Текст книги "До самого дна (СИ)"
Автор книги: Элис Атлед
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Она истерически расхохоталась.
– Люди – животные, не больше. Они рождены чтобы безропотно подчиняться сильнейшим, угождать нам, холить и лелеять наши тела! Они – наши рабы!
Тут в ее сторону пролетела быстрая вспышка, но один из магов буквально закрыл Варвару своим телом, умерев на месте. Через секунду посыпались еще вспышки, маги отбивались, народ тоже начал проявлять активность, люди и охотники карабкались по руинам, что-то кричали… Их вновь накрыл огненный шквал. Дальше почти все сливалось в единое целое: огонь с людьми, охотники с магами, небо с руинами. У некоторых было оружие, слышались крики, взрывы и выстрелы, но видно ничего не было. Так продолжалось довольно долго, а потом, как-то слишком внезапно, все прекратилось. Огонь исчез, люди перестали кричать, сильно подрагивающая камера повернулась в сторону Варвары. Та стояла, вытянув руку вперед и вперив взгляд в Ханса. В груди у нее зияла черная дыра. Искр больше не было. Ханс стоял в той же позе, но с сердцем у него было получше. Пальто на нем уже не было, как и рукава у рубашки. Похоже, поток огня был настолько мощный, что он отразил только часть, которой, собственно, и выжег Варе сердце биомеха. Тело ведьмы упало сначала на колени, а затем ниц. Немец тоже покачнулся, но на землю рядом с ним обрушился Мор, тело которого разошлось на две части в попытке втянуть Ханса внутрь. Мой друг сопротивлялся, видимо, не успев понять, что происходит, но потом потерял сознание, и птица унесла его ввысь. Выжившие люди пораженно галдели: «Он вознесся!», но вряд ли виной их скверному пониманию ситуации была глупость, скорее Ханс действительно переборщил с внушением, а я со спецэффектами. Телевизор выключился.
– Я же говорила, он справится! – раздался из-за спины знакомый голос.
Мария дернулась, испугавшись внезапно появившуюся за спиной Соню.
– А ты еще кто?!
– Мария, это – Соня. Соня, это – Мария. Знакомьтесь, – я по-прежнему не поворачивалась, а сидела лицом к телевизору, смотря сквозь него.
– Нельзя же так подкрадываться…
– Сорьки.
– Это ты ее привела? – Мария обратилась ко мне.
– Да. Все, кто бегут, в итоге оказываются здесь. Так было задумано это место. Оно – укрытие.
– Ладно, я зашла просто глянуть. Еще не все внизу обошла. Пока-пока.
Девушка ускакала куда-то. Почему-то мне казалось, что то самое «куда-то» – это столовая.
– Знаешь, почему Варвара хотела тебя убить?
– Потому что не хотела, чтобы ее нашли? Сомневаюсь, что она послала бы тебя за мной лишь потому, что относит меня к слабым чародеям…
– Она боялась тебя.
– Ха?
– Ей Сивилла предсказала смерть от твоей руки.
– Сивилла… Гречанка какая-то? – Мария никак не отреагировала на мою попытку пошутить. Еще бы, не знать Сивиллу… – Она сказки в детстве не читала? Всем известно, что если тебе предсказывают смерть от руки мирного персонажа, то спровоцировать его ты можешь только сам. Лучший выход – не делать ничего. И вообще, почему все от меня требуют объяснений, хотя я сама ничего не понимаю? Она же не мной была убита, в конце концов.
– Не совсем так. Согласись, если бы ты не приложила ко всему этому хаосу свою руку, она была бы жива, а тот мужик, кем бы он ни был, погиб бы. Ну или вообще не добрался бы до нее.
– Ну, не знаю, не знаю… Если так подумать, то одна я тоже бы не смогла ее убить. Я бы еще в той чертовой деревне померла бы… Как ее там… Кленовка?.. Нет, но что-то такое.
– А вот это уже другой вопрос, который мне хотелось бы выяснить. Сколько мы ни сверялись с информацией, везде говорилось только о тебе одной. Все мировые силы будто игнорировали существование твоего сопровождающего. Признаюсь, когда я напала на вас двоих в лесу, я не ожидала, что с тобой будет кто-то еще. Магом от него и не пахло, я понадеялась, что это просто проводник, но… Какое отношение он имеет к Варваре? Они оба имеют дар, который абсолютно неощутим.
