таких…

– Да уж. Когда избавимся от него, нужно будет сначала фундамент нового общественного сознания заложить. В корне уничтожить мысль о том, что маги могут быть опасными.

– Ну, чисто теоретически, ты вполне сможешь такое провернуть. Сил у тебя теперь более чем достаточно. Говорят, Хозяйка целый город однажды заставила в упор не замечать какое-то важное правительственное здание. Как только кого-либо спрашивали, как пройти к этому объекту, все сразу называли разный адрес и указывали разные направления. И это только ее мысленное воздействие на людей. А представь, скольких можно было бы перестроить, используя радио, телевидение и интернет?

– Вот ты этим и займешься.

– Это чем еще? – не поняла я.

– Разработкой стратегии. Планов. И так далее и тому подобное. В общем, систематизируй это все. А то пока что я абсолютно не представляю себе, что мы будем делать. Как составишь план, так немедленно приступаем к его выполнению. Цели ясны?

– Да, наверное…

– Хорошо.

– Да здравствует Хозяин Медной Горы, – как можно более хмуро промямлила я себе под нос.

========== Глава одиннадцатая. Diaeresis ==========

Только вымолвила она это слово,

обернулась девочка вороной и

выпорхнула у нее из рук прямо в

окошко.

Браться Гримм,

Ворона

– Ну знаешь ли, это было ужасно стремно! – воскликнула я. Прошло уже полчаса с тех пор, как мы выехали из последнего остановочного пункта после небольшого перекуса, и как Ханс пересел за руль. Настроение у него немного приподнялось, будто он только сейчас начал оттаивать после погружения в снег с головой. – Я думала ты в сугроб провалился. Типа знаешь, говоришь ты такой: «Никому от меня ни на шаг!»; а сам как провалишься… Очень неприятно, вообще-то.

– И что было дальше?

– Я попыталась тебя откопать, – призналась я, слегка смутившись. – Меня Зарина оттащила, убедив, что с тобой все в порядке.

– Ты могла снова залезть ко мне в голову и проверить что да как. Или ты наконец поняла, что значат рамки приличия и частная жизнь?

– Не-ет, это другое. Кстати об этом. Я же хотела рассказать.

– Ну?

– У меня ее больше нет.

– То есть как?

– Это остатки магии меня как Наставника. Я не могу их восполнить, только трачу. И, в общем, я не знала, сколько тебе понадобится, и отдала все, что было…

– Вот как… И я, получается, все потратил? Да, что-то я разошелся тогда… Извини.

– О, нет-нет, ничего. Я знала, на что иду. Обычные маги не могут передавать свои способности каким-то левым личностям. Это чисто фишка Наставников. То есть, ты понимаешь, к чему я клоню, да?

– Честно говоря, не совсем.

– Ладно. Копаем глубже. Их мало, да и они же в принципе плохо работают. Я имею в виду, что, как Наставник, я прекращу свое существование в скором времени. Мне так кажется. Я правда не знаю, но Наставником я себя не ощущаю вообще.

– Да ты никак себя не ощущаешь…

– Тоже верно. В любом случае, сейчас я могу только болтать и не делать ничего полезного.

– Могу отсыпать тебе немного своей силы.

– Нет, это другое. Даже если спустя много лет ты и научишься передавать свою силу в пользование другим, она все равно не будет моей. Она будет отличаться, не сможет заменить мне… В общем, забудь, что я сказала, это очень глупо. Спасибо, что предложил, я очень ценю это, но нет. Я в порядке, будучи и без силы Наставника. Все хорошо.

– Ты ведь понимаешь, что, чтобы убедить меня в этом, тебе не помешало бы сначала убедить себя?

– Наверное…

– Сейчас все нехорошо. Пока что. Но будет, позже. Я все устрою. Если понадобится, то полностью перестрою общество.

– Знаешь, вот ты умеешь убеждать. Мне кажется, ты бы и без моего вмешательства повел людей против Вари. Больно мощная сила внушения.

– Нет, это еще твоя действует.