– А мой дар ощутим?
Она задумалась. Поводила головой по сторонам, будто прислушиваясь.
– Не могу понять… Как… Как это возможно? Я чувствовала тебя в лесу, но сейчас…
– Я не вижу причин утаивать это от тебя. Как много ты знаешь об МСЛ?
– Что это?
– Ясно. Международная служба ликвидации. Это такие ребята, которые вырезают волшебников. Все эти Алфавиты, боты, всякие рамки и детекторы – их лап дело. Также они занимались экспериментами над людьми, магами и биомехами. Если коротко, то Ханс, Варвара и многие охотники – продукт таких экспериментов. И если Ханс и Варвара сбежали, то остальные присоединились к МСЛ и теперь работают на них.
– А что насчет тебя?
– О, мне было очень плохо, и Ханс спер для меня разработки тех экспериментов. В общем, только поэтому я сейчас сижу здесь.
Мария задумчиво буравила взглядом выключенный телевизор, как я делала это несколькими минутами ранее. Может, не стоило так сразу рассказывать все? Хотя, я же не сказала, что ценой такого эксперимента является не только риск для психики подопытного, но и жизнь человека.
В то же время, меня заинтриговало то, что про Ханса никто ничего не знает. Его нет ни в одном предсказании. Как можно обойти магию прогнозирования? До сегодняшнего дня я считала это невозможным. Ну или маловероятным. Так или иначе, было бы неплохо спросить его об этом, когда он очнется. Все-таки, свою силу я тоже когда-то считала неозможной.
– Ладно, мне пора возвращаться.
– А? Да, да, мне тоже надо работать. Увидимся. Она двинулась к столу, а я к выходу со склада. На площади меня нагнала Валерия.
– Вот ты где! Ты Машу не видела?
– Работает.
– Опять?! Ей лежать надо и поправляться, а она уже себе работу нашла. Чертовы трудоголики.
– Некоторые люди просто не умеют вести пассивный образ жизни. Не удивляйся, когда Ханс очнется и побежит возглавлять очередной крестовый поход. Он такой же.
– Уж кто бы говорил. Ты прямо из лазарета сбежала, и больше в Подполе тебя никто не видел.
– Не могу отрицать, но я сбежала не работать, а по причине психической нестабильности… Если помнишь, у меня…
– Да, прости, мне не стоило поднимать эту тему, – она виновато опустила взгляд, и он упал на мою руку с часами. – Это его?..
– Да, – ответила я после секундной задержки.
– О нет, прости, я не сдержалась… Обычно я не лезу не в свои дела, – продолжала сокрушаться она.
– Ничего, все в порядке. Прошло очень много времени. И мне надо возвращаться к Хансу.
– Да, конечно. Еще раз извини. А где, говоришь, Маша теперь работает?
– На складе.
– Быстрая… Ну ладно, до скорого! – она помахала мне рукой и быстро направилась к зданию склада.
Я продолжила свой путь к лазарету. Уже у дверей я услышала голоса, доносящиеся из общей палаты. Толкнув дверь, я сделала шаг внутрь помещения и застала там двоих людей. Одного я знала, Ханс стоял одетый по пояс, с забинтованной рукой, и держал черную рубашку. Второго я видела впервые. Как и все наши лекари, он носил белый докторский халат. Хотя, признаюсь честно, белым он оставался не у всех. Но к этому типу данное утверждение не относилось. Тем временем, они оба обратили на меня свое внимание.
– Предсказуемо, – выдала я, отмечая, что Ханс действительно вскочил на ноги, как только очнулся.
– Вы, должно быть, Алиса, – начал второй, – наслышан о вас.
– Я вас не знаю, – возможно, слишком уж резко бросила я ему. Пришлось сглаживать обстановку. – Недавно тут?
– Неделю, – казалось, он не заметил моего выпада. Скорее, просто проигнорировал. – Меня зовут Иван Алексеевич.
– Очень хорошо. Это место нуждается в любой помощи, а лекарей тут всегда не хватает.
– Думаю, мне лучше оставить вас одних.
– Да. Спасибо за все, – я отошла от двери, выпуская его.
– Хозяйка Медной Горы, – донеслось из-за спины. Я обернулась, надеясь, что мне послышалось. Судя по тому, что целитель не обернулся, так оно и было. Внимание само переключилось на Ханса, который успел натянуть на себя рубашку и теперь методично застегивал пуговицы одну за другой. Не дожидаясь пока он закончит, я обняла его, уткнувшись носом ему в грудь. Руку я старалась не задеть.
– Что такое? Соскучилась?
– Ханс, прости меня. Я облажалась.
– Ну как сказать… Честно говоря, я знал.
– Что? – я сделала шаг назад, не ожидая такого поворота, и глупо уставилась на него. – Тогда зачем ты пошел туда?!
– Подумал, что может получиться. Один я, конечно, туда бы не сунулся, но ты набросала стратегию и…
– Ханс, – я улыбнулась одними губами, – я тебя сейчас за больную руку укушу.
– Тихо, – на этот раз он обнял меня, ограничив вариации моих действий. – Не хватало еще чтобы в тебе проснулась жажда насилия. По-моему, на нас двоих моей вполне достаточно. Ты поверишь мне, если я скажу, что меня пыталась сожрать огромная стальная птица?
– Это был Мор, версия два-ноль.
– Это многое объясняет, – он ослабил объятия, и я присела на койку, ожидая, пока он наденет чужое пальто, которое было длиннее предыдущего.
– Что тебе сказал белобрысый?
– Иван? Да ничего, вещи принес, здоровья пожелал.
– Про Медную Гору ничего не спрашивал? Или про ее Хозяйку?
– Нет, – ответил он, легко справляясь с пальто. У него рука вообще болит? – А что?
– Ну, это из сказки. Показалось, что он сказал что-то такое на выходе.
Мой друг поправил воротник, после чего резко обернулся в мою сторону и нагнулся ко мне так, что наши лица разделяло расстояние не более десяти сантиметров.
– Тебя в детстве учили, что врать нехорошо?
– Ладно-ладно, – я отмахнулась и даже не попыталась оказать сопротивление, только чуть отодвинулась. – Медная Гора на Урале. Это что-то вроде святилища, только для наших. Хозяйка – Наставник. Она умерла еще до моего рождения, я о ней только слухи знаю. В общем и целом, она сильно отличалась своими способностями от прочих, и в один момент запечатала их в той самой горе. Только никто не знает где она. Да и правда ли это тоже. Вроде все.
– Хм. Легенды Наставников? – он разогнулся.
– Да, что-то вроде того. Но мне правда показалось, что он ее упомянул.
– Он не может быть Наставником?
– Да я без понятия сейчас как-то. Наставников никак не отличить от тех же людей. Возможно, в далеком будущем, когда все мы будем передвигаться на летающих машинах, смогут, но не сейчас.
– Хорошая девочка, – серьезно сказал он и похлопал меня по голове, а затем сел на другую койку напротив меня.
– Не издевайся, мне и без тебя известно, что я бесхребетное животное. Кроме того, у меня тоже есть к тебе вопрос.
– Ну?
– Почему тебя нет ни в одном предсказании?
– Варвара то же самое спросила.
– И-и?
– Я не знаю.
– Ты от меня заразился что ли?
– Не понял?
– Это я обычно ничего никогда не знаю о себе. Иногда я забываю, в каких я сейчас вещах. Или какая у меня прическа. Это не круто, поверь мне.
– Бесподобно.
– Так, что еще у тебя Варя спрашивала?
– Кто я такой, откуда взялся. Говорила, как размажет меня по мостовой. В деталях. Еще, что всех людей поработит и истребит слабых волшебников. Она сумасшедшая. И я не преувеличиваю. Слияние прошло плохо, видимо другой разум вклинился в ее, изрядно повредив психику.
«Хотел бы я на это посмотреть», – донеслось из подсознания.
– Ну так что, мы идем?
– Куда?
– За машиной. Я так понимаю, она осталась в Новосибирске.
– Ну да, но… Ты уверен, что не хочешь остаться здесь на какое-то время?
– Уверен.