Я рассмеялась. Странное, однако, у меня чувство юмора. Это ведь все равно что оторвать человеку руку и начать щекотать его этой рукой. И я тот человек, что без руки. И мне смешно.

– Ха-анс…

– Да?

– Это… Не знаю, как спросить даже.

– Спрашивай, как есть. Надо будет – уточню.

– Ну… Я как бы не настаиваю, но… То есть, если ты будешь занят со всеми этими суперважными управленческими делами, я не собираюсь тебя отвлекать. Просто…

– Так. Внесем ясность в ситуацию. Я не собираюсь ничем управлять. Я просто хочу переделать мир так, чтобы как магам, так и людям комфортно было в нем жить. Все. Пусть управляет кто-нибудь другой, кому не жалко своего времени на подобные вещи. С меня хватит. Извини, что перебил. Продолжай.

– А-а… Так вот. Мы продолжим общаться, когда все закончится?

– Конечно. Ты сомневаешься?

– Не то чтобы… Я не была уверена, не буду ли я тебе мешать. И вообще будет ли во мне необходимость.

– Знаешь, когда я провел с тобой первые два часа, я думал: «О, ужас, как мне продержаться несколько суток вот с этим?!» Потом я начал думать, что все не так уж плохо, и надо радоваться, что ты хотя бы неагрессивна. А потом на тебя потратил весь магазин тот бот, и я думал, я сойду с ума на месте. Я думал, что, если ты умрешь прямо там, я перестану существовать. Не столько физически, сколько психологически. Так что нет, ты не будешь мне мешать. И да, мы будем общаться. Еще вопросы?

– Да. Чем ты планируешь заниматься в новом мире?

– Хм. Сначала навещу старого друга. А потом не знаю. Найду работу, дом.

– А как насчет путешествий?

– Зовешь с собой что ли?

– А почему нет? В мире столько всего интересного.

– Действительно. Может, я и составлю тебе компанию. Очень может быть.

– Вот и славно. Родители давно хотели меня за рубеж сплавить. Видимо, дождались.

Я внезапно ощутила сильный толчок, автомобиль тряхнуло, а затем лес, снег, небо – все вокруг меня начало вращаться. Ремень безопасности впился мне в живот и грудную клетку, но только благодаря этому я не сломала себе шею, пока машину швыряло по дороге, словно кто-то выкинул на мостовую смятую консервную банку. Когда все наконец замерло, я обнаружила, что нахожусь в подвешенном вниз головой состоянии.

– Ханс… Ты живой?

– Да. Ты? Ничего не сломала?

– Нет, я в полном порядке.

Он отстегнулся и рухнул на спину. Я попыталась проделать то же самое, но замок не поддавался.

– Заело? – он приблизился ко мне. – Дай нож.

Запрашиваемый нож выпал из пустоты и воткнулся в крышу автомобиля. Ханс тут же схватил его и в две секунды перерезал ткань ремня. Я незамедлительно шлепнулась ему на руки.

– Спасибо.

– У тебя кровь на лице. Слева.

Я тронула лоб, и выяснилось, что там у меня появилась небольшая ссадина.

– Не трогай руками. Позже обработаем.

Он вылез через разбитое лобовое стекло наружу, я не отставала от него. Прячась за машиной от предполагаемого нападавшего, мы прокрались ближе к багажнику. Немец открыл его, и оттуда вывалился довольно объемный металлический чемодан, в котором, как оказалось при открытии, все это время лежал целый боевой арсенал.

– Ты перед побегом ограбил оружейный склад нашей армии?

– Нет. Лучше. Такого в армии ты не найдешь. Да и вообще большинство из этого запрещено, но кого это волнует? – он снял с предохранителя и перезарядил что-то, что отдаленно напоминало УЗИ, и передал мне. – Как пользоваться, думаю, объяснять не надо.

Я кивнула.

– Хорошо, – он взял пистолет и убрал его за пояс, потом взял себе то же, что ранее дал мне. – Спрячься в лесу. Если к тебе подойдет кто-то кроме меня – стреляй в голову. Без предупреждения. Понятно?