– Но твоя рука… Да и лицо тоже не…
– К вечеру от ожогов и следа не останется, и не такое на мне заживало, поверь. К тому же. у нас еще много дел.
– Каких дел?
– Я подумал, что останавливаться на достигнутом крайне неразумно. Было бы прекрасно избавиться от МСЛ раз и навсегда.
– Ты серьезно?..
– Вполне.
– Хм, – я начала примерно прикидывать последующие действия. – Нам придется устранить твоего отца. Я так понимаю, вся эта система держится на нем и еще паре людей, которых тоже нужно будет ликвидировать. И еще – надо зачистить всю документацию об экспериментах. Они должны быть задокументированы, а это риск повторения. В будущем, под руководством кого-то менее ответственного это может обернуться еще несколькими Варварами. Но это уже после. Да и продумать все чуть более конкретно было бы просто замечательно. Можно даже задействовать технологии охотников. Пока не знаю как именно, но чувствую, что в том направлении надо думать.
– Да, подумаешь в машине, – прервал он мой монолог. – Охотники должны были оцепить город.
– Ну и?
– Я засветился. Не может быть такого, чтобы меня никто не заметил.
– Думаешь, они тебя уже ищут?
– Я знаю это. Скорее всего, уже мой след взяли.
– Тогда ты прав, и нам нужно идти, – вскочив, я схватила Ханса за руку. – Лови, – монетка полетела к нему, и он успешно ее поймал.
Нас окружил безмолвный лес, а в метрах двадцати стояла наша машина. Ханс потребовал ключи, я немного поколебалась, но все же уступила, и мы вместе направились к средству передвижения. После стандартной процедуры занятия мест, зацикливаться на которой не вижу смысла, он завел двигатель и, увидев что-то в зеркале заднего вида, нахмурился. Ничего не говоря, он вжал педаль газа в пол, сменил несколько передач подряд, и машина принялась набирать скорость. Уже с запозданием в несколько секунд я увидела в зеркале полную женщину, одетую в длинную черную, как мне подумалось, шубу. Она махнула рукой в нашу сторону, и Ханс начал тормозить. Нечто двигалось на нас с высокой скоростью с другой стороны.
– Это что, Алфавит? – прищурившись, спросила я и так очевидную вещь. Просто чтобы спросить. Чтобы осмыслить.
– Версия пятьдесят четыре дробь семь, – ответил немец совершенно спокойно. – Все-таки исправили.
Алфавит приблизился к нам и остановился. Под его весом гусеницы врезались в асфальт, тот трескался и крошился, приходя в негодность. Должно быть, по весне эта дорога превратится в некое подобие болота. Со своими клешнями он больше напоминал богомола без ножек, а не орудие убийств. Но несмотря на это с моей нервной системой он сделал примерно то же, что и с асфальтом.
– А чего он ждет?..
– Видимо, новый протокол. Обычно они сразу приступают непосредственно к действию. А ты чего ждешь?
– А, да-да, точно, – я, попутно наблюдая в зеркало, как к нам идет «шуба», трясущимися руками нащупала неизвестную монету в кармане, где должны были оставаться еще неиспользованные, и подкинула ее, но подкинула криво, а потому поймать ее мне было не суждено. Вместо меня это сделал Ханс. Причем, поймал он монету правой рукой, с ожогами. Стыд мне.
– А я-то ожидал, что нас выкинет на Канарских островах… Что с тобой?
– Все нормально. Просто ненавижу всех этих чертовых роботов-убийц.
Взгляд упал на наручные часы. Сначала на мое деформированное отражение в них, а потом на трещину в стекле. Вселенная явно хочет мне напомнить об этом. Я поправила рукав куртки, чтобы он закрывал часы.
– А что… Кто это был? Женщина, – кажется, я разучилась нормально говорить.
– Елизавета. Очень неприятная особа, если честно, – Ханс пристально следил за моим лицом.
– Да, я заметила. Она из МСЛ?
– Правая рука и заместитель Вернера, теперь, – он заставил машину сдвинуться с места. Теперь она не спеша катилась по дороге.
– Либо у вас там дофига немцев, либо это твой отец.
– Это мой отец.
– Хорошо. То есть плохо.
– С тобой тоже далеко не все нормально. Трясет так, будто через тебя разряд в тысячу вольт пропустили.
– Боюсь, если бы это на самом деле произошло, я бы вообще больше никогда не тряслась. Так что твое сравнение…
– Ты поняла меня.
Я отвела взгляд. Смысла становилось все меньше с каждым моим словом. За окном простирался лес, погребенный под толстым слоем снега, которого становилось все больше и больше с каждой минутой благодаря падающим с неба огромным белым хлопьям.
– Где мы вообще?
– Не знаю.
– Что-то мне подсказывает, что окрестности Красноярска и поблизости от Красноярска – это два разных места, – я вытащила из-за пазухи свою карту. – Та-ак… Город Приполярный говорит тебе о чем-нибудь?
– Нет.
– Это более чем в трех тысячах километров от Красноярска. Но тем ни менее, мы здесь.
– Откуда ты знаешь?
– У меня есть карта. В смысле, волшебная карта. Иначе как я до сих пор не заблудилась?
– Она показывает наше место положения?
– Она показывает подробную карту окрестностей своего места положения. Как навигатор. Только лучше. Она вообще много всего показывает, если знать, как смотреть.
– Она не выдаст нас, если ты ее потеряешь?
– О, нет. Она же бумажная. Она размокнет и развалится.
– Хорошо.
Мы проехали указатель, который был весь облеплен снегом. Я присмотрелась и заметила впереди серую человеческую фигурку.
– Это человек? – уточнила я в надежде, что у друга зрение будет получше моего.
– Женщина, – подтвердил он.
Мы подбирались к ней все ближе и вскоре осознали, что она стоит прямо на нашей полосе и лицом в нашу сторону. Пришлось остановиться.
– Ты ее знаешь?
– Не-а. Впервые вижу. Подвезем ее?
– Я против.
– Пойду спрошу, что ей нужно, – я выскочила из машины.
– Алиса, стой!
Я хлопнула дверью машины и направилась навстречу загадочной женщине. На ней было длинное, практически до щиколоток, серое пальто. Судя по звукам, Ханс отправился следом, но я не оборачивалась. Подойдя на расстояние трех метров, я спросила:
– Приветствую. Что вам нужно?
– Ты Наставник? – спросила она в ответ.
– Больше нет.
– Так не бывает, если твои способности не забрали силой.
– Бывает или не бывает, а их все равно нет.
– Об этом мы поговорим позже. Я давно жду тебя.
– Меня? А его? – я показала большим пальцем за спину.
– О нем мне ничего не известно. Если он твой друг, то пусть. Как тебя зовут?
– Алиса.
– А меня зовут Мелания. Будем знакомы.
– Кто ты такая, Мелания? И зачем ты ждешь нас?
– Я – Наставник. И, что не менее важно, я могу помочь вам.
========== Глава десятая. Хозяин Медной Горы ==========
Он поднялся с сугроба, крепко сцепил зубы
и пошел вперед, намечая перед собой
маленькие цели, сосредоточивая на них
внимание, – от сосны к сосне, от пенька к
пеньку, от сугроба к сугробу.
Борис Полевой,
Повесть о настоящем человеке
Мелания сидела на заднем сиденье. Только в машине она сняла капюшон, и я смогла разглядеть ее. Взору моментально открылись темные прямые волосы и гетерохромные глаза.
– Наставники до сих пор существуют. Возможно, не в таких количествах, как прежде, но существуют.
– Тогда почему я не знала об этом? И почему все прячутся?
– Потому что нас раскрыли. Наши разумы являются одной большой сетью. Оттуда мы берем… брали исходные данные о нашем предназначении, связывались внутри нее друг с другом…
– Прямо какой-то форум для учителей.
– Да, отчасти. Так или иначе, про нас узнали. И, раз уж мы взяли сравнение со Всемирной Сетью, то пусть это будет вирус. Вирус, который пожирал наши способности, забирал себе нашу силу, тем самым становясь сильнее, обретая новые возможности. Нам нужно было незамедлительно реагировать, ибо связь, помогающая Наставникам столетиями, стала угрозой нашим жизням. Благодаря ей можно было найти всех до единого. Уничтожить абсолютно любого Наставника.
– И вы решили разрушить связь?