– Да.

– Я найду тебя. Беги.

Он схватил меня за плечо и подтолкнул в сторону леса, а сам пошел прямиком на врага, коим оказалась все та же Елизавета, полная женщина, в подчинении у которой находился Алфавит. Только теперь к ним прибавился какой-то мужчина. Я увидела их лишь на мгновение, а потом скрылась в лесу, и она исчезла за деревьями. На бегу, стараясь не запнуться об корни, спрятанные под слоем снега, уворачиваясь от веток, лезущих прямо в лицо, я считала приблизительное расстояние, которое уже преодолела. Сто метров… Сто двадцать пять… Сто пятьдесят… Сто семьдесят… пять… Двести метров… Я начала замедлять ход, переходя на быстрый шаг. Так было пройдено еще тридцать метров, прежде чем я остановилась, обернулась и стала ждать.

Когда слабое уханье сердца поутихло, я прислушалась. Вдалеке слышны были автоматные очереди, скрежет по металлу и грохот. Так продолжалось от силы минут десять, после чего воцарилась идеальная тишина. «Идет», – шепнул мне Хайд, и из-за деревьев показалась темная человеческая фигура. Я была готова навести прицел на человека, но вовремя разглядела в нем Ханса. Он не подал никакого сигнала, не помахал и не отжестикулировал, и я неуверенно побрела ему навстречу.

– Как быстро ты! – обрадовалась я.

Но вместо ответа он прицелился в мою сторону и, прежде чем я успела сообразить, что он собирается сделать, выстрелил. В ушах загудело от звука выстрела на сравнительно близком расстоянии, теплая кровь потекла по лицу, закрывая полностью мой левый глаз. Ноги сами подкосились, и я, прогнувшись, упала сначала на колени, потом на бок и перевернулась на спину. Светло-серое небо начало стремительно погружаться в нежно-бордовую тьму.

Я еле разлепила глаза. Голова сильно болела, да и не только голова. Осознание еле-еле пришло ко мне. Я в Подполе. В палате лазарета. Какое неожиданное открытие. Я подняла руку и ощупала затылок забинтованной головы. Вся левая часть лица ныла, глаз с той же стороны неприятно покалывало. Рука потянулась к нему чтобы потереть, но наткнулась на тот же бинт, окутывающий, как позже выяснилось, бо́льшую часть моей головы.

– Ханс, – я услышала будто издалека свой хриплый голос. – Надо найти, – произнесла я уже чуть более уверенно и громко, но до сих пор очень слабо.

Тут я обратила внимание и на руки, которые местами тоже были забинтованы. Я отдаленно помнила, что случилось, но не понимала. Для меня оставалось загадкой, как и кто дотащил меня до Подпола, после того, как я отключилась, да и зачем тоже непонятно. Точно. Я же думала о Хансе. Надо думать в этом направлении. Не переключаться на другие вещи.

Я рассеянно огляделась вокруг. В палате кроме меня никого не было. В ногах лежала моя куртка. Я подтянула ее к себе и принялась рыться по карманам. Деньги меня не заинтересовали, шарф-хомут тоже. Я достала карту. Она показывала географию прилегающих к Новороссийску территорий. Так, надо сконцентрироваться…

Я закрыла глаза. Пришлось думать вслух, чтобы не терять мысли, которые не хотели надолго задерживаться в моей голове. Где же он… Глаза сами открылись. На карте был изображен другой город.

– Москва?.. – в моем голосе было столько отчаяния, сколько не может уместиться в одном слове. Черт бы тебя побрал…

Тут в комнату прошмыгнула Валерия.

– Ого, все же очнулась…

– Почему я здесь?

– Это ты мне объясни, почему ты здесь!.. Почему ты ранена? Где твой сопровождающий?

– На нас напали. Честно говоря, я плохо помню, что произошло… Так кто меня сюда… Э-э-э… Доставил?

– Бэзил и Иван принесли тебя сюда раненую. Знаешь, твоя голова… Я сначала подумала, что там уже поздно что-либо восстанавливать… То есть…

– То есть, что я умерла. Так?