– Так точно. Было решено, что каждый отныне сам за себя. С тех пор еще ни разу не возобновляли активность. Скорее всего, кто-то и пытался, но какой в том смысл, если ты один?
– Ага, кто-то вроде меня… А уничтожить этот «вирус» никто не пытался?
– Он забрал слишком много. Все мы стали слабее, нежели прежде. Только те, кто не был подключен в тот момент, сохранили свою силу прежней. Кроме того, Наставники, хоть и связанные глобальной телепатической системой, по натуре своей одиночки, мы просто не смогли объединить усилия вовремя. А теперь мы даже не можем связаться друг с другом из-за страха.
– Ну, многое из услышанного сейчас логично. Идем дальше. Что это за человек? Или он тоже Наставник?
– Он никогда не был Наставником. Ни один из нас никогда бы не совершил подобное. Он просто маг, пожелавший больше власти, чем он мог себе позволить. Захотел перестроить весь мир под себя, нашел способ и тут же приступил к реализации. Но о личности его мы знаем крайне мало… Поэтому я и ждала тебя. Возможно, не именно тебя, но Наставника.
– Поможешь вернуть мне способности?
– Не знаю. И не знаю, есть ли смысл. Зарина верит в то, что он есть. А я в этом сомневаюсь. Но мы еще ни разу не сошлись во мнении, однако исход рано или поздно станет очевиден. Также Зарина еще ни разу не ошиблась. Мы все постараемся помочь, но на самом деле все зависит только от тебя. Ситуацию, сложившуюся на данный момент в мире, надо исправлять.
Думаю, все мы были такого мнения. И Наставники, и скрывающиеся в Подполе маги, и даже сами люди, настоящие люди, которые видят этот ужас вокруг и не могут остановить ни крик своих душ, ни все это безумие. Ханс, в отличие от всех них, начал действовать и предпринимать меры. Это, пожалуй, основная черта, которая меня восхищала. Он прекрасно осознает, что ему придется делать, скольких убить во спасение остальной части населения. И он готов брать за это ответственность. А я готова сделать что угодно, лишь бы в конце пути эта ответственность не свалилась на него, придавив насмерть всем своим весом.
На фоне снежных гор выделялся деревянный домик, который мало чем отличался от дома моей прабабушки. Он был в традиционно русском стиле, выкрашенный в синий, с белыми резными наличниками. И находился он на заснеженном пустыре, между городом и горами. Мы молча проследовали за Наставницей в теплый дом, где нас встретила ее точная копия. Только глаза будто поменяли местами, да и в целом вид у нее был весьма невинный и безобидный, в то время как Меланию я откровенно побаивалась.
– Это моя сестра, Зарина.
– Двое? – удивилась она. – Очень необычно. И оба Наставники?..
– Нет, только я. Точнее, я теперь даже не уверена в том, что я до сих пор Наставник.
– Наставник, Наставник, кто же еще…
– О, ну хорошо. Снимайте верхнюю одежду и вешайте на крючок. Вон там, да.
– Мел, можно тебя на минутку? – она подхватила сестру под локоть и увела вглубь дома.
– Я им не верю, – тут же еле слышно выдал Ханс.
– Я прекрасно понимаю твою недоверчивость, ведь доказать свое отношение к Наставникам они могут, лишь перестроив чью-то психику, а тут не так много расходного материала. Но посмотри, они абсолютно точно не имеют отношения к охотникам, не их это метод. Да и если бы это были они, то несостыковки с предсказанием точно не было. Они же знают, что нас двое.
– Мне все равно, работают они на кого-то или нет. Они что-то недоговаривают. У тебя пистолет с собой?
– Ага, – я машинально нащупала его под курткой. И тут же до меня дошло, что куртку, вообще-то, надо было снять. – А зачем тебе?
Он молча посмотрел на меня как на глупого ребенка, и больше я с вопросами не лезла. Нет, ну, то есть я понимаю, зачем людям оружие, но конкретно в этой ситуации смутно представляю себе его использование. Да и предчувствие у меня хорошее. Как когда меня убило.
Спустя минут пять мы уже сидели на кухне и пили чай с мармеладом в сахаре. Точнее единственной, кто уминала мармелад, была я. Ханс напряженно следил за каждым движением Мелании и за ее мимикой, стараясь выгадать, когда же она нападет. Но она не нападала. Выбор его я прекрасно понимала, хоть и не отстаивала: сомневаюсь, что Зарина в принципе может поднять на кого-либо руку.
– Так в чем суть дела?
– Какого именно?
– Зачем мы здесь?
– Отдохнуть, набраться сил для последующих действий. Вы же хотите решить главную проблему?
– Обычно, когда мое присутствие ожидаемо, я зачем-то нужна. Даже не столько я, сколько моя помощь. Я уже не говорю о том, что нужно мне.
– Вы ведь сказку про Хозяйку Медной Горы знаете?
– Не сказку, а факт существования, – поправила сестру Мелания.
– Ну и? Эта гора где-то здесь?
Мелания не ответила, молча показала на гору, которую было еле видно из окошка из-за метели и сумерек.
– Вы серьезно?
– Вполне. Она была нашей матерью. Не родной, к сожалению, но это нисколько не искажало ее отношения к нам. Мы застали период ее могущества. И мы являемся хранительницами ее склепа.
– Точнее, это не совсем склеп, тела ее там нет.
– Там она запечатала свою силу с указанием, когда и кому ее надо отдать.
– И так уж вышло, что в этот день должна была появиться ты. Хотя на практике ты не одна, чего мы не ожидали.
– То есть она завещала свою силу кому-то, кто пришел бы сегодня к вам?
– Ну… Пророчество Хозяйки вообще говорит о маге.
– А предсказание Зарины утверждает обратное, мол, должна явиться девушка. В итоге оба предсказания сбылись, но ни одно из них верным не является.
– Другими словами, вы не знаете, – констатировал Ханс.
– Да, – нехотя признала Мел.
– Но мы можем отвести вас обоих к склепу. Посторонние все равно войти не смогут, там и выясним, кому завещала силу наша мать.
– Вот как, – я задумчиво отпила все еще горячий чай.
– И когда пойдем? Сейчас?
Сестры молча переглянулись.
– Сегодня никуда идти не надо. Спешка ни к чему хорошему не приведет.
– То есть?
– Видите какая метель? К горе не подобраться. Было бы глупо вот так умереть после всего пережитого.
– Да и рука твоя…
– Все с ней нормально. Уже почти зажила.
– Пойдем завтра утром. Заночуете у нас.
– Правда, у нас свободное спальное место всего одно…
– Я могу спать на полу, если спальных мест действительно не хватает.
– Ничего, поспите вместе.
– Действительно, не развалимся же.
– Ты уверена? Это не двуспальная кровать.
– Да. И я буду толкаться, – смены эмоций на лице немца не последовало. – Эх, ладно, может и не буду.
Когда мы наконец допили чай, нас отвели в гостиную. Слева от двери хмуро тикали напольные часы. Напротив стояли шкафы со старыми, еще черно-белыми фотографиями и книжные полки. У стены стоял старый диван без спинки, на котором мы, скорее всего, и будем ночевать сегодня, а справа от него такое же кресло. Я постояла несколько минут у шкафа, разглядывая снимки, и присела на диван.
Вечерело тут быстро. Мне показалось, даже быстрее обычного. Когда я в следующий раз взглянула в окно, то наткнулась на собственное отражение на стекле и пустоту за ним. Лишь иногда по ту сторону мелькали расплывчатые белые пятна-снежинки. Удивительный контраст. На фоне таких современных городов с их новыми технологиями, ботами, глобальной системой слежения, здесь, в глуши, человек остается совершенно оторванным от мира. Когда на горы опускается темнота, это чувствуется особенно остро. Ночь в данный момент представлялась мне непроницаемой стеной мрака. Будто если ты прямо сейчас откроешь дверь и шагнешь за порог, то, если и не врежешься в какое-нибудь дерево, больше уже никогда не вернешься. Будешь бесцельно бродить в холодной темноте, потеряв всякие ориентиры, пока наконец не найдешь свою смерть в снегу, скованный ледяными цепями. Определенно, в том, что мы сейчас пребываем в стенах небольшого теплого домика, есть множество плюсов.