– Да… Это было кошмарно.

Я попыталась встать, но Лера быстро подлетела ко мне и помешала это сделать.

– Тебе нельзя сейчас никуда идти, раны до сих пор могут снова начать кровоточить!

– Мне нужно поговорить с Бэзилом. Сейчас, – я вновь предприняла попытку встать.

– Его нет сейчас. Прекрати сопротивляться!

– Тогда с Иваном… Этим, как его… Алексеевичем! Лера!..

– Если не прекратишь, то я погружу тебя в сон на неделю, – пригрозила она. Суровым ее вид никак нельзя было назвать, но проваляться неделю без дела мне не хотелось, а потому я отступила. – Так-то лучше… Я могу попросить Ивана подойти, но позже. Он сейчас отсыпается после ночной смены. Тебе было очень плохо, кровотечение периодически возобновлялось… на протяжении всего времени, что ты здесь.

– Подожди… Какое кровотечение? Сколько уже я тут нахожусь?..

Она жестом указала себе на глаз.

– Почти сутки. Я пыталась его восстановить, и не я одна, но… Становилось только хуже. В итоге нам пришлось вовсе удалить остатки глаза. Похоже, пуля была проклята. Я однажды сталкивалась с отравленным магией ранением. Все очень плохо закончилось.

– Летально что ли?

– Да.

– Вот как…

– Я пришла проверить, не пошла ли снова кровь.

– Ну… По мне так все нормально. Так глаз уже не восстановить?

– Я не смогу. Абсолютно точно. Может, кто-то другой и осилит подобное, но… Не знаю. Если хочешь, я могу снова попытаться.

– Если тебя не затруднит.

– Ладно, сейчас. Подожди.

Целительница отошла к письменному столу, в меру заваленного бумагами, взяла ножницы и вернулась ко мне. Я закрыла глаза. Точнее… Глаз?.. Послышался хруст разрезаемого бинта, а потом его и вовсе сняли.

– Ам-м… Алиса… – ее голос чуть дрогнул.

– Что? По твоему тону не поймешь, то ли у меня мозг через глазницу стал вытекать, то ли на месте глаза грибы проросли.

– Открой глаза, пожалуйста.

Я послушалась, и все резко пошло цветными кляксами, как это бывало обычно, когда я применяла свою силу, чтобы найти что-либо невидимое людскому глазу. Только теперь пятен стало больше, и они накладывались поверх обычного серого мира.

– Кажется, у меня способность к зрению сама активировалась…

Валерия молча достала маленькое зеркальце из кармана белого халата и задержала передо мной. Я недоумевая взглянула на свое отражение. Левый глаз был на месте. Только это был не мой глаз.

– Что за…

Я рывком поднесла зеркало ближе к лицу, чтобы рассмотреть глаз. В нем не было ни зрачка, ни радужки. Точнее, даже если они и были, их не было видно, ибо глазное яблоко было полностью черным.

– Вероятно, это побочный эффект от проклятья, которое было наложено на пулю, что тебя ранила.

– М-да… – я вернула ей зеркало и откинулась на подушку, уперев взгляд в потолок. Тот, будучи в реальном мире белым, от цветных пятен становился пастельно-радужным. Я прикрыла левый глаз рукой, и пятна пропали. – Что-то явно не так с этим глазом.

– Алиса, я должна тебя предупредить. Проклятия – дело страшное и непростительное. У тебя минимальный шанс выжить после такого, понимаешь?

– Шутишь? У меня же даже глаз новый вырос. Не могу сказать, что он лучше старого, я бы лучше предпочла тот, что был у меня до… Но какой есть, уж и на том спасибо.

– То, что у тебя вырос глаз, еще ни о чем не говорит. В девяноста девяти процентах случаев люди умирали.

– Но один процент же остался.

– Они снимали его каким-то образом. Не знаю как. Лично я такого никогда в жизни не видела. Только слышала, ибо случаи феноменальные, ведь проклятие работает, пока ты не умрешь.