Я через силу оторвала взгляд от темной улицы и посмотрела на Ханса. Тот, несколько минут тому назад занявший кресло, дремал, откинувшись на спинку. «А еще идти гору покорять хотел», – пронеслось у меня в голове. Нет, надо тормозить этот локомотив, пока не стало слишком поздно. Ну или медленно сдвигать в сторону менее опасной деятельности. А вот когда все закончится, что он будет делать? На службу его вряд ли кто-то примет обратно, да и не будет той службы больше. В голову лезла куча абсолютно не подходящих ему профессий, вроде архитектора, модельера и горничной. Стилист добил мое и без того больное воображение, и по лицу медленно поползла широкая улыбка. Кажется, я потеряла мысль. Нужно вернуться. Так, служба, да… Точно, старого отдела охотников больше не будет. Тогда должно быть что-то другое. На смену старому всегда приходит новое, не думаю, что этот раз будет исключением. Ну пусть он тогда и займется основанием этого нового. Будет отдел обеспечения безопасности магов. Или что-то вроде того. Пусть сам название придумает, его же отдел…
В комнату тихо вошла Зарина с комплектом чистого постельного белья и шерстяным одеялом на руках. Я тихо, чтобы не разбудить спящего, поблагодарила ее, приняла «дары» и, убедив женщину, что смогу постелить постель сама, отправила ее обратно. Спустя несколько секунд она вернулась с двумя подушками, пожелала спокойной ночи и ушла. Приятная личность, больно на Валерию нашу похожа…
Стелить постель, как и убираться, я умела, в отличие от готовки. Но страшно не любила. Однако жизнь – не жизнь, если не делаешь ничего через силу, и все тебе в радость. И жизнь уж слишком жизнь, если радости в ней нет в принципе. Тут уж главное найти золотую середину и не вылезать за ее пределы.
Простыня была постелена и заправлена, подушки попрятались в наволочки, и осталось самое душераздирающее действо – запихивание одеяла в пододеяльник. Нет, я видела много советов в картинках, когда еще не выпала из жизни, о том, как легко впихнуть одеяло в его хлопковый склеп. Но что? Правильно, это скучно. Поэтому я распределила два угла одеяла ровно по двум углам внутри пододеяльника, встала на диван, так как роста моего не хватало для того, чтобы одеяло не коснулось пола, и встряхнула пару раз. Голова начала кружиться, я чуть не свалилась, еле сохраняя равновесие, а одеяло само заняло наиболее подходящую позицию. Настала пора будить Ханса.
Я подкралась к нему и тыкнула пару раз пальцем в коленку.
– Я еще жив, – спокойно сказал он, не открывая глаз.
– Не сомневаюсь. Место дислокации меняй и продолжай жить уже лежа.
Он тяжело вздохнул, но все равно встал, потягиваясь, и принялся снимать одежду и разматывать бинты на руке. К слову, он действительно оказался прав: ожоги почти прошли.
– И прям вообще не болит? – я глянула на руку из-за его плеча.
– Не очень. Чешется, да, неприятно. Но не болит.
– А если пальцем тыкнуть?
– Ну попробуй.
– Я ведь тыкну.
– Вперед.
Я занесла руку, ожидая, что он мне помешает, но ничего такого не происходило, и я коснулась обожженной кожи. Ничего не произошло, и я убрала руку.
– Все?
– Да. Знаешь, у меня за всю жизнь ожогов немного было. Такого размера никогда не было, максимум сантиметров десять в диаметре. И то это было ужасно.
– Согласен, приятного мало, – он собрал бинты.
– Ложись, я выкину, – бинты были отобраны у своего хозяина и отправлены в мусорное ведро в кухне под раковиной. Когда я вернулась в комнату, Ханс уже лежал. Вскоре и моя одежда отправилась на кресло, а тело на диван.
– Если тебе некомфортно, то скажи сразу.
– А если комфортно, то молчать? Я молчать не могу, это почти что физически больно…
– Да, я заметил, ты даже во сне разговариваешь.
– Думаешь, это может быть какое-нибудь психическое отклонение? Ты бы продолжил со мной общаться, если бы выяснилось подобное? Навещал бы меня в психиатрической лечебнице?..
– Нет. Да. Возможно. Что-то еще?
– Не, на этом все. Как-то неожиданно быстро мой параноидальный запал иссяк.
